Женское счастье

Увидев Лизу, мужчина склонил голову в поклоне, и девушке не оставалось ничего иного, как кивнуть в ответ и улыбнуться. Несмотря на внешнюю строгость и даже некоторую холодность, Гант был ей симпатичен. В нем чувствовались обстоятельность, спокойствие и тщательно скрываемая доброта. Мужчина старался держаться в тени, но Лиза подозревала, что не так уж он и прост, как хочет казаться. Все попытки девушки разговорить своего сопровождающего и попробовать хоть что-то узнать о герцоге, разбивались о немногословное спокойствие Ганта. При этом сам господин Тремэл порой задавал очень острые вопросы, и взгляды, которые Лиза изредка ощущала на себе, были весьма вдумчивы и проницательны. Отойдя от окна, девушка прошла в умывальню и постаралась привести себя в порядок, чтобы скрыть следы очередной бессонной ночи, а уже после, разбудила Люсинду, которая тут же принялась возмущаться тем, что миледи поднялась в такую рань, да еще и одевалась сама.

— Этак, вы меня совсем безрукой считаете, да? — Ворчала служанка. — Что ж я, не могу свою госпожу одеть, да в порядок привести? Опять, вон, простую косу заплели! Разве это годится — знатной даме, как крестьянке какой выглядеть? — Горничная продолжала недовольно бормотать, расчесывая волосы своей хозяйки и закрепляя длинные пряди многочисленными шпильками.

Лиза не спорила с ней. Она, вообще, пребывала в странном состоянии. Окружающее воспринималось как-то заторможено, тускло, безэмоционально. Девушка не задумывалась, почему так происходит — то ли от того, что все чувства выгорели дотла в прежней жизни, то ли это было следствием перехода в другой мир. Даже предстоящая встреча с навязанным ей мужем не вызывала волнения или неприятия. Правда, последние пару дней временами наступало просветление, и тогда Лиза задумывалась о будущем: что ее ждет, почему она так безропотно согласилась с уготованной судьбой, можно ли попытаться что-то изменить... Но проходило время, и ее снова охватывала апатия.

Служанка, тем временем, уложила волосы леди Алиссии в красивую, но практичную прическу и, сбегав в общую залу, принесла завтрак.

Лиза старалась лишний раз не появляться среди постояльцев — слишком уж много внимания она привлекала. Нет, девушка не опасалась того, что ей могут причинить вред — воины герцога были настороже, оберегая покой миледи, — просто, будущая герцогиня чувствовала себя некомфортно под восторженными взглядами присутствующих в зале мужчин. После пары обедов, прошедших в атмосфере утомительного мужского внимания, Лиза перестала спускаться в общий зал. Так и повелось, что завтракали и ужинали они с Люсиндой в своей комнате, с молчаливого одобрения господина Тремэла.

Вот и сейчас, наскоро перекусив, девушки стали собираться в дорогу. Им предстоял последний переход, и уже к вечеру отряд должен был прибыть в замок лорда Аш-Шасси.

Люсинда долго уговаривала госпожу приодеться перед встречей с супругом, но Лиза была непреклонна:

— Если женился не глядя, то пусть получает то, что хотел. Похоже, моя внешность в этом "договоре" не играет никакой роли, так что, не стоит пытаться выглядеть лучше, чем я есть, все равно это никому не нужно.

— Леди Алиссия, что вы такое говорите? Да, герцогу стоит только вас увидеть, как он тут же влюбится, помяните мое слово! — Возмущенно возразила Люсинда.

— Ладно, Люси, хватит болтать, нас уже заждались, спускаемся, — Лиза пренебрежительно отмахнулась от заверений служанки и отворила дверь, а горничная подхватила саквояж и двинулась следом за госпожой. О, Люсинде многое хотелось сказать своей хозяйке, но строгое выражение лица леди Алиссии пресекало все попытки поговорить. Ничего, вот, увидит миледи своего будущего мужа, так сразу и опомнится. Ишь, чего удумала — перед женихом предстать в затрапезном виде! Не бывать этому! Уж, она, Люсинда Богарт, обязательно что-нибудь придумает! Из шкуры вывернется, а заставит хозяйку красивое платье надеть. И прическу ей такую сделает, что любо-дорого посмотреть будет!

Улыбнувшись собственным мыслям, горничная повеселела и торопливо засеменила вслед за своей госпожой.

