Принцесса из стали (Полная версия)

— Это касается обелисков?

— Да, — кивнул ИскИн. — Затруднительно оперировать какими-либо конкретными цифрами и статистическими расчетами, но... вывод очевиден — причиной всему служат именно эти обелиски. Обелиски, странным образом привлекшие внимание 'просвещенных'. И спровоцировавшие их невиданную доселе активность.

— Значит, нам многое предстоит выяснить, — на лице Митры мелькнуло слабое подобие улыбки. — Ну что, мохнатый, теперь ты освободишь меня? Я в игре...

Неожиданно ноги Свирепствующей задрожали, после чего она почувствовала, как падает на пол. Тело вновь стало ее слушаться. Вопрос — надолго ли?

— Как вы себя чувствуете капитан? — поинтересовался мишка. — Смерть подобралась к вам чрезвычайно близко, но вы смогли выжить.

— Черт побери, что это было?

— Биомеханический парализатор.

— Биомеханический?

— На органиков с имплантами он также действует безотказно, — самодовольно добавил ИскИн.

— Я заметила, — Митра медленно поднялась и отряхнула колени от сажи. — Что теперь?

— Нам следует встретиться с проводником.

— С проводником? Для чего?

— В лесах Элизиума легко заблудиться, капитан. Без ориентирующегося на местности человека шансы успешности нашей операции — минимальны.

— М-м-м, компас...

— Ха-ха, весьма остроумно.

— Рада, что ты оценил. Значит, операция будет пешей?

— Увы.

— И нас будет сопровождать еще один человек?

— Нет, я договорился не с человеком.

— Договорился, — изумленно повела бровью Свирепствующая, — не с человеком?

— Это исиди.

— Ну конечно, исиди! Лучшего проводника и представить себе сложно, — на секунду Митра замолчала. — Серьезно, мохнатый, ты нанял нам в проводники исиди?

— Да. Вас что-то беспокоит, капитан? Вы выглядите взволнованной.

— Нет, что ты. Нет. Я ни капли не взволнованна, просто...

— В таком случае, — решительно произнес мишка, — нам следует выдвигаться незамедлительно. Сейчас же. Иначе цена нашего промедления может оказаться слишком высокой. Да и до пиратской бухты путь не близкий.

— До пиратской бухты?! — не поверив своим ушам, повторила Митра. Она говорила шутливо, стараясь унять тревожную дрожь в голосе. — До пиратской бухты?! Чудесно! Просто чудесно. Класс! Из ловушки — в пиратскую пивнушку. Да еще и с исиди! Это, определенно, мой стиль. Точно. Ты знаешь, как угодить девушке.

— Капитан, необходимо использовать весь резерв, который нам доступен.

— Скромный у вас резерв, если вы вербуете на свою сторону подбитого капитана СОВА и пиратку-исиди...

— Мы работаем с лучшими. Наше главное оружие — скрытность, — поставленным человеческим голосом произнес ИскИн.

— Что с твоим голосом?

— Он адаптивен, как и вся остальная платформа, — пояснил мишка. — Надеюсь, у вас больше нет вопросов, капитан Лидделл?

— По-правде говоря, имеется... один, — землянка не могла не заметить, как синтетик свирепо сверкнул красным глазом. — У тебя есть имя? Какое-нибудь... наподобие человеческого?

— Это действительно важно для вас? — абсолютно искренне, насколько это возможно для ИскИна, удивился мишка.

— Более чем.

— Создатель зовет меня РУНИ. Это аббревиатура, образованная в результате сокращения моего полного названия: рефлексивный...

— ... усовершенствованный нано-интеллект, — продолжила Митра. — Я поняла. Что ж, приятно познакомиться с тобой еще раз, РУНИ.

— Благодарю, капитан, — как показалось, смущенно произнес синтетик. — Я рад, что вы согласились нам помочь.

— Просто... я не могу оставаться в стороне, зная о том, что Вселенную вот-вот может накрыть огнем. К тому же тебе не стоит забывать, что я — боец СОВА. А бойцы СОВА всегда и везде охраняют закон. Наш долг абсолютен, и я не имею морального права его предавать.

