Это что ли у той хозяйки, у которой его забрал Миин перекупщик? Однако же, как трудно с ним общаться, мои детские приятели, находясь примерно в том же возрасте, слов знали раза в два больше чем я и трещали на разные темы не хуже взрослых. Взрослых людей, конечно, потому как взрослые солеране, в массе своей, довольно молчаливы.

— Давай знакомиться, — предложил я. — Я — Аксель, а ты?

Дракончик вытянул губы трубочкой (кстати, не подозревал, что они и так умеют) и издал длинный слитно-переливчатый звук.

Не понял. Это он дразнится, или это имя такое?

— Зови меня "Малый", так другие звали.

Что за имя такое? Больше на кличку похоже.

— Другие — это кто? — я тут же ухватился за возможность вызнать ещё хоть что-нибудь. Пока на поверхности не стихнут сезонные грозы, мои возможности по добыче информации будут весьма ограничены.

— Другие — это не такие, как старуха.

— А были и такие, как старуха? Похожие на неё?

— Да.

Два языка, причём один из них не знаком не только мне, но даже в лингворетранслятор не записан, а он у меня не стандартной модели, с расширенным функционалом. Это если предположить, что тот свист действительно язык, а не эмоционально-бессмысленоое восклицание. Но предположим, и тогда получается, что, в той местности, где жил Малый, обитала не одна раса, а как минимум, две. Что не такая уж редкость. И старуха (кстати, проверить, у кого именно взял Малого перекупщик) говорила на таком вот свистяще-чирикающем языке. А дракончик почему тогда так свободно болтает на сейкорском? Так, мне срочно нужна информация по Китан-Гиран. Потом. Сейчас продолжаем разговор.

Продолжение разговором можно было назвать с большой натяжкой. Я пытался выдавить из парня какие-то сведения и он даже не против был ими поделиться, но словарный запас...! Это не запас, это меньше необходимого минимума.

Через полчаса такого разговора у меня противно заныла точка над левой бровью, а юный дракончик стал выглядеть как-то совсем уж грустно. Мы оба устали. Пора было это прекращать

— Спать где будешь?

Он, не прибегая к словам, неопределённо повертел остренькой мордочкой.

— А давай тогда ко мне? — предложил я.

Он скользнул на пол (у меня сжалось сердце — сейчас исчезнет — и ищи его потом, "Ковчег"-то громадный), но у двери остановился и оглянулся на меня, мол, давай, показывай дорогу, сам же кров предложил.

Нет, права была мама, когда говорила, что с любым разумным, при обоюдном желании, можно договориться. А папа в таких случаях добавляет, что это не удивительно, потому как все одной и той же фигнёй внутри набиты и иногда, в некоторые особо прекрасные моменты жизни заменяет "фигню" на чего покрепче.

Или она не права?

В качестве постели я предложил своему гостю ванну. Ну как ванну? Гигиенический отсек в моём жилом боксе имел душевую кабину, поддон которой можно было наполнить и даже настроить автоподогрев. Солеранские спальные бассейны, а отдыхать драконы предпочитают именно в воде, имеют сложный минерально-органический состав, но мне был известно, чем из подручных материалов можно было добиться очень приблизительного сходства. Часть ингредиентов добыл на кухне, часть в отсеке, где хранились запасы бытовой химии, часть в запасах Мииной косметики. Потом, если что, извинюсь. Малый долго, со вкусом и удовольствием плескался, потом, когда я уже и сам собирался лечь спать, выбрался на сушу и уставился на меня отчётливо-выжидательно. Я попытался объяснить, что именно там, в ванне, ему и следует спать — он не поверил и пальцем не покрутил у виска только потому, что не знал такого жеста. Я предложил хотя бы попробовать — он долго сомневался и в искусственный водоём лез с видом побитой собаки. А через три минуты Малый уже спал.

