котик обормотик

С кверксом все было наоборот, тот, как губка впитывал знания, и уже по многим вопросам магии обогнал своего человеческого друга и Герхос каждый день ставил Франу в пример успехи Фани. Маг, который делает все только ради науки, не задумывался о последствиях своего деяний. Так оказалось, что именно он тысячу лет назад создал расу кверксов, одним из прародителей которых явился его любимый домашний кот. Кверксы же расплодившись, быстро разобрались со своими соседями, и теперь благоденствовали на своих землях. Все окружающие их расы хорошо знали последствия захвата этих земель и только нахальные людишки время от времени пытались там строиться и распахивать поля, что кончалось, как правило, полным уничтожением и съеданием захватчиков. А Герхос не испытывал по этому поводу никаких нравственных переживаний.

-А пусть не лезут на земли кверксов, и все будет в порядке,— ответил он как-то на слова Франека, который сказал, что кверксы уничтожили не одно людское поселение. Сейчас же он наслаждался никогда им не виданной ранее, настоящей дружбой между кверксом и человеком.

-Вот,— кричал он,— это только первый шаг, а может быть завтра, вы совместно обживете все пространства Ойкумены.

Шло время и упорство Франа все-таки дало результаты, он сначала догнал, а затем начал обгонять своего друга в магическом искусстве. Но Фани не обижался, потому, что с его магическим иммунитетом, и физическими возможностями, ему был не страшен почти ни один человеческий маг.

Постепенно Фран стал замечать изменения в себе, все-таки он проводил время теперь не со своими однолетками, а с великим магом, видевшим множество королей и королевств. И вел Герхос себя соответственно. Разговаривал он с учениками, как с высокородными людьми и требовал от них соответствующих ответов. Фани на это было наплевать, А Фран вечерами сидел над книгами, словарями и учил и учил все, чего он до сих пор не знал, и даже не подозревал, что подобное существует. Через два года Фран уже вполне мог сойти за высокородного дворянина, и поддержать любой разговор, не боясь, что его примут за простолюдина . Герхос имел свои подглядывающие устройства по всем окружающим странам, чтобы быть в курсе событий, их он не скрывал и от своих учеников, так в один из дней он сообщил:

-Ну, что же ты Фран уже вполне можешь начать изучение обычаев и поведения людей в столице вашей страны, пора избавляться от деревенских привычек.

И теперь по нескольку часов в день Фран сидел у наблюдательного портала и широко раскрыв глаза смотрел на то, что происходит на улице и в домах горожан, и даже в королевском дворце. Все эти новые знания он впитывал, как губка. Старый маг был очень доволен успехами своего ученика и не раз говорил, что в будущем это очень ему пригодится. Но, тем не менее, когда он случайно заметил, что его ученик больше наблюдает за моющимися в ванне девицами, чем за церемониалом приема послов, то быстро лишил Франа возможности самому переносить портальное окно, куда ему вздумается.

Тренировочные демоны, с которыми Фран занимался магией и оружным боем, с каждым днем все усиливали свой натиск, а Герхос только вздыхал, исправляя повреждения своих творений после того, как Фран над ними поработал. Фран, живя в деревне, всегда думал, что маги говорят заклинания, и очень удивился, что главным в этом действе являются не слова, а сила и сосредоточенность мысли, а слова играют только вспомогательную роль, и если маг говорит вслух много заклинаний, то это слабый маг. Сильному магу нет нужды в словах, он и так, сможет сделать очень много.

Все шло своим чередом, пока невдалеке от башни Герхоса не появилась небольшая стая кверксов. Фани познакомился со своими родичами, познакомил с ними и своего друга, который тоже был принят достаточно благосклонно. Но потом, у Фани началась любовь. И все было забыто, и как, когда-то домашний кот Герхоса, он исчез в неизвестном направлении, и теперь его оставалось только ждать и надеяться, что с ним ничего не случится. После его исчезновения Герхос всю свою тягу к педагогической деятельности перенес на Франа, и тому от этого, было совсем не сладко. Но постепенно он все сильнее втягивался в учебу, и все чаще заставлял своего наставника удивленно пожимать плечами и повторять, обращаясь в пустоту:

-Нет, вы только посмотрите, какой самородок я огранил!

