Повелитель

Повелитель, нельзя бросать ритуал Цветения на полпути, с легкой укоризной произнес Аластир, протягивая мне цветок. Изуродованные шипами руки жреца стремительно заживали в изумрудном свечении цветка. Тем временем иссохшая было лиана вновь обрела стальной отлив и втянулась обратно в переплетение своих товарок на потолке. Свечение медленно возвращалось к лианам, но прежнего уровня так и не достигло. И без того мрачная обстановка покоев стала бы совсем тягостной, если бы не изумрудное свечение, испускаемое срезанным цветком.

Это дар Йорха своему чемпиону, он поддержит ваши силы какое-то время, продолжил Алостир уже совершенно деловым тоном. Только благоговение, с которым он держал на вытянутых руках цветок, выдавало его трепетное отношение к Йорху.

Жрец, ты помнишь, что мне срубили голову? поинтересовался я властно. Когда чего-то не понимаешь, нужно заставить подчиненного чувствовать себя виноватым это позволит избежать снижения своей репутации в его глазах, вспомнил я наставление корпоративного тренера.

Простите мне мою забывчивость, повелитель, склонил голову священнослужитель. Вытянутые руки, на которых он держал цветок, уже ощутимо подрагивали от напряжения. Однако я ждал ответа и не спешил брать цветок в руки меня от одного взгляда на него в какой-то транс выбило.

Ритуал цветения это вещественное выражение благосклонности Йорха к страждущим, это дар исцеления, начал он свое объяснение. Зацепив взглядом фреску, я неожиданно понял, что на ней изображено. Шипастая лоза на фресках цвела, а люди собирали эти цветы, так же как жрец, раня себя о шипы.

В результате мы получаем благодать Йорха, она дарует исцеление и блаженство боли любому, кто ее выпьет, закончил объяснять Аластир. Если отбросить всю мистику, то у него в руках практически панацея от всех бед.

Завершите ритуал и принесите мне результат, распорядился я, уже предвкушая, как выпитый эликсир вдохнет жизнь в это разваливающееся тело.

Прошу прощения, Глас Йорха, впервые назвал меня официальным титулом жрец, У нас не хватит верующих для завершения ритуала.

Что это значит? вздохнул я, принимая наконец цветок из рук Аластира. Пусть я и догадался по контексту, что этот жутковатый культ переживает не самые лучшие времена, но всегда полезно узнать, что думают об этом твои подчиненные.

После налета выжило всего четырнадцать посвященных боли, три неофита и двадцать последователей, отчитался священнослужитель и уставился на меня, как верный пес на хозяина. Только вот за наше недолгое общение я успел заметить, что этот фанатик вовсе не глуп. Более того, его короткие комментарии во время ритуала с посвящением детишек выдавали в нем довольно прагматичного человека.

Для ритуала необходимо не менее десяти посвященных и вдвое большее количество неофитов, закончил Аластир и вновь вперил в меня выжидающий взгляд. А я стоял как дурак, держа в ладонях цветок, и чувствовал странным образом облегчение.

Значит, нам нужно больше людей, произнес я, чувствуя, как в груди разгорается странная решительность обрести исцеление. Впервые за последние пять лет у меня есть надежда, есть конкретная цель и понимание, что нужно сделать для спасения. О том, что я в другом мире, в теле какого-то монстра, буду думать потом, как решу более насущные проблемы.

На следующий день я все также сидел в своих покоях и, подперев рукой острый костлявый подбородок, размышлял о том, что делать дальше. Остаток прошлого дня я провел, расспрашивая жреца и изучая комплекс катакомб, в котором разместилась наша маленькая коммуна извращенных почитателей боли и милосердия. Аластир оказался поистине незаменимым источником информации, голос в голове не соврал. Благодаря священнослужителю я теперь знал, что храм Йорха находится в ледяных пустошах, где обитают в основном полудикие племена варваров да жуткие исчадия зимы.

