Квантунская рапсодия

Занимая свое место в строю согласно боевой диспозиции, броненосец неожиданно стал резко сбавлять ход и идущий сзади его 'Пересвет', со всего хода протаранил корму 'Севастополя'. В результате этого столкновения в кораблях возникли пробоины, и в трюмы стала быстро поступать забортная вода.

Корабли застопорили ход и принялись маневрировать, стремясь избежать нового наваливания броненосцев, друг на друга. В один момент, из-за грубой ошибки Чернышева был разрушен весь замысел адмирала и вместо того, чтобы ударить по врагу мощным кулаком огня пяти броненосцев, эскадра могла вести огонь только силами двух кораблей.

В сложившихся условиях, Макаров был вынужден ограничиться лишь продолжением артиллерийской дуэли, в надежде нанести врагу хоть какой-то урон и его усилия были вознаграждены. Один из русских снарядов угодил в корму японскому броненосцу 'Сикисима' прикрывавшего огнем своих пушек отход 'Асахи'. Черный столб дыма, взметнувшийся высоко в небо на вражеском корабле был хорошо виден, но большего им в этот день достичь не удалось.

Яростно огрызаясь залпами из кормовых орудий, эскадра Того с поврежденным 'Асахи' уходила от Артура прочь. Будь у русского адмирала хотя бы четыре броненосца, и исход этого столкновения был бы иным. В этом никто из русских моряков не сомневался.

Этот бой с врагом вызвал на эскадре чувство радости и сожаление. 'Эх, не удалось поквитаться с Того за январь! А ведь такой случай выпал! Хоть одного бы у него броненосца, да запалили бы! Факт!' — горестно сетовали одни. — 'Ничего, братцы, будет ещё случай, и мы им тогда бубенцы-то причешем. Уж Дедушка такого безобразия больше не допустит!' — успокаивали их другие.

Макаров действительно не собирался более упускать шанс нанести ощутимый удар врагу и потому действовал решительно и строго. Не успели корабли вернуться в гавань и встать на якорь, как адмирал объявил о смещении Чернышева с поста командующего 'Севастополем', назначив на его место капитана второго ранга Эссена, командира крейсера 'Новик'.

Эти действия вызвали глухой ропот недовольства среди офицеров, для которых сберегательная стратегия наместника, была гораздо ближе, чем активные действия Макарова. Они очень надеялись, что вице-адмирал будет приструнён наместником, на днях прибывшим из Мукдена. Тем более Алексеев благоволил к снятому Чернышеву, который с подачи наместника и стал командиром 'Севастополя'.

Однако их ожидания не оправдались. Евгений Иванович действительно пытался оспорить приказ Макарова по снятию Чернышева и назначения Эссена на его место. Однако адмирал тут же попросил об отставке и Алексеев был вынужден отступить. Отставка Макарова, посланного на войну по именному распоряжению государя императора из-за провинившегося капитана, не сулила генерал-адъютанту ничего хорошего, при всем его высоком положении при дворе. В кондуит наместника была сделана еще одна запись о новом прегрешении Макарова, и на этом дело закончилось. Генерал-адъютант вновь занял выжидательную тактику, в надежде, что когда-нибудь строптивец оступится и вот тогда высочайший критик, припомнив всё былые прегрешения, наденет на него крепкую узду.

Впрочем, и успехи Макарова были выгодны наместнику. Согласно поступившему в Мукден императорскому указу, Алексеев назначался главнокомандующим всех русских сил на Дальнем Востоке и, следовательно, все труды Степана Осиповича автоматически ложились в копилку славы наместника.

Опытный царедворец и ловкий интриган, Алексеев вел свою партию против простого и не сильно искушенного в теневых играх флотоводца и ученого, мерившего мир на свой аршин. Проглотив обиду за снятие Чернышева, он тут же пообещал Макарову добиться скорейшего издания Адмиралтейством его книги по морской тактике, а также оказать помощь в вопросе о балтийских миноносцах. Теоретик минной войны, Макаров считал миноносцы, главным оружием этой войны, ставя их выше крейсеров и броненосцев.

— 'Они необходимы нам как воздух, как хлеб', — писал вице-адмирал в своих посланиях в морское министерство, прося начать незамедлительную переброску на Дальний Восток нескольких миноносцев, в разобранном виде по железной дороге. Эти требования вызывали у управляющего морским министерством адмирала Авелана горький скепсис и яростное сопротивление 'макаровской' авантюре. Федор Карлович, подобно дальневосточному наместнику лучше других знал, потребности флота и четко разделял возможную реальность повседневной жизни, от несбыточных фантазий популяризаторов и прожектеров.

— Слава богу, что Ледовитый океан покрыт непроходимым льдом. Иначе Макаров потребовал бы перебросить миноносцы на Дальний Восток по северу, при помощи его любимого ледокола 'Ермака', — желчно говорил Авелан своим подчиненным.

Предвидя подобные действия со стороны министерства, Макаров также направил телеграмму с просьбой о переброске миноносцев самому царю и теперь попытался продавить этот вопрос через Алексеева.

