Аксель

Аксюта

АКСЕЛЬ

Лидра

1

Вечер не был тих. Вечер был буен, красочен и непередаваемо хорош. Для тех, кто любит разгул первобытно-дикой стихии. В небе полыхали, подсвечивая тучи малиново-красным, ядовито-зелёным и пронзительно-лазоревым высотные грозы, на скалистый берег обрушивались тяжёлые, серые волны, а скопившееся в воздухе напряжение делало каждый вдох осознанной работой.

Красота. Грозная и величественная в своей необузданности.

Я даже пожалел, что не выбрал своей специализацией пейзаж.

Или может ну его, плюнуть на свой весьма скромный опыт живописи и всё же попытаться? Кто же ещё сможет передать красоту сезонных гроз на Лидре, если все остальные, включая даже муниципальных служащих в городах, попрятались в кондиционированный комфорт своих жилищ и разве что из окошка иногда выглядывают, ожидая, когда же, наконец, прекратится эта свистопляска.

Нет, лень. Да и уходить со смотровой площадки, устраивать возню с поиском кистей-красок не хочется. Красота, опасная и завораживающая, надёжно приковала к себе моё внимание, тем более, что не смотря на разгул стихии, за собственную безопасность я мог не беспокоиться: смотровая площадка, как и хижина, в которой я остановился на несколько дней, были сделаны из стволов ромпении. Молнии в них не попадают никогда, ни в живые растения, ни даже в их брёвна. Ничем не объяснимый факт (точнее, есть с десяток теорий, но ни одна из них не признана окончательной), но широко используемый в практике.

Низко летящий над океанскими волнами корабль я заметил не сразу. Точнее, не сразу понял, что за сюрреалистическая картина разворачивается передо мной. Дышать вроде бы стало чуть легче, но только за счёт того, что молнии не прошивали теперь пространство, соединяя небо и воду, в гармоническом беспорядке, а почти все били в одну точку. Точка вихлялась, шла юзом, потом вроде как выравнивалась и продолжала идти по направлению к берегу. Как будто это ей чем-то поможет!

Все ведь знают: в этот сезон полёты над океаном крайне опасны. Или это не местный? Длинное, сигарообразное тело, такими обычно бывают планетарные катера, созданные для полётов в атмосфере, никак не космические корабли. Люди так не строят, да и размеры... Да нет, всё равно, ещё на подлёте к планете, стоит только связаться с диспетчерской, первым делом вываливают на тебя пакет с предупреждениями разного толка, статистически обработанным прогнозом погоды и прочей полезной информацией, игнорировать которую не принято. Или кому-то жить надоело и захотелось адреналинчику хлебнуть? Угу, и угробить заодно дорогущую машину, которая, судя по некоторым косвенным признакам могла быть способна и на межзвёздные перелёты. Этим, кстати, можно было бы объяснить, что корабль до сих пор на ходу, а не валяется бесполезным хламом где-нибудь на дне.

Я схватился за свой коммуникатор... а, чёрт, не работает сейчас связь, вообще никакая не работает. Никакая, кроме солеранской, для которой такой штуки как "помехи" вообще не существует. Но достать её почти невозможно. Солеране вообще не испытывают особой потребностями торговать с малыми, слаборазвитыми с высоты их точки зрения расами, их вещи можно разве что в подарок получить, так что ни сюда, ни отсюда позвонить некоторое время будет невозможно. Мне это было известно. Я, собственно и забрался в этот уединённый уголок для того, чтобы отдохнуть от людей, зная, что никакая зараза меня здесь не достанет, разве что явится сюда лично. Явилась. Как бы ещё ей уцелеть? Интересно, догадается в океан нырнуть? Там, за плотной толщей зеленоватой воды почти безопасно, если убрать этот магнит для молний с поверхности. Электричество по воде распространяется ещё лучше, чем по воздуху, об этом я не забыл, но там оно будет рассеянным, то есть, корабль будет получать не больше, чем любая другая точка пространства.

На всякий случай потыкал в кнопки коммуникатора — тот даже не соизволил попробовать поискать сеть, голографический экран медленно и неуверенно расправился над запястьем, конвульсивно вздрогнул и тут же погас. Понятно. Не судьба.

Воздух прошила и ударила в воду, нет, не молния даже, больше было похоже на столб искрящего света, на очень длинное мгновенье объединившего верх и низ. Как это должно было выглядеть вблизи, не рискну даже предположить. Но корабль резко дёрнулся уходя в сторону. Завис. Наверняка наружные датчики сбоят и пилот мало что видит. Медленно заскользил вдоль берега, постепенно приближаясь к моей обзорной площадке. Ведь шваркнется же сейчас об берег или очередную молнию притянет, которая может стать и фатальной!

Рискнуть? Рискну!

План, сложившийся в моей голове был прост, как мычание. Подлететь на катере, на ручном управлении, и перед главным обзорным экраном развернуться и нырнуть под шкуру океана. Повторить упражнение столько раз, сколько понадобится, чтобы до пилота наконец-то дошло, что нужно делать. Благо на моей машинке всё это можно было проделать — она сверхнадёжная, я её у группы быстрого реагирования, базировавшейся здесь же, недалеко, на берегу, одолжил.

Дошло довольно быстро, раза эдак с третьего. Корабль, вблизи казавшийся не просто большим, а почти гигантским, особенно рядом с моим катером, плюхнулся в воду совсем рядом, сметя и отбросив меня как мелкую рыбёшку. Хорошо ещё на этот раз я не пренебрёг техникой безопасности и не понадеялся на умную автоматику — пристегнулся сам. А то парой минут неприятных ощущений от постоянно меняющихся своими местами верха и низа, не отделался бы.

Прикрыл глаза, дожидаясь пока осядет поднявшаяся в сознании муть и желудок встанет на место. Подобрал пару красочных эпитетов, характеризующих криворукого пилота и ситуацию в целом. Открыл глаза и неожиданно почувствовал, что уже успокоился: адреналин схлынул, с ситуацией я справился, а на растерявшегося человека стоит ли злиться и обижаться?

Под водой было спокойно, словно и не происходит над её поверхностью настоящее светопреставление. И тихо. Этот переход от шума и света к тишине и покою, сколько я себя помнил, всегда меня завораживал. Я даже потратил три лишних секунды на то, чтобы ощутить его, а потом резво вспомнил, что защита моего катера не сравнится с защитой корабля, мне одного попадания такой молнии хватило бы чтобы испечься до состояния Аксель-гриль и самое время постучаться да попросить убежища.

И даже просить особенно не пришлось, кто-то на корабле сообразил, что я непременно захочу попасть на борт и, стоило мне только приблизиться, как раскрылся шлюз, куда мы с катером и вплыли. Позади медленно и величаво сошлись лепестки шлюзовой диафрагмы. Подождал, пока произойдёт замена среды, а дождался того, что в мою сторону отстрелили соединительный рукав. Нафига? Нет, так тоже можно, но решение какое-то шизофреническое.

Рукав я поймал только с третьей попытки и, шипя сквозь зубы эпитеты и междометия, пристыковал к своему катеру. Пополз. Рукав тонкий и как будто резиновый, снаружи водная среда его поддерживает, но под моим весом он всё равно прогибается. Кишка какая-то, а не рукав. Вывалился во что-то мешкообразное и такое же резиновое. Желудок, не иначе. А потом этот желудок рефлекторно сократился и отрыгнул меня на пол приёмной камеры.

О, чудо инопланетной техники! Кто ж тебя таким шибанутым выдумал?!

После такого приёма я был готов к встрече практически с кем угодно и только гадал, хватит ли мощности штатного лингворетранслятора, чтобы договориться с теми, кого случайно занесло на Лидру. Но на встречу мне вышагнул человек. Женщина.

Она была не просто некрасива, мало ли я повидал людей на планетах расселения, которых не коснулась генная модификация, она была просто безобразна. Большие глаза, раза в полтора крупнее нормальных и странно вытянутые к виску; маленький ротик с тонкими губами и носик-пуговка. Общее субтильное телосложение с ножками-палочками и ручками-веточками, шикарный, даже слишком шикарный для такого сложения бюст и густо-рыжие вьющиеся волосы, не укладывающиеся ни в какую причёску, в которых редкими стрелками начинала проблескивать седина. Да, дама была к тому же ещё и немолода.

Она выждала некоторое время, давая привыкнуть к своей внешности, видимо реакция на неё была для неё отнюдь не внове и представилась:

— Меня зовут Мия Грамм. И я весьма благодарна вам за помощь.

— Аксель, — я поднялся на ноги и щёлкнул воображаемыми каблуками. Все бранные слова, которые уже успел заготовить, за время подготовки и проведения "спасательной операции", и которые я, оказывается, не забыл, застряли где-то в горле, настолько реальность пошла вразрез с моими о ней представлениями. — Свяжитесь с вашим пилотом, корабль необходимо увести как можно ниже, на дно.

— Нет у меня пилота, — она сделала движение, как будто что-то хочет найти на поясе, но опустила руку. — И вообще никого нет. Одна я — за всех.

— Тогда бегом в рубку!

И мы побежали. Не до рубки, понятное дело, до ближайшей лифтовой капсулы — на таком большом корабле без внутреннего транспорта делать нечего. Влетев в рубку, я чуть было не плюхнулся в пилотское кресло, но вовремя затормозил. Теоретически я могу водить всё, что летает, а практически, пусть уж этим кораблём управляет тот, кто уже имел с ним дело.

Медленно и неохотно, словно бы раздумывая, стоит ли вообще повиноваться людям, после такого издевательства, которое ему пришлось претерпеть, корабль начал опускаться ко дну. Мягкий толчок — не прислушивался бы к своим ощущениям, и не заметил бы, и взметнувшаяся аж до самого иллюминатора скопившаяся на дне взвесь.

Я откинулся в гостевом кресле с урезанным доступом к системам управления корабля. Всё. Теперь можно никуда не спешить — всё что мог я уже сделал. Теперь остаётся разобраться в том, что именно я сделал. Легонько оттолкнулся ногой, желая развернуться лицом к пилоту-капитану и всё-всё-всё этого корабля, но немного промахнулся и кресло прокрутилось ровно в полоборота, а взгляд мой упёрся в противоположную стену.

Я узнал её сразу, она буквально притянула к себе мой взгляд, благо место на котором она находилась было одним из самых почётных. Ноги сами собой поднесли меня к переборке, а глаза зашарили выискивая знакомое и всё больше убеждая меня в том, что я не ошибся. Когда сквозь шок изумления от узнавания ко мне пробился голос Мии, я не сразу понял, о чём она говорит:

— Любишь хорошую живопись? — я невольно расплылся в улыбке — остатки моего недавнего раздражения как волной смыло.

— Она — моя.

Я кивнул в сторону картины и тут же заметил, как насупилась Мия. Впрочем, как это ни странно, недовольное выражение шло её некрасивому лицу.

— Ошибаетесь, молодой человек! Она — моя, я честно за неё заплатила и не где попало, а в магазине на Земле.

— О, нет-нет, — поспешил я откреститься от подозрений. — Я не о правах собственности, я о том, что эту картину написал я.

— Правда? — она недоверчиво вскинула брови.

Вместо ответа я лихим росчерком расписался на планшете, именно так, как расписываюсь в правом нижнем углу каждой картины. АХ МО. Аксель МО. Свою двойную фамилию Манору-Ортега, я сократил до двух первых букв, как только получил на это законное право. Не хотелось дальше жить сыном слишком уж знаменитых родителей. Правда, в определённых кругах и так превосходно знают, чей именно я сын и внук, но хоть случайные знакомые перестали с понимающим вводом кивать: "А вы, случайно не родственник тех самых?.."

— Ни за что бы не подумала, что знаменитость может так молодо выглядеть. Или, — она обвела внимательным взглядом моё тело, — это всё ненастоящее?

— Ну уж знаменитость, — не смотря не хорошо оттренированную способность к саморегуляции краска сама наползла на мои щёки.

— По крайней мере, так говорила хозяйка художественного салона, — она одарила меня ещё одним внимательным взглядом.

— Лейла? — я покраснеем ещё сильнее, но теперь уже от мысли, чего ещё могла набрехать моя подружка и бывшая одноклассница. — Её иногда заносит. И вообще, она любит приукрашивать действительность.

— Отлично! Так что же всё-таки известный художник может делать в этих местах? — она вопросительно приподняла брови. На мой вкус, это была не лучшая попытка приглашения к продолжению разговора и знакомства, но сойдёт.

— Отдыхает, набирается вдохновения. И, заодно, наблюдает за весьма экзотическим способом самоубийства. Что вас заставило отправиться в полёт над океаном во время сезонных бурь?

Теперь уже щёки женщины окрасил бледный румянец смущения.

— Видите ли, молодой человек, я — не очень хороший пилот. Пользуюсь заранее сформированными пакетами координат, которые внедряю в полётное задание. А последний мой поставщик оказался не очень надёжным. Судя по всему.

Мда. Нет, так летать тоже можно, но способ откровенно шизофренический. И, мягко говоря, небезопасный.

— Так, говорите, сезонные бури, — протянула она, скосив взгляд куда-то влево и явно просматривая данные в виртуальной базе.

— Да. Причём, самое их начало, так что на добрую неделю, пока мы будем отлёживаться на дне, я — ваш гость.

— Гость — это хорошо, — неожиданно покладисто согласилась Мия. — Люблю, когда иногда, для разнообразия, у меня появляется компания.

Я шёл по коридорам корабля и с удовольствием вдыхал его ни с чем ни сравнимый запах. Кому-то атмосфера искусственных сред обитания может показаться сухой и безвкусной, но для меня это было запахом детства и ароматом родины. Дело в том, что практически всё моё детство прошло на пересадочных станциях и разнообразных кораблях — родители вели по преимуществу кочевой образ жизни, ну и я с ними заодно. Куда же без меня?

— А то за тип корабля? — я просто не мог не поинтересоваться.

— Ковчег.

— Ноев? — усмехнулся я, вспомнив древнюю байку.

— Миев! — нервно отозвалась она. — Корабль называется "Золотая стрела", а "ковчег" — это его класс. По конструкции. Судно специально спроектировано для длительной перевозки животных.

