Животное

Животное

Глава 1 Огорчение

Галина приоткрыла глаза. Она, кажется, так и не спала этой ночью. Лежала на спине и ровно дышала, а в душе у неё всё кипело. Теперь, когда Аркадий проснулся и вышел из спальни, дальше притворяться никакого смысла нет. Что она испытывает? Злость или разочарование? И то, и другое. Только вчера она была девушкой, а потом пришла боль, и стало мокро. И всё. Это вообще не мужчина, а какое-то животное. Неуклюжее и неумелое. И чем же он ей так понравился, что она, как последняя дура, доверила ему самое сокровенное!

Ещё пытался обнимать и чушь какую-то нести, пока не оттолкнула гада. Всё! Месть! Надо успокоиться, сосредоточиться, составить план, а уж потом размазать этого слизняка, как козявку. Пусть знает, как быть таким неловким.

Села и осмотрелась. Вчера, в ожидании любви и страсти, она была слишком взволнована, чтобы обращать внимание на детали, но сегодня, успокоившись и начав, наконец, думать головой, должна тщательно проанализировать обстановку и принять правильное решение. Итак. Широкая кровать с проходами с трёх сторон. Все стены состоят из одних сплошных дверей. Бледная полоска светится под потолком, опоясывая верх комнаты, и создаёт тусклое ночное освещение, которое сейчас, с приближением рассвета, становится неприметным. Окно — весь потолок. Оно не прозрачно, а матово. И ещё одно интересное наблюдение. Показалось, что когда она села, сделалось светлее.

Первым делом стоит обследовать шкафы — вещи многое говорят о человеке. Возможно, они подскажут, как сделать этому негодяю плохо. Очень плохо.

За первой дверцей — полки и ящики, ничем не заполненные. За второй и третьей пустой отсек для развешивания одежды на плечиках. Над ними — тоже свободные — антресоли. Гале легко туда заглянуть при её немаленьком росте. Четвёртая дверца заметно шире и ведёт в санузел. Забавно, свет тут горит. Унитаз, раковина, зеркало со шкафчиком, и вешалка с полотенцами и чистым купальным халатом. Точно, душ бы ей не помешал. А ванна за шторкой напоминает бассейн.

С удовольствием привела себя в порядок. Тут даже нераспечатанная зубная щетка отыскалась, которую молодая женщина с удовольствием распечатала.

Завернулась в халат и продолжила обыск спальни, обследовав шкафы, расположенные с той стороны, где спал её мучитель. Те же полки и вешалки, но никакой пустоты. Сорочки, костюм, бельё и носки. В нишах стены, в которую упирается изголовье кровати, книги, будильник. Прикроватные тумбочки ничем не заполнены. И отдельный, с симметричным входом, санузел, в котором вместо ванны — душевая кабинка. Общее впечатление, что живёт тут педант — ничего лишнего, только функциональные вещи. Вообще-то самой Галине это нравится. Видно, что хозяин материально не стеснён, но чётко представляет себе неудобства, которые вызывают избыточные вещи, и всеми силами старается их не приобретать. При таком отношении к миру человек способен комфортно существовать даже, распоряжаясь скромными средствами. Ведь нет никаких сомнений, что и строение и мебель сделаны собственными руками — тут нет ничего приобретённого за деньги, и полностью отсутствуют какие бы то ни было элементы отделки — разумная красота функциональности, и только.

Кстати, она ведь вчера обратила внимание на несокрушимую устойчивость кровати. Матрас отличный, но всё остальное даже не шелохнулось. Похоже, она построена как часть комнаты так же, как и шкафы вместе с полками.

Осмотрела ещё раз, обращая внимание на крепления и соединения. Точно, подвигать мебель здесь решительно невозможно, она — часть всего сооружения.

Итак, как же сделать больно этому педанту?

* * *

— Галь, пошли завтракать, — Аркадий вошел. Он в чистых спецовочных штанах на лямках и футболке.

— Пошли, — ей не хочется насторожить парня. Надо быть коварной и выглядеть настроенной не враждебно, по крайней мере. Даже улыбку вымучила.

На кухне просторно. Выключенный телевизор и всё, что нужно для стряпни. В углу стол и диванчик, на котором мягко и уютно. Кофе, яичница, масло и сыр. Пока уничтожала наготовленное, настроение улучшалось. И колбаска хорошо пошла, и ореховая паста отлично легла поверх съеденного. Она привыкла качественно заправляться с самого утра — с обедом не каждый раз удачно получается, очень уж много в её жизни разных обстоятельств.

— Галь, выходи за меня замуж.

Опаньки. Об этом же только мечтать можно. Став женой этого, с виду такого обходительного животного, она наилучшим образом сумеет его уязвить. Изучить и потом, подстроить ему самую большую гадость в его жизни. Но быстро соглашаться нельзя — они ведь едва знакомы.

Собственно, пару недель встречались в лабиринте стеллажей отдела комплектации. Она, формируя отправки, постоянно, то там, то тут подбирала заказанные предметы, а он занимался прокладкой линий связи и монтировал разные датчики и другие устройства. Всегда снимал или ставил на место нужный ей контейнер, а она пару раз придержала перед ним дверь, когда он тащил длинные белые короба. Собственно, из-за этих мелочей они и обратили друг на друга внимание. Обменивались улыбками. А потом он её пригласил, и она, словно сопливая девчонка, села в его машину. Волновалась так, что ничего вокруг не замечала до самого того момента, когда... грустно, в общем, всё завершилось. И она ему за это отомстит.

— Хорошо.

— Тогда вечером заберём твои вещи из общежития, — Аркадий быстро, как-то между делом, домывает посуду. — Одевайся, поедем на работу.

* * *

Чего у этого парня не отнимешь, так это конкретности. На счёт душевности там или ещё чего, связанного с богатством внутреннего мира, так впечатление вакуума создаётся полное. Мало слов, а вот деловые качества производят благоприятное впечатление. Кажется, Галка на них и купилась по неопытности. Очень уж он разительно отличается от основной массы своих сверстников — парней в возрасте около двадцати пяти.

Ничего модного в одежде — всё современно и удобно. Короткая причёска, короткая борода, чистенький, опрятный, вежливый и улыбается хорошо, дружелюбно. Не красавец, не урод, рост, что называется, шесть футов — не дылда, но и не шпендик. Статной Галине — самое то, как по ней делали.

Вот такие мысли и крутились в её уже не девичьей голове, когда одевалась. Аркадий вывел её к машине, стоящей во внутреннем помещении. Это даже не гараж — тут несколько автомобилей на площадке, над которой простёрся арочный свод из прозрачного пластика. Надо же, что творится! Ворота распахнуты и, усевшись на сидение рядом с водителем, она понимает, что это не вчерашняя легковушка, а фургончик, заполненный инструментами, материалами, мотками проводов и ещё тут несколько приспособлений, чтобы что-то зажимать или гнуть. Поехали.

Вокруг участок под дачную застройку, практически пустующий. Несколько сараюшек или более чем скромных домиков, и только у выезда — бытовка. Весна. По обочинам осевшими потемневшими валами лежит снег. Дорога под колёсами ровная и фургончик неторопливо катится, шурша плотным гравием. Прежде, чем въехали в лес, оглянулась на покинутое строение. Напоминает так называемый ангар — то есть лежащую на боку бочку, наполовину закопанную в землю. Размер солидный, такое впечатление, что оно накрывает целый участок, а может быть и больше. И ворота, из которых они выехали, уже закрыты. Автоматика, что ли?

Километр по гравийке через лес, и выезд на дорогу к городу. Тут действительно недалеко.

Аркадий продиктовал ей номер своего телефона и велел тут же набрать, так что теперь связь имеется, а то, стыдно сказать, как она на него клюнула, не зная ничего, кроме имени. Договорились, что переедет она всё-таки завтра, а сегодня соберётся без спешки и уладит вопросы с комендантом.

Попрощались у проходной. Парню сегодня нужно на другой объект, так что он завтра встретит её здесь с работы, и они заедут за вещами. Ни ласковых слов, ни попытки обнять или поцеловать. Только улыбнулся ей на прощание чуть заметно. Скотина! Как же он замечательно, по-доброму улыбается! Нет, это ему с рук не сойдёт! Месть будет страшна.

* * *

Кипа заявок в приёмном лотке принтера невелика. Девчата комплектовщицы приходят на работу не шатко, не валко, так что кто-то может и вообще только перед обедом подтянуться. Ну, да ей-то никто не нужен. Начала. Несколько отправок были простейшими — туда коробку гвоздей, сюда саморезы пяти размеров по нескольку стандартных упаковок. Это всё для "гонцов", так что достаточно просто упаковать и наклеить адрес, да опись вложить.

Потом пошли бандерольки — пять шурупов, восемь шайб, одиннадцать гаек — длинный список из полусотни позиций. Петли, навесы, уголки плоские — в общем, пришлось потрудиться. Затем несколько ящиков, а в каждый по полтора десятка наименований болтов, скобы, гроверы, шплинты. Уже перед полуднем отлучилась, убедившись в том, что коллеги и чаю напились, и косточки всем знакомым перемыли и, наконец, принялись за работу, разобрав оставленные ею заявки, в аккурат по стольку, чтобы заполнить оставшееся до обеденного перерыва время хоть какой-то деятельностью. Есть тут комнатка с выходами в разные коридоры. В одну входит комплектовщица Галка, а из другой выходит Галина Алексеевна — директор этого метизного завода. Строгий твидовый костюм, парик, очки — и надо хорошо знать обеих, чтобы понять, что это один и тот же человек.

До кабинета дошла, здороваясь с сотрудниками заводоуправления. Очень хорошо, ни у кого к ней нет ничего срочного. Компьютер включен и давно загрузился. Секретарша сразу при её появлении поставила греться обед, а она сравнила содержимое сводок со своими ожиданиями. Ничего волшебного. Объём продаж низок по-прежнему и существованию предприятия угрожает, как ни в чём не бывало. То есть ухудшения нет, но это и всё. И штрафов ни от каких инспекций не нависло, ну, это просто никто и не заходил. Из одиннадцати разосланных контрактов на шесть получены отрицательные ответы, а по остальным — молчок. Ладно, вечером она из дома ещё пяток отправит — может быть что-то и наклюнется. Поставщики немного задерживают проволоку — ничего страшного, как раз гвоздильной машине ревизию сделают.

Из кадров сообщают о двоих уволившихся из-за маленькой зарплаты. Опытный наладчик и пожилая уборщица. Обоих Галя не помнит — не так уж давно она тут работает. А вот очень любопытная информация из отдела приёма заказов. Мелкий клиент со своими ничтожными заявками приободрился и крепко прибавляет всем хлопот, почти не наращивая выручку. Во всяком случае, положительные сдвиги ничтожны. А что делать? На рынке тесно от предложений, и все заметные потребители их продукции давным-давно находятся в плотном кольце оптовиков. Там пуля не пролетит. Так что, придётся довольствоваться крохами. "Гвозди — почтой". А что, и до этого можно дойти. Тем не менее, прессы для резино-технических изделий они уже запустили и колечки с прокладочками получаются нормально.

Открыла интернет-каталог продукции собственного завода. Вот и прибавка в разделе пластиковых заглушек. Ага, биты для отвёрток тоже появились. Вот так, по крохам только и удаётся наскребать на скромную зарплату для работников.

Сама не заметила, как смолотила обед, прочитала и подписала все нужные бумаги — чего тут только нет, но ничего судьбоносного. И снова "к станку". Сегодня день получки, следовательно, может наблюдаться очень интересная ситуация. Ведомость-то на весь участок одна, так что кто сколько получает, люди видят. Она заранее позаботилась о том, чтобы это положение сохранилось.

* * *

Денежки по конвертам разложены заранее, но расписываться за них следует в реестре, что приносит с собой кассирша. Галина нарочно задержалась с подбором очередного заказа, чтобы девчата, среди которых, кстати, есть и бабушки, успели между собой всё перетереть. Она-то заработала чуть не на порядок больше, чем они. Так что, когда подошла к конторке, лоток с заявками оказался пуст, а народ усиленно работал. Хорошо, даже объяснять никому ничего не понадобилось. Раз директор пообещал платить с выработки, то вот так оно и вышло. И доверчивая новенькая, пахавшая весь месяц как наивная дура, огребла больше, чем остальные вместе взятые. Они это "вычитали" в ведомости, когда расписывались. Так что теперь можно попить чайку, и то наглоталась в обед так, что кол стоит в пищеводе, понимаешь.

Глядя на нормальный рабочий ритм, взятый подругами, вспоминала, скольких трудов стоило ей придумать и растолковать программисту систему начисления премии на этот вечно зашивающийся участок. Так, чтобы работницы примитивно и непрерывно собирали заказы и паковали их как предписано нарядом. Семь параметров — это вам не пуп царапать. Причём, важно, чтобы учёт и всё начисление происходили автоматически. Тут всего-то несколько простых устройств, отмечающих разные этапы процесса. В одном месте пропуск к считывателю приложить, в другом брусочком на проводке нужно мазнуть по наклейке.

Конечно, на объём реализации это окажет положительное влияние только косвенно, но узкое место, считай, расшито. Девчата сейчас ни в каких убеждениях не нуждаются — будут трудиться наперегонки, требуя от отдела продаж всё новых и новых заявок.

* * *

Гале всего двадцать лет. Так что управленец из неё — никакой. Любой опытный работник может её обмануть. И вот для того, чтобы этого не происходило, она и принялась действовать по Гарун-аль-Рашидовски. Поработав на "узком" участке, начинаешь судить о его проблемах своей собственной бестолковкой. И, как выяснилось, практически все затруднения заключены в человеческих головах. Скажем, вот эта бригада больше не будет считать себя недоукомплектованной. Скорее всего, сотрудницы станут так рьяно рваться в бой, что выдачу им заявок придется контролировать бригадиру — чтобы очередь соблюдалась, а не поручали любимчику всю работу, и, как следствие, заработок.

Вечером, когда лоток принтера надёжно опустел, Галя снова заварила чайку и "проставилась" выпечкой, пакет которой предусмотрительная секретарша ей заранее принесла. Женщины выглядели задумчиво.

— Переводят меня от вас на заготовительный участок, — Галя знает, что коллеги сейчас в глубине души чувствуют раздражение просто от одного её вида. Ну, так уж устроена завистливая человеческая душа — не могут они видеть того, кто их так обставил. Хотя, никто не виноват, что она пахала, а они не напрягались. Обычную-то ставку получили все.

Да уж. Сразу взгляды потеплели, посыпались ласковые замечания и пожелания успеха. Еще бы, от ставшей вожделенной стопки заявок на их труд отлучается тот, кто, как они поняли, мог бы и без них управиться. Люди — существа добрые, при соблюдении ряда условий.

* * *

Вечером в общежитии Галя крепко задумалась. Выходить замуж за человека, к которому испытывает одно сплошное озлобление — она не об этом мечтала. Хотя, жизнь на этом не заканчивается. Может быть даже удастся обойтись без официального оформления отношений, и тогда эпизод она закончит практически безболезненно для себя.

Вторая часть вопроса, касающаяся периодического исполнения супружеского долга, волновала её значительно сильнее. Достала из сети материалы по анатомии и физиологии. Почитала кое-что из сексологии, посмотрела полдюжины порнороликов. Хм! Пакость, конечно, но есть поле для творчества. По крайней мере, если самой вести партию, возможно удастся обойтись, так сказать, минимальными потерями. Голову то она теряла до того, а не во время. В процессе этого самого, наоборот, наступило отрезвление. А сейчас она уверена, что сохранит самообладание, значит, сможет действовать осмысленно и не слишком страдать. В конце концов, есть люди, которые занимаются этим профессионально, так что обучится, и даже будет делать вид, что ей это нравится. Всё. Пора спать. А то утром надо на работу. У неё новый участок, на который вечно все жалуются.

* * *

Переезд в новый дом выглядел буднично. Аркадий перетаскал коробки и чемоданы в машину. Сели и поехали. То, что при приближении автомобиля ворота в стене ангара открылись автоматически, она на этот раз отметила. Потом, пока развешивала вещи в шкафу, суженный ей на глаза не показывался, зато потом отвёл в большую комнату, где её старенький "Целерон" уже оказался собран и подключен. К Интернету тоже. И кресло удобное. Не самоё новьё, зато с удобной спинкой и на колёсиках.

В крайнем случае вмешаться отсюда в деятельность завода она сумеет. Потом он её кормил ужином и поил сухим красным вином под жареного морского окуня. Съедобно, хотя — ничего особенного. Что парень не из высшего общества, это и раньше было понятно. На счёт ночи она опасалась напрасно — спали как брат с сестрой, каждый на своём краю кровати. Отлично выспалась. А после сытного завтрака её доставили прямо к заводской проходной. Что же, замужество — это не так уж плохо. А то, что они почти не разговаривают, это её скорее устраивает. Ну а на счёт утех ночных — так она, пожалуй, завтра сама подъедет. А то можно попасть под каток в неожиданный момент, что нежелательно. Лучше сама будет регулировать.

* * *

Следующая ночь прошла уже вполне по-супружески. Подластилась и посодействовала. Боли уже не было, а к остальному она оказалась готова. Уфф. Приемлемо. Потерпит. И лучше самой направлять и воодушевлять — тогда дискомфорт минимален и процесс не утомителен. Можно сосредоточиться на работе — бытовые проблемы практически решены. Вот ведь, какую шутку с ней весна проделала!

* * *

Муж часто подолгу сидел за своим компьютером, что расположен в той же комнате, что и её, поэтому невольно они по вечерам проводили рядом много времени. Иногда он подтаскивал ей чашечку чая, обычно, когда ходил за ним для себя. Галка разбиралась с проблемами завода, к серверу которого подключалась с паролем полного доступа. Ковырялась в ворохах цифр, анализировала структуру своей части рынка, изучала поставщиков — тут дел немеряно.

Аркадий чертил какие-то схемы и чертежи. Довольно красивые домики у него получались. А иногда пересаживался за столик с приборами, а потом оттуда немного пахло канифолью, а на экране осциллографа появлялись всякие кривые. Ещё он писал программы и нажимал кнопочки на штучках с крошечными дисплеями. Что-то свинчивал, или уходил в другую комнату на первом этаже, после чего оттуда доносилось ослабленное расстоянием ворчание станков.

Ангар накрывал двухэтажную постройку, лишённую собственной крыши. Верхняя кромка стен оказывалась вровень с прозрачным пластиком общей кровли, которую эти самые стены, кажется, подпирали. То есть дугообразный пролёт не был абсолютно свободным. Жилая часть, расположенная на втором уровне, изнутри вся обшита деревом. Вагонка хоть вертикально, хоть горизонтально, хоть ёлочкой. Панели, вероятно крытые шпоном, хотя, кто его знает? Отзываются на постукивание таким звуком, как будто они сплошные. Покрытие пола тоже разное от помещения к помещению — паркет, линолеум, кафель — каждому — своё место. Отопление идёт тёплым воздухом снизу от конвекционной печи, в которую утром и вечером загружаются дрова.

Уровень основания всего строения покрыт песчано-гравийной смесью, видимо, с добавкой чего-то эластичного вяжущего, потому что песок за ногами в жильё не тащится. Тут несколько станочков, к которым Галка особо не присматривалась, штабеля досок, какие-то длинные рамы, верстак. То есть по-существу — огромный крытый двор, в котором значительно теплее, чем под открытым небом. Ровное освещение, легковушка, два фургончика, маленький колёсный трактор с ковшиком.

Аркадий и здесь иногда строгает и свинчивает всякие деревянные конструкции, поглядывая в распечатки своих чертежей. Он вообще всё время что-то делает и много общается по сети, но не сидит подолгу в чатах, а подойдет, прочитает, отпишет, и переключается на что-то другое. Этот парень начинает Галину устраивать. Не лезет с разговорами, кормит и лишний раз ни от чего не отвлекает. Где там он работает — а кто его знает? Похоже нанимается на разовые заказы, вроде того оборудования складского помещения несколькими устройствами. Даже денег даёт на обеды и всякие, как он говорит, мелочи. Не Крез, конечно, но и не Плюшкин. То есть, если бы у неё не было собственных средств, этих, пожалуй, ей бы хватило.

Глава 2 Знакомство с мужем

— Жаль, выздоравливай, — помрачневший Аркадий кладёт на стол телефон. — Ёлки! Пашка заболел. Не выйдет сегодня стройка.

— А что ты собирался строить? — Галина, хотя нынче и выходной, встала в обычное время, чтобы приготовленный мужем завтрак съесть горячим.

— Бытовку надо собрать около Бугровки, а в одиночку мне не справиться. Сенька и Никола заняты, Петруха уехамши. Ума не приложу, кого позвать.

— Позови меня, — Галке вдруг стало интересно, с чем это он возится, когда уезжает. — Ты не сомневайся, за среднего мужчину я поработать могу, полсотни кило поднять способна без вреда для здоровья, — и, словно отвечая на недоверчивый взгляд мужа: — В конце концов, мне просто интересно. Ну не сидеть же одной дома в субботу, — это, конечно, натуральное лукавство. Скучать она не собиралась. Имеет место обычный приступ острого любопытства.

Видно, что Аркадий колеблется, что-то обдумывая.

— Ладно. Пошли. Есть у меня спецовка на твой размер.

