Зов крови. Возрождение.

— Имбицилы, — процедил, отворачиваясь, Артем. — Забыли, что читать не умеют.

Итого две с половиной тыщи баксов. Артем взъерошил ладонью короткий ежик темно-русых волос. В ближайшем будущем пополнения бюджета не предвидится и на горизонте не маячит никаких перспектив. Но на первое время хватит, тем более что еще есть небольшие накопления, благо сейчас один живет.

— Хоть квартирку успел себе купить на честно заработанные за шесть лет деньги, — проворчал Артем, засовывая пачку денег во внутренний карман куртки.

С родителями в его возрасте жить как-то не с руки. Правда отец постоянно пропадает в археологических экспедициях, так что мать, профессор экономических наук, почти всегда живет одна в их четырехкомнатной квартире. Отец молодец, пошевелился и выбил еще в имперские времена. Артему же пришлось зарабатывать на свою двушку самому, правда, отец предлагал добавить, но сын не взял — не маленький уже. Квартиру он купил в новостройке, просторную, можно сказать огромную по сравнению с хрущевкой — восемьдесят шесть квадратов. Хоть на велосипеде езди. И приобрел удачно, цены на жилье прошлой осенью упали почти в два раза, так что он быстро подсуетился, занял недостающую часть на работе и стал счастливым обладателем просторных и светлых двухкомнатных апартаментов на четвертом этаже шестнадцатиэтажного дома в спальном районе неподалеку от центра.

— Беда не приходит одна, — вздохнул молодой человек, глядя в насупившееся серое небо.

Его последняя любовь провела с ним чуть больше года, после чего нашла себе более удачливого и богатого самца — какого-то занимающегося нефтью бизнесмена. И эту радостную новость сообщила Артему неделю назад. Собрала шмотки, махнула ручкой, попросила не обижаться: мол, не мы такие — жизнь такая, давай останемся друзьями. И упорхнула. В голове было пусто, а на душе горько и гадко в тот момент. Влюбился, идиот. Раньше девиц менял как перчатки, а тут потерял голову, словно наивный безусый юнец.

— Правда породиста была стерва, — хмыкнул Артем своим невеселым мыслям.

Красотой Марину бог не обделил — стройная высокая натуральная блондинка с грудью стремящегося третьего размера, томные омуты голубых глаз. Неудивительно, что он не устоял. Но, как говаривал его лучший друг: — Красивая баба — не твоя баба.

Имея в виду старинную прописную истину — сердце красавицы, хрупкая броня которого частенько разлетается вдребезги под напором сыплющихся со всех сторон заманчивых и красивых предложений, склонно к измене и перемене.

Между тем погода, начавшая портиться с самого утра, решила окончательно испортить ему настроение. Зарядил мелкий холодный дождик, резкие порывы ветра швыряли в лицо противную морось. Молодой человек отбросил невеселые мысли, поднял воротник куртки и поспешил к своему железному коню, припаркованному у обочины неподалеку от офиса. Запрыгнув за руль темно-синего джипа, Артем повернул ключ в замке зажигания и включил радио. Сидя за рулем тихонько урчащего мощным двигателем автомобиля и глядя, как стекают капли дождя с лобового стекла, Артем размышлял, чем себя занять. Дел больше никаких не было, на работе окончательно все решилось, так что он теперь свободен как ветер — по крайней мере, до тех пор, пока позволят финансы.

— А махну-ка я в деревню на рыбалку! — решил он, слушая по радио прогноз сказочников-синоптиков, погадавших на кофейной гуще и понаблюдавших за поведением офисных жаб, и теперь сулящих после полудня ясную солнечную погоду. — Заодно и бабушку проведаю.

Решив проблему досуга, Артем помчался домой. Через полчаса, побросав нужные вещи в багажник и заехав в рыболовный магазин, где прикупил разнообразные наживки и приманки для рыбной ловли, он уже ехал к окружной дороге. Рыбачить предстояло самому — Руслан был занят на работе до восьми часов вечера. Правда сегодня пятница и впереди выходные — ну, захочет, подтянется. Размышляя таким образом, Артем припарковался неподалеку от супермаркета и через полчаса вышел оттуда с тремя объемистыми пакетами. Бабуля опять причитать будет, что внучек деньги тратит непонятно на что.