— Я полностью на вашей стороны в решении этого вопроса, дорогой Степан Осипович — учтиво говорил наместник моряку — миноносцы нам действительно необходимы, чтобы сокрушить полностью японский флот на море и заставить микадо признать свое поражение.

Так, говорил наместник мало искушенному в интригах Макарову, обещая всяческую поддержку его начинаниям, но содержание его телеграмм идущих в Петербург имело иную окраску. В них он только извещал императора об инициативе присланного в Порт-Артур флотоводца, но ни словом не обмолвился о своей поддержке его идей. Хитрый наместник выбирал для себя роль стороннего наблюдателя, чтобы в случае неудачи, сделать её главным виновником адмирала Макарова.

Тем временем, в стане японцев также шли горячие дебаты о дальнейшем ведении войны. Совершив благополучное десантирование войск в Чемульпо благодаря нерешительным действиям стоявших там 'Варяга' и 'Корейца', японцы заняли Сеул и двинулись на север страны. К средине марта авангард императорской армии вышел на подступы к пограничной реке Ялу, где им дорогу заступили русские войска. Предстояли серьезные бои. Одновременно с переносом военных действий в Маньчжурию, необходимо было приступить к осуществлению главной цели войны, захвату Квантуна и уничтожение русского флота в Порт-Артуре.

Сделав первый удачный шаг по нанесению урону противнику, адмирал Того никак не мог добиться нового успеха в противостоянии с Тихоокеанской эскадрой русских. Появление в Артуре энергичного Макарова, не позволяло японцам боле надеяться на пассивную позицию русского флота при проведении высадки десанта на Квантун. Крайний срок проведения этой операции был назначен японцами на начало мая. К этой дате согласно данным разведки Макаров намеривался ввести в строй все поврежденные корабли, и тогда следовало ожидать самых активных действий на море со стороны русской эскадры.

По приказу адмирала возле вражеской крепости постоянно дежурил отряд легких крейсеров с помощью которых Того намеривался выманить русскую эскадру в море и навязать ей бой имея превосходство в кораблях и артиллерии. Однако Макаров не попался в японский капкан. Ставя себе главной задачей возрождение боеспособностей эскадры, он воздерживался от серьезного сражения с врагом, стремясь в малых стычках научить свои корабли стрелять и двигаться.

В этих условиях, нейтрализацию кораблей противника командующий японским флотом видел в активной минной войне и продолжении атак внутренней гавани Порт-Артура при помощи брандеров. В ночь на четырнадцатое марта под прикрытием миноносцев отряд японских брандеров с экипажем смертников устремились в новую атаку. Теперь их цель была не в уничтожении поврежденных русских броненосцев, а полная закупорка внутреннего прохода в Порт-Артур.

Появление ночью неизвестных пароходов на подступах к внешнему рейду, на этот раз не вызвало сомнения у русских артиллеристов. Едва только луч прожектора осветил вражеские брандеры, как батарея Электрического Утеса и Золотой горы незамедлительно открыли огонь. Вместе с ними загремели выстрелы орудий с канонерских лодок 'Бобр' и 'Гиляк' прикрывавших подходы к внутреннему рейду.

Огромные столбы воды взлетали вверх вокруг маленьких и юрких пароходов, упрямо идущих к своей цели. Правда, не у всех экипажей брандеров хватило смелости и везения при исполнении своего долга перед императором. Несколько пароходов получили повреждение и были вынуждены прекратить атаку. Отвернув от Артура, они были взяты на буксир миноносцами прикрытия.

Всего из восьми брандеров, сквозь заградительный огонь русских батарей прорвались две пары, что было серьезным успехом. Казалось, госпожа фортуна, наконец, повернулась лицом к храбрым японским морякам, но это только казалось. Береговые артиллеристы уже приноровились стрелять по быстро идущим целям, и по мере приближения брандеров к проходу их огонь становился все результативнее и результативнее. Так первая пара брандеров была потоплена русскими канонирами на подходе к Золотой горе.

Второй паре брандеров повезло чуть больше. Они почти добрались до прохода, когда их атаковал миноносец 'Сильный' несший свою вахту. Не обращая внимания на разрывы снарядов своих батарей, он приблизился к одному из брандеров и с близкого расстояния выпустил по нему торпеду. Она угодила точно в цель и расколотый взрывом пароход, моментально затонул.

Последний из японских кораблей добрался точно до того места, где раньше находился поврежденный 'Ретвизан', но огонь канонерок заставил его выброситься на берег. Экипаж брандера попытался спастись на шлюпках, но они были потоплены огнем с канонерок. Когда к месту боя прибыл 'Новик' с адмиралом на борту все было кончено. На темной воде плавали обломки шлюпок и мертвые тела смертников.

После завершения боевых действий Макаров прибыл к месту боя и принялся осматривать севший на мель брандер. Полное отсутствие на нем горючих материалов, сразу прояснило цель атаки.

— Да, не пожалей японцы ещё двух-трех пароходов и наша эскадра была бы надолго заперта на внутреннем рейде — подытожил адмирал оценивая результаты боя — молодцы наши моряки и артиллеристы, что сумели остановить врага. Дай Бог, в добрый час!

