— Кэтлин сказала мне, что он побьет ее, если она откажется выполнять его просьбы — в сексуальном плане. Однажды я зашел к ней на чай, а у нее была толстая губа, и я заставил ее рассказать мне, что произошло. Она рассказала мне, что он пытался засунуть свой член ей в глотку, а когда она отказалась, он ударил ее. Фамильное кольцо Краучов рассекло ей губу.

Тонкс взглянула на Хиггинса, который что-то записывал.

— А как насчет его отношений с Бартом-младшим?

Она усмехнулась.

— Какие еще отношения? Когда он не вкладывал все, что у него было, в учебу, он трахался со своими шлюхами. Кэтлин рассказала мне, что, когда маленькому Барти было шесть или семь лет, он наткнулся на своего отца во время одной из его небольших экскурсий. У него было много вопросов, и она не знала, что ему ответить.

— Вопросы о сексе?

— И да, и нет, — осторожно ответила Флинт. — Вопросы типа: Почему отец связал женщину? Почему он ее шлепал?" Мне не хотелось узнавать что-то еще конкретное.

Тонкс кивнула.

— Для Барта-старшего было обычным делом заниматься подобными вещами в присутствии своего сына?

Флинт пожал плечами.

— Он привел их к ним домой. У него была отдельная комната рядом с кабинетом. Маленькому Барту нравилось исследовать мир, и он то ли не запер дверь как следует, то ли просто не удосужился, но Барт все равно нашел дорогу внутрь. Мой брат никогда не приставал к маленькому Барту. Он приказывал ему учиться и расспрашивал о его занятиях, но я сомневаюсь, что он что-то знал о мальчике.

— А как насчет миссис Крауч?

— О, она обожала мальчика! На мой взгляд, слишком много с ним нянчилась. В ее глазах он не мог сделать ничего плохого.

— Она позволяла ему безнаказанно выходить сухим из воды?

— Она все спускала ему с рук, — с горечью сказал Флинт. — Он был ужасно избалован и никому не был нужен. Когда его мать в редких случаях говорила ему "нет", он часто капризничал.

— Как себя вел? — Спросил Хиггинс.

— Он убил кошку Кэтлин, — заявила она, и ее глаза-бусинки встретились с глазами Тонкс, когда она сделала паузу, словно для пущего драматического эффекта. — Она утверждала, что это не он, что это он так ее нашел. Но я просто знала это. Этот жадный взгляд в его глазах, когда он принес его в дом; когда он подарил его ей, когда мы пили чай, его руки были в крови. Он мучил это бедное животное.

— Как мучил? — Спросил Хиггинс, его рука замерла над записями.

Флинт уставился на него.

— Ты хочешь знать все грязные подробности, не так ли? Как у кота были удалены уши и хвост? Его язык был...

— ...Мы поняли, в чем дело, — перебила Тонкс, и от этой мысли ее затошнило. — Что он сказал, когда дарил кота миссис Крауч?

— Утверждал, что нашел бедняжку Таффи во дворе в таком виде. Мой брат был очень внимателен к охране своего дома и своей собственности. Не может быть, чтобы кто-то сделал такое со своей кошкой, а затем тайком пронес ее обратно на территорию, не отключив защиту. Но Кэтлин отказывалась в это верить и оплакивала свою кошку.

— Как ваш племянник справился со своим горем?

— Он обнял ее и извинился, а потом сказал, что было бы вкуснее, если бы у них было мороженое. Она повела его гулять и в конце концов купила ему игрушечную метлу, которую он хотел; в которой она отказала ему до появления кота. В конце концов, он получил то, что хотел.

Хиггинс кивнул, продолжая делать пометки.

— Сколько ему было лет?

— Семь, — уточнила Флинт.

Брови Хиггинса поползли вверх, когда он записал это.

— Случалось ли еще что-нибудь странное в этом роде?