— Передвижной зоопарк, — я в удивлении приподнял брови. Никогда бы не подумал, что смогу встретить подобный анахронизм. А, впрочем, тогда понятно, как оказалась здесь моя картина, пишу-то я, преимущественно, животных и это был, судя по всему, тематический интерес. Хотя и картина была хороша — одна из немногих, которые мне самому не разонравились даже после окончания её написания.

— Иногда приходится и посетителей пускать, — без особого энтузиазма согласилась Мия. — Но в основном я скупаю инопланетных животных из малоизвестных людям мест и перепродаю зоопаркам Земли и её колониям. Попутно выясняю условия их содержания в неволе. Или не выясняю.

— И что тогда? — не смог я удержаться от вопроса.

— И тогда они дохнут, а моя прибыль уходит в минус, — просто ответила она, автоматически, почти не глядя набрала сложный код и очередная переборка, перед которой мы встали, отъехала вверх.

Мама моя дорогая! Я конечно имел некоторое представление, с чем придётся с толкнуться, да и в земном космозоо бывал не раз, но всё равно, впечатлений хватанул по самое не могу! Там представители внеземной жизни "размазаны" по обширной площади с имитацией естественной среды обитания. Здесь этой самой имитации было по минимуму, зато самого разнообразного зверья — на сколько глаз хватало.

В полном молчании: она — с некоторым самодовольством, я — в лёгком обалдении мы миновали длинный коридор за стеклянными стенками которого на нас таращилась жизнь, во всём её животном разнообразии.

— Я сейчас расконсервирую дополнительный жилой модуль. У меня не так часто бывают гости.

Мне показалось, что Мия немного смущена и, я, решив проявить такт и вежливость остался дожидаться хозяйку корабля у крайней "клетки" в самом конце коридора, которая клеткой вовсе не была. Небольшой отсек, отгороженный от коридора толстым, ударопрочным стеклом. Витрина была большая и совершенно прозрачная. Но кроме довольно крупной гальки и сучковатого сухого дерева я ничего не увидел. Пустая? Нет, электронный замок горит тревожным красным глазом. И информационное табло сообщает, что здесь содержится колония крапчатых пилорогов с Альфа-Медузы. Кстати хорошо известный и неплохо размножающийся в условиях неволи вид. У тётки Кеми точно такие были и я их даже помню. Разве можно на них заработать? И, кстати, где же они всё-таки?

— Не можешь найти? — это вернулась Мия.

— Угу.

— Вон они. Вот тот голыш у самого стекла и ещё один, на нижней развилке веток. Сейчас по их биоритмам и установленном в клетке климат-режиме — полдень. Свернулись и спят.

— Гм, — теперь и я стал различать отдельных пилорогов и не только тех, на которых мне указала Мия. — Но кажется, у них должна быть несколько иная окраска?

— На Непре есть небольшой зоопарк в котором собраны одни только альбиносы, при филиале Земного Института Прикладной Генетики. Для них и везу.

Альбиносы. Я хмыкнул и перелинял в свой естественный — никакой цвет. Один из пилорогов развернулся, зевнув, оглядел меня скучающим взглядом и вновь собрался в компактный клубок, неотличимый от гальки. Намного более заинтересованного осмотра я удостоился со стороны Мии, но вопросов и она задавать не стала. Свойства "хамелеоньей шкурки" известны давно и редкостью не являются.

Вселение прошло без эксцессов, хотя после беглого осмотра выделенного мне жилого модуля я понял, что именно смутило Мию: я был здесь не первым жильцом и от предыдущего обитателя остались кое-какие личные вещи. Почему я это узнал — в спешке она кое-что пропустила и я стал счастливым обладателем пары инфокристаллов (битых, скорее всего, если судить по общей покоцанности), стеклянной рюмки (одной из набора) и сувенирного рожка на подставке, какие раздают всем посетителям Айосских садов. У меня у самого таких уже штук пять скопилось.

А жилой модуль? Ну что, модуль как модуль, стандартный — восемь метров кубических, набитых встроенной мебелью-трансформером, дополненный узлом внутренней связи и укомплектованный автоматической чисткой. Индивидуальная гигиеническая кабина есть, что не характерно — обычно эту часть функционала урезают, считая, что в условиях искусственной среды это роскошь и вполне достаточно мест общественного пользования. Окно внешней доставки не активно и весь функционал слегка урезан, но оно и понятно: не так-то просто корректно встроить земную технику в корабль инопланетной постройки. А в том, что это именно так, я убедился окончательно, когда получил возможность взглянуть на него изнутри.

2

Первая пара дней прошла тихо-мирно. Я сползал в катер за некоторым количеством личных вещей, поплотнее раззнакомился с Мией — мы даже на "ты" перешли (мировая тётка оказалась!) и вообще я на Ковчеге как-то очень быстро прижился. Мия мне даже кое какую работу поручать стала. Мелочи, конечно, но они давали почувствовать себя здесь своим, а следовательно, создавали чувство комфорта.

Но вот что странно, обычно владелец корабля, особенно если он управляется на нём в одиночку, автоматически начинает считаться его капитаном. А вот Мия — нет. Какая из неё капитанша? Язык не поворачивается так её назвать. Она — хозяйка корабля — и точка.

Заодно прояснил для себе один любопытный вопрос: истоки её занятной внешности. Во время одного из разговоров Мия заложила за ухо рыжий локон и выставила его на обозрение. Ухо, понятное дело, не локон, и оно оказалось удлинённым, с заострённым кончиком и не лишённым некоторой подвижности — и всё стало на свои места. "Эльф" — одна из стандартных и наиболее распространённых на Земле геноформ. У всех у них: большие миндалевидные глаза, заострённые уши и общее субтильное телосложение, просто эльф в данном случае получился на редкость неудачный — такое тоже редко, но случается.

Как же жаль, что мы сейчас отрезаны от всего мира, с удовольствием влез бы в сеть, чтобы просмотреть её профиль. Интересный это персонаж — Мия Грамм. И обязательно так и сделаю — только вот вынырнем на поверхность.

Жизнь на ограниченном пространстве, даже если оно как в данном случае довольно обширное, чревато тем, что обитатели его, часто сталкиваясь друг с другом, начинают друг друга же раздражать. Я это не просто знал, я это научился чувствовать кожей ещё раньше, чем избавился от детских фефектов фикции. Личное пространство — неприкосновенно, а потому я, в третий вечер нашего совместного существования постарался убраться с глаз Мии и наслаждаться одиночеством, чем и планировал заниматься, ещё когда отправился на побережье накануне сезона бурь.

Устроился я со всем возможным в данных обстоятельствах комфортом: на ничем полезном не заполненном резервном командном мостике, с которого ещё в незапамятные времена было демонтировано всё полезное оборудование (кстати, поступать так — верх легкомыслия). Отключил верхний свет, раздвинул "шторы", открывая вид на подводную бесконечность и приготовился с наслаждением побездельничать, хрустя кукурузными чипсами, пачка которых завалялась на моей амфибии, и запивая их коктейлем, который мне удалось выдавить из корабельного автоповара. Правда, свежие листья мяты пришлось заменить мятным концентратом, лайм лимоном, а ром алкоголем, торговой марки которого автоповар не знал. Результат оказался не таким провальным как я ожидал, и если на минуточку прикрыть глаза и представить, что пью я вовсе не мохито, а дегустирую какой-то напиток по совершенно незнакомому рецепту, то и вовсе замечательно.

Расслабление проходило просто замечательно: я практически утёк сознанием за пределы корабля и растворился в пресных водах лидранского океана. Не то, что бы там, за бортом что-то интересное происходило, изредка только проплывали мимо обзорного экрана тени каких-то рыб (или не рыб, кто ж их на таком-то расстоянии разберёт?) но смотреть на подсвеченную зеленоватыми бликами воду мне было приятно. В какой момент я оказался не один, я даже и не понял, просто при очередном повороте головы заметил, что по другую сторону от моего столика уже выросло ещё одно кресло и на нём стоит, опираясь передними лапками на стол, совсем молоденький дракончик, почти мальчишка (или девчонка? в таком возрасте я их не различаю), смотрит на меня требовательно и говорит:

— Делись!

Я не жадина, а коктейль себе соорудил скорее для настроения, чем для распивания и потому без сожалений подтолкнул его юному вымогателю. Кто бы что не подумал о спаивании малолетних, а для драконов алкоголь не только не вреден, но и является таким же необходимым для метаболизма веществом, как, скажем, белок. Малый в два глотка выхлебал всю жидкость из бокала и со смаком захрустел оставшейся на дне лимонной цедрой.

Так мы и сидели. На все мои попытки завязать разговор дракончик отмалчивался и только сопел недовольно. А потом и вовсе исчез, словно сквозь стену просочился. Впрочем, без мистики тут точно обошлось: я знаю, как стремительно и грациозно могут двигаться представители его расы.

Однако же моё расслабленное настроение испарилось вместе с новым знакомым, а в голове заклубились вопросы без ответа, которых к утру стало столько, что я спозаранку отправился подкарауливать Мию к кофейному автомату.

Почему хозяйка корабля меня не предупредила, что в членах экипажа у неё имеется малолетний дракон? Уж когда выяснилось, что я задержусь у неё на борту не на час-другой, а минимум на неделю, точно могла бы. И как такого мелкого пацана родители решились отпустить? Нет, насколько я знаю, такие вот познавательно-образовательные туры, совмещённые с помощью старшим в их профессиональной деятельности, у них в порядке вещей, но не на человеческом же судне?!

Пойманная у кофемашины хозяйка судна ещё толком не проснулась и потому ответила невпопад:

— Какой ещё дракончик?

Она, не стесняясь, широко зевнула. С утра на Мии были разношенные тапочки и непрезентабельного вида халат, и в таком облачении она выглядела ещё более странно, чем когда была одета в лётный комбинезон, который носила почти всегда. Вот разве что утро являлось некоторым исключением. Она почти наугад натыкала себе кружку крепчайшего кофе и жмурясь, не открывая глаз, сделала пару больших глотков. Я смотрел на это дело со смешанными чувствами: попробуй я провернуть такой фокус, точно заработал бы себе ожог слизистой, но может быть её геноформа это позволяет? Потом, видимо кофеин включил в её голове какие-то контакты и Мия метнулась к ближайшему инфоузлу.

— Ну так и есть! Опять выбрался, гадёныш! — я чуть было не подумал что-нибудь нехорошее, но Мия соизволила снизойти до объяснений непосвящённому зрителю: — Никакой это не дракон, откуда бы ему тут взяться, обычный ящероид с Китан-Гирана. Я их время от времени у знакомого перекупщика беру. Но этот просто уникальный какой-то: сколько раз он у меня из клетки вылезал, я даже не берусь сосчитать!

Она ещё что-то продолжала говорить, но в моей голове как будто что-то щёлкнуло и совместились две разрозненные детали головоломки: Китан-Гиран — одна из сейкорских планет и то единственное слово, которое произнёс дракончик, было произнесено тоже на сейкорском, отнюдь не на солеранском.

— Знаешь, я не буду спорить, — я её фактически за плечо поймал, когда Мия рванулась немедленно разыскивать беглеца, — но я уверен, что мне не показалось, что он говорил.

— То же мне новость! — перебила она меня экспрессивно, всё ещё порываясь бежать-искать. — Говорить можно и скворца научить.

— И так же я уверен, — продолжал я нажимать, — что это был именно очень молодой солеранин, а не ящер любого другого вида.

В своё время, при посещении колыбели драконьей цивилизации мои родители, пока занимались какими-то своими, взрослыми делами, часто подкидывали меня в "садок" к драконьей молоди и у меня было немало друзей детства среди них. Так что ошибиться я действительно не мог.

— То есть как? — Мия остановилась, выпучила на меня свои и без того ненормально большие глаза, став похожей на удивлённого совёнка.

— То есть так, — не придумал ничего умнее, чтобы ответить я. — Предлагаю эксперимент. Спирт у тебя есть?

— Чистый, медицинский.

— Отлично! Нацеди графинчик. В качестве приманки должно пойти отлично.

Нет, она не удивилась. То, что драконы хлебают крепкие спиртные напитки как водичку — факт общеизвестный. Но изгнать с лица скептическое выражение, Мия не потрудилась.

— И всё же глупости, — она упрямо тряхнула головой. — Я веду серьёзный бизнес, у меня нет никакого беспорядка, всё задокументировано, все питомцы зарегистрированы, вся информация по ним продолжает сохраняться и после продажи или же гибели.

— А это ещё зачем? — заинтересовался я.

— Никогда не знаешь, когда и что может понадобиться, — не вдаваясь в подробности, отмахнулась Мия. И развернула документы относящиеся к купле-продаже с пометкой: "Китан-Гиран. Мамао".

— А что за "Мамао" такое? — не мог не спросить я. Моя база данных, содержащаяся на мозговых имплантах не содержала подобного слова ни на сейкорском, ни на солеранском, ни на одном из земных языков. Хотя подобия конечно же были.

— Имя того перекупщика. Он вообще-то не сейкор, а из осевших на Китан-Гиране бродяжек.

Интересная информация, но пока ни о чём мне не говорит. А вот документацию Мия вела очень подробно и аккуратно. Кто, когда, где, сведения по сделке, включая цену и данные медицинского осмотра приобретённого животного. И фото. И на фото красуется мой вчерашний знакомец, так что ошибки никакой нет. Приобретён у перекупщика, сданный ему после смерти основного владельца.

Непонятно. При всех странностях, рабовладения у сейкоров нет. Официального, во всяком случае. А при наличии такого длинного "бумажного" следа о сохранении серьёзных тайн не может быть и речи. Или, наоборот, это такая хитрая маскировка? Нет-нет, так неизвестно до чего можно дофантазироваться.

Никаких ловушек я делать не стал. Просто этим же вечером расположился на том же месте в компании бутылки, рюмки, миски с коктейлем из морепродуктов и большой кружкой крепкого сладкого чая. Последнее было для меня. Просто так сидеть с пустыми руками было неинтересно, а мой ум мне нужен был здравым, и, следовательно, трезвым.

