4. Первый удар

А еще я неожиданно снова увидела перед собой смутно знакомое, нечеловечески белое, но все еще невероятно красивое лицо с крупными черными глазами, которое даже сейчас не пожелало оставить меня в покое.

— Ты отдала свой долг, носительница Эо, — со слабой улыбкой сказал призрачный и никак не желающий исчезать Ли-Кхкеол. Странно. Он же умер. Его душа ушла из меня — я чувствовала. Но вот он снова здесь. И снова смотрит, как тогда, возле Печатей, когда изумленная растерянность на его лице постепенно сменялась недоумением, недоверчивым пониманием, плавно перетекающим в непонятное одобрение и поразительное, необъяснимое, но очень отчетливое прощение. — Ты отдала долг своего народа перед моим обманутым племенем. Ты свободна. Я больше не стану тебя тревожить — Обмен Душ, наконец, полностью завершен, и мой дух может спокойно уйти. Когда-то я хотел тебя уничтожить. Когда-то мной двигала только ненависть и чувство мести. Ты хорошо знаешь теперь, почему. И знаешь, что когда-то человек твоей расы предал нас. Ради власти. Ради наживы. Ради того, чтобы обрести то, что ему не было предназначено. Когда-то он запер души моего народа в своих мертвых алтарях. Но ты разрушила их. И ты освободила тех, по ком мы так долго скорбели. Это знают все мои родичи. Это почувствовал наш возрождающийся Эйирэ. Поэтому я говорю тебе: ты свободна. И говорю: ты по праву носишь мой Эриол. Мы больше не станем уничтожать смертных, входящих в наши Леса, Эо. Мы больше не будем искать в них надежду, как это случилось пятьдесят лет назад. Мы не тронем их души. Обещаю. И тебе больше не надо опасаться, что однажды твое тело станет чужим. Не надо бояться, что мой дух снова коснется твоего разума, или того, что кто-нибудь еще сумеет тронуть его без твоего разрешения. Все кончено, Эо... я отпускаю тебя. И ухожу в мире, зная теперь, что он не погибнет от твоего присутствия. Я завершил Обмен Душ, это правда. Но я не тронул твоей собственной души. Просто оставил частичку своей, на память, чтобы ты не держала зла на мой уставший народ. Чтобы простила меня за обман. И чтобы она хранила тебя так же, как станет хранить мое родовое оружие. Прощай...

Когда я открыла глаза, на лес уже опускался вечер.

Вокруг стояла оглушительная тишина. Легкий ветерок осторожно ласкал обнаженную кожу. Мои светлые волосы причудливо переплелись с вольготно разросшимися травами, а на лице почему-то застыли чужие слезы, которых я совсем не ждала и которые в полной мере ощущала сейчас своими.

Недавнее видение совершенно выбило меня из колеи. Оно, едва всплыв в памяти, вызвало внезапную дрожь от мысли, что все это время мне по-прежнему угрожала опасность. Обмен Душ... боже, кажется, теперь я знаю, КАК и с помощью ЧЕГО Ли-Кхкеол провел этот гнусный ритуал. И почему его родовое... кровное!.. оружие так поразительно легко прижилось внутри меня, смертной, которую его прежний хозяин так долго и упорно ненавидел.

Эриол — это часть эара. Его оружие, его плоть и кровь. Оно — часть его тела. Оно хранит в себе частичку его души. И это именно он, красивый клинок с потрясающими свойствами, упорно прятал от меня и Теней своего погибшего хозяина. Только там мертвый эар мог сохранить себя в неприкосновенности. И только в нем он мог оставаться сколь угодно долго, тщательно выбирая время для внезапного, неожиданного, предательского удара.

Почувствовав мою мысль, из правой ладони нерешительно выглянула знакомая до боли изогнутая рукоять. Предатель... а ведь он — настоящий предатель. Подумать только — всего одно слово эара, и спрятанный в моем теле клинок мог стать моим последним воспоминанием. В любой миг он мог разрезать мое тело пополам. Уничтожить его. Разорвать на части. Слабая человеческая плоть никогда не была для него препятствием. Раз уж он даже на хитиновые панцири Тварей не обращал никакого внимания...

