Я Избранный!

— Ну попробуй объясни уж, — ехидно подал голос Арктур.

— Бли-и-ин! — мучительно простонала Гермиона, накрывшись с головой: — Хорошо. Ты ведь хоть что-то помнишь в нашей жизни? О тебе и обо мне?

— Каждую минуту.

— Тогда я не понимаю. Ну начнем с первой минуты нашего знакомства. Кому я радостно улыбнулась? А на кого посмотрела с презрением? Ты это помнишь?

— Я просто был известная личность, а Рон просто грязный мальчишка.

— Ты тоже был грязный! И со сломанными очками! Хотя ты что угодно так можешь истолковать.

— Нет ты давай дальше. Первая минута не считается. Там ты и правда могла повестись на знаменитость типа Локхарта.

— Ну каких ты знаков внимания хотел от первокурсницы? Чтобы я тебе минет делала? Я и так весь год за тобой ходила как привязанная, помогая в любой безумной эскападе.

— Ты также и за Роном ходила.

— Это Рон за тобой ходил, и постоянно орал на меня, ревнуя к тебе.

— Скажешь тоже! — криво ухмыльнулся Арктур.

— Я уже со второго курса тебе прямо на шею вешалась!

— А на третьем пошла на первое свиданье с Роном!

— Да тебя просто не отпускали в Хогсмит! А я с Роном весь третий курс ссорилась из-за его крысы. И про хроноворот я только тебе рассказала. И на четвертом курсе я тебе на шею вешалась, когда все вокруг тебя ненавидели. Постой! Я сейчас догадалась. Ты воспринимал мои знаки внимания так спокойно, потому что думал я со всеми так поступала? Что я всем на шею вешаюсь? Но я же при тебе прямо обнимала тебя, а потом спокойно подавала руку Рону. Ну вспомни! Где я вешалась на Рона при тебе? А когда Сириус вошел к нам первый раз, кого я инстинктивно грудью прикрыла? Рона или тебя?

— Ты пошла на бал с Крамом!

— А ты меня приглашал? Ты предпочел Парвати!

— Рон же тебя приглашал вроде...

— Именно что Рон! И это было не приглашение, а оскорбление.

— Но на пятом курсе ты вроде уже с Роном...

— Это ты с Чанг! А у нас ничего еще не было. Я продолжала за тобой хвостом ходить.

— А на шестом как ты ревновала Рона?

— Блин! Да какая ревность? Мне было просто противно смотреть на этих двух животных, как они лизались.

— И ты из-за этого накинулась на него в коридоре?

— Ты все помнишь? Ты подсел и обнял меня. Первый раз в жизни! Я была счастлива! Наконец-то Гарри созрел до меня! И тут ввалилась эта парочка идиотов! Всю малину обломали. Конечно, я бросила в них заклинание. Не сдержалась...

— Ты серьезно? А что потом ты?..

— Не было для меня "потом". Потом ты начал лизаться с Джинни и я подумала что мой поезд ушел окончательно. И начала демонстрировать тебе свои отношения с Роном, чтобы не мешать тебе наслаждаться интимом. Чтобы ты не мучился, что друзья одни. Да и Рона отвлекала от тебя и Джинни. Пусть любимый Гарричка насладится минутами счастья хоть с кем-то, если не со мной... А летом Воландеморт пришел к власти. И я стерла память своим родителям, чтобы они не страдали, хороня дочь. И приготовилась к смерти. Вместе с любимым. В бою.

— Черт. Ты прямо какая-то идеальная гриффиндорка получаешься!

— Скажешь тоже... идеал слегка погрызенный. Я не достойна тебя Гарри теперь. Ты и раньше меня игнорировал, хотя я была значительно свежей. Хотя знаешь, что бы меня заставило жить дальше?

— Что?!

— Если бы ты мне ребенка сделал. Гарри трахни меня? Хоть разок. Без любви даже. У меня тогда смысл жизни появится. Хоть по дружбе? Я же тебе столько помогала...

Арктур устало присел к ней на кровать, подвинув её ноги.