Дракончик появился, когда я его уже отчаялся дождаться и в медитативной созерцательности разглядывал чаинки на дне своей кружки. Пить больше не хочется, а просто так сидеть — скучно. Рука сама собой потянулась выловить из миски какого-нибудь гада морского и в ней столкнулась с тонкой чешуйчатой лапкой. Дракончик, появления которого я опять не заметил, стремглав отдёрнул свою конечность, облизнул её длинным юрким язычком и настороженно уставился на меня. Я наугад, не глядя, выловил кусок чего-то скользкого из миски, отправил его себе в рот и с демонстративным удовольствием облизал пальцы.

— Приятного аппетита! — ещё и подмигнул для создания непринуждённой атмосферы. Хотя кто его знает, как драконёныш воспримет мою вольность — наши жесты и солеранские во многом несхожи, а что и у кого перенимал этот малыш, я даже предположить не возьмусь. Но мысль, об этом меня, как водится, посетила потом. И как же всё это сложно!

Но видимо всё-таки ничего страшного — юный солеранин немного отмер, чуть посвободнее двинул плечами, потом, видимо решившись, ткнул пальцем в бутыль.

— Можно?

И опять это было сказано по-сейкорски. Я не стал совершать лишних телодвижений, просто ответил на том же языке:

— Бери.

Хорошо сказать: "Бери!", а вот как взять, если ты с подобного рода сосудами раньше не сталкивался, а он ещё и довольно тяжёлый? Пришлось вынуть бутыль из лапок малолетнего дракончика и самому налить, хотя я и опасался, что какой-нибудь излишне резкий жест может его спугнуть. Не спугнул и даже аппетита не убавил, судя по тому, с каким энтузиазмом парень начал изничтожать содержимое блюда.

— Как же ты раньше справлялся, бедолага? — спросил я, и намекающим жестом дзинкнул по бутылке.

Он пожал покатыми плечами, природой совсем не приспособленными для этого жеста. Странный у парня язык тела, мимика и жесты совсем не похожи на драконьи, но и от человечьих тоже заметно отличаются.

— Таскал у старухи, пока та не видела.

— Это у Мии, что ли? — переспросил я. Как-то не производила она впечатление дамочки, любящей закладывать за воротник, а умей этот малолетка пользоваться автоповаром, не было бы необходимости таскать алкоголь.

— Нет, раньше, когда я у старухи жил.

Это что ли у той хозяйки, у которой его забрал Миин перекупщик? Однако же, как трудно с ним общаться, мои детские приятели, находясь примерно в том же возрасте, слов знали раза в два больше чем я и трещали на разные темы не хуже взрослых. Взрослых людей, конечно, потому как взрослые солеране, в массе своей, довольно молчаливы.

— Давай знакомиться, — предложил я. — Я — Аксель, а ты?

Дракончик вытянул губы трубочкой (кстати, не подозревал, что они и так умеют) и издал длинный слитно-переливчатый звук.

Не понял. Это он дразнится, или это имя такое?

— Зови меня "Малый", так другие звали.

Что за имя такое? Больше на кличку похоже.

— Другие — это кто? — я тут же ухватился за возможность вызнать ещё хоть что-нибудь. Пока на поверхности не стихнут сезонные грозы, мои возможности по добыче информации будут весьма ограничены.

— Другие — это не такие, как старуха.

— А были и такие, как старуха? Похожие на неё?

— Да.

Два языка, причём один из них не знаком не только мне, но даже в лингворетранслятор не записан, а он у меня не стандартной модели, с расширенным функционалом. Это если предположить, что тот свист действительно язык, а не эмоционально-бессмысленоое восклицание. Но предположим, и тогда получается, что, в той местности, где жил Малый, обитала не одна раса, а как минимум, две. Что не такая уж редкость. И старуха (кстати, проверить, у кого именно взял Малого перекупщик) говорила на таком вот свистяще-чирикающем языке. А дракончик почему тогда так свободно болтает на сейкорском? Так, мне срочно нужна информация по Китан-Гиран. Потом. Сейчас продолжаем разговор.

Продолжение разговором можно было назвать с большой натяжкой. Я пытался выдавить из парня какие-то сведения и он даже не против был ими поделиться, но словарный запас...! Это не запас, это меньше необходимого минимума.

Через полчаса такого разговора у меня противно заныла точка над левой бровью, а юный дракончик стал выглядеть как-то совсем уж грустно. Мы оба устали. Пора было это прекращать

— Спать где будешь?

Он, не прибегая к словам, неопределённо повертел остренькой мордочкой.

— А давай тогда ко мне? — предложил я.

Он скользнул на пол (у меня сжалось сердце — сейчас исчезнет — и ищи его потом, "Ковчег"-то громадный), но у двери остановился и оглянулся на меня, мол, давай, показывай дорогу, сам же кров предложил.

Нет, права была мама, когда говорила, что с любым разумным, при обоюдном желании, можно договориться. А папа в таких случаях добавляет, что это не удивительно, потому как все одной и той же фигнёй внутри набиты и иногда, в некоторые особо прекрасные моменты жизни заменяет "фигню" на чего покрепче.

Или она не права?

В качестве постели я предложил своему гостю ванну. Ну как ванну? Гигиенический отсек в моём жилом боксе имел душевую кабину, поддон которой можно было наполнить и даже настроить автоподогрев. Солеранские спальные бассейны, а отдыхать драконы предпочитают именно в воде, имеют сложный минерально-органический состав, но мне был известно, чем из подручных материалов можно было добиться очень приблизительного сходства. Часть ингредиентов добыл на кухне, часть в отсеке, где хранились запасы бытовой химии, часть в запасах Мииной косметики. Потом, если что, извинюсь. Малый долго, со вкусом и удовольствием плескался, потом, когда я уже и сам собирался лечь спать, выбрался на сушу и уставился на меня отчётливо-выжидательно. Я попытался объяснить, что именно там, в ванне, ему и следует спать — он не поверил и пальцем не покрутил у виска только потому, что не знал такого жеста. Я предложил хотя бы попробовать — он долго сомневался и в искусственный водоём лез с видом побитой собаки. А через три минуты Малый уже спал.

Но несколько раз за ночь я всё-таки подскакивал, проверял, не задохнулся ли там парень с непривычки (гиперответственным родителем себя почувствовал) — всё было в порядке. Дракончик вытянулся на дне, пальцы на лапах блаженно растопырены, ноздри плотно сомкнуты и только горловой резонатор медленно и размеренно колышется. Картина воплощённого довольства.

Утро пятого дня под водой, началось с уговоров. Малый никак не желал присоединиться к нам с Мией за завтраком: видимо здорово опасался вновь очутиться в клетке. В конце концов, я, отставив прочь все разумные доводы, выпятил грудь и торжественно пообещал выступить гарантом его свободы и безопасности. Невероятно, но подействовало! Сам себе бы ни за что не поверил...

Мия вид имела умученный. На Малого, который шёл крепко держась за мой хвост, внимания она не обратила и, кажется даже не заметила его. Зато, когда я натыкав на автоповаре заказ, налил рюмку бальзама для дракончика (ничего более приличного в кухонных запасах не оказалось, а где Мия хранит спирт я так и не выяснил), пихнула ко мне свою кружку с кофе:

— И мне плесни.

— Что-то случилось? — я послушно накапал бальзама в кофе, поставил его перед Мией, а рюмку перед Малым, устроившимся за самым дальним концом стола и по-прежнему сжимавшим в кулаке кончик моего хвоста. Его длины как раз хватало, чтобы ещё раз отойти к автоповару, забрать заказанный ранее завтрак.

— Случилось, — сказала она безжизненным тоном и глотнула, не открывая глаз. — Пуха разродилась и теперь у меня появилось ещё семнадцать незапланированных маленьких пушат, которых нужно было изловить, осмотреть, взвесить и отсадить их вместе с мамашей в отдельный вольер. Который ещё, кстати, подготовить нужно было. Развлечение на всю ночь.

Ага, теперь понятно, почему она не поинтересовалась результатами моей авантюры.

— Я могу чем-нибудь помочь?

— Двигай поближе. Что это у тебя такое? — она вынула у меня из рук блюдо, водрузила его в центр стола и только тут наткнулась взглядом на нашего юного сотрапезника. Мой ответ она, кажется, даже не услышала.

— Закуска-ассорти — на любой вкус. Хороша тем, что делается быстро. — Я вынул из раздаточного окошка чашку чая, которую заказал для себя и присел за столом ровно между двумя индивидуумами, таращившимися друг на друга со страхом и недоверием. — Знакомьтесь: Мия — это Малый, Малый — это Мия.

— Он правда дракон? — Мия широко раскрыла глаза, а её и без того бледная кожа приобрела и вовсе восковой оттенок.

— По сейкорски, пожалуйста, — поправил я её. — Другого языка наш юный друг, похоже, не знает.

— И что теперь со всем этим делать?! — она послушно перевела лингворетранслятор на указанный язык.

— Как что? Предадим старшим драконам, пусть со своей молодью сами возятся. И, заодно, выясняют, как же такая неприятность могла случиться и где его настоящие родители.

— А если я не хочу?! — мордаха Малого воинственно и независимо вытянулась. Мия посмотрела на него с проснувшимся интересом.

— А чего ты хочешь? — очень я сомневался, что у него есть хоть какие толковые планы на будущее, а потому, задавая вопрос, ничем не рисковал. И действительно, вытянувшаяся было на длинной шее головка втянулась обратно в плечи, а светлый гребень, из которого лет через двадцать должна была образоваться грива, встопорщился. — Ты просто доверься мне. Мы же друзья?

Он посопел, но кивнул согласно, видимо уже сожалея, что вышел из подполья.

— Нет, что передавать его драконам придётся — это понятно, — вернулась к прежней теме Мия. — Но какая же шумиха поднимется!! Я прям-таки вижу заголовки сетевой прессы: "Пропавший маленький дракончик найден в передвижном зверинце!", "Киднеппинг с галактическим размахом", "Похищение века. Заговор или шантаж?". И всё это ещё до того, как в игру вступят сами драконы, а уж как отреагируют наши чешуйчатые покровители я даже предположить не возьмусь.

— Гораздо тише наших соотечественников, можешь мне поверить. Но всё можно сделать намного проще, в частном порядке — у меня есть кое-какие полезные знакомства.

— Правда?

— Истинная!

Она меланхолично отправила в рот "острый конвертик", автоматически прихваченный с блюда, медленно и вдумчиво прожевала его и видимо не найдя другой, нейтральной темы спросила:

— А это тут откуда взялось? В программе моего автоповара ничего подобного нет, а я с ним уже несколько лет летаю — изучила основательно.

— Я туда дозагрузил кое-что. Со скуки, — тему я поддержал. Кто как со стрессом борется, а хозяйка корабля, похоже, отставляет в сторону травмирующую тему и переключается на что-то другое, простое и приземлённое.

— Это как? Ты умеешь программировать кухонных роботов?

— Да нет. Зачем? Скомпилировал кое-что из того, что было. Это не слишком сложно.

Когда я начинаю скучать — к технике меня лучше не допускать и издевательства над автоповаром — это самое безобидное что я могу учинить.

— Да? А я в состоянии только с самым необходимым разобраться. А иногда даже на необходимое мозгов не хватает. Ты же видел, как я вожу корабль?

Видеть — не видел, но представляю, а как же.

— Есть куча людей, которые с удовольствием могли бы тебе помочь с этим справиться...

— ... за определённую плату, а у меня с финансами не так чтобы. Торговля животными бизнес не то чтобы очень доходный, а у меня ещё и накладные расходы очень приличные. Ладно, — она потёрла слипающиеся глаза, — делайте что хотите. Я — спать.

И действительно ушла.

А что мы хотим?

— Не знаю как ты, а у меня здесь кое-какие обязанности есть.

Я вопросительно взглянул на дракончика, тот смахнул языком последние крошки с зачатков усов и привстал на задних лапках. Понятно, сегодня у меня в моих заботах появится компаньон. Хотя, какие это заботы? Проверить работу автоматических кормушек, ну и обойти весь зоопарк на предмет поиска какого-нибудь непорядка, вот только фиг Мия выспится, если мы что найдём. Я в её хозяйстве мало что понимаю.

3

Это была рутинная в общем-то процедура, автоматика и так контролировала всё, что только можно, а контроль уже за ней можно было осуществлять и из центрального пункта связи, но Мия предпочитала доверять своим глазам и я её понимал. Мало ли где какой сбой может случиться с умной техникой — информация будет поступать, что всё хорошо и почти замечательно, а в это время у тебя половина зверья перемрёт. Так что лучше пройтись по вольерам собственными ногами и собственными же глазами посмотреть, что да как. Это в теории, а на практике, за те несколько дней, что я задержался на "Золотой стреле" всего-то и удалось найти парочку мелких несоответствий, которые, если честно, не сильно-то и мешали.

Но это у меня раньше напарника не было! Молодые солеране активны и любознательны, это я ещё по своим детским приятелям помнил, но тогда все мы находились в тщательно контролируемой, практически безопасной среде и под присмотром взрослых. А тут взрослым, который должен и присматривать и контролировать вдруг оказался я! А я не успевал! Малый был слишком уж шустрым. В одно мгновение он проскальзывал от одного вольера к другому, столбиком замирал перед ними, вглядываясь в воссозданный инопланетный пейзаж и экзотических зверушек и скользил дальше, иногда, впрочем, возвращаясь, чтобы подождать медлительного человека.

