Просто игра

— Подъем! — сказал Улыбка, и Кошка одним прыжком оказалась на ногах.

— Все живы? — осведомился севший Арнольд.

Улыбка, морщась, разглядывал "сковородку" — выжженный круг травы.

— У меня правая рука поджарилась. У Лоха — левое ухо...

— А че?

— Башкой вертеть не будешь, вот че! — разъяснил Шустрик.

— ...рекомендую перевязать. А у Шустрика... — Шустрик, отряхиваю-щий штаны, замер. На лице капитана появилась коварная ухмылка.

— ...обгорело причинное место...

— Кошка, перевяжи! — немедленно сказал Шустрик, расстегивая пряжку ремня. Кошка наклонила голову и стала смотреть с подчеркну-тым интересом. Пальцы Шустрика двигались все медленнее...

— Тоже ерзал, как уж на сковородке, — проворчал Улыбка. — Ладно, задница у тебя обгорела.

Лох безуспешно пытался обмотать ухо и краснел от натуги и зло-сти. Арнольд, все еще сидевший на земле, некоторое время наблюдал за ним, потом сжалился:

— Подь сюды, скаут... — и щедрой рукой намотал Лоху на голову бе-лоснежный чепчик. Держась за поясницу, Шустрик бродил вокруг, оха-ми и вздохами демонстрируя свои страдания. Улыбка, орудуя зубами и левой рукой, ловко перематывал правую. Когда Кошка догадалась по-дойти, осталось только закрепить бинт. Завязав узелок, Кошка оста-лась стоять рядом — Улыбка вопросительно вскинул глаза, отразившие небо бабьего лета.

— А я, значит, нигде не обгорела?

Улыбка посмотрел на "сковородку".

— Ты — и Арнольд — были на границе круга, — сказал спокойно. — Если хочешь обгореть, в следующий раз падай удачней — в центр.

— Извини, — сказала Кошка, чувствуя себя глупо.

— Нет проблем.

— Эй, Кошка, недовольна? — крикнул Шустрик. — Хочешь, задницами махнемся?

— Мне своя больше нравится.

— И мне тоже, — охотно согласился Шустрик. Кошка решила не уточ-нять, о какой из двух возможных идет речь.

— Ну, ни хрена себе Мик дает! — восхищался Шустрик. Вертолет кружил над ними уже минут десять, словно пес на поводке: заметят, считай себя покойником. — Вот, где наши сотенки!

— А если в винт камнем? — предложил Лох.

— А если по ушам? — вопросил Шустрик.

Кошка покосилась на Улыбку — тот, казалось, дремал, прикрыв лицо локтем. Сорвала травинку и сосредоточенно пощекотала подбородок капитана. Тот отмахнулся лениво — раз, другой — потом угол его рта по-полз вверх и, не раскрывая глаз, Улыбка попытался перехватить кош-кины пальцы — та едва успела отдернуть руку. Шустрик наблюдал за ними, положив подбородок на сложенные друг на друга кулаки. Вздох-нул:

— Чисто дети!

И немедленно уполз щекотать уснувшего Арнольда.

— Извини, Улыбка, — проныл Арнольд. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и уныло смотрел на свои длинные вытянутые ноги. Четверо стояли перед ним и хмуро взирали на них же. Ноги до колен были заляпаны синей краской — Арнольд вломился в "ведьмин студень"

— Так, — сказал Улыбка и, вскинув руку, посмотрел на часы. — Ноги до колен парализованы. Если за полчаса не доставим к костоправу, Арнольд загнется.

Кошка поглядела на кислые рожи сталкеров. Возвращаться никому не хотелось — Игра всего ничего, а тащить на себе громадного Арноль-да, да еще с риском попасть в ловушку или напороться на полицейских и загреметь на несколько часов в тюрьму или мертвятник... Шустрик присел было на край стены, но, увидев обращенные на него взгляды, подскочил, как ужаленный, хватаясь за тощую задницу.

— Ое-ей! Волдырь лопнул!

Лох с удовольствием зафыркал. Улыбка поглядел на свою коман-ду, на дорогу назад, пощурился на солнце и сказал:

— Ну, Лох отпадает...

Хоть и с неохотой, все согласились: для того, чтобы тащить Ар-нольда, нужно три таких Лоха.

— Спички у кого есть? Будем тянуть, — сказал Шустрик.