* * *

Фургон нагружен ещё с вечера. Аркадию помогал сторож, что живёт в вагончике у въезда. Они с мужем частенько останавливаются там по пути с работы и отдают ему продукты, которые покупают в городе — поблизости магазинов нет. А сам этот пожилой южный дяденька обиходит дорогу, чистит кюветы. Сейчас, когда весна в самом разгаре, приходится следить за тем, куда уходит днём талая вода, и как выглядят по утрам образовавшиеся за ночь наледи.

А ещё этот человек часто помогает мужу во всяких делах, за которые браться одному неловко. В своём доме часто приходится иметь дело с разными громоздкими или тяжелыми вещами. Вот и вчера пришел под вечер и поучаствовал в погрузке, а потом и в употреблении внутрь сварившихся к моменту завершения работ покупных пельменей.

Галина обрядилась в новенькую спецовку и устроилась на сидении рядом с водительским местом. Тронулись. Потихоньку, это потому, что на крыше привязаны длинные деревянные брусья, выставляющиеся и вперёд, и назад на метр с чем-то.

Примерно через полчаса съехали с дороги посреди чистого поля и, описав по подмерзшей за ночь земле дугу, остановились неподалеку от столба низковольтной линии электропередач. Тут из земли торчали три ряда тоненьких столбиков, увенчанных горизонтальными стальными пластинами с ладонь величиной. Сами столбики выглядели выставившимися из грунта ножками больших грибов, потому что чуть заметно утолщались книзу. Их бетонная поверхность была идеально гладкой, словно полированной.

Вот на них-то они и возложили три шестиметровых бруса. А потом еще девять трёхметровых поперёк, отчего образовалась рама. Аркадий проверил горизонтальность по уровню, кое-где подложив заранее заготовленные пластинки, Разобрался с углами, чуть шевеля отдельные места, и началось прикрепление основания к опорам. Есть такой вид крепежа — глухарь. Это, по-сути, саморез, но головка у него шестигранная, под гаечный ключ. Вот их и завернули снизу сквозь отверстия в опорных пластинах в древесину длинных брусьев ключами с трещотками. Это не заняло много времени.

Поперечные брусья прикрепили к продольным через уголки, работая аккумуляторными шуруповёртами. Крепко получилось. К этим брусьям по нижней кромке с боков набили планки, на которые уложили дощечки, а сверху раскатали минеральную вату, поверх которой настелили пол. Получился помост. Его обставили стойками, связанными поперечинами и укосинами, и получившуюся ажурную конструкцию обшили листами зелёного пластика около метра шириной и двухметровой длины, с редкими продольными гофрами.

Работа напоминала сборку детской игрушки, настолько все заготовки точно подходили друг к другу. Аркадий только изредка отпиливал лишние кусочки в отдельных местах, да отверстия под крепёж сверлили по месту. А в остальном, львиную долю труда составляла выгрузка предметов из машины и переноска их туда, куда их надо было приделать. А потом — сначала "вжик" дрели, а затем "вж-ж-жик" шуруповёрта. Изредка в этот ансамбль вступала ножовка — и постройка быстро росла. Галка получала от этого всё большее и большее удовольствие. Инструменты, закреплённые на поясе и размещённые в карманах, рука уже находила сама. Шайбы и шурупы, гвозди и скобки в кисетах. Израсходованные аккумуляторы быстро заменяются на заранее заряженные, и дело идёт, как по маслу.

Изнутри к тонкому пластику наружных стен приложена та же минеральная вата, которую они зашивают вагонкой. Щелчки степлера — следующая. Готово. На брусья перекрытия сверху установлены дуги с распорками, поверх них уложены листы ячеистого пластика. "Вжик" дрели, "вж-ж-жик" шуруповёрта. Пока Аркадий отрезал ножовкой выставившиеся за края излишки, раскатала и прирезала линолеум, а потом в четыре руки приделали плинтусы. Внесли конвекционную печку, присоединили к дымоходу, который пропустили через подготовленный канал.

Дверь встала на своё место, а за ней — вторая, образовав входной тамбур. А вот уже прилаживаются кабельные каналы, выключатели, розетки. Гнутая гусаком труба с заранее пропущенными через неё проводами, соединители "орешки". Аркадий кому-то позвонил, а потом дёрнул за верёвочку, свисающую со столба линии электропередач. Упали два провода, раскрутившись в движении. На изоляторы их, а концы — подключить. Вот, оказывается, почему машина так поставлена — с её крыши, если поставить на неё вот этот козлик, как раз удобно ковыряться в месте ввода — на крышу-то вставать боязно, не так уж она прочна. Ещё один звонок — есть свет.

Раковина умывальника, пластмассовый рукомойник, Нары, стол — всё собирается быстро. А вот и клиент пришёл принимать заказ. Бытовка-то уже готова. Вот так ничего себе. Вечереет. Пока муж разговаривал с пришедшим, собрала немногочисленные обрезки и опилыши, уложила инструменты. Она спокойна. Переделывать ничего не придётся. Всё сделано по уму, так что придраться не к чему. Только ноги подкашиваются от усталости. И не совсем понятно, как они будут выбираться на дорогу по раскисшей оттаявшей за день земле. Заезжали-то ещё по ледку.

А ничего, выбрались помаленьку, подкладывая припасённые в кузове доски. Сзади выковыривали из грязи, переносили вперёд, и облегченный произошедшей за день разгрузкой фургончик перекатывался на десяток метров. Тут от дороги недалеко и кювет выражен слабо. Как ни ненавидит она своего мужа — надо отдать ему должное. Предусмотрителен. Даже то, что напиленные за сегодня деревянные обрезки он сложил в мешок и, несомненно, отправит дома в печку, раздражения не вызывает. Ну, не крохоборство это. Педантизм.

До дома добрались быстро, не было причин плестись. Пока Галина принимала роскошную ванну, где чуть не уснула от усталости, муж соорудил обильный ужин. Он неинтересно готовит, скучно. Зато сытно, что им сейчас как раз и требуется. И, главное, не выглядит утомлённым. Галина ведь тоже не неженка, ко всякой работе привычна. Жила-то в условиях, когда и воды принести нужно, и дровец наколоть, а удобства — во дворе. Тем не менее, сейчас еле шевелится от утомления. В койку!

* * *

Странно. Сон не идёт. Мышцы расслаблены, и тело отдыхает, а мозг перебирает события дня. Сколько всего она приметила такого, что характеризует Аркадия! Скажем, все деревянные детали каркаса он, когда опиливал, потом "закрашивал" срез кисточкой, которую макал в заранее приготовленную бутылочку. То есть, всё было заранее обработано, видимо антисептиком, а там, где целостность невидимого покрытия оказалась нарушена, он её восстановил. И это для деталей, размещённых в пространстве, которое будет недоступно после обшивки. То есть, выполняя работу на заказ, он делал её, как для себя.

Ну, и где он там бродит? Она, конечно, ужасно утомлена, но соберётся с силами, чтобы вознаградить это животное за такое отношение к плодам трудов своих. Ага! В душ залез. Ладно, она подождёт, поразмышляет.

А ведь, кроме брусьев основания и половой доски, вся остальная древесина была очень даже несвежей. Почти все стойки и поперечины собраны из каких-то обрезков. Хорошо, кстати, собраны. Крепко. Свинчены. А дощечки, из которых они выкладывали дно отсеков для утепления пола, вообще видно, что отовсюду, что называется с миру по нитке, только по длине совпадают — остальное — как попало.

В листах пластика отверстия сверлили избыточного диаметра, чтобы температурным расширением их не коробило, зато прижимали через огромные шайбы с эластичным колечком снизу. И эта "мелочь" продумана. В строении нет окон, потому что дневной свет обильно льётся внутрь через мутновато-прозрачную крышу, зато есть форточки — маленькие, как раз кулак просунуть, отверстия с заслонками на две стороны. Конструкция оригинальная и продуманная, позволяющая легко удалять пыль.

Наружная дверь открывается внутрь, так что зимой её снегом не занесёт. И все стыки, все углы — всё аккуратно заделано. Ни дождём, ни ветром воды никуда не набросает. Этот парень всюду использует самые современные материалы, крепёж, инструменты и продумывает сооружение до конца. Жалко, что он не работает на её заводе. Ну да ничего, им немало понадобится разного, для чего, конечно, будет иметь смысл привлечь этого человека. Уж в отделе оборудования должны знать, как его нанять на те или иные модернизации — на складе-то отдела комплектации он появился явно по приглашению.

Ну вот, наплескался, скотина. Как он ей ни противен, но добросовестный труд она вознаградит, чего бы это ей ни стоило. Нельзя отступаться от реализации принятых решений, ссылаясь на всякие там недомогания или усталость.

* * *

Надо сказать, о встрече с хорошим парнем Галина мечтала, как и все девушки. Но большинство кандидатов на пост избранника тушевались рядом с ней. Всё-таки, она не только рослая, но ещё и сложена крупно и в кости широка. В общем, проверку на смелость проходили немногие. А те её саму не устраивали по разным показателям — она ведь не овца покорная. Изучала объекты, с которыми намечалась дружба. Если быть внимательной, легко подметить в поведении очень важные детали, тем более, люди невольно многое рассказывают о себе. И вольно — тоже. Для некоторых — излюбленная тема — повествование о себе, любимом.

Так что Аркадий, можно сказать, застал её врасплох. Ничего о нём, кроме того, что учтив и хорошо улыбается, она просто не знала. Да, собственно и сейчас может судить о спутнике своей, трах-тибидох, жизни только по действиям. Он же, гад такой, почти не разговаривает. Зато делает всё правильно. Даже по ночам, чего уж тут кривить душой. Вроде как обучился. Одним словом, теперь даже непонятно за что она должна ему мстить. Хотя, почему-то очень хочется. Видимо — за несказанные слова любви. Их как-то очень не хватает. Наверное, таково уж свойство женской натуры. Сколько над собой ни работай, остаются рудименты в мировосприятии.

* * *

— А где Каша? — незнакомый парень стоит в двери той самой комнаты, где Галя сидит за компьютером, разбираясь в сводке продаж плотницких скоб. Тут малый размер почему-то попёр — склад пустеет. А на ногах у человека гостевые тапочки. Получается — он зашёл через как всегда незапертую дверь, переобулся в прихожей, отыскав шлёпанцы в нужном шкафчике, и, как к себе домой впёрся сюда, даже сняв верхнюю одежду.

— Меня зовут Галя, — ответила и смотрит вопросительно.

— Кеша. Так куда подевался этот... индивидуй? Ни на кухне, ни в гараже, ни в мастерских я его не нашёл.

— Он к сторожке пошел относить стиральный порошок, и со сторожем хотел потолковать о трассировке траншеи около седьмого участка, — спрашивать у гостя, зачем ему понадобился её муж, не стала.

— Смотрю я, нашего монаха не минула стрела Амура, — Кеша вдруг заговорил стихами. Невольно улыбнулась.

— Он, что, никогда не дружил с девушками?

— Вы первая, кого я вижу в его жилище. Замуж за него пойдёте?

— Уже. Только не расписались.

— И не вздумайте. А лучше всего, бросайте его и бегите без оглядки. Ко мне.

Галина озадачена. Вообще-то, это комплимент, но настолько смелый! Этот Кеша, он что вообще себе вообразил? И почему назвал Аркадия Кашей? Ха. Аркаша — Каша. Логично. Намёк такой, что они знакомы с детства. Кстати, какое-то внешнее сходство с её мужем в облике этого человека угадывается. Родственник? Брат?

— Вы — смелый человек, Иннокентий, — Галя встала, выпрямилась и развернула плечи. На большинство мужчин такое действо производит сильное впечатление — она далеко не дюймовочка. Но на этот раз результат оказался противоположным. Гость демонстративно осмотрел её с ног до головы, проник взором в глубокий вырез на груди и ошеломлённо произнёс:

— И это всё досталось нашему олуху царя небесного! О, Всевышний, за что ты так щедр с другими и скуп со мной, — гость продолжает шутить. Кстати, смелость этих высказываний находится на грани приличия, но, почему-то отторжения не вызывает.

— Пойдемте, попьём чаю, — она, наверное, растерялась, потому что ничего иного в голову ей не пришло.

— И немедленно. У меня с собой отличный тортик, пустой поддончик от которого наш гулёна оплачет горькими слезами, когда вернётся к шапочному разбору.

Тортик действительно оказался тортиком — скромного размера бугорок, как раз то, что ей нравится. Никаких финтифлюшек, зато вкусно. Пока она резала это великолепие, Кеша, дождавшись закипания чайника, наполнил две крупные керамические кружки, вбросив туда пакетики с заваркой и по паре кусочков рафинада. И размешал. То есть даже не предложил ей выбора. А если бы она вообще пила без сахара? Собственно, точно так же поступал и Аркадий. Наверняка — братья. Оба хамы, просто каждый немного на свой манер. Ни одна нормальная женщина с такими не уживётся.

Парень рассказывал о красотах, что ожидают его в Турции, куда он собирается отправиться в конце мая, как бы намекая на возможность составить ему компанию в этом вояже, и ни на секунду не умолкал, с комплиментами, однако, не приставая. Отговорилась тем, что с работы не отпустят. А потом, когда от тортика осталась ровно одна треть, и гость потянулся за очередным кусочком, то получил шлепок по тыльной стороне ладони.

— Ого! А я и не предполагал, что у вас всё так серьёзно, — и дальнейший трёп, так и не прекратившийся, пошёл уже о ней.

Умеет человек общаться, не отнимешь у него этого. Легко и непринуждённо выведал, что она детдомовская. Что после окончания школы по совету выпускников предыдущих лет приехала сюда из соседнего, совсем глухого района и устроилась на завод, на котором её то и дело переводят из одного подразделения в другое, где требуются неквалифицированные рабочие руки. Собственно, более ничего ей о себе поведать не удалось, поскольку ничего примечательного в её жизни ещё и не было. Такая вот легенда. Короткая и удобная. Жаловаться на тяжкую долю сироты не стала — знает, что не хватит ей ни артистизма, ни выдумки. Да и те события, что случились в её жизни, не содержали ничего такого, чтобы давить слезу из окружающих.

Кеша и не пытался сочувствовать. Налил чаю вернувшемуся Аркадию и даже выклянчил у того ещё кусочек тортика, после чего показал Галине язык. Лёгкий он человек. В том, что эти парни братья, сомнений не оставалось. И по возрасту близкие, только непонятно, кто старше.

Собственно, провозглашённая гостем новость Галину несколько озадачила. Оказывается, родители сюда переезжают на лето из городской квартиры. Хотя, и никакая это не новость — они всегда так делают. А зашел Кеша, чтобы угнать один из фургончиков — там у мамы куча горшочков с рассадой, везти которые в легковушке — не самое хорошее дело. Вот оно как! Конец уединению. Ну, так и ладно. Надо будет посмотреть, что получится. Как-то она уживётся со свекровью?

* * *

Итак, выяснилось, что муж её нигде не работает, а живёт на доходы от своих занятий. Воистину Бальзаковская формулировка. Дело в том, что финансовое положение Галиного завода стабилизировалось в аккурат на уровне тихого равномерного прозябания. То есть — пыхтит потихоньку. Долгосрочные контракты заключены в перспективе года на полтора — как раз на зарплату и содержание оборудования. Да плюс к этому крепнет поток разовых заказов. Пусть это и мелочь, но всяко в плюс. Так что она, пользуясь своим положением, принялась помогать Аркадию как раз в тех самых занятиях, которыми он кормился. Интересно стало.

И чего только он не делал! Электрифицировал дачу Галиного заместителя по общим вопросам. Вопрос о том, откуда у этого человека так много денег, она отложила на потом, и сосредоточилась на делах мужа. Вот уж где действительно интересно! Прокладку кабельных каналов он выполнил в плинтусах, которые, собственно, сам и установил в огромном ещё пустом коттедже. Есть сейчас разные интересные фенечки на все вкусы. Розетки, выключатели, калориферы с терморегуляторами — это всё обыкновенно. Зато освещение — нечто забавное. Она даже не поняла, что тут за светильники такие — тонкие в два пальца панели, меняющие яркость непонятно по какой причине.

Когда в помещении никого нет — ничего в нём и не светится. Зато, стоит открыться двери — и освещение быстро, но плавно возникает. Выключателем его тоже можно включить или выключить, но в том-то и дело, что положение "включено" и "выключено" меняется в зависимости от того, чего желаешь. Да ещё и плавную регулировку яркости можно сделать, просто держа руку на той же клавише. Причём, обучиться этому — вообще времени не занимает. Она дома даже не заметила, как восприняла эти новшества. Как-то естественно всё освоила, просто почувствовав руками заключённую в системе логику.

Потом монтировали систему охраны оптовой базы. Тут в старых помещениях её благоверный подключился к старым, проложенным ещё в советские времена кабелям, и быстренько наладил так, что камеры показывали всю прилегающую территорию и внутренние помещения, да ещё и вели запись. Сторож мог хоть круглые сутки раскладывать на компьютере пасьянсы — любые события фиксировались.

На вопрос о том, где хранится такая прорва видеоматериалов, Аркадий только улыбнулся, и сказал, что статические картинки он отбрасывает. То есть из того, что передали камеры, записывается от силы миллионная часть кадров — те, что несут информацию не о неизменности мира, а как раз о происходящих в нём событиях. Галка потом проверила — точно. В памяти — только действия снимаемых персонажей. Ни пейзажей, ни интерьеров, ни портретов нет. Она нарочно в одном месте позировала неподвижно, так сохранились только моменты замирания и "отмирания".

Потом были противоугонка на крутой тачке владельца местного ресторана, замок сейфа в банке, в котором оказалось достаточно нескольких движений алмазным надфилем где-то там внутри. Одним словом, выяснилось, что замужем она за востребованным человеком. За мастером нарасхват.

* * *

Муж пробудил в ней не только женское любопытство, а настоящий профессиональный интерес. И удовлетворять его оказалось можно начинать с осмотра дома по-новой. Дело в том, что живя здесь, она просто-напросто не замечала того, что её окружает. То есть жильё её ни в чём нигде не затрудняло настолько, что казалось, будто оно само решает все бытовые проблемы. Ну, погудит Аркадий пылесосом. Машинка стиральная изредка слышна. Свет сам зажигается и гаснет когда нужно. Тепло, но не жарко, дышится легко. Всё есть и ничего не мешает.

Приступим. Прихожая похожа на раздевалку детского сада. Только шкафы не стоят на полу вдоль стен, а вделаны в них, и лавочка перед ними — рундук, в который убирается обувь. Сапоги туда помещаются легко. И ставятся они на трапик, под который легко залезть насадкой пылесоса через пространство под лицевой стенкой. У двери из стены торчат крючья, чтобы повесить на них сумку, пока раздеваешься и переобуваешься.

Заглянула и на антресоли. Тут — пустые чемоданы и дорожные сумки, несколько пар сандалий ждут лета и достаточно места, чтобы составить сюда зимнюю обувь. Тумбочка с ваксами и щётками, узкое зеркало, под которым пустой ящик — явно для "шпилек" и пудры. То есть рассчитано на то, что женщина здесь поселится.

Дальнейший осмотр дал сходные результаты. Ничего декоративного и всё очень удобно для приборки. Вентиляционные решётки встречаются часто, и легко убедиться, что воздух через них циркулирует. Комната, где стоит стиральная машинка, явно спланирована прямо под неё. Верёвки для сушки настиранного, гладильное место с доской, на которую отлично помещается простыня по ширине. Подключение утюга очень удобное. Несколько контейнеров для грязного белья, мешок порошка с меркой в шкафчике. Одним словом, повсюду доминирует удобство. Любое дело требует от человека краткого предметного вмешательства. Даже захотелось погладить. И сложить выглаженные пододеяльники в шкаф на полки, для них предназначенные. Кстати, это оказалось действительно очень удобно и даже приятно. Ёлки, опять она сегодня должна будет вознаградить этого... потом придумает, как назвать. Чёрт! Она теряет голову. Это надо же, чего удумал! Дом, в котором хочется жить.

* * *

Приезд родителей картину бытия не исказил. Аркашина матушка пропадала в оранжерее, роль которой отлично выполняли длинные коридоры по краям дома в тех местах, где накрывающий "ангар" пластик располагался наклонно. Тут на низких столах или прямо на полу во множестве расставили горшочки с рассадой, с которыми она и колдовала в перерывах между разговорами по телефону. Судя по характеру этих диалогов, не очень старая ещё женщина работала то ли приходящим бухгалтером, то ли консультантом по уходу от налогов. Галина старалась не прислушиваться, что получилось не вполне успешно — то и дело части разговоров до её ушей долетали.

Отец, похоже, зарабатывал на жизнь тем же способом, что и сын. Его часто куда-то приглашали, и он отбывал на маленькой двухдверной легковушке, загруженной запчастями и инструментами. На орнаменте бытия это сказалось слабо — случалось, завтракали вместе, или ужинали. Никто здесь никого не ждал, только следили, чтобы еда в холодильнике была и подсказывали друг другу, в каком месте что стоит. Зато в широкой мисе под салфеткой теперь часто ждали своего потребителя оладушки, гренки, пирожки и прочие вкусности. И початая баночка варенья всегда находилась.

Окончательно стаял снег. Аркадий с отцом сняли с трактора ковш и нож-отвал, а сзади приделали фрезу с хитростями. В один из выходных посадили картошку, что оказалось, как и всё в этом доме, легко. Просто нужно было вбрасывать клубни в приёмник, а остальное делала машина. Вообще, складывалось впечатление, что пустующие вокруг дачные участки принадлежат исключительно этой семье — никого кроме сторожа и Иннокентия в поле зрения так и не появлялось. Один из пустующих домиков мужчины разобрали по досочкам, собравшись для этого вчетвером — отец, сыновья и сторож. За два дня управились, хотя потом ещё несколько вечеров извлекали из дерева гвозди.