У одной из "клеток" он задержался на подольше, но пока подойду я, дожидаться не стал, отстучал по "стеклу" какой-то код и через внезапно протаявшее в нём окно пролез внутрь. "Стекло" за спиной дракончика тут же опять срослось, я не то что сделать, сказать ничего не успел. Правда метнулся к вольеру с почти солеранской скоростью. А там почти ничего не происходило: Малый гладил какую-то квёлую зверушку, у которой не было настроения даже тяпнуть его как следует за пальцы. Я кинул взгляд на информационное табло: "Радужный ящер. Планета происхождения — Китан Гиран, местообитание — заболоченные речные равнины..." Так, ну дальше нам не интересно, понятно, что зверь для моего подопечного знакомый, можно немного расслабиться и наконец-то выдохнуть. А Малый между тем оставил ящерку в покое, прошествовал к искусственному ручью, протекавшему через клетку, опустил в воду лапку, облизнул и демонстративно скривился. Так, понятно, вода там плохая. Проверяем-проверяем-проверяем. Условия обитания — особенности диеты — соответствие условий содержания. Вроде бы всё в норме и всё друг с другом вполне согласуется. Я пожал плечами и демонстративно развёл руками. Не знаю, знаком ли был Малый с таким жестом, но то, что я ничего не понял и ничего не собираюсь предпринимать он как-то догадался. Тем же макаром что и входил, он покинул вольер — флегматичная ящерка его только взглядом проводила и, опустившись на четыре конечности, умчался вдаль по коридору. И почти сразу же вернулся, сжимая в одной лапе рюмку из моей каюты (ага, пригодилась!). Что будет дальше я примерно догадался, а потому повторному проникновению не препятствовал и осторожно приняв наполненный сосуд опустил в него щуп анализатора из своего напульсника. Оп-па. А водичка-то дистиллированная. Нет, я не великий знаток всего на свете, но даже мне известно, что дистиллят в природе почти не встречается и для поддержания жизни малопригоден. А что там говорится на информационном табло? А там говорится, что вода должна быть слабоминеральная. Что нам говорит контроль среды внутри вольера? А то и говорит: что вода минеральная. Однако ни степень минерализации, ни солевой состав не указывается, а должен был бы.

Я уселся прямо на пол. Подтянул к себе информационное табло, подключился через него к основному корабельному информаторию (ма-ать честна, сколько ж там всего было!) и погрузился в решение интереснейшей головоломки. На каком этапе перекодировки данных вода из минеральной вдруг стала дистиллированной? Вот тут-то и вылезла одна из проблем, которые возникают, когда сложная техника по многу раз переходит от представителя одной расы к другому, а от него к третьему и каждый из них вносит что-то своё в конструкцию. И меняет язык общения. Проблема оказалась из области филологии, а демон сидел в неправильно составленной таблице соответствий. Я тоже не лингвист, чтобы вносить правки вручную и быть уверенным, что ничего не напорчу, зато у меня имеется умная машинка-переводчик, а подсоединить я могу что угодно к чему угодно. Сказано-сделано, сделано-работает. Источник влаги в вольере фыркнул и зажурчал с новой энергией, а индифферентный радужный ящер насторожился, втянул ноздрями воздух и заструился к воде. Осталось только дрожащими руками внести в соответствующую запись в журнал наблюдений.

Кто-то думает, что эксцессы во время этого обхода закончились? Как бы не так! Не с таким напарником. Это пока я решал задачу он вёл себя тихо и примерно, но стоило только проблеме исчезнуть, как Малый тут же принимался шустрить в поисках новой. Нет, ну залезть в обиталище пятнистой ложнокрысы, больше всего похожей на хвостатую, раскормленную до непомерных размеров морскую свинку, я согласился почти добровольно, поддавшись на уговоры. Её всего-то и нужно было энергично почесать за ушами и по спине вдоль хребта, а моя геноформа ("ящер" — с фантомной, всплывающей по желанию на поверхность кожи чешуёй) позволяла и не такие вольности в обращении со зверьём. Правда эта зараза меня всё-таки тяпнула, но не тогда, когда я её отловил и принялся наглаживать и вычёсывать, а когда прекратил приятную процедуру. Видимо, в знак протеста.

Зато выколупывать из вторых внутренних челюстей дикозавра вставшую там распоркой кость ни за что бы и не подумал (он же размером с хорошего бульдога!). Если бы Малый не шмыгнул в вольер первым и не повис на потолке (за что он там держался?), спасаясь от разгневанного хищника. Тут уж еле дождался, пока сформируется стандартный пузырь перехода и впустит меня внутрь. Зверя я свалил и зафиксировал (тореро недоделанный, видела бы Мия, как мы с её драгоценным зверьём обращаемся) и просипел Малому, чтобы тот выметался из клетки, но дракончик и не подумал послушаться, не для того он сюда лез. Вместо этого он спрыгнул на бок тяжело дышащего дикозавра и, оттянув уголок его рта, просунул лапку внутрь. Пошурудил там, потом зыркнул на меня недовольно:

— Помогай!

Я с сомнение посмотрел на свою чешуйчатую конечность и осторожно просунул её внутрь. Так, наружные челюсти беззубые, там только пластины для перетирания пищи, а вот внутренние усеяны массой острых конических зубок (кстати, почему не наоборот? нужно будет поинтересоваться), хорошо, что мелких — если что, глубоко не прокусит, и вот там то и застряла, встав в распор, кость. Да основательно так застряла, у меня еле хватило сил её вынуть, не то, что у Малого. Но стоило только убрать посторонний предмет, как челюсти дикозавра рефлекторно схлопнулись, а я взвыл, не столько от боли, сколько от неожиданности и конечно же выпустил зверя из захвата. Тот, с силой дёрнувшись всем телом (руку мою он при этом выпустил), отшвырнул меня в сторону (а Малый вообще отлетел, впечатавшись в стенку), но нападать не стал, отскочил в угол и, кажется даже попытался в пол зарыться. Вольер я покинул пятясь и крепко прижимая к себе дракончика.

Ну их нафиг, такие приключения. Наверняка ведь всё можно было сделать без экстрима. Усыпить животное, зафиксировать его на смотровом столе, достать кость, не засовывая при этом руки в пасть, и вернуть зверя назад. При этом и у живности психика осталась бы нетравмированной, и у меня шкура целой. А то вон, две чешуйки погнул, одну вообще сорвал.

Всё это, в максимально простых и доступных выражениях изложил напарнику. Тот завиноватился, буркнул что-то вроде: "Прости", а предъявленную травмированную конечность даже совершенно по-детски "пожалел". Хотя и сам получил неслабо. Ну как на такого сердиться?

— Ну что, ещё сюрпризы будут?

— Не знаю..., — ещё и картинно лапками развёл и плечами пожал, явно копируя мой жест.

Гадёныш.

За обедом я заказал себе полуторную порцию — вызов чешуи всегда голод пробуждает и, уплетая, смотрел как Малый грустит над мисочкой с маринованной морской капустой. Да, месть моя страшна! А ему полезно. Морепродуктов оказалось только на пару порций — автоповара давно пора дозаправить, а есть исключительно "сухопутную" пищу ему вредно. Да я ж не зверь какой, доест — поделюсь сырными палочками.

Мия появилась, когда мы оба, основательно набив животы, баловались печеньками с чаем.

— Вы опять тут и опять едите? — спросила она, пряча зевок. — Что тут без меня было, чем занимались?

И на автопилоте натыкала себе очередную чашку крепчайшего кофе. Я коротко перечислил наши приключения, начиная с самого безобидного, с псевдокрыса — с Мии моментально слетели остатки сна, и даже без помощи кофейного допинга она стала деловита и собрана.

— С крысом знаю. У них при почёсывании кожные железы особый секрет выделяют, от которого шерсть становится здоровой и блестящей. Обычно с этим они справляются сами, а где лапы коротки самостоятельно достать — товарки помогают, животные они общественные. Но в этот раз мне досталась только одна особь. Ничего, до передачи заказчику не должна была полысеть. За псевдозавра — отдельное спасибо, я-то всё не могла понять, чего он питаться перестал.

— А проверить?

— Руки не дошли, их много — я одна. И радужный ящер. Да.

Она совсем пригорюнилась, а я встревожился:

— Мы что-то не то сделали?

— Да нет, всё то. Я уже почти отчаялась акклиматизировать для условий зоопарков этих ящерок, а оно вот, оказывается, в чём дело было. Но это же значит, что и в других местах могут оказаться такие же нестыковки, это сколько же всего перепроверять! Хоть ты разорвись.

— А нанять специалиста?

— А деньги на оплату? Хотя, может, всё-таки придётся выкроить, — тоскливо предположила Мия, и добавила гораздо бодрее: — Но из вас, ребята, получилась очень хорошая команда. И как столько за такое короткое время обнаружить ухитрились?

По мордахе Малого расплылось очень важное и очень довольное выражение.

— Я здесь давно. И везде бываю.

— Молодец! — впервые Мия удостоила его прямого и долгого взгляда, а не беглого и искоса. Мне даже начинало казаться, что она избегает на него смотреть. А, впрочем, почему казаться? Испытывать чувство неловкости вполне нормально, когда довольно продолжительное время принимала настоящего дракона за зверя неразумного.

Ещё один занятный разговор состоялся у нас с Мией наедине, когда Малый, устав от нашего общества, куда-то умчался. Я опасался ограничивать его свободу. Кто знает, что может прийти в эту гребненосную голову?

— Говоришь, отстучал код по стеклу, и в нём появилось отверстие?

Она растянула под сканером сонного мейдунского лямура (очень внешне похожего на обыкновенного мадагаскарского лемура) и принялась снимать данные биометрии. На очереди ждали ещё пять штук таких же.

— Что-то вроде того. Хотя я бы мог поклясться, что это самое обычное ударопрочное стекло.

— Зато теперь понятно, каким образом он каждый раз выбирался из клетки, — первый лямур отправился в переноску, его место занял второй. — Вот только откуда узнал? Я так понимаю, со своим народом он до сих пор не сталкивался. Или, наоборот, сталкивался, но был слишком мал, чтобы запомнить это? А методика открытия "стеклянных дверей" просто случайно в память запала?

Мы, земляне привыкли, что все чудеса техники (именно чудеса, которые так и хочется назвать волшебством) у нас солеранского происхождения. А ведь рас, до которых нам даже в прыжке далеко, очень много.

— Очень сомнительно, — я покачал головой. — Код штука сложная, чтобы просто случайно в памяти задержаться и его ещё нужно суметь правильно отстучать. Я потом попробовал на одной из пустых клеток — поручалось один раз из пяти — семи, и это под руководством Малого. Лучше подумай-повспоминай, кто до тебя владел Ковчегом.

— Ой, — по-девчоночьи отмахнулась от меня Мия. — Да кто им только не владел! Построили его, если не ошибаюсь, ффроны с Ррау для каких-то своих, сугубо немирных целей. Потом корабль несколько раз перепродавался, пока его не выкупили мию-мию, коренная раса Китан-Гиран, и переоборудовали его под перевозку животных. Тогда он, собственно и стал ковчегом. Всего с тех пор, зарегистрированных хозяев было шесть, я — седьмая. Все из разных рас, а экипаж Длинного Чёрта, у которого мы и перекупили корабль, вообще межрасовый. И нет у меня никакой уверенности, что каждый из владельцев применял только свои, родные, технологии для ремонта и доукомплектации. Альфер, к примеру, мой напарник с которым мы начинали дело, использовал вообще всё, что только можно было достать, и что он знал, как приладить. Да и имеет ли это такое уж большое значение?

Последний из побывавших под сканером лямуров сонно зашевелился и Мия шустро укатила переноску к вольерам, не слишком интересуясь затронутой темой. А вот меня она не отпускала. Важное или неважное значение, но разобраться, откуда мог взяться на Китан-Гиран драконёныш, хотелось. А сам о себе он рассказывает слишком мало, приходится выцеживать информацию по случайным оговоркам и косвенным фактам.

До окончания сезонных гроз оставалось дня два, и хотя, вообще-то подниматься к поверхности можно было уже сейчас, молнии к концу непогоды становятся редки, разгул стихии выражается в основном в льющихся с неба потоках воды (да таких, что верх с низом помогает различать только тяготение), мы решили повременить. Мне требовалось ещё некоторое время, чтобы подготовить Малого к тому, что его ждёт на поверхности — всё-таки первая встреча со взрослым драконом, среди которых, скорее всего, и будет протекать его дальнейшая жизнь — это серьёзно. Тем более, что о своём народе он действительно не знал ни-че-го. Даже название впервые от меня услышал. Мия же просто опасалась предстоящего и события не торопила.

За это время мы с Малым успели облазить Ковчег сверху до низу, включая технические этажи и вентиляционные шахты. Кстати, нашли и устранили пару небольших неполадок. Нашёл — он, устранил — я. А что-то существенное мы могли и пропустить — мешанина технологий была просто удручающей, и я никак не мог прийти к определённому мнению: кем был то, кто заставил всё это работать, придурок или гений. Придурочный гения? Гениальный придурок? Псих техническиподкованный.

А вот с лекциями на тему: "что такое драконы и их роль в обитаемой вселенной" у меня не заладилось. Нет, человеку я бы всё это смог разъяснить, и язык у меня подвешен неплохо. Но как только попытался представить, как выглядят драконы с точки зрения самих драконов, тут меня настиг коллапс. Плюнул на это дело, собрал во внутренней сети Ковчега подборку из фрагментов, где были запечатлены солеране и продемонстрировал её Малому. Тот долго находился под впечатлением, правда, под каким, я не разобрал.

После грозы, а особенно после тех гроз, что бушевали здесь совсем недавно, мир становится чист, свеж и как будто бы создан заново. Ну или, по крайней мере основательно отмыт. Даже дышалось как-то по особенному вкусно. Мы всплыли. И, сидя на наружной броне Мииного "Ковчега", я пытался дозвониться до своих приятелей (мог бы и изнутри, но за неделю сидеть в закрытом помещении мне осточертело). Наручный коммуникатор, который в просторечье называется напульсником, раз за разом прокручивал код вызова, пытаясь попасть в свободное, никем не занятое "окно". Грозы закончились и всему населению Лидры конечно тут же потребовалось кому-нибудь позвонить.

Я не шутил, когда утверждал, что знаю, куда пристроить юного солеранина, не устраивая из этого большой шумихи. Здесь, совсем недалеко, располагалась база группы быстрого реагирования, в состав которой входил Сааша-Ши и вот он как раз был драконом. Вполне взрослым и ответственным, такому можно доверить сиротку неизвестного происхождения.

Напульсник вжикнул и деликатно задрожал, привлекая моё внимание и на экране моего наручного коммуникатора возникло изображение улыбающейся драконьей морды. Два ряда отличных, очень крупных клыков — первое, на чём останавливается взгляд. Да нет, Сашик отлично знает, какое впечатление производит его оскал на неподготовленного зрителя, но он ещё много лет назад решил, что все знакомые отлично знают, что это именно улыбка, а со всех остальных будет нелишним сбить спесь. И не парится по этому поводу.

— О, Аксель, — улыбаться он не перестал, но в его оскале поубавилось театральности. — Ты уже здесь, или ещё здесь?