Но несколько раз за ночь я всё-таки подскакивал, проверял, не задохнулся ли там парень с непривычки (гиперответственным родителем себя почувствовал) — всё было в порядке. Дракончик вытянулся на дне, пальцы на лапах блаженно растопырены, ноздри плотно сомкнуты и только горловой резонатор медленно и размеренно колышется. Картина воплощённого довольства.

Утро пятого дня под водой, началось с уговоров. Малый никак не желал присоединиться к нам с Мией за завтраком: видимо здорово опасался вновь очутиться в клетке. В конце концов, я, отставив прочь все разумные доводы, выпятил грудь и торжественно пообещал выступить гарантом его свободы и безопасности. Невероятно, но подействовало! Сам себе бы ни за что не поверил...

Мия вид имела умученный. На Малого, который шёл крепко держась за мой хвост, внимания она не обратила и, кажется даже не заметила его. Зато, когда я натыкав на автоповаре заказ, налил рюмку бальзама для дракончика (ничего более приличного в кухонных запасах не оказалось, а где Мия хранит спирт я так и не выяснил), пихнула ко мне свою кружку с кофе:

— И мне плесни.

— Что-то случилось? — я послушно накапал бальзама в кофе, поставил его перед Мией, а рюмку перед Малым, устроившимся за самым дальним концом стола и по-прежнему сжимавшим в кулаке кончик моего хвоста. Его длины как раз хватало, чтобы ещё раз отойти к автоповару, забрать заказанный ранее завтрак.

— Случилось, — сказала она безжизненным тоном и глотнула, не открывая глаз. — Пуха разродилась и теперь у меня появилось ещё семнадцать незапланированных маленьких пушат, которых нужно было изловить, осмотреть, взвесить и отсадить их вместе с мамашей в отдельный вольер. Который ещё, кстати, подготовить нужно было. Развлечение на всю ночь.

Ага, теперь понятно, почему она не поинтересовалась результатами моей авантюры.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Двигай поближе. Что это у тебя такое? — она вынула у меня из рук блюдо, водрузила его в центр стола и только тут наткнулась взглядом на нашего юного сотрапезника. Мой ответ она, кажется, даже не услышала.

— Закуска-ассорти — на любой вкус. Хороша тем, что делается быстро. — Я вынул из раздаточного окошка чашку чая, которую заказал для себя и присел за столом ровно между двумя индивидуумами, таращившимися друг на друга со страхом и недоверием. — Знакомьтесь: Мия — это Малый, Малый — это Мия.

— Он правда дракон? — Мия широко раскрыла глаза, а её и без того бледная кожа приобрела и вовсе восковой оттенок.

— По сейкорски, пожалуйста, — поправил я её. — Другого языка наш юный друг, похоже, не знает.

— И что теперь со всем этим делать?! — она послушно перевела лингворетранслятор на указанный язык.

— Как что? Предадим старшим драконам, пусть со своей молодью сами возятся. И, заодно, выясняют, как же такая неприятность могла случиться и где его настоящие родители.

— А если я не хочу?! — мордаха Малого воинственно и независимо вытянулась. Мия посмотрела на него с проснувшимся интересом.

— А чего ты хочешь? — очень я сомневался, что у него есть хоть какие толковые планы на будущее, а потому, задавая вопрос, ничем не рисковал. И действительно, вытянувшаяся было на длинной шее головка втянулась обратно в плечи, а светлый гребень, из которого лет через двадцать должна была образоваться грива, встопорщился. — Ты просто доверься мне. Мы же друзья?

Он посопел, но кивнул согласно, видимо уже сожалея, что вышел из подполья.

— Нет, что передавать его драконам придётся — это понятно, — вернулась к прежней теме Мия. — Но какая же шумиха поднимется!! Я прям-таки вижу заголовки сетевой прессы: "Пропавший маленький дракончик найден в передвижном зверинце!", "Киднеппинг с галактическим размахом", "Похищение века. Заговор или шантаж?". И всё это ещё до того, как в игру вступят сами драконы, а уж как отреагируют наши чешуйчатые покровители я даже предположить не возьмусь.

