Я Избранный!

— Потому что ты не вляпываешься в скандалы никогда! — почмокав губами ответил Арктур: — И никогда не колешься...

— Ты о чем?

— Ну вот я тебя помню по Хогвартсу только в одной но яркой сцене. Придуривавшийся Драко жеманно стонет, над своей побитой лапкой. Все вокруг хихикают, над ним, и только ты такая вся исполненная сочувствия подходишь к нему и проникновенно спрашиваешь "Больно Драко?". Хотя видно было, что тебе до смерти хочется смеяться над ним. Но ты так и не прокололась. Умеешь держать покерфейс... спокойно ночи радость моя.

— Спокойной ночи Поттер! — ледяным тоном ответила Дафна.

— Не подкалывай! Я лорд Бля... Блек.

— Вот именно...

— Я Избранный!!!

Идеальная Равенкловка.

Арктур шел по коридорам Мунго, разыскивая палату, где содержат Луну Лавгуд. Его сильно обеспокоила её судьба, когда Луну с явления Гарри Поттера народу уволокли два аврора, за то, что она устроила скандал, требуя предъявить ей настоящего Поттера, а не толстого упыря в очках. Дамблдор тогда велел направить сумасшедшую сиротку в больничку "в минуту острого кризиса".

Он встретил в коридоре Невилла, который выходил от своих родителей, и подумал, что если бы не подмена, то толстый Гарри Поттер вполне мог бы стать на гриффиндоре еще одним Лонгботтомом. И может даже набрался бы к седьмому курсу мужества нечто совершить. Но лишившись этой возможности, он вырос альтернативным Дадли. Только в очках. Здороваться он с ним не стал, так как формально его новое тело не было знакомо с Невиллом.

Проходя мимо одной палаты он столкнулся с рыжей женщиной, вылетевшей их палаты, под вопль Джеймса Поттера:

— Так значит тебе паралитик не нужен? Ты теперь к Нюниусу хочешь? Отрекаюсь от тебя перед лицом магии как от жены! Проваливай!

В женщину, которая была у Арктура в руках, вдруг ударила вспышка магии, которая задела и самого парня.

— Мисс Лили Поттер? — спросил он встряхнув обмякшую женщину.

— Похоже уже нет, — простонала рыжая дама, пытаясь устоять на ногах: — Извините молодой человек.

Она помотав головой пошла с трудом переставляя ноги дальше, а Арктур проводил взглядом телесный образ "мамочки", фотки которой ему подсунул в детстве Хагрид. Сколько вечеров пялился он на её фотку! Мечтая встретить живьем. Обнять. Вот похоже и получил желаемое. Обнимашечки состоялись. Тема закрыта. Хотя её можно и развить. Она кажется стала внезапно вдовушкой? Может замутить с ней? Она ничего так...

Арктур с омерзением помотал головой и нервно усмехнулся, как будто он возжелал тетю Петунью. Он осторожно заглянул в комнату, где лежал Джеймс Поттер.

— Сириус? — вскинулся Джеймс, потом вглядевшись сказал холодней: — Вам чего молодой человек?

— Мистер Поттер у вас все в порядке? Что за магические выплески? Меня чуть ваша жена не сбила с ног. Вы и правда с ней развелись?

— Вот какое твое дело сопляк? — разозлился Поттер.

— Ну я в том смысле, что мне понравилось с ней обниматься, она ничего так... — гадливо ухмыльнулся Арктур: — Вы же не будете возражать, если я с ней погуляю разок? Вы же в разводе?

— Убью! — запустил в него в ярости Джеймс склянкой от зелья. Арктур уклонившись и гнусно хихикая скрылся из палаты Поттера. Когда через четверть часа к Джеймсу пришел Сириус, в него вначале прилетела склянка с зельем, а потом он долго утешал рыдающего друга Джеймса. У него был явный нервный срыв.

* * *

А вот у Луны никакого срыва не было. Она сидела на коленях у Арктура, а он её баюкал в объятиях покачивая, вспоминая сцену в коридоре и продолжая хихикать.

— Сделал гадость, на сердце радость! — пробормотал он себе под нос.

— А сделал радость, на сердце гадость? — спросила Луна, приоткрыв блаженно закрытые глаза.

