За Край. Часть 1 (Главы 1 - 12)

По дороге к Университету я тихо радуюсь тому, что улицы пустынны. Кого угодно шокирует вид престарелого профессора, подпрыгивающего через шаг.

Нет, я не выжил из ума. И вправду, мог бы впасть в отчаяние — свеча не зажглась. Мог бы. Если бы пытался ее зажечь.

А краешек плотного листа бумаги на книжном шкафу сдвинулся ровно настолько, насколько я велел. И никому не нужно знать, что я изменил вектора в заклинании. Главным для меня было проверить, снял ли Норре Прикосновение Боли. А самым трудным — спрятать мысли. Да, чувствую я себя отлично. Всё как раньше. Заклинание — результат. И никакой отдачи. Что до стараний магистра в открытии мне доступа к Силе — тут я очень сомневаюсь. Надо бы кое-что почитать.

Наконец-то я дома. Где же этот фолиант? Ага, вот. Черный переплет, хрупкие желтые страницы. Ну, так и есть. В очередной раз примите от меня благодарность, Высшие Силы, за то, что есть еще люди, которые считают Йеруше старым дураком.

Начнем с того, что Магистр Надзора Норре — очень плохой актер. Ну, при его-то Силе он, небось, уже и забыл, как это — врать. Зачем ему? А тут, видимо, было приказано. А приказать Норре могут два человека — Его Величество Ардеш и, конечно же, Дарон.

Во-вторых, даже если бы я и не мог распознать чары на слух, литературой-то я пользоваться умею. Вот заклинание, которым Норре снял Прикосновение Боли. Его я узнаю где угодно и не смогу забыть никогда. Долгие часы поисков, подготовка, убеждение самого себя — что ж я, не маг, какое-то паршивое заклятие снять! Тогда по всему вышло, что не маг. Я даже не мог договорить до конца — так меня скручивало. Честно признаюсь, после трёх попыток я эту затею бросил. Так что заклинание мне известное, и именно его я слышал сегодня от магистра. И ни слова больше. Печать тоже на месте. Даже не знаю, хорошо ли это. Оставаться вечно сорокалетним — не уверен, что лет через сто это будет меня радовать так же, как сейчас. К тому же, пока я не понимаю сути произошедшего со мной, как могу быть уверен в его постоянстве? Вдруг однажды я проснусь тем стариком, каким и должен быть сейчас, в мои семьдесят?

И Норре ничуть не удивился тому, что свеча не зажглась. Смутился, но не удивился.

Так что, кажется, всё-таки я попал в переделку. Но всё равно, как много странного в происходящем! Если мне не собирались возвращать Силу, зачем этот спектакль? Да еще с участием монарха и приближенных особ. Прислали бы стражу да вывезли на Край. Сопротивляться бесполезно, бежать тоже — выследят и вернут. Зачем? Занозой засело в голове и ответ никак не появляется.

Да, но есть еще один непродуманный вариант — дети! Десяток наивных детишек, которые завтра будут смотреть мне в глаза. А я смогу посмотреть им в глаза? Зная, что, скорее всего, меня король решил сослать на Край и просто не хотел привлекать к этому факту много внимания. А этих детишек? Тоже в ссылку? И тоже тайно?

Конечно, если вспомнить, кто у них родители, становится понятным желание короля провернуть всё втихую. Отец Вильны Горен — купец, снабжающий товарами половину столицы. У семьи Нарина в руках сосредоточено производство магических предметов, порошков и снадобий. Тот невысокий беловолосый паренёк — кажется, сын одного из Магистров Совета. И еще у пары студентов есть солидная родительская поддержка. Так что если Ардеш хочет видеть свой Мир таким, как раньше, после нашего исчезновения — ему нужен почётный повод, чтобы спровадить нас на Край. А назад, скорее всего, никого возвращать не собираются. Вот только чем королю мешают эти детишки?

Если наша так называемая экспедиция пропадёт где-то на Краю — а это легче лёгкого — Ардеш раздаст много королевских наград родственникам пропавших, учредит какой-нибудь новый орден. Например, 'Мученику Науки от короля Ардеша VII'. Нет, это будет на похоронной ленте.

Тьфу, в голову всякий бред лезет. Лучше бы пойти и лечь спать. Хочется, конечно, проверить свои силы, но я, пожалуй, поостерегусь плести чары прямо сейчас, в столице. Вот выберусь на Край, тогда...