— Кто гаечку дальше кинет, тот и остается.

— Ну да! — заныл Шустрик. — Сам так целый месяц тренировался, а теперь нас строишь!

— А тебе кто не давал?

Впрочем, кинул Шустрик вполне прилично. Кошка смерила взгля-дом расстояние, вздохнула и бросила тоже. Оба смотрели на капитана. Улыбка повертел задумчиво в воздухе гаечку — и тоже кинул.

Смотреть пошли Улыбка с Шустриком. Кошка глядела на смирно помалкивающего Арнольда и прикидывала, как его придется тащить — волокушу, что ли, делать? Улыбка нес гайки за разноцветные ленточки, словно рыбий улов. Шустрик корчил неприятные рожи.

— Наловчилась, — злобно сказал Кошке и обратился к Арнольду, — ну что, болезный, может, сам поползешь?

Улыбка кивком подозвал Лоха, развернул карту.

— Пойдете по этому маршруту. Здесь обращайте внимание на тре-щины. Кошка, смотри! Основное направление — на ту трубу.

— Какую? — хмуро спросила Кошка. Она не верила, что кинула гайку дальше всех, но больше не хотела выставлять себя подозрительной дурой. — Их же тут до едрени фени...

— Вон та, с мозаикой. Там ждите нас. Часа через два должны обер-нуться.

— А если нет?

— Действуйте, как знаете.

Остающиеся помогли взвалить Арнольда на плечи — тот только вздыхал с подчеркнутой виноватостью.

— Найдете Золотой Шар, — крикнул Шустрик напоследок, — пожелай-те, чтоб Арнольд скинул килограмм тридцать!

Они провожали взглядом парней, ссутулившихся под тяжестью Ар-нольда — его ноги волочились по земле, иногда конвульсивно подерги-ваясь, словно желая помочь, и вновь замирали.

— Они что, так его и потащат до самого конца? — с ужасом спросил Лох.

— А то! Играть так играть...

Кошка уже который раз оглянулась и остановилась. Притомивший-ся, а потому, наконец, заткнувшийся Лох немедленно рухнул на остаток железобетонной плиты.

— Привал?

Подпрыгнув, Кошка подтянулась на заржавленной лестнице и вни-мательно вгляделась в тропинку. Спрыгнув, вытерла пыльные ладони о пыльные же штаны и сказала, не слишком повышая голос:

— Может, хватит уже в "догоняшки" играть? Выходи!

Лох подскочил:

— Кто? Где?

— Держись подальше... — вполголоса приказала она. Из-за железно-дорожной насыпи медленно поднялся парень, постоял, глядя на них. Развел руки, демонстрируя открытые ладони, и медленно пошел к ним. Перепачканные джинсы, серая куртка, серая маска, рюкзачок за левым плечом, на ремне болтаются гайки.

— Привет! — сказал, останавливаясь на дипломатическом расстоя-нии. — Можно мне с вами?

— А ты кто?

— Ланс.

— Оружие есть?

— Я сталкер мирный, — сказал Ланс, снимая куртку и встряхивая ее. — Пусть парень меня обыщет.

По кивку Кошки Лох неуверенно приблизился, принялся охлопы-вать Ланса по бокам, ногам... тот поглядывал на него сверху друже-любно и говорил Кошке:

— Сигурд на первой же "сковородке" спекся... Ну, все? "Кулуарка" у меня за левым голенищем, можешь забрать...

— У кого карту брали?

Ланс хохотнул:

— У Стервятника, кого ж еще! А мы когда с Сигурдом узнали, что вы сюда идете, думаем, дело верняк! А где ваши?

— Догонят, — хмуро сказала Кошка. Брать с собой Ланса не хоте-лось, но держать его за спиной...

— Хабар у нас поровну.

— Это ясно, — согласился Ланс. — Вот.

Он взялся за мешок, услышав приказ "медленно", успокаивающе кивнул. Преувеличенно тщательно начал развязывать и доставать из мешка хабар. Потом вытряхнул на землю "джентльменский набор": банку сгухи, кружку с ложкой, белую повязку "мертвеца". Кошка ногой разгребла хабар: зуда, браслет, батарейка...

— Делим на троих, остальное — по дошедшим, — Ланс задрал голову. — Ну, берешь?

— Идем.

Спрыгнув, она свернула карту.

— Держитесь правее. Там на пригорке "комариная плешь".

— Там? — показал Лох.

