Замок на Вороньей горе

— Не умею — подтвердил я — Разве только что ножом орудую неплохо. Еще на шестах драться могу, но так, не ахти. И, само собой, кулаками махать обучен, у нас без этого никак.

— Шесты — маг щелкнул пальцами — Уже что-то. Время у нас есть, хоть и мало — но есть. Основные стойки шпажного боя ты ему покажешь по дороге.

— По дороге куда? — уточнил я — Не то чтобы я был любопытным, но...

— По дороге туда, куда надо — маг подошел ко мне и потрепал меня по голове — Всему свое время.

И тут он меня так дернул за волосы вверх, что аж слезы из глаз брызнули.

— И не думай, что ты получил свою жизнь обратно, сынок — очень тихо, очень ласково и очень страшно сказал он мне — Я тебе даю ее взаймы — и пока не более того. Даже не твою жизнь я тебе одалживаю, а жизнь вон того парня, барона Эраста фон Рута, третьего сына в своем баронском захудалом роде. Ты — теперь он. И сбереги тебя все боги, сколько их есть на этом свете, хоть немного меня разочаровать или подвести. Я очень и очень добрый человек — в этом твоя проблема. Злые люди просто убивают. А добрые... Прости за пафос — но добрые продлевают смерть до тех пределов, за которыми начинается безумие.

Глава вторая

— И в мыслях не было! — взвыл я — Господин маг!

— Не ври мне, мальчик — ощущение было такое, что мне сейчас голову открутят — Я знаю все, о чем ты думаешь и твои планы незатейливы так же, как ты сам. Соглашаться со всем что говорю, поддакивать, кивать головой и смыться при первом удобном случае — вот что ты задумал. А если повезет — то еще и стянуть мой кошелек.

Ну, про кошелек он не угадал. Я что — дурак, у мага деньги тырить? Не на его мошну я нацелился, на агриппину. Но в целом — все так. Мне бы только за пределы складов выбраться, — а там ищи ветра в поле. Найти вора в районе тех же Доков — этого не сможет сделать даже королевская стража.

— Дурачок ты, дурачок — как-то совсем по-отечески сказал маг, отпустил мои волосы и очень ловко перехватил руку — Я таких как ты видел столько, сколько в ином городе жителей нет. И все вы одинаковы.

Руку пронзила боль — маг чиркнул кончиком кинжала, который он невесть когда и откуда вынул, по моему запястью. Надо же, какой он у него интересный — вроде как серебряный, а в рукоять его красные камушки вделаны. Рубины, небось. Вот такую бы штучку спереть...

— Великое дело — кровь — причмокнул маг, разглядывая лезвие своего кинжала, измазанное моей кровушкой — Для кого-то — еда, для кого-то жизнь... А для нас, магов — самый мощный инструмент, самый необходимый ингредиент. Знаешь ли ты, Эраст, о том, что именно кровь является краеугольным элементом в каждом втором обряде или ритуале?

— Крис — робко напомнил я магу — Меня зовут Крис, почтеннейший.

И моя голова немедленно дернулась в сторону — это маг, вроде бы и небрежно хлопнул меня рукой по щеке. Старый ведь и бил без замаха, — а гляди-ка ты, будто молотком мне по башке саданули. Сильный он, оказывается.

— Тебя зовут Эраст — беззлобно напомнил он мне — Эраст фон Рут, третий сын барона Йохима фон Рута. Ничего, родословную по дороге заучишь. А Криса Жучка больше нет, он умер сегодня, здесь, в этом сарае. Не исключено, что он когда-нибудь воскреснет из мертвых, при условии, что ты сделаешь все так, как я тебе прикажу. Но это вряд ли, ты сам подобного не захочешь.

— Чего это? — изумился я — Мне это имя при рождении дали, в честь Кристофера Робинса, отважного охотника на медведей и кабанов. Я им горжусь.