Прошло еще полтора года. Герхос сидел на столиком, на балюстраде и, попивая прохладительный напиток наблюдал за боем его воспитанника с тремя демонами. Битва шла на скоростях, недоступных обычному глазу и движения мечей и сабель не были видны, да и сами сражающиеся казались призрачными тенями, неожиданно из этой кучи вылетела отрубленная рука демона с мечом и растворилась в воздухе, а затем быстро, быстро полетели части тел других демонов и их оружия. Но могучему волшебнику, не представляло затруднений рассмотреть все в подробностях, и при особенно удачных ударах своего ученика, он поглаживал свою длинную бороду, как бы хваля самого себя за правильно преподанный материал. Схватка закончилась, посреди тренировочного круга стоял могучий воин, одетый в легкую куртку и брюки, никаких защитных доспехов на нем не было.

-Ну, как я сегодня сражался учитель, у вас нет замечаний?— крикнул он магу.

В ответ Герхос произнес:

-Нет предела совершенствования в искусстве боя и магии, и если ты остановишься, всегда найдется тот, кто обгонит тебя на этом тернистом пути. Ученик, мне кажется, что ты достаточно подзадержался у меня. Я честно выполнил условия нашего договора. Мне было очень интересно изучить ваши отношения с кверксом, я узнал много нового. Но ты также не остался прежним. Сейчас ты маг, по уровню практически равный магам короля Остравии, ну не имеющий такого опыта конечно, но в перспективе, если ты будешь достаточно ловок, чтобы сберечь свою шкуру ты можешь стать настоящим мастером магии и меча. Это очень редкое сочетание и этим ты обязан своему другу, который, увы, предпочел бессмысленное бегание по лесам со своей самкой — беседам с великим магом.

Теперь ты должен идти в мир, и пробивать себе свою дорогу в жизни. Я передаю тебе документы и память молодого графа де Фебри, погибшего от лап орков, как раз перед вашим приходом, мне, к счастью, удалось запечатлеть его память и облик в кристалле. Он, конечно, не был таким здоровяком, как ты, но лицом вы оба очень похожи. Родители его в прошлом году умерли и сейчас майорат забрал себе твой будущий дядя. Так, что наверно твоим первым делом будет по прибытию в столицу прибрать майорат себе. Для того, чтобы ты сделал это с большим желанием, скажу, что дядя приложил руку к смерти родителей человека, под именем которого, ты появишься в столице. Я думаю, когда там увидят тебя, то вполне поверят, что такой здоровяк смог совершить побег от орков. Так что дерзай, мне почему-то кажется, что жизнь у тебя будет очень наполненная и интересная.

Вот только трансформация в кверкса у тебя пока страдает. Никак ты не можешь энергии для трансформации массы собрать, ну кого твой кверкс испугает — мелочь, а не кверкс. Так что пока эту неделю я буду готовить тебе все для путешествия и проделаем еще небольшое преобразования лица, а ты должен работать над собой, я тебе еще раз говорю, мгновенная трансформация в кверкса тебе жизнь спасет не один раз. В чем ты талант, конечно,— это строительство порталов, я, пожалуй, еще не видел мага, которому так удается этот сложный вид магии. А ты ведь прошел такой короткий путь учебы, всего четыре года -это меньше, чем ничего, но, я отпускаю тебя, раньше, чем ты сам попросил об этом, думаю, что ты достаточно быстро поймешь причины моего поступка.

Давай иди, собирайся, пока я не передумал.