— Да. Иди по стенке.

Лох послушно вспрыгнул на развалины стены, прошел, баланси-руя, свернул за угол и скрылся из виду. Кошка вскарабкалась следом. Старые кроссовки чутко ощущали все впадины и выбоины, словно бо-сые подошвы. Задержавшись на углу, оглянулась. Ланс стоял на стене, заглядывая вниз.

— А где плешь-то? Хоть посмотреть...

— Вон...

— Вот эта?

Кошка сделала несколько осторожных шагов назад.

— Видишь проплешину на пригорке?

— Где?

— Да вот же!

Дойдя до Ланса, Кошка наклонилась, показывая "выбритый" приго-рок. Сталкер повернулся, качнулся, теряя равновесие, толкнул плечом Кошку — и та приземлилась на четыре кости прямехонько на "комариную плешь".

— Ну, чего вы там? — спросил Лох, вновь появляясь на стене. Ланс, почесывая подбородок, смотрел вниз на Кошку.

— Кошка влипла, — сказал задумчиво.

— Во, блин!

— Ну. Свалилась прямо на плешь. Одно мокрое место осталось...

Кошка медленно села, машинально отряхивая руки и колени. По-глядела на стоявших на стене парней. Лох, стараясь не смотреть на нее, спросил:

— Ну и что дальше?

— Хоронить там нечего. Пошли.

— А куда?

— Куда... Эй, а где карта?

— У нее была.

Ланс с досадой выругался.

— Ну хоть примерно дорогу знаешь?

— Вроде на ту трубу надо выйти...

— Пошли на ту.

Продолжая вытирать руки о коленки, Кошка молча проводила их взглядом. Ланс оглянулся напоследок. Иди-иди... сталкер. Кошка легла спиной прямо на мягкую землю. Ногу за ногу стянула кроссовки. Поше-велила приятно попрохладневшими пальцами. Особо обидно не было, хотя она не ожидала попасть в трупятник так скоро... Заложив за голову руки, уставилась на медленно плывущие облака. А все-таки нужно до-верять чутью — не надо было брать с собой Ланса. Может, у него роль такая — мочить сталкеров-конкурентов? Под Стервятника косит... Лоха жалко. Или пацан ему не помеха? А вот с картой он прогадал...

На душе становилось все гадостней и гадостней. Игра — дело лич-ное — и в пределах собственной роли ты можешь быть героем или по-донком, как тебе в данный момент или вообще по жизни хочется. Толь-ко нарываться на второго отчего-то всегда неприятно... Это от привыч-ки к командной игре. Раньше ты всегда была готова к бою и обороне...

Кошка села, натянула кроссовки, вытащила с кармана традицион-ный бинтик для белой повязки мертвеца — чтоб было видно издалека, что не стоит резать уже убитого, да и разговаривать себе во вред: уво-лочет с собой в Страну мертвых. Пошла, не разбирая, через кусты до хорошей дороги, которая когда-то называлась Доменной. Ветер, как обленившийся футболист, гонял туда-сюда листья, по асфальту змеи-лись глубокие трещины. Кошка стянула маску, вытерла ею лицо и, вер-тя ее на пальце, неспешно побрела в мертвятник...

Мандос, как с первых ХИ традиционно называли владыку Страны мертвых, встретил Кошку брюзгливо.

— Имя? — спросил хмуро, раскрывая уже порядком исписанную тет-радь.

— Кошка, — покорно сказала Кошка.

— Время смерти?

— Тридцать пять минут назад.

Мандос, шевеля губами, сделал сложный расчет.

— Причина смерти?

— Комариная плешь.

— Иди, — Мандос мотнул головой. — Дрыхни.

Бодрствующие трупы встретили Кошку с полузлорадной приветли-востью: если уж Кошка залетела в мертвятник в первую половину Игры, то им и сам Бог велел... Она рыскнула взглядом, своих не обнаружила, и опрокинулась на свободную "пенку". Сосед, не прерывая игры в кар-ты, мотнул бритой головой.

— Твои были.

— Кто?

— Арнольд с Улыбкой.

— А Шустрик?

— Арнольд, говорю, с Улыбкой... что ложишь, что? Арнольд от студ-ня сдох, мужики напоролись на копов, Улыбку подстрелили. Шустрик удрал... ну куда, куда, глаза-то разуй!..

