Плата за наивность

Ко второй паре Регина все же подошла, полностью довольная жизнью и собой. Говорить ей что-то про пропуски занятий было бесполезно, да и была она сейчас полностью поглощена вчерашними событиями. Она ухватила меня за руку и радостно защебетала:

— Мы так здорово вчера погуляли, так здорово. Эти курсанты такие замечательные, с ними так весело! Раске столько смешных историй знает.

— Раске?

— Это тот, что за Моникой ухаживает, — пояснила Регина и, понизив голос добавила: — Он ей тоже нравится. Здорово, правда?

Подруга была необычайно возбуждена тем фактом, что прямо на ее глазах разворачивается новая история любви — соседки по комнате с таким привлекательным молодым военным. Наверно, даже собственный роман не доставил бы ей столько радости, как наблюдение за чужим. Только вот военные отличались большой небрежностью по отношению к девушкам, и истории любви, начинавшиеся иной раз довольно красиво, заканчивались куда хуже. Моника была столь же легкомысленна, как Регина, и к чему могут привести эти встречи, только Богиня знает. Говорить им это бесполезно, но я все же попыталась

— Вы бы с ними поосторожнее, — попыталась я ее предостеречь.

— А что такого? Мы же просто гуляли, ничего более.

— Гуляли наверняка допоздна?

— Да нет, у них же режим, — голос Регины был полон разочарования. — Они не могут. И Николас не подошел...

— Ты знаешь, что он из аристократов?

— Правда? — почему-то мои слова вместо того чтобы огорчить, необыкновенно ее обрадовали. — Мне он сразу показался таким необычным, так отличающимся от остальных курсантов, — мечтательно протянула она.

Чтение любовных романов в больших количествах никогда не проходит бесследно. И если в приюте их было не так много, и ходили они тайком по рукам, то вырвавшись на волю, Регина только и делала, что поглощала новые увесистые томики с яркими обложками. Иной раз в ущерб и учебе, и сну.

— Ты же понимаешь, что у вас с ним ничего быть не может? — попыталась вернуть ее я на землю.

— Почему это? — она подозрительно прищурилась. — Себе хочешь забрать? А говорила, что не нужен...

— У меня с ним тоже ничего не может быть, — резко ответила я ей. — Никаких легких ни к чему ни обязывающих отношений у меня ни с кем не может быть. А женятся они всегда в своем кругу.

— Исключения тоже бывают, — ответила Регина, тут же успокоившись на мой счет. — Редко, но бывают. Так почему не я?

— Ина, его мама покупает тетушкины крема, сделанные лично для нее, — ответила я. — Откуда о его статусе я и узнала. Ты уверена, что его семья обрадуется приютской девочке?

— Конечно, — уверено ответила она мне, — мы же друг друга любим. Значит, он будет счастлив только со мной. Они это непременно поймут, я уверена.

— Если я не ошибаюсь, — ответила я. — С твоей стороны пока лишь обычный интерес. А с его — даже этого нет. Не лучше ли тебе постараться его из головы выбросить, пока не стало слишком поздно и ты в него окончательно не влюбилась?

Регина надулась и ничего мне отвечать не стала. Я тоже больше не донимала ее рассуждениями по этому поводу. Еще решит, что я противоречу из зависти к ее блестящему будущему. Она уже распланировала все, а тут я с нравоучениями. Хорошо еще, она не знает, что Лоренц меня вчера провожал, а то совсем уверится, что я на него глаз положила и хочу себе забрать. А известие о том, что тетушка посчитала его прекрасной партией для меня будет воспринято не со смехом, как мне раньше казалось, а с горькой обидой на нас. Нет, все же любовные романы — зло. Думаю, там количество аристократов, которые женились на нищенках, превысило всю популяцию оных на Рикайне. Вот Регина и уверена, что этот курсант непременно в нее влюбится и женится, хотя оснований у нее для этого — лишь многократно перечитанные пухлые томики, не имеющие к жизни никакого отношения. Казалось бы, жизнь в приюте должна была предостеречь от такого поведения, но нет — она живет, будто за спиной у нее богатая важная семья, и ни о чем думать не хочет. Остается только надеяться, что Лоренц ею не заинтересуется и не испортит ей жизнь, а она встретит потом достойного инора, с которым и найдет свое счастье.