— Гораздо тише наших соотечественников, можешь мне поверить. Но всё можно сделать намного проще, в частном порядке — у меня есть кое-какие полезные знакомства.

— Правда?

— Истинная!

Она меланхолично отправила в рот "острый конвертик", автоматически прихваченный с блюда, медленно и вдумчиво прожевала его и видимо не найдя другой, нейтральной темы спросила:

— А это тут откуда взялось? В программе моего автоповара ничего подобного нет, а я с ним уже несколько лет летаю — изучила основательно.

— Я туда дозагрузил кое-что. Со скуки, — тему я поддержал. Кто как со стрессом борется, а хозяйка корабля, похоже, отставляет в сторону травмирующую тему и переключается на что-то другое, простое и приземлённое.

— Это как? Ты умеешь программировать кухонных роботов?

— Да нет. Зачем? Скомпилировал кое-что из того, что было. Это не слишком сложно.

Когда я начинаю скучать — к технике меня лучше не допускать и издевательства над автоповаром — это самое безобидное что я могу учинить.

— Да? А я в состоянии только с самым необходимым разобраться. А иногда даже на необходимое мозгов не хватает. Ты же видел, как я вожу корабль?

Видеть — не видел, но представляю, а как же.

— Есть куча людей, которые с удовольствием могли бы тебе помочь с этим справиться...

— ... за определённую плату, а у меня с финансами не так чтобы. Торговля животными бизнес не то чтобы очень доходный, а у меня ещё и накладные расходы очень приличные. Ладно, — она потёрла слипающиеся глаза, — делайте что хотите. Я — спать.

И действительно ушла.

А что мы хотим?

— Не знаю как ты, а у меня здесь кое-какие обязанности есть.

Я вопросительно взглянул на дракончика, тот смахнул языком последние крошки с зачатков усов и привстал на задних лапках. Понятно, сегодня у меня в моих заботах появится компаньон. Хотя, какие это заботы? Проверить работу автоматических кормушек, ну и обойти весь зоопарк на предмет поиска какого-нибудь непорядка, вот только фиг Мия выспится, если мы что найдём. Я в её хозяйстве мало что понимаю.

Это была рутинная в общем-то процедура, автоматика и так контролировала всё, что только можно, а контроль уже за ней можно было осуществлять и из центрального пункта связи, но Мия предпочитала доверять своим глазам и я её понимал. Мало ли где какой сбой может случиться с умной техникой — информация будет поступать, что всё хорошо и почти замечательно, а в это время у тебя половина зверья перемрёт. Так что лучше пройтись по вольерам собственными ногами и собственными же глазами посмотреть, что да как. Это в теории, а на практике, за те несколько дней, что я задержался на "Золотой стреле" всего-то и удалось найти парочку мелких несоответствий, которые, если честно, не сильно-то и мешали.

Но это у меня раньше напарника не было! Молодые солеране активны и любознательны, это я ещё по своим детским приятелям помнил, но тогда все мы находились в тщательно контролируемой, практически безопасной среде и под присмотром взрослых. А тут взрослым, который должен и присматривать и контролировать вдруг оказался я! А я не успевал! Малый был слишком уж шустрым. В одно мгновение он проскальзывал от одного вольера к другому, столбиком замирал перед ними, вглядываясь в воссозданный инопланетный пейзаж и экзотических зверушек и скользил дальше, иногда, впрочем, возвращаясь, чтобы подождать медлительного человека.

