Арт.

"Ну погоди же, рябая морда!", — подумал Александр. — "Еще не вечер".

К обеду отряд вышел к деревне. Странная это была деревня. Невысокие дома, крытые соломой, тесаные двери на ременных петлях, маленькие окна. Но самым странным было даже не это. В деревне стояла абсолютная тишина. Не лаяли собаки, не блеяли овцы, даже захудалая курица не давала о себе знать. Надо ли говорить, что людей тоже не было. Деревня будто вымерла. Вся целиком, вместе со всей хозяйской живностью.

Десятник нахмурился, остальные воины тоже смотрели угрюмо. Через деревню колонна проследовали без остановок. Десятник проводил село грустным взглядом и прикрикнул. Судя по реакции окружающих, потребовал прибавить шаг. За день они миновали еще две таких деревни. Как сестры-близнецы, деревни ничем не отличались от первой. Странно все это. Впрочем, не более странно, чем все окружающее.

К конечному пункту путешествия импровизированная колонна подошла на третий день, считая с того момента, когда Сашу подобрали около дороги. Как он там оказался и что значит все происходящее вокруг? Александр перебрал все возможные варианты, но из-за почти полного отсутствия информации, так ни на чем и не остановился.

"Если задача не имеет решения, на время отложи ее в сторону". Александр решил не ломать голову и продолжить наблюдения. Рано делать выводы.

Наконец-то они увидели людей. Место, куда они пришли, напоминало крепость. Земляной вал метра три высотой, по верху которого проходила стена, сложенная из целых бревен. Стволы располагались горизонтально, зажатые между вкопанных в землю стоек. Стена была двойной. Расстояние между деревянными кладками было заполнено землей, придавая стене требуемую ширину. По гребню стены расхаживали дозорные, всматриваясь вдаль. Их отряд не вызвал у стражей стены никаких вопросов. Видимо, на роль ожидаемого врага они не тянули, или десятник с воинами были в крепости хорошо известны. Беспрепятственно миновав ворота, вновь прибывший отряд оказался в обширном военном лагере, насчитывающем, по прикидкам Александра, никак не менее тысячи человек.

Их построили на площади в центре. Важный человек в куртке лучшего качества, чем у десятника и накинутом поверх ее красном ниспадающем плаще вышел к строю и минут десять о чем-то вещал, расхаживая перед строем.

Зачитывает приговор или толкает речь? Попробуй разбери, если не понимаешь языка. Судя по всему, скорее последнее.

Вслед за капитаном, как условно назвал державшего речь военного Александр, к строю поспешил человек попроще со свитком пергамента в руках и большим гусиным пером. Он подходил к каждому из вновь прибывших, спрашивал их о чем-то и записывал ответы в свой свиток, время от времени обмакивая перо в резную деревянную чернильницу.

Подошел он и к Александру.

— Фыр мыр хыр?

Саша пожал плечами. Кто знает, о чем он там лопочет. Может, спрашивает, как его зовут, а может, интересуется, откуда он родом или сколько Саше лет.

Десятник, что вел их отряд, подошел и что-то объяснил писарю. Тот поставил длинный прочерк и перешел к следующему человеку, стоящему в строю.

Ну вот, так можно сойти за полного невежду, который даже имени своего не помнит и не знает, откуда он родом. Саша разве виноват в том, что не понимает ни слова из того, что говорят окружающие? Впрочем, ни слова — это слишком громко сказано. Несколько слов он успел запомнить из тех, что десятник и воины употребляли наиболее часто. Их слова расшифровывались легче, чем разговор безоружных спутников, поскольку часто за ними следовало действие.

Надо срочно осваиваться и учить язык. Языковед он или нет?! Кто бы ни были эти странные люди, без знания языка совсем плохо. Саша шепотом повторил несколько слов из числа тех, что он успел запомнить.