В пути тормознули сотрудники дорожно-патрульной службы. Но придраться ни к чему не смогли — трезвый, Т.О. в порядке, аптечка и огнетушитель в наличии, наркотиков и оружия нет. Разочаровано зыркнув на Артема, патрульный отдал права и, козырнув, с кривой улыбкой пожелал счастливого пути.

Артем завел двигатель и в зеркало заднего вида увидел, как ДПСник вприпрыжку бежит к напарнику, остановившему черный, с тонированными стеклами, круизер за превышение скорости. Всезнающий Руслан как-то рассказывал, что в Украине дорожной милиции присвоили название "Дэржавна Авто Инспэкция" — аббревиатура ДАЙ!!!

— Соответствует, — подумал развеселившийся Артем, мчась по оживленному шоссе. — Надо было и наших также обозвать.

Через час, свернув с основной трассы, Артем въехал по разбитой, когда-то давным-давно асфальтированной дороге в родную деревеньку.

Бабушкин светлый и просторный дом с резными крылечками ему очень нравился. Он любил бывать здесь. Одноэтажный, выкрашенный голубой краской, старый, но добротный деревянный дом, состоявший из двух выстроенных в разные времена частей. А что особенно хорошо — обнесенный высоким забором огромный сад. Яблони, вишни, смородина, малина — все, что душе угодно и нужно для здоровья. А еще красивая беседка в центре сада, скрытая от посторонних взглядов тенистыми деревьями и высокими зарослями малины. Правое крыло дома построил еще прадед, незадолго до прихода к власти коммунистов, а левое уже дед мастерил, любил и умел с деревом работать, на все руки был мастер. Погиб в Великую Отечественную. А вот беседку уже они с Русланом срубили — прежняя, дореволюционная, продуваемая всеми ветрами постройка от непогоды давно обветшала и развалилась.

В дороге Артем немного успокоился, и неприятности, лавиной обрушившиеся на него за последнюю неделю, уже не казались катастрофой.

— Все что не делается к лучшему, — философски решил он.

Правда, сердце при воспоминании о коварной Маринке предательски сжималось.

— Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда, — пробормотал Артем, выруливая к бабушкиному дому и сигналя.

Он заглушил мотор, выбрался из машины и потянулся, разминая затекшие мышцы. Открыл багажник, вытащил пакеты с продуктами, облокотился о машину и закурил. Горячий двигатель под капотом тихо гудел, остывая. Погода, пока он добирался, успела наладиться — синоптики наконец-то угадали, и солнце с безоблачной лазури неба грело так, что пришлось скинуть куртку.

— Дела! — подумал Артем. — Вот и лето наступило, как-то неожиданно — сразу за весной.

Вышла радостная Антонина Федоровна, обняла внука и потащила в дом.

— Похудел-то как, — заохала бабушка. — Кожа да кости. Что Маринка твоя, не кормит?! Привози-ка ты ее, я ей...

— Да ладно, бабуль,— защищался Артем, внося в дом пакеты с продуктами. — Я поправился на два кило, да и при моем росте метр восемьдесят, масса тела восемьдесят пять килограммов — это практически норма.

Они зашли в дом и бабушка, как всегда, принялась корить Артема за траты. Он заезжал к ней чуть ли не каждую неделю, привозя всякие вкусности.

— Для любимой бабули ничего не жалко! — улыбался Артем, аккуратно раскладывая провизию по полкам двухкамерного холодильника и не переставая болтать с бабушкой о всяких мелочах.

Пожилая женщина рассказывала ему последние деревенские новости и сплетни, не отличающиеся сильным разнообразием — кто с кем подрался, кого выгнала жена, и т.п. Ругала правительство и аферистов-банкиров. Из очередного пакета Артем выудил две бутылки водки объемом ноль семь литра и тоже отправил в холодильник.

— А это зачем? — прищурилась старушка. — Гости будут?