Разумеется, это не было правдой. Ни единого слова. Наверняка, даже ИскИн понимал это. Агенты СОВА никогда не слыли рыцарями в белых доспехах, да и сама капитан Лидделл не отличалась непорочной совестью и чистым сердцем. Такова была обратная сторона ее жизненного пути. Пути, который невозможно было изменить ни ложным ура-патриотизмом, ни верой в светлое и беззаботное будущее. Война — бесконечная и беспощадная, таков ее выбор. Такова ее суть.

Держась за живот, Митра неуверенным шагом направилась к капитанскому мостику, где стоял мишка. Поравнявшись с синтетиком, она легонько коснулась указательным пальцем его плюшевой макушки.

— Невероятно! Ты и впрямь как настоящий. Практически такой же, какой у меня был в детстве.

— Очевидно, это чудеса моей платформы, — пожал плечами ИскИн. — Даю вам слово, капитан, мы найдем ваших людей. Но сперва давайте вернем все в норму, хорошо?

Митра безмолвно кивнула, и мишка, удовлетворенный подобной реакцией, неспешно побрел в направлении выхода. Свирепствующая тяжело выдохнула и в последний раз осмотрелась кругом. Прежняя 'Дева пустоты' погибла, но ее можно было восстановить в будущем. А вот команда...

Команда. Нет, капитану действительно необходимо узнать, что случилось с ее ребятами. Она ответственна за них. За жизнь каждого. Ей придется понять, что связывает падение ее корабля с аномальной активностью 'просвещенных' и этим чертовым обелиском. Ей необходимо это понять! И необходимо не в последнюю очередь для того, чтобы предотвратить возможную межгалактическую войну.

Но действительно ли это важно для нее? Судьба Вселенной, народов и культур? Капитан не знала ответа. Тем не менее, она понимала, что ей предстоит не просто битва за Элизиум, нет. Это война за все уголки Вселенной: за каждую планету, за каждый город, за каждый дом и за каждого, еще не родившегося ребенка. Война не за земли, а за жизнь.

Теперь это и ее война. Теперь это ее жизнь, даже если прежде была другая. Нравится это Митре или нет, но выбора у нее не осталось. 'Мир — это передышка между войнами' — не раз повторял наставник Свирепствующей Адриан Пирс, один из руководителей академии СОВА. И капитан Лидделл приложит все усилия для того, чтобы эта передышка длилась еще очень и очень долго. Когда все потеряно, остается уповать лишь на саму себя.

— Можно еще вопрос? — обратилась землянка к почти исчезнувшему в дверном проеме ИскИну.

— Да, но только короткий.

— Синтетики и вправду пьют чай?

— Это была метафора, капитан.

— Сильная метафора, — торопливо поправив лямку майки на правом плече, ответила Митра и уверенным шагом направилась в сторону выхода вслед за мишкой.

3

По ту сторону панорамного окна простиралась забытая столица. Бесчисленные крыши и улицы уходили во все стороны, утопая в холодном сумраке мокнущего под дождем мегаполиса. Золотистые столбы света невозмутимо подбирали небеса. Пешеходы, прото-рикши и транспорт суетливо перемещались в неоновом сиянии вывесок, рекламные листовки меланхолично порхали в воздухе, словно бумажные бабочки. Красивое зрелище, но очень странное, как будто лишенное чего-то важного. Полый мир в красивой обертке.

Величественные небоскребы, похожие на стеклянные маяки, надменно внимали далеким крикам и плачу. Затянутые паутиной корпоративных интриг, они хранили свои собственные секреты. И внутри них тоже кипела жизнь.

В темной комнате ярким пятном выделялся силуэт невысокого мужчины, одетого в белоснежный докторский халат с франтовским красным воротником. Он не был освещен прожекторами. Наоборот, он сам состоял из сотен мелких лучиков, создававших объемное изображение. Взгляд неизвестного был рассеян. Казалось, его мало волновало, что за ним мог кто-либо наблюдать. Наверное, он к этому привык.

