Широ. Нарушая законы...

После исчезновения Лиса Хирузен организовал поисковые и спасательные работы — пострадавших было очень много, еще больше было убитых. Его слушали, потому что уважали и безгранично доверяли за заботу о деревне на посту Хокаге. Когда сообщили о завале в пещере, где проходили роды Кушины, Сарутоби прибыл к месту и не покидал его, пока не раскопали два тела, одним из которых была Бивако. Перед входом в пещеру обнаружили трупы оперативников АНБУ, и стало понятно, что это спланированное нападение. Поступали отчеты о фигуре в маске с активным шаринганом, и глазах Демона Лиса с его отражением. Клан Учиха попал под подозрения, накалив обстановку в деревне до предела.

Хирузен докурил и отложил трубку, выбив горячий пепел в заполненную пепельницу. На столе лежал отчет с новыми данными и Хокаге не ждал от него хороших вестей, завалы все еще разбирали, увеличивая 'коллекцию' трупов. 'Эх, Бивако, твоя поддержка сейчас мне так нужна'. — Только в мыслях позволял себе сожалеть Сарутоби. Уставший пожилой человек сделал глубокий вдох и медленный выдох, настраиваясь на рабочий лад.

Больница была заполнена — пострадавшие с различными травмами от переломов до потери конечностей поступали непрекращающейся очередью. Ирьенины сбивались с ног, залечивая раны, отдавая приоритет шиноби — защитникам деревни, именно ради них и создавалась Коноха. Отдельной строкой всегда идут дети. В злополучную ночь сиротами стали сотни, что стало головной болью для руководителей деревни. Не новость для Скрытой Деревни появление сирот, но чаще всего это происходит во время войн, когда живыми остаются родственники или знакомые и берут опеку над ребенком. Сейчас же ситуация иная, Демон попал в самое сердце, разнося деревню целыми кварталами, лишая выживших родственников, друзей и соседей.

В отдельном блоке в большой общей палате сейчас находились тяжело раненные дети, требующие постоянного наблюдения и внимания. Не пострадавших или вылеченных детей отправляли в приют, общий и для будущих шиноби и обычных людей. В одном из пустых подсобных помещений находилась кушетка с ребенком, которого положили отдельно так как, не имея травм, сам мог нанести их окружающим. Даже в этот блок и помещение его принес шиноби, который и подобрал малыша рядом с обгоревшим трупом матери — измотанные ирьенины не желали приближаться к такому пациенту. Периодически от него в разные стороны били одиночные росчерки молний. Над кушеткой установили несколько металлических вешалок, сложив шалашом и соединив с заземлением больницы. Ребенок лежал на металлической кушетке, разглядывая коморку и отвлекаясь на вспышки, и не плакал. Температура в помещении была заметно выше, а воздух казался свежее.

За детьми приглядывали два молодых ирьенина, не смотря на возраст в 13 и 14 лет, Аико и Хироко могли оказать необходимую помощь и снять боль. 'Постояльцы' блока спали и Аико с Хироко могли немного отдохнуть. Кроме постелей больных в комнате находился один стол с бумагами, картами больных и всего два удобных стула.

— Ты нашего 'батарейку' проверяла, жив? — Хироко шепотом обратилась к подруге, после того, как села рядом на стул.

— Проверяла, спит он, — вытянула ноги Аико. — Сверкает так, что подойти страшно! А ведь ему еще есть нужно.

— Акане-сан, его кормит бутылочкой, — откликнулась Хироко.

— Как только она не боится?! — удивилась девушка.

— Ах, да, ты же недавно здесь, и не видела, как его принесли, — заговорила вторая, — шиноби, что его принес, следом, и плащ защитный передал. Сказал, что такие слабые разряды выдержит. Только вот шиноби этому 'слабые разряды' руки пожгли так, что пришлось прямо здесь залечивать.

— И чего это с ним? Впервые у детей такое вижу, — посмотрела на подругу Аико.

— Я тоже, но Акане-сан сказала, что это результат концентрации в теле стихийной чакры. Правда она тоже была удивлена. А еще сказала, что возможно это от испуга, защитная реакция. — Поделилась информацией обладательница каре черных волос.

— Это же его, наверное, убьет. Может ему блокиратор чакры дать, — повернулась на вспышку Аико.

— Вот у тебя память короткая, детям до 5 лет блокираторы противопоказаны, можно калекой оставить или даже убить. — Упрекнула девушка.

— И ничего она не плохая, — дернула головой Аико, из-за чего фиолетовый локон выбился из-под белой шапочки, закрыв правый глаз.

Хироко пришлось закрыть рот, с готовой сорваться фразой, и подобраться, то же сделала и Аико, потому что двойные двери бесшумно открылись, пропуская стройную брюнетку с собранными в хвост волосами, с волевым красивым лицом и серьезным взглядом черных глаз, одетую в белый халат. На плече висела небольшая медицинская сумка. Один из десятки лучших ирьенинов Конохи, Ито Акане, осмотрела больных, пройдя по рядам. Зайдя в подсобку с лежащим ребенком, ирьенин остановилась недалеко от кроватки и, обернувшись, жестом подозвала Хироко.

— Подержи, пожалуйста, сумку и достань бутылку с молоком. — Акане передала сумку, сняла с вешалки на стене плащ-защиту, надела и подошла к кроватке. Взяв протянутую бутылочку, ирьенин поднесла ее к губам ребенка, ставшего забавно причмокивать предложенное молоко. Ито прикрыла глаза и отвернулась, спасаясь от вспышек и держась подальше от нагретого металла вешалок.

— Это пройдет или он будет таким, пока не вырастет и не научиться управлять чакрой? — стоя у двери и не приближаясь близко, задала вопрос Хироко.

— Время покажет, — не поворачиваясь, ответила Акане.

— А если у него закончится чакра? — сыпала вопросами юный ирьенин.

— Для детей истощение смертельно опасно, — встряхнула головой Акане, прогоняя картину нарисованную воображением, но ему оно не грозит, то, что мы видим, едва ли сможет его истощить — это лишь следствие, сброс излишков.

— И ничего нельзя сделать? — в голосе Хироко слышалось сожаление и слабая надежда.

— Препараты-блокираторы использовать нельзя, так же как и запечатывание чакры в пределах тела, а для использования печатей накопления чакры, ею надо уметь управлять, он же сделал это неосознанно. Да я даже 'Шосен Дзюцу' (Мистическую руку) использовать не могу — у него слишком высокая концентрация стихийной чакры, нарушающей работу моей техники. Остается только ждать, но если до сих пор жив, то велик шанс, что и не умрет, — с оптимизмом закончила Акане.

* * *

— Три недели прошло. Ну как твой подопечный, Акане-сан, кажется, его коллеги 'батарейкой' называют, — издав короткий смешок и подмигнув девушке, обратился седой мужчина — главный ирьенин Конохи, Аракава Фудо.

— Короткие разряды превратились в слабые удары, проявляющиеся только при касании, но содержание стихийной чакра в теле все еще очень высоко. И я никак этого не могу понять, как он изменяет чакру внутри тела. — Устало вздохнула над терзающим ее вопросом Ито. — Изменения интенсивности начались две недели назад, и только в последние пять дней имеем то, что имеем. Действительно 'батарейка', Фудо-сан, — усмехнулась Акане.

— Мы еще не все знаем о чакре, не переживай из-за этого, — подбодрил женщину Аракава. — А с анализами что? — потянулся и размял шею главный ирьенин. — Старость дает о себе знать, — вздохнул Фудо.

— Немного повышена скорость метаболизма, но в целом в порядке, — позволила расслабиться себе женщина.

— Можно выписывать и отправить в приют? — ожидая реакции, Фудо пристально смотрел в лицо подчиненной. — Родственников у него не осталось — бабушка с дедушкой погибли в ту же ночь, что и родители.

— Да, считаю это возможным, — замешкавшись, ответила Акане.