Я судорожно сглотнула и внутренне похолодела.

Мама... все это время я носила свою смерть с собой. Вот в этой руке. Вместе с чужой, затаившейся внутри душой. Причем, глубоко ненавидящей меня душой. Вернее, ненавидящей весь человеческий род. Очень давно и... если честно, за дело.

Но тогда почему он так долго тянул со своей местью?

Чего так долго ждал?

Почему не убил, если мог сделать это в любой миг, стоило лишь отдать Эриолу нужный приказ?

Я, поколебавшись, вытащила клинок полностью и заворожено уставилась на серебристо-голубое лезвие, которое впервые показалось мне целиком. И впервые открыло передо мной свою истинную суть. Разящий свет... сгусток энергии, которого не пугали никакие преграды... сотканный из мельчайших частичек чужого сознания... помнящий того, из кого был сотворен... слышащий его мысли, желания... знающий все его тайны... острый... узкий, как протянувшийся с небес отсвет заходящего солнца, и длинный, как самый обычный меч, которым он, забрав щедрый дар освобожденных мною душ, неожиданно стал. Невозможно. Невероятно. Но он лежал в моей руке, постепенно меняя очертания, становясь сперва тонкой стрелой, затем -спатхой, длинным мечом, копьем и снова — коротким кинжалом... невообразимо быстро угадывая мои желания. Играя на солнце то серебром, то синими отсветами небесного металла. Послушный. Волшебный. Покорный отныне. Безгранично острый. Преданный. И почти живой. Квинтэссенция духа Эйирэ... плоть и кровь моего царственного врага, который так внезапно стал для меня еще одним кровным братом. Бесценный дар, который он оставил после своей смерти. И воплощенное в сталь прощение, которым он так неожиданно заменил свою прежнюю ненависть.

"Ничего себе! — ошарашенно сказал Лин, терпеливо дожидавшийся моего пробуждения возле пещеры, а теперь вскочивший и оторопело уставившийся на клинок. — Так вот он, оказывается, какой! Гайдэ, как ты это сделала?! И мне... кажется? Или ты действительно научилась его подчинять?!"

Сжав Эриол, я снова сглотнула и, все еще с трудом веря в случившееся, хрипло прошептала:

— Ли-Кхкеол...

— Он твой, — тихонько шепнул ветер и тут же умчался прочь, провожая в иные миры отлетевшую душу... последнюю из тех, кого я еще не успела отпустить... и срывая с ресниц невесть откуда набежавшие слезы, которых я, как ни странно, уже не стыдилась.

- Глава 2 -

Вернулись мы на целый день раньше, чем я обещала перед отъездом Фаэсу. Но поскольку дело близилось к вечеру, а времени было в достатке, то мы с Лином, коротко посовещавшись, решили сперва разведать обстановку, так сказать, с воздуха. Поэтому дождались темноты в одном симпатичном лесочке, расправили крылья и несколько часов потратили на облет близлежащей территории, заодно отыскивая лагерь рейзеров.

Фаэс, кстати, гад последний — точных координат мне так и не дал, отговорившись тем, что, дескать, Его Величество еще не определился со ставкой. Но за то время, пока рейзеры собираются и выходят, этот вопрос непременно решится, а на месте пока работают его знаменитые Хасы. И, как только будут точно известны масштабы Прорыва, станет ясно, какое расстояние от него следует считать относительно безопасным. Потому что вблизи, ясное дело, никто ночевать не будет, а отходить слишком далеко — замучаешься потом возвращаться.

В итоге, нам с Лином пришлось добираться сперва до условленного места сбора, о котором эрдалу, слава богу, сообщили заранее, а потом немного полетать, отыскивая следы его немаленького отряда.

Конечно, я могла сделать проще — отправить Мейру или Локу Зов, который они, будучи наполовину дикими, отлично смогли бы уловить. Но, во-первых, я собиралась сделать им сюрприз, во-вторых, среди Хасов могли оказаться умелые маги. Наконец, в-третьих, так было неинтересно. Да и Лину не мешало размяться, потому что, когда мы приедем, возможности расправить крылья у него еще долго не появится.