— Вы задержались, миледи, — бесстрастно взглянул на Лизу Тремэл, неторопливо расхаживающий рядом с запряженной каретой. Он забрал у Люсинды саквояж, закрепил его в специальной сетке и подошел к леди Алиссии. — Нам предстоит нелегкий отрезок пути, — негромко доложил Гант, невозмутимо посматривая на девушку. — Последняя часть — самая сложная, нужно засветло миновать перевал Сарр-Катан, поэтому, выезжать придется немедленно. Хочу сразу предупредить, что остановок будет мало.

Еще раз, окинув юную леди задумчивым взглядом, он слегка улыбнулся ей и приглашающе протянул руку. Лиза без колебаний вложила свои пальчики в широкую ладонь Тремэла и ступила на подножку кареты. Удивительно, но она чувствовала необъяснимую симпатию к этому немногословному, светловолосому мужчине. С ней и раньше случалось подобное, и еще ни разу интуиция ее не подвела — если уж Лизавета дарила кому-либо свою дружбу, то, как правило, этот человек оказывался достоин подобного доверия.

Гант помог девушке подняться в экипаж, убедился, что миледи удобно устроилась на бархатном сиденье, и с мягким стуком захлопнул дверцу.

— Трогай, — крикнул он кучеру, направляясь к своему коню. А спустя несколько минут, отряд уже двигался в сторону гор.

Буря налетела внезапно. Перевал, известный своим непредсказуемым нравом, решил и в этот раз показать строптивый характер — стоило только путникам подняться к верхней точке Сарр-Катана, как небо резко потемнело, туман, опустившийся на горы, скрыл петляющую дорогу и осел тяжелой пеленой в расщелинах скал, а зарядивший дождь мгновенно превратил укатанный тракт в расплывающуюся грязью жижу. Она неприятно чавкала под копытами лошадей, налипала на колеса кареты, затрудняла и без того нелегкое передвижение, будто не желая пропускать путников в лежащую у подножия гор долину.

С каждой минутой, ветер становился все сильнее. Его злые порывы яростно гнули деревья и расшатывали выступающие из земли корни, подхватывали неприятную морось и жесткими пощечинами стегали по лицам людей и взмыленным бокам лошадей, трепали полы плащей и срывали с путешественников широкополые шляпы.

Резко похолодало. Тремэл громко отдал команду, и все спешились, сгрудившись вокруг кареты. Грохот и шум падающих камней заставил путников насторожиться. Похоже, Сарр-Катан разозлился не на шутку!

Посланные вперед дозорные принесли неутешительные вести — дальше на дороге обвал, карету придется оставить, а самим пробираться пешком, ведя лошадей в поводу.

Гант Тремел, в двух словах обрисовав Лизе ситуацию, предложил миледи взять только самые необходимые вещи и покинуть карету. Он держался уверенно и спокойно, но девушка почувствовала, что мужчина встревожен. Лизавета заверила Ганта, что через пару минут будет готова, надела плащ, закрепила плотнее прическу и повернулась к Люсинде. Та, забившись в угол, испуганно шептала молитвы и вздрагивала при каждом порыве ветра, грозившем перевернуть карету.

— Люси, выходи, нужно уложить вещи, которые мы сможем взять с собой, — спокойно обратилась Лиза к горничной.

— Нет, госпожа, я не могу, я боюсь... — Бледная, перепуганная служанка, как заведенная, качала головой и не поднимала глаз.

— Люси, нам нужно уходить, иначе погибнем, — попыталась образумить ее хозяйка.

— Не могу! — Девушка вцепилась в сиденье и дрожала.

— Ну, все, уговаривать больше не буду, — Лиза резко распахнула дверцу, потянула на себя горничную и, обняв ее, шагнула в непогоду...

