| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
сказала, что впервые надела что-то от другого модельера и надеюсь, мама об этом
не узнает. А он спросил, кто моя мать. А я сказала — Сью Эллен Сэлинджер.
А он приостановился и спросил, не родственник ли мой отец знаменитому писателю.
А я ответила, что фамилия моего отца — не Сэлинджер, а Бенедикт.
А потом в его лице что-то изменилось.
Я до сих пор точно не знаю, что именно произошло. Я только почувствовала, что
падаю, зрение у меня почти отключилось, ощущалась только тьма, незнакомая,
непроницаемая. И еще боль. Чужая эмоция, не моя, и такая страшная. Тело
отказывало по кусочку, и по кусочку же собиралось обратно. Я наполовину пришла в
себя в холле гостиницы, платье на мне было полурасстегнуто, по шее текла кровь.
Ничего серьезного — со мной ничего не произошло, а едва я привела себя в порядок,
приехало мое такси.
Меня не слушались ни руки, ни ноги, я была будто оглушена и ни черта не помнила,
позволяя таксисту погрузить меня в салон. Он не задавал вопросов — ну подумаешь,
какая-то шлюха нализалась до неприличия, хоть шею я догадалась обмотать шарфом.
Да это были просто царапины, вскользь. Будто кто-то хотел убить меня, но резко
передумал.
Я приехала к Алану. Он не спал и как обычно, ни о чем не спросил — подумаешь,
одной тайной больше, одной меньше. Еще не протрезвев, я рыдала, просила у него
прощения, но под этим всем остался смутный страх того, что произошло или не
произошло той ночью. И порази меня Боже молнией, если я хотела знать. Я хотела
просто избавиться от этого ощущения, и Алан помогал мне как мог.
Это не значит, что сейчас я собиралась спросить у Демона в лоб, что на него
тогда нашло. Просто пыталась сообразить, как себя вести, а он... Вроде бы плохо
помогал, но у него это выходило лучше, чем у Алана. К тому же определенные
догадки у меня были — возможно, тогда он понял, что я племянница Пенни, и не
захотел проблем. Хотел ли он меня убить до того, как узнал имя? Может быть. А
может быть, и нет. Просто этот вариант меня кое-как устраивал.
Сейчас я сидела, а в голове крутилась праздная мысль — я пыталась вспомнить,
собирались ли у него волосы в хвост в прошлом году или нет.
— Одного не пойму, Дагни. Зачем это Антигоне понадобилось обсуждать все эти дела
при тебе, вместо того чтобы уладить заранее? Она ведь могла договориться со мной
еще до твоего приезда.
Я посмотрела на него искоса, впервые за всю эту поездку. Никаких флюидов. Я не
могла поверить, но так оно и было, и если в этом его заслуга, то я была почти
благодарна. Да нет, сильно благодарна. Ощущение того, что мы сто лет знакомы,
осталось, но в остальном появилось нечто совсем другое — больше всего
напоминающее наши с Джимми отношения. Небрежность и небольшая снисходительность,
так бы я сказала. До этого я и не понимала, как это может быть замечательно.
— Не думаю, что ты не знаешь ответ.
— Просто интересно, совпадут ли наши версии.
— По моей версии, она очень хотела, чтобы я осознала, какую офигенную услугу она
мне оказывает.
— И ты осознала?
— А то. Версии совпали?
— Ну почти. Сколько тебе нужно времени, чтобы собраться?
А мне-то казалось, что говорить без всяких переходов — лично мой талант. Да я
еще и распаковаться не успела, так сказать, с корабля на бал. Мои чемоданы так и
стояли посреди номера — чего меня Джимми не сумел уговорить, так это поселиться
у ближайшей родственницы в этом городе. Про мистера и миссис Форман вообще молчу.
— Нисколько. А сколько времени есть?
— Нисколько.
Он набрал номер, не отвлекаясь от дороги:
— Джоди, лапочка, сгоняй ко мне и привези в аэропорт все необходимое. Полчаса.