С высоты, несмотря на безлунную ночь (сегодня, нам на удачу, на небе скопилось слишком много туч), были хорошо видны Серые горы, вставшие вокруг Фарлиона тесным скалистым кольцом; южная оконечность Валлиона и составляющие ее сразу два крупных эрха, в которых мы пару месяцев тому неплохо поохотились; были видны густые леса, протянувшиеся зеленой косой на север, к родине хвардов и, разумеется, к далекому Эйирэ, куда я пока не планировала возвращаться; а также хорошо просматривались бегущие с гор синие ниточки рек, тут и там поблескивали немногочисленные озера — вблизи от гор их было заметно меньше, чем везде. А еще была прекрасно видна мощная горная гряда, протянувшаяся от известного мне Перешейка и далеко вдающаяся в зеленый массив лесов. Такая длинная, что разгораживала Равнину и Степь надежным каменным языком, истончаясь где-то далеко на северо-западе и упираясь самым своим кончиком в могучую, широко разлившуюся, но не пригодную к судоходству Кайру. Самую крупную реку этой части Во-Аллара, которая отграничивала Степь от Пустыни. И на берегу которой где-то в необозримой дали затерялся легендарный Скарон-Ол — город-государство и родной город моих кровных братьев, в котором нам тоже не мешало бы побывать.

Сделав над горами широкий круг, мы внимательно осмотрелись.

Так. Вот оно — Айдова... почти что Чертова... Расщелина — очень узкое, сравнительно небольшое с такой высоты ущелье, разделившее сошедший с гор каменный язык на две неравные половины. Отсюда казалось, что скалы будто разрубили надвое гигантским мечом, хотя, конечно, наверняка это — результат повышенной сейсмической активности или продукт неудавшегося эксперимента какого-нибудь дурного мага. А может, и сам Жрец (которого, наверное, все черти на том свете обыскались) когда-то решил проложить прямую дорожку в Валлион. А то через Серые горы — трудно, в обход — слишком долго, пересекать бурную Кайру, чтобы потом обогнуть Пустыню и зайти в Валлион с севера, опасно; соваться в Скарон-Ол — опасно вдвойне, потому что скароны, хоть и занимали всего один единственный город, весьма успешно сторожили северо-восточные границы Степи и не пропускали сквозь себя даже мелкую нежить. Между нами говоря, очень удобные для Валлиона и эаров соседи. Но крайне опасные для спрятавшегося за Степью Невирона.

Зато когда появилась Расщелина, Жрецу даже и думать не пришлось, куда сунуть свой длинный кривой нос — сиди себе и посылай на Равнину через эту дыру столько Тварей, сколько сможешь создать.

Он, видимо, так и делал. Потому что Фаэс как-то обмолвился, что именно на этом участке была самая горячая работа для Королевских Хасов и Ордена Карающей Длани. Там всегда ходили усиленные патрули. Всегда регулярно прочесывались леса. Всегда по дорогам сновали вооруженные до зубов конные отряды (иногда и совместные, потому что плотность нежити на квадратный километр площади зашкаливала здесь почти так же, как в Фарлионе). И всегда была самая большая численность обычных охотников, потому что количество Тварей, пробирающихся от Расщелины в сторону Вольницы, было таково, что работы хватало на всех.

Услышав об этой клоаке, я сперва неприятно удивилась: что за гадство? Почему я не знала этого раньше? И почему не почувствовала? Но потом поняла — у Степи имелся свой Хозяин. И Хозяин мне явно недружественный. А поскольку четких границ между Равниной и Степью никто не проводил, поскольку Расщелина относилась к Горам, а кусок земли возле нее вполне мог захапать себе Темный маг, то она меня и не беспокоила, как Фарлион. И поэтому, когда с ним удалось более или менее разобраться, то мои постоянные кошмары все-таки сошли на нет, а не сдвинулись в сторону кишащей нечистью Айдовой, блин, дыры, из которой сюда постоянно лезло всякое г...

