Фактор Йоко

— Ты считаешь, мне уже не имеет смысла бросать? — спросил Z с полуулыбкой, но сигарету зажег, а зажигалку отправил назад.

— Теперь она твоя, Брайан, не забывай.

— Да... я помню. — Брик чувствовал себя неуютно, пока не закурил. Это его успокоило, и он впервые посмотрел на Z, засасывающего дым в легкие с не меньшим удовольствием.

— А что у тебя с глазом? — несмело спросил он.

— С желтым? Подрался, еще при жизни. Он и был другого цвета, но после кровоизлияния вот такой стал. А что?

— Необычно. Я такое раз видел, только у кошки.

Z улыбнулся, будто сравнение с кошкой его позабавило.

— Ты думал о том, что мы говорили?

— Ну и что с того? Они все-таки мои друзья, и я должен быть на их стороне.

— А если бы ты узнал, что они тебя бортанули?

— То есть?

— Что они и не собирались с тобой делиться.

— Это неправда.

— Слушай, Брайан. План Лайнуса оказался, мягко говоря, несовершенен, но нашелся один вариант. Я заключил с Горди и Лайнусом сделку — по отдельности, само собой.

— Никто ничего мне не говорил.

— Ясное дело. Брайан, мне жаль, но каждый из них пообещал принести тебя в жертву. Мне.

Брик моргнул несколько раз, как всегда, когда эмоции мешали ему думать.

— Как это?...

— Да вот так. Ты не бойся, никакого плана на самом деле нет, я просто наговорил то, что они хотели слышать. Я и не собираюсь сдерживать слово, мне только нужно выбраться. Но вот они пожертвовали тобой на полном серьезе. Мне очень жаль.

— Да нет... они не могли. Горди не мог!

— Ты взял мою зажигалку, значит, ты осознаешь, что они могли. Даже душечка Эстелла продаст тебя с потрохами за каплю моей крови. Так что у тебя никого кроме меня не осталось.

— Но они же люди... а ты...

— А я мерзость в глазах Господа. Все так. Но позволь, я расскажу тебе одну историю. — Z не отрывал глаз от Брика, пока тот не начал чувствовать, что смотреть ему в глаза гораздо комфортнее, чем думать о таких ужасных вещах. — Был у меня один знакомый, человеческий детеныш. Не парень, а прям неспетая песня. Когда мы только познакомились, я не вызывал у него ничего, кроме страха и отвращения, и поверь, я это заслужил. Но однажды он увидел меня в момент слабости, а у меня они нечасто бывают. Жутко ему не повезло. Так вот, в этот момент он вдруг разглядел во мне что-то человеческое, что-то такое, что все изменило... Как ты думаешь, почему? Я ведь остался тем же, чем был, а моменты слабости проходят быстро.

Брик молчал, размышляя, стоит ли произносить мысль, казавшуюся очевидной. Во всяком случае, ему. Но все-таки решился:

— Может... потому, что он ХОТЕЛ это увидеть?

— Ты умнее всех твоих друзей вместе взятых, Брайан. Я тобой восхищаюсь.

— Зачем ты рассказал мне это?

— Да затем, что этот славный правильный мальчик любил меня, любил таким, какой я есть, несмотря на то что был вполне вменяем и однозначно мог отличить добро от зла. И это значит, что в любой самой черной дыре можно разглядеть свет, если хотеть его найти. Даже во мне. Я тебе не лгу, но если ты спросишь у них, они солгут наверняка. Через три дня мы с твоими замечательными друзьями договорились встретиться здесь в десять и обговорить детали. Пообещай, Брайан, — если они ничего тебе не расскажут, ты придешь раньше и выпустишь меня.

— А с Горди... с ними будет все в порядке?

— Боже ты мой, какая верность... — От этих слов Брик залился краской, и не-мертвый понимающе улыбнулся. — Горди и не знает, как ему повезло с тобой, Брайан. Поверь, ты не увидишь ничего ужасного, даю слово. Предатели на вкус противнее, чем луковый суп. А ты — обещаешь?

— Обещаю, — сказал Брик наконец и почувствовал почти облегчение. Он надеялся, что ему просто не успели сообщить о сделке и об изменении плана.