Как он? Пусть Энни глаз с него не спускает, иначе... Спасибо, детка. Ты лучшая.
Я откинулась на спинку и выдохнула. Ничего себе ритмы. Только когда мы, захватив
мои вещи, приехали на аэродром и погрузились в небольшой уютный самолетик, удел
звезд шоу-бизнеса и нуворишей, до меня дошло. Я так и не спросила, куда летим.
В принципе, пока чувство безопасности не покинуло меня, это не имело значения.
Тогда, после нашего так называемого знакомства год назад, я решила навести о
Демоне небольшие справки, и у меня просто волосы дыбом встали. Насколько он был
мил в общении, настолько дурная был у него репутация. А это значит очень. В
некоторые вещи и поверить было трудно, не то что представить, и это с учетом
того, что информации оказалось, мягко говоря, немного. Даже о Данте по Интернету
можно было больше узнать, и все благодаря закону о частичной легализации,
приведшем к одному знаменателю разброд и шатание во всех крупных городах страны.
Все пробные правила типа "Бизнес-ланча", когда вампирам давалось право на охоту
в течение трех часов после полуночи (Бостон); частичной легализации с донорскими
пунктами (Чикаго, Филадельфия); культа охоты и истребления (Нью-Йорк, Л. -А.)
были заменены одним-единственным законом. Как в фильме: "Все то, о чем мы так
долго мечтали..." Ко всему прочему "Правило Перл" ограничивало их количество под
страхом смерти, что радовало. Можно сказать, что Пенни и К победили. После этого
информация, конечно, рекой потекла, но во всей этой реке такая большая рыба как
Демон умудрялась прятаться не хуже лох-несского чудовища.
Не скажу, что мне не хватило того малого, что удалось найти. И не скажу, что я
была сильно удивлена, но все-таки — я ничего такого в нем не почувствовала...
Просто прежде я была уверена, что разбираюсь в людях, и то, что Демон — не
человек, мало меня утешало. Я по-прежнему не верила, что люди и бывшие люди так
уж сильно отличаются друг от друга.
В любом случае, это было хоть что-то. Пока я бегала в ванную за зубной щеткой,
всемирная сеть должна была поискать "Эркхам", но поиски закончились ничем. Может,
я неправильно написала? Вряд ли. В общем, не было выбора, кроме как довериться
единственному на данный момент источнику, а доверять ему очень трудно.
— Почему ты зовешь ее Антигоной?
— Я ожидал другого вопроса от журналистки.
— Тебе кажется, что имя Пенелопа не очень ей идет?
— Нет, оно ей идет. И Пенелопа, и Антигона — воплощение верности и жертвенности,
а она такая. Просто в Антигоне есть "анти".
— И что это значит? То есть — я знаю, что значит "анти", но как это относится к
Пенни?
— Вот тебе и пища для размышлений.
— Ладно. Ты ведь ждешь от меня другого вопроса, а я ждала времени его задать.
— Считаешь, оно пришло?
Да, говорить с ним оказалось куда сложнее, чем в первый раз. Но на этот счет у
меня тоже была теория — теперь меня ему почти навязали, а он, вероятно, не очень-то
привык играть по чужим правилам... Уф. Я просто хотела думать, что хотя бы
некоторые мои предположения верны, иначе скоро самообман покроет меня с головой.
А это может быть опасно. Очень опасно.
Я подумала о том, что сигареты оставила дома, и возгордилась сама собой. Неделя
— это много, я бросила сразу, не уменьшая дозу — от пачки в день до нуля. Это
была очень длинная неделя.
— Что такое Эркхам?
— Не что, а кто, — ответил он, и в его голосе мне почудилось легкое раздражение.
— Антигона тебе вообще ничего не рассказала?
— Решила, что у тебя лучше получится.
— Не уверен... Я никогда прежде не пытался объяснить человеку, кто есть Эркхам.
Это не так уж просто.