— Ты нянчилась с ним все это время, усыновить не хочешь?— смягчил взгляд Фудо.

— Я привязалась к нему, но я не уверена, что смогу его воспитать. Кормить и менять пеленки это одно, а воспитание — другое. — Акане смотрела в окно кабинета, разглядывая небо.

— Считаешь, что в приюте его воспитают лучше? — Фудо повернул голову к окну, где в небе белые воздушные облака плыли в известном только им направлении.

— Я осталась без родителей в 10 лет, — отдалась воспоминаниям Акане, взгляд подернулся дымкой, — прошла эту школу, она меня закалила. Да, — вернулась к реальности женщина, — считаю, что приют воспитает 'бойца' и сделает это лучше меня, а я присмотрю за ним, — подвела черту Акане, посмотрев на начальника.

— Охо-хох, иди уж 'боец', 25 лет человеку, а все ветер в голове. Присмотрит она, замуж тебе надо да детей рожать, — откинулся на спинку кресла Фудо.

— До свидания, Фудо-сан, — улыбнулась Ито. Поднявшись, сделала короткий поклон и вышла за дверь.

— До-свидания, Акане-сан, — не вставая, попрощался Фудо. Когда дверь закрылась, грустно пробормотал — 'Жизнь закалила', скорее уж 'заморозила сердце'.

Глава 5

Минуло пять лет с той ночи, когда на Коноху напал Демон Лис и забрал столько жизней. Около тридцати тысяч человек, из них почти треть — дети. И это без семи тысяч шиноби, которые погибли, принимая на себя удар 'зверя'. Тяжелая утрата для всей деревни. Не смотря на то, что детей все-таки брали под опеку сопереживающие жители деревни, пришлось построить еще одно здание приюта, дабы разместить всех детей. Возглавить его попросили бывшую куноичи, но очень добрую женщину, любящую детей. Охира Матсу была заместителем управляющего другого приюта и имела большой опыт в этом деле.

Матсу стояла у окна, выходящего во двор, и наблюдала за детьми. Ей нравилось вот так наблюдать за беззаботной игрой, во время короткого отдыха. Не всех детей смогли привести в порядок, некоторые до сих пор держались особняком, редко играя со сверстниками. Но это уже и не те испуганные малыши, боящиеся резких громких звуков с мечущимся взглядом, как у загнанного животного. Постепенно они перестанут замыкаться, заведут друзей, социализируются — ведь работа в этом направлении не прекращаются. Внимание и забота сделают свое дело.

Исключением становятся те, кого отталкивают сами дети, а таких в этом приюте только двое — Узумаки Наруто и Такаяма Широ. Сын Четвертого Хокаге и джинчурики Девятихвостого получил имя от умирающих родителей, фамилию же ему дали мамы, почему так поступил Сарутоби догадывались многие — знавшие, каким сильным был отец — Четвертый Хокаге, и как много было желающих ему отомстить. Дети долго молчали и не говорили, почему избегают блондина с голубыми глазами, но удалось-таки узнать, что — 'рядом с ним страшно'. Взрослые ничего такого в его присутствии не ощущали и воспитатели пришли к выводу, что так на более восприимчивых детей действует биджу. Но смекалистый мальчуган не сдавался, придумывая новые игры и стараясь привлечь в них других детей. Пока такие попытки не увенчались успехом. Такаяма Широ, с забавной прической из-за своей особенности, документы о рождении которого сохранились, на полгода старше Узумаки, но так же не может ни с кем подружиться. При прикосновении малыш бьет током, не сильно, но чувствительно. Веселый мальчик сам себе придумывает развлечения, частенько заставляя воспитателей побегать. Эти двое держались в присутствии друг друга настороженно — брюнет внимательно следил за действиями блондина, как будто, чего-то ожидая, а тот в свою очередь, получив случайно несколько болезненных уколов электричеством, не оставался в долгу.