Глава 3

На следующий день стук дверного молотка застаёт меня как раз за чашкой легрули. Правильно заваренная легруль — это, я скажу вам, бесподобно. Главное, чтобы веточки были срезаны в нужный день и не пересушены. Заливаешь кипятком, добавляешь немного горного меда... Ах ты ж, это, наверное, студенты! Ну да, уже полдень. И если они изрядно посуетились, аудитория уже найдена.

И кого же мне послали Высшие Силы? Ну, так я и думал. И по мелочам пакости. Конечно, это госпожа Горен. Ну ладно, Йеруше, не дергайся. Можно подумать, старый пень вроде тебя боится сопливой девчонки. А глаза эти вы видели? Не то чтобы страшно, но как-то не по себе.

— Проходите, госпожа Горен. Присаживайтесь.

Вильна усаживается в массивное кресло. Что-то она мрачная сегодня как никогда.

— Я, собственно, на минутку, господин профессор, — вздыхает Вильна.

— Что-то случилось? — спрашиваю я озабоченно.

— Да нет... Да... Аудиторию мы так и не нашли. Всё занято, — печально сообщает она. А глаза всё-таки хитро косятся в мою сторону.

— Госпожа Горен, у вашей группы действительно так много вопросов перед экзаменом, что вы не можете обойтись без консультации?

Сейчас опять соврет. Что за привычки такие у нынешней молодежи!

— Господин Йеруше, а можно мы прийдем к вам часа в четыре?

— Сюда? — ужасаюсь я.

Она еще больше мрачнеет.

— Понятно. Нельзя.

— Вильна, детка! — ничего, что фамильярно. Главное — изобразить отеческую заботу. — Вы хотите, чтобы нам с вами приписали какой-нибудь заговор или еще что похуже? Ну мне, пожалуй, всё равно, старому пню, а у вас-то всё только начинается. Вы хотите начать жизнь где-нибудь на Краю?

Стоп, что я несу? Жизнь у них и так там начнется. Неужели она не знает... Такой подлости я даже от Совета не ожидал. Но, пожалуй, это единственный выход — держать ребятишек в неведении до самого последнего момента. Потому что они люди образованные, могут и додуматься до чего-нибудь ненужного. И выкинуть что-нибудь. Например, побегут к родителям за помощью. Хотя, Вильна, наверное, не побежит. Эта привыкла сама справляться.

Ах, подлецы! И меня втравили в это. Ведь я милой девушке тоже ничего не скажу. Из тех же соображений. Правда, с другой целью. Если студенты воспримут грядущую 'экспедицию' не как оказанную честь, а так же, как и я — не миновать им беды.

Хотя... Куда ни кинь — везде клин. Хоть с почестями, хоть без — дорога нам всем одна — на Край. От королевских просьб не отказываются. И от королевской ссылки тоже.

Меж тем госпожа Горен вспархивает с кресла.

— Всё ясно. До встречи на экзамене, профессор, — и уходит.

Хамка.

Так, от консультации я отвертелся. Что обо мне будут говорить между собой студенты — представляю! Правда, никаких новых эпитетов, готов поклясться, не будет. Да, перестраховщик. Ничтожество. И даже старый трус. Это всё я. За тридцать лет я сам привык так себя называть. Потому что, хотя я и не герой, всё же, и нужно с этим согласиться, есть ситуации, когда человек противен сам себе. Даже если уверен, что поступает рационально, то есть, как говорят фермеры, по уму.

Собственно, мне теперь бояться уже нечего. Если раньше меня страшила ссылка на Край — потихоньку догнивать вместе с одним из жалких посёлков без доступа к Силе — то сейчас возможности мои расширились до невозможности, прошу прощения за каламбур. Теперь у меня нет никакого желания делиться открывшейся мне три десятка лет назад Истиной, пропало наивное стремление нравиться всем без исключения и не осталось почти никаких личных привязанностей. Ничего не держит меня в нашей просвещённой, но от этого не менее подлой столице. Где ещё в Мире, скажите, так распространены доносы? Ну, может, во владениях королевского наместника Грамме. Там, говорят, если встретишь вечером трёх человек вместе, утром можешь быть уверен — на свободе только один, который донёс. Да и тот ненадолго. Как там ещё людей хватает на такой стиль управления!

