Животное

* * *

— А где Каша? — незнакомый парень стоит в двери той самой комнаты, где Галя сидит за компьютером, разбираясь в сводке продаж плотницких скоб. Тут малый размер почему-то попёр — склад пустеет. А на ногах у человека гостевые тапочки. Получается — он зашёл через как всегда незапертую дверь, переобулся в прихожей, отыскав шлёпанцы в нужном шкафчике, и, как к себе домой впёрся сюда, даже сняв верхнюю одежду.

— Меня зовут Галя, — ответила и смотрит вопросительно.

— Кеша. Так куда подевался этот... индивидуй? Ни на кухне, ни в гараже, ни в мастерских я его не нашёл.

— Он к сторожке пошел относить стиральный порошок, и со сторожем хотел потолковать о трассировке траншеи около седьмого участка, — спрашивать у гостя, зачем ему понадобился её муж, не стала.

— Смотрю я, нашего монаха не минула стрела Амура, — Кеша вдруг заговорил стихами. Невольно улыбнулась.

— Он, что, никогда не дружил с девушками?

— Вы первая, кого я вижу в его жилище. Замуж за него пойдёте?

— Уже. Только не расписались.

— И не вздумайте. А лучше всего, бросайте его и бегите без оглядки. Ко мне.

Галина озадачена. Вообще-то, это комплимент, но настолько смелый! Этот Кеша, он что вообще себе вообразил? И почему назвал Аркадия Кашей? Ха. Аркаша — Каша. Логично. Намёк такой, что они знакомы с детства. Кстати, какое-то внешнее сходство с её мужем в облике этого человека угадывается. Родственник? Брат?

— Вы — смелый человек, Иннокентий, — Галя встала, выпрямилась и развернула плечи. На большинство мужчин такое действо производит сильное впечатление — она далеко не дюймовочка. Но на этот раз результат оказался противоположным. Гость демонстративно осмотрел её с ног до головы, проник взором в глубокий вырез на груди и ошеломлённо произнёс:

— И это всё досталось нашему олуху царя небесного! О, Всевышний, за что ты так щедр с другими и скуп со мной, — гость продолжает шутить. Кстати, смелость этих высказываний находится на грани приличия, но, почему-то отторжения не вызывает.

— Пойдемте, попьём чаю, — она, наверное, растерялась, потому что ничего иного в голову ей не пришло.

— И немедленно. У меня с собой отличный тортик, пустой поддончик от которого наш гулёна оплачет горькими слезами, когда вернётся к шапочному разбору.

Тортик действительно оказался тортиком — скромного размера бугорок, как раз то, что ей нравится. Никаких финтифлюшек, зато вкусно. Пока она резала это великолепие, Кеша, дождавшись закипания чайника, наполнил две крупные керамические кружки, вбросив туда пакетики с заваркой и по паре кусочков рафинада. И размешал. То есть даже не предложил ей выбора. А если бы она вообще пила без сахара? Собственно, точно так же поступал и Аркадий. Наверняка — братья. Оба хамы, просто каждый немного на свой манер. Ни одна нормальная женщина с такими не уживётся.

Парень рассказывал о красотах, что ожидают его в Турции, куда он собирается отправиться в конце мая, как бы намекая на возможность составить ему компанию в этом вояже, и ни на секунду не умолкал, с комплиментами, однако, не приставая. Отговорилась тем, что с работы не отпустят. А потом, когда от тортика осталась ровно одна треть, и гость потянулся за очередным кусочком, то получил шлепок по тыльной стороне ладони.

— Ого! А я и не предполагал, что у вас всё так серьёзно, — и дальнейший трёп, так и не прекратившийся, пошёл уже о ней.