— Почему? — удивился Арктур: — Тоже радость! Вот я встретил тебя малышка, обнял и радуюсь.

— У тебя сердце радостное Гарри Поттер, — кивнула Луна: — А почему тот толстый мальчик притворялся тобой? У него не такое радостное сердце.

— Теперь у меня другое имя Луна, — ответил Арктур: — Тот мальчик решил украсть мое имя, орден и славу. Ты не бери в голову.

— Но это глупо, — удивилась Луна: — Зачем красть чужие имена? Разве у него нет своего? Это не логично.

Арктур, смущенно и сбивчиво попытался объяснить девочке всю интригу с подменой малышей в детстве. Луна спокойно выслушала всю историю.

— Ты наверное даже не поняла, что я тут горожу? — смущенно спросил Арктур: — Хотя я признаться и сам мало что понимаю в этом бреде.

— Это не удивительно, — хихикнула Луна: — Ты же гриффиндорец. Вам все нужно по несколько раз объяснять. Но я все поняла с первого раза. Это не сложно. Хотя глупо. Бедный Гарри Поттер.

— Тебе его жалко? — неприятно напрягся Арктур.

— Мне тебя жалко, — покачала головой Луна: — Ведь это ты стал Гарри Поттером. Это только у маглов нет ответственности за слова. А мы маги должны все точно называть. Слово имеет вес у нас. Если тебя весь магический мир называл Гарри Поттер, то ты им и стал! Ты настоящий. А он подделка. Его скоро магия убьет за эту подделку. Если он быстро не сменит фамилию. Если много магов во что-то верят, то это становится правдой. А все верили в тебя.

— А тебя не смущает, что я с другой внешностью?

— Так ты гораздо лучше выглядишь, — одобрила его внешний вид Луна: — Гораздо красивей. Гарри ты меня не заберешь отсюда? Мне надоело без конца спать. Меня почему-то все считают сумасшедшей, хотя я лишь говорю правду. Но нам равенкловцам нельзя иначе. Мы любим устанавливать истину. Просто из-за директора, сказавшего публично, что я сумасшедшая, я боюсь многие в это поверят и мне придется и правда стать сумасшедшей. А я ведь просто равенкловка. Рассеянная, непонятная... но вполне нормальная. Иначе бы меня Шляпа в школу не пустила. Мне нельзя долго быть в больнице! А то я и правда чокнусь...

— Ты и правда идеальная равенкловка! — чмокнул её в лоб Арктур: — Я позабочусь о тебе.

— Позаботься обо мне пожалуйста, — погладила его по плечу Луна: — А то я больше никому не нужна.

— Ты мне нужна! Как учительница жизни, — стиснул её в объятиях Арктур: — У меня уже есть идеальная слизеринка в учителях. Она меня учит интригам и во всем сомневаться. А теперь у меня будет идеальная равенкловка, которая научит меня видеть истину и зрить в корень.

— А почему я идеальная?

— Все относительно. На том митинге с явлением подменыша ты была не единственная равенкловка. Но только ты сразу сказала правду. Значит ты самая идеальная.

— А я подумала, что тебе нравятся блондинки, — хихикнула Луна, слезая с его колен и садясь на кровать.

— Цвет волос не важен, — покачал головой Арктур.

— А почему ты тогда все время отталкивал Гермиону? Я думала, тебе её волосы не нравятся...

— Что за чепуха? — смутился Арктур: — Как раз волосы у нее классные. И что значит отталкивал? Мы с ней были просто друзья. Как мне казалось...

— Если ты ценишь меня за правду, тогда терпи правду, — озорно посмотрела на него Луна наклонив голову: — Она тебя любила долго. А ты её всегда отталкивал. И под Рона старался подложить. Ну не злись пожалуйста! Это правда. Я долго не понимала ваших отношений. Думала, тебе нравятся просто другие девушки. Ну там... блондинки, или рыжие.

— Я не замечал ничего подобного! Какая любовь? Просто смешно! — сухо ответил Арктур: — Она меня просто использовала для борьбы за свои интересы. А предпочитала Рона. Я не слепой!

— Прости, — сжалась Луна под его взглядом: — Я не буду больше про нее говорить, если тебе неприятно. Только не бросай меня. Ладно Гарри Поттер?