— Извини, что-то меня уже ноги не держат от такого разговора, — хмуро сказал он: — Понимаешь, я тебя не отталкивал. А сильно уважал. Ну кто я, а кто ты? Ты такая вся лучшая ученица. Всегда правильная. Из хорошей семьи. А я оболтус, живущий у мерзких людей, которые его ненавидели. Молчи! У меня был серьезный комплекс неполноценности. Поэтому я выбирал девушек попроще. Чанг, Джинни. Они шизели от квиддича и я мог перед ними пофорсить. А с тобой, такой идеальной, я просто чуял, что это без вариантов. Даже в голову не приходило посягнуть на тебя. Хотя конечно я млел от счастья, когда ты меня обнимала. Фактически ты единственная кто это делала. Короче мне просто скромность не позволяла ухаживать за такой замечательной девушкой как ты. Боялся отказа. И тогда бы и дружба накрылась бы медным тазом. И ты уже никогда бы меня просто так не обняла по дружбе. Короче я тупо слился...

— Хочешь сказать, мы два идиота, мучавших друг друга? — устало спросила Гермиона: — И как быть? Это значит да? Ты согласен, мордред тебя задери трахнуть наконец меня? И заделать мне ребенка? Или так и будем дурака валять дальше?

— Все осложнилось...

— Понятно. Я теперь грязнокровка страшная, а ты лорд магии. Ты теперь с этой... Дафной Гринграсс? Ну конечно. Я же магию ворую. Это было глупо с моей стороны мистер Треверс приставать к вам...

— Заткнись! Все не так для тебя плохо. Это я сейчас оказался на проигравшей стороне а ты героиня. И воровство магии это бред! Я уже с этим разобрался в библиотеке.

— Что? Не ворую? Какое счастье!

— Ну почему? Немного подворовываешь, — криво усмехнулся Арктур: — Но это мелочи по сравнению с теми же эльфами или подпиткой защиты дома. Я вообще не понимаю этого бзика насчет воровства магии. Уж лучше потерять каплю магии в объятиях красивой девушки, чем в объятиях старого уродливого эльфа, который даже не личность, а сущность с иного плана. Нечто вроде демонического паразита. Ты зря в эльфах нашла собратьев по беде и пыталась защищать их интересы. Они не рабы. Они симбионты. Если не паразиты.

— Так в чем проблема?

— Ну... я не смогу дать тебе нормальную моногамную семью. Ты ведь как порядочная магловоспитанная девушка мечтаешь о персональном муже и все-такое, а у меня родовые обязательства...

— Мерлин! Ты как глухой! — простонала Гермиона, делая фейспалм: — Я же сказала, что ни на что не претендую в твоей жизни! Просто не бросай меня, а то я просто жить не хочу. Мне ведь не так много от тебя надо. Женись, если хочешь на своей слизеринке! Я все пойму. Ты Избранный и твой путь это особый путь. Мне ведь нужно только немного тепла...

— Вот именно! — бодро кивнул Арктур оживая: — Я Избранный! И во мне все поменялось. И комплексам больше нет места! Теперь мне подавай все лучшее! Третий сорт мы не берем. Я предпочитаю только идеальных женщин!

Гермиона с каждым его словом бледнела и сжималась под простыней.

— ...поэтому мне просто необходима в компанию идеальная гриффиндорка Гермиона Грейнджер! — торжественно закончил он.

— Придурок, — выдохнула Гермиона устало: — Ты меня уморить решил? Где моя палочка?

— Наверное в сейфе сестры-хозяйки? — пожал плечами Арктур.

Идеальный гарем.

— Но если вы котенок! И вас зовут Василий, то лучшем чем Воронеж, нет города нигде! — напевал Долохов умываясь утром. А Рабастан нетерпеливо ждал за дверью ванной своей очереди. Вдруг раздался хлопок аппарации и Рабастан прервал зевок и моментально выхватил палочку. Но вглядевшись в прибывшего, он сразу расслабился.

— Привет Арктур, чего тебе срочно понадобилось с утра? Я тебя чуть авадой не приложил.

— Меня авада не берет! — гордо ответил Арктур.

— Может проверим?

— Не стоит. Зачем тебе рисковать? Мы все же родственники дальние. Еще схлопочешь ржавую рамку вокруг своего имени на гобелен, как Уизли. И Джеймс Поттер.

— Короче умник. Чего явился?

