Rewrite the Stars. Глава 3

Несмотря на это, мы не торопимся расставаться. Гаррус прикусывает мою нижнюю губу, удивительно нежно для таких острых зубов, и я не могу сдержать стона.

— Я так рад, что ты вернулась, — выдыхает он, наконец отпустив меня.

— Я так не готова снова уходить, — признаюсь я.

Он слегка улыбается и целует меня еще раз, слишком быстро, прежде чем отойти, когда двери открываются. Я не могу заставить себя посмотреть в глаза Азари, стоящей с другой стороны, когда мы уворачиваемся от нее.

Если бы на нас не было доспехов, я бы, наверное, сделала какую-нибудь глупость и снова взяла его за руку.

Вместо этого я сохраняю некоторое самообладание и умудряюсь, как профессионал, пройти со своим напарником по отделению через Цитадель в Финансовый район.

— Существует ли какой-то особый протокол для разговора с агентом "Теневого брокера"?

— Я уверен, что там есть это...в шпионских фильмах. Ты такая зануда, Шепард, — поддразнивает он в той беззаботной манере, которая заставляет меня чувствовать себя такой же беззаботной.

— Этот парень называет себя агентом!

— На самом деле, он никак себя не называет. Это должно было оставаться в некотором роде секретом. — Гаррус пожимает плечами. — На Цитадели это самый секретный секрет, но все же. У него будет все, что вам нужно, чтобы помочь адмиралу Кахоку.

Гаррус прав, и встреча с Барлой Вон, хотя и не такая захватывающая, как я себе представлял, очень полезна. Волус, очевидно, доволен тем, что мы помогли Рексу убить Фиста, поскольку он нанял Крогана для этой работы; я предпочитаю не говорить ему, что я бы предотвратил убийство Фиста, если бы у меня была такая возможность.

Тем не менее, мне обещали прислать электронное письмо с реальными координатами того места, где погибли люди Кахоку, и я не спрашиваю, как.

— Все прошло хорошо. Возможно, это первое, что должно быть сделано правильно за весь день!

Гаррус смеется надо мной, но не может скрыть своего дискомфорта... Теперь, когда нам действительно придется расстаться. От этой мысли у меня холодеет внутри, и бабочки, которые порхали во мне с тех пор, как он поцеловал меня в лифте, исчезают.

Бабочки. Я взрослая женщина, награжденный солдат, а теперь еще и Спектр. У меня нет никакого дела до того, что я влюбляюсь в какого-то парня.

— Итак, что у вас дальше, офицер Вакариан? — Я ненавижу себя за то, что говорю это, хотя знаю, что должна.

— Утром вернемся в торговый центр. Гаррус и не пытается скрыть, что ему это не по душе. Я не могу его винить; может, я и не так давно знаю этого парня, но я узнал достаточно, чтобы понять, что он не придерживается правил и предписаний турианца. — И ты начинаешь создавать проблемы. Еще один Спектр, обладающий слишком большой властью.

Я смеюсь, и мне приходится сжать кулаки, чтобы побороть желание прикоснуться к нему.

— Вы были очень впечатляющим сегодня. Мы бы не справились без вас.

— Да, я же вам говорила. Я хороша в своем деле, коммандер.

Я точно знаю, что он делает, почему он выбрал этот этап. Он сослался на то, что сказал во время нашей первой ночи, чтобы посмотреть, отреагирую ли я.

Я не смогла бы скрыть свою реакцию на него, даже если бы захотела, — фантастический жар, расцветающий глубоко внутри меня. Его ответ становится таким же очевидным, как опасный огонек, вспыхивающий в его глазах, прежде чем он спрашивает:

— Когда ты уезжаешь?

— Первым делом с утра. И я дура, так что...Я не планировала никакого отпуска на берег.

Мне хочется пнуть себя, но Гаррус держит себя в руках, делает глубокий вдох и улыбается, кивая. Он не собирается давить на меня.

Он не собирается давить на меня? Что ж, это что-то новенькое.

— Только не забудь, что у нас запланировано свидание во время твоего следующего визита в Цитадель. И, может быть, на этот раз не забудь мою полезную информацию.