— Чего проще? Начни так: "Эркхам — это..."
— Она не "это".
— А кто? Существо?
Он вроде даже вздрогнул, будто я вогнала в него иголку.
— Послушай, если ты такая проницательная, то можешь разобраться во всем по ходу.
— Я тебя что, обидела?
— Ты себя сильно переоцениваешь.
— Тогда значит, не тебя?
Я наконец догадалась заткнуться, чтобы почудившееся мне раздражение Демона не
стало реальностью на высоте пять тысяч метров. Но он смотрел на меня с улыбкой,
в которой не было ничего, кроме благодушия и расслабленности — куда что и делось.
Мне бы так уметь.
— Прежде чем получить представление об Эркхам хотя бы в той степени, что тебе
доступна, ты должна понять эмоции, которые она вызывает.
— Значит, все-таки "она".
— Схватываешь на лету. Итак, скажи мне, Дагни Бенедикт, как ты понимаешь, скажем,
"благоговение"?
Я пожала плечами.
— А как еще? Благоговение. Преклонение, восхищение...
— Я знаю, что ты умная девочка, училась в университете и знаешь значение слова.
Я только сомневаюсь, что ты понимаешь смысл.
— Почему это?
— Может, потому, что никогда ничего подобного не испытывала. Но ты на правильном
пути. Преклонение, восхищение... обоготворение, вознесение. Священный...
— Страх?
Не знаю, почему это у меня вырвалось. Это было чисто интуитивно и казалось мне
очень правильным. Но Демон поморщился, будто я сказала пошлость.
— Трепет, Дагни. Священный трепет.
— А это не одно?
Он склонил голову, рассматривая меня, а я только утверждалась в своей правоте.
Что-то в этом было.
— Хочешь, скажу, о чем ты думаешь?
Я в ужасе помотала головой в смысле "нет".
— Ты думаешь, что однажды на миг испытала нечто похожее ко мне. Я имею в виду
страх.
— Непра... то есть... блин. Зачем ты тогда спрашивал, хочу ли я это слышать?
Блин. Ну, может, на миг.
— Страх? Возможно. Восхищение? Твое дело. Но все это лишь подтверждает, что
смысл ты понимаешь неверно.
— Так объясни мне. Найди слово, по твоему мнению, наиболее близкое, чтобы я
поняла.
— Она... Она — зеркало.
— Чем дальше в лес, тем толще партизаны... Зеркало. Зачем вам такое зеркало, вы
ведь и так отражаетесь в любом?
— Это все фигурально. Ты ведь знаешь, что такое фигурально?
— Ха-ха. Я уже не обижаюсь, не пытайся.
— Мы — и есть отражения, мы такие, какими нас видят, представляют, боятся.
Фантазии, кошмары, полумифы. Такой себе собирательный образ. А она — не такая.
Ее все видят одинаково, и она видит нас такими, какие мы есть.
— Значит, она все-таки реальна?
— В смысле — осязаема? Да. Она реальна.
— Уже лучше. Насколько я поняла, Эркхам имеет над вами какую-то власть?
Нет, ему определенно не нравится, когда я произношу ее имя.
— Мы все принадлежим ей, а она — нам.
— Если Эркхам — всенародное достояние, то почему я нигде не встречала ни
упоминания о ней?
— Потому что она наше достояние, а не ваше.
— Знаешь, Генри, я немного читала о вас. Хочешь сказать, что кто-то имеет над
вами такую безраздельную власть, и в вашем отношении к ней нет страха?
— Благоговение — очень светлое чувство, абсолютно позитивное. Мне жаль, что ты
вряд ли сможешь когда-либо ощутить его.
— Похоже на веру?
— Оh. My. God... — Демон с деланным изумлением всплеснул руками. — Ты неверующая.
Точно.
— С чего ты взял?
— А с того. Если бы верила, то сама мысль, что Эркхам — божество, показалась бы
тебе святотатством.
— Глупости. Она ведь ваше божество.