Ближайшие к нам земли, пригодные для жизни и сельского хозяйства, принадлежат барону Харису. Именно в его владениях Аластир на остатки казны купил тех подростков. Часть из которых прошли ритуал посвящения Йорху в день моего появления в этом мире. Собственно, об этих детях, а точнее, о последствиях этой сделки мы сейчас с Аластиром и говорили.

Повелитель, мне не ведомо, почему барон объявил награду за голову любого почитателя Йорха, покачал головой жрец, и я в очередной раз почувствовал, что зашел в тупик. Нам нужны люди, а у нас нет доступа к единственному их источнику городам и деревням барона Хариса. Со слов Аластира они регулярно платили приютам и торговцам за лишних детей. Однако барон взъелся на культ Йорха только сейчас.

Тогда у нас остаются только племена варваров. Только там мы можем вербовать людей после провала в землях барона, подытожил я плачевное положение дел. Насколько я понял, варвары были жестоким народом даже по меркам Аластира. А жрец, поклоняющийся буквально богу боли и страданий, тот еще добряк, и если уж ему идея не нравится, стоит прислушаться.

Повелитель, прошу не повторять ошибок прошлого! неожиданно взмолился священнослужитель, переменившийся в лице.

Рассказывай, раздраженно приказал я. Постоянные перепады настроения этого фанатика меня уже порядком утомили, как и сам разговор. Но я чувствовал, что в нежелании жреца принимать варваров в ряды почитателей Йорха есть какая-то причина.

Повелитель, Наральдитов к нашему храму привели варвары, когда вы, проявив милосердие к вождю одного из племен, приняли их в наши ряды, печально произнес Аластир. Благодаря его короткому экскурсу по основам веры я теперь знал, что Наральдиты это не племя, а точно такие же верующие, только верили они в совсем другого бога. И божество это, в отличие от Йорха, неоднозначным не было это был вполне себе классический бог Разрушения, во всяком случае так это преподнес мне жрец.

Тогда остается признать, что мы подвели Йорха, храм не спасти, и следующий набег кого угодно уничтожит святилище, подначил я священнослужителя. Жизненный опыт подсказывал мне, что безвыходных ситуаций не бывает, а людям свойственно сужать поле возможных решений до удобного минимума.

Повелитель! вскипел Аластир. Его собственный фанатизм теперь лишал его удобного оправдания.

Тогда давай решим вопрос с людьми, начал я, выдержав долгую паузу и сверля жреца взглядом. Особого эффекта я не добился, но попробовать стоило. Если с Наральдитами я совладать не смог, то давай подумаем, как наладить отношения с Бароном, закончил я.

Повелитель, люди барона нападут на нас, едва увидят символы нашей веры, вновь принялся за возражения священнослужитель.

Тогда надо, чтобы они их не увидели, пожал я плечами.

Повелитель, я не понимаю? уставился на меня жрец. Йорх явит нам чудо и сделает своих верных последователей невидимыми? Скепсис в голосе Аластира сильно меня удивил: нечасто увидишь, чтобы жрец так открыто сомневался в могуществе своего бога.

Нет, мы не будем тревожить Йорха по таким пустякам. Мы переоденем наших людей, а символы веры оставим в храме, отмахнулся я. Чем больше я обдумывал свою мысль, тем больше она мне нравилась.

Ни один посвященный боли не будет скрывать священную лозу и дарованные ей раны и боль! взвился Аластир. Чувствовалось, что мое предложение чем-то сильно задело священнослужителя. Но, не зная основных догматов, я не понимал, чем. Я честно пытался понять, кто такой Йорх, и даже выслушал пару лекций от Аластира на тему благодати Йорха, однако даже неофиты явно знали о культе больше меня.

