Легко ли стать принцессой...

Лицо действительно мягче, нос меньше и подбородок женственней? Плечи уже и нежнее?

Какая разница?

Наклонилась над золотистой раковиной, из крана с готовностью брызнула вода. Технология...

Сколько времени необходимо на осознание? На привыкание? Чтобы успокоилось и улеглось?

Никогда не успокоится, не уляжется...

Сунул голову под струю и замер, словив что-то похожее на наслаждение. Пускай даже капля...

Потом тщательно вымыл лицо, уши, шею. Волосы. Вода будто чувствовала настроение — становилась то теплей, то холодней. То била неудержимым фонтаном, то струилась спокойным ручейком. То пахла ароматным мылом, то чистотой горного ручейка...

Технология. Не удивите.

Потом все тело. Плевать, что на полу необъятная лужа воды. Затем снова поднял лицо и взглянул на отражение. Показалось?

Как бы там ни было — это еще я. И постараюсь запомнить себя таким...

Волосы зашевелились, неизвестно откуда взявшийся ветерок принялся ласково перебирать пряди. В воздухе запахло ароматами, зеркало в центре расплылось и увеличилось, давая возможность рассмотреть, как шероховатые поры радостно впитывают насыщенные в воздухе масла...

Технология. Не удивите.

Только сейчас разглядел за спиной душевую кабину. Плевать.

Распахнул ближайший шкафчик, окинул взглядом расчески всевозможных форм и размеров, ряды разнокалиберных флаконов, и закрыл обратно. Не дождетесь.

Еще несколько минут наслаждался ароматным ветерком, затем вздохнул и вышел обратно...

В комнате ничего не изменилось. Столик с едой, постель, цветы, в центре — объемные кадры незнакомого мира. Приоткрытая створка гардеробной...

Откатил дверцу, молча оглядел ряд шикарных платьев на плечиках, ровный ряд туфель на тонких каблуках, заскрежетал зубами, и рухнул на диван...

Минуты снова сменялись минутами, час бежал за часам. Время не остановить...

Он никогда не клял судьбу. Не жаловался на жизнь. Ненавидел сплетни и пересуды — иногда мужики мало отличались от женщин. Но то, что пришло сейчас — не просто жизнь, или судьба. Нечто такое, что даже трудно проанализировать и принять...

Что-то в дальних закоулках сознания посоветовало: 'Надо продолжать жить'.

Как?

'Стоять, ходить, говорить...'

Как?

'...Продолжают увеличиваться в Бессарии, — тарахтела голограмма в центре комнаты. Сергей повернул голову, 'телевизор' переключился на канал новостей — прямо в воздухе проплывали дома, пустые улицы и перекрестки. — Закрыты сады, школы и учреждения, остановлены многие предприятия...' Появилась объемная фотография темноволосой красавицы с синими глазами: 'Выводы исследовательской группы Альтанга не опровергают принадлежность принцессы Элиты к Энтийской династии, — приятный голос не просто рассказывает, а убеждает: — Ведущие умы Содружества считают неоспоримым тот факт, что первый шаг к восстановлению Императорского Дома делают короля Дагона лидером на пути восстановления величия всех народов Архуна...'

В голову ударила кровь, в глазах потемнело...

Это про него?

Эта красавица с синими глазами — он сам?

Компьютерная обработка его будущей внешности?

Принцесса Элита? Так они его назвали?

Наклонился ближе — пронзительная синь, соколиные росчерки бровей, манящие губы, нежный женственный подбородок, длинные темные волосы...

Боже... Хватит.

'Конечно, при больших сроках циклы и последовательность генетической цепочки приближается к критической границе, однако...'

Критической границе? Сергей сморщился — нет никакой границы! Как и самого гена! Все это большой обман, люди...

'...Причастность, в более глубоком понимании, неоспорима, — не согласился с ним диктор. — Его величество...'

В глубоком понимании? Серьезно? Конечно, в глубоком понимании — все люди братья! Уже чрез десяток поколений — родственники!