Причем, мне совершенно непонятно, чем тут занимаются маги, которые вполне могли бы обрушить пару скал, чтобы раз и навсегда забить эту дырку каменной пробкой. Но вот теперь у меня, наконец, дошли до этой задницы (в буквальном смысле слова!) руки, и я твердо намеревалась выяснить, что тут не так и почему Его Величество, содержа на свою драгоценную казну такую прорву вооруженного и магически подкованного народа, не додумался до этой элементарной мысли. А если и додумался, то почему все еще ее не осуществил. Все же дураком, как мне заочно показалось, он не был. И такой простой способ решения проблемы просто не мог обойти. Но раз не сделал, значит, причина была. И причина эта такова, что, возможно, тут не обойтись без моего прямого вмешательства. Все же я — Ишта или кто? И если тут еще моя земля, то надо же понять, почему она больше не откликается?

Вот с такими мыслями мы с Лином вернулись обратно на землю, а уже к следующему полудню добрались до военного лагеря.

Надо сказать, организовали его грамотно: на расстоянии ровно в сутки пешего пути от Расщелины, немного в стороне, закрывшись от нее густым и хорошо прочесанным лесом. Со стороны гор его охраняла широкая полоса из вырубленных деревьев и сожженных кустов, снабженная милыми сердцу любого вояки деревянными заграждениями. Там же имелись и заостренные, магически обработанные колья, и почти что противотанковые, усиленные заклятиями "рогатки", о которых мне не так давно рассказывал Фаэс и которые я впервые видела собственными глазами. Там же земля наверняка была напичкана всякими неприятными сюрпризами для Тварей. И там же имелась самая настоящая баррикада из бревен, загадочно искривленных железок (о назначении которых в точности знали только маги, которые их создавали), а также регулярно натыканных караульных, которым было строжайше предписано бдеть круглые сутки.

Точно такая же полоса препятствий огибала лагерь с трех других сторон, только имела чуть меньшие размеры, но при этом все равно охранялась суровее некуда. В северной стороне располагался самый настоящий КПП — только шлагбаума и не хватало. А внутри, насколько хватало глаз, стояло множество палаток-домиков, возле которых повсюду виднелись жженые проплешины от костров, деловито сновали вооруженные люди... человек двести, навскидку, не меньше... слева от КПП и чуть вглубь коптил воздух местный вариант походной кухни. Еще дальше виднелись обозные телеги, потом — какие-то узкие вертикальные палатки, в которых я по виду входящих и выходящих людей опознала вполне себе прилично устроенные сортиры... все того же квадратно-гнездового способа использования. Здорово удивилась, конечно, потому что никак не ожидала встретить здесь несомненные признаки цивилизации. Но потом решила, что местное начальство явно не дурное, чтобы позволять целой толпе разномастного народа гадить где попало. Дисциплина тут была на уровне, и я мысленно одобрила подобный подход. После чего перевела взгляд на противоположную сторону лагеря и удовлетворенно кивнула: конечно, самые большие и удобные палатки были поставлены на максимальном удалении от мест общественного пользования. Ставка командующих, надо полагать. Где селились самые знатные, самые умные, замечательные, и вообще... даже Фаэс, наверное, там живет. Ага. Точно. Во-о-н, где флаг Фарлиона виднеется. Там и искать его буду, когда приспичит. А рядом с "Фарлионским котом" торчит шест со знакомым "японским" красным кругом — известный всем дуракам знак Гильдии рейзеров. Значит, Фаэс точно где-то там. Чуть ближе к КПП нашелся просто белый флаг — символ Церкви и нелюбимых мною святош. Совсем рядом трепетал на ветру еще один вымпел — тоже белый, но изображающей восходящее над горами золотое солнце. А последним в ряду "самых-самых" был очень скромный, совсем незаметный на фоне более именитых коллег флажок, при виде которого у меня, тем не менее, перехватило дыхание, а из груди вырвался невольный вздох: