Осень Альвиады. Часть первая

— Помогите!.. — Получилось!

Теперь не переключилась бы убийца на заоравшую! Спасти уже не успеют.

Никто не обернулся. Потому что никто не слышал. На самом деле пересохшее горло не выдавило ни звука...

— Успокойся, я не хочу тебе ничего... плохого... — хрипит Ирина, задыхаясь.

Клещи разжались. Элия, тяжело дыша, открыла глаза. Даже чуть отшатнулась.

Монахиня бессильно прислонилась к серой стене. Интеллигент встревоженно заглядывает ей в лицо. Он все-таки успел — худощавый ученый или инженер с седыми висками. И, пожалуй, в самом деле кинулся бы отдирать тварь от Ирины... Пока Тави изображала соляной столб... вместе со здоровыми мужиками-сокамерниками.

У дальней стены с трудом поднимается с пола скандинав.

— Тебя ждет геенна огненная! — взвыл священник.

Где он только что был? Спал?! Как ни странно — судя по всему, да. Вон, глаза протирает.

Тави бы его способность ни на что не реагировать! А еще — чтобы сердце не колотилось пойманным кроликом, жилка на виске прекратила биться, а ноги и руки — дрожать...

Как легко перепугать до полусмерти взрослого, умного, цивилизованного человека! Всего лишь запереть в одной клетке с сумасшедшей дикаркой.

— Прости... — пробормотала Элия.

И хоть ори Ирине, чтобы не верила! Гордон слишком хорошо помнила циничный блеск глаз юной... выродки, чтобы решить, будто та способна сожалеть. Разве лишь о том, что попалась.

— Всё... в порядке... — монахиня осторожно растирает шею.

Наверное, толстая ряса смягчила хватку... но вряд ли намного!

Не волнуйся, Тави. Возможно, электрический стул со всеми комплектующими не понадобится. В камере есть свой неуправляемый источник смерти. Быстро и почти безболезненно. Шизофреничка чуть не сломала шею той, что попросила снять с психопатки наручники. Вот вам яркий пример неблагодарности — хоть диссертацию пиши! Новую.

Гордон едва не расхохоталась. Сама же пыталась оборвать собственную жизнь, завтра — казнь. И при этом еще волнуешься, что спятившая девица-берсерк устроит мясорубку из присутствующих. Вот и пойми человеческую психику...

Немудрено, что у Галактической Лиги ум за разум заходит.

Психопатка-маньячка сидит, склонив светловолосую голову на колени. Молчит. И даже не шелохнется.

Обдумывает, что еще устроить?!

— Ирина... — позвала Тави девушку.

Не за руку же оттаскивать. Монахиня все больше напоминает котенка. Тянущего доверчивую лапку к раздувающей капюшон кобре.

— Я сейчас, Тави, — с трудом улыбнулась Ирина, не понимая намека. И положила хрупкую руку на белокурые волосы сумасшедшей. — Господь в своем милосердии поможет всем нам...

— Нас всех ждет геенна огненная! — второй псих камеры немедленно вспомнил свою реплику. Но этот хоть не сверхсильный. И даже не убийца. — Покайтесь!..

— ...он принимает всех, нужно лишь прийти к нему с верой...

Копна соломенных волос взметнулась вверх. Тави искренне пожалела Ирину — той сейчас приходится смотреть в злые, циничные глаза.

— Я не верую, сестра! — до боли знакомый Гордон смех почтил своим присутствием камеру.

Элия родилась испорченной. Никак иначе ее жизнь не объяснишь. Такое тоже бывает... к сожалению.

— Достаточно, что Бог верит в тебя...

Тави вновь прикрыла глаза. Может, все-таки удастся увидеть...

Пустота. Куда скоро рухнут они все.

Небытие.

— Тави... Ты не спишь?

Ирина. Уже рядом. Наверное, поняла бесполезность попыток.

— Извини, что отвлекаю, но ты знала эту девушку. Кто такая Ника?

— Ее сестра, — ответила Тави. — Ее сестра, погибшая из-за нее.

— А кто такие Дестроеры? На самом деле?

Невозможно, чтобы в мире существовал человек, не знающий этого. Не родилась же Ирина в монастыре...

— Ирина, я не хочу тебя обидеть, но ты ищешь оправдание для монстра, только что пытавшегося тебя убить... — осторожно начала Тави. — Абсолютно ни за что.

— Не пытавшегося, — монахиня снова взялась массировать пострадавшую шею. — Позвоночник с силой Элии можно сломать в мгновение ока.

— Ира, с какого возраста ты в монастыре?

— С семнадцати. Не волнуйся, школу я закончить успела еще в миру... — мягко улыбнулась монахиня. — Нет, я знаю, что Дестроеры — воплощение зла. Не понимаю только — почему?

Тави вздохнула. В семнадцать и она задавала те же вопросы. И даже в двадцать. Монастыри — закрытые, замкнутые мирки. Почему бы Ирине и не сохранить убеждения, с которыми она покинула мир?

— Ты же знаешь, человечество — одна из самых нелогичных и непредсказуемых рас Вселенной. Никогда нельзя сказать заранее, на что любой из нас способен... — В том числе — уравновешенный врач-психиатр. — Сегодня — улыбнется, завтра — ударит. А разозлится — убьет. Причем без видимых причин. С другими расами такого не бывает. А Дестроеры — воплощение этой нелогичности. То, что мешает нам стать полноценными членами Галактической Лиги. У человечества всё еще восемьдесят пять процентов непредсказуемости, представляешь? Из ста.

— Очень даже представляю. — Интересно, Ирину вообще можно вывести из себя? И заставить перестать мягко улыбаться? Вряд ли. Саму Тави тоже раньше было нельзя. Правда, в ней давно уже нет столько... света. — Но я считаю, человечество и так — полноценная раса. И имеет право на свободу выбора.

— Так мы с тобой договоримся до свободы преступников убивать и грабить, — усмехнулась Гордон.

Отличная тема — для тех, кому осталось жить часа три.

— Не договоримся. Человечество убивало не больше, чем сейчас, и до прихода Галактической Лиги. И тюрьмы в наше время заполнены не меньше.

Меньше. Сейчас больше казней. Много лет кормить приговоренных — нелогично. Они уже всё равно не принесут пользу обществу.

Еще одна глупость, когда-то разочаровавшая Лигу. Еще одна причина, почему Земля — всё еще не в Высшем Звене.

— А религия? У тебя склад ума ученого, а не... — Тави осеклась.

Что с ней творится? Мало страха — теперь еще и бестактность.

— Молельщицы? — чуть грустно улыбнулась Ирина. — Ты неправильно представляешь монастыри. Во-первых — учиться там можно не хуже, чем в любом другом месте. Нельзя многое другое... но мне это и не нужно. Во-вторых — там покой, а я искала именно его. А в-третьих — религия имеет прямое отношение к моей точке зрения...

— ?

— Господь создал нас всех равными. Кроме того, люди имеют право на собственные убеждения. Истинно их мнение или ложно — но это право у человечества есть. Пресловутая свобода воли.

— Смело...

— А разве нам еще есть, что терять? — Ирина пожала плечами.

И улыбнулась — еще грустнее.

Глава третья.

1

— Предлагаю провести военный совет.

Тави ошарашенно обернулась. Приехали! Уголовница-шизофреничка пришла в себя.

— Военный совет приговоренных к смерти Галактическими выродками! — звонким голосом уточнила Элия, обводя взглядом камеру. Где все волей-неволей обернулись к новоявленной командирше.

— И что дальше? — прищурился капитан торгового судна. У военных — совсем другая форма.

— Мы все завтра должны умереть. И они думают, мы покорно сложим лапки, сядем на стульчик и позволим нажать кнопку.

— Закон "зоны" в действии, — шепнул интеллигент помладше героическому товарищу. Тави прекрасно их расслышала. Элия наверняка — тоже, но и ухом не повела. — Верх берут уголовники. В данном случае — эта девочка.

— Именно, — жестко улыбнулась Дестроер, соизволив отреагировать. — Если кто-то не заметил — я сильнее всех присутствующих. Итак, кто хочет сдохнуть просто так, а кто — с максимальным ущербом для врага?

— В Вальхаллу берут только погибших в бою, — гордо заявил скандинав, выпрямляясь.

Тави едва не застонала. Мало в камере шизофренички и фанатика, так теперь еще и ролевик языческого толка! С другой стороны — а какими еще быть приговоренным к смертной казни? Нормальные остались в нормальном мире.

— Лично я собираюсь драться до последнего. И если уж сдохнуть — так не одному.

— Идея! — кивнула Элия. — Расскажи-ка вкратце о своей религии. Что это за Вальхалла?

— Скандинавский рай, где воины бьются друг с другом, а потом пируют...

— И берут туда всех, кто скопытился в хорошей драке? Только по этому признаку?

Кажется, военный совет отменяется. Двое психов нашли друг друга и перешли к религиозным вопросам. А юношу (под тридцатник) настигла любовь с первого удара.

— Считается, что смерть в бою искупает все, — пожал он плечами.

Удобное вероисповедание — что уж тут говорить. Как раз для таких, как Элия! Сильному можно всё, и за это ничего не будет.

— Отлично! — девушка вмиг оказалась рядом с будущим товарищем по пирам и потасовкам. И хлопнула по плечу так, что заставила слегка поморщиться. — Твои боги только что получили в стадо новую овцу. Меня. Ну, кто еще желает умереть в бою, прихватив с собой врага, и отбыть в Вальхаллу?

— Замолчи, грешница! — загремел священник. — Тебя за твои грехи ждет геенна огненная!..

— Вальхалла мне нравится больше! — ухмыльнулась Дестроер.

— Ладно, раз драка — без меня не начинайте! — буркнул капитан.

Еще один клюнувший? Этому-то уж совсем не по возрасту. При всех талантах суккуба, что явно присутствуют у девушки...

— А ты, Горный Орел? — скандинав уже вербует сторонников дальше.

— Нет, — величественно качнул косами индеец. — Последний вождь тоскаледос умрет гордо и с достоинством. А умирая, будет петь предсмертную песнь предков, прославляя Маниту.

Высшие силы, если вы есть, ответьте только на один вопрос: что не так с Тави? За какие грехи досталась камера, поголовно набитая психами? Не Вальхалла, так Маниту!

— Но петь можно и в бою, сагамор! — настаивает язычник.

Впрочем, Маниту к официальным религиям тоже не относится.

А с недавних пор к ним не относится уже вообще ничего — кроме Общей Официальной Галактической.

— Идея, братва!

А вот этот голос из правого угла камеры Тави точно не знаком. И не только ей — обернулись практически все.

На нарах как раз садится еще один арестант. Ранее ему, похоже, даже вопль Элии спать не мешал. Еще один звукостойкий...

Новый участник беседы спрыгнул вниз. И в пять шагов оказался на середине камеры. Ладно хоть не мгновенно — как Дестроер.

Ненамного старше Элии, ростом ниже среднего, худощавый, прическа "торчком", ухмылка до ушей.

— Вы клево придумали, — заметил он. — Начистим им хвост! А то что такое? На "зону" упекли, жратвы не дают, стакан не наливают, заточки у всех отобрали. А теперь и вовсе мокруху готовят! Драка — то, что надо!

Еще и уголовник со стажем! В его хорошо если двадцать.

— Нет, это не тюрьма, — покачал головой темноволосый интеллигент помладше. — Это — сумасшедший дом.

И утешает лишь одно — терпеть осталось недолго.

— Жаль, нет подручных средств, — деловито рассуждает Элия. — Хотя... почему нет? Вот у вас, святой отец, есть большой и тяжелый крест. Им удобно бить по голове. А рукоять просто в руку просится... Давайте-ка его сюда, — девушка потянулась за новым оружием.

— Свят, свят, свят! — монах, крестясь, попятился от наступающей рецидивистки. — Изыди, сатана!

— Имей совесть, дядя! — захохотал страдалец по "заточке" и "стакану". — Сам не воспользуешься — так хоть людям дай!

Тави вновь прикрыла усталые глаза. Не для того, чтобы вернуться в прошлое. Всё равно не выйдет.