Умеет человек общаться, не отнимешь у него этого. Легко и непринуждённо выведал, что она детдомовская. Что после окончания школы по совету выпускников предыдущих лет приехала сюда из соседнего, совсем глухого района и устроилась на завод, на котором её то и дело переводят из одного подразделения в другое, где требуются неквалифицированные рабочие руки. Собственно, более ничего ей о себе поведать не удалось, поскольку ничего примечательного в её жизни ещё и не было. Такая вот легенда. Короткая и удобная. Жаловаться на тяжкую долю сироты не стала — знает, что не хватит ей ни артистизма, ни выдумки. Да и те события, что случились в её жизни, не содержали ничего такого, чтобы давить слезу из окружающих.

Кеша и не пытался сочувствовать. Налил чаю вернувшемуся Аркадию и даже выклянчил у того ещё кусочек тортика, после чего показал Галине язык. Лёгкий он человек. В том, что эти парни братья, сомнений не оставалось. И по возрасту близкие, только непонятно, кто старше.

Собственно, провозглашённая гостем новость Галину несколько озадачила. Оказывается, родители сюда переезжают на лето из городской квартиры. Хотя, и никакая это не новость — они всегда так делают. А зашел Кеша, чтобы угнать один из фургончиков — там у мамы куча горшочков с рассадой, везти которые в легковушке — не самое хорошее дело. Вот оно как! Конец уединению. Ну, так и ладно. Надо будет посмотреть, что получится. Как-то она уживётся со свекровью?

* * *

Итак, выяснилось, что муж её нигде не работает, а живёт на доходы от своих занятий. Воистину Бальзаковская формулировка. Дело в том, что финансовое положение Галиного завода стабилизировалось в аккурат на уровне тихого равномерного прозябания. То есть — пыхтит потихоньку. Долгосрочные контракты заключены в перспективе года на полтора — как раз на зарплату и содержание оборудования. Да плюс к этому крепнет поток разовых заказов. Пусть это и мелочь, но всяко в плюс. Так что она, пользуясь своим положением, принялась помогать Аркадию как раз в тех самых занятиях, которыми он кормился. Интересно стало.

И чего только он не делал! Электрифицировал дачу Галиного заместителя по общим вопросам. Вопрос о том, откуда у этого человека так много денег, она отложила на потом, и сосредоточилась на делах мужа. Вот уж где действительно интересно! Прокладку кабельных каналов он выполнил в плинтусах, которые, собственно, сам и установил в огромном ещё пустом коттедже. Есть сейчас разные интересные фенечки на все вкусы. Розетки, выключатели, калориферы с терморегуляторами — это всё обыкновенно. Зато освещение — нечто забавное. Она даже не поняла, что тут за светильники такие — тонкие в два пальца панели, меняющие яркость непонятно по какой причине.

Когда в помещении никого нет — ничего в нём и не светится. Зато, стоит открыться двери — и освещение быстро, но плавно возникает. Выключателем его тоже можно включить или выключить, но в том-то и дело, что положение "включено" и "выключено" меняется в зависимости от того, чего желаешь. Да ещё и плавную регулировку яркости можно сделать, просто держа руку на той же клавише. Причём, обучиться этому — вообще времени не занимает. Она дома даже не заметила, как восприняла эти новшества. Как-то естественно всё освоила, просто почувствовав руками заключённую в системе логику.

Потом монтировали систему охраны оптовой базы. Тут в старых помещениях её благоверный подключился к старым, проложенным ещё в советские времена кабелям, и быстренько наладил так, что камеры показывали всю прилегающую территорию и внутренние помещения, да ещё и вели запись. Сторож мог хоть круглые сутки раскладывать на компьютере пасьянсы — любые события фиксировались.

На вопрос о том, где хранится такая прорва видеоматериалов, Аркадий только улыбнулся, и сказал, что статические картинки он отбрасывает. То есть из того, что передали камеры, записывается от силы миллионная часть кадров — те, что несут информацию не о неизменности мира, а как раз о происходящих в нём событиях. Галка потом проверила — точно. В памяти — только действия снимаемых персонажей. Ни пейзажей, ни интерьеров, ни портретов нет. Она нарочно в одном месте позировала неподвижно, так сохранились только моменты замирания и "отмирания".