Они шли уже очень долго. Лизавета давно потеряла счет времени. Видимость была низкая: кроме идущего впереди нее Ганта, девушка почти ничего не видела, дождь лил сплошной стеной, не давая вздохнуть и оглядеться. Лиза проклинала длинное платье, путающееся в ногах и мешающее идти, и с тоской вспоминала привычные джинсы и кроссовки. Сейчас, они были бы очень кстати! Мерзкая жижа противно чавкала, намокшая ткань волочилась по этой грязи, тонкие ботики давно уже промокли и неприятно хлюпали, при каждом шаге. Вдруг, впереди послышался грохот. Лиза настороженно вскинула голову и не сдержала испуганного вскрика. Буквально в нескольких шагах от нее происходило непоправимое — конь Тремэла оступился на узкой тропе и стал скользить вниз, Гант ухватился за узду, но его сил не хватало, чтобы удержать тяжелого вороного, и они оба неминуемо двигались к пропасти. За шумом урагана никто не расслышал криков Лизы, а она с ужасом смотрела на Тремэла и понимала, что не сможет помочь ему.

— Гант, отпусти его! — Крикнула девушка. — Слышишь? Брось узду! Упрямый дурак, бросай! Гант!

Конь, последний раз всхрапнув, соскользнул вниз, а его хозяин едва успел выпустить узду, но не смог удержаться на скользком уступе.

— Нет, Гант! — Лиза кинулась за мужчиной и успела ухватить того за полу плаща. Второй рукой она уцепилась за ветку растущего на обрыве дерева и изо всех сил уперлась ногами в разъезжающуюся жижу, стараясь не выпустить толстую, намокшую ткань.

— Леди Алиссия, отпустите... — Донеслось снизу. Гант, в последний момент, успел схватиться за выступ в скале и теперь, держался, насколько хватало сил. Если бы не Лиза, мужчина не смог бы притормозить и уже летел бы вниз. — Все нормально.

— Тремэл, твою... дивизию, цепляйся крепче и не разговаривай, прорвемся! — Резко прикрикнула девушка.

Лизавета сама не могла понять, откуда взялись силы, чтобы попытаться сдержать падение мужчины, но знала одно — плащ из рук она не выпустит.

Гант от души выругался. Надо же, как все не вовремя! Магический резерв не успел восстановиться после последней заварушки и ранения, и сейчас, Тремэл был беспомощен, как младенец. Ирг бы побрал этот Сарр-Катан! Сколько жизней унес проклятый перевал, а все никак не уймется! Что ни поездка, то очередная катастрофа. Гант знал причину подобной невезучести, убеждал Рэма отправить за невестой кого-нибудь другого, но разве друга отговоришь? Вбил себе в голову, что только Тремэл способен доставить леди Алиссию в Норт безо всяких проволочек. Ну, вот, и доставил! И сам на волосок от смерти находится, и девушку опасности подвергает! Справился, ирг подери!

Оставалось надеяться, что помощь подоспеет быстро, и Алиссия не пострадает. Гант судорожно просчитывал варианты. Воины из первой части отряда оторвались и ушли вперед, на них надеяться не стоит, но вторая часть, судя по времени, должна вот-вот появиться из-за поворота. Лишь бы девушка выдержала, а уж там... "Всесветлый, не оставь нас! " — Взмолился Тремэл.

Ледяные капли стекали по спине, но мужчина не мог с определенностью сказать, то ли дождь забирается под воротник плаща, то ли это холодный пот, пробирающий при одной только мысли об угрожающей графине, хотя, нет — уже герцогине, опасности. Гант, еле слышно, пробормотал заклинание, с отчаянием понимая, что слабые крохи силы почти не подвластны его призыву. Магический резерв не успел наполниться, и это было еще одной причиной, по которой Тремэл так не хотел отправляться в путь за невестой друга.

А Лиза, почти не помня себя от усталости, пыталась удержаться на обрывистом склоне и не выпустить тяжелую, мокрую ткань плаща из своей руки. Девушке казалось, что она просто не сумеет больше разжать сведенную судорогой ладонь. Та просто намертво прикипела к грубой шерсти. Вдруг, Лизавета почувствовала, как онемевшие от усилий руки перехватили, и кто-то сильно потянул ее на себя.

— Там Тремэл! — Прохрипела Лиза, упираясь и не выпуская край плаща.

— Тише, миледи, ему уже помогают, — успокоил ее один из подоспевших воинов и аккуратно разжал не желающие разгибаться пальцы девушки. Лиза сдавленно охнула, ощутив полоснувшую по рукам боль, и обессиленно села прямо на землю, даже не пытаясь сдержать льющиеся по щекам слезы. Ей не верилось, что все закончилось благополучно, и Тремэлу больше не грозит опасность.