— Я как раз насчет Джеймса Поттера. Ты не мог бы его подлечить? А то ему и так хреново. Жена бросила, денег нет, и все такое.

— Отчего такая забота о предателе крови?

— Ну... на это есть несколько причин, — усмехнулся Арктур: — Во-первых, он лежит недалеко от палаты министра магии. И они часто общаются. Это будет просто демонстративная акция. Ты покажешь свои возможности Брустверу. А дальше можно будет поторговаться.

— Понятно, — кивнул Рабастан: — А еще какие причины? Там ведь много таких как ДжиПи.

— Другая причина в том, что я вдруг оказывается наследник Поттеров. Прикинь? Это случилось сразу после развода Поттеров. Гарри Поттер стал вдруг Эвансом. А я теперь единственный наследник рода. Джеймс от рода отрезан. Из-за этой дурацкой подмены, магия странным образом признала меня наследником. Я тут общаюсь с одной равенкловкой, так она мне растолковала, что это связано с тем, что все меня слишком долго считали Гарри Поттером. И я им фактически стал. Это странно, но подтвердилось у гоблинов.

— И что тут странного? — фыркнул появившийся Треверс: — Привет сынок. Тебя ведь не удивляет, что магия тебя признала моим сыном? Всего-то правильно проведенный ритуал введения в род. Но иногда происходит и стихийная инициация. Ритуалы просто облегчают путь к цели. Твоя равенкловка правильные вещи говорит тебе. Слово мага не пустое слово. Это слово магла пустое слово. А вот слово богача это уже золотое слово! А слово мага это волшебное слово! Дамблдор идиот был, когда устроил подмену...

— Но своих целей этот идиот неплохо добился, — криво ухмыльнулся Рабастан.

— Это да, — кивнул Треверс: — Может ему и плевать было на наследие Поттеров. Ему главное было Морду завалить.

— Кого? — икнул Арктур.

— Ну... которая Волан, — усмехнулся Треверс.

— Никакого уважения к покойнику, — хрюкнул Рабастан, сдерживая смех.

— Как можно уважать лузеров? — пожал плечами Треверс и погладил Арктура по голове: — Молодец сынок! Правильно ты его прибил.

— Да я ни причем, — отмахнулся Арктур смущенно: — Он тупо самоубился об меня. Шесть раз подряд.

— Только такой идиот как Морда, мог столько раз подряд наступать на те же грабли, — покачал головой Треверс.

— Ты это... — покраснел Рабастан: — Кончай опускать Тома. А то получается к в супружеском скандале. Жена мужа опустит ниже плинтуса, а потом где сама окажется по умолчанию? Она же жена его!

— Я не знал, что у вас все была настолько...

— Заткнись! Это была аллегория! Мы были его слуги, если что. Опуская его ты всех нас опускаешь еще ниже.

— Ладно закрыли тему! — прервал спор Арктур: — Я еще третью причину не назвал, почему мне нужен здоровый Поттер.

— Ну и что там за причина? — отвлекся Рабастан на него.

— Джеймс сможет стать отличным шилом в заду Снейпа. Лили сейчас ушла к нему. А Джеймс бесится, но ничего сделать тому не может. А так получится веселая история, — мечтательно сказал Арктур: — И я буду отомщен! Мой папашка Джеймс отомстит за меня!

— Да там и твоя мамашка бы неплохо постаралась, — усмехнулся Треверс.

— Какой ты коварный! — прицокнул языком Рабастан: — И почему ты попал на гриффиндор?

— Из хитрости! Чтобы никто не догадался, — смущенно буркнул Арктур.

* * *

— Но если ты котенок, и вас зовут Василий... — мурлыкал Арктур, идя под мантией-невидимкой по коридору Мунго: — Тьфу! Вот привязалась песня! Чертов Долохов!

Он подошел к палате куда перевели Гермиону. И сразу насторожился, так как там гудел голос бородатого Шмеля. Он наставлял подругу в пути добродетели. И чем больше он наставлял, тем мрачней становилось лицо Арктура. Когда Шмель выплыл из палаты, Арктур быстрым движением руки выхватил из кармана его халата Бузинную палочку. На всякий случай. Шмель не заметил потери и пошел дальше по своим делам.

Гермиона устало лежала на своей кровати, уже обряженная в нормальную больничную робу. Вдруг она насторожилась и закрутила головой.