Куда их теперь? Дальнейшее откровенно порадовало — всех их отправили на кухню. Большие деревянные грубо сколоченные столы стояли на улице под навесами. Десятник построил их в очередь к массивному чугунному котлу, от которого, вопреки опасениям Александра, исходил довольно вкусный запах. А кормят здесь неплохо. Без изысков, но добротно. Это уже радует.

Крепость продолжала удивлять Сашу. После обеда их повели к свободной части лагеря. Толстый усатый военный выдал им палатки и показал, где их следует устанавливать. Несмотря на то что палатка была незнакомой конструкции, установка ее была работой привычной. Палатка была большой и полагалась одна на четверых. Вместе с Сашей поселился верзила под два метра ростом с чуть простоватым, будто вырубленным из гранита лицом, задумчивый парень в совсем изношенной одежде и крепкий мужичок в годах, явно крестьянской закваски, с твердыми мозолями на руках. С мира по нитке... Странная компания собралась в их отряде.

Долго прохлаждаться им не дали. Как только палатки были установлены, грозные крики десятника погнали их на находящуюся рядом площадку. Десятник был другой, не тот, который привел их группу в крепость.

Тот же усатый толстяк, что выдавал им палатки, притащил два десятка мечей и роздал их Сашиной группе. Мечи были настоящими. Почти настоящими: они были абсолютно тупыми.

"Не иначе, опасаются бунта" — подумал Саша. Но зачем тогда вообще им раздали оружие?

На площадке были расставлены деревянные макеты, изображающие людей. Десятник подошел к одному из них и, сопровождая свои действия командами, нанес по ним несколько ударов разной сложности. После чего прокричал команду. Спутники Саши двинулись вперед, Саша решил не отставать. Похоже, их решили научить пользоваться мечом. Зачем? Хотят сделать из них гладиаторов? Тогда хорошее питание становится оправданным — на голодный желудок мечом не помашешь.

Их группа была не единственной. На другой стороне лагеря Саша заметил таких же людей в штатском, тренирующихся с мечами. Десятник покрикивал, временами отстраняя того или иного ученика от манекена и демонстрируя удары.

Люди, поселившиеся в одной палатке с Сашей, отрабатывали удары рядом с ним. Верзила лупил по манекену что было сил. Задумчивый парень работал с ленцой, лишь обозначая удары. Крестьянин бил с замахом, как будто рубил дрова.

Десятник покачал головой, проходя мимо верзилы, но вмешиваться не стал. А вот задумчивый получил чувствительный подзатыльник, сопровождавшийся крепким словом. В дополнение десятник показал ему увесистый кулак. Трактовалось это просто — "не халтурь". Крестьянина десятник остановил и принялся что-то объяснять, демонстрируя сначала медленные затем быстрые удары. С этим тоже понятно — крестьянину не хватает скорости удара.

Саша старался замечать ошибки соседей и не повторять их. Работать мечом было непривычно. Ему бы автомат, в крайнем случае — штык-нож. За неимением ничего похожего приходилось довольствоваться тем, что есть. Несмотря на то, что Саша поддерживал неплохую физическую форму, регулярно посещая бассейн, через полчаса он изрядно вспотел. Десятник строго следил за тем, чтобы его подопечные отрабатывали упражнения в полную силу. Через час Саша запыхался, пот лил с него градом. Крестьянин продолжал так же монотонно рубить манекен, задумчивый стал следить за тем, смотрит ли на него десятник. Если не смотрел, он отрабатывал удары вполсилы. Верзила продолжал работать мечом, почти не снижая темпа. Если присмотреться внимательно, можно было заметить, что и на его висках выступил пот. Долгожданный перерыв все восприняли с облегчением.