— Ладно, — смягчился Арктур: — Только все же называй меня Арктур. Хорошо?

— Хорошо Арктур! — кивнула Луна: — И возвращайся скорей. Мне здесь плохо...

— Траст ми! — значительно сказал Арктур выходя от Луны: — Я Избранный!

Идеальная гриффиндорка.

Воспоминание о Гермионе наполнило Арктура мучительной болью и стыдом. Ведь это он набросил на нее заклинание "без тормозов", из-за которого она вначале расплевалась с Роном, а потом кинулась в пасть к вампирам, ведя себя как полный отморозок, игнорируя предупреждения авроров. Надо было найти её и посмотреть в каком она состоянии. Все-таки несмотря ни на что, их многое связывало. Годы дружбы. Их так просто не вырвешь из сердца. Да еще Луна смутила своими речами о ней...

Пройдя в отделение коматозников, он нашел её палату. На коматозников не надевали больничных рубашек, вроде той, что была на Луне. Они лежали голышом, лишь прикрытые простынками. В этом Арктур убедился, задрав простынку на своей бывшей подруге. На теле было несколько больших шрамов от когтей вампиров. К счастью, сама она вампиризмом не заразилась. Ей попался обычный тупой упырь, а не высший вампир. Он напился крови и слегка разодрал её тело когтями.

Шрамы уже заживали под действием зелий и магии. Правда откушенный сосок правой груди отсутствовал. Пластику её делать не стали. У героини в сейфе не было уже денег на дорогие процедуры. Всю информацию о ней он нашел на медкарте на кровати. Заботливо укрыв её простыней он грустно посмотрел на измученное лицо подруги и вдруг его глаза блудливо блеснули и Арктур наклонился и поцеловал её в губы. Может сработает сказочный рецепт пробуждения спящих красавиц? Сработало...

— Гарри? — хрипло спросила девушка. Её веки затрепетали и раскрылись. Гарри так и стоял наклонившись к ней, смотря ей в глаза.

— Простите мистер Треверс! — устало поправилась Гермиона, обратно закрыв глаза. Потом вдруг её руки обхватили его шею с невероятной силой и притянули к себе, а зубы прикусили кожу на шее. Арктур дернулся от испуга но потом застыл.

— Герми! Не придуривайся! — прохрипел он: — Ты не вампир!

Руки Гермионы расслабились и отпустили его шею. На глазах появились слезы.

— Не понимаю, в чем печалька? — спросил Арктур, потирая горло: — Радоваться надо. На поправку идешь. Все будет хорошо!

— Я вдруг понадеялась, что ты меня убьешь от испуга, — сказала глухо Гермиона: — Мне было бы приятно умереть от руки героя! Я не хочу жить...

— Во-первых, я не герой. Герой Гарри Поттер. А я просто Арктур Треверс-Блек. Во-вторых, героиня как раз ты. И за твое убийство меня распнут. Что за подставы?

— Извини, — скривила губы Гермиона и отвернулась. Простыня смялась и наружу выглянула её голая задница. Арктур заботливо поправил задравшуюся простынку.

— Может объяснишь почему ты не хочешь жить? — спросил смущенно Арктур: — Вроде все хорошо? Жизнь только налаживаться началась у всех. Воландеморт мертв! Все довольны, все смеются, и все дружно перестают плакать...

Гермиона зарыдала навзрыд. Арктур сморщился. И взял её за плечо.

— Герми, ну чего ты? Ну чего ты? В чем проблема?

— Я осталась одна! Зачем мне жить? — сквозь слезы спросила Гермиона: — Тебя нет, Уизли меня вышвырнули из дома, мой дом опечатан полицией, с работы меня погонят за идиотизм, родителям память невозможно вернуть... я жила пока была хоть какая-то цель. А теперь Воландеморт мертв и меня можно выкинуть в чулан как сломанную игрушку... Мне не зачем жить Гарри... простите мистер Треверс.

— Похоже ты немного можешь понять мое состояние, когда вся моя жизнь оказалась ложью придуманной Дамблдором, — криво усмехнулся Арктур: — Прикинь картину маслом, я просыпаюсь и вижу что мое тело изменилось! А потом спрятавшись за портьеру, я слушаю как мои бывшие приятели и воскресшие старшие товарищи и фальшивая родня обсуждают как поступить с пожирательским ублюдком. То есть мной...