Я легко смеюсь, все еще поражаясь тому, как легко на самом деле смеяться с ним.

— Я буду на связи, большой парень. — Веди себя прилично.

— Ни в коем случае. Будь осторожен, малыш.

— Это не в моем стиле.

Я выдерживаю его пристальный взгляд, его невероятно голубые глаза радостно мерцают, прежде чем я делаю шаг вперед и дважды ударяю кулаком по его груди. Прежде чем я успеваю отговорить себя от этого, я выхожу и направляюсь в "Нормандию".

У нас обоих есть работа. У меня есть миссия.

Сейчас неподходящее время, чтобы влюбляться в великолепных офицеров Службы безопасности, которые, как оказалось, принадлежат к другому виду. Как бы сильно я этого ни хотела.

* * *

*

Я бы все отдал, чтобы иметь возможность позвонить Найлусу и рассказать ему о сегодняшнем дне.

Он бы посмеялся надо мной за то, что я бегаю за каким-то человеком, как влюбленный недолетка. Он также был бы так же напуган за Сарена, как и я, и он бы понял, почему это беспокойство вызывает у меня такие противоречивые чувства. Найлус бы это понял. Он всегда так делал, он всегда был...

Мне приходится с трудом проглотить комок в горле. Я отказываюсь сдаваться и плакать в душе. Я вообще отказываюсь сдаваться, вместо этого методично заканчиваю. Мне было тяжело уехать из Шепард сегодня только для того, чтобы вернуться в свою удручающе маленькую квартирку. Это самое худшее, что я чувствовал с того дня, как узнал о смерти Найлуса.

Уже достаточно плохо, что Шепард отправляется вершить правосудие, которое я не могу осуществить, что я не увижу ее снова Бог знает сколько времени, и что Сарен может попытаться ее убить.

Но то, что Найлуса здесь нет, это...

Мой Omni-Tools тихо подает звуковой сигнал, предупреждая о том, что кто-то, кроме меня, открыл дверь в мою квартиру, но я не нуждаюсь в предупреждении, когда тихое хлопанье дверей разносится по тихой квартире в ванную. Я сбрасываю рубашку, в которую переодевался, и быстро направляюсь в гостиную, безоружный, но более чем готовый сразиться с незваным гостем.

При виде рыжеволосой девушки с длинными ногами и невероятными формами, стоящей рядом с моим диваном, у меня чуть не перехватывает дыхание.

— Привет, ты, — выдыхает Шепард, смущенно улыбаясь и пряча руки в карманы толстовки N7 на молнии. — Я надеюсь, ты не слишком возражаешь. И что я не выгляжу полным подонком. Я понимаю, что это импульсивно и, возможно, даже грубо, но я...

Пока она говорит, я пересекаю комнату и, прижавшись губами к ее губам, заставляю ее замолчать, воспользовавшись ее удивлением, чтобы просунуть язык ей в рот. Шепард прижимается ко мне, ее руки цепляются за мою шею, и она целует меня в ответ.

Я не могу поверить, что она здесь, не могу поверить, что она вернулась за мной.

Шепард позволяет мне притянуть ее тело вплотную к своему и просунуть руки под ее куртку и рубашку, уже отчаянно желая прикоснуться к ее мягкой, теплой коже.

— Я думал, у тебя не запланирован отпуск на берег, — умудряюсь прорычать я, несмотря на все это нелепое пыхтение, пока веду ее обратно к своему дивану.

— Я этого не делала, — отвечает она, так же затаив дыхание. — Что хорошего в том, чтобы быть главной, если ты не можешь иногда нарушать правила?

Я смеюсь, но звук теряется в стоне, когда она притягивает мои губы к своим. Эти поцелуи — это нечто гораздо большее, чем я ожидал... Блин, она меня заводит. Я прижимаю ее к себе, когда сажусь на диван и сажаю к себе на колени, так что ее колени обхватывают мои бедра.

Шепард отрывает свой рот от моего, и я таю, когда ее мягкий язык пробегает по моей мандибуле. Очевидно, она уделяла внимание осмотру моих чувствительных зон, и я ей за это очень благодарен.

— Что-то не так, — выдыхает она.

