"Злой среди чужих"

Такой поворот событий снимал проблемы с убиенными нами нигерами — война все спишет, но это совершенно не радовало. А в том, что будет война, я не сомневался. Причем самая страшная война — гражданская! И пальнуть в тебя могут из-за каждого куста. Любой обиженный или просто дорвавшийся до ствола и уверенный в безнаказанности недоумок стрельнет. А таковых, извините за правду-матку, в Африке (да и не только здесь, если честно) подавляющее большинство. В общем, амбец!

Теперь, кстати, понятно, откуда банда взялась. Это, млять, революционеры. Недавно с пальмы, а туда же... В городе оружие достать сложно (хотя они и так неплохо где-то разжились, видать, из старых запасов) — полиция, на чьей бы стороне ни была, просто так не отдаст, армейских складов нет, оружейный магазин один на весь город, и его наверняка уже кто-то подмял и распотрошил. Что остается?

Вот они и решили у одинокого белого охотника, у которого стволов, должно быть, много и о котором краем уха слышали, что-то стреляющее отобрать, а заодно и совершенно ненужные этому белому угнетателю и кровопивцу материальные ценности приватизировать. И баб его, мягких и смазливых, оттрахать. Обо мне в городе хорошо знают — фигура для этих мест видная, да и на стройку охотбазы я тутошних гастарбайтеров приглашал. Вот и прикатили самые сообразительные, всё хором национализировать.

— Опять негры бананы не поделили, — выдал я плод своих размышлений. — Надо сваливать из этой Папуасии. Срочно! Иначе под раздачу попадем. Первые ласточки уже были. Сейчас и другие бибизяны могут пожаловать.

Анри немного скривило. Причем явно не от осознания ситуации, а от моей ее интерпретации. Видать, крепко ублюдочная политкорректность въелась. Ничего, скоро повыветрится. В условиях переворота, особенно в африканской стране, любые либерастические установки быстро из головы вылетают. Главное, чтобы сразу вместе с мозгами пулей не вынесло...

Вот интересно, какой-нибудь правозащитник, если ему пятки поджаривать будут, тоже станет обращаться к мучителям политкорректненько, в стиле: "Простите, пожалуйста, но расплавленное олово с вашего паяльника капает мне на голову". Или все же что-то покрепче завернет, а оный паяльник попытается отобрать и кому-то куда-то засунуть? Ответ, по-моему, очевиден... Хотя с "отобрать" я загнул, такому слизню ничего не светит.

— Ты что, расист? — сбив меня с умной мысли, на полном серьезе спросил Анри.

Как ребенок, право... Не понимает, что сейчас кругом не люди, а враги. Охренеть! Пытающуюся нас грохнуть подлую сволочь надо как-то уважительно и вежливо называть? Ум за разум от такого заходит!

Никто не напомнит, как на войне противника называют? Уж точно не "друг, товарищ и брат". Воевали с "фрицами", "духами", "чехами" и так далее... А пиндосы, к слову, отважно и "политкорректно" с узкоглазыми макаками (по их классификации) бились.

Я сейчас в себе, вообще-то, ненависть ко всему живому накручиваю — без этого трудно выкарабкаться будет. Мы, без преувеличения, в тылу врага. В полной жопе, короче... Нам любой местный житель опасен — хрен знает, что у него в голове, а тут такая пьянка пошла... Я только за ближайшее селение спокоен. Да и то... может статься, в семье не без урода. Чего угодно ожидать можно. Соответственно, держаться надо настороже. Кстати, и эфир прослушивать не помешает.

Ну и что Анри ответить? Сразу его дебильное мировоззрение не сломать, да и лень разжевывать... И некогда. Будем мозги парить, а через некоторое время сам в реалии воткнется. Если нет... ему же хуже.

— Не путай теплое с мягким, компаньеро. А я, вообще-то, интернационалист! Со стажем... Не сомневайся, — озвучил я чистую правду.