Гермиона резко развернулась и уставилась горящими глазами на Арктура.

— Ты там был и все слышал?! — с жалостью спросила, потом обмякла: — Даже не понимаю как ты все это вынес Гарри...

— Я был в ступоре, — усмехнулся Арктур: — А знаешь что меня больше всего взбесило в той тайной вечере фениксовцев? Ты!!!

— Я?! — растерянно спросила Гермиона: — Но чем? Я же единственная кто проявила о тебе беспокойство там...

— Меня почему то взбесило как по хозяйски Рон мял твои сиськи публично на том сборище, а ты ничуть не возражала. Я конечно понимаю, любовь-морковь, но ты все же не Джинни. Ты ведь всегда была стесняшкой Герми! И вдруг такая смена характера. Это окончательно у меня выбило почву реальности из под ног. Получается я ничего, ни о ком не знал? Все мои воспоминания были фальшивкой?

— Ты о чем вообще? — побледнела Гермиона: — Когда Рон мял мои... эти.

Она потянулась под простыней к своей груди и ощупала их в испуге.

— Похоже тут и щупать уже нечего, — горько сказала она, заглянув под простыню, не стесняясь Арктура: — Извини Гарри, я не помню этого. Я тогда сама была в ступоре от внезапного воскрешения Дамблдора и прочих... Рон меня лапал? Вполне на него похоже. Я тогда вообще как мертвая была, сращивая шаблоны от произошедшего. Если хочешь можешь сам меня потрогать. Мне уже плевать.

— Нет спасибо.

— Понимаю.

— Ни черта ты не понимаешь! Почему ты потом сразу забыла обо мне, если я так тебя заботил?

— Ты шутишь? Я не на секунду о тебе не могла забыть. Даже бессонница началась...

— А почему тогда не пыталась связаться? Просто поговорить?

— Я боялась... — с трудом выговорила Гермиона: — То что произошло с тобой это было ужасно. Я не могла понять, как это возможно вообще было, подменять одного ребенка другим. Я просто старалась вытеснить этот ужас из памяти. Загрузить себя работой... начала искать родителей...

— Однако по первому приказу Дамблдора ты нашла в себе силы...

— Да! Подчиняться проще! Дамблдор дал мне толчок и я стала тебя искать. Но ты уже был такой чужой. Мистер Треверс. Это было больно. Я именно этого и боялась. Проще было забыть, чем испытать это.

— Я перед тобой заходил в палату к Луне. Она тут недалеко. Она просила забрать её отсюда, — сменил тему Арктур, почувствовав что разговор становится очень неприятным.

— Кого бы мне попросить об этом же? Похоже некого, — горького вздохнула Гермиона: — Даже родителей мне искать помогал Снейп! Снейп! Представляешь?

— На снейджера не рассчитывай, — усмехнулся Арктур: — Он сейчас с моей "мамочкой" Эванс гуляет. Увел от "папочки".

— Я и не рассчитывала, — отмахнулась равнодушно Гермиона.

— Гм... Луна мне ерунду говорила какую-то, что ты типа в меня была влюблена? — с трудом выговорил Арктур: — Обычно она всегда правду говорит, а тут такой промах... Я же знаю что ты всегда Рончика любила! Соболезную, что вы расстались.

— Все таки ты дурак, хоть и поумнел, — покачала головой Гермиона: — Я и сейчас тебя люблю. Независимо от внешности. Хотя какой смысл? Я тебе больше не нужна... даже в качестве друга.

— Издеваешься?

— В чем?

— Ты не можешь меня любить!

— Да почему не могу?

— Просто мне так кажется! И ты сама всегда говорила, что мы лучшие друзья! Если бы ты меня любила как-то больше, я бы это сразу заметил!

— Это просто копец какой-то! — горько усмехнулась Гермиона: — Ты меня опять своим анализом чувств в кому загонишь. Ты что, такой приметливый парень? Все про всех понимаешь? Все про всех знаешь? Или может ты все-таки лопушок, который умудрился подружиться с главным завистником и паразитом на факультете Роном? И имея полный золота сейф, умудрился ходить в обносках? Ай, да что там говорить...