Я - фея

Помнится, где-то с год назад мы с Надей смотрели японскую анимэшку "Унесенные призраками", в которой обычная японская девочка попала в мир, населенный не то призраками, не то просто жертвами генной инженерии. Поначалу боялась каждой тени, не говоря уже о жабоподобных обитателях этого мирка, а затем втянулась, нашла себе там работу и, в общем-то, неплохо устроились. Мы с Надей тогда решили, что если бы мы угодили в такой мир, то и вообще не помышляли бы о том, чтобы вернуться домой, ведь вокруг столько всего интересного! Драконы, духи, всякая нечисть! И вот, мечта сбылась — мы тоже оказались унесены черным призраком по имени Прорицатель! Судя по улыбке, блуждавшей по ее лицу, Надя думала о том же...

Настя о чем-то разговаривала с Васей, а тот, ничуть не стесняясь глазел ей за вырез блузки. Надо сказать, эта стервочка слыла первой красоткой школы, а за счет своих добрых глаз, которые в одночасье могла превратить в умные или грустные — сумела выбиться еще и в отличницы. Учителя, видимо, ставили ей отметки не за то, что она что-то знала, а за то, что усердно занималась... Когда же она поняла, что на моих уроках не выедешь на ответах типа: "Я учила, но забыла... Кажется это должно быть вот так, но может быть и вот этак... Вы мне не подскажете?", то избрала новую тактику, старательно демонстрируя мне то не по годам объемную грудь, то длинные ноги, то узкую талию... Когда же не помогло и это, Настя объявила мне форменную войну и постоянно жаловалась всем, от одноклассников до директора на то, что раньше у нее по физике были одни пятерки, а теперь даже тройки появляться начали. Что Виктор Иванович ее за что-то невзлюбил, и теперь срывает на ней злость.

Меня утешало только одно, что учится она в 11-м классе, и, отмучившись с ней еще месяц, я ее уже никогда больше не увижу...

— Вить... — тихо позвала меня Надюшка, легонько тронув за плечо, — А зачем ты здесь?

— Как зачем? — не понял я, — Играю... Занесло меня сюда, вот я и жду этого самого Яка...

— Нет, я не о том. Чего тебе хочется? На какой приз ты рассчитываешь?

— Да я и сам не знаю... Прорицатель говорил, что Як не выполняет желания — он просто считывает из твоего подсознания то, кем ты хочешь быть, какое положение занимать, и делает тебя таким. Я и сам толком не знаю, чего хочет мое подсознание... А ты чего бы хотела?

— Да я тоже сама не знаю, — ответила она, нет раздумывая, — Пусть Як читает в моей подкорке... Подсознанию видней.

Разговор утих сам по себе. Мы шли рядом, замыкая наше маленькое шествие, и каждый из нас понимал, что другой соврал ему. Я видел по ее лицу, что она точно знает свою мечту. Точно знает, кем бы она хотела быть... И я, пусть не могу сказать это точно, не могу облечь в слова, но я знаю свои подсознательные желания.

Я — фея. Я хочу, чтобы меня понимали, чтобы эта дура Настя не красилась на моих уроках, и не отсылала sms-ки своим бесчисленным подругам. Чтобы мир, по крайней мере, вокруг меня, был чуточку чище, и чтобы ко мне прислушивались, чтобы меня уважали. Я устал слышать о том, что учитель — это тяжкий труд и мизерная зарплата. Я хочу быть таким учителем, о котором этого не скажут. Хочу, чтобы нам с Надеждой никогда не приходилось беспокоиться о деньгах, и чтобы она могла позволить себе не работать, а сидеть дома, воспитывая детей. И еще я хочу перестать ощущать себя придатком жены, которая планирует нашу семейную жизнь и зарабатывает почти вдвое больше меня.

Я хочу быть феей... Феей, приносящей людям добро и не требующей за это ничего взамен, потому что все, что мне могут дать, у меня уже есть.

Интересно, чего же хочет Надя? Более перспективного мужа? Богатого любовника? Нет, не так... Як может сделать ее кем-то, а не добавить что-то в ее жизнь. Кем она хочет быть? Королевой? Принцессой? Просто очень богатой?... Черт, почему меня заклинило на одних только деньгах? Может она тоже мечтает о возвышенном...