Вопрос закономерный. Чуть больше недели назад я забегал к ним, одолжил катер и не сообщил ничего конкретного о своих планах — не хотел, чтобы в ближайшие пару дней меня могли разыскать хотя бы даже через друзей. И куда делось то моё настроение? Я сейчас даже не очень хорошо понимаю, с какой-такой стати очутился на грани впадения в депрессию.

— Даже и не знаю, что тебе сказать. Очень будет зависеть от того, сможешь помочь в решении одной очень деликатной проблемы.

— Какой? — драконьи веки опустились, скрыв до половины громадный круглый глаз.

— Деликатной, — с нажимом повторил я. Что я, дурак, такие новости по открытому каналу выкладывать. — Все подробности при встрече. У тебя же время есть?

— Сколько угодно. Только тебе придётся подъехать сюда. Вся банда разбежалась по вызовам, сам знаешь, после бурь у нас всегда море работы, а меня оставили на хозяйстве, то есть на дежурстве.

— Меня это устраивает. Жди гостей — со мной будет ещё двое.

И распрощался.

Со времён основания станция команды быстрого реагирования здорово изменилась и теперь она уже не походила на одинокую башню на мысу у берега чужого моря. Теперь это был большой комплекс из жилых коттеджей, ангаров с техникой и собственно самой станции. А ту, самую первую башню, теперь целиком занимал Сааша-Ши — для друзей просто Сашик.

Сказать, что изложение нашей проблемы привело дракона в изумлённое состояние — это не сказать ничего.

— Потерянный ребёнок?!

Губы Сашика удивлённо-расстроенно обвисли, обнажив нижние клыки. Позади раздался Миин судорожный вздох. Не понял? Это она что, испугалась, что ли? Хотя да, для тех, кто не знаком с драконьей мимикой, зрелище поручается устрашающим. Малый, который до сих пор важно и самостоятельно выхаживал рядом, прижался к моей ноге. Прилип буквально.

— Но у нас никто не терялся, — проговорил Сашик растерянно.

— Ну да, а солеране настолько экстремально малая раса, что вы все друг друга не только знаете, но и в курсе всех жизненных обстоятельств, — отозвался я ядовито. Я понимаю, известие наше более чем неожиданное, но чего ж ерунду всякую городить.

— Да нет, не в том дело. Просто пропажа ребёнка, да не просто: заигрался — потерялся — через два часа нашли, а такая вот — это событие. Даже не так: СОБЫТИЕ. Во всегалактические новости оно, конечно, не попало бы, но всем взрослым драконам разослали бы и приметы пропавшего ребёнка и всевозможные контакты и с годами новость не утратила бы важности, а задача не понизилась в приоритете. А ничего, понимаешь, вообще НИЧЕГО подобного за последние годы не происходило.

Всё это было сказано гиперэмоциональной скороговоркой, длинное драконье тело, а за те годы, что мы с Сашиком были знакомы, он здорово разросся, превратившись из толстоватой ящерки в нечто напоминающее змею с лапами, металось, чуть ли не свиваясь в жгуты. Впрочем, чего-то подобного я от него и ожидал.

Малый, вытянувшийся вдоль моей ноги, превратился в тонкую, очень тонкую палочку, с большими, очень большими глазками.

В конце концов Сашик выпустил пар, почти буквально, широко раскрыв ноздри и шумно выдохнув, и очень вежливо обратился к Мие:

— Могу я ещё раз поинтересоваться обстоятельствами, при которых мой юный сородич попал к вам на борт? Боюсь, при начале нашего разговора я не уделил им должного внимания.

— Конечно-конечно, — быстро проговорила Мия, впечатлённая сначала взрывом эмоций, потом мгновенным переходом к гипертрофированной вежливости. И не менее быстро выложила всё, что знала о появлении Малого на собственном судне: устно — скороговоркой, цифровую скинула в виде пакета заранее сформированных данных.

Потом мы пили чай, долго и церемонно, потом чинно прогуливались между скал и по берегу уединённой бухты, потом чопорно и торжественно провожали Мию, у которой и кроме нас дел было полно.

— Я надеюсь задержаться на Лидре на несколько дней, а может и на неделю, — сказала она на прощанье, отведя меня в сторонку.

— У тебя здесь дела? А, извини, не сообразил сразу: такой передвижной зоопарк как у тебя наверняка будет пользоваться популярностью. Неплохой способ подзаработать.

Мия брезгливо скривилась:

— Не люблю, когда толпы чужаков слоняются по моему кораблю. Хотя, ты прав, иногда мне и так приходится зарабатывать на пропитание для своих крошек.

Крошек? Мне с трудом удалось удержать на лице нейтральное выражение. Конечно, существ размером с тираннозавра в коллекции Мии не было, но назвать "крошкой" краконильского чехлозуба, у меня бы, к примеру, язык не повернулся.

Потом, помахав на прощанье величественно и неспешно уплывающему вдаль сигарообразному телу, Сашик удручённо произнёс:

— Что-то я всё-таки делаю не так.

И красноречиво перевёл взгляд на Малого, который отходил от меня не далее, чем на длину хвоста, в который вцепился, как утопающий в спасательный круг. Ну да, а чего он хотел? Сначала истерику устроил, потом чуть не великосветский приём учинил.

— Проще надо быть, и к тебе потянутся не только люди, но и драконы, — ответил я расхожей фразой, но он меня как будто не слышал:

— Наверное, тебе придётся остаться здесь на некоторое время. Хотя бы на несколько дней.

— Да я как-то и не сомневался, — и подтянул свой хвост к себе поближе, а вместе с ним и Малого, который, заинтересовавшись какой-то цацкой, вроде кинетической скульптуры, намертво впаянной в прибрежные скалы, вознамерился оторвать мою пятую конечность. — Надолго не смогу, но обязательно дождусь, чего ты выяснишь по поводу Малого у своих.

— И даже приятелей не повидаешь? — хитро сощурился Сашик, настроение которого моментально исправилось.

— Хочешь сказать, что Олюна где-то неподалёку и сможет оторваться от своих забот?

Я недаром упомянул только её одну из своих сверстников-приятелей. Старшая дочь тёти Кеми была девушкой серьёзной, медицину изучала на Земле и уже год как проходила стажировку на Лидре. Считалось, что проходила стажировку, а по факту второго такого специалиста, разбирающегося в заболеваниях как представителей геноформы "русалка", которые населяли местные океаны, так и их гибридов с обыкновенными людьми, не было. И вырваться, чтобы повидать друга детства ей было действительно сложно. Вик поступил на историко-архивный на год позже нас всех и ещё не закончил обучение. А с Марком мы учились на одном факультете и за прошедшие годы успели здорово осточертеть друг другу. И была ещё одна причина, по которой я не хотел сейчас видеть именно его и хитрый ящер наверняка догадывался о ней. И намекал.

— Хочу сказать, что не хочу, чтобы ты покидал нас в ближайшую пару дней, — ответил он спустя очень долгую паузу, за которую мы успели не только вернуться под крышу, но и подняться в одну из самых верхних комнат Сашиковой башни.

— Останусь, я как-то и не собирался немедленно срываться с места.

Внизу звонко хлопнула входная дверь, потом ещё раз и ещё, как будто её толкнули с такой силой что створка не смогла захлопнуться с первого раза. Хотя почему "как будто"? Именно так обычно "заходит" а дом младшая из дочерей тёти Кеми — Тамика. Бум-бум-бум — это она несётся по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, хлоп — распахиваются двери в комнату, и маленький ураганчик замирает на месте:

— Ой-прости-я-не-знала-что-у-тебя-гости, — выпаливает она на одном дыхании, а потом разглядев, кто именно у Сашика в гостях, с визгом повисает у меня на шее.

И дальше всё было просто, при Тамике никакие сложности надолго не задерживаются. Уже через полчаса Малый от меня отлип, а через два умчался шкодить на пару со своей новой подружкой. И я даже задумываться не собираюсь, чего и сколько эти двое на пару могут натворить.

4

С прочими обитателями спасательной станции я увиделся мельком, когда они ненадолго заехали домой, чтобы хоть немного отдохнуть, переодеться в сухое и чистое и нормально позавтракать. Работы в это время у них было действительно много.

А когда время завтрака прошло, сунул свой хвост в лапу драконёнышу, я уже привык перемещаться подобным образом, потянулся в сторону башни, которую теперь целиком занимал Сааша-Ши. Малый, пробесившись в компании Тамики весь вечер, спать опять пришёл ко мне.

— Нашёл? — это было первое, что я спросил.

— Его родителей? — Сааша-Ши приподнял гриву в отрицающем жесте. — Нет. И есть большие сомнения, что это вообще возможно.

Он перевёл взгляд больших, выразительных глаз на младшего. И тот, кажется впервые, рискнул обратиться к взрослому дракону:

— Я — один? — это было сказано без грусти, как констатация факта.

— Нет, — Сашик ещё раз вспушил гриву, на этот раз резко-отрицательно. — Один ты больше не будешь никогда. Только семья у тебя будет приёмной, может быть даже моя семья. Мои родители первыми успели подать прошение на усыновление.

— Это обязательно? — он склонил голову в нетипичном для драконов, но таком характерном для людей жесте.

— К моим родителям? Не обязательно. Но каких-нибудь приёмных родителей тебе подобрать придётся.

— А? — остренькая мордочка повернулась ко мне.

— А я ещё слишком молод и слегка не той расы, — цепкие лапки плотнее сомкнулись на моём хвосте. — Но в любом случае, решение принимать нужно не сейчас, — захват стал ещё крепче. — И вообще, можешь считаться моим младшим троюродным братцем.

Малый от меня отцепился, но вид при этом имел упрямый и независимый. Еле отвлечь удалось, да и то, для этого пришлось привлекать Тамику, которая пообещала отвести своего нового знакомца на пляж, купаться. И отвела.

— Так, говоришь, вы с этим ребёнком на пару лазали по кораблю и даже что-то там ремонтировали и за состоянием живности следили? — Сааша-Ши, сцепив руки в замок, выглядывал в окно. С высоты башни было отлично видно, как Малый, вместе с Тамикой кувыркается в пене прибоя.

— Не верится, правда? Он там казался взрослее, хотя разговаривал так же плохо.

— Почему не верится? Такое его поведение вполне укладывается в предположение, которое высказал один из Старейших.

— Поделишься?

— Пока нет. Оно звучит несколько фантастично и, как минимум, нуждается в проверке. В связи с этим у меня будет к тебе предложение: не возьмёшься за расследование обстоятельств появления на Китан-Гиран Малого?

— Да ты что?! Это, как говорится, не по Сеньке шапка.

— Почему? Тебя же чему-то примерно такому и учили и должность у тебя, в вашей, человеческой, иерархии соответствующая. Тем более, что ты сам, по собственному почину уже начал понемногу выяснять сопутствующие обстоятельства. Кто вчера чуть не весь вечер провёл за чтением биографии Мии Грамм и сбором сведений о ней? — он хитро сощурился. Так же хитро, как когда вчера намекал на моё нежелание встречаться с другом и сокурсником.

Я чуть не плюнул — вот так убегаешь от необходимости немедленно принимать решение, а она как нагонит, как шваркнет тебя по голове.

Имея таких дедов как у меня и с таким образом жизни какой вели мои родители, вполне понятно, какое именно образование я получал (а рисование — это хобби, любимое, но тем не менее). И то, что заканчивать пришлось одним из лучших на курсе — тоже в порядке вещей (это не я такой заучка, это выбора у меня особого не было). А после выпуска меня ждал большой сюрприз: меня назначили вольным агентом.

Вольный агент — высокая честь, большая ответственность. А меня спросили, нужна ли она мне? Обычным, рядовым агентом быть намного проще. Получил от начальства задание, выполнил его как смог, отчитался, получил по шее за всё что сделал неправильно, свободен. А тут... Сам себе приключений ищи на всем известное место, сам себе доказывай, что это и есть проблема общеземного значения, сам занимайся её разрешением, любым удобным способом, который только удастся придумать, сам отчитывайся о проделанной работе, сам... Э, нет, разбор полётов будет всё равно начальство проводить. И ладно ещё когда такую ответственность берёт на себя опытный оперативник, но когда всё это счастье достаётся на голову вчерашнему курсанту... А мне "повезло". У меня такие родственные связи, что впору самому себе завидовать. Нет, я попробовал отказаться, но дед Куан так посмотрел, что я даже не стал дожидаться, какой оригинальной эпитафией на моё надгробие разродится дед Джентано. Вместо этого отправился к деду Ярвину: не поможет разрешить проблему, так хоть скажет что-нибудь ободряющее.

Подозреваю, что люди ответственные предполагали, что я просто останусь при родителях, буду содействовать им в их нелёгкой работе и писать отчёты обо всех достойных упоминания неслучайных случайностях. Так же подозреваю, что это устроило бы абсолютно всех: и моё начальство, которому доставались бы толковые отчёты, вместо кратких отписок пополам с потоком сознания; и моих родителей, у которых и деть будет при теле и всякие спецслужбы перестанут приставать с разными вопросами. Только меня не устроило. Во-первых, я уже взрослый и находиться при маме с папой как-то несолидно. Во-вторых, не собираюсь быть при них чем-то вроде надзирателя. И пусть все всё понимают, а неприятный осадочек на душе всё равно оставался бы.

Так что пришлось "не понять" намёков, взять академический отпуск и удалиться в место, где меня сложно было кому-то потревожить — на берег лидранского океана в период разгула стихии.

— Ты пойми, — продолжал, между тем уговаривать меня Сашик. — Мы бы сами могли всё выяснить, но очень не хочется "светить" свой интерес. Сейкоры, на своей территории, способны создать нам немало проблем, а ты всё сможешь сделать тихо и незаметно.

Нет невыполнимой работы для человека, который не обязан делать её сам. Сашик не человек, но сути вопроса это не меняет.

— А как я туда попаду, хотя бы? Ты об этом подумал? У людей с сейкорами даже дипломатические отношения до сих пор не налажены, не говоря уж о поездках друг к другу в гости и прочем туризме. И даже станций ваших, вблизи их систем нет.

— Возьмёшься за задачу — сам найдёшь её решение, — глубокомысленно изрёк Сааша-Ши.