Если поначалу Саша думал, что это упражнение трудное, то через неделю его мнение изменилось, когда от простой отработки ударов перешли к спаррингам. Темп, в котором надо работать, резко увеличился. Это не равномерное нанесение ударов. Маневр, удар сверху, шаг назад, защита. Если не успевал во время отскочить, следовал удар от воина, стоящего напротив. Толстая одежда, похожая на многослойную фуфайку и надетый на головы шлем смягчали удары, но все равно по окончании тренировки приходилось считать остающиеся на теле синяки. Ко всему прочему тяжелые одежды затрудняли движения, в них было жарко, но без них травм не миновать. Воинам проще, они не надевали на себя такие тулупы, но достать их учебным мечом все равно не получалось. Опыт — большое дело.

Постепенно от работы с опытными противниками новички перешли на спарринги друг с другом. Им выдали щиты. Почему их не выдали раньше? Должно быть, не хотели, чтобы люди рассчитывали только на щит, забывая о быстроте передвижения. И потом, щит можно потерять, его могут выбить из рук или повредить. В общем, навык работы без щита, по мнению Александра, не был лишним. Неделя тренировок позволила приобрести осторожность. В то же время тактика не настолько въелась в память, чтобы мешать работе щитом. Переучиваться не пришлось. Схватки стали еще более опасными, вот где приходилось быть осторожным. Неопытный противник в учебном бою может быть опасен именно своей неопытностью.

Десятник прикрикивал и смотрел, чтобы тренирующиеся не сачковали. Тому, кто работал вполсилы, назначали пробежку вокруг крепости, по внутреннему периметру. За ворота гражданских не выпускали. Боялось ли начальство крепости неведомого врага (кстати, вопреки опасениям часовых, враг так и не показался) или опасалось того, что они разбегутся? Знать бы еще, куда бежать. С помощью тех скудных слов, что Саша успел выучить, удавалось получить очень мало информации об этом мире. Словарный запас постепенно рос, и то хорошо. Выдавать свое знание языка Саша не спешил. Вот наберется побольше слов, тогда можно и говорить начать.

Еще несколько групп людей, собранных, казалось, где только возможно, прибыли в крепость. Что же здесь затевается? Кроме этого вопроса Сашу беспокоил еще один.

Все это время он искал возможность, проверить предполагаемого вора. Но постоянные тренировки не оставляли времени ни на что иное. За день он выматывался так, что сил хватало только на ужин, после чего он падал без сил. Как и его временные соседи. Хуже всего выглядел задумчивый. Кстати, его звали Мацап. По мнению Саши, это имя как нельзя лучше ему подходило. Мацап заметно сдал, еще неделя другая таких тренировок, и парень может просто свалиться. Крестьянин и верзила пока держались, но тренировки сказывались и на них.

Крестьянин и на самом деле был крестьянином, звали его Квил. А вот верзила оказался из города, где был подмастерьем у горшечника до тех пор, пока... Что там случилось, Саша так и не понял, слишком скудным был его словарный запас, чтобы разобрать тонкости произошедшего. Звали верзилу Бонкр. Соседи Саши по палатке иногда разговаривали друг с другом, его же сторонились. И то, как разговаривать с немым?

Возможность проверить свои предположения насчет рябогого появилась у Александра неожиданно. Посредине занятий сломался манекен, и десятник отправил Александра к начальнику хозяйственной части — сдать сломанный инвентарь в починку. Чем был обустроен странный выбор курьера, Саша сказать не мог. Впрочем, задание не предполагало необходимости говорить. Отнести, отдать, вернуться обратно. Он кивнул, давая знать, что все понял и, подхватив манекен, отправился к месторасположению интенданта. Рябой проводил его встревоженным взглядом.

Быстро отдав манекен, Саша выслушал несколько ворчливых слов от местного каптенармуса. Смысл слов был понятен без всякого перевода. Насколько Саша знал интендантов, прозвучать из его уст могло примерно следующее — "они, бестолочи безрукие, сломали казенное имущество, а каптенармусу теперь занимайся его починкой". Саша кивнул и улыбнулся, показывая, что сочувствует.

— Иди, — каптенармус махнул рукой. Слово "иди" Александр выучил в числе первых.