Я замираю, мое сердце бешено колотится от страха, и убираю руки с ее бедер.

— Я делаю тебе больно?

— Пожалуйста, ты не такой крутой, — поддразнивает она, упираясь ладонями мне в грудь и приподнимаясь, чтобы посмотреть на меня сверху вниз. — С тобой что-то не так. Я знаю, ты думаешь, что отвлек меня от своих мыслей, но ты ошибаешься.

Мой желудок снова сжимается, на этот раз неприятным образом, и я отвожу от нее взгляд. Впервые ощущение того, что я стою перед ней голый, не делает меня счастливым.

— Тебе не обязательно говорить мне об этом, Гаррус. Я не хотел вам мешать.

— Нет, нет, это не вы. Я...

Я поднимаю взгляд на то место, где она сидит на мне, мерцающие огни Цитадели за моим окном высвечивают неоновыми красками ее кожу и волосы. Мои руки ложатся ей на бедра, и я впитываю доброту, которую вижу в ее глазах. Это знакомое чувство. Как будто мы старые друзья.

— Тяжелый день, — признаю я. Это только часть правды, но я думаю, что она достаточно проста, чтобы Шепард, вероятно, приняла ее и двигалась дальше.

Вместо этого она мягко улыбается и берет мое лицо в ладони. Мое сердце замирает, когда она приподнимает мою голову, обнажая шею. Если бы она была турианкой, это означало бы, что она хочет, чтобы я подчинился, и мне пришлось бы показать ей, насколько я не покорен. Часть меня, блин, все равно этого хочет.

Но она не турианка и происходит от человека...Я действительно не знаю, что ответить.

Ее глаза нежны, зелень больше не пылает, а смягчается. Они по-прежнему пронзают меня насквозь так же эффективно. Что-то в ее взгляде подсказывает мне, что это не борьба за доминирование. Это беспокойство, заботливость. То, как ее большие пальцы нежно поглаживают мою мандибулу, делает больше, чем следовало бы, чтобы успокоить затянувшуюся боль внутри меня.

— Ты сказал, что Сарен тоже был твоим другом. Я не могу представить, что мне придется выслеживать одного друга, чтобы добиться справедливости для другого.

— Это нелегко, — признаю я, и у меня вырывается резкий смешок. — Сарен был моим наставником, но Найлус был моим лучшим другом, и я... — Я усмехаюсь и качаю головой, мои руки сжимают ее бедра, поскольку мое возбуждение растет. — Зная, что я хочу получить голову Сарена за это, что он заслуживает того, чтобы заплатить за то, что он сделал...

— От того, что я слышу все это о нем, легче не становится, — бормочет Шепард, чтобы закончить, когда я замолкаю, а ловкие пальцы все еще ласкают линию моего подбородка. — Это не меняет того, кем он был для тебя.

Я киваю, но смотрю на нее с опаской.

— Я не уверена, что уверена в том, насколько хорошо ты меня понимаешь, Шепард.

— Привыкай к этому, Вакариан, — выдыхает она со смехом. У меня перехватывает дыхание, когда она наклоняется вперед, чтобы нежно поцеловать кончик одной мандибулы, а затем другой. Я закрываю глаза, когда ее дыхание касается моих губ. — Я собираюсь делать это часто.

— это так? Я думал, ты уходишь.

Я удивлен, что мне вообще удается произносить слова, когда ее невероятно мягкий, теплый рот посасывает кончик моей мандибулы. Это заставляет мое тело трепетать от кончика гребня вниз по моему члену, который с новой силой пробуждается к жизни.

— Да, — бормочет она, переходя к другой нижней челюсти и медленно проводя своим ртом по моему. Я наклоняюсь вперед, чтобы поймать ее губы, но она никогда не позволяет мне этого, и я ненавижу то, как сильно это меня беспокоит, как сильно я хочу сделать что-то, что должно быть мне совершенно чуждо.

Ее невероятный язычок медленно скользит по всей длине нижней челюсти, и, клянусь, я чувствую это так, словно она облизывает мой член. Я вздрагиваю и сжимаю ее зад, наслаждаясь звуком ее вздоха, когда я прижимаю ее к своему уже появившемуся и очень возбужденному члену.