Нужно только найти этого проклятого Священного Яка, и тогда я узнаю, чего хочет она. Тогда мечты сбудутся...

Мы проходили мимо очередного окна с летним пейзажем, когда меня осенило. Нам нужно найти выход из лабиринта, чтобы выиграть? Як не позволит нам выиграть — он появится, ведь как говорил Прорицатель, он появляется, когда приходит время... Появится, и мы получим приз. Вот же он, выход!

— Стоп! — скомандовал я, и когда все обернулись на меня, картинным жестом указал на окно. — Ничего не замечаете?

— Окно... — прокомментировала Настя.

— Выход! — воскликнул я, — А мы, как идиоты, бродим по этим коридорам, при чем, кажется, кругами.

Не дожидаясь реакции остальных я метнулся к кадке с ароматной пальмочкой и, подняв эту бандуру, весом килограмм под тридцать, с разбегу зашвырнул ее в окно.

Не было ни звона, ни грохота падения — кадка просто прошла сквозь стекло, словно растворившись в нем, а затем повалилась на землю уже снаружи, распугав целый табун бабочек, облюбовавших стены лабиринта в качестве места для отдыха... Бесшумно! Стекло не пропускало ни единого звука.

— Хорошая была пальма... — с издевкой произнес Дима.

Я подошел к окну и осторожно, готовый в любой момент отдернуть руку, прикоснулся к стеклу. Твердое и холодное... Стекло, как стекло. Я постучал по нему костяшками пальцев — стекло ответило мне ровным стуком. Плюнув на пол, я сделал шаг назад и, вспомнив времена лихой юности, когда мы с местной братвой шалости ради били окна в подъездах, нанес красивый, как мне казалось, удар пяткой в стекло...

Оно спружинило! Прогнулось наружу, погасив энергию моего удара, а затем ударило в ответ, отшвырнув меня к противоположному окну. Ни звука... По стеклу лишь прошла волна, и гладкая поверхность вновь успокоилась, ожидая моей следующей попытки.

— Как идиоты, говоришь? — усмехнулся Дима, — Ну что, идем дальше, или наш учитель карате покажет нам еще пару приемов?

Я поднялся с пола, потирая ушибленный локоть и уже открыл рот, намереваясь ответить ему что-нибудь едкое, но слова замерли у меня на губах, когда я увидел Яка...

Он стоял за спиной парней, смотревших сейчас только на меня, должно быть вывернув из очередного изгиба лабиринта. Это и в самом деле был як — большой, не менее двух метров в холке, и абсолютно черный. Черный, как ночь, черный, как Прорицатель, садившийся в мою машину. Его громадное тело покрывала блестящая в свете люминесцентных ламп пленка, черная и лоснящаяся на свету. Словно Яка облили изрядным количеством нефти, а затем, для профилактики, еще и обработали автомобильным лаком.

Ребята обернулись. Возможно, проследив направление моего остекленевшего взгляда, а возможно, как я понял секунду спустя — почувствовав запах. От Яка на несколько метров несло приторным запахом свежего дегтя... Этот аромат забивал запахи всех цветов лабиринта, словно повисая в воздухе... Мне показалось, что и сам воздух вокруг Яка стал чуточку темнее, словно сжавшись в предчувствие беды и помутнев от страха.

В тот миг я ясно и отчетливо осознал, какими мы все были глупцами, соглашаясь играть. Ведь всем нам Прорицатель вначале показал свое истинное лицо, а лишь затем одел что-то вроде маски, став похожим на нормального человека. Это черное лицо, как и Черный Як, не могли предрекать ничего хорошего. Чернота не может творить добро... Вся эта игра была чудовищной ошибкой, ловушкой, в которую нас заманило существо, стоявшее сейчас перед нами. Священный Черный Як...

— Ну дела! — удивленно протянул Дима, видимо, совершенно не испытывая того ужаса и благоговейного трепета, которые испытывал я, — Так вот ты какой, северный олень!

— Осторожнее... — шепнул ему на ухо Вася, но тот уже сдала шаг вперед, навстречу Яку.