— Это имя воришки и неудачника, обитателя городского дна — маг одобрительно посмотрел на Агриппу, который начал стаскивать трупы в центр сарая — В ближайший год, а может и более того, ты будешь жить среди тех, кто совершенно не похож на твой нынешний круг. И, поверь мне, когда все закончится и, если ты доживешь до этого дня, то сам не захочешь возвращаться туда, откуда начал свой путь. Общество задает тон и формирует личность. Пообщавшись с теми, кто нравственно выше, лучше и умнее тебя, приблизившись к ним и став почти таким как они, ты добровольно не захочешь спуститься вниз. Это не я придумал, так устроена психика человека. Вынуждено — запросто, но вот доброй волей...

Пресветлая Миралина, это куда он меня запихнуть хочет?

— Так-с — маг отпустил меня, перед этим еще разок пошерудив острием ножа в уже подсыхающей крови на моей руке — Пока мы болтаем, кровушка сворачивается, а это нам ни к чему. Нуте-с, не дергайся, ничего плохого с тобой не случится.

Агриппа, который как раз закидывал на труп Толстого Го обезображенное тело Гусеницы, громко захохотал.

Маг приложил мне ко лбу палец правой руки, в левой он по-прежнему держал кинжал с размазанной по лезвию кровью.

Он подмигнул мне и нараспев произнес несколько слов на неизвестном для меня языке. Это был не общий язык, и не фальконский, и даже не речь суровых и неразговорчивых гномов, которые обитали под Алинарскими горами, я ее на рынке слышал. Впрочем, я почти тут же смекнул что к чему, но догадка эта не сильно меня порадовала. Этот седобородый старикан сейчас делает то, что умеет — магичит, причем волшба эта направлена на меня.

Да и не слова это никакие, а магические формулы, про всякие такие штуки в свое время мне рассказывал старый беззубый Руфус в ночлежке, — а он об этой жизни знал все, без дураков. По слухам, некогда он был дворянин и царедворец, высоко сидел, далеко глядел и с золота серебряной вилкой ел. Более того — он, несомненно, знал больше, чем следовало, поскольку в одно прекрасное утро мы его обнаружили с перерезанной глоткой. А жаль, он щедро делился своими знаниями, и многое из того, что он нам, бездомной мелкоте, рассказывал, осело у меня в голове. Память-то у меня хорошая, если чего хоть раз увидел или услышал — сроду не забуду.

Лоб обожгло, моя кровь на лезвии кинжала вспыхнула синеватым огнем, а по моим венам как будто прокатилась волна тепла.

— Крепок — одобрительно проворчал маг, глядя на меня — Врожденная ментальная защита у тебя на диво хороша, это будет тебе отличным подспорьем.

— В чем подспорьем? — меня замутило, я неотрывно смотрел на лезвие кинжала, где огонь растерял синеву, сменив ее на ярко-желтый цвет.

— В будущем — сообщил мне маг и громко выкрикнул какое-то непонятное слово.

Огонь из желтого стал красным, крыша сарая закружилась как карусель на главной площади города в день большого ярмарочного гуляния, и я потерял сознание.

— А я тебе говорю, Агриппа — хорошо он держался — голос мага был первым что я услышал, придя в себя — Он отключился только на третьей фазе привязки — а это ритуал из пограничных, не забывай.

Судя по тому, что в нос мне бил запах кожи и пота — Агриппа нес меня на плече. Надо же, как трогательно.

— А что такое — 'пограничных'? — не удержался я от вопроса — И зачем вы вообще это делали, если не секрет?

— О, очухался — я немедленно пожалел, что подал голос.

Агриппа, поняв, что сознание ко мне вернулось, тут же без особых церемоний сбросил меня с плеча прямо на землю.

— Дальше сам пойдешь — буркнул он себе под нос.

— Пойду — покладисто согласился я, понимая, что кому-кому показывать свой гонор — так это только не мне и не сейчас.

— Любознательность — прекрасное качество — маг в высшей степени любезно протянул мне руку — Итак, тебя интересует, что такое 'пограничный ритуал'?

— Ну да — я отряхнул зад — И еще — какое это имеет отношение ко мне? Мастер... мнэээ... А как вас зовут? Вон того — Агриппа, я запомнил, а вот ваше имя — нет.