Регина так и дулась на меня до конца занятий, на перерывах она демонстративно болтала с Моникой. Они вспоминали вчерашнюю прогулку, потому что непрерывно хохотали и подталкивали друг друга локтями в бока. Вместе им было необычайно весело. Я впервые подумала, что мы с Региной слишком разные, что такая подруга, как Моника подходит ей много больше меня. Наверно, я кажусь им занудной. Я вздохнула. Что ж, у всех свои особенности характера. Я не могу жить только сегодняшним днем, я всегда невольно думаю, к чему приведут мои поступки. Но мы с Региной уже столько лет дружили и всегда находили что-то общее, так что исчезнет этот курсант из нашей жизни, и все пойдет по-прежнему.

Из Академии я выходила с некоторой опаской. Если этот Лоренц будет продолжать меня караулить, то рано или поздно Регина об этом узнает и очень на меня обидится. Но курсанта у входа не оказалось, и я вздохнула с облегчением. Наверно, тетушка вчера проговорилась ему о своих планах по пристраиванию племянницы в хорошие руки, а это хоть кого отпугнет. Особенно если у этого кого-то не было никаких серьезных намерений, а было лишь желание развлечься с молоденькой магичкой.

В магазине был наплыв покупателей, поэтому мне там пришлось задержаться, чтобы помочь Анне. Она уже с ног сбивалась, стараясь всем угодить. Тетя Маргарет как раз принимала заказ на крем индивидуального приготовления, поэтому в зале ее не было. Торговля наша процветала, несмотря на тот скандал полуторогодовалой давности. А может, и благодаря ему — привлеченные запахом преступления приходили любопытные дамы, покупали что-нибудь на пробу, да и становились постоянными покупательницами. Отказываться от работы тетя не хотела, слишком привыкла она за эти годы к определенному образу жизни и без него себя даже не представляла. Часть забот по приготовлению индивидуальных кремов взяла на себя я — Дар у меня был много сильнее, поэтому все это меня не выматывало до полной потери сил, как тетю. Она ревниво наблюдала за каждым моим движением, но не критиковала и результатом всегда была довольна. Но заниматься этим всю жизнь? Это же тоска смертная. А у меня столько возможностей вырисовывается, что просто дух захватывает. А имея перед собой весь мир, кому захочется замыкаться в тесной раковине? Мне было интересно заниматься чем-то новым, придумывать что-то свое, а это получалось даже с тем небольшим набором знаний и умений, что у меня были. А ведь будет намного больше. И что, все это бросить на придумывание нового рецепта крема от морщин?

Я вежливо улыбалась, подавая нужные баночки и коробочки, но внутри была очень далеко отсюда. Нет, мое место не здесь. Но где, я пока и сама не знала. Я старалась не уподобляться Регине и не отвлекаться на бесполезные пока мечтания. Кто знает, может им и сбыться-то не суждено и мне придется провести всю жизнь здесь, продолжая дело мамы и тети? Время шло, поток покупательниц иссяк и я наконец смогла передохнуть. Анна теперь прекрасно справится и без меня.

— Наверно, нужно еще двух продавщиц брать, — тетя подошла для меня совсем незаметно. — Уже и в первой половине дня бывает, что покупателей слишком много. А уж в такое время как сейчас всегда полно. Не дело это, чтобы ты стояла за прилавком.

— Почему? — удивилась я. — Я не считаю это зазорным. Да и ты сама включаешься в торговлю, если это необходимо.

— Не дело, — убежденно повторила тетя. — Не для тебя это. У тебя должна быть другая жизнь. Наши покупательницы не должны видеть в тебе обслугу.