Так что мой путь открыт, хотя Ардеш об этом и не догадывается. Неужели надеялся провести меня? Хотя... Три десятка лет назад я с успехом дал его отцу оставить меня в дураках. Так что сведения о моей глупости перешли по наследству и к сыну.

Но дети! За что их-то? И почему все десять? Дело в них или во мне? Если в них, меня что, просто за компанию? А если во мне, за что их-то? Вопросы шустро выстроились в змею, кусающую себя за хвост. Надо срочно что-то сделать. Иначе голова моя треснет.

Бросив недопитую чашку, я спешу в Университет. Захожу в ректорат и требую у секретаря личные дела своей новоприобретённой группы. Он долго что-то бормочет себе под нос, копаясь в каких-то папках, извлекая из них отдельные листы, что-то от чего-то отрезая и куда-то докладывая. Я так понимаю, что не иду туда, куда хотелось бы секретарю, только по причине своего преклонного возраста и уважаемого положения в Университете.

Наконец нужная пачка бумаг настрижена и вручена мне с напутствием вернуть ее до завтрашнего экзамена.

— Давайте засунем это в магокоп и я отдам вам бумаги сразу же. А себе возьму копию, — предлагаю я.

— Нет, вы лучше эти верните, и поскорее, — возражает секретарь. — А копию делать нельзя. Нечего документам, даже если это копии, валяться там, где их быть не должно, ещё и без моего присмотра.

Тьфу, сухарь. Ну да, что ему еще остается делать, как не присматривать за бумагами.... Семьи нет, в дружбе ни с кем не замечен, по крайней мере, те пять лет, что он здесь работает. Сидит допоздна в своем кабинете или библиотеке, потом уползает в квартиру в жилой башне Университета, утром снова на работе...

Тут я останавливаюсь — понял, что описываю себя. Что мне известно о секретаре? Только имя, должность да то, что он неохотно общается с людьми. Так что, Йеруше, видимо, впадаешь в маразм. Или тупеешь. Только этим можно объяснить желание понавесить ярлыков на почти незнакомого человека.

Ну и ладно. Я всё равно захожу к девочкам в копировальную и ценой одной просьбы, двух скабрезных шуточек и четырех конфет получаю копию.

Дома, прихлебывая горячую легруль, принимаюсь за увлекательное чтение.

Вот они, все десять. Студенты. Отличники. Ну-ка, что тут о них есть? Подытожим кратенько.

Два мага-природника, брат и сестра Трамме, Торан и Дара. Двойняшки. Кстати, совершенно не похожи: Дара — маленькая пышечка с трогательным кукольным личиком, Торан — высокий, мощный, широкоплечий парень. Отец — потомственный фермер, мать — маг-природник. Понятно, от кого у деток способности.

Ого, маг-менталист! Ну конечно, Хастин Шамбо, сын члена Королевского совета. Это тот, маленький и белобрысый.

Иво Нарин. Как же, помню-помню: 'Профессор, а это правда, что Мир квадратный?' Очень неплохо, стихии — земля, вода... ничего себе, и даже огонь! Направление — созидание. Семейный бизнес родителей — фабрика магических предметов. Помощь себе готовили, небось... И ранов на сына не жалеют — одет Иво щегольски.

Вильна Горен. Маг-практик широкого профиля. Универсал. Моя коллега. Ага, значит, и тучку отогнать, и огонёк зажечь, и глаза отвести кому надо. Черноглазая дочь торговца. Кажется, её папенька продаёт всё, что только можно представить.

Так, а теоретики тут что делают? Дани Керсо, Илар Онеро и дама. Тиана Лонаш. Так, этих я не очень-то и запомнил. А Тиана — это та малышка, похожая на вечно удивлённую растрёпанную птичку.

Ладно, кто там дальше?

Два целителя. Этта Сонвай — откуда-то из Озёрного Края, если судить по фамилии. Очень перспективный целитель, если судить по этой папке. И Ран Цантеш. А я ещё своим именем был недоволен! Дать ребёнку имя, созвучное с названием мелкой денежной купюры — это что за чувство юмора надо иметь... Вспомнил — он ещё и рыжий.