— На то он и Шустрик, — пробормотала Кошка и обнаружила перед носом раскрытую банку сгухи. Рыжий желтоглазый парень присел ря-дом с ней по-турецки.

— От нашего стола вашему столу! — он махнул рукой в сторону ва-лявшихся с голыми торсами трупов — те вяло пошевелили верхними ко-нечностями. — Твои велели передать тебе пиво — сказали, что скоро за-гремишь к Мандосу — но мы его оприходовали. Так что извини... Нам через полчаса выходить. Кипяток в ведре. Мандос с глубокой похмелю-ги злой и не кормит. Где попалась-то?

— На Плеши.

Парень уважительно присвистнул. Свист получился звонким и пе-реливчатым. Труп, пластом лежавший неподалеку, поднял голову, про-бормотал злобно: "Из могилы подымут, падлы..." По свисту Кошка уз-нала — Крис с Вольных Охотников.

— Без карты, что ли?

— В том-то и дело, что с картой... — пробормотала Кошка, открывая прижатую крышку сгущенки. В уме заново раскручивалась сцена на стене. Вот она подходит, наклоняется, Ланс разворачивается, из-под ног падают крошки цемента, взмах левой рукой... толчок правой, не-сильный, вскользь... Вот теперь лежи и думай — случайно-неслучайно... Кошка задумчиво лизнула с ложки сгуху.

Крис явно переотдыхал — так и подпрыгивал от нетерпения, как но-венький мяч — яркий, рыжий, упругий.

— Карту, поди, у Стервятника брали? Он, говорят, специально стал-керов на ловушки выводит. А слыхала, кто-то на границе Зоны рэкетом занимается? Сидят, ждут, когда сталкер с хабаром выйдет, раз-два — и готово... Много нашли?

— Да чего теперь... — сказала Кошка. Заметив ее движение, Крис достал и прикурил две сигареты, отдал одну Кошке и стал рассказы-вать, как Вольные Охотники втроем загремели под смерть-лампу. Кош-ка облизывала ложку, запивая чуть теплым чифиром, слушала вполуха, поглядывая на сутолоку в кабаке напротив. Прищурилась. Похоже, мелькнул Шустрик. На Игре зрение почему-то резко обострялось, и оч-ки ей были практически не нужны. Точно, Шустрик. Лавируя между по-сетителями, он вылетел из-под брезентового навеса кабака, прижимая локтем какой-то сверток. Мельком глянув на мертвятник, понесся было дальше. Остановился на ходу, обернулся, вглядываясь. Кошка кивнула, Шустрик вскинул руку — помахать, спохватился и почесал затылок. По-стоял, соображая, схватился за голову, изображая вселенскую скорбь, и пошел дальше, но уже гораздо медленнее, оглядываясь на ходу. Кошка невольно начала улыбаться и, наконец, ощутила вкус сгущенки.

— Охотники! — гаркнул Мандос. — Свободны!

— Пока, Кошка! — радостно сказал Крис, вскакивая. — Ни пуха тебе...

— К черту! — напутствовала Кошка, доскребая последнюю ложку. Улеглась на спину, задирая на животе майку. Не обгореть бы на солн-це, хоть бабье, но все же лето...

— Ну, привет! — сказал он. — Долго же ты добиралась!

Кошка остановилась на приличном расстоянии, раздумывая, поче-му она совсем не удивилась при виде Ланса. Он сидел на стене, мотая ногами, и с явным удовольствием разглядывал ее.

— Где пацан?

— В порядке ваш Лошонок, не бойся, — усмехнулся он. — Я его в ка-бак с хабаром послал.

— А сам остался организовать мне торжественную встречу? Или снова торжественные похороны?

— У меня есть карта с расположением Золотого Шара, — сообщил Ланс, спрыгивая со стены.

— Надо же, как тебе повезло.

— А перед Шаром стоит мясорубка.

— И что?

— А передо мной стоит отмычка. Сейчас я ее возьму, и пойдем к Золотому Шару.

— А есть еще такая птица, — сообщила ему Кошка словами Шустри-ка. — Называется Обломинго...

Он прыгнул, Кошка тоже, но недостаточно быстро. В миковских иг-рах допускается физическое насилие — когда оно не переходит в мор-добитье. Оно и не перешло. Ланс просто выкрутил руку Кошки, упира-ясь коленом в ее спину, и разговаривая вполне доброжелательно, ис-кал в карманах веревку.