Но почти не верил в это.

* * *

ЭСТЕЛЛА

<Ах ты, мерзкое стекло!

Это врешь ты мне назло!

— Привет, враг мой, жена моего врага.

— Привет, дикая тварь из дикого леса. Думаешь, я кроме журналов ничего не читаю? Это, между прочим, была моя любимая сказка.

— Моя тоже. Может, это не совпадение?

— Что?

— Я тебя такой вижу. Гуляешь сама по себе. Ни от кого не зависишь, никто тебе не указ. Зачем тебе кто-то, если ты так самодостаточна?

Эстелла угрюмо молчала, покусывая ноготь.

— Дай угадаю, ты пообщалась с Лайнусом? И не говори, что я был не прав.

— Идиот, — сказал она наконец. — "Придумаю еще, придумаю еще... верь мне..." Я знала, что он ни на что не способен. Неудачник.

— Как жаль, а ты уже привыкла к его идее. Посмотри на меня, моя красивая Эстелла. У тебя еще есть шанс, и я тебе его дам.

— За что?

— Просто так. За твою красоту и за то, что никто не даст тебе этого. А мне это ничего не стоит.

— И что это за шанс?

— Не-смерть.

Она нервно рассмеялась.

— Нет, спасибо. Это не совсем то.

— Не совсем то?

— Я вообще-то планировала остаться человеком.

— А. Ну сядь, успокойся, и я расскажу тебе одну историю. В одном большом городе, похожем на наш, жила-была некая компания. Не-смерть — это все, о чем они мечтали, они жили этой мечтой, полностью игнорируя реальный мир. Черная одежда, готический макияж, белые лица и пустой взгляд. Люди боялись их до смерти, потому что они и были похожи на смерть. А потом в город приехали настоящие вампиры, будто услышав их молитвы. Должно быть, они молились слишком неистово...

— И что с ними стало?

— Лучше тебе не знать. Дело не в этом. Вампиров было трое, два мальчика и девочка. Один из них был одет в найковский костюм и кроссовки, на голове бейсболка козырьком назад. А в руках теннисный мячик, он с ним не расставался, все время бил и бил об асфальт... На девочке был короткий сарафанчик поверх черной футболки, сапоги на шнуровке, прическа унисекс. А на третьем — просто джинсы и рубашка в клеточку навыпуск, да еще к тому же он был черным. Вот так.

— И в чем мораль?

— Мораль в том, деточка, что люди есть люди, а монстры есть монстры. Как бы ты ни выглядел, суть не меняется. Чью бы кровь ты ни пила — человеческую, или мою, или концентрат в таблетках — грань ты перейдешь. Ты не останешься человеком, и не мечтай. Так что утопическая идея Лайнуса мало отличается от банальной не-смерти, главное — ты всегда останешься красивой. Ты станешь еще красивее, если только можно это представить. И я могу дать тебе возможность убедиться в этом.

— Как?

— Налей немного воды и дай мне.

Эстелла послушно отвинтила крышку и налила в стаканчик. Z на секунду отвернулся и протянул ей назад.

— Не бойся, далеко еще до не-смерти. Просто на одну ночь ты сможешь побыть в моей шкуре, посмотреть, почувствовать, как это. Просто сделать выбор.

Она взглянула. Вода в стакане стала темно-розовой, как сильный раствор марганцовки.

— А... я разве не изменюсь?

— Нет, конечно. Чтобы измениться, тебе надо кого-то убить, а такой жажды у тебя не будет. Получишь на время мои глаза и уши, мою жизнь, увидишь суть не-смерти. И скорее всего, придешь за остальным.

— Зачем ты это делаешь?

— Если тебе понравится, ты выпустишь меня, согласна? Да и мне действительно жаль осознавать, что такая красота погибнет. Уверен, уже сейчас ты не можешь смотреть на древних старух, потому что, в конце концов, зеркало покажет тебе нечто подобное. Да я врагу не пожелаю такое увидеть.

— Я не знаю...

— Как хочешь. Время идет, сейчас кровь потеряет силу. Пей, не бойся.

Эстелла сжала в руках стакан, потом посмотрела в зеркало. И выпила. Тут же уронила стакан, зажала ладонью рот.