Как вас много, ребятки... Что ж с вами делать... Сведения-то в голове уложились, но не нравится мне эта фигура. Вроде бы нет между студентами ничего общего. Вроде бы. Настораживает то, что среди них нет ни одной бездари или хотя бы мага среднего уровня. Все талантливые и целеустремлённые, если верить скупым абзацам личных дел. И ещё одно не просто напрягает, а прямо кричит — в каждом деле есть дополнение: 'Со второго семестра седьмого курса переведён в группу ?31. Руководитель — профессор Албор Хад'

Это что же выходит? Детишек нащипали из разных групп и сделали ещё одну. Свежий букет сдали на руки мастера Хада. Потом мастер Хад тяжело заболевает и исчезает из Университета. И букетик вручают мне. Кстати, записей в личных делах об этом нет. Ну что ж... Как подсказывает логика, превращение этих цветочков в ягодки очень волнует Совет. Или не весь Совет, а только Короля и его Главного Советника. А может, и вовсе только одного Главного Советника. Надо же! Если моя догадка верна, рисковый парень наш Дарон. Вовлечь в свои интриги Ардеша без его ведома и надеяться остаться безнаказанным? А что, этому может и сойти с рук...

Ладно, потом подумаю об этом ещё... Сейчас же для меня яснее ясного, что жизнь моя в столице окончена. Спасибо моим недругам, явным и тайным — сами того не подозревая, они развязали мне руки. И уверены притом, что оставили меня в дураках. Сами виноваты. Цитата из обязательного к изучению на втором курсе Сборника изречений философов гласит: 'Отсутствие информации — залог стремления познать. Ложная информация — залог ошибки и поражения'. Она там, кстати, на второй страничке, цитата эта.

Раз уж я намерен покинуть мою неласковую родину, то и собраться не мешало бы. Вот только загляну к хорошему человеку...

Библиотека Королевского Университета, пожалуй, единственное, по чему я буду скучать. Неистребимый запах желтеющих от времени страниц, рассыхающихся понемногу корешков, пыли на фолиантах с дальних полок, куда и библиотекарь-то заглядывает раз в году; хрупкие мемуары вечности, собранные для потомков; терпкая нежность старого Хранителя, уверенного, что у каждой книги есть душа; необъяснимый щемящий трепет, терзающий мое сердце каждый раз, когда доводится придти сюда — вот что такое библиотека.

— Мастер Шальву! — тихо зову я, приоткрыв дверь кабинета. — Вы есть?

— Я есть, мастер Йеруше, что бы вы под этим ни подразумевали, — отозывается ехидный голос из сумрака комнаты. — Входи, садись.

Хранитель библиотеки, мастер Шальву сидит, нахохлившись, в кресле у камина. Пухлый том развернулся на его коленях. У старого мастера свои представления о гостеприимстве, так что поклонов и расшаркиваний от него не дождёшься. К тому же, как ни странно слышать из моих семидесятилетних уст определение 'старый', именно старым мастер Шальву и есть. Был и еще тогда, когда мне было сорок, и тогда, когда я был мальчиком. Уже даже не седые, а белые пряди всегда на моей памяти уложены в косицу странного плетения. Бледная, нетронутая солнцем кожа жёстких, словно вырубленных скул, выдаёт любителя кабинетных занятий. Но давний шрам над бровью словно возражает — не всегда, не всегда Хранитель сидел за столом, перелистывая фолианты. Глаза, единственное яркое синее пятно на зимнем пейзаже его лица, видят вас насквозь. Он был другом моего отца, а после его смерти перенёс на меня и свою ненавязчивую дружбу, и едкую отраву своей речи, и нерастраченную нежность бездетного старика. Сколько ему лет — вряд ли он и сам помнит, но, рождённый народом Северного Горного Края, проживёт неизмеримо дольше столичных неженок, избалованных ласковыми южными ветрами.

— Я принёс книги.

— Вижу, вижу. Другие брать не будешь? — щурится Шальву.

-Откуда вы... — начал я и тут же закрыл рот, заметив предостерегающий жест.

— И что ты можешь сказать об этих книгах? Я говорил тебе, что ты берёшь абсолютно противоречивые мнения нескольких авторов о возникновении встречных потоков воздуха над Фарванской пустошью, — изрекает мастер и продолжает ещё минут пять в том же духе, поглядывая с довольной ухмылкой на мою растерянную физиономию. Тем временем руки его живут отдельной жизнью, выискивая что-то в россыпи вещиц на столике слева от кресла. Наконец он, не прерывая рассказа о преимуществах одних и недочётах других теорий, никак не упоминавшихся в принесённых мною книгах, подвигает к себе высокий витой треножник, пристраивает на нем тёмную пирамидку в металлической плошке и поджигает её. Течёт, обволакивая кабинет, аромат незнакомых пряностей. Мастер умолкает и выжидательно смотрит на меня. Я продолжаю изумляться, теперь больше для того, чтобы дать мастеру насладиться результатом представления.