Лысый землянин неспешно прикурил сигарету. Лицо его, украшенное густой шкиперской бородой, было изрезано многочисленными мелкими шрамами (заряд дроби в упор; биоскульпторы справились со своей задачей на 'троечку' — боль иногда напоминала о себе, особенно перед мокрым снегом), как это часто бывает у простых солдат. Однако он не был простым солдатом, а его холодная, почти безразличная ухмылка была знакома практически каждому мало-мальски образованному землянину. Как были знакомы и его глаза.

Глаза. Они светились звериной мощью, которую не могли утаить даже округлые очки-хамелеоны в черепаховой оправе. Этот человек обладал какой-то неведомой, едва уловимой силой, которой явно был не прочь пользоваться.

— Итак, капитан Лидделл легко попалась на наш крючок, — мужчина затянулся сигаретой, после чего его лицо укрылось в клубах густого серебристого дыма. — Причин для беспокойства нет. Все идет по плану, — неизвестный сделал еще одну затяжку. — Они ни о чем не подозревают. Уверяю, ваше ожидание того стоило...

Глава 2

1

Когда-то, давным-давно, Митра слышала одну историю об исиди. Жуткую историю, согласно которой грозная представительница расы андрогинных воительниц родилась с пистолетом-пулеметом в руках. Ее мать изнасиловали и пытались убить, но та сумела выжить, всем сердцем желая отмщения своим обидчикам. Более того, она неистово хохотала, когда дочка прострелила ее инкубационный пузырь изнутри и вырвалась на свободу, ведомая лишь одной целью — уничтожить тех, кто причинил боль ее матери, а заодно и остальных, кто по неосторожности оказался рядом.

Жертвы едва рожденной исиди сходили с ума от боли, захлебываясь в собственной крови. В дымном сумраке родильного храма развернулась самая настоящая бойня.

'Кто же ты? — взревел один из насильников. — Ангел мщения? Или демон агонии?'

'Я — лучшая из дочерей Нинлиль , — гордо ответило дитя, хладнокровно отгрызая ухо обидчику матери.

История эта случилась за восемь сотен лет до Первого Контакта человечества с внеземными цивилизациями, однако и по сей день легенду про маленькую убийцу-исиди любили пересказывать представители всех галактических 'конфессий'. И курсанты академии СОВА, разумеется, не были исключением...

Желая избавиться от докучающих мыслей, капитан Лидделл замерла на месте и резко тряхнула головой. Жар поднимался от потрескавшейся земли, словно мятежный дух низвергнутого бога. Он был повсюду, перемещался, точно дикий зверь, и никого не жалел. Чем дальше они с РУНИ удалялись от побережья, тем горячее и тяжелее становился воздух. Он обдирал легкие, будто наждачная бумага.

Свирепствующая на мгновение закрыла глаза, чтобы отдохнуть от яркого света. Легонько коснувшись указательным пальцем рога, она активировала нейроинтерфейс и подключилась к аудио-импланту, после чего попыталась поймать местное радио. Наморщив лоб, она мысленно покрутила в голове волновой тумблер: шипение — треск — треск — шипение — дикий хохот какого-то примата — шипение — шипение — треск — шипение — венерианский паломник 'Пути не начатого' читает молитву — шипение — шипение — шипение — песня 'Когда падет мир ' в исполнении Дэвида Боуи, то и дело прерывающаяся глухими помехами, — шипение — треск — шипение... И тишина, потому что капитан отключила радио и снова открыла глаза.

Безусловно, Элизиум был одной из красивейших планет, которые она когда-либо видела. Живописная панорама — буйство рыжей растительности, цветов и красок — практически ничем не нарушалась. И лишь высокие древние хребты со стороны океана выделялись на общем фоне вечно золотой октябрьской страны. Одинокие китообразные исполины отчаянно сокрушали безликие скалы тоскливым плачем и разрезали волны могучими плавниками. Безбрежное море оранжевой травы, инкрустированное редкими изумрудными одуванчиками, игриво щекотало ноги. С бархатных склонов, расположенных на северо-западе, доносились тревожные всхлипы. Деревья сияли всеми цветами земной осени и умиротворенно шелестели, словно о чем-то шептались.