А трактор, управляемый мужем, обработал ещё несколько десятков соток земли, но что там высаживали, Галина не поинтересовалась. Придёт время, и она всё узнает, если оно вырастет. Матушка стала всё больше времени проводить на грядках, и вот тут уже никакого терпения не хватило. Подключилась к ней, взяв для этого несколько отгулов — на заводе всё равно затишье, потому что народ массово повалил на огороды и даже в отделе комплектации три четверти работниц сидели без дела — в заказах провал. Этот период на Руси традиционно люди отдают земле — обычай посадки огородов на загородных участках живёт пока.

А тут и свёкла, и морковь и зелень — всё пора сажать. Руки зачесались — она всё-таки не городская барышня, считай — на земле выросла.

* * *

Финансовое положение метизного завода так и оставалось практически нулевым. Чуть-чуть росли зарплаты за счёт снижения численности работников. Люди продолжали уходить туда, где была надежда на лучшие заработки. А вот обратного ходу уже не было. Внутренними кадровыми манипуляциями, деля сэкономленные деньги между теми, кто остался, директор с трудом затыкала образующиеся бреши, бросая все денежные резервы на удержание инженеров — тех, кто конструировал оснастку, совершенствовал техпроцессы или улучшал организацию производства. Хорошо, что завод относительно невелик — несколько сотен работников почти удаётся контролировать, благо, многие участки она теперь знает изнутри. Вот теперь даже может перевести троих с заготовительного участка в основные цеха. И девчат из озеленителей на облой посадила на днях. Пыхтит помаленьку заводик. С хлеба на воду, конечно.

Глава 3 Первый разговор

Галка сегодня совсем разухарилась. Заманила мужа в ванную, чтобы спинку потёр, ну а потом в их жизни был весьма бурный период, завершившийся в кроватке.

— Каш, а что, весь этот садовый кооператив принадлежит вашей семье?

— Четыре участка купить не удалось. Один хозяин цену заломил несусветную, а остальных не смогли отыскать — уехали люди и ни слуху от них, ни духу. А все остальные оформлены на нас, да на родню, и приватизированы, ясное дело. Ну, и лесок окрестный тоже считается частью земли кооператива, просто его огораживать неохота, да и незачем — люди сюда всегда за грибами да за ягодами ходили, так что нет причины что-то в этом менять. Важно, что не вырубят под застройку или на дрова. Деловой-то древесины в нём кот наплакал.

Вообще-то, Аркадий всегда отвечает обстоятельно. Поэтому нет ничего удивительного в том, что он сразу обрисовал полную картинку.

— А зачем вы столько земли набрали? Ведь явно её больше, чем нужно. И, опять же, такую кучу денег на это пришлось потратить.

— Эта история началась, когда я ещё маленький был. Союз наш Советский по швам затрещал, папа неплохие денежки зарабатывал в кооперативе, а они в тот период таяли на глазах из-за инфляции. Садовое товарищество в то время было молодое — почти пустырь. И денег у людей становилось всё меньше и меньше. Поначалу покупали участки у соседей, считай, как милостыню подавали. Многим нужно было, чтобы переехать в те места, где они рассчитывали получше устроиться. Потом ещё здешние большие деятели завод ставили на колени, купить хотели подешевле, ну и с зарплатами началось полное безобразие.

А папа очень хороший механик по автомобильной части и как раз у разбогатевшего народа появились иномарки, чинить которые в наших краях умеют немногие. И мама стала вести бухгалтерию в малых предприятиях. Так что с покупкой земли дела обстояли просто. Потом стало понятно, что государство наше ни за что ни о ком не позаботится, и у мамы возникла мысль о создании своего поместья, в котором можно было бы организовать независимое от внешнего мира хозяйство, так что тут уж мы вообще стали не просто вкладывать средства в недвижимость, а, считай, сознательно собирать территорию. Пятерым соседям купили участки в старых благоустроенных товариществах, с десяток человек разыскали из тех, кто уже и забыл, что имеет дачу. Кешка подрос и стал папе помогать, да и других родственников мы правильно на работу устроили. Родители-то оба местные, так родственные связи и знакомства у них тут обширные. Понимаешь, для правильного оформления разных бумаг нужно в административных органах иметь своих людей. Не обязательно начальниками, хотя бы рабочими лошадками. Ну и маминой сестры дочка устроилась в бюро инвентаризации, а муж её в паспортном столе до начальника дорос. Да и другие хорошие знакомые в разных местах, что при горсовете, а потом мэрии, функционируют. Одним словом, имеются пути, чтобы управляться с разными формальностями без большой нервотрёпки.

А здесь, на этой территории, возникли две большие проблемы. Водоснабжение и канализация. Это ведь просто была поляна в лесу, куда подтянули электричество. Сначала выкопали пруд, чтобы талая вода в него собиралась, но вышло неудачно — туда сносило слишком много грязи. Короче, теперь в этом месте у нас канализационный отстойник. И ещё контролёрам всяким показываем — вроде как пожарный водоём. А я в лесу нашел жилу, и мы там соорудили колодец. А уж от него теперь по трубам качаем, считай, родниковую воду.

Не всё сразу получается. Пока всё это налаживалось, я вырос, выучился, тоже начал работать. Сначала с папой, да и теперь, когда что-то сложное встречается, наваливаемся всей семьёй. Кешка программист от Бога. Я — электронщик неплохой, отец — по механической части знаток. Так что если кому-то понадобится робот — сделаем. Ну а тут ещё с заводом в городе дела в эти годы шли по-разному. Перекупали его, отсуживали, новое оборудование завозили, обещая златые горы от огромных контрактов. Потом станки продавали, кабели со стен и каналов срывали — сдавали на цветной металл. Вот только сейчас всё успокоилось. Непонятно, правда, кто хозяин, однако ясно уже, что не рвач и не вредитель. А до этого времени все себя здесь чувствовали, как на пороховой бочке. Городок-то рядом с заводиком, считай, сложился, до него тут только несколько колхозов было и полдня пешком через грязь до железной дороги.

Ну а в нашем поместье сейчас, хоть всю экономику в стране развали, вырастет картошечка, ветрячок поставим — будем со светом. Этим летом планирую коровник забодяжить, тогда и тётя Ксения со своими бурёнками сюда переберётся. Кормовые культуры я посадил нынче.

— Так что же это выходит, Каша, вы тут своё натуральное хозяйство готовите! Хоть весь мир перевернись, а всё равно будете жить. Хорошо, — Галке стало тепло и уютно. Жаль, что нельзя сегодня больше к мужу ластиться — это будет бесчеловечно.

— Ну, как я понял, в нашей стране рассчитывать на правительство — недальновидно. Надо обо всём заботиться самому, — Аркадий меняет положение и, кажется, подумывает о продолжении более тесного общения. — Единственное, что немного меня смущает — это то, что городок наш недостаточно удалён от окружающей действительности. Пока при позапрошлом президенте не строили вертикали власти, ещё были какие-то шансы увернуться от поборов, а сейчас просто атас какой-то. Я уже начинаю подумывать, где бы организовать местечко для сокрытия тел, и начинать отстрел официальных грабителей. Знаешь, как волков отстреливают, когда их чересчур много.

— Не надо, любимый, не горячись. Это гидра, где вместо отрубленной головы обязательно вырастает новая, а случается, и не одна. Тут нужно действовать хитростью, — оба-на! Это она сама первая в любви призналась.

— Да знаю я, но, иной раз, аж крышу срывает от ярости, как пообщаюсь с кем-то из чиновной братии.

— Это где же ты умудрился сегодня повстречать должностное лицо? — Галка просто почуяла, что нынче её любезного крепко "зацепило", и он ещё не перегорел.

— Да привязался один ко мне насчёт лицензии на проведение работ на объектах энергетики. Я на подстанции электропривод въездных ворот налаживал, а он тут, как тут, откуда ни возьмись. И что забавно, ответов будто совсем не слышит — талдычит словно шарманка одно и то же. Мне показалось, что какой-то параграф выучил наизусть и цитирует, только слова иногда переставляет местами.

Вот тут Галина почувствовала такое единение со своим избранником, что опять потеряла голову. Уж она-то чиновную братию как не любит — это и высказать невозможно.

* * *

Тихонько подкралось лето. Чтобы не зависеть в своих перемещениях от мужа и его поездок, Галина оседлала велосипед. Отсюда до проходной около трёх километров напрямки по просохшей после тёплых дней тропинке. Заводик её наращивает объёмы в час по чайной ложке и зарплаты на нём по-прежнему скромны. Но отток кадров прекратился, следовательно, все, кто мог устроиться лучше — устроились. Крупные потребители привычно задерживают платежи, а переходить на стопроцентную предоплату нет никакой возможности — тогда вообще можно остаться без клиентов. Зато появилось несколько "лавочников" со строительных рынков, дающих кучу мелких срочных заказов. Работать с ними хлопотно, но никуда не денешься — таким образом удаётся конкурировать по номенклатуре, не слишком проигрывая по цене.

Галка теперь лично контролирует всю расходную деятельность предприятия. Дошли у неё руки до анализа счетов. И вот тут-то вскрылось немало интересного. Оказывается, из её кармана многие ответственные работники умудряются расплачиваться за вещи, которые приобретают для себя. Схемы таких манипуляций отработаны десятилетиями развитого социализма и отточены длительным периодом великих перемен. Естественно, разобравшись досконально в ряде таких комбинаций, она тихо и мирно "убедила" нескольких руководителей уволиться. Денег опять немного прибыло, и премии чуток подросли.

Надо сказать, что зацепочки ей дали пересуды, которыми рабочие заполняют минуты досуга — уж начальственные косточки перемыть, это просто национальная потеха. Не каждый раз, конечно, такие "обсуждения" попадают точно в глаз, но, как говорится, нет дыма без огня. Одним словом неприметное своё положение она использовала коварно и, можно сказать, подло.

Метизное производство в основе своей крупносерийно, то есть механизации поддаётся очень охотно. Поэтому сохранившиеся её стараниями кадры проектировщиков оснастки и приспособлений она изо всех сил старалась поддерживать материально. Но вот отдачи это давало маловато. И как проникнуть в эту среду, да ещё и разобраться в существе происходящего в этом царстве мысли при её одном-единственном законченном школьном образовании, она представить себе не могла. Тут нужна голова, как у Кашеньки, который, ей так кажется, знает про каждый винтик всю подноготную. Но как его убедить? У него и без этого планы Наполеоновские.

Они как раз принялись возводить коровник. Грунт в этих широтах промерзает зимой на метр, так что без капитального фундамента строению угрожает вспучивание грунта, которое приводит к разрушению стен. А моча животных заливает пол, по которому, в то же время, топчутся твёрдые копыта тяжеловесных существ, что создаёт целый комплекс забавных инженерных проблем. Дерево гниёт, бетон крошится, металл корродирует, а пластик — хоть бы даже и полиэтилен — не самый прочный материал. Галина с интересом поглядывала на то, как её дружочек, то прикидывал заглубление постройки, то, наоборот, планировал её подъём на насыпь, и считал термобаланс, трассировал путь удаления отходов или перерывал справочники по материалам. Рылся в сети или старинных сборниках СНИПов. Не давалась ему задачка.

— Понимаешь, Галчонок, на протяжении тысячелетий человеческой истории строения для содержания скота перестраивали или очень капитально ремонтировали через полтора-два десятилетия после возведения. В местах, где зимы не столь суровы, как в наших краях, этих проблем значительно меньше, но, поскольку мы находимся не в солнечной Франции и не в ласковой Голландии, то нам от них никуда не деться. И, как ты понимаешь, не хочется на это тратить слишком много сил или средств.

— Слушай, а почему именно ты решил этим делом заняться. Ты ведь на электронике специализировался.

— В детстве радиолюбительствовал немного, потому и выучился, скажем так, на схемотехника. Только, понимаешь какая незадача. Эта область в нынешнее время представляется мне несколько скучной. Сейчас в нашем распоряжении огромное количество микросхем, разработчики и производители которых решили большинство самых "вкусных" проблем. На долю того, кто изобретает электронные устройства остаётся не так уж много работы — ознакомиться с руководством и правильно подключить питание, да сигналы снять-подать. Рутинная работа, хотя и требующая знаний и навыков. Но для головы это сравнительно слабая загрузка. Как ремесло для добычи пропитания — годится, однако в этой области мне дальше уже не подняться. Нет достойных задач, а изгаляться из одной любви к преодолению — это как-то некузяво.

Чуть интересней работа по программированию процессоров, только вот опять же характер задач, которые мне достаются, ужасно однообразен. Самое забавное было, когда я блок управления для лифтов делал, то есть ты представляешь себе степень сложности алгоритма — сплошная банальщина. В остальном же — кодировщики всякие, замки, примочки для систем контроля датчиков наличия объекта.

А вот в строительном деле сейчас забавный период. Прорва новых материалов и крепежа. Технологии постоянно совершенствуются, появляются инструменты, о каких раньше и не слыхали. Мне с этим ужасно интересно работать.

Вот совладаю с коровником, тогда попробую для сторожа удобный домик соорудить. Чтобы был с водопроводом и канализацией. Типа коттеджа, только без помпезности.

О том, откуда её любезный берёт средства для реализации своих затей, Галка спрашивать пока не будет. Похоже, не чувствует он недостатка в деньгах.

* * *

Теперь, узнав о своих новых родственниках столько интересного, Галя почувствовала себя значительно уверенней. Может быть, они и не вполне единомышленники, но некоторая созвучность её представлениям о том, как нужно себя вести, в действиях этих людей просматривается. Они не полагаются на государство ни в чём, и ждут от него только плохого. И сумели объединить усилия членов семьи для создания чего-то, способного существовать в контролируемой ими среде независимо от воли властей.

Слабая, конечно попытка. Неуклюжая. Только маскировка и внешняя непривлекательность затеи позволяют им продолжать своё дело, не испытывая на себе внимания налоговых органов или организованной преступности. Тот факт, что сами они никаких законов не нарушают — это слабая отмазка в случае, если кто-то пронюхает о том, что некоторые люди живут, не испытывая материальных затруднений. То есть имеет место мимикрия. Или ещё что-то? Хм! Ну да, сидят ведь свои люди в коридорах власти. Или в кабинетах. Местной, естественно. Что-то об этом Аркадий упоминал.

Как бы то ни было, на стоящую перед Галиной задачу это негативно не влияет. Её дело — поставить на ноги градообразующее предприятие и посадить на местный трон правильного человека. И при этом не забывать, что в средствах она ограничена. В общем, имеет смысл ввести мужа в курс дела, только постепенно, чтобы у него не случилось шока. Он-то, оказывается, способен серчать, по крайней мере, на чиновников. То есть не полностью лишён человеческих эмоций.

* * *

Проблему коровника Аркадушка решил-таки. Отыскал он материал для пола — прочный инертный пластик, которым активно пользуются атомщики для настилания полов в помещениях, где много не самой удобной для удаления грязи, которую, тем не менее, необходимо отмывать. Они потом с великим тщанием устроили бетонный пол, выверив углы наклона самым внимательным образом, а затем под пылесос на идеально выглаженное основание настелили этот непокорный материал двумя широкими сплошными полосами и дали им прогреться прямо под солнышком, чтобы плотно легло. Ужасно коробливая штука этот пластикат! Так уж её толстознаюшка всё подрассчитал, что край лег на внешнюю стену и прекрасно замкнул контур практически сплошного необъятного корыта. Так, что отходам жизнедеятельности жвачных никакого хода ни к чему, что они способны "удручить", просто не было — только в накопитель, куда весь этот навоз легко столкать по гладкой поверхности обычной деревянной шваброй, ясное дело, без щетины.

Строительство, на этот раз, совершенно не походило на стремительный процесс постройки бытовки весной. Аркадий часто останавливал дело, и некоторое время что-то обдумывал, ездил за материалами, заказывал в мастерских всякие приспособления и много чертил или лазил в сети в поисках разных новинок. Чаще всего помогал ему сторож, живущий у въезда на участки, а иногда собиралась вся семья, особенно, когда приходило время копать.

Монолитную плиту пола, за её пределами, по периметру обсверлили скважинами, в которых отлили из бетона столбики, знакомые Галке по весенним работам, сужающиеся кверху, откуда торчал стержень толстой арматурины с опорной площадкой. Конуса опалубки, кстати, не сняли. Так и оставили на своих местах эти пластмассовые невыразительные трубы, сужающиеся кверху. Серые, похожие на бетон, они в прошлый раз ввели её в заблуждение — она ещё удивлялась гладкости поверхности опор.

Центральный проход между двумя рядами для обращённых мордами внутрь коров обеспечили аналогично отлитыми на месте столбами, на которую участки опалубки надевали последовательно, по мере заполнения — только толстые прутья арматуры были сплошными, до самой кровли, свободный пролёт оказался не чересчур длинным. Сам этот проход выстелили каменной плиткой, и снабдили по краям направляющими для колёс тележки — облегченное подобие рельс. Это чтобы корм подавать и перемещать доильный аппарат.

Глава 4 Началось

С Жориком Галка встретилась в лагманной. Она вошла туда как раз в момент, когда подошла его очередь к кассе, кивнула, давая понять, что тоже не прочь подкрепиться и подставила поднос под выдачу тарелок и чашек. Старый товарищ, не мудрствуя лукаво, заказал для неё такой же сытный обед, как для себя, и оплатил, естественно. Учреждение это в городе одно-единственное. Оно приютилось между кирпичными домами, построенными в шестидесятых, и протянуло асфальтированную дорожку к площади, где расположена остановка нескольких автобусных маршрутов — своеобразный транспортный узел небольшого провинциального городка.

Под навесом из полупрозрачного зеленоватого поликарбоната стоят прочные деревянные столы и простые лавки. Приборщица как раз вытерла стол, освобождённый предыдущей компанией едоков, и ребята устроились свободно, что в этом заведении в обеденное время получается не каждый раз — посетителей тут всегда много. Жорик положил на столешницу плейер:

— Не спрашивай, откуда эта запись и кто разговаривает, просто послушай, — и принялся за лагман. Для непривычного едока — блюдо не самое простое. Тут наваристый бульон и длинная, почти как спагетти, лапша перемешаны с кусочками "жирной баранины". Так что и вилка и ложка и ножик — весь стандартный инструментарий приходится пускать в дело, чтобы употребить эту вкуснятину не уляпавшись.

Галка воткнула в ухо комочек наушника и, нажав кнопочку воспроизведения, тоже занялась насыщением — не дело такой красоте выстывать. Жирное лучше съесть горячим.

— Понимаешь, Сёма, — произнёс плейер незнакомым голосом, — это выглядит незаметно, но по совокупности данных, очевидно, что имеет место встречный контроль. Собственно, вся история началась с того, что Кузьмич наотрез отказался уходить с метизного. "Мне, — говорит, — семью кормить надо. А тут хоть и помаленьку, но регулярно. Да и премии понятно за что дают, а оно у меня получается".

А потом я пошире на события посмотрел, на те, что тут творятся после прибытия нового директора, и гляди, сколько мелочей обнаружилось! Все дырки в заборах переделали в калитки, да дорожки к ним вымостили, и до ближайших тротуаров — тоже дотянули. Мало того, осветили их. Так что теперь народ на работу и с работы ходит, как ему вздумается, по короткой дороге, и грязь не месит, через колдобины не скачет. На проходной ларёк с куревом и плюшками, лоток с прессой, прилавки для блуждающих торговцев, да ещё и магазинчик крепежа, где вся заводская продукция идёт, как мне кажется, по себестоимости.

Новых работников не нанимают, а подгружают оставшихся, причём, заплату уволившихся делят на тех, кому за них приходится отдуваться. В общем, перестал заводик рассыпаться, хотя никаких финансовых вливаний отметить не удаётся. На счёт поступают только средства от продажи продукции. Тем не менее, кадры, что сохранились, тот инструмент, который раньше "прихватизировали", начали помаленьку назад относить, а то и новый покупают да на работу тащать.

— Встречный, говоришь, контроль, — этот голос моложе, но тоже незнакомый и юношеский. — Пожалуй. То есть для наших затей теперь там нормальными мужиками не разживёшься. С другой стороны, если бы захирел метизный окончательно, тоже нехорошо. Как ни крути, а каждый пятый житель города, если не работник, то на иждивении у работника этого предприятия. А контролёра неплохо бы вычислить, да знакомство с ним свести. Урки такое дело называют, кажись, разделением сфер влияния, и стрелки для этого забивают. Вот и нам бы такое дело обустроить. По первому впечатлению, это и должен быть новый директор.

— Сдаётся мне, Сёма, что дела обстоят не так просто. Девчонка детдомовская двадцати лет, без образования, на работу прибегает только к обеду, а через часок уже пропадает, и с концами. Одни только бумаги подписывает, что заранее ей снесли, причём, вроде как, подряд и без разбору. То есть ничем она на самом деле не распоряжается, и зарплату ей платят, я бы не сказал, что шибко большую. Как-то раз одной комплектовщице, с премией если считать, и то досталось больше.

— А как вообще тогда всё это управляется? — снова голос Семёна.