— Оно жжет!

— Все нормально, Эстелла. Подыши.

Все было нормально, Эстелла вдруг ощутила, что стала легче на несколько фунтов — будто оттолкнись, и пол уйдет из-под ног. Она засмеялась не в силах сдержаться. Тогда Z протянул руку сквозь прутья и легонько провел ладонью по воздуху в сантиметре от ее щеки. Она замерла, но не отпрянула и через секунду сделала несмелый шажок вперед.

Ее рука встретила пустоту — Z уже был далеко, отвернувшись и прислонившись к каменной стене.

— Эй... а что произошло с теми подростками? С готами?

— Последний звук, который они услышали, был стук мяча об асфальт — по одному удару за каждую оторванную голову. Приходи через два дня, в десять, я буду ждать тебя.

Когда она вышла. Z скользнул на койку и развалился на ней, включив плеер — тихого звука из наушников ему было достаточно.

— "А если выпить из пузырька с надписью "Яд", то рано или поздно почувствуешь легкое недомогание"... — промурлыкал он будто про себя. — Наверное, эту книжку она не читала.

* * *

ЛАЙНУС

Твоя всем правит голова,

Но на другой — корона...

— Какого хрена ты все растрепал Эстелле?!

— Я тоже по тебе скучал, — произнес Z еле слышно. — Придумал что-нибудь, умница?

Лайнус передернул плечами. От бессонницы у него слезились глаза и болели надбровные дуги, однако ночью продуктивность была та же, что и днем. А именно — нулевая.

— Придумаю еще.

— Времени немного. Я умру, и Эстелла всю жизнь будет смотреть на тебя как на неудачника... Хотя тебе все равно ее не видать.

— Зачем ты это говоришь?

— Чтобы ты уяснил раз и навсегда. Эстелла — девушка вожака. Если не будет Горди, будет другой, кто-то еще, но не ты. Она всегда будет с альфой. Она так устроена.

Лайнус сжал кулаки. Ему уже плевать было на не-мертвого, он с трудом сдерживался. Одна мысль не покидала его, одна-единственная предательская мысль — у него не вышло. Ничего не получилось. Он не смог ничего придумать, Эстелла обо всем узнала, и все, что говорит Z, чистая правда.

— Я могу стать альфой, если захочу, — выдавил он.

— Ты? — Z невесело рассмеялся. — Только не ты. Посмотри на себя, Лайнус. Какой ты на хрен лидер? Боюсь, мозгов тут недостаточно, нужно иметь что-то еще, харизму там, или денег до черта, хотя и деньги не всегда помогают. Нужно что-то особенное, чего нет у других. Вот Горди прирожденный лидер, каким тебе не быть даже через тысячу лет.

— Заткнись!

Лайнус задрожал и обхватил себя руками. Оперся о стену. Это не помогало.

— Не сердись, но ты не станешь основным. И Эстелла всегда будет с другим. А тебе останется или быть его мозгами, чтобы хотя бы видеть ее... или забыть о ней навсегда. Хотя разве ее забудешь? Ты будешь думать о ней, пока не сойдешь с ума.

— За-мол-чи же наконец!

— Я просто хочу рассказать тебе одну историю. Жил-был мальчик, который очень любил одну девочку. А девочка его не любила, и ему доставались лишь остатки внимания, как отражение солнца от луны — холодные и мертвые. Он не мог с этим смириться и сделать ничего не мог, потому что выше головы не прыгнешь... А ему было так больно, невыносимо больно, и делать вид, что ничего не происходит, все труднее и труднее...

Z услышал, как из глаз Лайнуса покатились слезы, и повернулся, чтобы посмотреть. Почти рекорд, время неплохое. Бывало, он мог довести до истерики и за меньший срок, ну да ладно, и так хорошо. Достаточно легко.

— Ну что ты, — сказал он тихо, — это не поможет, детка. Девушки любят героев, а герои не плачут. Я же говорил, что ты не лидер, вот и доказательство.

Именно так. Лайнус беззвучно рыдал, прижавшись к решетке, вцепившись в нее, напрочь забыв об опасности. Сейчас ему было все равно, он и не подумал, что Z может запросто его придушить. Он не мог выносить этого больше, просто не мог.