И радостный воин понесся в свою комнату, чтобы собрать свои немногочисленные пожитки. А печально, понурившийся маг пошел в свои апартаменты, утешая себя тем, что всегда, при желании, сможет увидеть своего любимца в смотровом портале-

Фран

И вот я снова на дороге, вроде и незаметно прошло почти четыре года в гостях у мага. А для меня это была необычайная новая жизнь. Я пришел к нему необразованным деревенским подростком, честно скажем — простофилей.

А сейчас по степной дороге в сторону Остравии идет высокий крепкий воин, на голову выше любого орка, с двумя мечами за спиной. В нагрудном кармане лежит грамота наследника графа Кантора де Фебри его родного сына Алена. Грамота запечатана магами королевского геральдического отдела, и никто не сможет опротестовать все, что в ней записано. Единственное, что надо сделать — добраться до столицы Остравии живым и достаточно целым. И никак не отделаться от мысли, что уж очень был сегодня доволен Герхос во время прощания, как будто он выполнил трудный давно намеченный им план. И это план каким-то боком завязан на мне.

А впереди кажется, пылит какое-то первое препятствие. И точно передо мной выскакивают на дорогу два взрослых кверкса, от одного маняще пахнет запахом текущей самки, и я непроизвольно поворачиваю голову в ту сторону и глубоко вдыхаю этот аромат.

-Спокойней, спокойней,— раздается в моей голове голос Фани,— Фран — это моя самка, так, что тебе здесь нечего ловить. А вообще, я так рад видеть тебя дружище! Ведь целый год не виделись. Я думал ты совсем исхудал, слушая этого зануду Герхоса, а ты для человека выглядишь совсем неплохо.

-Да, для кверкса тоже выгляжу неплохо,— говорю я, и запускаю трансформацию, на этот раз все проходит без сучка и задоринки вся моя масса вместе с вещами и частью окружающей энергии переходит в изящное черное тело кверкса.

-Фани,— говорю я ошарашенному приятелю,— ты не познакомишь меня со своей подругой. Она прекрасна!

Мой приятель поскучнел:

— Фран, это моя женщина, и не лезь, а то мы поссоримся.

Я трансформируюсь обратно в человека и смеюсь:

-Фани, я же просто пошутил, я не претендую на твою подругу, но может она сама скажет, как ее зовут?

-Меня зовут Леис,— прозвучал игривый голосок в моей голове,— Фани рассказывал мне о тебе, но он никогда не говорил, что ты такой симпатичный.

Тут я понял, что все-таки пора продолжить путь, иначе я навсегда потеряю друга кверкса.

-Ну, давайте прощаться, Фани я иду в Остравию, так, что возможно мы больше никогда не увидимся.

-Ладно, прощай, хотя, может, судьба и сведет нас еще когда-нибудь,— сказал облегченно Фани и исчез со своей подругой в ковыльной степной траве.

Я шел без остановки до большой реки, где заночевал, не разжигая, костра, защитного купола я тоже не ставил, трансформировавшись в кверкса, полностью ощущал, все, что творилось вокруг, а ядовитые змеи на моей шее не спали вообще никогда.

Утром удалось хорошо поохотиться, съев пол туши оленя, я искупался и трансформировался вновь в человека. За два года каменный мост еще больше развалился, поэтому я с большим трудом перебирался на другой берег пару раз, чуть не навернувшись в воду, откуда на меня ожидающе глядели раскрыв пасти, зеленые твари.

Когда я перешел на другой берег, и углубился в лесные дебри, меня снова охватили воспоминания. Прошло всего четыре года, и я отлично помнил колотушки Майры.

-Но, что в мести глупой женщине?— так старался я себя убедить, а между тем шагал в сторону деревни. Тот путь, который у меня тогда занял два дня, сейчас я проделал в несколько часов и нисколько не устал.