— Угу.

— Так возьмёшься?

— А куда я от тебя денусь?

Ещё кого другого я, может быть и мог бы послать, а вот Сашика, который просит об услуге — нет. В конце концов, это вполне может стать моим первым самостоятельным расследованием. Немножко не в тему — я по идее на безопасность Земли работать должен, но в любом случае, помощь чешуйчатым нашим покровителям мне зачтётся.

Постепенно меня начала увлекать эта мысль. Я не хотел оставаться рядом с родителями — я от них ушёл. Я опасался, что не найду подходящего задания — оно само меня нашло. Я боялся, что, найдя, не справлюсь — работа вполне по силам даже такому новичку. Как говорится: то, что доктор прописал.

И вот же что за странность такая, мне было жутко интересно, откуда на Китан-Гиран появился маленький дракончик, да ещё, судя по всему, в роли домашнего животного, но стоило этой задаче стать моей работой, как интерес сразу приугас.

Взявшись за расследование, первым делом я полез в сеть, уже не просто любопытствовать, а конкретно собрать информации на Мию Грамм. А кто бы на моём месте поступил иначе? Подозрительная ведь тётка, между прочим, и это я не о её внешности говорю. Владеет целым космическим кораблём, способным на межзвёздные перелёты, дорогущим, как я не знаю что и явно еле сводит концы с концами, экономя почти на всём. Нет, я не думал, что от безденежья она взялась за торговлю разумными. Почти не думал. Но все непонятные моменты стоило прояснить.

Неожиданно, на Мию набралось довольно много информации, больше, чем всплывает на среднего землянина, причём часть из архивов была с ограниченным доступом. Впрочем, моих полномочий хватило, чтобы заглянуть и туда тоже.

В самом начале информация содержалась очень интересная — об истоках её престранной внешности и, хотя для расследования особой важности она не имела, не сунуть туда нос я просто не смог.

Знаете, бывает ситуация когда потенциальные родители приходят в клинику заказывать геноформу будущему ребёнку, и выбирают нечто стандартное, вроде "эльфа" или "нэки" но при этом говорят: "только глаза сделайте побольше, да-да, ещё больше, а ушки острее, а талию тоньше, нет-нет, не так, а ещё тоньше" и всё в таком роде. Изменения, оказывающие негативное влияние на здоровье цензура не пропустит, а остальное — дело доброй воли родителей, но если медик толковый, он и отговорит и объяснит и урезонит. В конце концов, внешность будущей деточки можно смоделировать в любом возрасте и предъявить будущим родителям. Обычно эта процедура отдельных денег стоит, но, насколько я знаю, если клиенты попадаются слишком уж упёртые, а их требования слишком уж за гранью здравого смысла, её делают и так. Не калечить же жизнь будущему человеку?

Мие не повезло.

Тут же нашлось простое объяснение, каким образом она заполучила во владение целый корабль. Напарник, о котором она не раз упоминала в разговорах, Альфер Хорошенький (последнее — это фамилия, а не прозвище), его в карты выиграл. А может и не в карты, упоминаемая в деле азартная игра была внеземного происхождения и не совсем этот корабль — Ковчег тогда стоял на приколе по причине совокупности поломок, которые позволяли его считать не более чем очень большой кучей металлолома. Выиграл и выправил, для чего ему пришлось привлечь и собственные сбережения и позвать в компаньоны Мию, у которой тоже были кое-какие средства. Приятно познакомиться, вот и нашёлся тот гений от машинерии, который смог отремонтировать корабль тем, что под руку подвернулось. Первое же их совместное дело, в подробности которого я на первых порах не стал вникать, оказалось настолько удачным, что не только позволило обоим окупить затраты на ремонт "Золотой стрелы", но и выйти в какую-то, пусть довольно скромную прибыль. Так началось их общее дело. А закончилось, спустя всего несколько лет, когда Альфер умер от банального пищевого отравления. Заключение коронера раздобыть удалось — здесь всё было чисто. Мия, согласно заключенного компаньонами соглашения, стала единственной наследницей и "Золотая стрела" оказалась в полном её владении — у закона вопросов к ней не было.

Все документы, включая зарегистрированный между компаньонами контракт и данные касавшиеся расследования смерти Альфера я скинул на внешний накопитель. Потом ещё раз просмотрю, может при повторном изучении глаз выцепит что-нибудь подозрительное, что прошло мимо моего внимания сейчас.

Но личный профиль и разные всякие закрытые реестры, в которых застревает информация о человеке, это не единственный способ выяснить подробности о нём. Есть же ещё живые люди и они, как правило, замечают много всего любопытного. И мне, как ни странно, было к кому обратиться.

Тётя Кеми на самом деле мне не тётя, она мамина подружка, но я с детства привык всех близких друзей родителей звать "тётями" и "дядями", а они вроде бы не возражают. Тоже, наверное, привыкли. Так вот её профессией как раз было изучение инопланетных животных. Они, кстати, с мамой познакомились, когда обе работали на земной Пересадочной Станции.

— Мия Грамм? Конечно же знаю, мир космозоологов довольно тесен, мы все всех более-менее...

— А она космозоолог?

— Нет, у неё какое-то совершенно левое образование, — тётушка, прищурившись, смерила меня долгим заинтересованным взглядом. — Но она торговец животными, заметь, лицензированный торговец животными — а это дорогого стоит.

— И что ты о ней можешь сказать? — подначил её я.

— А тебе зачем? А, ладно, ты всегда был любопытен, где не надо. Возит в основном ординар, но иногда попадаются любопытные экземпляры. Неофициально, без договорённостей, но сотрудники земного космозоо, в том числе и всех его филиалов на других планетах имеют право первой руки — право первыми осмотреть её коллекцию и выбрать самое интересное.

Упс. Вот так, одной фразой тётя Кеми на корню зарубила все мои подозрения, что Мия всё-таки могла быть связана с каким-то незаконным бизнесом. Если после каждой ходки за фаунистическими диковинками по её кораблю пробегает орда специалистов ксенозоологов — о сохранении тайн не может быть и речи.

— Она, кстати, уже прислала и приглашение и прайс... Не хочешь составить мне компанию?

Она в одно движение развернула только что упомянутый красочный прайс — с некоторыми особями из тех, что смотрели на нас с голографий, я был знаком не только лично, но, если можно так выразиться, шкурно.

— А цены тут кусаются, — взгляд мой зацепился за запрашиваемую за животное сумму. — Это нормально?

У нас дома, я имею ввиду родительский корабль и дом-офис на лидранской Пересадочной Станции, перебывала масса живности, но вся она, в основном, была дареной, так что я был не в курсе этого вопроса.

— Совершенно нормально, — тётя Кеми заложила за ухо длинную, косо обрезанную чёлку, — хотя и действительно дорого. Но если попробовать организовать отдельную экспедицию за некоторыми экземплярами, выйдет ещё дороже. В разы.

— Компанию составлю, — принял я решение. — Мне пришла в голову отличная идея.

Точнее, мне пришёл в голову отличный предлог для повторного посещения Ковчега, и повод, чтобы осторожно поинтересоваться, каким же образом сама Мия попадала на Китан-Гиран. Может, и мне этот способ сгодится.

Честно говоря, я рассчитывал увидеть рядом с Мииным Ковчегом толпу народа, какая, наверное собралась бы в Средние Века вокруг шапито, но нет — пара случайных зевак, да горстка малышни, которых никто даже и не подумал впустить внутрь. Видимо, Мия не шутила, когда утверждала, что не любит пускать чужаков на свой корабль. Для нас, разумеется, было сделано исключение.

— Это ещё что, — хмыкнула тётушка, когда я поделился с нею этими наблюдениями, — она ещё и не каждому пожелавшему своё зверьё продаёт, как минимум читает лекцию по уходу за живностью, как максимум выясняет, есть ли у покупателя условия для её содержания. В этом плане с представителями государственных организаций ей много проще иметь дело, над нами ещё столько проверяющих, что можно не опасаться, что уморим живность в первые же дни.

Стоило только Кеми уйти в лабиринты вольеров, от основного, центрального коридора имелась масса ответвлений, как я отстал. Насколько я её знал, а знал я её неплохо, этого развлечения ей хватит надолго. Чужие коллекции тётушка перебирала не спеша, со вкусом, прикидывая, что пригодится (и сможет себе позволить) для земного космозоо, для его лидранского филиала и для колонии русалок, которые держали свой собственный, подводный зоопарк.

Мягко ухватив за локоть, Мия повела меня в сторону кухонного блока.

— У меня к тебе есть деловой разговор и одно коммерческое предложение.

Неожиданно. Но очень мне на руку.

— У меня к тебе тоже, — согласно кивнул я.

— Давай ты первый.

— Хочу купить радужного ящера с Китан-Гиран, — именно эта идея, в качестве предлога для встречи, осенила меня накануне.

— А ты умеешь за ним ухаживать? — тут же подозрительно сощурилась она.

— Я — нет, а вот Малый наверняка умеет. Зверь для него.

Она с сомнением нахмурилась. Неужели действительно так тяжело расстаётся со своими питомцами? Потом вздохнула:

— По совести, надо бы ему его подарить. Но я не могу себе этого позволить. Давай так, — она развернула с напульсника минитерминал и ещё раз пересчитала цену. — Вот это будет по себестоимости.

Сумма уменьшилась почти на треть, но всё равно была очень приличной и не будь я сыном очень обеспеченных родителей — не смог бы себе этого позволить. Видимо, этот бизнес действительно предполагал очень немаленькие накладные расходы.

— Так, а что у тебя за дело? — произведя расчёт

Мия помедлила, не то сомневаясь, не то стесняясь, потом выпалила как на духу:

— Молодой человек, вам случайно не нужна работа?

Работа мне не была нужна, работа у меня уже была. Однако интересно, что она имеет ввиду? Интересно и может оказаться весьма полезно.

— В качестве кого?

— Моего помощника. Стара я уже становлюсь, чтобы одной со всем справляться. Особенно нет сил, когда под утро с гулянки возвращаешься, а проверить крошек всё равно всех надо, — она заговорщически подмигнула своим ненормально большим глазом в россыпи мелких морщинок, из-за чего жест выглядел прямо-таки неприлично. — Зарплату большую предложить не могу, этот бизнес не приносит больших доходов. Зато могу обеспечить тебя как художника моделями. У меня корабль на двести шестьдесят пять посадочных клетко-мест.

Ах да, она ж считает меня художником-анималистом. Полезное хобби оказалось. И насколько удачным оказалось её предложение! Выяснить, откуда на "Ковчег" попал юный солеранин я был должен — уже взял на себя обязательства, и удобнее всего было начать расследование именно с этого корабля. Но соглашаться вот так сразу? Требовалось потянуть время для приличия и достоверности, и кое-что полезное в договор добавить.

— Модели — это хорошо. Но есть один аспект, который, если я приму твоё предложение, будет касаться меня напрямую.

— Это?

— Это то, что твой корабль пытались уничтожить некие неведомые недоброжелатели. Или, по крайней мере, сильно вывести из строя.

— Опасаешься за свою жизнь? — она произнесла это без тени насмешки или пренебрежения, просто, как констатацию факта.

— Опасаюсь. И потому, у меня есть условие: на обратной дороге мы последовательно посетим все порты, в которые ты заходила, и там я, или мы вместе, постараемся разобраться, кому ты так помешала.

— Это возможно, — она нахмурила тонкие, в одну ниточку брови, что-то про себя просчитывая. — Хотя и несколько напряжно в материальном плане — всё, что у них было интересного, я выбрала ещё в этот свой прилёт, а гонять "Золотую стрелу" порожняком — довольно затратно. Но ты прав, ожидать когда на тебя свалятся неизвестные неприятности с неизвестной стороны — тоже не дело. Давай поступим так: маршрутом мы идём всё же другим, но в порты, где я на этот раз побывала, всё же заходим.

— Договорились. И последнее: я не могу гарантировать, что задержусь на "Золотой стреле" надолго, — добавил я осторожно. Не хотелось бы, чтобы она связывала со мной далеко идущие планы — скорее всего я останусь на корабле ровно до окончания расследования.

— Гарантировать в этой жизни, по большому счёту, вообще ничего невозможно, — философски заметила Мия. — И, кстати, поэтому я тоже не возьмусь заключать контракт на определённый срок — в пути возможны всякие неожиданности. Давай договоримся на один рейс — круг по моим поставщикам и клиентам и до возвращения на Лидру?

— Годится.

И мы ударили по рукам.

Руководство по содержанию нового питомца Мия всё-таки мне слила и всю обратную дорогу я провёл изучая его, одновременно почёсывая радужные гребни разлёгшейся у меня на руках ящерки. Тётя Кеми ревниво следила за нами — я, оказывается, увёл у неё из под носа самую перспективную покупку. По поводу того, что только что подписался на совершеннейшую авантюру, я абсолютно не беспокоился — в конце концов, меня готовили именно для такой работы и готовили неплохо. Да и дальнее внеземелье не было для меня чем-то совсем уж незнакомым.

Однако же Сашика мне предстояло огорчить: на Лидре я действительно пробуду ещё несколько дней, но вот уделить им с Малым много времени не смогу. Мия, войдя в моё положение, не стала настаивать, чтобы я приступил к своим обязанностям немедленно, но время на предварительный сбор информации стало очень ограниченным, а мне же ещё и собраться нужно и закупить кое что. Да хотя бы в художественную лавочку заглянуть — то, что я привёз с собой на Лидру, это так, побаловаться. Для серьёзной работы этого мало, а свою легенду я собрался отыгрывать в полную силу.

Нет, художник я тоже вполне настоящий. Полупрофессиональный, если можно так выразиться. Лет в двенадцать-тринадцать мама отвела меня в студию, где сама когда-то занималась бальными танцами, а я и не возражал — это, кроме всего прочего, был законный повод пообнимать симпатичных девчонок. Но в том же здании, наряду с прочими кружками, была ещё и школа живописи, куда я в первый раз забрёл совершенно случайно, просто коридоры перепутал, а забредя совершенно попал. Так что, когда на втором курсе встал вопрос, что у каждого из нас должна быть какая-то гражданская профессия для прикрытия, у мня уже было такое хобби, которое и за дело жизни выдать не стыдно.