— Ладно, я уже поверил, что ты удивился, — ворчит он. — Отомри и рассказывай.

— Я и вправду удивился, — каюсь я. — Это для чего? У вас новая привычка? Вы теперь без ароматов бесед не ведёте?

Мастер сокрушённо качает головой.

— Как мальчишка, честное слово. Ты что, не знаешь этот сбор?

— Да нет, что-то не узнаю.

— Впрочем, я и забыл, что в вашем Университете учат каким угодно глупостям, только не тому, что нужно. Это же простейшая обесшумка! Природная магия, никаких следов моего вмешательства, травка всё делает сама. И результат — отменный. Для других мы продолжаем обсуждать теории воздушных потоков. Потом перейдём на моё здоровье. Я же старый человек, о своих недугах поговорить — любимая тема.

— Это у вас-то недуги? Кто ж поверит!

Ехидный горец ухмыляется:

— Кому надо, тот и поверит. Тебе же верят, почему мне не должны?

И тут до меня доходит.

— Вы хотите сказать, что кто-то позволил себе прослушивать ВАШ кабинет?

— Не только хочу, а и говорю. И не кто-то, а младший советник Шеллат. Ты через какой вход вошёл?

— Через главный.

— Ну вот, шёл по читальному залу и ничего не заметил?

Я на мгновение задумываюсь.

— Я особо не присматривался. Да и не прятался, — признаюсь. — Всем же известно, что мы с вами, два старых пня, любим попыхтеть трубками и помыть кости авторам учебных трактатов. Ничего в этом крамольного нет.

— Нет,— соглашается старик. — Но если бы ты присмотрелся, заметил бы, что за столом номер девять в ряду Синих Ламп сидит вышеозначенный господин Шеллат. Сидит с утра, увлечённо изучает историю династии Ардеш и, как бы между делом, настораживает своё левое ухо в сторону служебных помещений. А ухо у него замечательное, украшенное Тайной Керселя.

Тайна Керселя? Ничего себе! Амулет древних фарванцев, один из немногих разгаданных современниками, позволяет магу избирательно слышать разговоры, то есть, не все вокруг, а только того, кто интересен в данный момент. Кроме того, знают о нем не все. Даже не так. Почти никто. Я — только благодаря доступу к закрытой части библиотеки. Ну и спасибо мастеру Шальву, конечно.

— Что-то, мастер Шальву, всё больше и больше недальновидных интриганов в нашем королевстве, — смеюсь. — А не пришло им в голову, что вы находку Керселя узнаете?

— Не пришло, — отрубает старик. — Все тома о древних артефактах и амулетах подобной специфики изъял из библиотеки ещё предыдущий Ардеш. По версии Совета, эти сведения собраны сейчас только в личной библиотеке Главного Советника.

— Тогда откуда...

— Маленькая скромная деталь, ускользнувшая от их внимания. — Мастер довольно растягивает в улыбке бледные губы. — Семьдесят лет назад Хранителем был тоже я.

Мы ещё смеёмся, потом мастер Шальву становится серьёзным.

— Ты знаешь, куда вляпался на этот раз, Бон? — пронзает он меня взглядом.

— Догадываюсь, — вздыхаю. — Поскольку Шеллат — верный подпевала Главы Совета, а наши с вами встречи — отнюдь не тайна, его послали в надежде, что я приду попрощаться и скажу что-нибудь этакое.... Или вы мне скажете... Я слишком сильно натёр глаза Дарону? И он замолвил за меня словечко перед королём?

— Нет, ты меня когда-нибудь уморишь, — Шальву внезапно снова хохочет. — Хотя твоя версия правдоподобна. Но всё было наоборот.

— Наоборот? — изумляюсь я.

— Ну да, — пожимает плечами мастер. — Ардеш, видимо, решил приструнить Совет. А они таки распоясались в последнее время, так что тут я с ним согласен. Так вот, в порыве собрать вокруг себя верных людей, король вспомнил о тебе. А согласись, перед той твоей нелепой выходкой отношения у вас были более чем теплые.