— Один из домашних эльфов сказал Кэтлин, что он пробрался в ее спальню и пытался ее порезать. По-видимому, в тот день она сказала ему, что он не может летать на метле в доме, а должен выйти на улицу, и он устроил истерику. Позже той же ночью он взял с кухни нож и прокрался в ее комнату. Кэтлин заявила, что Уэлси лгунья, и подарила ей одежду. Только Винки была верна маленькому Барти и давала ему все, что он хотел. Он всегда слушался Винки, потому что она ему уступала.

— А как насчет того времени, когда он начал учиться в Хогвартсе? — Спросила Тонкс. — Его поведение изменилось? — спросила Люпин.

Флинт пожала плечами.

— Он писал домой, не высовывался и занимался учебой, но так и не добился достаточных результатов для Барти. Он постоянно подкалывал его и утверждал, что тот мог бы добиться большего. К этому моменту мой брат практически жил в офисе. Барти был сторонником справедливости и поддержания порядка. Он жил своей работой и заботился о том, чтобы все, включая их мать, знали, насколько он хорош в этом деле. Но дома? У него было много секретов. Кэтлин сказала мне, что до нее дошли слухи, что он трахается со своей секретаршей, но она не была уверена. Когда дело касалось его сына, он хотел, чтобы тот был идеальной копией его самого, любящим и умным ребенком, которым можно было бы похвастаться. Когда юный Барти не был ни тем, ни другим, мой брат просто проводил с ним еще меньше времени. Затем, когда маленькому Барти исполнился последний год, Кэтлин заметила, что он стал очень замкнутым.

— Замкнутый?

Флинт кивнул.

— Мальчик начал произносить мантру чистокровности и утверждал, что его настоящий отец позаботится о нем. Кэтлин сказала, что за последний год у него появилось несколько новых друзей, и у него все хорошо, но она была слепа к нему.

— Ты знаешь, кто были его новые друзья?

— Мой сын рассказал мне, — призналась Флинт. — Сказал, что видел юного Барти в Ноктюрн-Аллее, а не в Хогсмиде, и что он был с Рабастаном Лестрейнджем. Они были близки, несмотря на то, что Рабастан был на два года старше его. На четвертом курсе он провел Рождество с семьей Лестрейндж, и я знаю, что он проводил много времени в "Мадам Свитлингз", хотя я не знаю, как он мог себе это позволить. И в тот же день, когда мой сын Магнус увидел его в Ноктюрн-аллее, из Диагон-аллеи была похищена молодая девушка. Она была жестоко изнасилована и над ней надругались, после чего ее оставили умирать. Она скончалась от полученных травм через несколько часов после того, как ее нашли. У меня нет доказательств, что мой племянник имеет к этому какое-то отношение, но это было просто ощущение, понимаете?

Тонкс кивнула.

— Да, миссис Флинт. Спасибо, что уделили мне время.

Флинт кивнул и попросил домового эльфа проводить их.

Хиггинс заглянул в свои записи и покачал головой.

— Вы верите во все это про Крауча-старшего?

Тонкс пожала плечами.

— Иногда, Рекс, нам следует больше всего беспокоиться о тех, кто в глазах общественности считался "упрощенцем". Давайте просмотрим записи о приеме на работу в DMLE. И посмотрим, сможем ли мы получить список тех, кто работал лично с Краучем-старшим и на него. Если мы сможем выяснить, кем были некоторые из его любовниц, мы, возможно, получим лучшее представление о том, кем он был и каким его видел сын.

— А как насчет ее внутреннего чутья?

Тонкс покачала головой.

— Если хотя бы половина из того, что сказала Вита Флинт, правда, я думаю, что ее внутреннее чутье могло быть чем-то большим, чем просто предчувствие. Я собираюсь найти материалы дела о нападении на эту девушку и посмотреть, что нам известно об этом.

— А его заявление о "настоящем отце"?

Тонкс только уставилась на него.

— А ты как думаешь?

Хиггинс сглотнул.

— Я думаю, он имел в виду Сам знаешь кого.