— Миледи, пожалуйста, — девушка не могла понять, чего хочет от нее пожилой, седовласый воин, настойчиво пытающийся ее поднять. — Здесь холодно и сыро, вам нельзя сидеть на земле, — он потянул Лизу на себя и помог укрыться под растянутой непромокаемой накидкой. — Вот, так лучше, — заботливо укутывая плечи девушки сухим пледом, пробормотал мужчина, усаживая будущую герцогиню на снятую с коня попону.

Лиза только кивнула, не в силах оторвать взволнованного взгляда от столпившихся у обрыва людей, помогающих Тремэлу выбраться из коварной западни.

Вскоре, послышались смех и подбадривания, и вот уже Гант рухнул на чей-то предусмотрительно брошенный плащ.

— Ах, хорошо! — Громко выдохнул Тремэл и замолчал, стараясь выровнять дыхание. Дождь, стекающий по его лицу, смывал грязные дорожки, оставшиеся на щеках мужчины, и касался снежно-белых прядей, которые, несмотря ни на что, не потеряли своей чистоты и необычного, какого-то сияющего оттенка.

Лиза смотрела на спасенного мужчину, и не могла сдержаться. Ее сотрясала мелкая дрожь, по лицу текли слезы, вперемешку с дождем, а в душе разливалось давно забытое чувство. "Счастье" — неожиданно поняла девушка. Она удивленно огляделась вокруг, только сейчас осознавая, как ярко и отчетливо видит происходящее, как свободно ей дышится под хмурым небом Сарр-Катана, как исчезла, без следа, надоевшая апатия и как отчаянно хочется жить!

— Тихо, девочка, тихо, все хорошо! — Тремэл незаметно оказался рядом с Лизой, взял ее за руки и, внимательно осмотрев их, по одной поцеловал красные, стертые ладошки.

— Рональд, неси сюда турисскую мазь! — Негромко распорядился он, не отрывая взгляда от лица миледи. Гант прекрасно видел и слезы, и отголоски минувшего страха, и плещущуюся в глубине пронзительных синих глаз радость... Он сам не мог понять, что чувствует, глядя на эту девушку, знал только, что все, что произошло сегодня в горах, навсегда вошло в его жизнь, вплелось в ее канву и оставило свой след.

Воин, сорвавшись с места, вернулся с целебным снадобьем, без которого не обходилась ни одна походная аптечка, и уже через минуту раны девушки были смазаны мазью и аккуратно перевязаны. Тремэл лично промыл стертые ладошки герцогини и осторожно наложил повязки.

— Гант, а вы? — Лиза выразительно поглядела на израненные в кровь руки мужчины.

— О, не нужно беспокоиться, миледи, моя шкура и не такое выдерживала! — Тремэл улыбнулся и тут же посерьезнел. — Леди Алиссия, я ваш должник. Вы спасли мне жизнь, я не забуду об этом.

Он сказал это просто, но как-то так, что Лиза сразу поняла, что он, действительно, не забудет.

— Господин Тремэл, не стоит...

— Не нужно, миледи, не говорите ничего. Только, умоляю, больше никогда не рискуйте своей жизнью. Милорд не простит меня, если вы пострадаете, — Гант поклонился и помог Лизе подняться на ноги. Воины, поддерживающие над ними непромокаемую накидку, отступили, и отряд продолжил движение в прежнем порядке. Только теперь, Тремэл, также как и Лиза, шел налегке.

Через некоторое время, они нагнали передовую часть их небольшого воинства и уже без задержек продолжили путь.

А вскоре, самая трудная часть перевала была пройдена, дождь постепенно прекратился, ветер стих и идти стало легче. Когда отряд спустился в долину, ничто не напоминало о разыгравшейся в горах непогоде: ласково светил цирус, мирно зеленели поля, а в раскинувшемся за небольшим лесочком поселении вовсю кипела жизнь: громко мычали коровы, лениво гавкали собаки, со стороны речушки доносились крики детворы, а из кузницы раздавались мерные удары молота о наковальню. Пыльная дорога привела путников к большому постоялому двору, призывно распахнувшему свои ворота, и путешественники, оставив лошадей под присмотром босоногих мальчишек, кинувшихся услужить приезжим, вошли в просторную залу гостиницы. Помещение было почти пустым, если не считать стоящего за конторкой пожилого кряжистого мужичка, да шустрой худощавой девчушки, протирающей прилавок.