Я по привычке вскидываюсь, потом пожимаю плечами и решаю промолчать. А что говорить, если и сам считаешь совершенное много лет назад глупой ошибкой... Взрослый умный мастер, наставник наследника, ринулся публично нести Истину, как зелёный юнец, мечтающий всех осчастливить. Потому и молчу теперь в ответ на подколки ехидного северянина.

— А, сам понимаешь, не кидаешься больше на старика, — тепло улыбается Шальву. — Так вот, наш монарх решил восстановить тебя во всех правах. Он надеется, что сможет тебе доверять, как прежде. Ты думаешь, почему его отец, Туво Ардеш, так на тебя взъелся? Это же ревность, друг мой, обычная родительская ревность, помноженная на монаршую паранойю. Ты отдавал мальчику почти всё своё время, мальчик к тебе привязался и слушал, открыв рот. Какой отец потерпит, чтобы его авторитет попирался чужаком, пусть даже им самим приглашённым на роль наставника? А тут ты и сам так глупо подставился. Ты хоть знаешь, почему остался в столице, а не отправился за Край?

— Сначала мне было не до размышлений. А потом не было времени — я вживался в роль. Так что...

— Знаешь, Йеруше, иногда мне непонятно, как ты при таком легкомыслии ухитрился дожить до своего преклонного возраста, — кривитсяя Шальву. — Неужели за три десятка лет не дал себе труда задуматься?

— Да думал я...

— И до чего додумался?

— Его величество Туво Ардеш, видимо, решил лично убедиться в том, что мне плохо. И надеялся на мою скорую смерть. Если раньше я не вполне понимал причины столь личной неприязни, теперь благодаря вам, всё ясно.

— Да уж... До глупостей ты додумался, вот что. Просто твой ученик выторговал тебе жизнь и должность в Университете.

— Как?! — подскакиваю я. Такое даже и не пыталось прийти в мою голову. Никогда.

— А так... Наследник престола проявил неожиданную твёрдость, чем немного умилостивил папашу, и вынудил его пересмотреть планы относительно тебя. Взамен Крелл обещал Туво никогда с тобой не общаться. Как видишь, он держал слово... до недавнего времени.

— А Совет?

— А что Совет? Старик Туво вертел Советом так, как это было выгодно ему. А теперь, при Крелле, они совсем обнаглели. Ты же знаешь его характер.

— Знал. Когда он был ребенком. Многое могло измениться.

Шальву машет рукой.

— Если бы ты ним занимался и дальше, может, и изменилось бы. А так за него взялся Дарон.

— Нынешний Глава Королевского Совета? Ясно, — хмурюсь я. — Но почему вы рассказали мне об этом только сейчас? Я ничего не знал.

Старый шельмец делает вид, что задумался.

— А что бы ты делал с этим знанием? — спрашивает он. — Побежал бы Крелла благодарить, так, что ли?

Тут уже задумываюсь я, причём по-настоящему.

— Не пыхти, — снисходительно улыбается Хранитель. — Ничего бы ты не сделал. Хотя бы из боязни навредить мальчику. Я-то тебя знаю всю твою жизнь, не забывай. Ты и меня забыл на полтора десятка лет, чтобы твоя опала не спровоцировала мою. Ну, так?

— Всё-то вы знаете, — ворчу.

— Не всё. Но многое, — серьёзно говорит Шальву. Он достаёт ещё одну травяную пирамидку, заменяет ею прогоревшую и продолжает: — Ну так вот, Его Величество Крелл Ардеш Седьмой решает собрать личное войско для борьбы с Советом. Тебя он прочит во главу этого полезного общества. Далее наш монарх лично строчит указ о снятии с тебя Печати. И передаёт его в Совет.

Видя мою изогнутую в немом вопросе бровь, мастер кривится так, словно отведал неспелых ягод.

— Не знаю я, зачем он это сделал. Может, хотел их припугнуть. А вышло, что не испугал, а предупредил. Тут же родилась на свет дурацкая история с обрушенным Краем и Дарон помчался вдохновлять наше величество. Ну а внушить ему идею о том, что надо тебя не просто вернуть, а вернуть героем, овеянным славой, было, скорее всего, проще простого. Крелл ухватился за эту мысль, как дитё за леденец, заодно поверил, что Совет не против твоего появления при дворе в прежней силе, и ринулся выполнять свою задумку.