Точно помню, нас когда-то именно воинами-интернационалистами называли, в Афгане... Уже под занавес, в составе "ограниченного контингента" довелось поучаствовать. Кто бы мог подумать, что там морской спецназ потребуется, армейского и так хватало — считай, все советские бригады СпН через Афганистан прошли. Да и с водой там напряженно — на первый взгляд, водоплавающим и бултыхаться негде. Однако тоже пригодились... Командование посчитало полезным и разумным обкатать морских диверсантов в боевых условиях, благо подходящая войнушка подвернулась. Та еще обкатка получилась — война в кяризах и пещерах, часть из которых оказалась затоплена, какие сами по себе, а где-то "духи" подсуетились. У армейцев с водолазной подготовкой было туго, поэтому туда шли боевые пловцы. Ну а когда подобных задач не стояло, мы воевали, как обычному спецназу положено... Зря, что ли, в командировку приехали — повышайте квалификацию, парни, заодно и Родине тут подсобите.

Во Вьетнаме (до этого в Корее) американцы столкнулись со схожей проблемой — подземной войной — и организовали подразделения так называемых "Туннельных крыс", куда отбирали совершенно безбашенных добровольцев, а вот у нас такого не было. Наши решали вопросы кардинально, преимущественно с помощью горючки и взрывчатки. Но иногда этого оказывалось недостаточно, тогда на штурм в пещеры и подземные ходы шел армейский спецназ. Но сифоны и затопленные переходы становились для бойцов непреодолимой преградой. Не знаю, как справлялись с такими препятствиями американцы, может, "тюленей" своих знаменитых задействовали... Но вот в Афгане действительно очень к месту оказались советские водолазы-разведчики, у которых к тому же и с клаустрофобией было все в порядке. То есть не может быть таких фобий у воинов, несущих боевое дежурство на подводных лодках, десантирующихся через торпедные аппараты (где можно и застрять) и заточенных для войны в темных морских глубинах. "Морские дьяволы" всегда появлялись там, где "духи" считали себя в полной безопасности!

* * *

Ничего ценного на базе не осталось — все сгорело. Значит, я опять на мели и жизнь надо начинать заново. Ну да не впервой. В последний раз я оказался в такой же жо... то есть в гораздо худшей ситуации, когда затонула моя яхта, а я остался барахтаться чуть ли не посреди моря-океана на надувном плотике. Тогда выбрался и сейчас выкручусь. Если, конечно, не напоремся где-нибудь по-глупому, но от этого никто не застрахован — кирпичи с крыш нет-нет, да и падают. На войне особенно часто... А деньги — дело наживное.

Дела фирмы шли хорошо, но на счетах ничего нет — все средства я недавно вбухал в покупку самолета, от которого теперь остались одни головешки. И коллекция оружия (дорогущая, кстати) в бунгало сгорела — жалко неимоверно! Вся моя собственность на данный момент — это внедорожник "Land Rover Defender" и лодка "Зодиак" — в прицеп ее загружу. А участок земли с уцелевшими коттеджами здесь стоит копейки. То есть уже ничего не стоит — кому он сейчас будет нужен, в охваченной войной стране?!

Есть немного наличных, да еще Анри должен подкинуть — полностью за охоту они пока не расплатились. Так что проживу. Потом осмотрюсь и подумаю, за что браться. Можно, конечно, взять кредит, открыть фирму в другой стране и дальше сафари водить — зацепки и хорошие связи есть. Но в долги влезать неохота, а от слова "кредит" в последнее время вообще воротит, да и по второму разу то же самое начинать не тянет — не в моем это характере. Я непоседа и раздолбай, конечно, хорошо подготовленный, тренированный, очень опасный и даже местами ответственный, но все же... Долго на одном месте сидеть не могу. Как уже говорилось, дела фирмы по большей части Гуля вела, а я шлялся где ни попадя в джунглях и саваннах.