Тот, казалось, до этого момент и не замечал нашего присутствия, но при первых звуках голоса Димы поднял вверх свою громадную голову и шумно втянул носом воздух. Как и у Прорицателя, у Яка не было глаз... Точнее, не было того, что я привык понимать под словом "глаза"... Были два черных углубления, в которых копошилась тьма, и не более того. Тьма из его глаз сейчас смотрела на Диму, и я благодарил Бога за то, что не я попал под ее тяжелый взгляд.

— Иди сюда, бычок... — пробормотал Дима, делая еще один шаг. Он не понимал, кто сейчас стоит перед ним! Он действительно думал, что мы играем, и цель игры — поймать бродящего где-то по лабиринту Яка, который исполнит твое заветное желание. Но для Яка игра была не просто игрой.

— Иди сюда... Иди к папочке...

Но Як не пошел. Он бросился! Бросился навстречу Диме с удивительным для существа такого размера проворством. А в следующую секунду Яка не стало — он словно растаял, обратившись в черную пелену, одним молниеносным броском наброшенной на цель... Целью был Дима, и тьма упала на него, погребая под собой.

Последнее, что мы видели, было то, как Дима упал на спину, не в силах удержать обрушившейся на него тяжести... Дима исчез! Вместо него перед нами копошилась громадна черная масса, поверхность которой то вскипала громадными пузырями, то опадала до самого пола, будто успокаиваясь. Выбросив щупальца-ложноножки громадная амеба намертво приклеилась ими к полу, душа своим вязким телом схваченного человека.

Никто из нас даже не попытался его спасти. Все мы просто окаменело стояли и смотрели на то, как Як убивает одного из нас, прекрасно осознавая свое бессилие перед этим существом, в мире которого мы были не более чем игрушкой для него... Мы не бросились бежать, хотя у меня мелькнула мысль о том, что покончив с Димой Як может приняться и за нас... Мы просто смотрели, не будучи в силах оторвать взгляд от этого жуткого зрелища.

Спустя минуту черная амеба утихла, распластавшись на полу коридора, а затем стала подниматься, подтягивая свое тело к центру. Постепенно из бесформенного нечто стали проявляться ровные контуры... Контуры автомобиля! Як сжимался, уплотнялся, становясь чем-то иным, принимая новую форму... И через минуту перед нами стоял автомобиль в натуральную величину, занимавший по своей ширине большую часть коридора. Чуть вытянутый передок, приподнятый зад, черные колеса, черные стекла, черные глаза-фары... Сейчас даже человек, плохо разбирающийся в машинах мог бы узнать в стоявшем перед нами автомобиле "БМВ" одной из последних моделей. "Бумер" смотрел прямо на нас, и казалось, что его фары, будто живые глаза, осматривают коридор, примеряются к пространству вокруг него...

Последние неровности втянулись в крышу машины... "Бумер" выглядел теперь так, словно только что сошел с конвейера на заводе... Его поверхность сверкала, отливая черным блеском, и лишь фары оставались темными и глубокими, будто черная бездна.

— Он смотрит на нас... — прошептала Надя рядом со мной, и я положил ей руку на плечо в знак того, что тоже чувствую на себе взгляд машины.

— Что же это такое! — истерически воскликнула Настя, и в ту же секунду автомобиль сорвался с места.

Я едва успел отшвырнуть Надю к стене, когда "Бумер" пронеся мимо нас, зацепив Настю капотом и отбросив на меня. Реакция парней была достойна похвалы — оба в мгновение ока вышли из гипнотического транса, в который всех нас погрузила разыгравшаяся на наших глаза сцена, и в один прыжок взлетели на подоконник, спасаясь от колес автомобиля.

Думая лишь о том, что машина сейчас даст задний ход, я подтолкнул Надю к окну, крикнув ей, чтобы она забралась на подоконник, а сам метнулся к лежащей на полу Насте, одновременно бросив взгляд вслед удалявшейся черной молнии. Автомобиль набирал ход с каждым мгновение, и секунду спустя исчез с моих глаз, видимо на полном ходу свернув в один из поворотов. Возвращаться он явно не собирался...

Я помог Насте подняться, ежесекундно поглядывая по сторонам. Из какого коридора вывернет этот автомобиль? Вернется ли, чтобы добить нас, или его цель — вовсе не мы, а просто сумасшедшая скорость?