Очень было похоже, что вчерашняя идея по пристраиванию меня в аристократическую семью никуда не делась, а напротив — глубоко укоренилась и расцвела пышным цветом. Ей бы в племянницы Регину — они так прекрасно поняли бы друг друга. И даже если бы с этим Лоренцом, на которого уже нацелилась моя дражайшая родственница, ничего бы не получилось, с таким же интересом начали бы ожидать другого подходящего случая.

— Тетя Маргарета, они в любом случае не будут считать меня ровней себе, — напомнила я.

— Почему это? — возмущенно сказала она. — Ты маг, а это много стоит. И не просто маг, а очень перспективный.

Моими успехами в учебе тетя очень гордилась, постоянно о них говорила и вспоминала мою маму. Но она никогда не думала, что ни сильный Дар, ни успехи в учебе значат для обывателей много меньше, чем происхождение, которое у меня было не очень достойное. Родилась я вне брака и восемнадцать лет провела в приюте при монастыре. На приют мне было грех жаловаться — образование нам давали неплохое, да и к жизни во внешнем мире готовили как могли. Но и гордиться пребыванием там я не могла

— Тетя Маргарета, — обняла я ее, — не надо настраиваться на то, чего никогда не будет. И жениха мне искать не надо. Я уж как-нибудь сама с этим справлюсь.

— Справится она, — проворчала тетя и ласково провела по моим волосам. — Ты же жизни совсем не знаешь. Найдешь себе проходимца какого-нибудь и страдать потом будешь.

— Так до сих пор же не нашла? — возразила я. — Даже за инора Хофмайстера не вышла, хотя ты настаивала. Как лицо, хорошо знающее жизнь, между прочим.

Тетя явственно смутилась. Предлагала она мне это, когда о нашем родстве не знала, а компаньона считала порядочным, пусть и немного грубоватым, инором. Тогда она была уверена, что такой брак для приютской девочки — очень удачная партия, а сейчас замахивается на верхушку гармского общества.

— Скажешь тоже, настаивала, — пробормотала она. — Просто высказала свое мнение. Но ты молодец, сразу поняла, что он из себя представляет. Видно, нутром почувствовала.

Я важно покивала, хотя ничего я тогда не чувствовала, просто не нравятся мне такие наглые типы, пусть даже они имеют честные намерения относительно бедных сироток. Но мысль о моем замужестве, засевшую в тетиной голове, нужно было непременно заменить чем-то другим. Так что пусть уж считает, что в людях я разбираюсь лучше, чем она.

— Поэтому я сразу пойму, проходимец или нет, — убедительным тоном сказала я. — думаю, тебе следует мне довериться.

— Может быть, — сомнений, которые я посеяла в тете, было совсем недостаточно, чтобы она сразу свернула с намеченного пути. — А этот, Лоренц, как, по-твоему, что из себя представляет?

— Тетя Маргарета, да какая нам с вами разница? — ответила я. — Все равно он больше на нашем горизонте не появится. Разве что придет сюда матушку сопровождать за покупками.

— Ой, Штеффи, — скептически сказала он, — да ты у него в голове засела крепче, чем гвоздь в балке. Он все время, что здесь провел, смотрел не на меня, а на дверь, за которой ты скрылась. Все надеялся, что ты выйдешь. И отвечал так, что сразу было понятно — он и не думает, что говорит.

На мой взгляд, скорее, Лоренц засел в голове у тети, чем я — в его. Не думаю, что он столь же часто вспоминает обо мне. Нет, пора положить конец этим разговорам.

— Тетя Маргарета, в самом деле, не имеет никакого смысла о нем говорить. Вы же не Регина, это она уверена, что аристократы спят и видят, как им жениться на бедных приютских девочках, — сказала я. — А у этого Лоренца наверняка давно невеста есть. А я ему, возможно, и нравилась, но только как временное развлечение, понимаете? Вот он обдумал вчера и сегодня не пришел. Так что мы больше его не увидим.