— Бог для всех один, ты должна это понимать и, пожалуйста, не своди разговор к
этой бесперспективной теме. Просто прими как аксиому.
— Я запуталась. Значит, Эркхам — не божество?
— Нет. Но если тебе так проще понять, то пусть будет. Хоть это и изрядное
богохульство.
Самолет тряхнуло, повело на посадку. Я закрыла глаза и почувствовала тошноту —
точно не знаю, от чего.
И с чего это Пенни взяла, что Демон объяснит мне все лучше?
* * *
Не задерживай его, девочка!
Знаешь, сколько стоит его время?
Тысяча фунтов - одна минута!
Маленький аэродром был темным, будто заброшенный — если бы я обратила внимание
на отсутствие ориентировочных огней, то с ума сошла бы от страха. Но мы
приземлились благополучно, и это указывало лишь на то, что нашему пилоту
подсветка ночью не нужна. Да к тому же мне было не до этого, меня так жестоко
мутило, что если бы не Демон, я бы свалилась, едва почувствовав под ногами
твердь.
— Дыши глубоко, — посоветовал он довольно равнодушно, — вот и наш экипаж. Ехать
недолго, через пару минут будем на месте.
Еха-ать... Уф. Я послушно вдохнула, засунула в рот еще две таблетки и поплелась
за ним к экипажу. То есть к машине. Машина была классическим катафалком, но я
предпочла оставить всяческие аллюзии на завтра и думала лишь о ванне и
горизонтальном положении.
Мои незамысловатые мечты скоро сбылись. Луна то появлялась, то гасла, но после
того как за окнами промелькнули с полсотни елей, уходящих верхушками в епархию
НЛО, мы наконец въехали во двор какого-то поместья. Некоторые окна горели, и это
слегка радовало.
— Это что, замок Дракулы? — спросила я, вылезая из машины и кутаясь — холодно
было не на шутку.
— Это отель. — Демон достал из багажника наши вещи, и даже мой замутненный
рассудок уловил, что у него их в три раза больше, чем у меня. — Старый добрый
Охотничий.
— Для охотников? — брякнула я и тут же пожалела, потому что Демон весело
улыбнулся мне — немного шире, чем я предпочла бы.
— Точно. Для охотников.
А этажей там было всего пять — наверное, он казался огромным из-за высоких
потолков. Я сделала шаг и вдруг замерла. Мороз пробежал по всему моему телу, от
кончиков пальцев ног по позвоночнику до мозга, укрыв его ледяной коркой. И виной
была совсем не погода. Демон просто стоял и молчал, глядя на отель, но мне
показалось, что он слушает. Или чувствует, не знаю, как уместнее сказать. Лицо у
него застыло и сверкало в темноте, как маска изо льда, не было никакого
шевеления воздуха, ресницы и волосы оставались неподвижными. Остановись,
мгновенье. Ты... прекрасно, да, но больше так не делай.
И как только я открыла рот, чтобы попросить его показать хоть какие-то признаки
жизни, холод вдруг отпустил, мгновенно, будто окатили теплой водой. Демон
посмотрел на меня, впервые с каким-то интересом, и сказал:
— Ну что, пошли, Дагни Бенедикт. Кажется, нам дали зеленый свет. Пока что.
Пока что — это не очень хорошо, но я предпочла закрыть на это глаза. Пока что.
В холле было пусто и тепло. Демон заглянул в регистрационную книгу, потом снял
со стены пару ключей.
— Номера напротив, не возражаешь? Я же обещал Антигоне присматривать за тобой,
особенно в таком месте.
Поскольку посторонних примесей в его голосе не было, я взяла ключ без пререканий
и позволила отвести себя в номер.
— Что там в книге было?
— Почти все на месте. Финалисты, я имею в виду.
— Финалисты?
— Да, начало отбора мы пропустили, но попали как раз на самое интересное, не
соскучишься. Здесь двое, и завтра я постараюсь познакомить тебя с ними.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