— Это потому что его никто и не называл — пояснил маг — Зачем какому-то мальчишке, тем более такому шустрому как ты, его знать? Но теперь все встало на свои места, так что давай знакомиться. Зовут меня Гай Петрониус Туллий, но ты можешь называть меня 'мастер Гай'. Я маг девятой ступени посвящения и принадлежу к конклаву 'Силы жизни'.

Из всего этого я понял только то, как его зовут. Все остальное хотя вроде бы и было сказано на общем языке, но для меня лично осталось загадкой. Образования мне не хватает для того, чтобы все это понять.

— Не морщи лоб — попросил меня мастер Гай — Всему свое время, я тебе многое объясню и много чего расскажу. Все, что тебе следует знать, если быть более точным.

Учиться я любил, а потому подумал, — а может, и не делать ноги от этого старика? Ну да, он жутковат, зато знает много чего. Опять же — кормить, наверное, будет. Если с собой тащит куда-то, то подохнуть от голода, наверное, не даст?

— А у тебя и не получится сбежать — насмешливо произнес маг и я щелкнул зубами, подумав о том, что скорее всего свои мысли вслух высказал — Теперь — не получится.

Агриппа засмеялся, глядя на меня.

— Юноша, я очень стар — мягко произнес мастер Гай — И потому твое лицо для меня как открытый лист книги, прости за банальное сравнение, избитое романистами всех мастей и пошибов. Что поделаешь — есть расхожие штампы, и от них никуда не деться. Да, вот что еще мне на заметку — твоя мимика, над ней тоже поработать надо будет — и серьезно. Агриппа, это беда какая-то. Дел море, а времени — в обрез.

— У меня тут еще один вопрос образовался — решив, что хуже, чем есть, уже не будет, я подергал мага за рукав — А почему...

— Не выйдет сбежать — понимающе кивнул мастер Гай и достал из кармана дорожного кафтана маленькую прозрачную мензурку из восточного стекла. Очень дорогая штука, я такие видел на рынке — Вот, смотри.

В мензурке был какой-то песок, переливающийся всеми цветами радуги. Было его немного и, глядя на него, я ощутил холодок внизу живота. Не знаю как, но я сразу осознал, что там, за стеклом, смертушка моя.

— Нет, какой смышленый. Зря я тебя недавно незатейливым назвал — восхитился мастер Гай — По глазам вижу — не знаешь, что это такое, но догадался что вещь непростая. Гляди-ка!

Он провел пальцем по стеклу и что-то шепнул. Песок внутри закрутился миниатюрным вихорьком, и по моим жилам как будто огонь жидкий пробежал.

— Вооот — наставительно поднял палец вверх маг — Это я всего лишь просто показал тебе, что к чему. Твоя кровь, а стало быть, и твоя жизнь — они теперь в моих руках. Если ты сбежишь или будешь непокорным, или просто учудишь что-то такое, что мне очень не понравится — я тебя ловить и ругать не стану. Я просто заставлю твою кровь кипеть как масло на сковороде.

Он снова провел по стеклу мензурки пальцем — но уже куда сильнее. И мне показалось, что сейчас все мои вены просто взорвутся — так они напряглись.

— У тебя есть вопросы? — маг мне подмигнул.

— И много — голос у меня дрожал, колени подгибались, но я все еще был жив. А пока ты жив — следует жить, так меня учил Джок — И самый первый — вы когда-нибудь отдадите мне эту стеклянную штучку? Или я теперь навеки ваш раб?

— А может и не такой уж пропащий этот оборванец — заметил Агриппа — По крайней мере держится он неплохо. Куда лучше, чем та слякоть в камзолах, что ходит в ваш дом со своими просьбами.

— Он вырос на улице — мастер Гай убрал мензурку в карман — Там выбор невелик — или у тебя выковывается характер, или ты просто умираешь. Я знаю. Я сам так рос. Что до твоего вопроса, мой мальчик — я отдам тебе твою жизнь после того, как ты сослужишь мне службу. Хорошо сослужишь, на совесть. Даю в этом тебе слово. Более того — если все закончится так, как мне того хочется, и ты после этого будешь еще жив — я тебя еще и вознагражу. Поверь — это будет хорошая и справедливая награда.