— Я тоже, — призналась Тонкс. — Это означает, что Крауч-младший был на пути к тому, чтобы стать пожирателем Смерти, или уже был им на пятом курсе Хогвартса. Ему было девятнадцать, когда его арестовали, а это слишком много лет, чтобы находиться под влиянием Волдеморта, если это правда. Давайте посмотрим, сможем ли мы выяснить, когда он познакомился с ним и насколько давней могла быть его привязанность к пожирателям смерти. Вы начнете с трудовых книжек Крауча-старшего, и, как я уже сказал, я просмотрю старые дела, и мы начнем с этого. Возможно, было бы неплохо наведаться в Хогвартс и посмотреть старые школьные записи Младшего. Возможно, у его декана есть что сказать по этому поводу.

Хиггинс кивнул.

— Хорошо, тогда вернемся к министерству?

— Обратно в министерство, — согласилась Тонкс.

Но когда они аппарировали к служебному входу, она не могла не задаться вопросом, какие еще маленькие грязные секреты она собирается раскрыть о Бартемиусе Крауче-старшем и как эти секреты повлияли на ребенка, которого его отец в основном игнорировал.

* * *

22 июля 1996 года...

Джинни немного отдохнула, оглядывая живописные окрестности. Ранчо, принадлежавшее Джексонам, было поистине прекрасным: зеленая трава, большой лес позади дома, уютный фермерский дом, не говоря уже о конюшнях, полных прекрасных лошадей. Ей нравилось ухаживать за лошадьми больше, чем она ожидала. Ей нравилось выходить рано утром с Гарри и наводить порядок в стойлах; это было не весело, но, как ни странно, успокаивало. Они пробыли здесь уже больше двух недель и действительно чувствовали себя почти как дома.

Они проводили утро с лошадьми, катаясь верхом до позднего вечера. Они совершали длительные прогулки, целовались украдкой в лесу, а вечером тренировались с Мишей. Они отработали все, чему научились в Клубе защиты, попрактиковались в возведении более мощных щитов, а Миша приготовил для них манекены. Они готовили и пекли вместе с Фло и Зи; Сорча попросила их помочь ей в саду. Это было весело и непринужденно, и она наслаждалась простотой происходящего. Зи рассказал о том, что собирается на пляж в ближайшие несколько дней (так как, несмотря на их планы, они туда еще не добрались), и предложил провести день в городе, чтобы тоже поиграть в туристов. Гарри пообещал сводить Джинни в кино, и эта идея привела ее в восторг. До дня рождения Гарри оставалось чуть больше недели, а через неделю они должны были отправиться обратно. Она хотела провести время как можно лучше.

Пока она предавалась мечтаниям, выглянуло послеполуденное солнце, и они с Гарри подкидывали в стойла еще сена. Было жарко и влажно, и ее шорты и майка прилипли к телу. Колт сказал, что было около девяноста градусов, а Гарри объяснил, что это тридцать три градуса по Цельсию, и она чувствовала жар солнца, благодарная за солнцезащитные чары, которые использовала на себе.

Джинни украдкой взглянула на Гарри. Они стояли за конюшнями, работая с тюками сена, за их спинами был лес, и впервые, казалось, за все лето она была с ним совершенно наедине.

Им редко удавалось побыть наедине. Кто-то всегда был рядом: Колт, работники ранчо Кэлвин и Такер, Фло, Сорча, Миша, Зи... это было приятно и в то же время сковывало. Они с Гарри никогда не были наедине, и она скучала по нему, по прикосновениям к нему. Мерлин, как же ей хотелось прикоснуться к нему, подумала она.

Он снял рубашку под палящими лучами послеполуденного солнца, и она не могла не воспользоваться моментом, чтобы просто посмотреть на него. Его широкие плечи и рельефные мускулы придавали ему вид скорее мужчины, чем мальчика. Блестки пота на его коже казались странно привлекательными, и у нее возникло внезапное желание провести по нему руками, ощутить вкус его соленой кожи. Маленькие белые шрамы на его спине от ударов рогохвоста сверкали на солнце. Его черные волосы, такие же растрепанные, как и всегда, небрежно стояли дыбом, что так шло ему, что можно было подумать, будто он специально их так уложил. Она предположила, что он не был традиционно красив, но в нем было что-то особенное.