Так что в любимую комнату для отдыха Сааша-Ши я влетел с видом деловым и озабоченным.

— Я завербовался на "Золотую стрелу".

Радужный ящер, который так и продолжал сидеть у меня на руках, чего-то испугался и попробовал ускользить мне на плечи и за шею, но был отловлен и переброшен Малому, который, сидя в мелком садке играл в "шарики и верёвочки". Абсолютно детская забава, солеране её совершеннейшим младенцам подсовывают.

— Прости, куда-куда ты завербовался? — морда Сашика отразила некоторое удивление, но чтобы продолжить разговор, нам пришлось переместиться в соседнее помещение — игрушка была забыта, а в садке началась шумная возня.

— К Мии на корабль, — пояснил я с некоторым снисхождением. Надо же, как его последние события доконали, начал забывать ключевые имена и факты. — В качестве помощника и мастера на все руки. На Китан-Гиран мы появимся, но будет это, как бы это сказать, не слишком скоро.

— Это неважно. Никакой надобности в спешке нет, главное, добыть интересующие нас сведения как можно более тихо.

Совсем нет спешки? Очень странно. Очень-очень. Я включил запись разговора — не из шпионских соображений, а чтобы позднее иметь возможность прослушать его ещё раз, на случай, если упущу что-то важное. Я часто так делаю.

— Может всё-таки расскажешь, к каким выводам пришли ваши старейшие? Не очень хочется работать вслепую. И заодно по чётче обозначь, какого рода сведения вас интересуют.

Он ненадолго задумался, словно что-то взвешивая.

— Наши предположения могут оказать существенное влияние на ту картину, которая у тебя сложится. Это нехорошо. Но! Будет нелишним поинтересоваться прошлым не только одного конкретного "домашнего животного", а всеми представителями его вида. Из слов твоей будущей работодательницы следует, что так называемые ящероиды для тех мест вполне обычны.

Да. Этот момент я как-то упустил, но ничего, у меня ещё будет время этим поинтересоваться. И корабельные архивы, заодно, прошерстить. Кажется, Мия упоминала о том, что данные по прошлым сделкам не уничтожает?

— Хорошо. Что-то ещё?

— На перспективу, будет нелишней любая информация, которую ты сможешь раздобыть об этой планете. Наши Хранилища Знаний на заданную тему не содержат практически ничего.

— Я бы не отказался получить доступ к этому "почти ничего".

Не исключено, что это на порядок больше, чем то, что известно о Китан-Гиран людям. Но это не значит, что я не буду прочёсывать родные архивы. Буду, ещё как. Мы раса молодая, резвая, куда только не пролазим, а любая информация имеет свойство устаревать.

— Обязательно, — покладисто качнул перьями гривы Сааша-Ши. Я даже удивился — обычно драконы свои знания не то что бы утаивают, но оставляют возжелавшего чужих достижений разбираться самостоятельно. — И ещё поинтересуйся личностью хозяйки, которую Малый упорно называет старухой, какой она была, какой вела образ жизни, её характер, привычки.

— Кстати, а почему ты всё ещё называешь парня "Малым"? Неужели до сих пор нормальное имя вместо этой клички не придумал!

— А у меня прав на это нет. Именование — это очень серьёзно.

— А у кого есть? Ты ж вообще единственный из солеран, с кем он знаком!

— Если строго следовать канону, то такой привилегии нет ни у кого. А если поступать согласно обычаю, то у того кого ребёнок выбрал себе в опекуны.

Меня одолели нехорошие предчувствия. Оправданные.

— Даже и не намекай.

— Я не намекаю. Я прямо говорю: начинай об этом задумываться.

— Да какой из меня опекун?!

— Никакой, — безапелляционно отрезал Сааша-Ши и я даже немного обиделся. Рефлекторно, наверное. — Воспитание Малого тебе никто не доверит, но парень к тебе здорово привязан и, скорее всего, данное тобой имя отторжения не вызовет. Кроме того, ты неплохо знаком с нашими традициями — совсем уж глупых ошибок от тебя можно не ожидать.

Мне захотелось выругаться. Сильно. От этого порыва меня удержало только присутствие в соседней комнате малолетки, который только на первый взгляд совершенно не интересуется нашим разговором, а на самом деле, может статься, не только слышит, но и что-то там себе соображает. Остаётся надеяться, что к моему возвращению (а это будет очень нескоро), Малый сам себе выберет какое-нибудь приемлемое имя. Насколько я знаю, традиция это тоже вполне допускает.

5

До вылета у меня было всего несколько дней, а это означало, что и на сбор информации по всевозможным источникам у меня остаются всё те же несколько дней — из космоса сеть будет недоступна. А разузнать заранее требовалось ох как немало. Разумеется, у меня, в силу занимаемой должности был доступ к не самым общедоступным данным, но и открытыми источниками с самыми общими сведения я тоже пренебрегать не стал. Тот, кто отбирал для нашей службы пакеты данных делил всю информацию на важную и неважную, а откуда он мог знать, что может оказаться важным именно для меня и именно в этом задании?

Итак.

Сейкорская империя. Название довольно условное, данное по аналогии с земными древними империями, но всё же у сейкоров в подчинении находится немало планет, и далеко не все из них были присоединены путём мирной колонизации. К примеру, на том же Китан-Гиран к моменту присоединения к империи имелась собственная цивилизация, развившаяся уже до первых вылетов в ближний космос. Самоназвание расы — мию-мию и я некоторое время тупил над планшетом, пока вспомнил, где именно мне это название уже встречалось. Конечно же, это были те самые ребята, которые переоборудовали военный транспортник под Ковчег, приспособленный для перевозки животных. Пока всё сходится. Вот и вторая раса, из обитающих на Китан Гиран, нарисовалась, и теперь понятно, откуда Малый знает способ открытия "стеклянных дверей". Ну-ка, что там у нас на них ещё? Я полез в ксенологические справочники. А почти ничего. Есть несколько изображений — гуманоиды, из особенностей можно упомянуть только наличие двух пар верхних, рабочих, конечностей. Рук, в самом общем смысле этого слова. Есть пара образцов речи, не дешифрованной, — тот самый свистяще-переливчатый звук, однажды слышанный от Малого. И на этом всё. Очень негусто.

Данные по геологии, климату, флоре и фауне Китан-Гиран скидываем на накопитель, не вникая. В пути будет время в ней разобраться. Да там, собственно тоже не очень много.

О самих сейкорах искать ничего не пришлось, о них, как о вероятном противнике известно немало и большая часть известного имеется на моих имплантах, опять же, в силу полученного образования. Однако, может стоит глянуть обновления?...

Есть ещё второй аспект расследования — Мия и битые координаты, которые ей вручили заказчики. Или подменили на одной из тех планет, куда она заходила после этого — я же не знаю, пускала ли она кого-нибудь на свой корабль и была ли у потенциальных вредителей возможность сделать это (выяснить!). Далее, возможны следующие варианты развития событий: некий злоумышленник узнал, что к Мии на корабль случайно попал маленький солеранин и, не имея возможности его оттуда извлечь, попытался осуществить операцию "концы в воду"; второй вариант — с Малым это никак не связано, просто активизировался какой-то Миин враг; ещё один вариант — всё это просто какая-то феерическая случайность, едва не ставшая трагической, и стечение обстоятельств. Тоже, между прочим бывает, и не так редко, как кажется любителям детективных романов. Как вообще мог очутиться маленький дракончик на отдалённой планете я пока даже думать не собираюсь — на данном этапе это будут беспочвенные фантазии.

Все сведения по остальным планетам, которые мы должны были посетить на маршруте, тоже отправил на накопитель. Кстати, стоит уточнить у Мии, не появилось ли каких изменений.

Туда же, на накопитель, отправились все технические руководства по ремонту инопланетной техники, до которых мне только удалось дотянуться. Что-то мне не улыбается оказаться в открытом космосе в этом ведре с болтами, когда оно начнёт разваливаться, и не иметь под рукой никаких инструкций по починке.

Я почти утратил связь с реальностью с головой уйдя в информационные потоки, когда маленькая чешуйчатая лапка осторожно тронула меня за колено. Будь я обычным человеком, этого, скорее всего было бы недостаточно, чтобы вынырнуть из виртуальности, но меня натренировали чутко реагировать на малейшие изменения среды и мгновенно переключаться с одного на другое. А то агент, которого пришибли из-за того, что тот слишком уж погрузился в изучение, скажем, прессы — это анекдот.

На полу, перед моим креслом стоял Малый (а кто же ещё?) и внимательно меня разглядывал.

— Живой?

Я что, настолько неподвижно сидел? Попробовал вскочить из кресла, но резко снизил темп, когда осознал, как же у меня разламывается поясница. Кресла в общей гостиной большого дома были большими, мягкими, удобными, но ни фига не ортопедическими и после нескольких часов неподвижного сидения... Мда, лучше бы я лёжа устроился, или хоть будильник себе поставил.

— Поиграем? — дракончик тряхнул чем-то зажатым под мышкой и, присмотревшись, я с некоторым удивлением опознал в его игрушке тряпочно обвисшего радужного ящера. Умучил? Нет, вон глаза приоткрываются, медленно осматривают окружающую обстановку и так же медленно смыкаются.

Я очень неспешно поднялся из кресла поводил из стороны в сторону хвостом, потянулся. Малый, пронаблюдав эти мои эволюции внёс следующее предложение:

— Поплаваем?

— Поплаваем, — я энергично кивнул, в шее что-то хрустнуло и я понял, что хочешь-не хочешь, а плавать придётся. Ну, или как-то иначе приводить себя в форму.

Тем же вечером получал "в тык" от Сашика.

— Ну ты придумал, куда Малого потащить! К русалкам!

— А что такое? — я и не думал признавать себя виноватым. — Наоборот, по-моему очень неплохо, что он заранее познакомился с соседями. Я же, так понимаю, он у вас задержится надолго, пока не отыщется его семья?

— Или пока не подберутся приёмные родители. Да. И я ничего не имею против знакомства как такового, но зачем же было тащить его в океан! А потом ещё и в пещерный город. Там же течения довольно сильные, и завихрения есть, а в пещерах довольно темно и потеряться ничего не стоит.

— Да ну, только не говори мне, что ты следилку на него не повесил.

— И на него, и на его зверёныша, которого Малый повсюду за собой таскает. Но опасности открытой воды это нисколько не уменьшает. Ты не суди по своим детским приятелям, парень в других условиях рос, он к ней не привык.

— Дракон не умеющий плавать — это анекдот. И, кстати, посмотрел я по карте местность, откуда его забрали и где он, предположительно, вырос. Речная система и довольно обширная, с множеством рукавов — было где разгуляться.

— Старая и частично заболоченная, где вода если и течёт, то еле-еле. Ну ты хоть какими-то мерами безопасности озаботился? — продолжал занудствовать Сашик.

— Да он почти всё время мой хвост не отпускал! Какие ещё меры тут нужны?!

— И как ты от него этого добился? — теперь это было чистейшее любопытство, не приправленное и граном сожаления. Видимо мелкий уже достал моего приятеля своим стремлением к самостоятельности и независимости. Водится за ним такое.

— Да никак не добивался, — простодушно ответил я. — Это же сразу понятно, что кататься на более быстром и сильном дяде намного веселее, чем пытаться справляться с течением самостоятельно.

Сашик горестно вздохнул:

— И кто только придумал, что в свои двадцать пять вы, люди, уже взрослые. Дети, как есть дети.

И я где-то был с ним даже согласен.

Друзья — это хорошо. Близкие друзья, которые не только знают тебя как облупленного, но и готовы содействовать по мере сил — это очень хорошо. Это я к чему? До меня Марк достучался (зря я опасался ему на глаза попадаться) и предупредил, что моё начальство потихоньку начинает интересоваться, куда это запропастился их новоявленный вольный агент? Пора было сматывать удочки, а это значит, отправляться на день-два раньше, чем это было запланировано, если позволит Миин деловой календарь.

Что самое интересное, когда Сашик настойчиво подсовывал мне это дело, я никак не хотел его брать, а когда появился шанс, что всё сорвётся, мне со страшной силой не захотелось его терять. Настолько не захотелось, что я так вдохновенно наплёл Мии какой-то запредельной жути о своих запутанных семейных обстоятельствах, что свернуть чуть пораньше свои дела она согласилась без проблем.

— Но я не настаиваю, — поспешил я снизить накал страстей. — Если это плохо отразится на твоём бизнесе, не рискуй, я попробую как-нибудь иначе уладить свои дела.

В конце концов, я ж не занимаюсь ничем незаконным и прятаться не обязан.

— Да нет, с делами я в основном покончила, — казалось, Мия была искренне расстроена. — Очень отдохнуть хотелось. Хоть пару дней.

— Отдохнуть?

Видимо на лице у меня всё же отразилось удивление — Лидра никогда не считалась курортом, и поэтому моя будущая начальница сочла необходимым дать разъяснение:

— Лидра, в континентальной её части, чисто человеческий мир. С дверями, столами, стульями, столовыми приборами, высотой потолков, приспособленными для человека. Коридорами, по которым можно идти, а не ползти, изгибаясь, как безумный червяк с риском застрять. Кнопками, годными для нажатия человеческими пальцами. Надписями, красками того спектра, что различает человеческий глаз. А главное, можно без опасения совать в рот то, что можно купить в продуктовых магазинах и автоматических кафешках, не проверяя процент соответствия метаболизму. И не гадать, что же с тобой будет, если это процент слегка не дотягивает до жёлтой планки, а выбора всё равно больше нет.

— Крик души, — понимающе улыбнулся я. На самом деле, понимающе. В своё время мне немало пришлось по болтаться по просторам обитаемой вселенной, и я неплохо представлял себе те проблемы, с которыми человек сталкивается в дальнем внеземелье. Правда, в то время все они казались мне "интересностями" и приключениями, но, наверное, это оттого, что фактическими вопросами жизнеобеспечения занимались мои родители. — А автоповар на "Ковчеге" чем тебя не устраивает?

— Пятьдесят стандартных блюд, — коротко произнесла Мия. — Пятьдесят одно, если считать минералку.

— Не так плохо, — качнул я головой. Во многих автоматических кафешках меню пожиже было.

