— А ты уверена, что это прошлое, а не галлюцинации?
— Нет, прошлое — это наверняка. Раньше уже случалось такое, что некоторые люди тоже... ну, в смысле на них тоже попадала моя кровь. И они мне потом рассказывали, что видели. Из их рассказов я и догадалась, что видели они именно прошлое, — тихо закончила я, втянув голову в плечи и поёжившись. Чувствовалось, что неприкасаемый прямо-таки не отрывает взгляда от моей спины, но обернуться и спросить его ещё о чём-либо не хватало смелости. Я и так уже переживаю, что слишком многое ему о себе рассказала, и сейчас он попросту где-нибудь прикопает меня из-за пропавшего интереса.
— Ш-ш-ш, — от неожиданности зашипела я, когда со всей скорости врезалась в какое-то непонятное заграждение. Точнее, не заграждение, а закрытые на довольно-таки большой замок ворота кладбища. Кладбища?
Стоило сообразить, что мы добрались до нужного места, как меня передёрнуло.
— Не останавливайся, открывай ворота, — потребовали сзади.
— Тут закрыто... — но не успела я толком договорить, как убийца отодвинул меня в сторону, схватил замок и стал вертеть его в разные стороны.
— Долго ломать, перелазим.
— Я не умею! — сжавшись, тихо воскликнула я.
Кошмар, нервы начинают сдавать. Хоть бы не сорваться...
И, если уж на то пошло, не нужно мне было говорить неприкасаемому о том, что забор для меня — непреодолимое препятствие, однозначно целее была бы. А так сказала, и он просто взял меня на руки и перекинул через него. Нет, не так, как какой-нибудь мешок с картошкой, но не многим лучше. Спиной я, по крайней мере, точно ударилась и ногу подвернула. Сам же убийца без видимых усилий ловко перепрыгнул через ограждение.
— Пошли в центр, — одним своим тоном заставляя меня встать с земли, произнёс мужчина и в этот раз первым двинулся вглубь кладбища. Хотя нет, не первым. Вон остановился — меня ждёт, головой даже качнул, как бы намекая на то, что не стоит задерживаться.
— Уже встаю, — тяжело отозвалась, стараясь не сильно опираться на покалеченную ногу и, по мере возможности, не особо афишировать свою хромоту. Но о чём я говорю? Он всё равно заметит, убийца же.
— Чем я могу перенять твой договор? — набравшись смелости, робко спросила и, не удержавшись, оглянулась на идущего позади мужчину. Тот резко дёрнул плечом и остановился. Прямо перед чьей-то могилой.
— По-моему, ты и сама догадываешься чем, — с небольшой задержкой последовал ответ.
— Значит, ты согласен на такую плату?
— Я думаю.
Думает. А вот интересно, когда он закончит думать, я проживу ещё чуть дольше пары секунд или нет? Мне кажется, что нет. Ну, действительно, как несколько капелек моей крови могут соперничать с деньгами, которые заплатили главе его Дома за убийство? Никак. Но то, что убийца до сих пор думает, а не хватается за свой нож — я объяснить не могу. Может быть, он ищет выгоду, может, пытается понять, что я ещё скрываю, но... насколько мне известно, в их Доме царит жёсткая иерархия, и неповиновение приказам вышестоящих наверняка очень сильно карается. Поэтому неприкасаемые не должны ни над чем раздумывать, прежде чем убить человека! Сами ведь они не люди, перестали ими быть ещё с тех самых пор, как пришли в Дом. И как ни грустно это говорить, они должны тупо, по-звериному, на уровне инстинктов защищать себя от наказания. Должны сразу убивать.
Ходят также и слухи о том, что некоторые из них уже рождаются в Доме. Страшно представить, какие это получаются существа: настоящие безумные палачи, чьи родители ещё при жизни опустились до простых команд "иди-убей".
— Ты знаешь, что если мы перезаключим договор, и я не стану тебя убивать, то нам придётся уходить из города? А скорее даже из страны, — тихий голос, словно шелест опавших жёлтых листьев, нарушил мои мысли.