— А я: — а фиг его знает, Ваше Благородие! Такое впечатление, что само всё налаживается. Хотя, сменные задания висят на досках. Секретарша их каждое утро меняет на новые. Айтишники наши пробовали проникнуть в заводскую сеть, чтобы хоть что-то понять, но там нет ничего интересного. Народ пасьянсы раскладывает, да и самих компьютеров всё меньше и меньше остаётся. Тамошний сисадмин их помаленьку списывает и передаёт в школу в учебный класс. Такое впечатление, что идёт информационное разоружение.

— Да уж! Надо бы разнюхать, где тут собака зарыта. Ёлки! Каша, пока со своим коровником не управится, ни за что не станет отвлекаться. Он бы с Кешкой на пару разобрался, в чём прикол. Не знаешь, скоро там?

— Да, вроде, уже к финалу дело. Перегнойник до ума доводит — и всё. Но он обещал домик своему Кериму соорудить, чтобы тот семью привёз к началу учебного года. Ты ведь знаешь этого упрямца. Если погрозился — треснет, но сделает. Так что, Сёма, до сентября будем терпеть и маяться неведением. И, слушай, с мусором-то так и не получилось ничего?

— В пищевые отходы какой-то говень битого стекла сыпанул. Трёх свинов забили раньше времени. Вычислим падлу, ты не сомневайся. Уедет он из этих мест. Ну, пока. Позвоню, когда новости появятся.

Галка услышала звук отбоя телефонного разговора и вынула наушник.

— Итак, Жорик, нас почуяли. И кто эти люди?

— Один — функционёр из мэрии, а второй руководит сельхозартелью. Тот кусок записи, где они про молоко и корма судачили, я отщипнул, чтобы ты не путалась. Кстати, артель нормально живёт, мы в аккурат из-под их коровок кефир и пьём, тот, что в мягких пакетах. Самый вкусный, кстати.

Молча доели, отнесли подносы в окошко и разошлись по своим делам.

* * *

Итак её благоверный нужен действительно нарасхват. Сначала — ей самой, чтобы помог разобраться в рычагах, что воздействуют на функционирование конструкторско-технологических служб её завода. А уж во вторую очередь — некой организации, которая пытается что-то затеять на территории их городка. Рабочая версия — залить всю стану вкусным кефиром. Хи-хи. Обычно народ, когда у него что-то хорошо получается, пытается превратить это в источник безбедного существования и старается открыть своё дело. Само по себе это явление ничем не плохо, да вот потом начинаются у людей сложности. Чаще всего — всё упирается в сбыт и доставку. Собственно, эти процессы между собой тесно связаны и крепко друг на друга влияют.

Вот и её завод, если бы не развитость всяких курьерских фирм, да не продуманность транспортных вопросов, давно бы загнулся тут в глуши, куда в сутки забредает один единственный пассажирский поезд местного сообщения, а шоссе к областному центру характеризуется фразой "вчера бомбили". А уж в соседнем райцентре, откуда, собственно, она и прибыла сюда, вообще ничего, кроме консервов производить нельзя, потому что, пока не встанут зимники... глубинка, что тут сказать. И речки такие, что, даже моторка не везде пройдёт. Двадцать первый век, драбадан ему в драбаданку. Воздушные здесь, однако, места.

А вот с Кашенькой она должна как-то разобраться. Он ведь пока ни до чего про неё не додумался не потому, что тупой, а просто голова другим занята. И чего это так дался ему коровник? Наверное, с этого и следует начать. Точно, сегодня как раз четверг, она должна будет его побаловать. Вот и сделает это так, чтобы потом получился хороший разговор.

* * *

О том, что в ванну встроен терморегулятор и перемешиватель, она прекрасно знает. Это не джакузи, тут никакого бурления не предусмотрено. Кроме того, температура воды давно подобрана такая, чтобы не расслабляла — только-только не замёрзнуть. То есть понежиться можно без вреда для сердца. Вот сюда она любезного и завлекла, отмыла до блеска и даже провела с ним первый раунд — чтобы гениталии не слишком давили на мозги. А уж потом устроилась с ним в наполненной белоснежной пеной ванне и приступила к расспросам, не забывая ластиться.

— Каш, а чего это ты так сильно озаботился на счёт коровника? Имею ввиду, чтобы сделать его вечным?

— Ты, Галчонок, про глобализацию слыхала? — довольно неожиданное начало для ответа про коровник.

— Доводилось. Только она мне почему-то не нравится. Такое впечатление, что из-за неё всем приходится делать не то, что тебе нравится, а как раз наоборот. Вроде, как из-под палки живёшь, — ну не хочется сейчас углубляться в высокие материи, поэтому она и пытается согласиться попроще, чтобы не разводить никому не нужную дискуссию.

— В принципе, модель приемлемая, — Аркадию, похоже, тоже не хочется далеко отклоняться от темы. Он понял, что позиции по данному вопросу у них в общих чертах сходятся. — Так вот, поскольку с этой самой ситуацией во всём мире бороться у меня ну никаких сил нет, остаётся использовать то, что имеется. А это, прежде всего, информация и технологии. То есть, если не лениться думать, то не так уж трудно извлечь пользу из доступных ресурсов. У нас в районе ветхих коровников нынче сколько угодно. Так что, хозяева артелей, кооперативов, колхозов и частных ферм в подобных постройках заинтересованы. Просто нужно всё как следует отработать на первом образце, а то потом так замучают с непрерывными ремонтами, что хоть беги.

— То есть ты предполагаешь потом эти сооружения тиражировать?

— Нет, одно и то же без конца повторять неинтересно. Согласись, если всю эту постройку описать как следует, да обратить внимание на важные места, то любой строитель с делом справится.

— Так ты инструкцию по постройке коровника так упорно по вечерам сочиняешь? — Галке надо прикинуться не чересчур осведомлённой, но сообразительной и заинтересованной собеседницей. При таком раскладе разговор получается плодотворней, когда её вроде как научают.

— Документацией это называется. Технической, конструкторской или проектно-сметной — в каждой отрасли чуток по-своему терминология сложилась. Так что там не только текст, но и картинки всякие, чертежи, перечни материалов. Вообще-то, папа считает, что если бы все люди на Земле умели нормально читать и составлять документацию, то жили бы, как в раю, не доставая друг друга глупыми вопросами и беспредметными спорами. В общем-то, я с ним ни за что спорить не стану. Так что, собственно, документацию я и делаю, а строения тиражировать по ней станет гоп-бригада дяди Генриха. По району уже одиннадцать мелких фермеров ищут кредитов на ремонт помещений для содержания скота. А тут стоимость возведения коровника может выйти меньше, чем старый починить. Да плюс к нему газ от навоза сразу на отопление дома, да готовое удобрение на входе — хоть свои поля обеспечивай питательными веществами, хоть по бутылкам разливай, да на рынке торгуй, — понятно, шутит суженый

А ещё Галке понятно, что семейная ферма-поместье — это не совсем полный формат "неуставных" взаимоотношений в районе. Гоп-бригада дяди Генриха и у неё на заводе немного работала. Неторопливые такие мужички, но управились быстро. Кажется, некоторый слой необиженных жизнью ребят в районе и без её метизного заводика как-то устроился. Не все в этих краях бедствуют.

— Каш, а ты не мог бы мне маленько помочь? Понимаешь, я в технике ни бельмеса не пендрю, а поспорила кое с кем, что сумею организовать производство так, чтобы нашу гвоздильную фабрику на ноги поднять. Пока, вроде с карачек на колени поставила, а дальше ну никак не выходит. Не хватает мне моих одиннадцати классов, чтобы разобраться во всех технических тонкостях. То есть инфраструктуру наладила, а в основном производстве плаваю.

— Это, выходит, ты и есть директриса, Галина Алексеевна, — муж заржал так, что чуть не ушел с головой в воду. — Это ты, выходит, по всем службам поработала, чтобы лично во всём разобраться, — он уже начал слабеть от смеха. — И принялась ценных кадров деньгой от увольнения удерживать, — Аркадий уже забулькал, закашлялся, сел и отдышался. — Уфф. Так тебе что, совет нужен?

— Не откажусь.

— Тогда к наладчикам и инструментальщикам возьми учеников — молодых парней из трезвых, что после армии вернулись. А то упустишь старых мастеров на пенсию и расползётся у тебя всё, как гнилая кисея. Средний-то возраст, считай, весь в коммерсанты свалил — потерянное поколение. А ты народ жильём привлеки — вот дострою домик для Керима и можно будет на пустыре, что за отвалом шлака, полста прекрасных коттеджей поставить с участочками для цветов и клубники. Ну, не в один присест, понятно.

Угум. Вот только положи мужику палец в рот, сразу оттяпает всю руку. Она только попыталась чуток посоветоваться, вернее, попросить помощи, и тут же получила исчерпывающие инструкции, как ей дальше жить и к чему стремиться. Хотя, по-сути, стратегически верно ведь муж советует. И, что забавно, собственное материальное благополучие его как будто и не интересует. Ведь смекнул же, засранец, что дама она весьма состоятельная, но охотничьей стойки на возможное богатство она в нём не почуяла. Мелькнула какая-то эмоция, но ей показалось — это сродни уважению, что ли. Или сочувствию.

— А про то, как правильно наладить работу технических отделов — это нужно папулю запрягать. Он как раз из заводского КБ в своё время выбрался в вольные охотники, так что врождённые болезни, что в тех местах гуляют, знает не понаслышке. Я потолкую с ним, ох и обхохочутся они с маменькой. Ты не сумлевайся, дальше секрет твой не разойдётся.

— Понимаешь, Кашаенька, тут такое дело... — и Галка поведала суженому о разговоре между двумя "дядьками", что дал ей прослушать Жорик.

— Ага. Хотят послать меня искать тебя, а потом сами поверить не смогут, — Аркаша хороший. Понятливый Аркаша. — Знаешь, о том, как ты дошла до такой жизни, я тебя пытать не стану. Что-то мне подсказывает, сама во всём сознаешься, когда терпение иссякнет.

— Каш, а откуда у тебя такая здоровенная ванна, да ещё и пластиковая?

— А их, радость моя, каких только не выпускали для всяких процедурных кабинетов. Главное сложность была — разыскать завод, где их делали, а остальное нынче не такая большая проблема.

* * *

Разговор со свёкром получился тяжёлый. Он допрашивал сноху, заставляя выкладывать всё, что она знала и о службе Главного Инженера, и о технологах, и о конструкторах, а под его диктовку на экране компьютера Аркадий разрисовал схему подчинённости в технических службах, структуру решаемых задач и пути прохождения распоряжений и отчётов. Когда работу закончили, стало ясно, что наличного количества людей на всё это катастрофически не хватает. Более того, не хватит даже в случае, если весь списочный состав предприятия туда перевести. Короче, Галина полностью потеряла ориентацию и пошла спать, пока у неё не разболелась голова. Похоже, придётся обсудить эти проблемы с мужем — как-то он меньше её запутывает.

* * *

— Ты, Галчонок, просто нарвалась на мозгокрутку, — Аркадий действительно хорошо к ней относится и часто зовёт ласкательно, что ей ни капельки не нравится, но и не мешает, надо сказать. — В любом труде есть некоторая доля творчества, оценить которую практически невозможно. Так вот, как только ты от копания земли, каковое можно измерить в кубометрах, не забывая при этом категории грунтов и сезонные их изменения, переходишь на оценку труда человека, который придумывает то, чего до него не было — вот тут-то и начинается абсолютный логический беспредел. Иными словами, неважно даже то, что в самой конструкторской работе ты ничего не понимаешь, тут следует понять и то, что оценить эту работу можно только пристрастно, соотнося, скажем, её результаты со своими замыслами. Это если ты ставила задачу. А, может быть, через полгода, когда о причастности к делу данного изобретателя уже все давно позабыли, возросли продажи тех самых болтов, на которых он придумал хитромудрую пупочку. Вот тогда-то и премирует директор сотрудников отдела продаж.

— Это, если директор не сильно соображает в деле, которым руководит, — Галка как раз разливает чай, — или мышей не ловит, заботясь не о деле, которым занят, а решает семейные проблемы, или выбирает место для летнего отдыха с любовницей. Ты-то меня по части крепежа постоянно держишь в тонусе.

— Надо же, а я-то думал, почему это ты постоянно со мной на стройке пропадаешь! Восполняешь пробелы в знаниях, — и опять в его глазах одобрение. Что-то она не в меру бурно реагирует на этого парня последнее время.

* * *

Галина много читала. В детдоме, где она выросла, собралась большая библиотека, правда ветхие зачитанные книги через одну приходилось ремонтировать, но это не такая уж большая жертва. Потом кто-то подарил детям несколько "читалок" — и все богатства интернета оказались доступны после несложной подготовительной работы на директорском компьютере. Разумеется, сентиментальные романы она вниманием не обошла, хотя, после "Гордости и предубеждения" и "Джейн Эйр" больше ничего не запомнила. Разум словно отказался впускать в долговременную память информацию, которая ничего существенного не содержала, безжалостно надавливая на слезные железы — она ведь не каменная, пережила вместе с героями все злоключения, и забыла. Остался только солёный привкус на губах. Значительно охотней воспринимались исторические повествования и приключения. Из них запоминались почему-то не те моменты, где герои страдали, а находки или придуманные хитроумные способы, позволявшие выжить или обрести комфорт.

Собственно, детство своё назвать тяжелым или горестным она не может — оно было интересным, вот, пожалуй, верная характеристика. Почти три года после окончания школы провела в областном центре, поработав и в "Макдональдсе", и на стройке отделочником, в магазине продавцом и секретаршей в одной купипродайской фирме. А еще курьером-водителем и даже таксисткой. Девушке из провинции надо было вдохнуть воздуха большого мира, посмотреть на успешных людей и их завистников. Только потом старые детдомовские друзья доверили ей действительно серьёзное дело — дело, способное произвести в этом мире изменение. Маленькое, локальное и, желательно неприметное.

С самого момента обретения сознания она не была одинока, всегда знала, что есть у неё запасной аэродром со взлётной полосой длины достаточной для последующего разгона, даже после вынужденной посадки и ремонта. Даже тут в этом городке есть Жорик и ещё несколько ребят и девчат, принимающих участие в её заботах. А теперь появилось ещё и этот... животное, конечно, но с ним ей значительно спокойней.

Глава 5 Опять стройка

К концу лета Галина решилась на серьёзный эксперимент. Вызвала к себе прямо в директорский кабинет одного из опытнейших конструкторов и чуть не с порога, заявила.

— Феоктист Кузьмич, Вам предстоит длительная заграничная командировка, — и подала тому бумаги на отдых в Турции. — Супруга, как Вы понимаете, следует вместе с Вами, так полагается. Как раз в сентябре сдадите внуков их родителям, и извольте отправляться. Командировочные Вам выдадут в валюте, и билеты до аэропорта тоже доставят. Также заранее оплачены три экскурсии, в которых необходимо принять участие — они отправятся от места вашего проживания в ресорт-отеле.

Кузьмич полистал буклетик, сертификат, страховку и прочие бумаги.

— Две недели, выходит, на сборы. Что же, придётся съездить. А с паспортом заграничным как быть? Не бывало его ни у меня, ни у супруги.

— Вот и ступайте прямо сейчас в паспортный стол вдвоём, думается мне, успеют наши чиновники оформить к нужному времени.

Едва инженер ушел, Галка срочно связалась с мужем.

— Кашенька, выручай! Отправляю человека отдохнуть за счёт завода, а у него нет заграничного паспорта.

Аркадий выяснил имена "беспачпортных" и велел обождать. Через полчаса перезвонил и успокоил — сделают. Сразу стало легче на душе — не любит она ошибаться, а вот поди ж ты, никуда не денешься. Опыта-то жизненного у неё, как ни крути, с гулькин нос. Теперь больше такой оплошки она не допустит — что-нибудь новенькое отчубучит.

* * *

Постройка домика для сторожа заняла три дня. Строила как раз гоп-бригада дяди Генриха. В принципе, те же пластиковые листы снаружи, но не рифлёные, а под шлакоблок на них рисунок выдавлен. Кровля железная, а окна и двери — современные, со стеклопакетами. Коммуникации — канализационную и водоснабжения — Каша подтянул заранее, ещё когда возился с коровником, материалы тоже завёз заблаговременно. Три дня, что шла сборка, он непрерывно носился по объекту с рулеткой, угольником и уровнем и костерил строителей за каждую неточность.

— В чертеже четко указан допуск. Три миллиметра в минус и пять в плюс, а у тебя, горе луковое, сколько?

— Семь.

— Вот. Теперь по всей стене пойдёт набегание погрешности и у противоположного угла ширины полотна теплоизоляции не хватит. Переделывай. И все стойки, что по этой стене поставлены, переставь, а то у тебя поверхность начнёт выгибать.

Или:

— Не загибай гвоздь, косорукий! Достань и возьми новый.

— Так сучок же!

— Вот и просверли через него отверстие.

— Отверстие под гвоздь? Да ты офигел!

— Нет, друг любезный, если тут забить в обход сучка, то держать не будет, а он крепкий, может треснуть, если будешь упорствовать, тогда вообще всю доску придётся заменять. Был бы ты профессионалом, догадался бы саморез поставить со сверловочным носиком.

— Ты, сопляк, под стол ходил, когда я уже на стройке работал. Молод, меня учить.

— Молод или не молод, а пока как следует не сделаешь, от меня не отвяжешься, — Кашенька сейчас напоминает стальной клинок, откованный лучом. Галка ни как не может им налюбоваться.

Саморез-таки поставили. И антисептиком обработали всё, что следует. Дом — он не бытовка. Тут реально масса сложных узлов, где небрежность, допущенная в одном месте, способна всё испортить, или вынудит заниматься внеплановой подгонкой. Через короткое время мужички, если в чём сомневались, сами звали "консультанта". Так что второй день работы велись в атмосфере дружелюбного сотрудничества и полного взаимопонимания. На третий занимались в основном оборудованием помещений — печь и дымоход, электропроводка и оборудование, встроенная мебель и сантехника. Два туалета, душ, ванна и умывальня — у Керима большая семья. И дом просторный. Но мебель всю встроили, даже письменные столы и прикроватные тумбочки.

Сторож долго бродил из комнаты в комнату, отрывал и закрывал окна, а потом сел на крылечке, достал телефон и долго разговаривал с кем-то на своём непонятном языке.

— Жена и дети приедут, и мама. Брат их проводит, — сказал он негромко, вроде как про себя.

— Да, брат Керим, осядете вы тут, местными жителями станете, — это тот мужичок, с которым скандал был из-за гвоздя. — Не оскудеет наша земля добрыми людьми. Ты завтра же в школу ступай, отпрысков записывай. Нам тут грамотное население требуется.

— Я вчера там был. Директор велела ей детей показать, тогда запишет. А со слов карандашом пометки поставила. Даже на справки не посмотрела. Бумаги, говорит, хорошо. Но без них можно и обойтись. А без учеников нельзя, — Керим хитро прищурил глаз, и прибавил: — однако.

Рассмеялись.

— Так что, Каша, доверишь ты нам коровники строить по твоим чертежам? — это Генрих, бригадир.

— Вот документация. Если разберётесь, да не испугаетесь — начинайте. На первом объекте я с вас глаз не спущу, а уж потом сами резвиться станете, — четыре пухлых папки — это немало для столь скромного с виду сооружения.

* * *

Тётя Ксения пригнала своих коров. И сама поселилась в их доме. Галка давно уже поняла, почему эта постройка именно такова. Во-первых, тут был полигон, где её благоверный осваивал приёмы использования разных материалов. А во-вторых, он сразу готовил помещения на целую толпу родственников, на случай, если им придётся перебраться в поместье. Хотя, резервы свободной площади по-прежнему не исчерпаны. Ангар можно продолжать с любого конца, устраивая в нём хорошо утеплённое и благоустроенное жильё. Просто, этого пока не требуется.

Бурёнки пасутся весь день на пустующих садовых участках, а Галина помогает с утренней и вечерней дойкой. Она многое умеет — в детдоме было своё хозяйство, поскольку весной и осенью из-за распутицы доставка продуктов туда оказывалась затруднена. А ещё парное молоко детки почему-то ужасно любят — его издалека не привезёшь, надо наливать из подойника.

Аркашина мама скотину побаивается. Ну да тут и в одиночку не так много работы, а вдвоём — так и вообще всё просто. Вот возня с уборкой навоза — это действительно возня. Швабрами толкать, оно конечно удобней, чем лопатой грузить на тележку, но всё-таки не бильярд. Да и запахи специфические, Одним словом, чтобы рядом со скотиной работать — это надо сильно её любить. Или молочные продукты.

Галка любит и то и другое. Коровок уже выучила по именам и присмотрелась к их привычкам. У каждой они свои, повадки называются, если научно.

* * *

Заводик всплывает из пучины безденежья очень медленно. Пара сетей хозяйственных магазинов со своими мелкими многопозиционными заказами начали брать товар каждую неделю, и появилась надежда на достижение устойчивого финансового положения. Это, когда можно не выкручиваться дважды в месяц из затруднительных ситуаций с деньгами. Кузьмич, вернувшись из Турции, выдал эскизы упаковки крепежа для мелкого потребителя — что-то он там подсмотрел в своей "командировке", посещая курортные магазины.

Эти затеи вывесили на рекламный сайт еще до завершения подготовки оснастки, из-за чего потом получился аврал в инстументалке и отделе подготовки производства — пришли заказы, и пришлось торопиться. В полуручном режиме паковали, так что всю дополнительную выручку Галина пустила на премирование участников подвига. Тут, как говорится, сиюминутная выгода значения не имеет. Задел на перспективу важнее денег. Ох, если бы дело получило развитие, она бы на Новый Год навестила детдом, да на дочку посмотрела — больше полугода не видела красавицу.