Совсем скоро безжалостное солнце планеты достигнет зенита. Температура поднимется до сорока семи — сорока девяти градусов по Цельсию. Жара будет невыносимой, и бесчисленным представителям фауны Элизиума придется несладко. Более или менее прохладная тень — единственное спасение от всепроникающей топки, но борьба за подобные 'островки счастья' развернется нешуточная. Жаль, далеко не всем удастся ее пережить. Пернатые дружно умолкнут, не желая привлекать к своим гнездам излишнего внимания.

— Капитан, с вами все в порядке? — поинтересовался мишка у продолжавшей стоять на месте Свирепствующей. — Время...

— Со мной все хорошо, РУНИ, — лицо Митры выглядело обеспокоенным. — Просто немного перевожу дыхание.

— Давая фору 'просвещенным'?

— Что-то типа того...

Синтетик кивнул. Он понимал, что возможности человеческого организма не безграничны. Не безграничны, в отличие от его платформы.

— Вы уникальны, капитан, — неожиданно произнес ИскИн.

— Да? С чего это вдруг ты так решил?

— Вам многое предстоит узнать. О себе.

— Слишком много неясностей, РУНИ, — устав от постоянных недоговорок мишки, возмутилась землянка. В уголках ее губ явно чувствовалось напряжение. — Слишком много...

— Всему свое время.

— Это точно.

— Я понимаю, что отсутствие ясности в нашем деле вас напрягает, капитан. Но так должно быть. И с этим ничего не поделаешь.

Митра покачала головой:

— Ты пытаешься быть галантным, плюшевый пылесос, и я это вижу. Но профессиональное чутье... оно подсказывает мне кое-что другое.

— Что именно?

— Ты — заноза в заднице, РУНИ.

— Но могу быть и дилдо.

— Оу-оу, попридержи коней, сердцеед.

— В моем случае необходимость в сердцах отсутствует, капитан.

— В твоем случае? — на лице Свирепствующей вспыхнула и тут же погасла улыбка. — Да уж, твой случай действительно особенный.

— И все же даже я не могу кое-что понять.

— Серьезно?

— Серьезней некуда, капитан, — нахмурившись, ответил мишка. — Я использовал все доступные на данный момент ресурсы моего воображения, но до сих пор не сумел постигнуть того, что могло послужить началом активности 'просвещенных'. Вера? Незнание? Надежда? Обреченность? Что движет ими? Что заставляет идти вперед?

— Эмоции.

— Эмоции, — задумчиво повторил ИскИн. — Эмоции органиков? Нет, этого недостаточно. Даже близко недостаточно. Эти ваши эмоции слишком незначительны.

— Незначительны, как Элизиум?

— В какой-то степени — да, — мишка посмотрел на небо. — Их действия противоречат всем разумным доводам.

— Именно поэтому нас, органиков, и называют 'живыми'. Мы противоречивы.

ИскИн покачал головой:

— Думаю, в скором времени это изменится.

— Что ты имеешь в виду?

— Пока не знаю, — честно ответил синтетик.

— Я только хочу...

— Чего?

— Ничего.

— Чего вы хотите, капитан?

— Ничего.

Внезапно налетел океанский ветер и ласково потеребил темные волосы землянки. Свирепствующая наслаждалась им. Но наслаждалась совсем не долго.

— Капитан, могу я задать вам один вопрос, прежде чем мы продолжим наш путь? — поинтересовался мишка.

— Да, конечно.

— Чего вы по-настоящему боитесь?

2

Пиратская бухта Элизиума была просторной и старой. Гигантская расселина, утопленная в безликих утесах, таила внутри себя огромный космопорт, что был обрамлен бесконечно высокими мраморными стенами цвета могильного камня. Здесь хватало места для пяти тысяч кораблей одновременно, и при этом бухта все равно умудрялась оставаться не переполненной. Митра знала, что в период 'затишья', когда капитаны испытывали крайнюю необходимость в передышке после очередной облавы, так оно и было.