Потом были противоугонка на крутой тачке владельца местного ресторана, замок сейфа в банке, в котором оказалось достаточно нескольких движений алмазным надфилем где-то там внутри. Одним словом, выяснилось, что замужем она за востребованным человеком. За мастером нарасхват.

* * *

Муж пробудил в ней не только женское любопытство, а настоящий профессиональный интерес. И удовлетворять его оказалось можно начинать с осмотра дома по-новой. Дело в том, что живя здесь, она просто-напросто не замечала того, что её окружает. То есть жильё её ни в чём нигде не затрудняло настолько, что казалось, будто оно само решает все бытовые проблемы. Ну, погудит Аркадий пылесосом. Машинка стиральная изредка слышна. Свет сам зажигается и гаснет когда нужно. Тепло, но не жарко, дышится легко. Всё есть и ничего не мешает.

Приступим. Прихожая похожа на раздевалку детского сада. Только шкафы не стоят на полу вдоль стен, а вделаны в них, и лавочка перед ними — рундук, в который убирается обувь. Сапоги туда помещаются легко. И ставятся они на трапик, под который легко залезть насадкой пылесоса через пространство под лицевой стенкой. У двери из стены торчат крючья, чтобы повесить на них сумку, пока раздеваешься и переобуваешься.

Заглянула и на антресоли. Тут — пустые чемоданы и дорожные сумки, несколько пар сандалий ждут лета и достаточно места, чтобы составить сюда зимнюю обувь. Тумбочка с ваксами и щётками, узкое зеркало, под которым пустой ящик — явно для "шпилек" и пудры. То есть рассчитано на то, что женщина здесь поселится.

Дальнейший осмотр дал сходные результаты. Ничего декоративного и всё очень удобно для приборки. Вентиляционные решётки встречаются часто, и легко убедиться, что воздух через них циркулирует. Комната, где стоит стиральная машинка, явно спланирована прямо под неё. Верёвки для сушки настиранного, гладильное место с доской, на которую отлично помещается простыня по ширине. Подключение утюга очень удобное. Несколько контейнеров для грязного белья, мешок порошка с меркой в шкафчике. Одним словом, повсюду доминирует удобство. Любое дело требует от человека краткого предметного вмешательства. Даже захотелось погладить. И сложить выглаженные пододеяльники в шкаф на полки, для них предназначенные. Кстати, это оказалось действительно очень удобно и даже приятно. Ёлки, опять она сегодня должна будет вознаградить этого... потом придумает, как назвать. Чёрт! Она теряет голову. Это надо же, чего удумал! Дом, в котором хочется жить.

* * *

Приезд родителей картину бытия не исказил. Аркашина матушка пропадала в оранжерее, роль которой отлично выполняли длинные коридоры по краям дома в тех местах, где накрывающий "ангар" пластик располагался наклонно. Тут на низких столах или прямо на полу во множестве расставили горшочки с рассадой, с которыми она и колдовала в перерывах между разговорами по телефону. Судя по характеру этих диалогов, не очень старая ещё женщина работала то ли приходящим бухгалтером, то ли консультантом по уходу от налогов. Галина старалась не прислушиваться, что получилось не вполне успешно — то и дело части разговоров до её ушей долетали.

Отец, похоже, зарабатывал на жизнь тем же способом, что и сын. Его часто куда-то приглашали, и он отбывал на маленькой двухдверной легковушке, загруженной запчастями и инструментами. На орнаменте бытия это сказалось слабо — случалось, завтракали вместе, или ужинали. Никто здесь никого не ждал, только следили, чтобы еда в холодильнике была и подсказывали друг другу, в каком месте что стоит. Зато в широкой мисе под салфеткой теперь часто ждали своего потребителя оладушки, гренки, пирожки и прочие вкусности. И початая баночка варенья всегда находилась.