У одной из "клеток" он задержался на подольше, но пока подойду я, дожидаться не стал, отстучал по "стеклу" какой-то код и через внезапно протаявшее в нём окно пролез внутрь. "Стекло" за спиной дракончика тут же опять срослось, я не то что сделать, сказать ничего не успел. Правда метнулся к вольеру с почти солеранской скоростью. А там почти ничего не происходило: Малый гладил какую-то квёлую зверушку, у которой не было настроения даже тяпнуть его как следует за пальцы. Я кинул взгляд на информационное табло: "Радужный ящер. Планета происхождения — Китан Гиран, местообитание — заболоченные речные равнины..." Так, ну дальше нам не интересно, понятно, что зверь для моего подопечного знакомый, можно немного расслабиться и наконец-то выдохнуть. А Малый между тем оставил ящерку в покое, прошествовал к искусственному ручью, протекавшему через клетку, опустил в воду лапку, облизнул и демонстративно скривился. Так, понятно, вода там плохая. Проверяем-проверяем-проверяем. Условия обитания — особенности диеты — соответствие условий содержания. Вроде бы всё в норме и всё друг с другом вполне согласуется. Я пожал плечами и демонстративно развёл руками. Не знаю, знаком ли был Малый с таким жестом, но то, что я ничего не понял и ничего не собираюсь предпринимать он как-то догадался. Тем же макаром что и входил, он покинул вольер — флегматичная ящерка его только взглядом проводила и, опустившись на четыре конечности, умчался вдаль по коридору. И почти сразу же вернулся, сжимая в одной лапе рюмку из моей каюты (ага, пригодилась!). Что будет дальше я примерно догадался, а потому повторному проникновению не препятствовал и осторожно приняв наполненный сосуд опустил в него щуп анализатора из своего напульсника. Оп-па. А водичка-то дистиллированная. Нет, я не великий знаток всего на свете, но даже мне известно, что дистиллят в природе почти не встречается и для поддержания жизни малопригоден. А что там говорится на информационном табло? А там говорится, что вода должна быть слабоминеральная. Что нам говорит контроль среды внутри вольера? А то и говорит: что вода минеральная. Однако ни степень минерализации, ни солевой состав не указывается, а должен был бы.

Я уселся прямо на пол. Подтянул к себе информационное табло, подключился через него к основному корабельному информаторию (ма-ать честна, сколько ж там всего было!) и погрузился в решение интереснейшей головоломки. На каком этапе перекодировки данных вода из минеральной вдруг стала дистиллированной? Вот тут-то и вылезла одна из проблем, которые возникают, когда сложная техника по многу раз переходит от представителя одной расы к другому, а от него к третьему и каждый из них вносит что-то своё в конструкцию. И меняет язык общения. Проблема оказалась из области филологии, а демон сидел в неправильно составленной таблице соответствий. Я тоже не лингвист, чтобы вносить правки вручную и быть уверенным, что ничего не напорчу, зато у меня имеется умная машинка-переводчик, а подсоединить я могу что угодно к чему угодно. Сказано-сделано, сделано-работает. Источник влаги в вольере фыркнул и зажурчал с новой энергией, а индифферентный радужный ящер насторожился, втянул ноздрями воздух и заструился к воде. Осталось только дрожащими руками внести в соответствующую запись в журнал наблюдений.

Кто-то думает, что эксцессы во время этого обхода закончились? Как бы не так! Не с таким напарником. Это пока я решал задачу он вёл себя тихо и примерно, но стоило только проблеме исчезнуть, как Малый тут же принимался шустрить в поисках новой. Нет, ну залезть в обиталище пятнистой ложнокрысы, больше всего похожей на хвостатую, раскормленную до непомерных размеров морскую свинку, я согласился почти добровольно, поддавшись на уговоры. Её всего-то и нужно было энергично почесать за ушами и по спине вдоль хребта, а моя геноформа ("ящер" — с фантомной, всплывающей по желанию на поверхность кожи чешуёй) позволяла и не такие вольности в обращении со зверьём. Правда эта зараза меня всё-таки тяпнула, но не тогда, когда я её отловил и принялся наглаживать и вычёсывать, а когда прекратил приятную процедуру. Видимо, в знак протеста.