Ну и мужа надо, наконец, посвятить во все тонкости своей деятельности. Вот чует её сердце — одобрит он их затею и тоже станет помогать. Хотя, что это она, он же и так занимается именно тем, что, собственно, требуется, просто не знает, для чего. Или знает? Непонятно.

* * *

— Галочка! Тут дядя Сёма к тебе пришел потолковать, — семейство в полном составе занято уборкой турнепса — это такие крупные корнеплоды, что одной штуки достаточно корове на поесть как следует. Они их почитают за лакомство и, когда гложут, то создаётся впечатление, как будто собака кость грызёт. А еще, если какая из бурёнок обнаружит возможность стянуть турнепку, оставшуюся без присмотра, то повадками начинает походить на кошку — подкрадывается, воровато озираясь, хватает зубами и опрометью тикает, демонстрирую способность галопировать, несмотря на тяжёлое вымя, бьющее её по внутренним сторонам задних ног.

Чтобы вырвать этот чудо-плод из земли, надо его крепко пнуть пяткой в выставляющуюся из грунта часть, чтобы стронуть. Только потом, если ухватиться за ботву, можно доставать. А без этого — пуп развяжется тянуть. Тут Кешина мелкая жена оказалась вовсе неэффективна, пришлось её ставить на обрезание ботвы.

Что же, раз муж велит потолковать с гостем, будет толковать, тем более что спина устала от бесконечных поклонов земле-кормилице. Дядя Сёма одет по-городскому. Костюм, галстук, длинная куртка или короткий плащ — как нравится, так и назови. Усадила гостя под навесом, чайку замутила, угостила Ксеньиными плюшками, она их называет не иначе, как рыгаликами. Ну не из Смольного института женщина.

— Галина Алексеевна, — начал гость, хорошенько отхлебнув из чешки, — у Вас имеется некоторое влияние на заводе. То есть, к Вашим словам люди могут прислушаться. А скоро выборы районного головы.

— Стало быть, хотите заручиться моей поддержкой. А в чью пользу?

— Действующий хозяин тоже планирует выставлять свою кандидатуру, вот его бы и оставить.

— Вы имеете в виду, что он уже сытый, да и сразу оказался не очень жадным, — Галке интересно понять, как тут реально распределены интересы.

— Да, именно это, — Семён снова отпил глоточек. — Вкусный чай, и рогалики замечательные.

Опаньки, вот это она прокололась! Сразу дала исчерпывающую вводную, получила согласие, и собеседник закрывает тему. Нет, так не пойдёт.

— Семён! Мне показалось, что здесь некая группа лиц пытается наладить внутрирайонное самообеспечение. Если Вы представляете этих людей, то я хотела бы с ними сотрудничать с открытыми глазами.

Собеседник снова занялся чаем, держа паузу.

— Понимаете, Галина, — наконец вымолвил он, — Вы очень молоды и, я боюсь, просто не располагаете опытом, необходимым для осознания истинных причин, по которым мы стали проводить в этих местах некоторые, скажем так, преобразования.

— Вы безусловно правы, жизненного опыта у меня маловато. Да и детдомовское воспитание не способно дать человеку истинного представления о рычагах, движущих людьми. Тем более, о политических раскладах в верхних эшелонах власти, влиянием которых на наши реалии не следует пренебрегать, — запас пустопорожних округлых фраз у неё иссяк, и она, что называется, врезала. — Но у меня имеются знания. И я не одинока. Вы ведь понимаете, что приобретение этого завода было сделано не после разбивания копилки.

Предлагаю грохнуть сеть продовольственных магазинов Горкина.

— Как, позвольте спросить? — на этот раз Семён даже забыл отпить из чашки. Заинтересовался. — У него мощная поддержка из области, все разрешения и лицензии, да и прямые вливания средств из, считай, кругов, приближенных к губернатору.

— Только за счёт снижения спроса. Люди должны перестать ходить в эти магазины. Причём сознательно. То есть остальные мелкие торговые точки обязаны осуществить перехват покупателей. Они ведь сейчас откровенно прозябают и хиреют на глазах, в результате деньги уходят из района.

Гость снова уткнулся в чашку, напряжённо размышляя. Галка ожидала от него повторного прохождения по теме о её молодости и неопытности, но всё оказалось не так безнадёжно.

— Раньше февраля нельзя начинать. Пока на колбасной фабрике свою бойню не наладят — не закроем мы весь ассортимент. Наладчиков только своих нам дай на декабрь и январь. Без них — труба дело.

Ого! Если речь идёт о деле, то, выходит, можно приступать к конкретике.

— Пойдем ка дядя Сема к компьютеру. Тут ведь и объёмы посчитать нужно, и динамику прикинуть, и со статистикой разобраться. Опять же сообразить, какими хрюкерсами сникерсы заменить, и откуда завозить креветки. А то слой состоятельных граждан нам своей любовью к элитному алкоголю всю игру испортит.

— Да, девушка, тебе палец в рот не клади, — Семён уже встаёт, чтобы последовать за хозяйкой. — Откуда ты, интересно, такая взялась? Решительная.

— Откуда взялась — там ещё есть, помогут, если что, — на этот раз Галка знает, что говорит. Этот человек даже не намекнул ничего на счёт дележа прибыли, то есть он, как раз тот самый моральный урод, на которых и следует полагаться ей при реализации планов. Ну, а если она ошибается, то вот это и будет у неё тот самый жизненный опыт, на недостаток которого ей было указано.

* * *

Основное достоинство этого района, и соседнего, откуда Галина, собственно, родом — труднодоступность. Жители крупных городов, через которые проходят железнодорожные магистрали и где имеются аэропорты, вряд ли представляют себе, что такое возможно. Хотя, зимой, по укатанным дорогам, добраться сюда на автомобиле не трудно. Да и летом, если ехать неспешно, аккуратно огибая колдобины, то тоже легко докатить до райцентра — дорога с твёрдым покрытием, которую изредка ремонтируют, это всяко путь. Имеется асфальт и внутри городской черты. Почти повсюду. Ну, или гравийки отсыпаны в отдельных местах. При огромном желании есть возможность отыскать следы ещё полусотни километров разного качества "магистралей", где дорожные работники изредка предпринимали меры для обеспечения преодолимости расстояний, разделяющих собственно город, и деревни, или сёла.

В общем, картина эта близка сердцу любого, кто знает, краеугольное условие душевного комфорта при жизни в глубинке — после дождя имеет смысл оставаться на месте, пока не просохнут лужи. Или отправляться в путь пешком. Или на тракторе — у кого есть. Естественно такие места не обладают никакой привлекательностью ни для деловой, ни для инвестиционной активности. Иной раз и не поймёшь, чем кормятся живущие в таких местах люди. Из одних посёлков народ разъезжается, в других жизнь теплится и даже выглядит бодренько, хотя, на поверку, выясняется, что это просто какие-то чудаки так стремятся жить в ладу с природой, что дискомфорт их не пугает.

Важным компонентом успеха затеи, которую Галина и Семён надеются осуществить, является то, что центральные власти стараются не слишком интересоваться проблемами периферии. В нормальных условиях губернатора нужно очень-очень заинтересовать проблемами, скажем, качества дороги, чтобы добиться от него хоть какого-то участия. А еще руководителей привлекают деньги. Вернее, не сами деньги, а их количество. Пока на счетах нет заметных сумм, или не обнаруживаются солидные перечисления — да глаза бы не смотрели на это захолустье.

Поэтому торговая сеть губернаторова зятя Горкина, перехватившая процентов семьдесят денег, которые тратит на пропитание население всей области, проникла и сюда, здорово потеснив мелкие магазины местных предпринимателей. Их, не мудрствуя лукаво, загнобили проверками и мелкими криминальными пакостями, сочетая эти методы воздействия с дьявольской изощрённостью. Почти половина старых торговых точек разом получили целую серию трудностей, начиная с увеличения арендной платы, и заканчивая проколом колеса машины, подвозящей хлеб.

Собственно, процесс прессования конкурентов продолжается и по сей день — на полтора десятка тысяч жителей райцентра сумма выручки собирается всё-таки заметная. Собственно, на эти моменты и обратили внимание заговорщики, и Галке вдруг захотелось обратиться за помощью к мужу. И ещё её смутило то, что без открытого противостояния эта проблема не решается, то есть существует риск осведомить официальные власти о наличии противодействия, а это уже не игрушки. Тут есть шанс заинтересовать ФСБ, и тогда... нет уж, лучше поостеречься.

* * *

— Несколько мужиков, из местных, нашли друг друга на каком-то литературном сайте, они там всякую фантастику обсуждали, ну а потом сообразили, что в одном городе живут. Ну и устроили себе чат на сервере здешнего интернет-провайдера. Там вроде как городские новости и объявления, но и форуму местечко нашлось, — это Аркаша уже вечером рассказывает своему Галчонку историю появления местного движения. — Но, болтовня, как ты понимаешь, хоть бы и в письменном виде, ничего, кроме обличения зла произвести неспособна. Папенька их тогда ещё подзудил, что если бы они сумели хоть что-то заметное содеять, так можно было бы о чём-то речь вести, да ещё обругал нелицеприятно. Трындычихами, кажется.

Вот тут-то эта тусовка и собралась одним махом с лопатами в количестве полуста человек и отремонтировала дорогу к ферме одного из участников своего толковища. Ямки засыпали, бугорки срыли, битого кирпича в отвале наковыряли и замостили им самые проблемные места. Месяц возились по два дня в неделю, так что и между собой познакомились, и папа им даже помогал на нашем тракторе.

А вечерами за пивом и перезнакомились, и трёп на нужное русло направили. Задача-то элементарная. Как объединить усилия так, чтобы чего-то важного добиться. Вот и принялись к фермам пути тянуть — там ведь основные затраты на труд, материалы, если их сам ковыряешь, считай дармовые. Ну, то есть, тоже труд, конечно. Дядя Сёма тогда в это дело влился — водителей и транспорт ну, не то, чтобы обеспечил, а как бы закрыл глаза на некоторое самоуправство. Да ещё мужики на горючку скидывались.

Не все остались с ними, а иные наоборот, примкнули. Заварился, в общем, котёл. Втихаря несколько ферм подняли, магазинчик молочный оживили. Сговорятся в чате, распределят, кто что приносит, а потом сойдутся, да сделают. Этот метод народной стройки до сих пор работает, только сейчас у ребят денежки завелись, так что оно лучше стало работать, и без такого многолюдья. А главное, начали помаленьку налаживать хозяйство в районе. Администрация же хоть городская, хоть территориальная, как ты понимаешь, мешать даже не пыталась, а просто отчитывалась об успехах в деле улучшения дорог и заботы о гражданах. Симбиоз, однако.

Потом нашли способы, как доить предпринимателей. Не тех, что с хлеба на воду, а жирующих. Ведь если все сотрудники в сговоре — никуда он не денется. Оставалось только построить ситуацию, когда одни увольняются, а другие нанимаются, а там, оставляли хозяину необидную зарплату, а остальное аккуратненько направляли вроде как на производственные расходы, а на самом деле — куда надо. Но это только несколько раз вышло с теми, у кого бизнес на родительские денежки. Собственно, им это не во вред пошло, сами-то предприятия пережили кризисы, а то, что ими на самом деле управляют не хозяева — это им неведомо.

А организации, на самом деле, и нет никакой, ни устава, ни членских взносов. Чатится народ на подонском, замыслы всякие, проекты. Кто-то помощи попросит, кто-то на обиду пожалуется. А уж о том, что никак светить нельзя, сговариваются, собравшись в выходной, когда очередную канаву копают, или мусорную кучу разбирают. Главное дело, помогают тем, у кого затруднения не от собственной лени, а реальные заморочки. Короче, нет у нас подполья, а типа обычая такого местного возникло, — вот такую сказочку Аркадий и поведал ей на сон грядущий. Понятно, не всё тут точно, да и просто не всё, но и на том спасибо. А ей надо будет к городку присмотреться попристальней. Очень уж тихо тут.

— Аркаша, а ты срочную служил?

— Ага.

Вот, ещё одна загадка. Нет, её тут пока в свою среду не приняли. Вроде как "Здрассте" сказали, улыбнулись приветливо, но в середину песочницы пока не пускают. Не гонят — и то ладно.

Глава 6 Рыжики

Если всё время только работать или думать о вселенских проблемах, то мозги перекашивает, и для окружающих ты становишься неинтересным. Поэтому Галка чётко спланировала выходные — осенью полагается собирать грибы. Аркадий сказал, что должен помочь брату с ремонтом в его городской квартире, и укатил на своём фургончике, гружёном всякой строительной всячиной. Только дал хорошего крюка и высадил супругу на обочине дороги, к которой подступал густой лес. Договорились о том, где и когда он её "подхватит" вечером, потом этот животное плотоядно улыбнулся на прощание, развернул машину и укатил.

В чём ходить за грибами? О, уж экипировалась она по всем правилам. На ногах — ботинки с высокой шнуровкой. Камуфляжные брюки и куртка, волосы убраны под такое же кепи — военные носят форму, очень удобную в лесу, а купить её в магазине спецодежды легко, поэтому тут и сомнений нет, во что нарядиться. Но это справедливо и в том случае, если идёшь просто прогуляться. А вот на счет третьей охоты — тут следует иметь в виду, что добыча не должна догадаться об истинных причинах твоего пребывания здесь — иначе — всё попрячется. Короче, ходить за грибами с корзинкой — пижонство, а с ведром — вообще варварство. У Галины в карманах несколько пакетов с ручками — маек, как их иногда называют. И складной ножик. Всё.

Собственно — эта ухватка была в ходу у всех детдомовских, грибочки-то в тех местах, где она выросла — дело обычное. А привычки этих творений природы ей известны — непредсказуемость — одна из основных. Увидел — собирай. Отвернулся — потом можно и не найти. Может и есть в этом поверье какая неточность, но если действовать в соответствии с ним, на жарёху набирается каждый раз.

Осень в этом году солнечная с короткими дождиками, в лесу пахнет прелым и пожелтевший лист начал опадать, отчего заросли приобретают прозрачность. Во всяком случае, видно значительно дальше, чем летом. Поблизости от дороги попадались старые кострища, иногда глаз натыкался на пустую жестянку из-под пива или картонную коробку, в которые разливают сок, а потом следы цивилизации пропали. Только вот грибочки ей как-то не попадались. Вездесущие поганки — не в счёт. Видела несколько волнушек, однако решила пока с ними не связываться. Хотелось отыскать рыжиков — по всем признакам им тут самое место, ну и время подходящее для этих грибов. Почвы, погода — всё то, что нужно. А вот искомого нет. Поторопилась? Опоздала? Непонятно.

Бродила несколько часов, поглядывая на компас, и вышла на полянку, где на столе-раскладушке лежат причиндалы для пейнтбола, костер с подвешенным над ним котлом, и мужчина средних лет стоит на коленях, разбирается с луковицей, плаксиво шмыгая носом. Бывают такие люди, для которых чистка лука — особенно тяжелое испытание.

— Здравствуйте, давайте помогу, — Галка не из пугливых, да и стеснительной себя не считает.

— Опоздала? Как ты нас вообще нашла? — мужчина уже встал и уступил место рядом с поваленным стволом, на очищенном от коры участке которого пытался залить слёзами несогласный раздеваться корнеплод.

— Случайно, конечно, — у неё глаза заметно меньше страдают от этих... фитонцидов, что ли. Так что снятие шелухи и нарезка источника слезоточивой эманации для неё — не проблема.

Пока возились с заправкой кулеша, пара ребят в камуфляжках выходили из зарослей чтобы смыть метки попаданий, и поправить шлемы с прозрачными щитками. И снова отправлялись играть. Звуки пневматических хлопков, сопровождающих выстрелы из игрового оружия, доносились редко и отдалённо, а в остальном было тихо.

Потом из зарослей вывалила толпа мужчин и женщин, мальчишек и девчат — любые возрасты, но молодёжи больше. И младше двенадцати лет тоже никого нет. Застучали миски, занырял в котёл половник, поваленные деревья, стащенные на поляну, превратились в лавки, рассевшись на которые люди деловито заправлялись. Галке тоже нашлась и посуда, и ложка, а то аппетит она успела нагулять. Так что устроилась в общем кругу, ничем не выделяясь из общей массы, и занялась насыщением.

Что интересно — добавки никто не получил, да и порция оказалась такой, что ощущения тяжести в животе не возникло. Голод притупился до приемлемого уровня — и всё. А на дне котла ещё кое-что оставалось. То есть их умышленно накормили не до отвала. Народ усиленно обсуждал то, как кто кого обошел, где спрятался и подстерег — оставалось прислушиваться и одобрительно кивать, чтобы не прогнали. Подтрунивали над Вадиком, свалившимся в ручей — вон он развесил ботинки на воткнутых в землю кольях. Потом удалось отметить нескольких человек, в которых угадывались военнослужащие срочной службы — обращение выдало. Старший лейтенант и два сержанта, один их которых — младший. И, кажется, один рядовой. Одеты-то все в одно и то же, а знаки различия на Галкин глаз невыразительны. Ни эполетов, на аксельбантов, ни галунов. Даже штанов с лампасами — и тех не видать.

Справа забубнили о категории свободы, как осознанной необходимости, и именно туда она направила своё внимание, да и остальные затихли, прислушиваясь к разговору.

— Если согласиться с этим определением, — вещал прыщавый долговязый подросток, — то под понятие осознанной необходимости можно затолкать вообще, всё, что угодно. Хоть бы и дисциплину. То есть — из-под палки, или по собственному желанию солдат идёт в бой — для внешнего наблюдателя безразлично. Результат один и тот же.

— Для неквалифицированного наблюдателя, пожалуй, — соглашается женщина, в которой даже под пятнистой одеждой игруньи в войнушку угадывается школьная учительница. — А вот результат боя может получиться разным. Объяснять, почему?

— Нет. И я не об этом, а о том, что в жизни вообще всё — одна сплошная осознанная необходимость, — ха! А паренёк-то философ.

— Ну так о том и речь, чтобы осознать то, что необходимо именно тебе, а не поддаться убеждениям людей, которые желают от тебя что-то поиметь, — хм! Терминология учительницы достаточно "продвинута". — Вот скажи мне на милость, ты точно знаешь, что тебе надо от жизни?

— Пока, только в общих чертах, — парень выглядит слегка смущённым. — Наверное, не все это даже к старости понимают. Если, ясное дело, речь не о пирамидке Маслоу.

— Ну-ка, Философ, что это за пирамидку ты помянул тут с устатку? — этот парень, кажется, не слишком испорчен высоким интеллектом. Очень простецки выглядит. Галка приняла бы его за грузчика и, такое впечатление, что приняв на грудь литр водовки, он бы сохранил способность держаться на ногах.

— Пирамидка эта — всего лишь описание человеческих потребностей, — юноша нимало не смущаясь ведёт разъяснение. — То есть сначала нужно быть сыту, одету и иметь, где приютиться. Потом человеку требуется общение — хоть с друзьями под пиво про футбол, хоть с женой под одеялом про то, какая она у тебя красивая. Или газету прочитать. А кому-то — обогнать всех по пути на работу. То есть важно участвовать в чём-то, где есть ещё кто-нибудь. Ну и третий уровень — человеку требуется уважение. От "Ты меня уважаешь?", — когда хорошо посидели, до Нобелевской премии.

— Ну, и чего ты Масловскую пирамидку решил со счетов сбросить? — возвратилась в диспут "учительница". — Вокруг этих потребностей и формируются те самые необходимости, каковые всю дорогу приходится осознавать. Правда, сами-то они от человека к человеку шибко разные. Народ, который не сильно желает разбираться в природе вещей, сводит всё к деньгам — тогда степень своей удовлетворённости легко оцифровать и даже сравнить с достижениями других. А вообще — чем сложнее у тебя необходимости, тем больше неопределённостей. Знаешь, как они утомляют?

Ага. Галка теперь поняла, что это не начало разговора. Это своеобразное занятие по философии ведётся в группе не первый день, и "учительница" с "философом" — зачинщики. Остальной-то народ в этой инсценировке, скорее, зрители, хотя и с правом голоса. Этакая лекция-импровизация с элементами семинарского занятия. Точно.

— Погодите, умники, а чего это вы деньги взяли, да так сразу и в мусор смели? — вступил в разговор мужчина лет тридцати, ничем, впрочем, внешне не примечательный.

— Да про них уж столько всего в кино да в книжках перелопачено, что, казалось бы, и говорить-то уже нечего, — снова женщина. — Одни делают деньги, чтобы делать деньги и, как правило, потому и несвободны, что не осознают, откуда в них взялась эта необходимость. А это — всего лишь один из стереотипов — простых схем целеполагания. Точно так же, другие зарабатывают, чтобы тратить — жить на широкую ногу, пережигая доходы в хлам то ли ради самоутверждения, то ли потому, что уважения в глазах продавцов им достаточно с избытком. Ну, такая вот третья ступенька их устраивает.

— А ещё есть "хомяки", — это старший лейтенант присоединился. — Набивают дом барахлом под пробку, а потом им самим там становится так тесно, что или требуется ещё больший дом, или начинается выбрасывание с оплакиванием.

— Ну, а кому-то, может, на что-то важное требуются средства? — не унимается первый мужчина. — Например — на учёбу.

