Крыло двуглавого орла - ч.2 ...

Алексей приобнял меняющего цвет Голицына, наставляя его по-отечески

— Не горячись, Дмитрий Михайлович. С графом надо несколько лет рядом пожить, тогда понятно становится, что он набожный человек. По-своему. Погодь пока судить.

Князь решил не обострять. Откланялся.

— И зачем тебе это было надо?

Вопрос Алексея меня и самого интересовал. Попытался разобраться в душевных порывах.

— Складывается так, что нам с князем работать долго. Или не работать. И нет времени на компромисс. Готов терпеть его задранный нос, если он готов смириться с моими манерами.

Алексей кивнул задумчиво, и предложил вернуться к задумкам. Сухой док это не только опалубка, но еще и две тысячи кубов камеди, которую надо будет изготовить, причем на месте, близком к строительству, так как с транспортом у нас все еще плохо. Сухой док, понятие относительное. Он стоит ниже уровня моря, в него затекает вода через стыки, стены, падает дождем с неба — "вода дырочку найдет". Нужны работающие машины осушения, помпы. Еще для функционирования дока нужны землечерпалки, мастерские, склады. Мастера, подмастерья, работники, жилье для них, столовые, досуг. И это все только рабочий фон, на который накладывается политическая обстановка, увязывание планов с другими поселками и чужими правителями. Пирамида вопросов всегда растет быстрее башни ответов. И выглядит массивнее.

Уже когда спускались из рубки, царевич спросил тихонечко

— Так зачем нам броненосцы?

— Они бы не помешали. Но их строительство не потянуть. Считай, на вырост строимся.

Алексей несколько ступеней спускался молча.

— Крутишь ты что-то. Броненосцы не потянем, то верно. А что тогда?

Ответил без запинки, сохраняя скорбное лицо.

— Пока только Апостолы.

Спустившийся впереди на площадку царевич развернулся, уперев в меня ладонь и изучая верноподданническую физиономию.

— Чую, что крутишь. Когда не по-твоему что, на кота рассерженного походишь, волосы дыбом, глаз с прищуром. Ныне ты на котейку в подполе припасовом похож больше. Выкладывай, что удумал.

— Удумал, нечто легче броненосца. Но нам и это не потянуть пока.

— Так... — Алексей блеснул жаждой нового в глазах, — показывай!

Пришлось идти в каюту, доставать из рундука заветный тубус и раскатывать на столе склейку, норовящую завернуться обратно в трубку.

— Только об этой думе даже Петру Алексеевичу знать не надобно. До нее еще не один год.

Царевич будто не слышал, вникая в линии и проекции эскиза.

— И что в этом такого? Броненосец без брони и главных орудий. Разве что корабли сопровождения у него мельче, их больше, и они как на канонерках поднимаются. Ни то, ни се выходит...

Наблюдал за потугами Алексея увидеть здравое зерно в эскизе, набивая трубку. Радует, что он перестал судить категорично, ищет скрытый смысл. Такой монарх дольше жить сможет. Набив табачок, вытащил из тубуса скрученный блокнот, где между страниц лежали вырезанные из бумаги проекции разного оборудования. Мне так схемы компоновать проще — протащил по чертежу макет механизма, и сразу видно, где он пройдет, где нет, и как его удобнее расположить будет. Положил на чертеж верхней палубы макетик "Аиста", распрямил ему сложенные в транспортное положение крылья. Закурил. Надеюсь, так понятнее будет...

Алексей некоторое время стоял, нависнув над столом, придерживая руками скатывающийся эскиз и вникая в новую для себя концепцию

— Плавучая взлетная полоса? Но зачем! Можем ведь где угодно сесть.

— Не так. На океанскую зыбь не вдруг и сядешь. Да и поднимать самолет с воды на борт при волнах сложно.

— Так в эту полоску попасть еще сложнее будет! А коли ее на волне качнет, когда уже садишься? Или чуток не угадаешь? Мнится мне, пустое ты придумал.

Алексей отпустил руки, и эскиз скатался в две трубки. Разочарование царевич скрыть не смог. Видимо, он ждал "чудо оружия" изваянного из бамбука, но с убойной силой броненосца. Надо добраться до каучука и сделать ему резиновую бомбу массового поражения.

— Пустое или нет, узнаем только попробовав. Но точно могу сказать, что из Алексии на Гаваи иначе как с таких полос долететь мы не сможем.

— Ты найди, попробуй, еще эту полосу в океане. Мы вот, точно знали, где регата идет, и то лишь один раз их случайно заметили.

— Посему и говорю. Рано пока. Не потянем. Но и мастерские наши на месте не стоят. Считай, лучшие головы в них работают. Пока доки строим, заводы с оснасткой, корпус выделываем, глядишь, нам и придумают недостающее. В одном ты прав, поторопился с этим кораблем. Даже эскизы, и то еще сырые. Но скажи, как думаешь, сколько у нас годов мира осталось?

Алексей автоматически перекрутил склейку в один рулон и сунул ее в тубус, обдумывая мои слова. Признаться, ответа на свой вопрос и сам не знал.