— Да может Руслан приедет, рыбу ловить будем, — ответил парень, вынимая из пакета около шести килограммов свинины. — Шашлык сделаем.

— Случилось что? — тихо спросила бабушка.

Она прекрасно знала внука и видела, что его что-то гложет.

— А Марина где?..

Артем помрачнел и умудренная опытом пожилая женщина все поняла.

Антонина Федоровна помолчала, еще раз испытывающее глянула на любимого внука и вздохнула: — Не бери близко к сердцу. Молод еще, вся жизнь впереди. Девок на твоем веку еще сотни будут, только отмахиваться успевай...

Артем хмуро кивнул.

— Ну ладно, пойду я тебе поесть чего приготовлю, — бабушка поднялась со стула. — Да и курей кормить пора. Ты пока отдохни, телевизор посмотри.

Бабушка вышла на веранду и загремела кастрюлями. Артем уселся за стол и включил электрический чайник. Мысли текли лениво, он расслабленно откинулся на спинку стула и подумал: — Надо Руслану звякнуть, а то поди заработался.

Зашла бабушка, вытащила из холодильника мясо и вновь направилась на веранду.

— Ба,— окликнул ее Артем. — Удочки мои где дела?

— Да отнесла, чтобы не мешались, в старое крыло. Там, возле печи твои палки, — усмехнулась Антонина Федоровна и скрылась за дверью.

Артем встал, потягиваясь посмотрел на развешенные над столом старые и не очень фотографии, подмигнул своему беззаботному детскому отражению на одном из снимков. Подошел к двери, снял с гвоздика массивный ключ и неторопливо прошествовал по длинному коридору ко входу в самую древнюю часть дома. Поковырявшись, отпер поржавевший навесной замок, в очередной раз подумав, что смазать бы надо. Отворил выкрашенную коричневой краской дверь и вошел в немного пыльное помещение, заставленное, как сейчас модно выражаться — винтажной мебелью. А если по-русски — всякой старой рухлядью. Эта часть дома давным-давно стояла в запустении и использовалась как склад консервации и разного хлама. Кое-где на стенах были развешаны довоенные фотографии — у бабули места в новой кухне на все не хватило, вот и пылятся многие на древних стенах, таинственно поглядывая на потревожившего их покой пришельца.

Большую часть этой комнаты занимала старинная русская печь с лежанкой для сна, возле которой и обнаружил свои снасти Артем. Подхватив удочки, молодой человек еще раз огляделся вокруг, припоминая, как в детстве отчего-то очень боялся сюда заходить, чувствуя необъяснимый страх. Но все же однажды поздним вечером пересилил себя, и в потемках — до выключателя он тогда не дотягивался — тайком от бабули осмелился забраться в эту часть дома, полную, как ему тогда казалось, жутких привидений. В памяти всплыло яркое воспоминание, как он тогда, пройдя по длинному, погруженному в полумрак коридору, храбро вошел во тьму старого крыла, чтобы через несколько мгновений с воплями выскочить — высоко под потолком ему вдруг почудилось призрачное голубое свечение. Бабушка, помниться, тогда его с трудом успокоила, и даже, включив везде свет, поводила по пыльным комнатам, показывая, что никаких призраков там и в помине нет. Но пережитый тогда ужас навсегда отпечатался в детском сознании. И даже теперь, повзрослев, Артем старался как можно реже появляться здесь.

Молодой человек посмотрел на потолок, в то место, где ему в пятилетнем возрасте привиделся призрак, и недоуменно нахмурил брови — зачем было так высоко вешать фото прадеда в деревянной рамочке? Да и вообще — хороший снимок, чего бабуля оставила его здесь пылиться?

Федор Аркадьевич был запечатлен сидящим в кресле. Профессиональный фотограф, как тогда водилось, пытался придать физиономии прадеда одухотворенно-серьезное выражение, но лукавые искорки в пронзительных глазах все равно проглядывали, несмотря на все старанию дореволюционного папарацци. Бородатый крепкий мужчина в костюме-тройке сидел в кресле закинув ногу на ногу и сложив руки на коленях, и смотрел на потомка слегка насмешливым взглядом. На правой, немного выставленной вперед руке пращура, Артем заметил крупный перстень, который почему-то казался окруженным белым ореолом.