— Нынче для этого достаточно иметь дома компьютер, подключенный к сети, — неожиданно для себя самой вступила Галка. — И еще желание знать. Другое дело — получить официальный диплом и завести знакомства в студенческой среде, но это, как бы, другая задача.

— Ну, милочка, не стоит так пренебрегать фундаментальным образованием, — число собеседников нарастает, но галдёж пока не начался.

— Да ведь я и не про образование, скорее, про обретение знаний. Тут, наверное, имеется некая разница.

— Сложное, Вы место затронули, душечка. Образование — это, всё-таки, не просто знания, а ещё и мировоззрение, картина мира. Ведь не напрасно в школах учат не одним только химиям-физикам, но и литературе, пению, рисованию. Жаль, конечно, что многие из этих предметов находятся в не самом лучшем состоянии.

* * *

Грибы встретились Галке уже на обратном пути. Задумавшись о коротком диспуте на философские темы, проведённым на лесной поляне, она то и дело натыкалась взглядом на отдельно стоящих красавцев, и сама не заметила, как наполнила четыре пакета, которые попарно развесила на концы коротких, по полметра, палок, занявших обе руки. Аркадий дожидался в условленном месте, начиная уже проявлять признаки нетерпения — до этой зоны мобильная связь не дотягивается.

* * *

Следующий день — воскресенье — решила посвятить прогулке по городу. Она ведь мало о нём знает и раньше никогда просто так тут не бродила. А сейчас вдруг сообразила, что если в окрестных лесах проводятся семинарские занятия по философии, то в пределах городской черты тоже найдётся что-то интересное. Доминошники во дворах, хотя бы.

А вот этого, как раз, встретить не удалось. Или она просто не вовремя — рано ещё? Зато увидела репетицию оркестра барабанщиц на стадионе. Он вовсе даже не зарос травой, хотя трибун вокруг этого ровного размеченного участка отродясь не было — только несколько брёвен в качестве скамеек. Беговая дорожка в порядке, футбольные ворота на местах, да и газон, если не считать вытоптанных пятен перед воротами, тоже выглядит пристойно.

И вот на этой поляне девочки с удлинёнными, под старину, барабанами, занимаются строевой подготовкой в форменных сапогах на высоком каблуке. Чуть не расплакалась, представив себе, во что превратится поверхность газона, после этого, с позволения сказать, урока. Ведь убьют же траву в усмерть. Ага, вот дядька примчался ругаться, гонит. Да и надо отдать должное руководительнице — надо же, додумалась, вбивать такую красоту в грунт. Каблуки, имеется в виду.

Мимо бани и оптового склада вышла в центральную часть. Тут рядом с большим продовольственным магазином Горкина стоят толстомясые внедорожники, в которые из тележек перегружают кучи продуктов и упаковки туалетной бумаги. Это люди, живущие загородом, запасаются на целую неделю всякой всячиной, чтобы не гонять потом по семь вёрст за каждой ерундовиной.

Багажные тележки на перроне наполнены ящиками, ждущими погрузки в почтово-багажный вагон поезда, на рынке открывают свои киоски заспавшиеся по случаю воскресенья торговки. Группа мужчин в скверике ровняет тротуарные шашки, просевшие по непонятной причине. Ха. У коммунальных-то работников нынче выходной, стало быть — это те самые люди, что потихоньку обустраивают свою среду обитания в свободное время. Точно. Дядя Сёма подкатил на каблучке — выгружает немного плитки и мешки с чем-то. Ага, и рейки для скамеек, взамен утраченных.

А вот и во Дворец Культуры потянулись малыши с мамами, несущими на плечиках укрытые чехлами костюмы. На афише объявление о концерте, что дают ученики музыкальной школы. Живёт городок потихоньку. Конечно, ухабов на дорогах значительно больше, чем хотелось, бы, но у Семёна в кузове ещё лопаты лежат, и отправился он в сторону дороги на Косухино. И три самосвала туда проследовали с полными кузовами песка.

Интересно тут живут. У ларьков юноши заправляются пивом с утра пораньше. Девица бредёт со следами бурной ночи на помятом лице. Каждому — своё. Вот навороченная тачка катится, а внутри, за наглухо затонированными стёклами бухает музыка так, что кажется, будто этот надувшийся от собственной важности автомобиль сейчас лопнет. Укатил. Бабуля выкапывает что-то из своей кошёлки под пристальным и заинтересованным вниманием бродячей собаки. Сосиска. Одна штука в прозрачном полиэтиленовом пакете.

Собака понюхала, и побежала своей дорогой. Видимо надеялась получить мяса, а не это не пойми что, оформленное в виде её теоретической радости. Бабушка с видимым сожалением осмотрела лежащую на земле обнюханную и отвергнутую облагодетельствованной собакой сосиску — видимо она планировалась в качестве гвоздя её сегодняшнего банкета. Пенсионеры нынче не жируют.

Потом последовала ревизия кошелька, вызвавшая у старушки лёгкую задумчивость. Ясно — состояние финансов неудовлетворительное. Тем временем любители утреннего пива завершили утоление жажды, и, сложив пустые бутылки в урну, двинулись к перрону. А пенсионерка вытащила эти самые бутылки и, сложив их в пластиковый пакет, отправилась в сторону рынка. Наверное, где-то там их принимают. Вот так вот и выкручиваются люди. Одним словом — живёт городок.

Около здания мэрии — бывшего горсовета — пусто и чисто. Такое впечатление, что прохожие этот участок преодолевают по противоположной стороне улицы. Виден уголок забора стройки, заброшенной, вероятно, ещё до Галкиного рождения. А вот подворотня за рядком пивных ларьков пахнущая подобно клоаке. Во дворе гаражики — ракушки. Похоже, единственное их достоинство — защита автомобиля от ленивого вандала, уж очень мало места в этих недоразумениях. Бельё на верёвке и кот, словно собака несущий в зубах сосиску. Неужели — ту самую? И две дамы преклонных лет на скамейке у подъезда. Когда прошла мимо них, возникло ощущение, что спина между лопатками сейчас задымится — настолько явственно чувствовались взгляды.

Дворами обогнула привокзально-центральную площадь, заодно пройдя и через заваленный хламом проход позади мэрии. Вышла на рынок. Не любит она этих толкучек, а как раз сейчас тут многолюдно. Для приличия купила себе тряпичные туфли на резиновой подошве, проследила за погрузкой пассажиров в подошедший состав, заглянула в кафе выпить чашечку чая. Тут ей не понравилось. Придраться, вроде, не к чему, а вот во взглядах персонала что-то чудится. Будто знака какого-то от неё ждут. Непонятно.

Прошла к колбасной фабрике. Вот где жизнь бурлит. Битый кирпич и старую штукатурку забрасывают в кузов — наверняка где-то ещё кусок дороги собираются чинить. А тут вывозят мусор. Нет, что ни говори, доброхоты местные вроде всё правильно делают, но мелко как-то. Не дают горожанам окончательно на всё наплевать, но и заметных подвижек к лучшему добиться им не удаётся.

Вечером Галка пересказала мужу историю с сосиской.

— Вот скажи мне, Кашенька, как так выходит, что добрые люди оказываются в дураках. Ведь всем хочется радостей и комфорта. Что же делать? Как же это так ненормально наш мир устроен?

Сбивчиво, в общем, получилось. Она просто начала путаться в собственных мыслях, задавленная впечатлениями. Не то, чтобы абсолютно новыми, но, поизгладившимися из памяти за последние, наполненные совсем другими проблемами, месяцы.

— Тут, Галчонок, чтобы разобраться, надо в усмерть всё упростить. Вот давай-ка я мир располюсую, а всю историю нарежу крупными кусками, и полученную картинку примитивизирую. Смотри. Есть эгоисты и альтруисты. На протяжении известной нам истории мир из сплошного эгоизма постепенно выползал, хотя чаще тебе приходилось слышать о гуманизме, но разницу между гуманизмом и альтруизмом мы искусственно сотрём, и будем применять их в качестве синонимов.

Так вот, нетрудно заметить, что прогресс постепенно ускорялся. Каменный век длился сотни тысячелетий. Поскольку ни медь, ни даже бронза полностью каменных орудий не вытеснили, пренебрежём ими и вспомним, что кричное железо люди использовали на протяжении тысячелетий. Жестокое время рабовладельцев сменилось не менее жестоким временем средневековых рыцарей, а сдвиги в технологиях были таковы, что заметить их способны только специалисты. Лишь предметы роскоши совершенствовались.

А потом в эпоху Возрождения появились упоминания о разных гуманистах, и вскоре мир помаленьку стал применять новинки со всё возрастающей скоростью. Секреты мастеров, умиравшие вместе с ними — вот уж поистине ярчайшее проявление эгоизма — перестали быть тайной, как потеряли значение и более поздние цеховые ограничения, тоже призванные оградить интересы определённых групп людей.

То есть сам прогресс идёт тем шибче, чем больше альтруизма содержится в обществе. Та же самая конструкторская документация — это же способ дать возможность другим людям перестать нуждаться в тебе и твоих знаниях. Поэтому-то эгоист и не может эту саму документацию сделать качественно — она обязательно содержит места, в которых без него разобраться трудно. А он будет кивать на низкую квалификацию рабочих или технологов, не знающих каких-нибудь тонкостей... пардон, отвлёкся.

Так вот. О прогрессе и эгоизме. Пока члены общества пекутся только о себе — дела у общества идут неважно. Никакого развития не получается — сплошное топтание на месте. И среди побудительных мотиваций доминирует принуждение или, его разновидность, материальная стимуляция. Типа: "Не потопаешь — не полопаешь". Те, кто реально двинул прогресс, как правило — не слишком богаты или влиятельны, и известные исключения это правило скорее подтверждают, чем опровергают.

Эгоисты среди эгоистов обычно не способны добиться значительного устойчивого успеха. Даже вокруг тронов грызня шла такая, что исторические романисты завалили все полки томами ужастиков. А вот когда появилась прослойка альтруистов — вот тут-то себялюбцам стало комфортно. Нас, дураков, пекущихся о других, легко "развести". Мы ведь для них удобный источник благополучия — только убеди нас, что они преследуют благие цели. Поэтому гуманистов всегда старательно культивировали, взращивали и убеждали в том, что надо себя правильно вести. А свой эгоизм, естественно, оправдывали защитой наших интересов. Про преступность вообще молчу, но, скажем, военная угроза — она ведь тоже результат деятельности эгоистов. Это, когда наши с ихними чего-то не поделили.

Аркаша помолчал немного, а потом "подвёл черту".

— Вот, вроде и всё, если не рассыпаться по частностям. Тут, как ты понимаешь, проблема вся внутри человеческих голов. Колька-директор, что на металлобазе драконом на своих алканавтов рычит, заставляя их город от металлического хлама освобождать, чтобы себе на прокорм добычи набрать — наш человек, хотя и совсем не гуманист. А любезнейший Захар Иваныч, у которого без подношения не получишь ни одной справки — жадина и козёл. И как его пронять — непонятно. Очень уж он хитро эти подношения принимает, — Аркашенька снова клокочет изнутри, так что приходится его "замурлыкивать", поглаживая. Нет, сладенького ему сегодня не перепадёт, хотя, если исходить из соображения, что он только что девочке школьнице очень даже неплохо растолковал, в чём смысл бытия — вознаграждения он, несомненно, достоин.

Глава 7 В родных пенатах

К концу года Галина вывела-таки завод в положение, когда возник, пусть и зыбкий, но баланс между доходами и расходами. Нет, ничего прорывного сделано не было — одна рутина и мелкие технологические улучшения. Несколько типов дверных петель, шпингалеты, дверные крючки — каждая позиция давала мизерное приращение объёма продаж и, порой, даже не вполне окупала себя, если хорошенько просчитать. Где в плюс, где в минус, но в целом тенденция положительная.

Одним словом, отпуск она себе заработала честно, и категорически намерена провести его с мужем там, где ждёт её встреча с людьми, роднее которых никого в её жизни не было до того, как она повстречала этого... да нет, нормальный мужик, но почему-то ужасно хочется ему отомстить. Только забыла, за что.

Поезд местного сообщения — это особый вид транспорта. Он останавливается на каждой станции и не движется дальше, пока не произойдёт выгрузка и погрузка почты. Пассажиров в вагонах немного, потому что большинство теперь предпочитает использовать менее медлительные способы перемещения. Тут только те немногочисленные люди, которых автотранспорт в нужное место просто не в состоянии доставить. То есть, нет туда иных дорог, или они сейчас непроходимы. Однако когда накатаны зимники, услуги железнодорожников востребованы сравнительно слабо.

Иной раз кажется, что пешком было бы быстрее, но это только кажется. Просто ужасно жалко потраченного времени. День на дворе — спать неохота, и заняться нечем. Да и кресла на манер самолётных, установленные в салоне, как-то быстро начинают давить на разные места. Слабо тут с комфортом. И Аркадий уткнулся в книгу, жалко отрывать, но очень хочется.

— Что это у тебя?

— В этом году новую серию начали печатать. Знаешь, пока никакого хлама не встретил. Много новых авторов. Не все, конечно, мастера слова, но нескучные вещи. А к стилю привыкаешь, если рассказ содержит что-то необычное и не придается.

— Фэнтези, что ли? — Галине видно только то, что обложка глянцевая и фрагменты изображения заворачиваются через кромочку, выглядывая из-под листов.

— Скорее фантастика. Волшебством тут, почитай, не балуются, — Аркадий, видимо тоже не прочь поговорить. — Фэнтези, от которой в последнее время спасу нет, так ей все магазинные полки заставлены, это довольно серьёзный симптом. Симптом того, что нынешняя жизнь не устраивает активную часть общества, по крайней мере, многих из тех, кто сочиняет и читает. Своего рода попытка уйти от безысходности реальности в мир вымысла, где проблемы можно решить волшебством.

А в этих книжках авторы зацепляют реальные вопросы, что ставит перед нами настоящее. Нет, гениальных озарений насчёт того, как всё сделать по-уму, пока не встретил, но видно, что люди над этим крепко думают. Конечно, как и все, кто трудоустроился в духовной сфере, они, прежде всего, обращают внимание именно на человеческие качества.

— А разве не в них, не в качествах людей, упрятаны корни того положения, которое сейчас сложилось в нашей стране?

— Понимаешь, Галчонок, корни-то, конечно в них, в свойствах человеческой натуры. Да вот только сами они, эти свойства, не все являются врождёнными. Даже немногие. Большинство из них приобретены в силу того, что люди приспосабливаются к условиям. И эти условия как раз и создаются тоже людьми. Нынешний мир возник в результате человеческой деятельности. Так уж он развился в связи с тем, что у руля оказывались те, кто стремился к собственной выгоде. Вот именно они и задали современный вектор системы ценностей. Заметь — успешность чаще всего связывается с материальным достатком. Тачка, тёлка, тряпки — и вот он, уважаемый человек. Отсюда, как следствие, те, кто более всех жаждет уважения, стремятся не просто сконцентрировать, в своих руках ценности, но и обеспечить ситуацию, когда у других всего этого будет меньше — иначе ведь не видна разница. То есть доминирует версия о том, что уважения заслуживает только что-то выдающееся из общего ряда, нечто выпирающее, взбугрившееся.

Галина слушает с удовольствием. Аркадий пытается втолковывать ей ужасно сложные вещи, полагая, что она во всём этом не вполне разбирается. А это не так. Но её интересуют именно логические построения, доказательства, если хотите. Иными словами — пути, которыми можно занести зерно познания в души других людей. И, надо признаться, муж — талантливый просветитель. Или наболело у него? Хотя, скорее, это — под впечатлением разговоров с родителями. В двадцать пять лет люди, конечно, задумываются о том, почему мир устроен именно так, и откуда в нём столько несправедливости. И версия об эгоизме определённо почти всё объясняет. Даже задачу формулирует — не позволить алчным стяжать, а властолюбцам править. Ну да — средства должны расходоваться, прежде всего, в интересах общества, а управление — это тяжёлая работа. Собственно, теперь она сама упрощает всё до лозунга, упуская массу важных моментов. Спокойно, не расхолаживаться!

* * *

Ну вот, прибыли. Узкий перрон расчищен от снега и являет взору ровно положенные плитки своего покрытия. Маленькое здание станции, за ним автобус до райцентра, куда стекаются сошедшие здесь пассажиры. Это не тот городок, где они живут, а другой, расположенный на полтораста километров дальше от областного города. Места тут ещё более воздушные.

Ребятам на привокзальной площади делать нечего — они приняли правее и, обогнув пакгауз, обнаружили поджидающий их экипаж — мотодрезину узкоколейки.

— Дорога здесь была протянута к торфоразработкам, а потом и к лесозаготовке её подвели, — поясняет Галка. — Удобный для вывозки лес срубили, торф людей интересовать перестал, а сам путь оказался никому не нужен. Так наши пацаны поставили мотор на платформу, а саму её обшили фанерой. Оно и ездит. Полотно починяем время от времени, иной раз приходится шпалы поменять в отдельных местах. Но этот путь только для своих. Его ни на одной карте не значится. Проверяющих мы от райцентра на подводе привозим не по самой, конечно, короткой дороге. Так они к нам стараются не частить.

В кабине кроме мальчугана, сидящего впереди, оказалось ещё трое подростков и молодой мужчина, с которыми Галка поздоровалась. А ещё тут примостилась хорошо одетая молодая женщина, на которую все поглядывали насторожённо. Видимо из-за её присутствия остальные ни о чём не разговаривали, делая вид, что подрёмывают. Кажется — её считают чужой и чем-то опасной. Ну вот так читаются переглядки супруги с другими пассажирами.

Катилось это порождение детского технического творчества километров по тридцать в час. В салоне гулял сквознячок, указывающий на неполную герметизацию кабины, и заметно мотало. Минут через двадцать — остановка. Ремень износился, как объяснил "машинист". Замена его, похоже, штатная процедура, заняла считанные минуты и видимых затруднений не вызвала. Ещё была остановка для перевода стрелки — минут пять потратили, потому что после проезда произвели и обратное переключение.

Закатилась дрезина прямо в открытые ворота сарая, и на грудь Галине, едва она вышла, бросилась девчонка лет десяти:

— Здравствуй, мама!

— Здравствуй, Ниточка! — пока муж ловит отвисающую челюсть, девчата радуются друг другу, а парни, что ехали с ними, хлопают прибывших по плечам и спине и вообще, самым активным образом проявляют дружелюбие — красивая попутчица уже ушла, и сдержанность забыта. То, что Аркадий попал под вал дружелюбия, его даже несколько смущает. Потом они втроём с Анитой зашли в один из бараков, где из коридора, вели две двери с табличками: спальня мальчиков, и спальня девочек. Аркадия послали в левую дверь, в комнату с казарменными койками, и мальчишкой младшего школьного возраста, что за столом у окна писал в тетрадке. Он указал свободную кровать и место для вещей в шкафу.

Потом вывел "новичка" в коридор и показал, на какой гвоздь повесить пальто, и куда поставить ботинки. Выдал шлёпнацы, подкормил дровами печки и вернулся к урокам. Галина появилась из двери напротив.

— Тебя не смущает, что у меня есть ребёнок?

— Ничего страшного, — похоже, Аркадий выпускает на свет только что сформировавшуюся у него мысль. — Я её удочерю, если ты не против.

— Биологически Анита мне не дочь, юридически тоже. Это у нас тут как-то само получается, ведь детишек сюда привозят совсем крошечных, они иногда даже ходить начинают здесь, так что и у меня есть мама, самая настоящая, хотя и не она меня родила — лет на десять всего-то старше. И её карапузов я считаю своими братцами. Раз не дал Господь родни, не следует сидеть сложа руки. Надо действовать, — улыбнулась чуть печально, одними губами.

— А воспитатели? Как они на это смотрят?

— А никак. Помогают, где советом, где делом.

— То есть у всех деток в вашем детдоме есть папы или мамы? — Аркадий выглядит удивлённо.

— Дружочек. Малыши иногда болеют и очень часто капризничают. Как ты думаешь, много ли найдётся детей, способных справиться с такими проблемами? — Галина продолжает улыбаться, хотя ей вовсе не смешно. Скорее грустно. — Просто те, кто вырос под присмотром доброго человека, имеют значительно лучшие шансы создать крепкую семью. Воспитатели у нас прекрасные, но на всех их просто не хватает. Так что для кого-то это просто игра в дочки-матери, которая, в общем-то, ничем худым не заканчивается. А кому-то на всю жизнь опора в жизни. У некоторых таких дочек или сынков несколько, а бывают малыши мамой или папой двоих или троих называет. Понимаешь, помогать нянечкам с малышами начинают почти все воспитанники, но некоторые не справляются. А потом малыш привыкает к тебе, ты — к нему. Косички заплести или ножик точить выучить, пуговицу пришить или заставить вовремя высморкаться. Потом — школа. Наклонные палочки и всё такое прочее. Часто между подшефным и наставником возникает связь. Девочки обычно быстро привязываются, — Галка вздохнула. — Ладно. У нас вообще детдом ненормальный. Ты ничему не удивляйся, много чего увидишь странного. Пошли в столовую, а то ведь не обедали, а до ужина далеко.