Его тело только едва вздрогнуло, когда Z обнял его через прутья.

Как просто. И сколько раз уже такое было. Ему нравилось скользить пальцами по спине, нравилось лихорадочное тепло и вкус слез на податливых губах, но это была легкая добыча. А легкие пути Z хоть и любил, но не в этот раз.

Он подождал, когда Лайнус успокоится и осознает, что происходит. Потом отпустил его и отодвинулся внутрь.

— Ты... — Лайнус и дар речи потерял, прижимая к губам дрожащие пальцы. — Ты что...

— А на что похоже?

— Зачем... почему ты не убил меня? Я же был... да что с тобой?! Ты же мог!

— Мало ли что я мог. Может, не захотел. Ладно, поиграли и хватит, вытри сопли и слушай. Ты мне нравишься, и я тебе помогу, несмотря на то, что по твоей милости умираю с голоду.

— Зачем тебе?..

— Я же сказал, что умираю с голоду! И умирая, не тронул тебя, какие еще доказательства? Мы решим твою проблему, и заодно мою.

Лайнус шмыгнул носом и обхватил колени руками. Его еще трясло, то ли от этого странного поцелуя, то ли от близости смерти, но Z был убедителен. Ничего не скажешь.

— Слушай, умница. Горди и не собирался с тобой делиться, ни с тобой, ни с Бриком, он бы оставил все себе... и возможно, Эстелле. С ним все ясно. Посмотрим, оценит ли тебя Эстелла, когда ты станешь моим сателлитом.

— Что ты несешь?

— Номинально, конечно. Я одиночка и не обещаю возиться с тобой, но кровью поделюсь, дам столько, чтобы хватило надолго.

— Только мне?

— Дальше решай сам. Если Эстелла бросит Горди ради тебя — можешь делиться и с ней, да что хочешь делай. Хоть все ей отдай.

— А Горди?

— Его я съем, если не возражаешь. Не отрицай, ты сам по сто раз на день мечтал об этом.

Лайнус с силой надавил на лицо ладонями, потом отнял их и подошел к решетке. Z тоже подошел, положил руку на его плечо, легонько сжал.

— Видишь, не страшно. Выспись перед завтрашними разборками, это будет интересно. И еще — у вас дома есть пистолет?

* * *

ГОРДИ

Для хвастуна не нужен нож.

Ему немного подпоешь — и делай с ним что хошь.

— Ты думал о нашем разговоре?

— Я не понимаю, почему должен тебе верить. А если ты просто спасаешь свою шкуру?

— Да оставь ты мою шкуру, она мизинца твоего не стоит! Неужели ты никогда не замечал, что отличаешься от других? Что ты лучше, умнее, красивее, что люди уважают тебя и считаются с твоим мнением? Что иногда тебе легко достается все, чего другие добиваются только упорным трудом? Что всегда находится кто-то, кто сделает за тебя рутинную работу?

— Ты намекаешь, что...

— Не намекаю. Я прямо говорю. Может, я и всего лишь не-мертвый, но такие вещи чувствую. Подумай, какое идиотское совпадение — ты согласился на весь этот сомнительный цирк ради того, что и так имеешь.

— Зачем ты рассказал мне об этом?

— Ты чистокровный. Высшая лига. Аристократ. Для меня ты все равно что член королевской семьи, это честь для меня. К тому же приятно заиметь такого, как ты, у себя в долгу.

У Горди закружилась голова. Ну конечно! Разве он не особенный?

— И что я должен сделать?

— Всего лишь накормить свою сущность.

— Как это?

— Очень просто. Убить. Напиться. Сразу и много, тогда все получится, организм проснется и вспомнит свое наследие. Но только убить ты должен сам, своими руками, как предназначено вашей божественной природой. Не бойся, стоит начать, а там все пойдет как по маслу. Да и я тебе помогу.

— И кого я должен... это... съесть?

— Выбор невелик, и я думаю, ответ очевиден.

— А как же Эстелла?

— Не хочу тебя шокировать, но... если не возражаешь, я возьму ее себе. У меня от голода уже в глазах темно.