— Не трогайте меня! — сквозь слезы прокричала Настя, отталкивая меня дрожащими руками, — Не трогайте! Не трогайте! Где он?!! Нам нужно бежать!...

Она и в самом деле рванулась куда-то, но тут же упала, не удержавшись на подкосившихся на ногах. Я подхватил ее под мышки, рванул вверх и, развернув лицом к себе, залепил звонкую пощечину... Она отшатнулась, но теперь уже удержалась на ногах и молча воззрилась на меня. Без укора, без злости — со стеклянным ужасом, застывшем во взгляде... По крайней мере, истерика прекратилась.

Моя Надюшка держалась молодцом — увидев, что парни спустились с подоконника, она последовала их примеру. Не мешала мне приводить в чувство Настю, и лишь тревожно оглядывалась по сторонам, так же как и я, ожидая новой опасности.

Но "Бумер", Як, или Дима — я уже и не знал, как думать о том, что только что промчалось мимо нас, — не собирался возвращаться. В коридоре повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь редкими всхлипами, да учащенным дыханием Нади.

— Ну что, отличница? — с наигранной веселостью спросил я у девушки, — Оклемалась?

Она коротко кивнула, не поднимая глаза.

— Как думаешь, что произошло? — спросил меня Сергей. Кажется, теперь, когда Димы не стало, роль лидера автоматически перешла ко мне, как к наиболее старшему и опытному. Вот только что значил мой опыт здесь, в лабиринте Яка?... Пустой звук.

— Это ты меня спрашиваешь? — зло спросил я, подходя к Наде и обнимая ее за плечи. Она дрожала, словно ее бил озноб, и я покрепче прижал ее к себе, надеясь создать хоть иллюзорное чувство безопасности. — Мне-то откуда знать? Пришел Як, сожрал нашего Димку, а затем превратился в "Бэху" и укатил!

Еще с минуту мы просто стояли, глядя по сторонам и избегая встречаться взглядами, а затем пискляво подала голос Настя:

— А как же приз? Как же исполнение желания?... — спросила она, захлебываясь в собственных слезах. — Он, ведь, убил его! Убил!!!

Наверное, одной пощечины ей было мало...

— Приз?!! — крикнул я, отпуская Надю и делая шаг к ней, — Идиотка! Ты что, до сих пор не понимаешь, во что ввязалась? Нет никакого приза, есть только Як, который убивает! Як, который охотится за нами, и будет преследовать нас до тех пор, пока мы не выберемся из этого гребанного лабиринта! А мы не выберемся, — мстительно добавил я, — и выкрикнул ей почти в самое ухо, — НИКОГДА НЕ ВЫБЕРЕМСЯ! Чего ты хотела? О чем мечтала, отправляясь сюда?! Я, ведь, видел, с какой мордашкой ты оказалась в лабиринте! Ты предвкушала халяву, предвкушала то, что погуляв немного по каким-то коридорам с черным дрессированным бычком получишь все, что тебе заблагорассудится! А может быть это как раз и была твоя мечта, чтобы Як сожрал этого бедолагу? А?! Отвечай!

Я хотел ударить ее. Не отвесить пощечину, чтобы прекратить истерику, как несколько минут назад, а ударить всерьез, кулаком наотмашь. Сломать ее маленький очаровательный носик, пробить ее тупую голову ударом о стену, а затем, когда она упадет, топтаться по ее груди, до тех пор, пока сломанные ребра не разрежут сердце на десяток неравных частей.

Я хотел убить ее, выместить на ней всю злость на проклятого Прорицателя и его Яка, и отомстить за то, что попал сюда! Ведь именно из-за нее, и из-за таких маленьких чертовок как она у меня всегда портится настроение. Они, эти самодовольные красотки и юные спортсмены, считают, что в жизни им не потребуется ни физика, ни те советы, которые им мог бы дать я. Настя всегда считала, что сможет проложить дорогу по жизни своей смазливой мордашкой и выставленной напоказ грудью... Это из-за нее я здесь! Из-за нее у меня не заладился день, из-за нее в мою машину подсел Прорицатель! Из-за нее!