— Перестань дразнить меня. Мне это не нравится.

— Ты лжешь, и твой член это доказывает.

Я моргаю, удивленный ее смелостью, и она смеется над моей реакцией. Я не могу позволить ей сохранить все преимущество, поэтому прижимаюсь к ней бедрами, ощущая жар ее тела через брюки и желая только одного — погрузиться в нее.

Шепард со стоном запрокидывает голову и прижимается ко мне бедрами, наши тела медленно трутся друг о друга, словно никто и никогда не говорил нам, что мы не должны подходить друг другу. Меня поражает, что эта женщина может двигаться как танцовщица азари, хотя я знаю, что она, вероятно, самый способный солдат, которого я когда-либо встречал.

Когда она с силой прижимается к моему члену, я не могу сдержать рычания.

— Блядь. — Мои бедра приподнимаются навстречу ей без всякого разрешения моего мозга. — Я хочу кончить в тебя, Элли, а не в свои штаны. — Она выдыхает мое имя самым фантастическим образом, и я принимаю это за разрешение, тянусь к молнии на ее куртке и грубо дергаю ее вниз.

Наконец, она целует меня, ее губы неистово и грубо прижимаются к моим. Я подстраиваюсь под ее темп и без проблем удовлетворяю ее потребность, становясь все более отчаянной с каждым мгновением, пока мы раздеваем друг друга. Когда она обнажена и снова у меня на коленях, я пользуюсь возможностью исследовать ее.

— Сегодня ты еще более чувствительна. — Интересно, смогу ли я заставить ее кончить, просто играя с ее грудью, пока она громко стонет и ахает. — Ты думал об этом весь день, не так ли?

— Гаррус, — шепчет она. — да.

— Думаешь о том, как я прикасаюсь к тебе, облизываю тебя. Думаешь о моем члене внутри тебя. Ты этого хочешь? — Она стонет и хватается за мой гребень, ее тело содрогается, когда мой член касается ее клитора. — Возьми все, что тебе нужно, Элли.

Еще один стон, и она наклоняется, чтобы поцеловать меня, но тут я беспомощно всхлипываю, когда ее рука сжимает мой член со всей силой, которую я ожидал бы от солдата.

Я позволяю ей вести меня внутрь ее невероятного маленького тела, а затем сажаю ее на кофейный столик и дрючу ее изо всех сил. Я добился от нее трех оргазмов, прежде чем она взмолилась о пощаде, и я излил все, что у меня было, в ее тело прямо там, на полу моей гостиной. Когда оргазм наконец отпускает меня, я переворачиваюсь на спину, потому что не уверен, что смогу не раздавить ее, и мы долго лежим так, тяжело дыша и обливаясь потом.

Я и не подозревал, какой сильный стресс пережил за этот день, но сейчас чувствую себя в десять раз легче.

— Вот блин, Вакариан. Ты... действительно нечто. Будет очень весело, если ты будешь рядом.

Я смеюсь, но замечаю, что это уже второй раз, когда она говорит что-то подобное с тех пор, как вошла в мою квартиру без предупреждения.

— Ты переводишься в СБЦ из Альянса и просто не сказала мне? Или есть что-то, что я должен знать?

Шепард смеется над этим, ее грудь подпрыгивает от этого движения, и этого почти достаточно, чтобы отвлечь меня.

— Нет, я не перехожу в отдел по борьбе с наркотиками. Ты переводишься. — Я поворачиваю к ней голову и вижу, что она уже наблюдает за мной и улыбается. — Я хочу, чтобы ты пошел со мной. Закончи с этим.

Мое сердце бьется так сильно, что я поднимаюсь и сажусь прямо, поворачиваясь к ней. Шепард снова смеется и следует за мной, перемещаясь так, чтобы сесть между моих ног, обхватив меня своими бедрами.

— Ты хочешь, чтобы я был в твоей команде? На твоем корабле? — Уточняю я.

— Да, блин. — Она говорит это так, словно это самая очевидная вещь в мире. — Я провела свое исследование. Снайпер спецназа, первоклассный стрелок и специалист по рукопашному бою. Хорошо подвешен и довольно щедр в постели.