Думал, здесь нашел призвание, хотя чего-то и не хватало, дальних странствий, наверное... но раз уж судьба так распорядилась, опять буду что-то новое искать. То есть опять в свободное плавание... на пятом-то десятке лет. Да нормально — потяну, до камина, кресла-качалки и пледа еще далеко. Ладно, все это потом... Пока выбраться надо.

— Сейчас хороним тела. Осматриваем тут все. Берем нужное и полезное, но небольшое... Грузимся и уходим к границе, — распорядился я. — До нее миль двести, правда, дороги паршивые, зато населенных пунктов почти нет, там первое время хуже всего будет. В общем, должны успеть проскочить, пока везде не полыхнуло. Оружие держать под рукой!

Пока нас не было, канадцы, отложив луки, успели вооружиться тем, что нашли на трупах бандитов. Анри вцепился в винтовку М-4, видимо, ему привычную. А Жану достался самозарядный дробовик. АКМ с третьего бандита они проигнорировали — бестолковые... "Советское — значит, отличное!" Я взял автомат и отнес его в машину. Конечно, американская винтовка не так и плоха, как у нас принято считать, и одиночными точнее "калаша" будет, но вот по надежности с АК никакое другое автоматическое оружие не сравнится, и это главное! А пистолетов-то и нет ни одного, точно это не городская банда была, а где-то разжившиеся оружием новоявленные революционеры.

— Все понятно?

Я внимательно посмотрел на свою сборную команду — Умбу и обоих канадцев. Желающих что-то спросить или возразить не нашлось. Вот и хорошо.

— Тогда взялись, — сказал я и пошел рыть могилы...

Вскоре из деревни подтянулись местные жители. Я завещал им оставшееся имущество и поручил оттащить и выбросить в реку тела налетчиков. Сегодня у крокодилов будет хороший ужин. А своих мы похороним сами.

В дорогу мы отправились только через три часа. Хотя я и торопил. Но кроме похорон как-то много дел нашлось. Особливо с решением, что влезет в машину, а что придется оставить. Соответственно, в этот день до границы мы не добрались. А ночью по таким трассам лучше не ездить, да и отдохнуть после излишне насыщенного дня было необходимо. Завершение охоты, дорога обратно, бой, погоня, опять война, возвращение и похороны. Уехать я торопился, только чтобы к нам другие неприятности неожиданно не подвалили. Так что, проехав меньше половины пути, мы разбили лагерь и остановились на ночлег.

Утром позавтракали чаем (правда, канадцы предпочли кофе) и оставшимся после сафари сухпаем (с горячего копчения антилопятиной вышло неплохо) и снова двинулись в дорогу. Маршрут я выбирал таким образом, чтобы не попадалось сколько-нибудь значительных поселений. Несколько негритянских деревенек не в счет. С этой стороны угрозы я особо не ждал, да и новости до этих мест, скорее всего, еще не добрались. Тут не только телевизора, радио-то нет. К тому же во многих деревнях меня знали, а профессиональный охотник у местных пользуется заслуженным уважением, если не сказать любовью. Мне несколько раз случалось выезжать в такие поселки — отстреливать повадившихся таскать скот львов или убить разоряющего посевы слона. И еще момент: власти запрещают местным жителям охотиться (и нечем им, да и не умеют они в большинстве своем) — это прерогатива богатых туристов. После же визита охотника с клиентами, особенно если целью сафари является что-то большое, местным достаются горы мяса. Убитый слон, носорог, жираф или бегемот — "это не только ценный мех", которого, собственно, и нет, но и несколько тонн вкусного, легкоусвояемого мяса.

Сказки же о том, что любой африканец — прирожденный следопыт и охотник, это просто сказки (пигмеев, бушменов и масаев не берем). Негры до судорог боятся этой самой дикой природы и отгораживаются от нее всеми возможными способами, а, например, ночная охота непредставима даже масаям! Ну как раньше в Индии — сожравшего десятки индусов тигра-людоеда мог уничтожить только белый сахиб.

