Лунный Паук (Кроссовер,"Наруто")

-Не стоит, — перебил его лидер клана. — Еще не время.

-Тогда я вижу только один путь: самим объявить войну другому клану. Но это может привести к печальным последствиям. Стоит ли так поступать, даже если это все во благо молодого господина?

Гьюки-сама обвел проницательным взглядом лица своих подчиненных, а потом посмотрел во двор, где цвела неувядающая сакура.

-Тысяча лет без сражений... Мы засиделись, — подытожил он и сделал пауза. А затем твердым голосом продолжил. — Ао-саги-би Зен! К завтрашнему принеси мне список оставшихся в живых кланов. Чтобы не случилось, через месяц все члены Курокумо выступают в военный поход. Готовьтесь!

-Хай, Гьюки-сама, — в один голос ответили все присутствующие.

В тот день судьба молодого господина была предопределена.

*Юки-онна Цурара — персонаж аниме и манги 'Внук Нурарихена'. Юки-онна

в японской мифологии призрачный дух гор, прекрасная белая дева, замораживающая людей.

В данном произведении ее образ немного изменен. Она старше по поведению, так как по приказу Гьюки-сама заправляет всем домашним хозяйством поместья.

**Кубинаши — также герой аниме и манги 'Внук Нурарихена'. Выделяется тем, что его голова летает отдельно от тела. Влюблен в Кеджиро.

* * *

Ногицунэ Таскэ: ногицунэ — по японскому фольклору разновидность кицунэ, "дикая лиса", шутник и трикстер; Таскэ — помощь. Название персонажа столь противоречиво, потому что по характеру он... цундэрэ (https://ru.wikipedia.org/wiki/Цундэрэ).

* * *

Цукумогами — духи старых вещей в японской мифологии.

* * *

*Аякаси (чудесный, загадочный, непонятный, сверхъестественный) — синоним слова ёкай.

* * *

**Мононокэ — это люди (иногда другие ёкаи или божества-ками), которые будучи одержимы сильными страстями (ненавистью, ревностью, завистью и т.д.), превращаются в кровожадное чудовище, пылающее жаждой разрушений. Наиболее опасный вид ёкаев.

* * *

* * *

Бакэмоно. В современном японском языке это слово обозначает просто чудовище, нечеловека. Однако, по сути это оборотень. Причем оборотень в самом широком смысле слова, так как к бакэмоно относятся и волшебные животные, меняющие свой облик (тануки, кицунэ и др.), и ожившие старые вещи, и такие существа как рокуро-куби (днем — обычный человек, а ночью — тварь с невероятно длинной шеей).

* * *

* * *

Кеджиро — персонаж аниме и манги 'Внук Нурарихена'. Возлюбленная Кубинаши.

* * *

* * *

*Кама-итачи: если вы попали в бурю, а после обнаружили на теле странные порезы — это работа кама-итачи, штормового горностая с длинными когтями.

*10 Куротабо и Аотабо — персонажи аниме и манги 'Внук Нурарихена'.

Аотабо — 'Падший монах', облаченный в синее и сталь. Некогда он был ямабуси — странствующим монахом-воином, предлагавшим своё оружие разным господам. Он прославился неукротимой жестокостью и убил множество воинов, прежде чем его схватили. Ему явился один из будд и предупредил: если он не остановится, то превратится в кисина — бога-демона, чудовище, обреченное убивать вечно. Такая перспектива напугала монаха, и он отошел от дел и стал преподавать грамоту детям в тэракоя (храмовой школе). Но бандиты убили детей, Аотабо убил бандитов и стал ёкаем.

Куротабо ('Черный монах') — ёкай-загадка. Куротабо был придуман маленькими детьми эпохи Сэнгоку, мечтавшими о защитнике. Дети решили, что у этого ёкая должны быть волшебные рукава: в правом — всё на свете оружие, а в левом... из левого он может достать практически всё, что угодно — как еду, так и предмет.

*11 Даитэнгу Арихара. Даитэнгу — вид ёкаев тэнгу, ставший за свою жизнь более похожим на человека внешне и взявший на себя роль защитника в делах людей.

*12 Ао-саги-би Зэн — персонаж аниме и манги 'Внук Нурарихена'. В данном фанфике он относится к другой разновидности ёкаев: ао-саги-би — белая цапля со сверкающим оперением и горящими глазами по своим функциям в мифах Японии напоминает хорошо известную нам жар-птицу.