Как раз из спальни появилась "дочка". Пошли через переход, где оказалось прохладно, и все стены завешаны картинами. Аркадий скользнул по ним торопливым взором. Вроде, не Рафаэль, но ничуть не хуже. Во всяком случае, что тётки без лифчиков, что дядьки без трусов — встречались. В столовой получили по шницелю с картофельным пюре и по стакану киселя — сносно кормят детишек. В углу обеденного зала разновозрастные ребятишки чистили картошку и пели под гитару что-то мелодично-классическое. Одна из девочек бренчала, а вторая дирижировала ножом и картофелиной. Хорошо звучат, на голоса. Потом было исполнено нечто озорное, явно местного сочинения, потому что речь шла о невезучем Кольке, который хороший парень, однако рассеянный и с улицы бассеянной. Характеристика улицы подчёркивалась очень чётким произношением.

* * *

Кабинет директрисы похож на широкий коридор, стены которого сплошь уставлены книжными шкафами. Понятно, что именно тут и дислоцирована библиотека. Пока Галина представляла мужа пожилой женщине, устроившейся за столом со старинным монитором — не плоским, а ещё с кинескопом — заходили юные читатели. Ставили книги на места, брали, ковырялись на полках. Разговор, похоже, завязывался долгий. Сложилось впечатление, что супруга давно приготовила для бывшей своей наставницы отчёт о проделанной работе, и ей было, что рассказать. А Аркадия подёргал за рукав парнишка — они сюда заходят, как к себе домой.

— Ты в схемотехнике волочёшь? — ничего не боятся здешние пацаны.

— Есть, маленько, — видимо информация о нём не является секретом от воспитанников этого учреждения.

— Поможешь запрячь трансформатор? А то я никак в толк не возьму, почему у меня на первичке послеимпульс не той полярности.

Вот, это значительно интересней. А то, о чём супруга будет беседовать с директором, это он потом послушает. Поставить клопика — дело секундное. Он ведь не просто нормальный радиоинженер, а, практически, завод в одном лице. И человек предусмотрительный.

* * *

Осциллограф оказался не так стар, как он мог бы предположить. Явно маломощный высоковольтник этот мальчишка ладит. Судя по тому, как он паяет — некоторый практический опыт имеет место быть. Дело знакомое. Начали, ясное дело, с конца. С входного сопротивления стрелочного вольтметра, которые частенько называют "цэшками". И с расчёта тока нагрузки. Мысль о том, что входной ток измерительного прибора может превысить нагрузочную способность разрабатываемого источника питания оказался для юного дарования откровением. И самым сложным было не решить проблему, а натолкнуть этого начинающего изобретателя не только на путь решения возникающих проблем, а еще и научить правильно интерпретировать то, что он видит на приборах.

Одним словом в этой комнатке, где ребятишки обычно ремонтируют всякие электроприборы и бытовую мелочь, пришлось практически прописаться. Въедливый вьюнош, что радует. Дотошный, что напрягает. Так что Аркадий выходил оттуда только поесть, поспать, и когда у питомца были уроки. Что забавно — компьютер с интернетом тут тоже имелся, поэтому было легко научить паренька не только набору основных приёмов разработки электронных устройств, но и тому, как разыскивать в сети нужные данные и, как читать даташиты, написанные по-буржуйски — иностранные языки здесь, похоже, преподавались отвратительно. Гуд монинг с гудбаем, да брэкфест от динне народ отличал уверенно, а то, что автоперевод даёт только набор слов, в не лучшим образом подобранных вариантах смысла — это ученик и без него знал.

Предновогодние хлопоты двух сотен человек, которым волею судьбы выпало жить вместе, конечно тоже не прошли мимо него. Детский дом сильно походил на школы-коммуны, описанные в "Педагогической поэме", только воспитанники оказались личностями без заранее заданных маргинальных качеств. И они сами выполняли большую часть работ, поскольку обслуживающего персонала в этом глухом углу наблюдалось крайне мало, как, впрочем, и преподавателей явно не хватало. В бытовой сфере взрослые тут выполняли в основном функцию советчиков или судей по спорным вопросам.

Огромные огород и погреб, просторные кладовые, коровник, где с ролью скотника справлялся старшеклассник, а на дойку с утра и под вечер прибегала стайка разновозрастных девчат. Понятно, что жизнь тут клокотала с раннего утра и до позднего вечера, что преподаватели могли перенести урок, если часть учащихся оказывалась отвлечена на что-то срочное. Впрочем, классы невелики — полтора примерно десятка человек. В некоторых вместо парт — конторки. А иногда — лавки по стенам. Впрочем, и настоящие старинные парты с откидной дощечкой Аркадий тоже встретил. Уму непостижимо, как такая древность смогла сохраниться. Воистину — медвежий угол и никакой стандартизации — мебель всех эпох, на значительной части которой отлично видны следы ремонтов или переделки. Точно также выглядели и здания этого лесного городка. Их явно не раз переделывали, добавляя разные пристройки: кирпичные, дощатые или бревенчатые, причём в ряде случаев выглядело это как откровенный домик кума Тыквы — покосившееся и, местами, подгнившее. Окинув это взглядом со стороны, Аркадий сделал вывод, что когда-то в незапамятные времена тут располагалось учреждение из ведомства исполнения наказаний. Видимо это было связано с добычей торфа и лесозаготовками. Ну а когда надобность в рабочих руках отпала — отдали обустроенное местечко в безграничной лесной красоте самым привилегированным членам общества. Всё-таки иметь в густонаселённом месте много детишек, не избалованных родительским вниманием — это и хлопотно для местного руководства, да и глаз начальственный они, как ни крути, смущают — вроде как упрек чувствуется в самом факте их существования.

Внешней изгороди, однако, глаз нигде не приметил. Не иначе — всё разнесли в связи с хозяйственными потребностями. Тут есть кому разносить. Детвора выглядит занятой с утра до вечера. Гоняют в хоккей в деревянной коробке корта, а то и мяч пинают по колено в снегу. Отправляются в лес на лыжах — хотя, что там отправляться — за угол заверни. Старшие мальчики пилят дрова мотопилой, хотя, иной раз и вжиканье двуручки слышно. Колоть чурбаки на поленья выстраивается очередь — это считается круто. Тут, и правда, сплошное хвастовство друг перед другом. Особенно девочки перед мальчиками выпендриваются, те, что постарше. Мелюзгу отсюда натурально гонят взашей — дискриминация.

Справа за деревьями бабахнуло, а потом оттуда вывалила толпа, обсуждающая неудачу при пуске ракеты. Крепкие парни, управившись с навозом, возвращаются от коровника и все перед ними расступаются — или уважают, или дело в запахе — не ромашками благоухает субстанция плодородия.

А вот несколько человек смотрят через окно внутрь помещения. Подошел полюбопытствовать. Урок хореографии. Действительно, приятно посмотреть. Справа, кстати, через форточку доносится то ли баян, то ли аккордеон, который безжалостно мучают неумелые, но упорные руки. Малыши игрушечными лопатками копают траншею через кучу снега, сложенную умелыми руками тех, кто расчищал проходы от крылечек.

Вообще, жена Аркадия, считай, бросила, погрузившись с головой в знакомый ей с детства быт. Так что было время наставить клопиков в некоторых местах и осмотреться как следует. Хотя, после встречи Нового Года, когда наступили каникулы, масса времени уходила на занятия схемотехникой с тем самым настойчивым пареньком — ему ведь теперь на занятия не нужно ходить.

Сам праздник прошел у ёлки, давным-давно избранной для этой цели на ближней поляне. Сводили хоровод, стрельнули салют и в столовую. Тут уйма вкусняины и, Аркадий удивился, старшеклассникам даже вина немного позволили. Вернее, немного его и было, так что, считай, все пили наравне, но хмельных ноток в атмосфере празднества не возникло. Шампанского не заметил. Ничего не хлопало и не пенилось.

Уехали они отсюда уже в середине января, когда учебный год начался снова. Хорошее настроение — вот чем истекала душа в обратной дороге. Нет, не чувство праздничности, а радость за людей, которые хорошо живут. Сумели педагоги подарить детворе деятельное захлопотанное детство. Для этой энергичной братии нет ничего важнее знания, чем заняться, а то сами они ведь такого способны напридумывать!

Глава 8 Секреты и тайны лесного сообщества.

Аркадий перед отъездом собрал всех своих клопиков, что сразу после приезда расставил по самым интересным местам, и прослушал их позднее, уже дома. Нельзя сказать, что все записи оказались удачными, но нашлись и довольно неожиданные.

— Итак, госпожа Коврова, вы родили Аниту около двенадцати лет тому назад, — это голос директрисы. На этот раз в нём нет мягкости, запомнившейся по общению в первый день. Так говорят сильно занятые люди, когда им мешают. — Хотите на неё посмотреть — пожалуйста, не смею Вам мешать.

— Она сейчас придёт?

— Не думаю. Не раньше, чем дочитает "Наследника из Калькутты", но это очень толстая книжка, а к девочке приехали гости, и она немного занята.

— Может быть, Вы за ней пошлёте? — голос молодой женщины выдаёт какую-то затаённую сильную эмоцию — тревогу или раздражение — непонятно.

— Для этого нет причин, и, более того, с моей стороны это было бы бестактностью, — а вот директор явно сердится, о чем однозначно свидетельствует яркая стальная нотка в звучании слов.

— Ну как же, родная мать приехала!

— Вероятно, мы придаём этому слову разные смыслы.

Некоторое время тянется пауза. Слышны всхлипывания и стук клавиш компьютерной клавиатуры. Каждый из собеседников делает своё дело. Гостья "давит слезу", хозяйка работает. Наконец звучит голос посетительницы.

— Может быть вот это поможет? — увы, запись не сопровождается видеорядом, и остаётся только гадать, что имеется ввиду, но вопрос быстро проясняется.

— Если Вы намерены передать мне эти деньги, я их приму, поскольку наше учреждение в них нуждается. Но на Вашу встречу с дочерью это никак не повлияет.

— То есть, я её не увижу? Вы мне её не отдадите?

Опять пауза, тянучая, словно резина. И, наконец, ответ.

— Давайте по пунктам. Здесь не тюрьма и не воспитательное заведение закрытого типа. Никто не помешает Вам встретиться с Анитой. Но приводить её к Вам и представлять тоже не станет никто. Вы обладаете достаточной подвижностью, чтобы справиться с её поиском и идентификацией. Если на установление контакта потребуется время — в четвёртой и десятой спальнях имеются свободные койки, а в столовой вообще, кормят всех. Так мне выписывать приходный ордер?

— А почему Вы не хотите мне помочь?

— Объясниться с Анитой за Вас я в любом случае не сумею. Вероятно, отказываясь от неё в роддоме, Вы имели причины, знать которые я не имею ни малейшего желания, — директриса уже еле сдерживает ярость. Слышно.

Скрипит кресло. Удаляющиеся шаги, звук закрывающейся двери. Ордер, по видимому, выписан не был. Значит, и деньги не перешли из рук в руки. Точно, был слышен щелчок запирания дамской сумочки, модной, с запорчиком. Как раз такой, что находилась в руках той эффектной женщины, что ехала с ними на дрезине. И по времени записи выходит, что посетительница зашла в кабинет в аккурат после того, как Галка отчиталась, ну да, как раз конец её разговора со старой наставницей и предшествует этому фрагменту.

Это уж не к Галкиной ли дочке мамаша завеялась. Аркадий выбрал клопика, что "подсадил" в спальне напротив той, где жил сам. Послушал и вскоре действительно нашёл разговор на эту тему.

— Мама, ужас-то какой. Ко мне бимка приехала, — Ниткин голос.

— Точно ужас. Им ведь по закону не должны сообщать, где теперь детки, которых они оставили в детском доме. Не иначе, крупно на лапу дала. А её ведь не обманули — вы очень похожи.

— Ну, не знаю. Она конфетами меня угощала, а другие ребята смотрели на это. Надо же было так меня подставить. Звала к себе, говорила, что удочерит. А я её ни капельки не люблю. Чужая тётя — вот и всё.

Надо же, как по-взрослому ребёнок рассуждает. Ну ка, что у нас дальше?

— Ты ведь знаешь, как быть, даже если она тебя законным образом удочерит?

— Конечно, знаю. Сбегу через недельку-другую. Ты ведь мне поможешь!

— Обязательно. Мой телефон помнишь? И мыло. И денег снять в банкомате сумеешь, чтобы добраться в случае чего. А лучше, я тебя встречу, когда станешь делать ноги. Так надёжней, — а Галина-то, решительная женщина. — А кстати, если при удочерении тебя спросят, хочешь ли ты со своей бимкой жить, что ответишь?

— Откажусь, конечно. Только наставница предполагает, что не спросят у меня. Или мнение не учтут. И её мнение тоже не учтут. Говорит, что чует она запах большой гнили. Так что я у тебя буду жить, причём, под другим именем.

— А сама-то эта нежданная-негаданная, что, сильно настаивает?

— Сильно. И словно не слышит ничего, что я ей ни толкую. Квартира, говорит, у неё в столице, деньги, связи. Обещает меня сделать известной певицей, утверждает, что есть у неё потенциал на мою раскрутку. В общем, полагает, что я от счастья своего отказываюсь, оттого что не хочу к ней в дочери. И главное, она ведь сама в это верит.

— Предложи приехать к ней на летние каникулы в гости, может согласится начать знакомство без официоза? — Галина явно ищет мирные варианты.

— Не хочу к ней. К тебе хочу. Скорей всего, Заяса к твоему Кашеньке в гости напросится, а там глядишь, он и на меня внимание обратит, если другие девчата не будут перед ним мельтешить. Я ведь красивая.

— Что, влюбилась в этого долговязца с паяльником? А не рано?

— Откуда мне знать? Сама ведь говоришь, что не попробовав судить о некоторых вещах невозможно. А он на Светку заглядывается. Не хочу я такой шанс упускать, — Анита явственно вздохнула. — Не вовремя как эта бимка ко мне со своей любовью примчалась. И говорит, что рожать ей больше нельзя, чтобы форму не потерять. Так что одна я у неё — кровиночка, — а вот теперь в голосе девочки слышен неприкрытый сарказм.

На этом месте Аркадий приостановил прослушивание записи. Надо супругу кое о чём расспросить.

* * *

Галина не стала выяснять, откуда у него взялись вопросы. Видимо, решила, будто из разговоров между воспитанниками он что-то уловил. Сразу рассказала, что бимками у них называют биологических матерей, которые неведомо как узнают о том, где нужно искать своих брошенных чад и являются, чтобы с ними "воссоединиться". Для детишек, отлично знающих, почему они оказались в детском доме, такая ситуация всегда — шок. Анита, кстати, тоже в шоке, но хотя бы до истерики дело не дошло. Сторож, Игорь Гаврилович, вообще как-то на этот счёт высказался, что отстреливать их нужно и прикапывать в глухих местах, потому как бесчеловечно это. Нет, что отказалась от ребёнка, это как бы уже давно произошло, и мало ли, что там у этой женщины в тот момент было. А вот после того, как человек сформировался, юной душе травму наносить — вот за это он бы не пощадил. Ну да не он законы пишет.

А всего таких случаев на Галкиной памяти — этот второй. Предыдущий произошел, когда она ещё совсем маленькая была, а мальчик, которого нашли, уже в тот момент начинал бриться. Тайком, конечно, ну, да не о том речь. Так он быстренько сбежал и, живя потихоньку в детдоме при полном попустительстве учителей и преподавателей, и школу закончил, и документы какие надо ему выправили. А те, кто приезжал его искать, так и уехали не солоно хлебавши. И судебные исполнители, и нанятые частные детективы. Почему-то в той истории были задействованы очень серьёзные силы. Только попробуй сыскать того, кому все дружно помогают прятаться!

Анитка, конечно, моложе, но девочки и взрослеют быстрее. Да и, как ни крути, она с самого начала вела себя мудрей. В общем, она к своей биологической маме к началу следующего сентября приедет погостить на один учебный годик, а там — время покажет. Главное, чтобы никаких официальных шагов не предпринималось, а то, если что пройдёт по инстанциям — забодаешься потом бегать и доказывать.

Так что, в общих чертах картинка сложилась понятная — на законы государства в этом учреждении смотрят через призму соблюдения интересов воспитанников. Причем, про эти самые интересы у этих самых воспитанников и осведомляются. Так что по данному пункту никаких возражений у Аркадия не возникло — налицо сплошная круговая порука, когда преподаватели, воспитанники и персонал выступают единым фронтом.

Опять уединился послушать записи, сделанные его клопами, расставленными ещё в нескольких местах. В классах, в частности.

* * *

— В любом массовом движении есть подлецы и есть идиоты. Большинство честно верит тому, что втолковывают им лидеры, полагая, что партия или общество, в котором они состоят, действительно добивается какого-то улучшения положения в государстве в их пользу. Поэтому, ребята, могу вам посоветовать всегда держаться поодаль от многолюдных скоплений, митингов или шествий. Не тратте на это времени — занимайтесь решением вопросов, пользу от которых понимаете от начала и до конца. И, главное, не делайте ничего, не имеющего прозрачных для Вас последствий, — вот такие слова, произнесенные преподавателем после звуков, сопроводивших начало урока, прозвучали из наушника. Аркадий напрягся и не разочаровался.

— То есть, Марьванн, выходит, что все политические партии, они... ну... нехорошие? Тогда, зачем их создают? — юношеский басок.

— Если по-честному, то инициаторы делают это для борьбы за места в парламенте, у нас он зовётся Думой. Борьба, как вы понимаете, ведётся за голоса избирателей, пропорционально которым делятся весьма доходные места. То есть, чем больше голосов набрала партия, тем большее количество своих членов она обеспечивает хорошей зарплатой. Имейте ввиду — это не только депутаты, но и их советники или помощники, то есть, ещё некоторая свита следует за каждым избранником на щедрое государственное обеспечение. О том, какие возможности дополнительного заработка даёт занятие такой должности, я, пока говорить не стану, а попытаюсь осветить вопрос, зачем требуется эта демократическая конструкция властвующей верхушке, которую мы для простоты назовём чиновниками.

Так вот, так или иначе, но заботиться о населении приходится. В том числе и о его настроениях, надеждах и стремлении жить лучше. Поэтому возникающую в народе энергию следует отвести в сторону от реальных целей, от противодействия деятельности руководителей и организаторов. Вот для спуска пара, как говорят, и придумана эта система, чтобы в период выборов переключить внимание нас — электората — на межпартийную борьбу. На сравнение программ разных партий и риторические состязания соискателей мест в представительном органе. Это эффективно работает, кстати, уже очень давно, и, естественно, мастерство актёров постоянно растёт.

Оставшуюся часть урока Аркадий дослушивал в полном изумлении. Детей, пусть и старшеклассников, учили не терять ориентации в сложном современном мире. Урок коснулся и взаимодействия с правоохранительными органами, и с судебным делопроизводством, и даже взаимоотношений с криминалом. Естественно, разбирались случаи, когда контакт был неизбежен, сам-то он категорически не рекомендовался, ну да жизнь — не торная дорога — всякое случается. Что любопытно, рекомендовались молчание и бездействие, а главное, видимость полного смирения. То есть, выиграть время, чтобы обдумать верный шаг. Написать заявление, подать иск, или подстеречь и уничтожить — на все случаи рецепта не было.

Поразил финал урока. Преподаватель задал чтение очередного, ещё не обсуждавшегося раздела учебника со словами: — Официальную версию изучите сами, а с реальным положением дел в этой сфере мы ознакомимся на следующем занятии. Готовьте вопросы. Тому, кто сумеет поставить меня в тупик, обещаю поощрение.

— А какое, Марьванн?

— Зависит от победителя. Не у всех вожделения одинаковы.

* * *

Несколько занятий по обычным математике или биологии позволили Аркадию отдохнуть душой. Уроки как уроки. Активные, кстати. Даже диалоги отмечались. Ну да, учеников-то в классе — чуть больше десятка, так что спать некогда. Зато потом — тактика контроля территории. Наблюдение за узловыми пунктами или возможными направлениями проникновения неприятеля. Слежение за неизвестными, методы установления их намерений. Оповещение населения о возможной угрозе, методы наведения боевых групп на подозреваемые источники угрозы, взаимодействие с соседями.

О том, что стрелковой подготовкой и рукопашным боем с детьми занимаются, это Аркадий и раньше знал. Но тут уж явная подготовка к столкновению с вооружённым недружелюбием. Одним словом, если окажется, что где-то на огороде у Галочки прикопан кавалерийский карабинчик, или охотничий, он не удивится. Камуфляжечка-то с ботиночками на лапушке чудо как ладно сидят. В их-то компании вопросами противодействия силовому воздействию начали заниматься относительно недавно. Супруга видимо умышлено знакомит его с соседним конгломератом возникающего сопротивления политике властей — понимает, что или удастся объединить усилия, или дело застопорится. Как это у классика: "Восставшие должны постоянно одерживать победы, чтобы ряды их множились", — или что-то в этом роде. Действительно, желание примкнуть к победителю явление, хоть и не благородное, зато массовое. Или он что-то напутал? Нет, не напутал. На выборах это тоже заметно. Обидно. Так вот своими руками и "продвигают" тех, кто выглядит наиболее респектабельно, а ведь именно этот признак, если вдуматься, должен насторожить.

* * *

Естественно, после знакомства со второй порцией подслушанного пришлось с женой поговорить уже совсем в открытую. Нет, конечно оба они темнили по части имен и, грубо говоря, явок. А вот о существе проблем, которые пытаются решить, о том, "как дошли до такой жизни" и о встретившихся по дороге препятствиях, разговорились.