Зная как важно поощрение личного состава в боевых условиях, Макаров тут же произвел награждение георгиевскими крестами и медалями матросов и береговых артиллеристов, отличившихся в бою. Кроме этого, известие об удачном отражении вражеской атаки было направлено в Петербург императору, где оно немедленно стало достоянием столичных газет. Все они вышли с огромными заголовками на первых страницах и вызвали большой ажиотаж среди населения. Наконец-то была одержанная маленькая, но столь нужная победа в борьбе с врагом.

На рассвете четырнадцатого марта на горизонте появился японский флот, адмирал Того лично хотел увидеть результаты ночной атаки. Первыми шли 'сторожевые собачки' легкие крейсера, которые слишком близко приблизились к крепости. По ним сразу ударили береговые батареи, а вслед за ними из гавани появились русские корабли под флагом Макарова.

Быстро и неторопливо выстроили они боевым порядком от горы Белого Волка к Крестовой горе, как бы приглашая неприятеля к бою, но сражение не входило в планы японцев. Увидев, что проход на внешний рейд свободен, Того отошел, не предприняв попытки нового обстрела Артура перекидным огнем.

Разгадав планы противника, адмирал Макаров решил незамедлительно предпринять контрмеры против японских брандеров. С этой целью в качестве подводной помехи на подступах к проходу были затоплены два парохода. Теперь для того, чтобы попасть в створ прохода, кораблям нужно было поочередно отклоняться влево и вправо. Подобный маневр ночью, в лучах прожекторов, под огнем береговых батарей и охранных судов был очень затруднителен.

Стремясь максимально усилить оборону прохода, Макаров приказал затопить прорвавшийся брандер и создать из него надводный бруствер, за которым мог расположиться пришвартованный корабль. Другой такой бруствер, был установлен на подступах к проходу из затопленных кораблей, вблизи которого стал швартоваться дежурный крейсер.

Двадцать восьмого марта установилась хорошая погода и, зная, как бывает, капризна и непредсказуема природа весной, адмирал решил вывести всю эскадру в море на маневры. Получив рапорт от дозорных, что неприятель начал выставлять мины на подступах к крепости, Макаров приказал протралить внешний рейд и только потом разрешил движение.

Горизонт был полностью чист и ничто, не мешало адмиралу начать учение. В походном порядке, проводя различные эволюции, корабли двинулись в направлении порта Дальнего. Крейсера прикрывали походный строй со стороны моря, но ничто не тревожило русские корабли в этот день. Дойдя до Талиенвана, эскадра развернулась к югу и возвратилась в Порт-Артур.

Сразу после этого выхода погода испортилась, небо затянули серые тучи, из которых время от времени шел мелкий нудный дождь. Подобная погода могла продержаться неопределенно долгое время, что никаким образом не могло быть препятствием для выхода русских кораблей в море.

Долгое отсутствие японской эскадры наводило на мысль о том, что противник что-то замышляет, и потому Макаров решил отправить на разведку отряд миноносцев под командованием капитана 2 ранга Бубнова. Задача, поставленная перед моряками, была предельно простой, провести обследование группу островов Эллиот и вернуться домой. На тот случай если миноносцы не успеют вернуться до рассвета, им на помощь будет отправлен крейсер 'Аскольд' или 'Баян'. Подобный выбор Макаровым был сделан потому, что японцев не было четырех или пятитрубного крейсера, какими были 'Баян' и 'Аскольд'.

— Очень может быть, что острова Эллиот являются местом временной стоянки кораблей японского флота. Поэтому вам нужно быть предельно внимательными и осторожными — напутствовал Бубнова адмирал перед выходом.

Сразу после ухода миноносцев погода окончательно испортилась. Из черных туч вперемешку повалил мелкий дождь с изморосью, основательно затрудняя обзор береговым наблюдателем за морем, в котором время от времени мелькали, чьи то тени.

— Толи наши миноносцы растерялись в ночи и не могут войти в Артур, толи японцы мины бросают, поди, разбери — ворчал старший офицер 'Дианы' Владимир Семенов.

— Прикажите открыть огонь, ваше благородие? — спросил его комендор.

— Нет, скорей всего это наши, не умеют еще ходить ночью — с горечью произнес лейтенант, вглядываясь в серую сетку водной пелены. — Надо на всякий случай записать точные координаты и утром известить адмирала о необходимости траления этого места.

Ночь прошла спокойно, а утром на востоке показался ряд дымков — это возвращались посланные на разведку миноносцы. Они удачно выполнили задание адмирала, но экспедиция их была безуспешной. На рейдах островов Элиота никого не было.

К сожалению, отправленные в разведку миноносцы вернулись не в полном составе. Как и опасался старший офицер 'Дианы' не имевшие опыта хождения ночью корабли растерялись и среди прибывших домой кораблей, не хватало миноносца 'Страшного'.

Выразив свое неудовольствие Бубнову в связи с потерей миноносца, Макаров решил направить на его поиски крейсер 'Баян', как наблюдатели с Золотой горы доложили, что к юго-востоку от Артура идет ожесточенный бой. То был 'Страшный' сражавшийся в окружении японцев.