— Да, знаю. В качестве основного пункта договора, я как раз хотела попросить тебя, чтобы ты довёл меня до Пределов, — это максимум, что я могла просить.
Ведь путь до них, хоть и короток, но сам по себе очень труден и охраняем. Так как за Пределами сразу идут Пепелища. Одно отличается от другого лишь тем, что Пределами пугают маленьких детей, а Пепелищами — и детей, и взрослых. В последних, к тому же, не только земля обращена в серый пепел, но и развалины разрушенных городов населены животными с изменённым генотипом. Мутантами, проще говоря.
— В Пределах тебя тоже достанут. Не я, а кто-нибудь из моего Дома, — заведя руки за спину, проговорил черноволосый. — Поэтому я поведу тебя через Пепелища и, по возможности, буду стараться защищать. Кстати, ты же до переезда в нашу страну жила в России?
— Ну да.
— Тогда туда и пойдём. В качестве оплаты, ты каждый день будешь давать мне свою кровь. Пару капель, — уверенно сказал он и, достав из голенища сапога приснопамятный нож, зачем-то воткнул его в землю.
— Э-э-э, это для договора? Мне тоже нужно что-то сделать? — нерешительно спросила я, из последних сил сдерживая слёзы.
Быть того не может... Боже, неужели он и вправду согласился?
— Не нужно. Нож в земле — это просто суеверие моего Дома. Отгоняет неприятности ночью.
Странное суеверие. По-моему, единственная неприятность, которая может с тобой случиться ночью, так это встреча с неприкасаемыми. А так как с одним представителем данного класса я уже встретилась, то и волноваться мне, наверное, больше не о чём. По крайней мере, пока.
— Элена, — повысив голос, позвал мужчина и, когда я повернулась в его сторону, спросил:
— Мне нужно убить твоего брата, Филиппа?
— Убить? — сглотнув, переспросила и непроизвольно склонила голову вниз, чтобы убийца не увидел на моём лице страха и полной растерянности. — Зачем?!
— Его имя, как и твоё, было вписано в последний договор, который заключили мой глава и нынешняя жена Романова. Ты ведь знаешь, что заказчиком была именно она? Твоя мачеха, — проговорил неприкасаемый, посмотрев на меня без тени той улыбки, которой так любят улыбаться злодеи многих фильмов, демонстрируя своё презрение и насмешку над сломленными врагами.
— Знаю, — значит, она и Филиппа... заказала. Сумасшедшая, завистливая, тупая дрянь! — Не надо убивать Филиппа! У нас новый договор, и обязательства тоже другие.
— Хорошо, — на мгновение прикрыв глаза, негромко согласился черноволосый и вдруг, используя странные, механические интонации, приказал:
— С кладбища я ухожу первым, ты сидишь здесь полчаса и возвращаешься домой. Если что я сам найду и заберу тебя.
В первый раз, находясь в обществе неприкасаемого, я едва заметно улыбнулась. Приход старухи с косой временно откладывался.
Рич.
Оставив девушку на кладбище среди чужих могил и покосившихся надгробий, я добрался до ограды и вновь прикрыл глаза. Пусть это и не являлось обязательным условием, но так было легче слушать.
Те, кого я искал, прятались примерно в сотне метров от кладбища. Их было трое. Они не разговаривали, не перешёптывались и, в целом, никак не выдавали своего волнения.
Всё ясно. На этот раз Маэстро решил отправить следить за мной не чёрных неприкасаемых, а белых. Что ж, вот и первая непредвиденная проблема появилась быстрее, чем можно было ожидать...
Белые убийцы изначально считались сильнее чёрных. И дело даже не в знаниях и мастерстве, они просто сильнее психически.
Если брать информацию из коротких рассказов Маэстро, то можно сделать вывод, что чёрным просто трудно привыкнуть к жизни в нашем Доме, к его правилам... и ко мне. Меня глава почему-то всегда выделяет отдельным пунктом, а почему — никогда не объясняет. Впрочем, мне хватает и того, что чёрные и белые не лезут ко мне по пустякам со своими проблемами и вопросами, отлично понимая, что я никоим образом к ним не отношусь.