— Ну и ну... Рискну повторить ваш вопрос, мастер, но в отношении короля. Как он-то выживает с такой наивностью?

— Это первая попытка Ардеша взбунтоваться против Дарона. Пока он выполнял Дароновы 'советы', за него можно было не бояться. А теперь — началась игра. И вряд ли победителем выйдет Ардеш. Не сумеет он переиграть Дарона. Хорошо, если при своих останется.

Хранитель, словно только теперь вспомнив о книге на коленях, бережно закрывает её и гладит переплёт. Мне даже кажется, что та нежно мурлычет что-то в ответ. Старик встаёт, ставит книгу на полку, извлекает из недр шкафа пыльную пузатую бутылку и ставит на стол. Достаёт два бокала, наполняет их на треть и один протягивает мне. Потом опять уютно умащивается в кресле и аккуратно пробует вино.

— Ну да демоны с ними и их глупыми играми. Тебя, как я понимаю, это теперь не касается. Решил улизнуть на поиски Истины?

— Ага. Печать-то с меня сняли. Вернее, сняли только Прикосновение Боли, но обставили-то как! Дарон, небось, ногти изгрыз от нетерпения, ожидая, когда я приду жаловаться на Норре и спрашивать, где обещанная Сила.

Старик улыбается:.

— А Норре что сказал?

— А Норре сказал, что так бывает, — отвечаю я, — и постарался убедить меня потерпеть денька три-четыре, пока всё образуется. Это было очень неубедительно. То есть, я должен спокойно подождать, пока меня спровадят в Восточные поселения на Краю. И со мной еще десяток детишек.

Ого, мне, кажется, удалось удивить хитреца Шальву!

— Каких ещё детишек?

— Наконец-то и я вам могу что-нибудь рассказать, — усмехаюсь я. — Выпускники. Десять человек. Вот уже как две недели я — их руководитель. А до этого ими Коротышка Хад занимался. Правда, тоже недолго, с начала семестра. А ещё до этого и группы-то не было, их со всего факультета магии собрали. Два природника, два целителя, менталист, три теоретика, два универсала. Эту дружную компанию отправляют вместе со мной. Край чинить.

— Да, — говорит, с минуту пожевав губами, старик, — теперь ясно, какое войско ты должен был возглавить. Тебе ни о чем этот набор не говорит?

— Высшие Силы! — выдыхаю я после некоторого замешательства. — Ардеш хочет создать негласный альтернативный совет! Это он их собрал и подсунул мне! Надеется, что мы вернёмся спасителями Мира, он примет нас под тёплое королевское крыло, подарит нам много земель, привилегий и оставит при дворе. Хочет воспитать себе союзников. А Дарон собирается их втихую угробить.

Это что же выходит, господа! Одни без моего ведома отправляют меня в ссылку, другие прочат в герои, заметьте — опять-таки не спросив моего мнения. Чувствую себя аппетитной костью, о которой вспомнили сразу несколько голодных собак. Да, я признателен Королю за его давнишнее заступничество, и не из-за должности и сохранности моей шкуры, а потому, что когда-то я нашёл в нем человека и, как сегодня оказалось, не слишком ошибся. Но я не хочу играть в их паучьи игры. Меня не интересует власть над людьми. Ни тайная, ни явная — никакая! Умом я понимаю, что на людях, жадных до власти, держится многое в этом мире. Если бы их не было, мы бы погибли как общество. Но соваться в эту липкую паутину — увольте...

Это я и высказываю заинтересованно наблюдающему исподлобья мастеру Шальву. Он слушает до конца, цокает языком, качает головой и наливает вина в мой опустевший бокал. Предыдущую порцию я на волне возмущения проглотил, не заметив.

— Очень патетично, друг мой, — ехидничает старик. — Выпей и успокойся.

Остаётся только молча пожать плечами и последовать мудрому совету.

— И всё же, пусть разбираются без меня, — припечатываю я. — Очень мило со стороны Ардеша возлагать на меня такие надежды. Спасибо Дарону, что Прикосновение Боли снято. Я могу плести чары, за что благодарю Высшие Силы. Так что собираю вещички, добираюсь на восток за счет короны и тихо-мирно ухожу за Край. Надеюсь, то, что Мир на Краю не заканчивается, я вам всё-таки доказал?

