Корабль пришельцев был большим и ярким. Его было хорошо видно невооруженным глазом после заката и утром, когда небо было уже темным, но сам он еще был освещен солнцем. Телескопы показывали, что он был не только большим, но и плоским. У него были огромные прямоугольные панели, похожие на паруса, которые он подставлял под солнечные лучи, как растение листья. Сейчас я ничего этого не видела, но белая точка на месте цели была видна все четче и четче.

Я сосредоточилась на пилотировании. Расстояние быстро уменьшалось, а мне надо было погасить пять километров в секунду относительной скорости, не сбившись с траектории и не столкнувшись с целью.

Когда я в следующий раз попробовала найти цель в зеркале, она уже была не точкой. Были хорошо видны гигантские паруса, и даже центральное тело корабля уже не казалось точечным. Уверенно можно было сказать, что оно слегка продолговатое.

Я сбросила скорость до трех метров в секунду на расстоянии около ста метров от корабля инопланетян, лишь чуть дальше, чем простирались его паруса. Потом я развернулась носом к цели и только теперь смогла толком разглядеть ее.

Центральное тело корабля было похоже формой на рыбу. Одна сторона была совершенно черной, даже не как тушь или сажа, а почти неотличима от космоса, а другая сторона почти столь же совершенно белой, даже белее чем фарфор. Наверное, только свежий снег и облака бывают такими белыми. На стыке черной и белой сторон я увидела открытый люк, помещение за которым было освещено зеленоватым светом неестественного оттенка. В просвете люка висела инопланетянка и махала мне рукой.

Я скорректировала траекторию, чтобы не особо приближаться к парусам, но подойти к самому люку. В девяти метрах от него я погасила скорость до нуля, включила автопилот и настроила его поддерживать постоянное положение относительно цели. Потом я сказала пассажирам:

— Простите, леди. Мне, наверное, придется вас оставить. На всякий случай, включите силовые экраны и не отстегивайте ремни. Корабль без меня не сможет поддерживать тяготение.

— А зачем? — спросила доктор.

— Мне нужно к ним как-то причалить. А объясняться с ними я могу только жестами. А для этого нужно, чтобы она меня видела.

Доктор смогла включить экран самостоятельно. Все-таки она что-то запомнила с этого бестолкового двадцатичетырехминутного инструктажа, который им устроили перед вылетом. Я только проверила ее индикаторы системы жизнеобеспечения и ремни.

С советником, как я и опасалась, получилось сложнее. Ее руки тряслись и, похоже, она плохо понимала, что я говорю, поэтому мне пришлось включать экран самой.

Потом я включила свой экран, медленно убрала гравитацию и прицепила к поясу страховочный фал. Почему-то перед выходом в открытый космос мне всегда хотелось сделать глубокий вдох, как перед прыжком в воду.

Я раздвинула руками лобовой экран кабины и оказалась в вакууме. Потом я подплыла к борту, отцепила конец швартовочного троса и отмотала несколько футов.

Инопланетянка увидела меня и замахала энергичнее, теперь уже обоими руками. Я, конечно, ожидала увидеть кого-то совсем не похожего на дркнз, и я видела много изображений тчунской фауны, поэтому я бы не сказала, что ее внешний вид меня шокировал.

Все ее тело и конечности были закрыты какими-то доспехами, но форму тела можно было легко себе представить. У нее было две руки и только две ноги. У нее совсем не было брюшка, зато само тело было гораздо длиннее, чем наша головогрудь. И у нее был вырост на переднем конце тела, перед руками. Как я потом выяснила, это вырост был довольно подвижным, и в нем размещались не только глаза и рот, но и мозг. По сути, он и был головой. Но тогда, под доспехами, это, конечно, понять было невозможно.

В невесомости она держала ноги полусогнутыми, но даже в этом положении было понятно, что обычно они стоят на двух прямых ногах, вытянув тело вертикально, как богомолы. Поэтому я и доложила в ЦУП, что они похожи на богомолов. И это название так и прижилось, потому что их варианты самоназвания все-таки труднопроизносимы, а самая удобная транскрипция хмнс звучит слишком уж неприлично.

Доспехи были белыми, как и корпус их корабля, только вырост был закрыт черным блестящим забралом.

Я освободила два фута швартовочного троса и покрутила карабином, как лассо. Я предполагала, как мы обычно делаем, сцепить корабли тросом и развернуть связку радиально, чтобы трос натягивался приливными силами. Но если им правда нужно было, чтобы паруса все время смотрели на солнце, это, наверное, было бы плохой идеей. Поэтому я не особо удивилась, когда инопланетянка замахала руками иначе, перекрещивая их перед забралом на выросте.

Она постучала пальцами правой руки по предплечью левой, и корабль пришел в движение. В нескольких метрах от люка открылся еще один люк, длиной почти с полкорабля, и из него выдвинулась тонкая, но очень длинная, чтобы не сказать гигантская, двадцатиметровая рука с тремя сочленениями. У этой руки не было никакой шкуры, и были хорошо видны движущиеся металлические штуки, очевидно исполнявшие роль мускулов.