— Гарри? — осторожно спросила она в пустоту: — Ты здесь?

С головы Арктура сползла ткань капюшона мантии. Его лицо было сердито.

— Предала меня за тридцать сиклей?

— Фух! Ну зачем ты меня все время так пугаешь? — вздрогнула Гермиона: — Что значит предала? Ты о чем? Это ты так интерпретировал мою фразу "Не учите меня жить, помогите материально?".

— Вот именно! Ты вымогала деньги из старца, чтобы следить за мной и влиять на меня! Ты не идеальная гриффиндорка!

— Зачем ты меня все время обижаешь? — со слезами на глазах ответила Гермиона: — Что я должна была ему сказать? Пафосный бред? Он всего лишь просил позаботиться о тебе. Чтобы ты не забывал друзей, не озлобился. И что в этом плохого? Я только за! Я что должна была сказать нет? Я не буду о тебе заботиться? И забиться под кровать в ужасе? И насчет денег... у меня нечем платить за лечение. И меня скоро должны вышвырнуть из Мунго. Я думала он мне поможет. Ну там взаймы даст... Но он пропустил все мимо ушей.

— Это да, — кивнул Арктур: — О его жадности я уже наслышан. Она легендарна. Рыбка плывет, и назад не отдает. Ладно не реви. Я уже оплатил твое лечение дальнейшее. И пластику и реабилитацию. Три дня и будешь как огурчик. И можно будет тебя брать. Тепленькой.

— Что значит брать? — покраснела она: — Я не чемодан! Давай повежливей немного. Ты и с Луной так разговаривал?

— Её я вчера еще забрал на Гриммо, — ответил Арктур: — Оформил опеку над сироткой.

— Она же вроде уже совершеннолетняя?

— Из психиатрички можно только на опеку забрать. Причем родственникам. Я взял обет ввести её младшим членом рода. Тебя тоже придется вводить членом...

— Ты же знаешь я не против, — улыбнулась Гермиона: — Если ты введешь в меня членом...

— Ты какая-то озабоченная, — покачал головой Арктур: — Давай веди себя пристойно. Аристократично. Покерфейс держи. Ты же умеешь? А то совсем рассыпаешься.

— Дурак! Это я только с тобой. Почему ты меня все время унижаешь?

— Самоутверждаюсь! Рецедив прошлых страхов. Отыгрываюсь за все.

— Ты давай самоутверждайся без фанатизма? А то я тебя с Роном путать начну.

— Ну я пойду?

— Что значит пойду? Только пришел, нахамил, довел до слез и убегает! Посиди, успокой девушку. Поцелуй, обними...

— Тогда ты лезь ко мне под мантию. А то в прошлый раз на нас сестра наорала, когда мы обжимались.

Когда озабоченный Дамблдор вернулся и заглянул в палату, разыскивая потерю, Гермиона и Арктур сосались сидя на стуле. Шмель бы растрогался от такой силы Любви, но они были накрыты мантией-невидимкой и он ничего не заметил. И подумал, что Гермиона ушла на процедуры.

— Кажется Дамблдор заходил, — прошептала Гермиона, оторвавшись от губ Арктура: — Наверное что-то потерял...

Она поерзала, устраиваясь на его коленях поудобней.

— Гермиона?

— Что?

— По-моему у тебя нет трусиков под рубашкой.

— В больнице не положено носить трусы. А что? Ты там все уже видел. Интересно, что потерял директор? — Гермиона стала оглядывать палату, повернув голову.

— Не вертись, я знаю, что он потерял, — прошептал Арктур: — Я у него палочку стырил из кармана.

— Зачем?

— И ты спрашиваешь? А кто мою палочку поломал? Я еще не подобрал ни одной подходящей. Вот и сейчас ерзаешь, того гляди и эту сломаешь...

— Всегда я у тебя виноватая! А я еще думала, что тут упирается мне в попу, — обиженно фыркнула Гермиона щупая рукой его штаны

— Это не она. Это другая палочка. Тоже моя, — покраснел Арктур, чувствуя руки девушки на своем члене.

— А я догадалась уже. Палочка директора значительно длинней, — усмехнулась Гермиона.

— Ну и шла бы к директору!