*13 Гьюки Курокумо но Умевакомару — персонаж аниме и манги 'Внук Нурарихена'. Полное имя придумано автором данного фанфика. Однако Умевакамару — имя отца ГГ, когда тот еще был человеком. Дословный перевод не известен, но 'уме' по-японски означает 'слива'.

*14Горная долина Неджериме. В аниме и манге 'Внук Нурарихена' была гора Неджериме. В фанфике она тоже есть, просто долина, в которой располагается особняк, находится рядом. Названо по метонимии.

*15 Сёги — японская логическая игра шахматного типа.

*16 Икигимо (яп. 生き肝?, досл. 'живая печень') — термин, означающий печень, которую заживо удаляют из людей. Считается, что поглощение жизненной силы (то есть употребление печени) младенцев, жрецов/жриц или имперских принцесс может придавать силы. Опять же из аниме и манги 'Внук Нурарихена'.

*17Кисама — яп. 'ублюдок'.

Кому интересно, доп. материалы:

-по 'Внуку Нурарихена': https://ru.wikipedia.org/wiki/Nurarihyon_no_Mago

http://nnmworld.diary.ru/p182074879.htm

-по ёкаям из японского фольклора:

http://www.bestiary.us/forum/nochnoj-parad-sotni-demonov-s-illjustracijami

http://www.stranamam.ru/post/6050287/

http://inuxbokuss.rusff.ru/viewtopic.php?id=68

http://www.bestiary.us/ekaj

4

Изанумаши сидел на дзабутоне, опершись локтем о низкий столик, чесал лакированным кончиком кисточки подбородок и упорно пялился в потолок, пытаясь отыскать там вдохновение. Арихара-сенсей дал ему задание написать стихотворение известно поэта по всем правилам каллиграфии стиля Синшу*. По словам наставника, мальчик должен был сосредоточиться на своих внутренних ощущениях и только тогда, когда он поймет, что достиг гармонии с самим собой, начать писать. Однако ничего не получалось. Вдохновение упрямо не приходило, а посторонние звуки за решетчатой стенкой сёдзи мешали сосредоточиться и вызывали желание выглянуть во двор.

Впрочем, молодой господин и так знал, что там происходит. Вчера у него был первый урок с Куротабо. Этот ёкай, умеющий обращаться со всеми видами оружия настолько искусно, что даже мог превратить свое тело в тысячу клинков в мгновение ока, никогда не знал, каково это — быть учителем. Тем более учителем человеческого ребенка. Недолго думая, Черный Монах выдал ему небольшой клинок и сказал защищаться. С грехом пополам Изанумаши-кун смог поднять катану размером с его рост. Хотя ёкайская кровь и спала в нем, совсем человеком он не являлся, а потому физически был немного сильнее детей своего возраста. Однако в первом же спарринге у молодого господина оказалась сломана правая рука. А все из-за того, что кое-кто не показал ребенку, как правильно сжимать катану.

Изанумаши не разозлился, нет. В конце концов, Куротабо так убивался над своей ошибкой, что его даже становилось чуточку жалко. Поэтому молодой господин не издал ни единого звука во время перевязки, чтобы не Черный Монах не узнал, как ему на самом деле больно, продолжал мило улыбаться, но вассала своего отца все же наказал. Маленький ученик перестал называть ёкая сенсеем, чем вновь ввел едва оттаявшего Куротабо в уныние. Мастера оружия утешало лишь одно: днем ранее получив сотрясения мозга во время уроков с Ао, Изанумаши наказал его точно таким же образом. В который раз извечные соперники оказались в равном положении.

Арихара-сенсей, увидев пришедшего на свой пятый урок ученика с синяком под левым глазом и сломанной правой рукой, оставил ему сборник стихов, дал задание и пошел вразумлять провинившихся. При этом даитенгу был невероятно спокоен внешне, однако в его присутствии у молодого господина внезапно забегали по спине мурашки. Поэтому он оставался на своем месте, чесал кисточкой подбородок и ловил вдохновение.