Ведь кто такие чёрные? Люди, пришедшие в наш Дом и до этого никогда не убивавшие по заказам других людей, только для себя. Они из тех, кто не способен контролировать собственную жизнь, из тех, кто от безысходности отдал Маэстро всё своё.
А кто такие белые? Они родились в Доме, и глава имеет полное право на их службу и подчинение. Они умны, но безвольны и почти ко всему равнодушны.
И кто же такой я? Меня привели в Дом в четырёхлетнем возрасте, но обучение проходило вместе с белыми. Помню, Маэстро тогда ещё очень сильно понравились мои ногти...
Но сейчас не стоит думать об этом, так как совсем рядом прячутся подобные мне.
Никогда раньше не убивал тех, с кем рос. Интересно, а я должен чувствовать что-то мерзкое, убивая их? Люди говорят, что да, я знаю, что нет.
Элена.
Оказавшись во дворе родного дома, я с большим трудом смогла успокоить тяжелобьющееся сердце и с облегчением вздохнуть. Кто бы что не говорил, но оказаться среди людей в момент грозящей тебе опасности — настоящее облегчение.
— Элена, где вы столько времени пропадали? — стоило зайти в дом, как на меня с порога накинулась наша домоправительница вместе с начальником охраны. — И где шляются Кирилл с Максом?
— Не знаю, они меня так и не догнали, — поведя плечами, буркнула я.
Рассказывать кому-либо о мёртвых телохранителях, убитых прямо на моих глазах, не хотелось. Да даже если бы и хотелось, не нужно было быть большого ума, чтобы понимать, что из-за этого рассказа мой побег к Пределам может сорваться.
— Ищите их где хотите! А я пошла к себе в комнату, — когда без этого не обойтись, я всегда могла разыгрывать из себя испорченную, эгоистичную девчонку. Ведь так в большинстве случаев легче уходить от разговоров и чужих нотаций.
Поднимаясь по лестнице на второй этаж, я невольно прислушивалась к сопровождающим меня малейшим шорохам и звукам, боясь, что неприкасаемый, из-за каких-то одних ему ведомых причин, просто обманул глупую девочку по имени Эля, а сейчас терпеливо ждёт её где-нибудь за углом, чтобы убить.
Проходя мимо спальни Фили, я на секунду замерла в нерешительности, но всё же не удержалась и слегка приоткрыла дверь, проверяя, всё ли в порядке с братом? И как только убедилась, что да, переживать пока что не о чем, так же тихо закрыла. Оказавшись же в своей комнате, я в задумчивости остановилась перед зеркалом и стала думать.
Итак, что мы имеем? Убийца, с которым я заключила договор, пошёл на нарушение правил собственного Дома, потому что не исполнил сразу приказ своего главы и не убил меня. Я не знаю, что именно подтолкнуло его к такому решению. Может, он увидел что-то важное для себя в моей памяти? А что? Очень даже возможно. Жаль только, что я не в состоянии контролировать эти "картинки" из прошлого и даже приблизительно не могу сказать, что видел неприкасаемый.
Ой, хватит себя накручивать! Уже давно вещи собирать нужно, а не стоять посреди комнаты и трястись, как осиновый лист.
Да, верно. Он же сказал, что сам придёт за мной, единственное, не уточнил, когда именно. Поэтому лучше не затягивать с поиском нужных вещей в дорогу, а то ещё не успею взять что-нибудь важное.
Первым делом в небольшую сумку полетели шприцы с нужными вакцинами. Один укол способен на один день заменить завтрак, обед и ужин. Конечно, это вредно, но брать на мёртвые земли еду... немного опасно. И даже не немного, а вполне себе опасно! Так как серый пепел, устилающий земли Пределов и Пепелищ (из-за чего их так и назвали) до сих пор хранит в себе довольно большое количество вредных для человека химикатов. И не стоит даже надеяться, что я, Филя и неприкасаемый пересечём этот участок, оставаясь полностью здоровыми. Особенно Филя. Он же ребёнок, для него этот переход будет особенно трудным и опасным. Но оставить мальчика здесь, рядом с матерью, женщиной, которая хотела его убить, будет очень глупо. Пыталась убить один раз, попытается и во второй — известная аксиома.