Инопланетянка подвигала своей правой рукой, и рука корабля повторила ее движения. Потом она сделала кистью руки выразительное хватательное движение, и корабельная рука повторила его.

Я задумалась. Жесткая связка, конечно, была бы удобнее троса, особенно рядом с их парусами — они, и правда, выглядели очень тонкими и хрупкими. Но на корпусе моего корабля не было никаких захватов, которые бы для такой руки подходили, а обхватить корпус целиком она бы не смогла.

Я отплыла к корме моего корабля и показала на посадочную опору. Инопланетянка поднесла руку к задней части выроста и почесала его. Потом она начала показывать какие-то сложные жесты, которые я плохо разглядела издали. Подплыв поближе, я смогла предположить, что ее смущает, что точка захвата слишком далеко от центра масс. Я снова покрутила карабином своего троса.

На том и порешили. Ее корабль взял мой за ногу, а потом мы сцепили их тросом. Невдалеке от люка нашелся поручень, видимо специально предназначенный для захвата такими же руками. Мой карабин на этот поручень не налезал, поэтому я просто завязала трос узлом. Мне показалось, что ее удивило, что я возвращаюсь к своему кораблю, чтобы натянуть трос и закрепить его на двурогой утке. Только потом я узнала, что они в таких случаях используют дистанционно управляемые лебедки.

Потом я полетела выяснять, как перетаскивать паксов. Про страховочный фал мы быстро договорились: она была пристегнута фалом, и вблизи от люка нашлось еще несколько фалов, видимо, чтобы обеспечить одновременную работу в вакууме нескольких космонавтов. Мне уже тогда показалось, что она находит странным, что я летаю вокруг корабля без всякой страховки. Я притащила свой фал, и мы сцепили свободные концы карабинами.

Я заметила, что их фал сделан из какого-то материала, совсем не похожего ни на что, из чего мы делаем канаты, а карабин, похоже, железный. Да и материал доспехов инопланетянки был ни на что не похож. Вблизи мне показалось, что внешний слой доспехов больше напоминает парусину или циновку с очень мелким плетением, чем кожу или войлок.

Пока мы все это делали, я несколько раз имела возможность заглянуть в пространство за люком. Люк не открывал полностью все внутреннее пространство корабля, там была лишь небольшая комнатка, на стене которой были укреплены еще три комплекта доспехов, таких же, как на той инопланетянке, с которой мы общались.

К счастью, назначение комнатки не пришлось объяснять жестами. На стене были прикреплены пластины с картинками, на которых были изображены разные состояния комнаты. У нее было две двери, наверняка герметичных, так что они могли закрыть внешнюю дверь, напустить в комнату воздух, перейти туда, закрыть внутреннюю дверь и попасть в космос, не разгерметизируя весь корабль. Как шлюз на канале.

Конечно, наши экраны в этом отношении были гораздо удобнее. Наверное, эти двери, как и наши, подтекали. Но по виду и даже размерам корабля было понятно, что эти существа не первый год работают в космосе. Я решила, что они знают, что делают.

Я сначала хотела протянуть экранированный рукав между нашим кораблем и косяками двери шлюзовой комнатки, но поняла, что мне не хватит запаса жестов, чтобы выяснить, куда именно прикрепить экран, чтобы получилось герметично. Получалось, что придется перетаскивать паксов через вакуум.

Мы с инопланетянкой уже выработали несколько общих жестов. Скрещенные руки перед грудью или перед ее выростом обозначали несогласие, вытянутая вперед рука с вытянутым вверх большим пальцем — согласие, разведенные в сторону руки, безвольно машущие кистями — незнание или отсутствие вариантов. Я показала ей, что на моем корабле еще двое, и мы все хотим перейти на их корабль. По моей прикидке, мы все могли разместиться в шлюзе, хотя, конечно, получалось бы тесновато. Она согласилась.

С доктором все прошло легко. Экран у нее уже был активен, я прицепила ее к фалу карабином на коротком тросе и перевезла к шлюзу. Даже заминка, когда я перецепляла карабин, чтобы обойти сцепку нашего и инопланетного фалов, не вызвала у нее приступа паники. В шлюзе было множество поручней и петель, так что мы с хозяйкой корабля легко нашли, куда доктора пришвартовать. К моменту, когда я притащила советника, они уже наладили с инопланетянкой какую-то коммуникацию. Во всяком случае, она уже переняла жест с большим пальцем.

С советником было сложнее. Еще в корабле она уже ничего не соображала, и, похоже, мало что слышала. Пришлось вспоминать тренировки по спасению. У нас никогда не было настоящих аварий на орбите, но легко представить, что экипаж терпящего бедствие корабля будет не в себе, поэтому на тренировках такой сценарий был. Я перевела ее экран в силовой режим, так что он не только удерживал воздух, но и не позволял ей двигаться. Мне пришлось пережать нервы на ее запястьях, чтобы она отцепилась от гамака. Я спокойно повторяла стандартную пилотскую литанию:

— Страх — это нормально. Страх стимулирует. Страхом можно управлять. Оседлай свой страх, как всадник дракона.