'...Король Дагон открыто заявил о своей готовности амнистировать зачинщиков беспорядков. Как знак доброй воли к принцессе Элите, и самоотверженному народу...'

Принцессе Элите.

Кажется, у него еще остались эмоции. Кажется он даже может морщиться...

Как там сказали? 'В глубоком понимании?'

Он неожиданно понял, что ему надо делать. Понял, как себя вести, и как дальше жить...

Стоять, ходить и говорить...

В глубоком понимании.

Встал с дивана и провел рукой по изображению — голограмма послушно исчезла. Здесь все просто. Как и в жизни, в глубоком понимании.

Затем выглянул в окно — уже темно. Косвенно. Ибо переливались мириады ночного света, мириады огоньков и движущихся точек. Город. Большой ночной город. Очень похожий на Землю.

Этот мир недалеко ушел в своей технической эволюции — это уже понял.

Тут все одинаковое и похожее. Такие же улицы и дома. Дворцы и институты. Умывальники и телевизоры. Техника и машины. Деревья и сады. Горы и пустыни. Журналисты и политики. Дикторы и капитаны.

Интерьер и дизайн...

Это люди. А люди везде одинаковы. Они любят и ненавидят. Завидуют и терзают. Ярятся и добивают. Осуждают и помыкают. Властвуют и подчиняют. Издеваются и унижают...

А еще — сочувствуют и сострадают. Терпят и прощают. Защищают и помогают...

Люди. Жизнь. Эволюция и прогресс...

Он неожиданно осознал, четко и ясно — не сможет жить так, как указывают. Никогда.

Не сможет стоять, ходить и говорить. И раскрывать рот, когда Его величество поднимает палец.

Они просчитались.

Быстро оглядел оконный проем — здесь существуют датчики? Жучки или камеры наблюдения?

Он попросту сбежит отсюда. В этот город, в эту страну. Никто не сможет этому помешать...

Здесь такой же мир. Здесь тоже живут люди. А там, где люди... сможет и он.

Черт с ним, с полом — придется разбираться на ходу. Потом. Возможно — даже вернуть обратно...

Ему плевать на королей и принцев. На разногласия, беспорядки и политику. На амбиции и отсутствие опыта. И еще глубже — на крушение чаяний и надежд всех ублюдков...

4

Далеко за полночь отрыл входную дверь, и осторожно выглянул в коридор. Тишина. Тускло отсвечивает пол и картины на стенах, издалека доносятся приглушенные звуки ночного города. Другие двери шевелиться не собираются.

Час 'быка'. С двух ночи до рассвета. Лучшее время — простые смертные видят десятый сон, дежурные и часовые начинают клевать носом. В этот период начинались все глобальные войны...

Он понятия не имел, сколько времени, и какой суточный круг в этом мире. Но его внутренние часы определили: 'Пора...'

Осторожно прикрыл дверь и приблизился к окну в коридоре. Сосредоточенно оглядел раму и стекло, если это стекло. Нащупал круглую клавишу — окно вдруг оглушительно щелкнуло, и поехало в сторону... Втянул голову в плечи, грохот сердца заглушил остальные звуки...

Тишина. Не заорала сигнализация, не заискрило небо. Верно сообразила логика — в коридоре больше шансов, чем в комнате.

Аккуратно выглянул в окно, прохладный ветерок охладил разгоряченное лицо. Ярко освещенный двор, квадрат глухого забора, ровный ряд машин, домик у ворот. Людей пока не видно. Перегнулся и осмотрел стену — высоко. Ниже, метрах в двух — горизонтальный выступ...

Плевать.

Перекинул ноги и повис, тело задрожало от слабости... Будь что будет. Разжал пальцы и скользнул — ноги ударились о выступ, спина немедленно рванула назад, но непослушные руки успели нащупать неровность. С трудом выровнялся, и судорожно перевел дух...

Он не боялся упасть, ему все равно. Он боялся, что его обнаружат.

Осторожно огляделся, и медленно двинулся по парапету вдоль здания...

Сергей точно знал — сегодня единственный шанс.