Но, тем не менее, вошел в деревню только к вечеру, все жители были уже дома и с крылечек наблюдали за огромным воином, неторопливо идущим по улице. Я помнил одну старую бабку, которая иногда сдавала комнату в доме приезжему купцу, и пошел туда в надежде, что она еще жива. Действительно старуха была еще о-го-го, она сразу взяла быка за рога и назначила такую цену, что пришлось повернуться и пойти обратно. Остановился лишь тогда, когда услышал цену в четыре раза ниже первой. После этого бабка, глядя на меня с некоторым уважением, показала мне жалкую комнатенку с топчаном и пуком соломы на нем и пригласила поужинать, чем бог послал. А послал ей бог всего ничего — чечевичную похлебку и такую же кашу, так, что когда я вытащил из сумки зажаренный кусок дичи, у нее заблестели глаза.

Разговорить ее было просто, она и сама была рада развязать язык, найдя внимательного слушателя.

Я узнал, что четыре года назад сына кузнеца утащили в лес кверксы, после этого кузнец запил, начал бить свою жену, и, наконец, нечаянно зашиб ее до смерти. После чего взял и повесился. Двух старших дочек забрали к себе откуда-то взявшиеся родственники. А младшая девочка, сейчас живет у старосты из милости.

— Живет в собачьей конуре и догрызает кости,— прямо сказала бабка. После этих слов меня так затрясло, что как я не старался, бабка это заметила.

-Да ты не переживай так добрый человек, девчонка хоть под крышей и как-то но накормлена, а так пропала бы совсем.

Но я уже вставал и шел к дверям:

-Не удивляйся бабка, сейчас заберу эту девчонку и приду, а ты пока еще каши свари.

Я привычной дорогой шел к дому старосты. Когда я подошел к крыльцу тот торопливо выскочил на улицу и, поправляя штаны, заюлил:

-Что уважаемому воину нужно от бедного старосты.

-Мне нужна девчонка, которая живет у тебя конуре.

Староста попытался выпрямиться и что-то сказать.

-Ты что! Еще спорить со мной хочешь, сейчас все здесь разнесу, веди быстро к конуре!— рявкнул я.

От моих слов староста съежился и мелкими шагами засеменил к будке, про которую, я и сам все знал. Бедный пес, учуяв запах кверкса, забился в самый дальний угол и тихо скулил, но, тем не менее, прикрывал своим телом мою сестру и даже попытался слегка рыкнуть, когда я вытаскивал ее за ногу.

-Бедная ты моя сестренка,— подумал я,— единственный у тебя защитник -собака.

Но Майе, то, что ее вытащил из конуры какой-то злой дядька, совсем не понравилось, и она с удовольствием царапала мне лицо своими коготками. Было интересно смотреть за ее разочарованным грязным лицом, когда она увидела, что ее старания ни к чему не привели.

Я взял ее под мышку и пошел обратно к старухе. Там уже вовсю на очаге в горшке пыхтела каша. Мы усадили грязнулю за стол и та, перестав реветь, схватила деревянную ложку и принялась наворачивать горячую дымящуюся пищу.. Тем временем бабка Воря изучающе рассматривала меня.

Пришлось даже спросить:

— Что бабка смотришь, как будто знакомого увидала?

-Да вот мил человек, думаю все, чего это ты так о душе бесприютной встревожился, кто она тебе будет -никто. А ты вон канитель, какую развел. Небось, завтра одевать девку будешь.

-Ее прежде чем одевать, от грязи собачьей неделю надо отмывать, — потихоньку успокаиваясь, буркнул я.

-Так давай-ка я завтра баньку то истоплю, девку намою да и тряпки у меня кое-какие есть, а встанет это тебе всего ничего и она назвала цену, за которую можно нарядить невесту.

-Бабка, не шути со мной, знаю я все цены, так, что хочешь заработать, топи баню, и тряпки давай только чистые и не рваные, поняла?

Тем временем моя сестричка уже не могла больше шевелить ложкой, ее живот округлился, а глаза спали. Я взял ее на руки, и под удивленный взгляд бабки понес ее с собой, прижав к груди, и вместе с ней заснул, несмотря на жуткий запах собачатины, так нетерпимый теперь моим носом.