Тогда они умрут, храм падет, а Йорх будет забыт, я решил давить до конца. Уж не знаю, чем сокрытие символов Йорха так его бесит, но других вариантов решения задачи я пока не вижу. А значит, нужно продавить мое решение, благо жрец ко мне удивительно благосклонен. Если подумать, то он поразительно лоялен ко мне.

Нет, упрямо помотал головой священнослужитель, и в его тоне появились нотки враждебности.

Нет, они не скроют их, или нет, храм не падет? поинтересовался я спокойно, уже понимая, что этот спор я, похоже, выиграл.

Это ослабит Йорха и вас, сдался наконец Жрец.

У нас нет выбора, эти риски придется принять, важно заявил я, пропустив слова священнослужителя мимо ушей. Распорядись, чтобы самый смышленый и молчаливый из посвященных боли скрытно отправился в земли барона и разузнал, за что он так на нас взъелся.

Моя власть не настолько велика, чтобы посвященные согласились на кощунство. Говорить придется вам, неожиданно заартачился Аластир. Руки его сжались на посохе с такой силой, что по древку заструилась кровь. Заглянув священнослужителю в глаза, я не нашел там ничего, кроме огня его извращенной веры. Не похоже, что он врет. Аластир вообще подозрительно лоялен ко мне. Если бы у нас кто-то из церковных иерархов лишился памяти, его бы от руководства точно бы отстранили.

Веди, приказал я, твердо намереваясь довести начатое до конца.

Аластир коротко поклонился и направился к выходу из моих покоев. Стук его посоха эхом отзывался в стенах. Я двинулся за ним. За прошедшее время я почти привык к своему новому телу, постоянный скрип суставов больше не пугал, однако хотелось бы тело попрезентабельнее. Сейчас я больше иссохший труп напоминаю, чем живого человека. В таком виде разве что с фанатиками Йорха разговаривать, любой нормальный человек будет драпать от меня в ужасе.

Пока я копался в своих мыслях и целях на ближайшее будущее, до моих ушей донеслось едва слышное горловое пение. Выдолбленный в скале проход, освещенный призрачным, едва заметным светом лозы, неожиданно закончился. Мы оказались в удивительно просторной пещере. Лозы было не просто много она занимала большую часть пространства, формируя что-то вроде маленьких колючих клетушек, которые громоздились друг на друга в три этажа. Вспомнив основы математики, я примерно прикинул, что в этой пещере примерно девяносто таких вот незамысловатых комнатушек, целиком состоящих из растения.

Глас Йорха требует тебя, Ларт! заорал Аластир торжественно и для большего эффекта саданул пятой посоха в камень пола. Разнесшийся по пещере металлический звон заставил лозу заскрипеть и зашевелиться. Спустя мгновение плетенная из шипастой лозы дверца на одной из клетушек со скрипом распахнулась. Из клетушки вылез покрытый кровью, шрамами и царапинами человек. Был он бос и оголен до пояса. Ноги его покрывали лишь широкие изодранные шаровары. Спустя мгновение он неожиданно шустро спустился по веревочной лестнице. Обилие шипов ему, казалось, ничуть не мешало. Еще один псих мелькнула в голове тревожная мысль.

Ларт внемлет словам Гласа Йорха, торжественно произнес окровавленный фанатик. Кажется, Аластир называл их посвященными боли. Я тогда, помнится, подумал, что это очередное красивое название для религиозного чина, но все, похоже, оказалось куда более прозаично. И от этого становилось жутко. Я не представляю, что должно твориться у человека в голове, чтобы он добровольно залез в подобную свитую из лозы клетушку. Обилие порезов и свежих царапин на теле Ларта прямо говорило о том, что внутри клетушки растение столь же колюче, как и снаружи.

Во славу Йорха нам нужно принести великую жертву, начал я, стараясь подражать Аластиру. Необходимо скрыть символы Йорха и выяснить, что заставило Барона Хариса назначить награду за голову последователей Йорха.