— Дефект съемки? — подумал он и, решив перенести снимок в жилую часть дома, влез на старый табурет, попытался снять фото и обнаружил что оно намертво прикручено к стене. Вгляделся в заинтересовавшее его пятно и хмыкнул — фото просто выцвело от солнечных лучей.

Артем сбегал за отверткой, в пять минут открутил удерживающие рамку шурупы, снял с деревянной стены фотографию и с удивлением уставился на открывшийся проем и стоявший в нем небольшой металлический ящик.

— Не понял, — прогудел молодой человек, доставая тяжелый пыльный ящичек. — Клад, что ли?

Он отнес находку и фотографию в столовую. Присел за стол и попытался открыть коробок — оцинкованная крышка не поддавалась.

— Заперто, подумал Штирлиц, — пробурчал Артем, ощупывая маленький навесной замочек. — Бабуль!

В комнату заглянул Антонина Федоровна.

— Глянь, что это за сундучок?

Бабушка, вытирая руки кухонным полотенцем, удивленно пожала плечами: — Да бог его знает. Где взял-то?

— Да вот, заметил на стене хорошую фотографию прадедушки и решил — чего ей там пылиться? Снял — а за ней обнаружил тайничок с этим ящичком.

— Хороший снимок, — сказала Антонина Федоровна, беря фотографию в руки. — Давно хотела перевесить — а рамочка оказалась прикручена к стене. Так я все забывала попросить тебя отвинтить.

— Вот. Отвинтил. И клад нашел, — усмехнулся молодой человек.

— Ну, открывай уже, посмотрим, что там в сундучке. Самой интересно!

Артем кивнул и полез в шкаф за молотком.

— Не быть мне медвежатником! — с сожалением произнес парень, срывая замок вместе с петлями.

Поднял крышку и разочаровано выдохнул — в ящике оказался ворох старинных исписанных тетрадей с датами на обложках. Бабушка взяла в руки одну, полистала пожелтевшие от времени страницы — дневник с вложенными фотографиями и топографическими картами.

— Федора Аркадьевича документы, — вздохнула бабушка. — Тоже, как и ты, геологом был, золото искал в тайге.

Пролистав пару страниц одной из тетрадей, Артем действительно обнаружил отчеты об экспедициях с датами отправки и возвращения, маршрутами и координатами сделанных проб.

— Интересно, — прошептал Артем, перебирая дневники и осторожно разворачивая карты местности, отпечатанные еще в царских типографиях.

— Ну, ты читай, а я дальше управляться пойду, — бабушка скрылась за дверью кухни, где уже что-то шипело, жарилось и аппетитно пахло.

Артем, открыл очередной дневник и обнаружил, что тот заполнен только наполовину. В середине тетради была аккуратно вложена карта местности.

Последняя запись, датированная девятнадцатым июня тысяча девятьсот двадцать второго года, сильно заинтересовала молодого человека.

— Из отправленной две недели назад экспедиции вернулся только один человек. Старый эвенк Мирон. Нашли местные рыбаки в невменяемом состоянии, грязного, оборванного и исхудавшего на правом берегу, неподалеку от Енисейска. Привезли к нам в артель. Весь поседел, лопочет про золото в реке и духов, что его охраняют. Добиться от него сведений, куда подевались остальные члены отряда, не смогли. Толком ничего сказать не может, бредит, что забрали духи. После длительных расспросов все же выяснили, что недалеко от Енисея отряд набрел на небольшую речушку, уходящую под скалу. Шли вверх по течению четыре дня, брали пробы. У истока нашли богатейшую россыпь золота. По карте показать смог. Снова стал бредить. Отвезли в лечебницу. В духов и чертовщину не верю, но золото есть. В кармане у Мирона обнаружили самородок весом около килограмма. Собираю разведывательный отряд. Выходим через три дня. Карту и дневники прячу в тайник.