— Доказал, доказал, — ворчит Шальву. — А если бы ты тридцать лет назад не выпендривался и не пытался доказать это Королевскому Совету, было бы ещё лучше. Впрочем, это я уже говорил.

— Много раз, — улыбнулся я. — Но сделанного не вернёшь, да и времени подумать было более чем достаточно. Засиделся я, мастер Шальву. И потом, что же это за теория, если не попробовать проверить её на практике? А вдруг там и вправду Мировая пустыня с её вечно голодными демонами— хищниками?

И я делаю страшные глаза. Вот и польза от моей болтовни — Шальву смеётся взахлеб.

— А побузить не хочешь напоследок? Дарона прижать, Совет поменять? — спрашивает он, смахивая слезы.

— Не-а... Не хочу, — отвечаю. — Я старый, мне лень и скучно.

Новый приступ хохота сгибает Хранителя.

— А за Край — не лень? Если уж ты такой старый...

— За Край — не лень! И со скукой бороться предпочитаю своими методами. Кстати, мастер, если я у вас в кабинете чуть-чуть колдану, это заметят со стороны?

— 'Колдану'? Ты где таких слов набрался?! — нет, сегодня Хранителю хохотать и хохотать...

— У студентов, где же еще... Так как? Надо поставить защиту. Не исключена какая-нибудь прощальная пакость от Дарона, а снова лишиться доступа к Силе как-то не хочется. И чтобы Дарон узнал, что я в Силе, тоже не нужно. Пускай себе тешится иллюзиями.

— Ладно уж, давай-ка я сам... колдану, — сдавленно хрюкает Шальву.

Он поднимается, открывает один из многочисленных шкафчиков, покряхтывая, что-то там роняет, два раза поминает Темные Силы и, наконец, выныривает, победно сжимая в кулаке какой-то пакетик.

— На, пожуй, потом проглоти, — он протягивает мне маленькую чёрную лепёшечку.

Я кошусь на это чудо, беру и даже нюхаю. Пахнет почему-то копчёным окороком.

— А что это? — подозрительно спрашиваю, тем не менее отправляя лепёшку в рот.

— Ты жуй. Чтобы понять, как это действует, надо жить в Северных горах и учиться там же. Прожевал? Молодец. Теперь пару дней чужая магия будет стекать с тебя, как вода. А главное, хозяин заклятия будет уверен, что всё получилось. Может, и дольше проработает, но два дня — точно.

— Два дня, думаю, хватит. А запасную не дадите, на потом?

— Увы, — вздыхает старик. — Работает, если только взять из моих рук и употребить в моем присутствии. Так что толку не будет.

Я тоже вздыхаю, ёрзаю в кресле и собираюсь уходить.

— Мастер Шальву, даже не знаю, что и сказать вам. Сказать 'до свидания' — так какие свидания с моими планами... Сказать 'прощайте' — а вдруг свидимся еще... Так что просто пожелайте мне удачи — и я пойду.

Старый Хранитель щурится.

— Во-первых, Йеруше, всё-таки поменьше лирики. Это первое. Удачи — тоже пожелаю. А главное — не забывай, что у тебя есть мозги и иногда они даже могут работать. Хорошее напутствие перед дорогой, не находишь?

Я улыбаюсь.

— Нахожу.

— Да, и дай о себе знать, что ли... У тебя как с ментальной?

— Я же универсал. Немножко могу.

— Вот и хорошо. Хоть изредка чирикай мне в мозги, что ты жив, ладно? — взгляд мастера теплеет, а сам он, кажется, смущается.

— Обещаю. Надеюсь, что смогу докричаться до вас даже из-за Края. Мастер, а можно еще вопрос напоследок?

— Давай. Я сегодня не в меру болтлив, так что могу и ответить.

— Просто интересно... Ваш народ — все сплошь долгожители. Травки эти ваши тайные колдовские на все случаи жизни... Наши маги вашим мастерам сгодятся разве что зелья в ступке толочь. Закалка горная, северная... Как же вышло, что Миром правит южная династия Ардеш, а не Север?

— Глупость ты спросил, друг мой, — ухмыляется Хранитель. — Ну подумай сам, оно нам надо? Как ты там говорил? Мы старые, нам лень и скучно.

И почему каждый раз, уходя от мастера Шальву, я чувствую себя сопливым мальчишкой?