Он сломлен, беспомощен и слаб — никто не ждет от него резвых шагов. Временно оставили в каком-то официальном, но совершенно обычном учреждении — не та степень охраны и контроля. Уже завтра определят, что легче, и перевезут в королевский дворец. Тогда о свободе придется забыть.

Шаг за шагом, прижимаясь к стене, добрался до угла — забор смутно маячил далеко внизу...

Плевать.

Медленно опустился на корточки, успокаивая дрожащие от слабости ноги, нащупал парапет, вдохнул поглубже — скользнул вниз и снова повис...

Будь что будет.

С силой оттолкнулся и прыгнул...

Непослушное тело описало правильную дугу и ударилось об ограждение. На этом правильность закончилась — он не предусмотрел ни силы удара, ни слабость своих рук... Мощный удар выбил из легких воздух, яркая вспышка ослепила глаза... Слабые пальцы еще елозили по гладкой стене, пытаясь удержаться — но тяжелое тело грузно и неотвратимо потянуло вниз... Опять удар, на этот раз о мостовую двора, и мигающие вспышки в глазах...

Обреченно закрыл глаза.

Снаружи захлопали двери, загрохотал конский топот сапог:

— Что за черт?

— Сработала сигнализация на стене.

— Проверить периметр!

Бодрый лай черных гончих псов.

— Господин лейтенант! — голос у самого уха. — Тут какой-то кретин...

Чьи-то руки подхватили, подняли и поставили на ноги — он зашатался.

— Ты кто? — у самого лица круглые от удивления глаза. — Идиот?

Сергей поморщился и поднял голову — наверху стены переливались вспышки огней. Сигнализация. Которую никак не мог предусмотреть...

— Вот это вид! — его отпустили, дружно разглядывая со всех сторон — снова зашатался... — Крыша на месте?

Перемазанная одежда, похожая на пижаму, вызвала бодрый дружный юмор. 'В полицию! — выругался кто-то в стороне. — И телегу на два листа".

— Ты кто? — лейтенант снова приблизил разъяренное лицо: — Клоун? Сыщик-нюхач, мать твою?

— Я... плохо себя чувствую... — выдавил самое тупое, что было в мозгу.

'Какая разница? В перья, и на забор! Сразу угомонятся!'

— Иди сюда, — лейтенант грубо схватил за шиворот и потащил через двор — Сергей еле успевал перебирать ногами. Один из сопровождавших распахнул ворота, сторожевой пес развернул лицом и ткнул пальцем в грудь: — Слушай сюда. И передай остальным. Следующий олух резво сядет в тюрьму. Без шуток. И никакой клоунский вид не поможет... Принято?'

Сергей кивнул, боясь поверить ушам...

— Нет здесь принцессы! — зло зашипел охранник в самое ухо, и не дожидаясь ответа развернул задом: — Нет! Понимаешь?

Сильный пинок заставил пролететь пару метров и перевернуться через голову.

Сзади оглушительно лязгнули закрывшиеся ворота.

Никогда раньше подобный полет не вызвал бы такого облегчения — Сергей резво вскочил и захромал прочь, стараясь не оглядываться назад...

Он многого не знал.

Не знал, что вездесущая пресса — представители четвертой власти в своей изворотливости схожи во всех мирах, — сумела выудить: ее новоявленное высочество — сейчас в этих местах. И все более-менее официальные здания в округе подвергались мелким, но болезненным нападкам, оставляя мигрень у администрации и местной охраны. Не знал, что недалекая зона энтропии вызывала дружный сбой всех систем навигации и спутникового контроля. Не знал, что главный эдитор был в отъезде, что давало лишний повод подопечным не брать в голову то, что не просилось. Не знал, что даже его сопровождающие не имели понятия, кого сопровождают...

Он многого не знал.

Не просто повезло — ему крупно повезло. Король был умен и осторожен, он опасался ашеров. И именно сама осторожность — перехитрила себя сама...

