Гарвесте Аддамс и философский камень

По-видимому, девчонка Грейнджер была изгоем на красно-золотом факультете, и теперь она постоянно находилась рядом с невозмутимым слизеринцем, приводившем в ужас всю школу. Покорно положив свою руку на его предплечье, гриффиндорка наблюдала за матчем. Вполне возможно, он ее околдовал.

— ...Оох! должно быть, очень больно — получить со всего маху бладжером по голове...

— О, счастливчик! Такие удары исключительно болезненны.

— Ты и правда садист, Гарри.

Гарри? Она может звать его Гарри? Оставаясь в живых?

— Пока никаких признаков снитча? — спросил Драко, подвигаясь ближе к Блейзу. Потом тоже перевел свой взгляд на Гарвесте, словно, просто молча рассматривая брюнета, мог разгадать загадку, что представлял собой юный Аддамс.

— Похоже на то.

Поднялся ветер, и Драко тут же пожалел о своем любопытстве. Лучше бы он родился слепым.

На гладкой бледной коже лба, всегда скрытой под длинной челкой, был отчетливо виден шрам. Шрам в виде молнии.

Драко бросил взгляд на друга и понял, что тот тоже все видел.

Похоже, их ждали большие неприятности.

* * *

— Ты — Гарри Поттер, — все еще как будто не веря, произнес Альбус Дамблдор. — Гарри Поттер.

Его единственный слушатель зловеще рассмеялся в ответ.

— В другой жизни, господин директор. Здесь и сейчас я — Гарвесте Аддамс.

— Мой мальчик, это... это потрясающе! Мы все считали тебя мертвым!

— Позвольте узнать, с чего вы так решили?

— Мы нашли тела Дурслей на дне Темзы. Они были зверски зарезаны.

Мимолетная холодная улыбка промелькнула на его губах:

— Действительно? Как... интересно.

— Как же ты оказался в Америке? И с Аддамсами? Почему я не мог найти никаких следов твоего существования?

Гарри рассмеялся, прикрыв лицо веером.

— Несмотря на большое желание стать свидетелем сердечного приступа, вынужден воздержаться, господин директор. Я не смогу ответить на ваши вопросы. Попробуйте задать их моей Матери.

— Но... но... нет никаких следов, ни единого факта, который бы связывал тебя с Гарри Поттером. Ты родился Гарвесте Аддамсом.

— Да, родился. Я и есть Аддамс, целиком и полностью.

Вот так. И даже великому Альбусу Дамблдору пришлось признать поражение перед этой улыбкой. Он больше ничего не добился и вынужден был оставить расспросы.

* * *

Он стоял, по пояс погруженный в море крови, и острие ножа сверкало под ярким блеском полной луны. Рядом стояла сестра, настоящая валькирия, ее волосы развевались на ветру, которого не было, а на плече ее лежала окровавленная секира. Старший брат стоял с другой стороны, и багровые капли сияли на его щеках, на лице — звериный оскал. Пуберт залез на валун и сосредоточенно жевал наконечник пылающей стрелы. В небе цвета гангрены парили любимые мать, отец и дядя, охотясь за очередной жертвой. Фоном к этой мрачной картине зловеще возвышался особняк на Кладбищенской улице, освещаемый вспышками гигантских молний и сотрясаемый раскатами грома.

Сколько крови!

Гарри очень нравилось это зеркало. Он улыбался.

По краям медленно ползли трещины.

* * *

Опять отработка. Отца бы уже выперли к этому времени, но ни Гарри, ни Пагсли не обладали в полной мере отцовским талантом к тотальному разрушению. Можно было только надеяться, что Уэнсдей или Пуберт унаследовали этот ген.

Они с Гермионой натолкнулись на братьев Уизли, когда те спускались с Астрономической башни. Лично его совершенно не заботило, что братья там делали, и почему от них так несло драконом. Но, к сожалению, это сильно беспокоило МакГонагалл, у которой были зрение и нюх, как у кошки. А так как они все были вне своих спален после отбоя, то все и схлопотали отработку в Запретном лесу. И теперь они шагали вслед за полувеликаном по усыпанной осенней листвой тропе.

Выяснилось, что кто-то в лесу убивал единорогов. Какая оригинальная идея.

— Чур, Клык со мной, — торопливо заявил Рон.

— Тока эт, он немного труслив, — предупредил Хагрид. — Аддамс, Грейнджер, вы тогда с ним. А я с близнецами — в другую сторону. Если чо — шлите искры в небо, ага?

— Гарри, — прошептала Гермиона, как только они погрузились в глухую темноту Запретного леса. Она милая девочка; конечно, не чета Уэнсдей, но оставалась верна ему с того самого дня. Все-таки приятно, когда есть кто-то, с кем можно поговорить хотя бы об учебе, если не о техниках пытки. К тому же, она весьма заинтересовалась историей оружия...