— Возможно, ты и права, — разочарованно сказала она. — Но, девочка моя, я так хочу видеть тебя счастливой.

В этом наши желания совпадали. Вот только очень было похоже, что счастье мы представляли по-разному.

Глава 4

На практике по алхимии мы продолжали заниматься с Региной в паре. С этим предметом ни у кого из нас проблем не возникало. Наверно, сказывалась привычка к обязательной в приюте работе на кухне. Разве что здесь требовалось больше внимания к количеству ингредиентов и времени приготовления, а так, в сущности, — никакой разницы. Разве что в алхимии в некоторых рецептах требуется магия, так и в кулинарии недавно вошла в моду готовка по экзотическим рецептам, для которых нужны заклинания, пусть и не особо магиеемкие.

Я помешивала содержимое высокого стеклянного сосуда, посматривала на часы и одновременно пыталась не пропустить тот самый момент, когда готовящееся зелье начнет менять цвет, и в него срочно нужно будет добавлять следующий ингредиент, нужное количество которого уже было отмерено и лежало рядом на бумажке. Подруга увлеченно кромсала выданный корень, что не мешало ей делиться впечатлением от вчерашней прогулки.

— Этот Вернер такой забавный! — уже в который раз повторяла она, даже не замечая этого.

Восхищение было таким искренним, что я заподозрила бы ее во влюбленности в поклонника Моники, если бы не знала так хорошо. Мало того, что Регина никогда бы не стала интересоваться тем, кто был уже выбран подругой, так она еще и не столь давно сокрушалась, что Лоренц так и не появлялся, хотя друзья и обещали его привести в следующий раз. Насколько я поняла, один из курсантов в той компании проявлял интерес к самой Регине, вот только с ее стороны ничего не было.

— И совсем не важный, как это часто бывает с сильными магами, — продолжила Регина. — Правда его друзья сказали, что раньше у него был Дар так себе, даже стоял вопрос, сможет ли он Академию закончить. Но в этом году вдруг резко вырос.

Услышанное меня настолько поразило, что я даже отвлеклась на миг от стакана с готовящимся зельем и посмотрела на подругу.

— В самом деле? Я никогда не слышала, чтобы Дар резко возрос.

Тема эта была для нас необыкновенно важной. Ведь для магов Дар очень важен, от его величины во многом зависит будущее. Поэтому все методики по увеличению многократно обсуждались в нашей студенческой компании, но все они требовали непрерывной работы и определенного времени. Был, конечно, еще вариант связи с сильным магом, работы он не требовал, но и прирост давал постепенный.

— Вернер сказал, что это их семейная наработка, завязанная на возраст мага, — важно ответила Регина, явно пытаясь в точности процитировать слова курсанта.

— Семейная... — разочарованно сказала я, уже понадеявшись на интересные сведения. — Да, таким не делятся. Такое хранят исключительно в семье.

— Он так Монике и сказал, — хихикнула Регина, перейдя на полушепот, — когда она стала ныть, что ей жизненно необходимо Дар увеличить. Вот, мол, была бы она его женой, так поделился бы, а так, с посторонней иноритой ни за что. А она ему — "Это можно считать официальным предложением?"

— Ого, — удивленно сказала я. — До чего они уже договорились.

— Ага, — Регина опять довольно хихикнула и продолжила: — А он ей — "Ваши родители вряд ли согласятся на наш брак. Я для этого слишком беден.". А она — "Так их можно и не спрашивать". Представляешь?

— Они так и до храма дошутиться могут, — невольно усмехнулась я. — И что тогда этот Вернер делать будет?

— Не знаю, — ответила Регина с некоторым разочарованием. — Он ей на это сказал, что с ее артефактом без согласия родителей ничего с браком не выйдет. Тут Моника как покраснеет, прямо вся бордовая стала. Я думала, она лопнет от прилившей крови.