Пока я говорил, Ларт смотрел на меня абсолютно ничего не выражающим взглядом. Слушает ли он меня? Однако в его глазах зажегся опасный огонек противоречия. Но прежде чем он разгорелся в пламя протеста, я добавил заранее заготовленный аргумент.

Такова Воля Йорха, произнес я важно и, видя, что Ларт заколебался, цинично добавил: Судьба нашего храма ложится на твои плечи, Йорх будет следить за твоими деяниями.

Йорх и его глас на этой земле готовы принести эту жертву, поддержал меня Аластир. И вновь он говорит так, будто больше всего от сокрытия символов пострадаю я, а не спятивший фанатик.

Возьми из наших запасов еды на два дня. Начнешь с деревни Омф на самой границе земель барона. Староста деревни симпатизирует нам, мы приняли двух его дочерей в год неурожая, и они обе живы. Пусть Лакста и Амфа надиктуют тебе весть для своего отца, это сделает его сговорчивее, короткие четкие инструкции Аластира в который раз подтвердили мою догадку о незаурядном уме жреца Йорха. Пока мы шли, он фактически оформил мою идею в довольно подробный план действий.

Скрывай символы Йорха и пояс посвящения лишь по необходимости. Оказавшись в одиночестве, прояви должное рвение в прославлении Йорха. Не отказывай в милосердии, но делай это тайно, продолжал инструктировать Ларта священнослужитель. Все это время посвященный боли не проронил ни слова.

Да, первожрец. Я исполню волю гласа Йорха, торжественно произнес Ларт и уставился на меня со сложной смесью эмоций во взгляде. Там было почтение и жалость.

Повелитель, обратился ко мне Ларт, Прошу, проявите к себе милосердие.

Я делаю то, что должно, ответил я, автоматически скопировав манеру речи Аластира. А в голове у меня нарастала паника. Когда человек, добровольно разодравший себя до состояния кровоточащего куска мяса о колючую лозу, смотрит на тебя с жалостью и просит проявить к себе милосердие, становится по-настоящему жутко.

Боль и милосердие, произнес Ларт явно ритуальную фразу и, поклонившись на прощание, отправился выполнять поручение.

Проводив изуродованную шрамами спину посвященного боли, я мысленно прикинул в голове сроки. Вьевшаяся за годы управления коллективом привычка рассчитывать сроки исполнения и планировать дальнейшие действия стала второй натурой.

Со слов Аластира до владений барона два дня пути пешком. На само расследование заложил бы еще дня три. Итого неделя времени с учетом обратной дороги, и если все пойдет хорошо. А значит, у меня есть время разобраться с ресурсами и персоналом, что мне достался.

В конце концов, безумный культист от среднестатистического сотрудника отличается разве что источником своей мотивации и оборотами речи. А секта, как ни крути, та же самая компания, разве что цели другие. А значит, в этой маленькой секте должны быть руководители поменьше Аластира рангом, и у них как раз есть нужная мне информация о реальном положении вещей.

Аластир, кто помимо тебя управляет храмом? поинтересовался я, обратив внимание на жреца. Раз уж я тут главный, нужно оценить масштабы бедствия. Откуда у меня такое рвение? мелькнула в голове непрошенная мысль и тут же увяла под напором своих товарок, нацеленных на совсем другое.

Помимо вас, Повелитель, выжили еще двое: Кайра, Невеста Боли, и Дорен, Вестник Милосердия, если священнослужителя и удивил мой вопрос, виду он не подал.

Зоны ответственности? спросил я было на автопилоте и, столкнувшись с непонимающим взглядом Алостира, спохватился: Расскажи мне о них, чем они занимаются в храме.

Невеста Боли наставляет посвященных боли. Она отбирает их из неофитов и ведет их путями Йорха сквозь Боль, пока Аластир говорил, мозг мой лихорадочно пытался перевести терминологию в более привычный мне вид. Но информации катастрофически не хватало, хотя я хотя бы понял, кто именно.