— Знаешь, я никогда не видела твою палочку. У тебя она есть?

— Конечно, дорогая.

— Ты не используешь палочку на уроках, — заметил подслушивавший их Рональд. Все трое шептались украдкой, словно каждая ветка в Запретном лесу давила на них тяжким грузом своих тайн.

— Мне она не нужна. У Адамсов талант к беспалочковой магии. Это у нас в крови. — Он улыбнулся этой маленькой шутке, понятной лишь посвященным.

— Можно посмотреть?

Он молча вытащил палочку из рукава своей мантии, не отрывая глаз от пятен серебристой крови, переливавшейся на темной земле через каждые несколько шагов и искушавшей его своим холодным светом. Это было невыносимо прекрасно. Он был уверен, Уэнсдей понравится. Потом он вспомнил кое-что:

— Не трогай кончик.

Девушка прервала свое тщательное изучение.

— Почему?

— На нем яд.

Уизли явно собирался что-то сказать на это, но тут в кустах неподалеку раздался треск. Мальчик захлопнул рот с громким щелчком.

Гарвесте с любопытством шагнул вперед.

— Гарри!

Прямо в нескольких шагах перед ними, склонившись над мертвым единорогом, стояла закутанная в темный плащ фигура. Глубокий капюшон скрывал ее лицо, а в складках рукавов, казалось, тонули руки. Нагнувшись к самой шее животного, существо, судя по всему, пило волшебную кровь. Пило до момента их появления. При звуках голоса Гермионы оно подняло голову. В черном провале капюшона невозможно было разглядеть ничего, кроме глубоких теней. Интересный трюк, было бы неплохо самому так научиться. Существо плавно поднялось и заскользило в их сторону.

Мгновенно спица воткнулась в землю перед ним и лезвия веера Гарри сомкнулись там, где должна была быть его шея. Оно отпрянуло назад даже быстрее, чем смог бы отец Гарвесте.

— Кшш!

И существо исчезло, растворившись в ночи как призрак.

— Гарри — что?.. что?..

— Не знаю, — пробормотал Гарри, понимая, что ему был брошен вызов. — Гермиона, бери Клыка и иди найди Хагрида. Рональд, иди с ней. Я подожду здесь.

— Т-ты уверен?

Милая девочка. Он отчетливо ощущал ее страх, и все равно она о нем беспокоилась.

— Да. Иди.

Он подождал, пока они скроются из вида, потом приблизился к трагически величественным останкам единорога. Они светились еще сильнее, чем кровь, словно яркая звезда, горящая во тьме окружающей ее беспросветной ночи. Он протянул руку, чтобы погладить окровавленный бок.

— Я бы не стал этого делать, Гарри Поттер.

Кентавр поймал веер в нескольких дюймах от обнаженного торса, и только потом встретил хищный взгляд.

— Гарвесте Аддамс, — исправился он.

— Благодарю, кентавр.

Гарвесте присел на корточки, опустив руку на сверкающий рог. Он был восхитительно острым и легко разрезал его ладонь.

— Истории, что рассказывают о тебе звезды, правдивы.

— Звезды редко лгут.

Ранка, простой порез на тонкой коже, была неглубокой. Со временем заживет. Он слизнул выступившие капли крови, наслаждаясь богатым металлическим вкусом, и снова протянул руку.

— Не стоит, Гарвесте Аддамс. Те, кто вкусил крови единорога, обречены вести жалкое существование. Тот, кого ты видел, проклят навеки, никогда он не будет жить в гармонии с этим миром.

— Правда?

Серебристая кровь была действительно прекрасна. Она сияла на его руке россыпью драгоценных бриллиантов. Нужно будет обязательно взять немного домой.

— Тогда почему же все удовольствие должно доставаться ему одному?

* * *

— Это вы были в лесу в ту ночь, — сказал Гарри уверенно, не сомневаясь в ответе.

Профессор Квирелл посмотрел на него свысока, отличавшее его ужасное заикание бесследно прошло.

— Да, я.

— Яааа, — прошипело эхо.

Они, наверно, прошагали целую милю под школой. Профессор Квирелл позвал его к себе в офис обсудить результаты экзамена, и он пришел. Но стоило Гарри переступить через порог, как он снова оказался "лицом к лицу" с трехголовым псом. Цербер забился от него в угол. Потом были другие препятствия, все какие-то тривиальные, почти игрушечные. Последнее, правда, было забавным. Давненько он не пробовал крови акромантула. Квирелл, конечно, накричал на Гарри за то, что он выбрал не тот фиал, но вкус был довольно приятным, с легким мятным привкусом. Снейп, несомненно, был гением.

Сперва Гарвесте пошел, потому что ему было интересно, а потом не отрезал эту забинтованную голову, потому что загадки были все же довольно занимательными, но, в конце концов, у всего есть свои границы.