Так, что у нас дальше? А дальше нужно взять с собой пару защитных масок. Их хватает всего на несколько часов, и они не слишком действенные в плане очистки воздуха, но, по крайней мере, будут защищать нос и рот от всякой гадости, вроде пыли и пепла, которого в тех землях навалом. Также надо не забыть взять с собой пару тонких покрывал с теплоизолятором. Пусть они и будут занимать половину сумки, но спать же на чём-то тоже надо. Не на земле же!
Погруженная в собственные мысли, я случайно споткнулась о табуретку, стоящую около шкафа, и упала на пол, при этом больно ударившись коленом.
Ох, надеюсь, стук получился не слишком громким? Не хотелось бы, чтобы прибежали Леонида с Марком и увидели, как я тут старательно вещички для побега собираю. Хотя не так уж много и собирать-то осталось. Положить в сумку пять шприцов на всякий случай и готово. Впрочем, нет, не готово, надо ещё Филю разбудить.
Выглянув в коридор, я практически на цыпочках пробралась в комнату брата и стала его будить. Пока Филипп сонно тёр глаза, мне пришлось тихо уговаривать его не мычать и не брыкаться, чтобы не дай Бог никто не услышал, время-то позднее.
— Филь, тише, давай, иди ко мне на ручки, иди. Только тише, — мягким голосом просила, прижав братца к себе.
Через минуту я снова положила его на кровать, но уже в своей комнате. Пускай окончательно проснётся, а я ему пока одежду найду.
— Не-е-ет, я хотю спать! — продолжал пинаться Филя, когда я стала одевать ему тёплые колготки и водолазку.
— Оденешься и ляжешь спать.
Брат на такое согласился, так как не научился ещё достаточно хорошо не то, что пререкаться со взрослыми, а даже говорить.
— Ну, всё, а теперь спи, — ласково погладив малыша по голове, пробормотала я и присела на пол около кровати дожидаться неприкасаемого.
— Элена, — вздрогнув, я подняла голову и настороженным взглядом окинула спальню. Не хотела же засыпать, а глаза как-то сами собой закрылись... на пятьдесят минут закрылись, судя по часам на телефоне!
— Мы должны уходить, — аккуратно прикрыв за собой дверь, неприкасаемый сделал несколько шагов в нашу с Филиппом сторону и остановился.
— Угу, — кивнув, я тут же подхватила наготовленную сумку и спящего Филю на руки. — Только мой брат со мной пойдёт. Я не хочу его здесь оставлять и... и... я сама за ним следить буду!
— Хорошо, только иди за мной и не отставай.
И я старалась не отставать, ступая чуть ли не след в след за убийцей и осторожно неся при этом дремлющего брата.
Ну, ничего, не такой уж он и тяжёлый, дотащу как-нибудь, — думалось мне, но когда на нашем пути в коридоре встретился мужчина (из-за темноты было сложно разглядеть его лицо), я споткнулась и едва не уронила Филю. Убийца же, не колеблясь ни секунды, кинул в замершего человека короткий нож и тут же подхватил мёртвое тело, не давая ему упасть на пол, чтобы не наделать лишнего звука.
К сожалению, в таких делах без лишних жертв не обойтись. И глупо было думать, что люди, охраняющие сейчас наш дом от таких вот черноволосых незваных гостей, переживут эту ночь. А стоило нам выйти из дома, как убийца тут же подтвердил эти мысли. Два охранника с переломанными шеями — ещё одна страшная картина в моей памяти.
— Прости... те, — едва слышно прошептала и отвернулась от — ещё мгновение назад — живых людей, боясь отстать от неприкасаемого более чем на пару метров.