В принципе, сломанная рука его не слишком волновала, так как левая у него работала не хуже. Что до боли, то ее он давно научился игнорировать. Изанумаши был очень подвижным ребенком и частенько попадал в различные передряги. Слуги не обращали внимания на его синяки и ссадины, а мать только раз позвала для него лекаря, когда снимая с дерева котенка, ее сын вывихнул плечо. В поместье отца же за него волновались все. Даже вредный Таскэ попытался угостить его пойманной полевой мышью, когда увидел его состояние. Мышь молодой господин не принял, отговорившись, что не голоден, но от души поблагодарил. Рыжий лис лишь фыркнул на его слова и, обернувшись во вторую ипостась, убежал.

Изанумаши находился в центре внимания всех жителей особняка с первого же дня своего попадания сюда. Однако их сочувствие ему не нравилось, и он старался его избежать. Мальчик хотел, чтобы окружающие его ёкаи всегда были веселы и никогда не печалились. Тогда и он сам также будет счастливо.

-...биджу! Вы понимаете... — раздавался со двора голос Арихара-сенсея.

-Но мы всего лишь... Ауч! — попытался возразить Аотабо.

Послышались звуки удара. Видимо, взбешенный даитенгу приложил боевого командира своим посохом. По словам юки-онны, сенсей был гораздо старше обоих монахов, а потому и сильнее. Мононокэ и другие сильные аякаси иногда позволяли себе перечить ему, однако тут же нарывались на ехидный ответ или удар посоха. С Даитенгу Арихара пытались не связываться, но бывали случаи, когда эмоции бурлили в сердцах ёкаев и выплескивались через край. Как сейчас, например.

-Мы были неосторожны...

-Мы больше так не будем!..— в один голос загомонили монахи.

-Просто заткнитесь! — раздраженно перебил их сенсей. — И примите свое наказание!

Послышались непонятные звуки и мольбы о помощи. Тут чуткий слух Изанумаши уловил звук раздвигающихся створок сёдзи, и он позволил себе обернуться. Неся в руках поднос с зеленым чаем и сладостями из риса и сакуры, в комнату проскользнула юки-онна. Сёдзи были запахнуты столь быстро, будто девушка опасалась показывать молодому господину, чем занимаются во дворе трое взрослых ёкая.

-Благодарю, онэ-сан, — произнес мальчик, взяв в руку чашку и вдохнув легкий аромат мяты.

Цурара лишь тонко улыбнулась в ответ. Приятнее похвалы для нее было лишь удовлетворение, появившееся на лице Изанумаши-сама. Их идиллию нарушили возмущенные вопли, доносящиеся со двора. Юки-онна заправила прядь волос за ухо и недовольно посмотрела на выход из комнаты.

-Кажется, эти оболтусы мешают вам заниматься, Изанумаши-сама, — недовольно произнесла она. — Не беспокойтесь, сейчас я их угомоню.

Спустя мгновение девушка выпорхнула на улицу, а мальчик мысленно посочувствовал тем мужчинам, что сейчас находились на улице. Юки-онна была единственной, кто мог навести порядок в том балагане, что порой возникал в особняке. Правда, методы ее были уж очень болезненными, но зато слушались ее все.

-Юки-онна, подожди!..

БАМ! 'Похоже, голова Арихара-сенсея повстречалась с подносом, — подумал мальчик. — Но... он же из стали. Я не забуду вас, сенсей!'

-Нет!..

БАХ!

-Постой!..

БУМ!

'Покойтесь с миром, братья!' — произнес про себя мальчик, проявляя мужскую солидарность. Вслух он это сказать опасался: лишние уши были по всему особняку, и Изанумаши точно знал, что кто-то из мелких ёкаев ябедничает на всех Цураре. А юки-онна, как уже упоминалось ранее, в гневе страшна, и то, что никогда раньше она не трогала ни Гьюки-сама, ни молодого господина вовсе не гарантирует их безопасность в будущем. Просто эти двое являлись самыми здравомыслящими ёкаями в клане и никогда не совершали поступков, которые могли бы вывести девушку из себя.