Награда — это хорошо, но вот упоминание о том, что я могу по дороге к ней голову сложить, мне не понравилось.

— Мастер, надо бы идти — Агриппа повертел головой — Вон как разгорелся костерок, скоро тут стражи будет много. Зачем нам эти объяснения с Орденом?

Я посмотрел туда же, куда он и присвистнул — судя по всему, там полыхал тот самый сарай, в котором капелла Толстого Го нашла свой конец, а я обрел на свою голову то ли хозяина, то ли работодателя. Горело славно — дым валил сизыми клубами и даже языки пламени в нем видны были. И еще мне показалось, что и соседние сараи занялись уже. Если это так — то к ночи здесь будет серьезное пепелище. Мало того — как бы огонь на город не перекинулся.

— За умышленный поджог городской собственности дают пятьдесят плетей и полгода каменоломен — тревожно сообщил я магу — А за такой... Могут и повесить, у судьи Адамса характер тяжелый. Так мне знающие люди говорили.

— Не будем конфликтовать с королевским правосудием — согласился со мной мастер Гай — Да и в целом — в этом городе делать нам уже нечего. Пора в путь!

И маг бодро зашагал туда, где уже гудела многоголосьем улица и слышались вопли 'Пожар'!

— Я только так и не понял — куда мы едем-то? — спросил я у Агриппы, который только ухмыльнулся на слова своего хозяина.

— А тебе какое... — услышал я уже привычную оговорку, но, к моему величайшему удивлению, он эту фразу до конца не довел, а сообщил мне уже вполне нормальным тоном — Далеко, барон, далеко. Аж в герцогство Химмельстайн. Слышал про такое?

— Не-а — помотал головой я — Это где-то недалеко от Западного океана?

— Не то чтобы так, но — да — подтвердил Агриппа.

— Уууу — протянул я — Неблизко. Дыра, небось, еще та

— Дыра — Агриппа пожал плечами — Так герцогство ведь, не королевство даже.

Как-то давно мне довелось повидать карту Рагеллона, представилась такая возможность. И я поразился тому, как она напоминает 'одеяло дружбы', которое сметал на коленке из разноцветных лоскутов какой-то подвыпивший подмастерье портного.

После Века Смуты, который изменил лик Рагеллона раз и навсегда, старые границы государств рухнули, а освященные веками порядки и законы рассыпались как карточный домик. Но на их обломках, как грибы после дождя, появились новые молодые королевства, причем самых разных размеров и, как правило, величина их зависела от того, сколько войска оно могло выставить единовременно и какое именно приданое досталось новому королю от старых времен. Ну, и от воли нового правителя.

Например, Айронт, до того небольшая держава, благодаря воле короля Линдуса Первого и тому, что именно на их земле взял свое начало Орден истины, очень быстро, буквально лет за десять, значительно прирос землями, а сейчас и вовсе был первой скрипкой в оркестре центральных королевств. Замечу отдельно — король Линдус Восьмой, который в настоящий момент сидел на престоле Айронта, во многом единолично определял политику Рагеллона, и к его мнению прислушивались не только ближайшие соседи, но даже эльфы, и гномы — а это что-то да значило.

И наоборот — Фротир, лежавший около Западного океана, и до Века Перемен являвшийся огромной державой, развалился буквально на куски сразу же после того, как чума отправила короля и его семью в лучший из миров. Причем воедино эти земли больше так никто и не собрал, они превратилась в несколько королевств и в три с лишним десятка суверенных герцогств.

Ради правды — время от времени и повелители этих самых королевств, да и владыки соседних держав, пытались присоединить независимые герцогства к своим землям, или хотя бы добиться от них вассалитета, но ничего у них не получалось. Не слишком ладящие в дни мира друг с другом герцоги в военную годину становились одним целым, и дружно давали отпор агрессору. Ну, а после этого снова не любили друг друга. Гипотетически по их герцогствам можно было бы прокатиться огнем и мечом — но кому нужна выжженная земля без подданных? Никому.