— Скажу, что не ведаю. Надеюсь, до колонии вообще баталии не дойдут.

— Твои слова, да богу в уши...

Забрал тубус, запечатывая крышку. Спрятал его в рундук.

— ... давай отложим пока. Доки и мастерские нам действительно в первую голову для Апостолов потребны. А там дальше... Война план покажет.

Царевич покинул каюту задумчивый. Подозреваю, эскиз его не впечатлил, а вот про слова о докатившейся к нам войне он задумался. Видимо, тоже сомневается, что отстоимся в сторонке.

Глянув через иллюминатор на береговую суету, разрешил себе пересып до обеда. Глаза болели, вторя общему разбитому состоянию. Самый тяжелый груз, это принятые решения, которые могут быть ошибочными. Создается впечатление, что за каждую веху платишь несколькими годами жизни. Сколько у меня тех лет осталось? Хватит ли...

Стоило завалиться на койку, сон убежал по своим делам, оставив в наследство головную боль и песок в глазах. Закинув руки за голову, размышлял о поспешности. Может действительно сэкономить силы и материалы и не устраивать надрыв полуживой экономики вице-империи? Вспомнились строки политических справок.

Как и предполагал, мир ударился в строительство железных монстров. Даже линейные корабли обшивали железом, компенсируя вес уменьшением количества старых пушек и переходя на одну палубу пушек современных. Петр на этом большие деньги делает, продавая самые "современные" шатунные паровые машины и огнетрубные котлы. Если закрыть глаза на то, что нам все это и топить, то ситуация не радовала. Зато на юго-западе России выросло еще три железоделательных завода.

Орудия император продавал ограниченно, малых калибров и гладкоствольные. Посему, большинство заинтересованных стран создали свои варианты, тяготея к гигантизму и компенсируя технологии толщиной стенок стволов.

Лидировала в гонке вооружений Франция. На текущий момент она переоборудовала около тридцати линейных кораблей в стальных черепах под двумя пятисотсильными двигателями и с двадцати четырех фунтовыми, то бишь 152 миллиметровыми, орудиями. Паруса сохранились, как и деревянная палуба. О чем они думали?

На очереди у Франции стояли еще пять десятков судов под модернизацию. Как собственных, так и изъятых у Британии в пользу французского флота. К счастью, этот проект занимал все силы и средства ныне великой державы, притягивая к работам лучших специалистов, в том числе захваченных, и съедая свободное железо.

Остатки ресурсов, весьма не маленькие, шли на перевооружение армии. Хотя, эти "остатки" весьма близки к военному бюджету Петра. Экономика Франции наглоталась трофейных "колес", и знатно раздулась, напоминая чем-то Испанию времен золотого века.

Про саму Испанию особо сказать нечего. Перевооружение там затягивалось на неопределенное время, пользуясь в основном поставками из России, и в ближайшее десятилетие прежде великую державу можно было списать с морских баталий.

Значительно растерявшая флот Швеция пошла по пути постройки новых, стальных, боевых судов. Частично проект утянули с канонерки, частично домыслили сами. В результате их фрегаты напоминали перекормленную канонерку, а линейные корабли — канонерку, лопнувшую от обжорства. Повторить проект русского броненосца никто не рискнул, считая его слишком расточительным и не таким уж эффективным. Правда, и до трехсот миллиметров калибра свеи не добрались.

Дания милитаризовалась параллельно со Швецией, по аналогичному пути. Но экономика ее впала в штопор. Войны на перешейке не принесли заметных трофеев, за исключением "исконных земель". Канал еще не функционировал, и его перспективы выглядели туманными, так как германские княжества продолжали покусывать Данию. С учетом наметившегося движения по объединению дружин княжеств — укусы становились болезненными.

Голландцы пошли по пути Франции, обшивая деревянный флот железными листами и заменяя пушки. Но у них процесс шел вяло, экономику надорвала британская корона и ускорить восстановление не могли даже многочисленные эмигранты с островов.

Сама Британия выглядела неоднозначно. С одной стороны, там все еще полыхало восстание, с другой, корабли из Нового Света, после длительного перерыва, опять начали разгружаться в портах туманного Альбиона, в которых активно шло строительство нового флота. Британцы, как обычно, избрали свою морскую стратегию. Повторять канонерку они не стали, предпочтя свои формы и размерения. Слишком тонкий ручеек поставок железа заставил их делать корабли массивными, с широким применением дерева. Можно сказать, британские линкоры были самыми большими строящимися кораблями, водоизмещением под пять тысяч тонн и артиллерийской палубой в два десятка длинноствольных шестидесяти фунтовых, сто девяносто два миллиметра, орудий на борт. При этом орудия стояли у них на секторной станине, высовываясь из портов на величину отката. Это заставило увеличить ширину корпуса до двадцати двух метров и длину орудийной палубы до ста сорока метров, что дало общую длину корабля под двести метров. Сей факт роднил британские линкоры с панельными девятиэтажками моего времени, прозываемыми "кораблями", имеющими похожую длину и в два раза меньшую ширину. Вот только в высоту новые линкоры стали "приземистыми" по бортам, растекаясь стальным блином. Разве что за счет мачт могли дотянуться до крыши девятиэтажки.