Сергей быстро шел, стараясь не смотреть по сторонам. Ибо только одно заботило сейчас — как можно дальше. Дальше, глубже, незаметней. Исчезнуть, спрятаться, пропасть. Испариться, забиться, запылиться. Как можно дальше от всех королей, напастей и исчадий этого мира...

Один квартал, другой, сквер, мостик через речку — лучше свернуть в сторону. Еще квартал. Наконец осторожно поднять голову и оглянуться. Дома, улицы, перекрестки. Похожие, и не похожие на земные. Фонари давали не слепящий, но яркий свет, здания — удивительные, но не странные. Двери, окна, все как у людей. Деревья, кусты. В основе — небольшие дома, пока не видно космических небоскребов и грандиозных сооружений — возможно, только пока.

Как-то читал в литературе, что человечество возвращается, и будет возвращаться к ретро-стилю, необратимо, ибо гигантские жилые монолитные сооружения... Никогда не дадут юта и умиротворенности. И действительно... куда идут гулять люди, когда душа просит тишины и покоя? В аккуратные старые улочки, маленькие бары и уютные кафе, где тебя давно знают, и приветливо улыбаются...

Грустно улыбнулся — кажется, он уже начинает мыслить. Даже вспоминать. Перед глазами немедленно возникла Светка и дочка — тяжело вздохнул, и постарался взять себя в руки. Осторожно. Несмотря на глубокую ночь, навстречу попадалось много прохожих. Некоторые с удивлением оглядывались на странную шатающуюся фигуру, в еще более странной одежде...

Свернул в сторону, в более глухую часть города...

Сергей шел и шел. Небольшой сквер, парк, странное сооружение, напоминающее памятник, снова речка и мост. Снова дома. Более большие, и не такие ухоженные. Больше заборов, больше мусора. Прохожих стало меньше...

Адреналин снизился, напряжение спало, и тело почувствовало холод. Обхватил руками за плечи — лучше замерзнуть, чем позволить себя найти.

Не хотел думать о том, что будет дальше, где и как жить. О еде или документах, или о том, как понять и влиться в этот мир. Он уже чувствовал себя лучше, и достаточно. Задачи решаются по мере их поступления...

Он еще долго шел, похлопывая руками по плечам, пока вдруг внезапно не понял — все вокруг давно не так... И тогда остановился, и оглянулся вокруг...

Дома. Мусор. Поваленные заборы. Окна отсвечивают отблесками редких фонарей. Ни души. Пробежался ветерок, наполнив воздух шелестом листвы редких деревьев, поднял и погнал по дороге разбросанные бумаги...

'Тут никого нет, — вдруг осенило, — тут никто не живет...'

Здесь не было людей. Только чернели мрачные провалы подъездов. И отсвечивали спрятанной тайной молчаливые окна...

Перешагнул через поваленный забор и заглянул в ближайший вход — в темноте смутно виднеются ступеньки деревянной лестницы, и мрачные квадраты квартир.

Противно скрипнуло под ногами старое дерево, остановился на пороге и вгляделся в темноту. В отсветах фонарей только кучи мусора, тряпья, черные проемы комнат... Поднялся на следующий этаж. Старая мебель, под ногами хрустит битое крошево, ломанные столы и стулья, перевернутый шкаф. И пыль...

Что здесь случилось?

Не интересно. В этом мире слишком много вопросов, и ни одного ответа. Нашел старую кровать, набрал охапку рваного белья и постарался согреться.

5

Столы ломились от еды, вино лилось рекой, в замке бушевало веселье. Звучный сочный хруст, хохот, бульканье, чавканье, стук кружек, хриплый гвалт, пьяные тосты — старая проверенная дружина всегда знала, как дать волю сатанеющим от крови мозгам...

Князь женился. Голова, прославленный воин, отправивший к праотцам не один десяток толстых крепких врагов, весь в боевых шрамах и синяках. Зверь. Признававший только предельно простые истины — меч и кулак. Земли держатся в кулаке, крестьяне держатся в кулаке, соседи держатся в кулаке, враги... враги не должны иметь голов. Дружина обожала своего князя.