Как и в предыдущие дни, дети играли, разбежавшись группами и шумно оглашая окрестности. Но сегодня два светлоглазых ребенка не крутились в разных частях игровой площадки, а стояли и о чем то разговаривали. Охира Матсу еще понаблюдала за ними и, убедившись, что драться они не собираются, вернулась в мягкое кресло, проверять бюджет расходов на следующий месяц.

— Наруто! — подойдя и оттряхивая футболку, обратился брюнет с короткими волосами, смотря в глаза блондину. Они оба знали друг друга, потому что у обоих были проблемы в общении с другими детьми, а, как известно, рыбак рыбака....

— Да, — напрягся Узумаки. Он еще не забыл, как получил укол током на прошлой неделе, налетев на входе из коридора в комнату на 'ежа', 'электрического угря' или 'батарейку', так его называли более взрослые дети. Только после нескольких драк, дети перестали открыто так его обзывать. А еще после драк говорили, что он сильнее 'колется', когда злиться. И он единственный из сверстников, кто не боится его, а только смотрит внимательно, за что Наруто был ему немного благодарен.

— Вишню хочешь? — просто спросил Широ. — За забором, растет. — За спину махнул рукой брюнет. — Там доска не прибита, тяжелая только, вдвоем надо. — Ждал ответа брюнет, перестав оттряхивать что-то с футболки.

— Хочу, идем быстрее, даттебаё! — заторопился малыш, ему нравилась вишня, персики и абрикосы, а еще яблоки, но все это так редко давали в приюте.

— Подожди, пусть воспитательница уйдет, — оборвал порыв Такаяма.

Дождавшись, когда женщина зайдет в здание, два мальчугана бегом отправились к забору, спрятанному от посторонних взглядов пристройкой для хозяйственного инвентаря и деревьями. Там пыхтя, отодвинули доску и кое-как подперли принесенной палкой. Выбравшись за забор, Наруто осмотрелся и с ожиданием уставился на Широ.

— Куда теперь, еще далеко? — блондин не отличался терпением.

— За кустами и еще чуть-чуть пройти, — махнул вперед, показывая где.

Кусты были выше них вдвое и очень плотные. Не найдя места, где можно обойти, юные натуралисты выбрали кратчайший путь, через кусты. Запутавшись в ветках и упав на четвереньки, тихо вскрикивая от уколов, мальчишки ползли вперед. Цеплялись одеждой, выдергивали запутавшиеся ноги и ломали мешающиеся ветки, но 'любители вишни' упорно продолжали двигаться. Вывалившись из надоевших кустов, и отряхнувшись, потирая ссадины на руках и коленях, двинулись навстречу желанному призу, благо верхушка, вишневого дерева со спелыми ягодами уже была видна.

Когда вишня, покачиваясь на ветру раздвоенным стволом, окруженная деревьями, предстала перед ребятами в полный трехметровый рост, мальчишки перевели дыхание. Добрались. Наруто не раздумывая ринулся к 'дереву' (такие стволы к кустарнику сложно отнести) и по толстым веткам вскарабкался до самого верха, удобно устроившись на развилке. Ветка качалась, но вес ребенка удерживала. Не отставая, но залезая по соседнему стволу, его примеру последовал и второй любитель ягод. Дружно покачиваясь под порывы ветра, дети аппетитно жевали плоды.

— Вкусно, даттебаё! — растянул красные губы в улыбке блондин.

— Тише, заметят, — шикнул на Наруто брюнет, прервавшись от поедания.

— Ыхгы, — издал набитый рот непонятный звук. — Лезь сюда, здесь много! — расщедрился голубоглазый, спустя пару минут.

— У меня тут тоже много! — хватая сочные ягоды у самого лица, отозвался мальчишка.

Идиллию нарушил резкий порыв сильного ветра, отправляя Наруто навстречу с неизбежным. Удар током и блондин, всплеснув руками, хватается за первое, что попало под руку. Схватив за штаны и стащив брюнета, парочка с воплями рухнула вниз, набирая новых ссадин, синяков и порезов. Вопли не остались незамеченными и спустя полчаса оба, отмытые и облепленные пластырем, стояли в кабинете управляющей, получив перед этим порцию нотаций.