— Что вам от меня надо?

— Ты — Гарри Поттер.

— Гарри Поттер, — снова таинственный голос зазмеился в воздухе. Впечатляло, что некто смог прошипеть имя, в котором не было шипящих звуков.

— У вас, народ, какой-то нездоровый интерес к этому имени. Я не был Гарри Поттером уже шесть лет и буду признателен, если меня будут называть моим настоящим именем.

Квирелл уставился на него, явно гадая, почему этот маленький мальчик до сих пор не дрожит от страха, как осиновый лист. Гарри закатил глаза.

— Послушайте, профессор, говорите, что вам нужно, и покончим с этим. Сегодня ночь новолуния, а я еще даже не начинал полировать инструменты.

— П-посмотри в зеркало и скажи, что ты там видишь.

Гарри послушно повернулся, мысли его уже давно переключились на сегодняшний ритуал и выбор подходящей жертвы. Было бы здорово найти что-нибудь покрупнее, чем ящерицы, но другие обитатели Запретного леса становились крайне редки. Он подумал, не был ли тут замешан некий кентавр.

— Говори, что ты видишь, Аддамс!

— Кровь, — неопределенно сказал он. — Я всегда вижу кровь. О, а еще чашку чая! Давненько я не пил чаю.

— Что? Но — как же камень! Где камень!

— О чем вы говорите?

"Глупый человек", — подумал Гарвесте, в первый раз за весь год нахмурившись.

— Я ссам ссс ним поговорю.

— Господин, вы еще слишком слабы!

— Я досстаточно ссилен для этого.

У него что, змея под этим тюрбаном?

Это была не змея — гораздо хуже. С жуткого пепельно-бледного безносого подобия лица, прилепившегося к лысому затылку Квирелла, на него взирали два болезненно-воспаленных кроваво-красных глаза.

— Вы ведь не пользуетесь разрыхлителем, нет? Моя мать всем рекомендует его.

— Чшшто!? Не играй сссо мной в игры, мальчишшка! Я — Лорд Волдеморт!

— Ой, — Гарри заморгал. У него в шкафу обитали более страшные вещи. Но, впрочем, это было тоже — то еще зрелище.

— Дааа! — воскликнуло аморфное лицо, принимая его молчание за страх. Что-то и в самом деле давно здесь Аддамсы не напоминали о себе.

— Теперь говори — гдее-каа-ме-энь?

— Мне вдруг стала чрезвычайно надоедать эта игра. Какой к черту камень?!

— Филоссофсский камень, Поттер! Камень, магия которого вернет меня к жжизссни!

Его палочка была хорошо наточена, она вошла в плоть, как нож в масло. Потом сработал мгновенный яд — Квирелл даже не успел охнуть. Рубиновые глаза застыли в шоке, и вблизи были хорошо видны золотые прожилки в темных зрачках. Гарри послал им прощальную улыбку, среди жемчужно-белых зубов блеснули краешки еле заметных, но острых клыков.

— Я ведь предупреждал.

* * *

Наконец, наступил последний день учебного года.

Слизеринцы выиграли Кубок школы, несмотря на все старания Гарвесте, и теперь его товарищи по факультету праздновали победу. Все же у них хватило здравого смысла оставить его в покое, поэтому облюбованный им диван представлял собой островок спокойствия и тишины.

Сегодня он пригласил Гермиону присоединиться к нему. Староста Бенджамин Ургхарт попытался объяснить, что слизеринцы не приглашают в свою гостиную гриффиндорцев, но ответная улыбка Гарвесте привела его неуверенную попытку к полному провалу. И теперь кучерявая гриффиндорка сидела рядом, вертя в руках одну из острых спиц.

— Я могу оставить ее себе? Ты серьезно?

— Конечно. У меня есть еще. — Он посмотрел на нее искоса и хитро улыбнулся. — Возможно, в следующем году я смогу тебя научить, как ей пользоваться, мм?

— С удовольствием. — Она смущенно подняла на него глаза. — У меня никогда не было такого друга, как ты. Я буду скучать по тебе летом.

— Правда?

— Правда?

Услышав двойную реплику, Гарри повернул голову так, чтобы в поле зрения попали Драко и Блейз. Он хмыкнул:

— Неужели это настолько невероятно — допустить мысль, что у меня есть друг?

— Ну...

— Мы только хотели сказать, что тоже будем скучать, вот и все, — торопливо объяснил Блейз, пихнув локтем в живот своего светловолосого приятеля. — Не так ли, Драко?

— А?

— Это так? — насмешливо переспросил Гарри, снова борясь с желанием рассмеяться. — Ну, тогда вы втроем не будете против погостить у меня на летних каникулах?

— Что?

— Что??

— С радостью, Гарри!