Цилиндровую паровую машину британцы сделали сами, говорят, по тысяче лошадей на каждый из двух винтов. Судя по конструкционным решениям, наши технологии свистнули урывочно, но творчески развили. Более того, британцы применили самую убойную свою технологию — "лучшее может быть сделано только у нас!". В результате даже в Петровском Главном Штабе засомневались и засуетились — а вдруг действительно лучшее?! Мысленно рукоплескал бриттам. Только они могут, находясь в глубоком ауте, водить за нос весь мир.

Тем не менее, линкор выходил серьезный. Бронирование орудийной палубы доходило до десяти дюймов и снарядам канонерок могло не поддаться, даже с учетом обшивки из обычного, кованого, железа вместо цементированной стали. Слабым местом тут будет крепление самих листов к частично деревянному корпусу. При удачном попадании лист должно будет просто сорвать.

Вторым слабым местом линкора можно считать деревянное днище и палубу. Третьим мачты. Зажигательный снаряд в такелаж, чтоб он осыпался горящим облаком на палубу, и привет. Перо руля они еще не спрятали — недоработка. Корма у линкоров слишком широкая, чтоб так вольно игнорировать меткость канониров противника. Если подумать, то и еще можно накопать уязвимостей. В частности, меня сильно смущала общая орудийная палуба. Там ведь не продохнуть будет при интенсивной стрельбе. И инфразвуковой удар от такого количества стреляющих орудий крупного калибра будет болезненный. Тем не менее, бриты строили четыре линейных монстра, заканчивая постройку трех из них и готовясь заложить еще два. Строили они и фрегаты по схожим технологиям, но там броня была уже по зубам соткам наших канонерок.

Несмотря на серьезную "заявку" — бриты порадовали. В своих левиафанов они вкладывали все, что могли, до последнего пенса. В случае потери и этого флота, казна островов будет в коме. И вывод из этого простой. Островитяне пошли "ва-банк", видимо начитавшись Шекспира про "быть или не быть".

На фоне Британии османы не смотрелись, предпочитая вкладывать силы в береговую артиллерию. Зато тут они переняли наш "гигантизм", создавая пятипудовые, калибром триста тридцать три миллиметра, орудия. Правда, с калибром однозначно сказать было нельзя — каждое орудие у них выходило слегка отличающимся и требующим индивидуальных снарядов. Но если такая дура попадет даже в броненосец, не говоря про канонерку — мало не покажется. И концентрация орудий у проливов наводила на грустные мысли.

Флот османы тоже строили. Даже деревянные корабли обшитые железом у них планировались. Но серьезные опасения внушали именно береговые батареи. Пусть пока стреляющие раз в пятнадцать минут, пусть неповоротливые, с мизерными углами отклонений. Но нагадить они могут капитально.

Видимо, оценив османский опыт — дальнобойными береговыми батареями крупных калибров начали обзаводиться практически все страны. Морская вольница для нас заканчивалась, подвести броненосец для обстрела порта теперь будет очень непросто.

Размышления прервал стук в дверь, за которой дожидался посыльной от капитана. Вчерашние желающие "графского тела" переключились на обходные маневры и подключили к делу Беринга. Теперь матрос ждал ответа, не соблаговолю ли осветить присутствием обед в кают-компании Юноны, помятуя о славных совместных деньках с заслуженной командой, то есть офицерами и примкнувшими к ним ныне академиками, ледового транспорта. Куда денусь. Осветю.

Сбежавший сон вернулся, но теперь на него имелось слишком мало времени. Вытащил из рундука только убранный туда тубус, развернул эскизы. Чем бороться с океанскими монстрами, зашитыми в железо? А с береговыми батареями? Промышленными центрами, которые есть заводная пружина часов войны?

Уже видна начинающаяся гонка между снарядом и броней. Несмотря на промышленный рывок России, нам эту гонку не выдержать. Качественный скачок российская промышленность сделает лет через пять, когда подрастет новое поколение, ныне активно обучаемое. Технологически мы опережаем всех лет на десять — быстрее остальным державам не перестроится. Сталь они до сих пор куют, цементирование делают ограниченно, порох применяют дымный. Часть технологий все же удалось сохранить в секрете. Но они не помогут, когда давят числом. На бой нашего броненосца против трех британских уже бы не поставил. Задавят. Наши канонерки вообще обладают против британских линкоров преимуществом только в скорости. Бриты будут отмахиваться от них как от назойливых комаров, и делать свое дело. Например, вести транспорты с десантом.

В свете этих мыслей о господстве на морях рекомендуется забыть. Наши старые, деревянные, фрегаты можно смело ставить на прикол — они ныне только дрова, в костре будущей войны. Разве что Черное море могут патрулировать, пока держатся наши береговые батареи в проливах.

В связи с новой военной задумкой Петра, лучше всего отправить большую часть фрегатов вокруг Африки, и блокировать персов с моря. Заодно и десант высадить одновременно с ударом со стороны Каспийского моря.