Но не любоваться же, как по камере нарезает круги фанатик, спасаясь от малолетней уголовницы.

И так уже звон в ушах не умолкает.

2

— Знаешь, я всегда надеялся прожить жизнь достойно, — грустно улыбнулся Серж Лемар. Бывший самый ехидный студент Сорбонны. И ее же бывший профессор. — А теперь осталось лишь попробовать достойно умереть. Если начну дрожать — врежь мне как следует, ладно?

Ага, шахматной доской по голове. И еще бы доску сначала дали.

Всё остальное — работу, коллег, чужие диссертации — они успели обсудить за первую половину ночи. Давние друзья как-никак. Поэтому тем скопилось достаточно. И слишком мало.

Как МНОГО иногда бывает времени! Особенно когда для других оно течет иначе, чем для тебя. Не водой сквозь пальцы...

— Еще бы не знать, как это всё произойдет...

Серж, наверное, впервые жалеет, что физик.

— Не так, как ты думаешь. — Дэниэл Брион Стенфорд, бывший профессор Оксфордского университета, молчать больше не смог. Как и чувствовать себя последней сволочью. Его слова уже не изменят их участи — решение давно принято. Друг перестанет терзаться, а приказавшие хранить тайну перебьются. — Мы почти наверняка не умрем. Нас ждет кое-что другое. Не знаю, лучше смерти или хуже, но другое.

— Мы... будем жить?! — Серж чуть не задохнулся. — Дэн... нельзя так шутить!..

— А я и не шучу.

Не больше, чем девочка-Дестроер Элия Рэндом. Сколотившая банду прямо у них на глазах.

— Ты знаешь, что мы не умрем?! И не говоришь никому?!

— Не имею права. А тебе сказал, потому что знаю двадцать лет.

— А если бы я оказался шпионом? И сдал тебя правительственным корректорам?

— У меня с собой пилюля, — усмехнулся Дэниэл. — Раз — и нет меня.

Дважды дурак. Сначала признался в одной тайне, потом — еще и в другой, до кучи! Шпионом может быть кто угодно — в том числе и старый друг. Особенно под угрозой казни...

Но по таким принципам Дэниэл не жил никогда, и поздно учиться теперь. Да и желания нет.

— Извини, Дэн...

— Проехали.

Ключи в двери зазвенели вполне похоронно. Что у них там с автоматикой? Зачем нужна такая допотопность? Специально — чтобы унизить "оступившихся"?

Дэниэл успел стиснуть руку друга — прежде чем сапоги конвоя оглушили камеру грохотом.

— На выход, все!

Главное — вовремя!

Тяжелый кулак Сигурда Свенсона обрушился на голову первому сунувшемуся в камеру. "Партия Войны" сдержала слово — драка вспыхнула взрывом нитроглицерина.

Спятили? Взрослые люди пошли на поводу у сдвинутой на всю голову девчонки? Да нет — у собственного отчаяния. У "нечего терять".

Получите "человеческую непредсказуемость и нелогичность", Галактические Подонки... как справедливо назвала вас девочка. Да, Дестроер среди нас — всего один, а воздушно-капельным путем это не передается. И даже через укус. Но драка не на жизнь, а на смерть, — вот вам. Получите!

Отборный мат охраны. На затоптанном полу — уже три вглухую вырубленных тела. И свара вокруг двух светловолосых фигур — спина к спине. Хрупкая девушка — на голову ниже напарника, но кто из них сильнее — вопроса не возникает.

Отчаянная девочка. Сила силой, но здесь еще и умение.

Где же Элию учили? И главное — кто решился?! Хотя... можно предположить.

Вторая группа — Майкл и Аррис Горный Орел. Индеец передумал-таки, какая смерть достойнее. От прежнего плана осталась лишь песня краснокожих предков. Превратилась в душе... УШЕраздирающий боевой клич.

И почему-то (весьма нелогично) захотелось подпеть!

— Дядя, присоединяйся! — залихватски свистнул Дэниэлу тощий паренек с верхних нар.

Если еще и этот — каратист-дзюдоист... чемпион по Межзвездной борьбе без правил...