— Не так плохо, когда не приходится питаться этим изо дня в день месяцами. А если некоторое количество продуктов из списка не удаётся вовремя пополнить, разнообразие подаваемой пищи резко сокращается.

— А сейчас как у тебя с обеспечением продовольствием? — меня посетили нехорошие предчувствия.

— Под завязку, — она успокаивающе махнула рукой. — Как раз на Лидре и загрузилась. А вот после Фамагусты было совсем плохо. Хорошо хоть сразу после неё у меня остановка на Эгрегоре была. Там можно было немного пополнить запасы.

— Фамагуста? — моё ухо мгновенно выловило новое название. — Не слышал о такой планете.

Я даже полез в свой имплантный архив, чтобы уточнить, но нет, такое название мне не попадалось ни в человеческих, ни в инопланетных мирах.

— Это маленькая колония. Не очень далеко отсюда, — она рассеянно махнула рукой. — Занимаются в основном мелким производством и техобслуживанием заходящих в их порт кораблей. Межрасовая колония, никому конкретно не принадлежащая, но и люди там тоже есть. Кстати, мне там продали партию очаровательных радужных многохвосток по очень гуманной цене и почти задаром вручили пух. И дали наводку на оптового поставщика Лидранских гидр, — на этих словах её лицо помрачнело, словно в солнечный день облачко набежало. Надо же иметь такую выразительную мимику!

— Что с ними не так? — и сам себя перебил следующим вопросом: — Кстати, что за зверь такой, ни разу о таком не слышал. А я по роду выбранной профессии, — я с намёком пробарабанил несложный мотивчик по этюднику, — неплохо знаком с местной живностью.

— Не знаю, — легкомысленно пожала плечами она. — Вроде бы какие-то местные полипы, полупрозрачные и светящиеся в темноте. Неприхотливые при содержании в домашнем аквариуме. В общем, такой товар неплохо бы пошёл на Земле, если раскинуть его по зоомагазинам.

— Согласен, — у меня от предчувствия "горячего следа" принялась зудеть чешуя на пальцах. Сама, зараза, пробивается, как только меня начинает охватывать азарт — условный рефлекс, прочно вбитый в нервную систему множеством незабываемых "приключений". — Это была бы мегавыгодная сделка, вот только такой живности в лидранских океанах не плавает. В реках и озёрах тоже.

— Обманули, — она кивнула, кажется, совершенно без удивления.

— Для тебя это нормальная практика?

— Что ты! Обычно поставщики и наводчики на всякие интересности редко обманывают. Потому как имеют с этого свой маленький гешефт. Но после того, как мне всучили битые координаты высадки. Посреди океана, да ещё во время сезонных бурь...

— И ты не проверила, что за координаты для высадки тебе скинули?

Боже-боже-боже как же эта женщина дела ведёт и почему до сих пор ни в какую историю не вляпалась?!

— Да у меня это плохо получается. То есть если всё проверилось и всё нормально — то хорошо, а если вдруг какая нестыковка, то девяносто девять из ста, что это я сама где-то напутала. А у меня нет времени часами сидеть, выискивать ошибку. Сам видел — работы по горло.

— Ладно, это я на себя возьму. Только давай уж, скинь мне координаты всех планет, на которые заходила в прошлый свой рейс.

Очень меня беспокоила эта загадочная Фамагуста, о которой мне, оказывается, ничего неизвестно. Нет, я не претендую на то, чтобы знать вообще все обитаемые планеты, но та, на которой имеется порт и постоянно живут какие-то люди (да пусть они даже какими-нибудь отщепенцами будут — это неважно) не могла выпасть из сферы наблюдения. Земля так просто из вида своих детей не отпускает.

Оказалось — ничего загадочного, в реестре эта планета была, только название данное ей людьми там не значилось (пока не значилось), имелся только буквенно-цифровой код. Но обратить на неё более пристальное внимание — я себе отметил.

Стартовали мы на рассвете, но получилось это почти случайно — в космосе суточный цикл определённой планеты значения не имеет, исключая разве что самой родной для нас, Земли, к которой привязаны суточные биоритмы людей. Просто примерно к этому времени у нас закончились дела, ну и примета есть такая, что начатое на заре нового дня путешествие пройдёт удачно. А если примета есть, то почему бы ей не последовать?

Поначалу в управление кораблём я не вмешивался — только наблюдал. Пилот из Мии, как она и предупреждала, получился весьма и весьма посредственный. От поверхности планеты она оторвалась тяжело и неловко, но из системы вышла вполне уверенно, а межзвёздный перелёт оставила на совесть автопилота. Целиком. Загрузив в него данные из справочника по астронавтике.

Вот на этом этапе я вмешался. Межзвёздное пространство в основном пустынно, а перелёты в нём длительны (хотя и не занимают десятилетия и столетия, как полагали наивные люди на заре космической эры), но их можно сократить, если двигаться не напрямую, а через некоторые пространственные аномалии, которые солеране называли "точка У", а почему именно "У", никто из землян не понял, как и то, что они из себя представляют. Я точно знаю, я однажды спрашивал у одного из тех чудаков, что занимаются сверхзаумной физикой.

Говорят, что выпускники нашей академии умеют управлять каким угодно транспортом и это утверждение недалеко от истины. Нет, воспитать из нас пилотов-универсалов не пытались, если учесть разнообразие техники, которую можно встретить только в солеранской части галактики, становится понятно, что эта задача лишена смысла. Зато нам преподавали кое-какие принципиальные схемы устройства и типы передвижения различных аппаратов, так что при некотором усердии я могу разобраться в управлении практически любого транспортного средства. Даже такого глюканутого, как Миин Ковчег. Времени только это потребует... Но время у меня было и без ложной скромности я должен сказать, что разобрался.

Когда поздним вечером на пороге твоей спальни появляется лицо противоположного пола с бутылочкой чего-нибудь крепкоалкогольного в руке, первой мыслью обычно бывает: "Ну вот, сейчас приставать начнёт!" И в процентах девяноста случаев оно оправдывается.

Я внутренне напрягся. Нет, не из опасения насилия над своей персоной, хотя генные модификации во многом значительно сгладили разницу между мужчинами и женщинами — было бы весьма неловко и неприятно отказывать женщине, которая мне те то что в матери, в бабушки годится. А уважение к возрасту мне привили накрепко.

— Расслабься, я просто поговорить, — проявила неожиданную проницательность Мия и окинула меня насмешливым взглядом.

И этого хватило, чтобы я действительно расслабился и вновь почувствовал себя вполне комфортно. Поговорить, так поговорить, это мы завсегда. Тем более что, если мы собираемся довольно продолжительное время сосуществовать на ограниченном пространстве, с её точки зрения стоит прояснить некоторые моменты, чтобы потом к ним не возвращаться. Она-то ведь и не подозревает о степени моей осведомлённости.

А алкоголь тут, похоже, будет в качестве универсального обезболивающего. С основными фактами биографии Мии Грамм я был уже знаком, однако осведомлённость свою демонстрировать не собирался и прекрасно понимал, что рассказывать о них будет, как минимум, неприятно. Можно было бы и замять этот вопрос, отказаться от разговора, но это наверняка создаст дополнительный очаг напряжения в наших взаимоотношениях, к тому же в её пересказе сухие факты обретут плоть, кровь и эмоциональную составляющую, позволяющую более адекватно их интерпретировать.

Мия со стуком опустила свою ношу на стол и огляделась в поисках рюмок или стаканов.

— Ты наверное недоумеваешь, откуда я такая некрасивая взялась? — начала она с места в карьер. — Ты ничего не спрашивал, и поверь, я ценю твою деликатность, но вопросами-то задавался?

Рюмки были найдены в кармане её комбинезона и наполнены в количествах, которые только и можно что назвать терапевтическими.

— Геноформа "эльф"? — ответил я самым нейтральным из вопросов, какой смог придумать.

— Эльф, — согласилась она и проглотила содержимое своей рюмки. Дальше объяснения перестали застревать у неё в горле: — Родители перестарались, когда заказывали себе чудо-деточку. Я была прехорошеньким младенцем, симпатичной девочкой, странноватым подростком и откровенно некрасивой девушкой.

— И неужели ты не пыталась с этим что-нибудь сделать?! — не спросить, в такой ситуации, было бы неестественно и я конечно же спросил, хотя и так знал ответ на этот вопрос.

— Полную пластику лица я делала, минимум, три раза и на это ушла львиная часть штрафа, который выплатило в мою пользу Хельсинкское отделение "Новой жизни". И ещё несколько раз подправляла по мелочи. Но всё это давало мало того что временный эффект, так ещё и делало развёртывание генетической программы непредсказуемым.

— И на чём ты остановилась?

— На остатки штрафных денег вернула свою внешность к исходному образцу и завербовалась для работы во Внезамелье.

А это был очень правильный поворот в разговоре, этот вопрос заинтересовал меня ещё во время просмотра биографии Мии и требовал уточнения. Мало кто из людей, рождённых на Земле готов добровольно отказаться от предоставляемых ею благ. А таких мест, как Пересадочные Станции, где немалая зарплата сопровождалась привычным комфортом не так уж много.

— И в чём преимущества работы вдали от материнской цивилизации?

— Мог бы и догадаться, — Мия взглянула на меня почти неприязненно и в очередной раз наполнила рюмки. — К условиям, к самым разным можно приспособиться, а вот жить там, где на тебя смотрят с жалостью и любопытством...

— И что, во Внеземелье лучше?

— Да как тебе сказать, — ответила она неожиданно серьёзно. — В ближнем — не особенно. Что лидранцы, что непране очень часто не страдают избытком тактичности — откомментировать могут так, что не покраснеть — невозможно. Иное дело инопланетники! Они не знают, как в норме должен выглядеть человек, не в курсе наших представлений об эстетике, гармонии и соразмерности, и им, в общем-то, всё равно.

Постепенно градус крепчал, и, заодно теплела атмосфера, а темы нашей задушевной беседы начали перескакивать с одной на другую.

— Как я выбрала такую профессию? — Мия улыбнулась и странноватое лицо её неожиданно стало весьма обаятельным. — Всё началось с книги Джералда Даррелла "Зоопарк в моём багаже". Нет, вру и стараюсь выглядеть лучше, чем я есть. На самом деле книгу я прочла, но было это значительно позже, а на тот момент я даже автора не запомнила, только название и осталось в памяти. Вот вслушайся: "Зоопарк в моём багаже". Правда, здорово звучит?

— Здорово, — согласился я. — Услышала, впечатлилась и тебе тоже захотелось?

— Да ну что ты, даже и не думала, — она с пьяной нескоординированностью жестов отмахнулась от меня. — Пока Альфер не выиграл (представляешь, в карты?!) Ковчег и не позвал меня в напарники. Вот тогда-то я и вспомнила впечатлившее меня название. А пока осваивала профессию перевозчика животных, и книжку прочитала. Альфер-то, особенно по-первости всё больше с железками всякими нянькался, оставляя весь живой товар моим заботам. А у меня опыта не так чтобы. Так, время от времени держала у себя кое-какую живность.

Ага, знаю, знаю, моим родителям тоже очень часто домашних любимцев дарили. Одних только кошек перебывало штук семь, и все как одна — бандитки. Однако же и объём знаний и навыков требующийся содержателю такого вот зоопарка я тоже представлял (в основном благодаря тёте Кеми) и весь его нужно было набрать практически единомоментно.

— Ты — смелая женщина.

— Я — трусиха.

Это было сказано скорбно и так окончательно, словно приговор, который обжалованию не подлежит. Я закашлялся, пытаясь не засмеяться, но, видимо, не слишком удачно замаскировал смех кашлем, потому что Мия поджала губы и потребовала:

— Объяснись!

— Извини, но женщину, в одиночку путешествующую по Дальнему Внеземелью и при этом довольно успешно ведущую свой собственный бизнес, можно назвать как угодно, только не трусихой.

— И, тем не менее, так оно и есть. Я бы ни за что не ввязалась в это дело, если бы не Альфер. А потом, когда его..., когда с ним случился тот несчастный случай, просто продолжила наше общее дело по накатанной. И наверняка бросила бы его, если бы в трюмах "Золотой стрелы", было что-то вроде руды или ценных пород древесины. Но там было полторы сотни живых душ, которые от меня зависели. Бросить всё — значило обречь их на гибель, и я продолжила маршрут, в конце которого пристроила большую часть своего зверинца с немалой выгодой и тут же получила пару несложных в исполнении, если у тебя имеется корабль типа "Ковчег", но довольно денежных заказов. Так постепенно оно и пошло.

В полёте я со скуки и из любопытства более подробно изучил коллекцию Мии, изрядно поредевшую после пребывания на Лидре, но всё равно достаточно разнообразную. К своему удивлению нашёл много такого, о чём раньше даже не слышал, хотя имел наглость считать себя чуть ли не экспертом по инопланетной живности. Хорошо ещё, что делал это молча, а то каким бы дураком выглядел в глазах окружающих...

К примеру, кракелюры оказались совершенно не похожи на крокодилов, как, на мой дилетантский взгляд должно было следовать из их названия. Зверушка выглядела как диковинный гибрид кошки, ящерицы и комара. Несмотря на частые нагоняи со стороны тёти Кеми (профессионального ксенозоолога, между прочим) изжить привычку описывать незнакомое животное, сравнивая его с тремя знакомыми, я не смог. А когда заглянул в справочник, выпрошенный у неё же, выяснил происхождение такого названия и всё оказалось предельно просто: шкурка у кракеюрчика покрыта пяти-шестигранными бронированными пластинками, в щели между которыми выглядывает нежно-бирюзовая кожа. Действительно, очень похоже на трещины красочного слоя на картине.

Кстати, о картине. Третий день летим, а кисти-краски я так и не распаковал. Да и вообще, в глаза их не видел. К своему стыду, должен признаться, что всё необходимое я заказал через сеть и только что и сделал, так это проверил комплектность при отгрузке. Нормальные художники так не делают, нормальные художники каждый карандаш выбирают с таким тщанием, что в продавцы в художественные салоны идут люди с оч-чень крепкими нервами.

Стребовал с Мии себе помещение под мастерскую, разложился, и на две недели исчез из цивилизованного обращения.

Увлёкся слегка.

Конец главы и конец ознакомительного отрывка.