Окончательно стаял снег. Аркадий с отцом сняли с трактора ковш и нож-отвал, а сзади приделали фрезу с хитростями. В один из выходных посадили картошку, что оказалось, как и всё в этом доме, легко. Просто нужно было вбрасывать клубни в приёмник, а остальное делала машина. Вообще, складывалось впечатление, что пустующие вокруг дачные участки принадлежат исключительно этой семье — никого кроме сторожа и Иннокентия в поле зрения так и не появлялось. Один из пустующих домиков мужчины разобрали по досочкам, собравшись для этого вчетвером — отец, сыновья и сторож. За два дня управились, хотя потом ещё несколько вечеров извлекали из дерева гвозди.

А трактор, управляемый мужем, обработал ещё несколько десятков соток земли, но что там высаживали, Галина не поинтересовалась. Придёт время, и она всё узнает, если оно вырастет. Матушка стала всё больше времени проводить на грядках, и вот тут уже никакого терпения не хватило. Подключилась к ней, взяв для этого несколько отгулов — на заводе всё равно затишье, потому что народ массово повалил на огороды и даже в отделе комплектации три четверти работниц сидели без дела — в заказах провал. Этот период на Руси традиционно люди отдают земле — обычай посадки огородов на загородных участках живёт пока.

А тут и свёкла, и морковь и зелень — всё пора сажать. Руки зачесались — она всё-таки не городская барышня, считай — на земле выросла.

* * *

Финансовое положение метизного завода так и оставалось практически нулевым. Чуть-чуть росли зарплаты за счёт снижения численности работников. Люди продолжали уходить туда, где была надежда на лучшие заработки. А вот обратного ходу уже не было. Внутренними кадровыми манипуляциями, деля сэкономленные деньги между теми, кто остался, директор с трудом затыкала образующиеся бреши, бросая все денежные резервы на удержание инженеров — тех, кто конструировал оснастку, совершенствовал техпроцессы или улучшал организацию производства. Хорошо, что завод относительно невелик — несколько сотен работников почти удаётся контролировать, благо, многие участки она теперь знает изнутри. Вот теперь даже может перевести троих с заготовительного участка в основные цеха. И девчат из озеленителей на облой посадила на днях. Пыхтит помаленьку заводик. С хлеба на воду, конечно.

Глава 3 Первый разговор

Галка сегодня совсем разухарилась. Заманила мужа в ванную, чтобы спинку потёр, ну а потом в их жизни был весьма бурный период, завершившийся в кроватке.

— Каш, а что, весь этот садовый кооператив принадлежит вашей семье?

— Четыре участка купить не удалось. Один хозяин цену заломил несусветную, а остальных не смогли отыскать — уехали люди и ни слуху от них, ни духу. А все остальные оформлены на нас, да на родню, и приватизированы, ясное дело. Ну, и лесок окрестный тоже считается частью земли кооператива, просто его огораживать неохота, да и незачем — люди сюда всегда за грибами да за ягодами ходили, так что нет причины что-то в этом менять. Важно, что не вырубят под застройку или на дрова. Деловой-то древесины в нём кот наплакал.

Вообще-то, Аркадий всегда отвечает обстоятельно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он сразу обрисовал полную картинку.

— А зачем вы столько земли набрали? Ведь явно её больше, чем нужно. И, опять же, такую кучу денег на это пришлось потратить.

— Эта история началась, когда я ещё маленький был. Союз наш Советский по швам затрещал, папа неплохие денежки зарабатывал в кооперативе, а они в тот период таяли на глазах из-за инфляции. Садовое товарищество в то время было молодое — почти пустырь. И денег у людей становилось всё меньше и меньше. Поначалу покупали участки у соседей, считай, как милостыню подавали. Многим нужно было, чтобы переехать в те места, где они рассчитывали получше устроиться. Потом ещё здешние большие деятели завод ставили на колени, купить хотели подешевле, ну и с зарплатами началось полное безобразие.