Острая линия подбородка, черная щетина, покрывавшая его подбородок и шею, свидетельствовала о том, что он не брился, вероятно, около недели; его очаровательные уши (и кто бы мог подумать, что уши были очаровательными, но это были его уши).... Его кожа приобрела приятный золотистый оттенок от летнего солнца (ему не нужно было беспокоиться о солнцезащитных чарах), бледно-белые полоски кожи в тех местах, где джинсы были низко спущены, заставили ее облизнуть губы, ей не терпелось взглянуть и увидеть, насколько бледным он был под джинсами. Когда он повернулся, она позволила своему взгляду скользнуть вниз, к темному следу счастья, который исчезал за линией талии его джинсов. Ее карие глаза жадно рассматривали мягкие складки по обе стороны от него. Когда он протянул руки, наклоняясь, чтобы поднять свежий тюк сена, она наклонила голову, чтобы посмотреть на его задницу. "Его задница определенно создана для таких джинсов", — подумала она с улыбкой. Затем эти зеленые глаза встретились с ее глазами, и, как всегда, они пронзили ее насквозь, словно удар молнии. Они были невероятно зелеными, как изумруды миндалевидной формы, и невероятно красивыми за круглыми очками.

В первую очередь ее всегда привлекали его глаза. Длинные, роскошные ресницы, за которые любая женщина отдала бы жизнь, обрамляли эти идеальные миндалевидные глаза. Яркий зеленый цвет, который менялся от темного до почти орехового, в зависимости от его настроения. И когда эти губы изогнулись в понимающей улыбке, она только улыбнулась ему в ответ.

— Увидела что-нибудь, что тебе понравилось, Джинни?

Джинни, поняв, что ее поймали, только пожала плечами.

— Я просто подумала, что нам нужно купить еще яблок для лошадей.

Гарри бросил тюк сена на землю и шагнул к ней так быстро, что она машинально отступила на шаг.

— О, правда? Так вот о чем ты думала? — Она сглотнула, когда он встал перед ней, положив руки ей на талию. — Яблоки?

У Джинни перехватило дыхание, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, и она всхлипнула, когда он остановился в шаге от ее губ.

— Яблоки, да.

Его улыбка была быстрой, изумруды весело сверкнули, и он отстранился.

— Конечно, давай сходим за яблоками.

Он собрался уходить, но Джинни просунула два пальца в шлевки его джинсов и притянула его обратно к себе.

— Вернись и поцелуй меня, Гарри Поттер!

Гарри усмехнулся.

— почему? Я думал, ты думала только о яблоках?

Джинни привстала на цыпочки и притянула его лицо к своему для долгого глубокого поцелуя, от которого она застонала.

— Придурок. Ты, блин, прекрасно знаешь, что я на тебя пялилась.

— Я ничего такого не знаю, — поддразнил он, целуя ее в кончик носа. — Я действительно немного не в себе, не могу представить, с чего бы тебе волноваться.

Джинни провела руками по его потному торсу.

— Сексуальный беспорядок.

Он усмехнулся и снова поцеловал ее. Джинни растаяла в его объятиях, наслаждаясь ощущением его теплого тела, прижатого к ее телу. Ее пальцы крепче просунулись в петли его ремня, притягивая его ближе, а его руки скользнули вокруг ее талии и обхватили за ягодицы. Она встала на цыпочки, и он приподнял ее, улыбнувшись ей в губы, когда она обхватила его ногами за талию.

— Как так получилось, что этим летом ты была в моем полном распоряжении, но я едва мог найти минутку побыть с тобой наедине? — пробормотал он, проводя губами по ее подбородку.

Джинни издала звук "ммм", снова притягивая его губы к своим. Она крепко поцеловала его, прежде чем начать целовать его щеки, нос, подбородок.

123456

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