Но я никак не могла ее уговорить повторять за мной, а без этого никакого эффекта не было. Когда я перецепляла карабин, ее стошнило, но, к счастью, система жизнеобеспечения экрана с этим справилась.

Шлюзование оказалось длинной и сложной процедурой. Внешний люк закрылся быстро, но много времени занял напуск воздуха, или, может быть, проверка герметичности перед напуском. Инопланетянка постоянно дергала какие-то ручки, что-то нажимала на стенах комнаты и своем левом предплечье. На стенах загорались и гасли красные и зеленые огни. Я отметила, что она сначала подняла забрало на своем выросте, и только потом перешла к внутренней двери.

Занимаясь открытием двери, она стояла лицом к стене, поэтому я увидела ее лицо, только когда она повернулась, чтобы пригласить нас проходить дальше. У нее было только два глаза. Все лицо было вытянуто по вертикали, и нос размещался между глазами и ртом. Челюсти почти не выдавались вперед, самой выдвинутой частью лица оказывался узкий нос с двумя направленными вниз ноздрями. Уже тогда я обратила внимание, что ее верхняя челюсть неподвижна относительно остального лица.

И ее лицо было почти безволосым. Были две узкие полоски густых, но коротких волос над глазами, а еще нижняя часть лица, нижняя челюсть и верхняя губа, были покрыты волосами, не очень густыми и очень короткими, так что везде просвечивала коричневато-розовая кожа. И я заметила, как она легко может двигать лицом и всем выростом относительно тела. У меня даже закружилась голова. Но я уже тогда подумала, что с таким подвижным лицом, наверное, они легко обходятся двумя глазами.

Мы прошли в гораздо более просторный отсек. Но он тоже был гораздо меньше внешнего объема корабля. Я заметила несколько дверей, но только существенно позже узнала, что жилой объем корабля составляет не больше четверти его общего объема. Остальное пространство занято оборудованием, которое у богомолов занимает гораздо больше места, чем наше, и топливом для двигателей.

И в их корабле совсем не было силы тяжести. Я уже тогда начала понимать, что наши культуры развивались совсем разными путями, и то, что для нас кажется легким, для них может быть совершенно неразрешимой проблемой, и наоборот. Потом мы узнали, что для длительной работы в космосе или для перелетов с комфортом они строят кольцевые корабли, в которых создают иллюзию силы тяжести с помощью центробежной силы.

Если освещение в шлюзовой камере казалось мне зеленоватым, то в жилом отсеке оно было скорее синим. Там была еще одна инопланетянка, тоже в доспехах, закрывавших почти все тело, кроме рук и выроста. Эти доспехи были гораздо тоньше вакуумных, и очень мягкие, практически обтягивающие тело.

У этой хмнс совсем не было шерсти на нижней части лица, но довольно длинные волосы на верхней части выроста. Когда вторая богомол сняла свои вакуумные доспехи (это оказалось длительной процедурой, хотя и быстрее шлюзования), я обратила внимание, что на ее выросте тоже есть волосы сверху, правда, не такие короткие, как на лице.

Уши у богомолов были на боках выроста, ниже волос, странной формы и совершенно неподвижные. У них были пятипалые руки с противопоставленными большими пальцами, с широкими ладонями и не очень длинными пальцами без когтей. Лишь еще потом я разглядела, что у них на концах пальцев есть что-то вроде рудиментарных когтей, плоские роговые пластинки, не выходящие за сам палец.

Потом мы узнали, что у богомолов почти нет шерсти и они вынуждены носить доспехи для терморегуляции, даже в корабле, где, казалось бы, могут поддерживать любую температуру. Они часто носят доспехи даже на выросте, потому что у их шерсти нет подпушка, и термоизоляции она почти не обеспечивает.

У них целые отрасли промышленности заняты производством этих доспехов для разных занятий и температур. А во многих культурах ходить без доспехов считается и неприличным. В этих культурах даже делают специальные доспехи для купания, которые закрывают только половые органы и анальное отверстие. Но все это мы узнали гораздо позже.

Стены отсека и вообще обстановка мне показались не очень приспособленными к невесомости. В центре помещения к одной из стен был прикреплен стол на четырех ногах и четыре странные подставки. Мне пришлось напрячь фантазию, чтобы понять, что эти подставки предназначены для сидения богомолов, очевидно когда действовало тяготение.

Стены были гладкие, покрытые чем-то вроде глазури на керамике, и только на полу было покрытие, за которое можно было цепляться когтями. Лишь чуть позже я обратила внимание, что здесь и там в стенах есть рукоятки, цепляясь за которые богомолы могли перемещаться в невесомости.

Богомолы начали делать жесты возле лица, как будто поднимали забрала вакуумных доспехов. Я поняла, что они предлагают нам выключить экраны. Доктор Ркнз поняла их так же, и спросила меня, стоит ли это делать. Я развела ушами, показывая, что не знаю. Давление в их корабле было ниже, чем внутри наших экранов, но мои датчики показывали, что флогистона вполне достаточно.