Вот на обратном-то пути Саша и улучил момент, чтобы заглянуть к палаткам.

Как бы его самого не приняли за воришку, шастающего по чужим мешкам! Саша с роду чужого не брал. Оглянувшись, он нырнул в палатку рябого и заглянул в его мешок. Не то, это тоже не то. Так, а это что? На ладони у Саши лежал аккумулятор от телефона — он достал его из аппарата, чтобы не сажать зарядку. К сожалению, ни самого телефона, ни навигатора Саша не нашел. Но аккумулятор и поведение хозяина мешка подтверждали его предположения. Аккумулятор Саша бросил обратно в мешок. Зачем он ему, тем более без телефона. Он хотел убедиться с том, кто вор, он убедился. Всегда полезно знать, на кого из стоящих рядом можно рассчитывать, а от кого ждать подвоха. Быстро положив мешок на место, Саша поспешил на тренировочную площадку. Десятник не прощал опозданий.

После трех недель тренировок неожиданно объявили выходной. Должно быть, инструктора поняли, что давить бесконечно невозможно — пружина лопнет. Выходной свалился как манна небесная. Правда, идти было некуда. Кто-то приводил в порядок серьезно истрепавшуюся одежду, кто-то развлекал себя разговорами. У дальней палатки скопилось не менее десятка человек. Были люди из их группы, были их соседних. Саша решил поинтересоваться причиной такого собрания.

У палатки рябого шла игра. Игровые пластины тасовал сам рябой. Каждая пластина имела свое значение — "шут", "воин", "король", и т.д. Игра была чем-то средним, между картами и домино. Саша наблюдал за играющими минут двадцать, одновременно осваивая нехитрые правила. Очередной проигравший оставил место за столом под смех соседей — выигрыш перешел сдающему. Люди толкали друг друга, подбадривая.

— Эх, дай я попробую! — вызвался здоровяк Бонкр.

Это он зря. Пытаться обыграть профессионального игрока — пустое занятие. В том, что рябой игрок, Александр не сомневался.

— А есть, что поставить? Я без ставки не играю, — отозвался метатель банка.

— Держи, — Бонкр выложил на стол пару медных монет.

— Было твое, стало мое, — через минуту выигрыш перешел во владение рябого. — Не тушуйся, ставь еще. Не повезло в первый раз, повезет в следующий.

Бонкр оглянулся, окружающие подбадривали его криками. Ну, сущий недотепа. Несмотря на свой немалый рост, жизненного опыта не набрался.

— Эх, была не была! — Бонкр полез за пазуху и вытащил кольцо. Внимательно посмотрев на него, он осторожно положил кольцо на стол. Видимо парень дорожит этой вещью. Так какого же... он ее достал?!

Рябой метнул игровые пластины и задумался. Ага, дела не так хороши, как он рассчитывал. Метатель банка бросил взгляд налево, заставив всех на секунду взглянуть туда же, и поменял свою игровую пластину. Ага, так вы, сударь, еще и шулер!

— Было твое, стало мое, — метатель банка потянул к себе выигрыш.

Бонкр провожал кольцо тоскливым взглядом: "Как же так?!".

Великан обвел всех грустным взглядом. Саша решил, что самое время вмешаться.

— Нечестная игра.

Удивленные взгляды скрестились на нем. Надо же — немой заговорил! Похоже, сам факт этого удивил всех больше, чем сказанные слова.

— Что за бред? — возмутился рябой.

А глазки у него забегали.

— Нечестная игра, — повторил Александр и ударил шулера по руке, лежащей на столе.

Тот взвыл и отдернул руку. Под рукой оказалась игровая пластина — та самая, которую метатель банка заменил.

Били рябого долго, спасло его только вмешательство капитана, который пожаловал на шум завязавшейся драки. Не стоит говорить о том, что все выигрыши вернулись владельцам, в том числе и кольцо Бонкра.