Наконец-то наступила тишина. Изанумаши вздохнул. Ему нравилось то веселье, что каждый день царило в поместье. Ему нравились непутевые Ао и Куро с их вечным соперничеством, заботливая и грозная Цурара, строгий и ехидный Арихара-сенсей, ворчливый Зен, который каждый раз залечивал малейшие царапины молодого господина, мягкая Кеджиро, нерешительный влюбленный в нее Кубинаши, каппа**, что плавал в их зеркально-чистом саду, и даже вредный лис Таскэ, обижавшийся на него после каждого проигрыша. Единственное, чего он еще мог бы пожелать, так это чтобы отец проводил с ним больше времени. Но тот вечно был занят. Впрочем, как и сам Изанумаши. В основном же в поместье царила идиллия, и мальчику казалось, что лучшего места в мире нет. Он желал бы провести здесь вечность.

Отодвинув опустевшую чашку и быстро схватив со стола кисточку и, Гьюки Курокумо но Изанумаши Тайёмару написал:

Там, на Такасаго,

У самой вершины, вдали, —

Вишня расцветшая.

О дымка окружных холмов,

Не поднимайся высоко!

* * *

Мальчик приподнял одной рукой бумагу и полюбовался на свой шедевр.

'И пусть теперь Арихара-сенсей скажет, что я сделал это без вдохновения. Если он посмеет это сказать, то я... я... натравлю на него онэ-сан!' — подумал он и, отложив выполненное задание, пододвинул к себе недоеденные сладости.

*Стиль Синшу — стиль китайской каллиграфии, 'бегущий стиль'. Имеет особенность: черты в этом стиле сливаются друг с другом. Кисть редко отрывают от бумаги.

** Каппа (касамбо): один из самых распространенных японских духов. Многолик, но всегда имеет на голове выемку с водой, где скрыта вся его магическая сила. Люди часто обманывают каппу, кланяясь и вынуждая его совершить ответный поклон, проливающий воду. Живет в воде, обожает огурцы. Рекомендуется не есть их перед купанием, иначе каппа может почуять лакомство и утащить вас на дно.

* * *

Стих гон-тюнагон Масафуса (Оэ-но Масафуса, 1041-1111гг.). Взят из сборника 'Сто стихотворений ста поэтов', перевод со старояпонского В. С. Сановича, — М.— СПБ.: 'Летний Сад' — Журнал 'Нева', 1998, со стр. 218.

Там же[стр. 219]: 'Такасаго — здесь не географическое название, но обозначение некой 'высокой горы'. 'Не подымайся высоко!' — Тогда можно будет любоваться и весенней дымкой, и цветением вишен'.

Изанумаши же выбирает именно этого стихотворение, потому что оно выражает его мысль, которая по Гёте будет звучать как: 'Остановись мгновенье, ты прекрасно!'.

5

-...покупаю! — произнес пожилой крестьянин, выкладывая на прилавок деньги.

-Приятно иметь с вами дело, — произнес мужчина с бородкой, передавая товар. — Приходите еще. У меня вы всегда найдете самую свежую рыбу!

Покупатель лишь коротко кивнул и ушел. Широ* быстро оглядел доступное взору пространство рынка на предмет новых клиентов. Сегодня была середина недели, к тому же утро, и потому торговля шла вяло. Большинство жителей деревни Какудо**, расположенной на окраине страны Земли, вставали с рассветом солнца и отправлялись трудиться на рисовые поля. Исключение составляли старики, наподобие давешнего покупателя, которые зачастую вели домашнее хозяйство, так как были уже неспособны к более тяжелому труду, беременные женщины и дети. Были, конечно, и представители других профессий, помимо крестьян, однако их количество не превышало и двадцати пяти процентов населения деревни. Казалось бы, какая в таких условиях может быть торговля? Однако через Какудо проходил основной торговый тракт страны и в деревне всегда было много приезжих. Из морского порта Шеру в деревню везли самую свежую рыбу, где ее уже перекупали другие торговцы и распространяли по всей стране Земли. Тот же самый рис шел в столицу, а находящаяся по соседству деревня выращивала тутовых шелкопрядов и делала прекрасную ткань, которую в свою очередь привозили в Какудо, где ее красили и перепродавали дальше. Даже в Ивагакуре поставляли. Широ позволил себе на мгновение прикрыть глаза и припомнил величественный каменный город, виденный им когда-то в юности. Ивагакуре но Сато вызывала восхищение своей монументальностью и величественностью, однако купец прекрасно понимал, что никогда бы не смог жить там. Каменные стены давили на него, высокие дома-муравейники заставляли почувствовать свою ничтожность, а столь часто хмурое небо создавало ощущение нехватки воздуха.