Да, масаи охотятся на львов, но тут еще вопрос, кто на кого охотится... Это испытание и инициация воина, а не охота в полном смысле этого слова — битва это. Во всем другом они живут не охотой, а скотоводством и земледелием.

Вот бушмены и пигмеи — истинные дети дикой природы, каждый в своих условиях. Бушмены — в зарослях и пустыне, а пигмеи — в джунглях. Это действительно великолепные охотники, следопыты и собиратели всякого... Они едят ВСЕ! Например, "бушменский рис" — это личинки насекомых. Хотя русские им не уступят: сразу вспоминаются истории про пьяных рыболовов, вместо рожков-макарон случайно употребивших опарышей, — чем не бушмены?

С охотой же все не так просто. Что пигмеи, что бушмены ведут полуголодное существование, а добыча зверя требует нечеловеческих усилий и ухищрений. Зато, если удается убить животное, едят, как волки, то есть пока все не умнут. Для пигмеев убитая лесная крыса или обезьяна — уже радость, небольшая антилопа — вообще праздник! Поэтому, когда случалось нанести визит в гости, я на радость маленьким людям всегда подстреливал и притаскивал с собой что-то большое и вкусное.

К слову, североамериканские индейцы переместились в прерии и смогли охотиться на бизонов, только когда заполучили от белых лошадей и ружья. Главное — лошадей! Пусть и одичавших мустангов. До прихода европейцев в прериях люди не жили. Только маис и бобы кое-где выращивали. Интересный момент: часть индейцев прерий белые стали называть "сиу", а это позаимствованное и исковерканное индейское же слово — "гады"! Видать, веселые парни там обитали, раз от собственных соседей такое прозвище заполучили.

* * *

До границы оставалось всего километров двадцать. Проскочили! Я почти уверился в этом, когда, перекрывая нам движение, откуда-то сбоку выскочил открытый армейский джип и полоснул по дороге из пулемета. Приехали...

Я резко тормознул как раз перед взбитыми пулями фонтанчиками пыли. В засаде сидели, сволочи, прям как наши гайцы, но тут взяткой не отделаешься. Посмотрев на довольные черные морды в джипе, я сразу понял — будут убивать. Не собирались бы, так бы и не наглели — видели, что белый за рулем. А сразу не вальнули просто потому, что машину портить не хотели, — выведут и расстреляют, и все трофеи целы.

Большой, камуфлированный джип стоял поперек дороги. Оттуда выпрыгнул автоматчик и, отбежав чуть в сторону, взял нас на прицел. Потом распахнулась дверца, на дорогу выбрался офицер — раскормленный негр под два метра ростом — и, на ходу расстегивая кобуру, вальяжно направился к нам. В машине остался водитель и еще один боец за пулеметом.

— Бвана, — обозначил серьезность момента Умба.

— Сам знаю, что бвана... сейчас нам тут будет... полная! — откликнулся я.

— Серж, ты уверен, что нападут? Почему? — раздался голос старшего из канадцев.

— По кочану! — сказал я по-русски. — Уверен, Анри, уверен. Готовься. Только оружие не трогай.

Наши винтовки были рядом, стояли в креплении между сидений, но с ними в машине не развернуться — просто не успеть. Начнем хватать и тут же очередь поймаем. Но похожие варианты я предусматривал, и не только для этого раза, поэтому в карман на двери у Умбы был запихнут его двуствольный, двенадцатого калибра "хаудах", а у меня симметрично располагался укороченный, того же калибра, помповый "ремингтон" с пистолетной рукояткой. Патрон дослан, только предохранитель скинуть. В буше, против, допустим, прыгнувшего внезапно леопарда, это самое лучшее оружие: картечь накоротке — страшное дело! А с винтовкой не всегда можно успеть. Да и мелкую дичь бить надо не крупнокалиберной пулей — вдребезги разнесет! Слоны-то на обед бывают не всегда... Вот и приходилось нам с Умбой, кроме винтовок, таскать еще по одному стволу, правда, максимально облегченному. Сейчас тоже пригодятся.