— История эта, Кашенька, давняя. Где-то годах в шестидесятых началась. В учреждениях, которые описал Антон Макаренко, выросло немало ребят. Увы, война прошлась по ним тяжелым катком, однако, в боях погибли не все. И несколько педагогов той закваски друг с другом сумели связаться. В стране в тот период было много радужных настроений, романтический дух витал в воздухе, и продолжить дело своего учителя этим людям очень хотелось.

Отдалённый детский дом при его жестоком голоде в квалифицированных преподавательских кадрах — хорошее место. Просто приезжаешь и поступаешь на работу — вакансии-то есть. Так что собраться вместе было нетрудно. И разрешения ни у кого спрашивать не надо. Потом было много тяжелой, иногда грязной работы, и в окружающий мир начали выходить деятельные и ответственные молодые люди, готовые быстро встроиться в существующие социальные структуры, и имеющие положительный опыт коллективизма. Детский дом, построенный по принципу трудовой коммуны, давно уже обеспечивал себя всем необходимым, и, грубо говоря, готов был существовать даже в условиях полного прекращения государственной поддержки — удалённость и изолированность имеют и некоторые достоинства, а проверяющим показывали то, что они хотели. Даже, случалось, заранее репетировали уроки, собравшись ночью в тихом месте.

Денежки получали даже от реализации собственной сельхозпродукции на рынке областного центра — несколько выпускников там держали торговые места в мясном павильоне, в молочном ряду, и картошечку с капусткой сбывали в нужный момент. Понимаешь, когда действуешь продумано и согласовано — получается неплохо.

Одним словом, дом не бедствовал. То джинсы шили, то радиоприемнички крошечные собирали. Выпускников, как ты понимаешь, не теряли из виду — кому квартиру купить поможем, кому стипендию привезём, чтобы выучиться смог. Появились свои люди на нужных постах в нужных органах — а то бы запросто попались. Да на одной только эксплуатации детского труда можно было так залететь, — Галка аж прижмурилась, как представила себе. — Не все выпускники далеко уезжали и на всякие заметные посты попадали. Одни выучивались на педагогов, и возвращались работать к нам, или по соседним школам или детским домам. Другие водили трактора в соседних колхозах или, скажем, полеводствовали. Вот смотри, — она развернула карту района, — узкоколейка идёт. А вдоль неё фермерские хозяйства. Дрезина тут ходит по графику с остановками в определённых местах. Вот отсюда народ добирается до райцентра — мы автобус пустили. Формально он частный, но это, конечно, неважно. Соседние фермеры нередко детей именно в нашу школу направляют, потому что, ну, нравится им их альма-матер. Так что среди тех, с кем ты у нас встречался, не все сироты.

И, понимаешь, какое дело, чтобы правильно сориентироваться в непростом этом мире, поначалу из дискуссий между собой, а потом и связно описать то, что увидели и поняли, стихийно сформировался социологический институт. Не формально, а сам по себе. Возникли группы аналитиков, теоретиков, экспериментаторов. Собрали обширную библиотеку и даже вели в общую программу обучения детей изучение важнейших для жизни моментов, не эмоции, что есть герои или подлецы, а с элементами анализа, учётом влияния разных видов мотивации носителей того или иного психотипа. Собирали, одним словом знания, копили опыт и проверяли свои гипотезы, считай, на самих себе.

В райцентре тоже много наших, власть-то там почитай уже лет десять, как в хороших руках. Но заметного промышленного развития в этом месте пока не получается. Металлоремонт, ремонт бытовой техники, сапожник, портной. Вернее, тут под видом ателье шьют одежду по модным выкройкам, а со сбытом нынче особых проблем нет — областной город проглатывает всё, было бы нормальное соотношение цена — качество. Одним словом — скинулись ребята, и хватило нам средств на покупку метизного заводика. Теперь поднять бы его, да вокруг порядок навести. Понимаешь, на счёт того, кого ставить во главе города и района — то, что Семён предлагает — это, мне кажется, не оптимальное решение.

— Лучший вариант из худших, — Аркадий не может не согласиться. — Но, если протолкнуть нормального дядьку, то сверху могут всерьёз заинтересоваться. Последнее время, как пошло строительство вертикали власти, считай, побеждают всегда ребята из окружения губернатора. Если это положение изменить — нами могут заинтересоваться. А нынешнего мэра мы уже приловчились обманывать и запугивать. Ну, не то, что укорот на него нашли, но и разворовать уж совсем всё — не позволяем. То газетчики вовремя что-то напишут, то слушок пустим, будто у его покровителя начались крупные проблемы, чтобы он притих на время. Удаётся изредка "ошибаться" так, что самосвалы со щебнем, посланные на подъездную дорогу к тому месту, где он себе резиденцию строит, вываливают груз не там, а в это время, как назло, совершенно случайно в этом же месте асфальт откуда-то появляется и каток. А народ хватается за лопаты и дорожки вокруг детского садика становятся новенькими и гладкими, — Муж мечтательно улыбнулся, видимо вспомнив блестяще проведённую операцию. — А потом выясняется, что разгильдяи, допустившие это непотребство, как раз в это самое время свалились, кто с гипертоническим кризом, кто с вывихом, и физически не смогли проконтролировать выполнение полученных распоряжений. А потом — дифирамбы мудрому руководителю в прессе, победная реляция наверх — сильное положительное подкрепление, одним словом.

Только, ты права. Такое лишь один раз может сойти с рук. И, если усадить в хозяйское кресло нормально мужика, то дела пойдут намного лучше. Вот только, как его сверху прикрыть? Ведь заклюют же, вороны. Уж не знаю как, но политики борются за власть давно и профессионально. Так сразу и не сообразишь, как с этим совладать.

Разговор увял. Супруги, конечно, не рассказали друг другу массы важных деталей. Ни особенностей организации тех структур, которые представляли, ни своего места в них. Не назвали людей и не объяснили, каким образом налажено между ними взаимодействие. Да, они подпольщики, революционеры. И правила конспирации диктуют необходимость не знать того, без чего можно обойтись. Зато намечена очень интересная цель, и прежде, чем мусолить планы её достижения, каждому имеет смысл проконсультироваться с товарищами. Нечего бестолку воздух сотрясать, тем более что у них есть чем побаловать друг друга.

Глава 9 Коварство и любовь

Галку сильно заинтересовала перспектива захвата власти в райцентре. Поэтому она срочно отправила в полсотни адресов поздравительные открытки с ближайшим праздником. Открытки, понятное дело, электронные. То есть файлы с красивой картинкой, меняя в них только имена получателей. А вот как в этих отправлениях был замаскирован довольно длинный текст, в котором она описала ситуацию и попросила совета — это уже вопрос техники. Хотя, главным обстоятельством тут являлось то, что наличия в письме шифровки никто не заподозрит.

Волна ответных поздравлений растянулась на неделю, и вскоре она уже могла приступить к предметному планированию операции. Аркадий, естественно, узнал обо всём в свой срок, подключил, кого следует, и процесс пошел.

* * *

Слух о том, что, практически в последние отведённые для этого дни был зарегистрирован ещё один кандидат, причём издалека, чуть ли не из самой столицы, облетел городок достаточно быстро. Знали о нём, что папа у парня — большой человек из самых верхних эшелонов. Во всяком случае, фамилия и отчество на это намекали. Самые дотошные докопались, что и имя соответствует данной гипотезе. А ещё возникла версия, что молодое дарование послали начинать политическую карьеру — пора браться за ум.

Разумеется, органы внутренних дел на основании своих данных легко могли установить, что на самом деле парень — сирота, выросший в детском доме, а позднее, после армии, работавший в райсовете крупного промышленного центра — занимался там коммунальным хозяйством, причём заметной фигурой не был. Возможно, они действительно это установили, но ничего, препятствующего выдвижению кандидатуры не обнаружили, а сбор подписей — задача чисто техническая, с которой местные деятели справились без особого напряжения.

Зато этот претендент на высокое кресло как-то без особого труда познакомился со здешним губернатором — большим любителем охоты, о которой, собственно, в основном они и рассуждали. В общем — сошлись на том, что прекрасные охотничьи угодья одного из районов области остро нуждаются в небольшом охотничьем домике, куда изредка можно будет наведаться для того, чтобы снять напряжение от непосильных управленческих забот, и, если бы удалось возглавить район, то... Одним словом, задачи на проверку личности гостя губернатор не давал, а у окружающих сложилось впечатление, что они — давние знакомцы. Интернет же ресурсы быстро выдавали по запросу имени многочисленные фотографии сына уважаемого человека и упоминания его устойчиво сложившейся карьеры. Глубже копать никто и не пробовал — и так всё ясно.

Сходство полного имени — эта нередкая удача оказалась следствием того, что, как правило, широкораспространённых имен не так уж много, и некоторые фамилии тоже встречаются часто. Их, кстати, детишкам в детском доме обычно и старались давать, если они туда поступали из домов малютки без таковых. А вот близость внешнего вида — результат долгих упорных поисков. Одним словом, поддержка сверху у нового кандидата оказалась в наличии. А если и не совсем поддержка, то, по крайней мере, непротивление. Для здешнего правящего конгломерата этот парень выглядел, как человек их круга: понимающий, искушённый, амбициозный.

Небольшой грим, естественно, имел место, но — в пределах лёгкой, почти косметической корректировки. Да и не так уж долго его требуется носить — лицо скоро примелькается и будет узнаваться по памяти. Теперь самым важным моментом являлось обеспечение нужного количества голосов. Разные манипуляции с бюллетенями — на это рассчитывать нельзя, тем более что можно встретить сильное сопротивление со стороны команды конкурента, не говоря об иных видах неожиданностей. Нет, тут следовало убедить большое число людей отдать голоса именно за того, за кого нужно, а фальсификацию, буде отмечена попытка таковой — пресечь. На это местных ресурсов явно хватало. На пресечение.

Вот тут-то Галина и "передала" кандидата в лапы местных тихих деятелей. С ним крепко поговорил не один десяток человек, какими только вопросиками его не прощупывали! И очень много спорили, в том числе, и между собой. Единство — вот чего всегда недостаёт хорошим людям. Обязательно перессорятся из-за мелких частных разногласий, а потом от этого результат рассыпается. Особенно крепко, естественно, прошлись по организации властных структур. Вот почему-то всем кажется, что если людей иначе рассадить, то от этого получится какой-то толк. Хотя, конечно, всяко бывает.

Тем не менее, парня приняли, и начали активно за него агитировать. Нет, не листовки повсюду разбрасывали, и не по средствам массовой информации тарахтели. У каждого есть некоторый круг знакомых — вот с ними и потолковали. А Галина объяснила руководителям предприятия, что после избрания нужного ей человека, дела на заводе пойдут лучше, и премии начнут расти быстрее. Слукавила, конечно. На самом деле причины роста доходов будут иные, но по времени события должны совпасть. Она у "матушки настоятельницы" получила "благословение" и поддержку для осуществления деяния, которое должно крепко поправить дела со сбытом, до которых именно сейчас дошёл черед, поскольку само предприятие оказалось готово к осуществлению этого замысла. Народ сообразил, что размер премии пропорционален объёмам продаж, и не столько жаловался на то, что не хватает людей для нормальной работы, сколько искал способ сам этот объем увеличить.

Не все добрые дела делаются честно — что уж тут поделаешь! На самом деле руководит она очень жёстко. Просто выражается это не бранью и наказаниями, а тем, что безжалостно и прозрачно исправляет все распорядительные документы — плановые задания и даже приказы и указания, выдаваемые руководителями всех рангов. Конечно, за каждым сказанным словом не проследишь, но, увы, пришлось запретить работникам делать хоть что-то, пока не получено письменное распоряжение, отпечатанное на принтере и набранное на компьютере. А уж в этой области контроль у неё полный.

Разумеется, это не навсегда. Она всего год продержалась в этом безумном режиме, и ещё на полгодика её сил хватит. Как только доведёт дело до состояния, когда любой просчёт перестанет отзываться ударом по финансовому положению предприятия — сразу изменит организационную систему. А пока — особый период. Выползать из ямы удобней на карачках. Кстати, первые предпосылки для последующей модернизации внутризаводских отношений уже зреют как раз на том самом участке комплектации, где ей удалось добиться самого существенного организационного успеха.

* * *

Голосование прошло удачно — влияние в городке у новых сподвижников всё-таки было неслабое, они многих тут знают лично, и, надо полагать, смогли подобрать для каждого, с кем говорили, нужные аргументы. С новым мэром Галина раньше знакома не была, вернее, не помнит, потому что он вышел из детдома когда она была ещё маленькой. Но это ничему не мешает. Собственно, ей от этого деятеля реально ничего не требуется, как, впрочем, и ему от неё. Поэтому знакомиться они не стали. Обоим некогда. У неё сейчас — прорывное действие. Рядом с областным центром, считай в пригороде, удалось приобрести бывшую рампу приборостроительного завода, в общем-то, тоже бывшего, перебивающегося преимущественно сдачей помещений в аренду коммерческим структурам.

Подъездной путь железной дороги и асфальтированный выезд на шоссе, покосившийся забор из потрескавшихся бетонных плит и пакгауз с дырявой крышей — такое вот богатство. Это место предназначалось для перевалки грузов из автомобилей в вагоны, или наоборот — в зависимости от того, сырьё это, или готовая продукция. Лес в этих местах редкий, как говорят, сорный — деловой древесины в нём нет. Дачников ближайшие окрестности не заинтересовали, видимо потому, что никаких водоемов поблизости не имеется, а, может какая другая причина?

Аркадий выяснил через своих знакомых, что давно, ещё при Союзе, здесь ещё планировалась какая-то стройка: то ли камвольный комбинат, то ли птицефабрика, но окончательное решение принято не было и даже до мероприятий нулевого цикла дело не дошло.

Крышу склада пришлось попросту разобрать, и устроить снова, а остальные действия носили косметический характер. Присланная сюда команда заводских наладчиков привела в порядок крановое оборудование — электродвигатели и коммутационные приспособления, считай, полностью перебрали. Что-то перемотали, что-то заменили. А рядом стараниями гоп-бригады дяди Генриха словно грибы росли симпатичные домики, спроектированные Аркадием. Вообще-то сам он был ужасно захлопотан, поскольку вопрос отвода канализационных стоков решен в этом месте ранее не был.

Откуда на это всё взялись средства? Немножко Галина наскребла на заводских счетах, капельку подбросили из мэрии, дядя Генрих расценки не заламывал, ну и "матушка наставница" подбросила. Система "с миру по нитке" работала потихоньку. Ну, не в банке же под проценты кредит брать!

А потом на новые площади переехала часть отдела комплектации и склада. Дело в том, что в условиях быстроменяющегося спроса и частых срочных заказов невозможно привлечь потребителя, если у тебя нет в наличии на складе всей номенклатуры продаваемой продукции. А расположение торгово-складской площадки в месте, откуда дороги идут во всех направлениях — это возможность доставить заказ в течение считанных часов после его оплаты. Клиенты быстро привыкают к удобствам. Так что, действительно, рост объёма продаж стал устойчивым. Уже в июне Галина впервые сумела убедиться в наличии прибыли. Небольшой, не решающей никаких проблем, но вполне определённой.

* * *

Новый мэр когда воспитывался в детском доме, был мальчишкой. И, как многие из этой беспокойной братии, обожал ковыряться во всяких железках. А на пустыре за автобазой другие мальчишки из нескольких бесхозных авто пытались соорудить нечто, способное перемещаться без приложения к нему внешнего усилия. Вот к этой шайке мужчина и примкнул. Начал с того, что подавал ключи здешнему "авторитету". Потом ему позволили что-то подержать, Затем согласились с его мнением относительно назначения одного неприкаянного провода. Контакт возник без конфликта мнений.

Лишённое стёкол подобие "копейки" действительно удалось заставить ездить уже к вечеру, что чуть не привело компанию к распаду — всяк хотел сам порулить, а насчёт того куда ехать мнений оказалось столько же, сколько участников дискуссии. Тем не менее, следующим вечером пацаны притолкали на то же место лишённый переднего капота "Запорожец", а чуть позже — небольшого "японца" со следами сильного бокового удара.

С одной стороны понятно, что парни с металлобазы эти вещи натурально проворонили, но, с другой стороны, скрутив с них номера, мэр унёс их с собой. То есть требовались некоторые формальные шаги, поскольку законов нынче очень много, и запутаться в них легче лёгкого — совершить противоправное действие, не подозревая об этом — дело возможное при современном уровне законодательной базы. Невозможно же посвятить всю жизнь изучению юриспруденции. Мальчишки, во всяком случае, нужной подготовкой не обладают. А заняться чем-нибудь летом нужно.

Команда сорванцов потихоньку прирастала — кому же неохота проехать на драндулете по дорожкам, что ребятишки накатали между наваленных в этом месте куч разного хлама. В нём, кстати, нашлось и кое-что, позволившее соорудить навес от дождя, маленький и ужасный на вид. Отсюда всю компанию и забрал как-то микроавтобус — поиграть в войну с пневматическими ружьями, плюющими краской. Дружба взрослого дяди и ребятни заметно окрепла после этих событий. А когда пареньки сходили на стрельбище воинской части, что расположена в нескольких километрах в лесу, куда от станции проведена железнодорожная ветка, и им позволили пострелять из настоящего оружия — вот тут уже никаких сомнений в том, что новый народный избранник действительно уделяет огромное внимание проблемам молодёжи ни у кого не осталось.

И, скажем, заработать небольшую, но свою денежку, мальчуганы тоже не против. А в городе очень много работы, начиная с ремонта рассыпающихся от времени тротуаров, до наладки насквозь проржавевшего фонтана в городском сквере. А мальчишки — они ведь очень разные. Иногда способны такое отчубучить, о чём взрослые и не догадаются. И направлять грозную детскую энергию в мирное русло без капитальных затрат столь редких материй, как понимание и сопереживание, задача нерешаемая. Одним словом, проблему детской занятости потихоньку начали разруливать. Кто-то из парнишек подтягивался к магазинчикам в момент доставки туда товара — помогали продавщицам с разгрузкой. Некоторые прибились к гоп-бригаде дяди Генриха, шарашке Кузьмича, или команде Алтуфьева, "подносить гвозди". На фермы ходили, пропалывать овощи. Нет для всех одного рецепта, но общая тенденция детского подрабатывания в летний период получала распространение, поскольку власти этому не мешали, а скорее даже наоборот. Маршрутки стали придерживаться расписания, а цены в маленьких периферийных магазинчиках замерли на постоянных отметках.

Опять, ничего судьбоносного в городке не происходило, просто исчезал мусор, пропадали с дорог бугры и ямы. Население привыкло встречать городского голову в любом месте и в любое время, чаще всего, рычащим через мобилу на кого-то, что-то вовремя не доставившего, или следящего за тем, куда отволокут плиту, мешающую людям ездить там, где они хотят.

* * *

Галке предстоит колоссальный шаг. В отделе комплектации назрел конфликт из-за несправедливого распределения работ, и, как следствие, заработка. Как Галка в своё время ни старалась, идеальной системы начисления премии, позволяющей работницам, приложившим равные усилия при подборе разнохарактерных заказов получать равное вознаграждение, не получилось. И, со временем, это "вычислили". А потом подружке бригадирши выпадали самые вкусные кусочки. Те, что сулили максимальную премию. Если кто-то этого не понял, то расписываясь в ведомости в день получки, сразу во всём разобрался.

Ситуация, как и всегда в жизни, оказалась неидеальной — часть опытных комплектовщиц перебралась недавно на новую "поляну" в окрестности областного центра, поэтому в бригаде появились новенькие, еще не вполне освоившиеся в этой среде. И вот на мониторе директорского компьютера присутствуют сканы двух заявлений об увольнении по собственному желанию. Если их удовлетворить, на старых местах останутся только бригадир, её подруга и ещё одна женщина предпенсионного возраста, плюс две девчонки, считай, прямо из-за парты. То есть бригадирша, да что уж там, практически начальница участка, попросту избавлялась от оппозиции.

Естественно, указание о том, что данные заявления следует слегка придержать, ушло по сети в отдел кадров немедленно. Галина вздохнула, собирая в себе всю свою решимость, и связалась по мобильному телефону с одной из бывших своих коллег. Три жалобы легли на её стол часа через два. Объективные данные, зафиксированные в архивах, подтверждающие справедливость претензии, нашлись вообще в два счёта. А потом ей предстоял очень непростой разговор с обвиняемой. Да что там — виновной. Тут ведь никаким присяжным ничего доказывать не нужно.

* * *

Итак, первый раз она реально показала зубы. Видимо это предстоит ей теперь проделывать регулярно. Слух о том, что после коллективной жалобы на руководительницу, ту перевели в рядовые работницы, по заводу уже распространился. Народ "перетирает", а директор ждёт последствий. Особенно впечатляющим является обстоятельство, что на руководящее место назначена одна из кляузниц. Впечатление для большинства — новое. Практика последних лет не располагает противиться воле начальника, даже, говорят, при Союзе, когда всякие парткомы и народные контроли что-то контролировали и чем-то занимались, это было не принято. Слишком часто от этого страдали сами недовольные.

Что же, лицо начальствующее категорически не желает зависеть от собственных подчинённых, и, если намерено сохранить своё положение, как правило, предпринимает шаги к тому, чтобы избавиться от критиканов. Обрывая, таким образом, обратные связи. Борьба за более высокое место в иерархической пирамиде идёт между личностями, убеждающими в своей полезности руководителя более высокого уровня. И, как правило, очернить того, чьё место хочешь занять, тем проще, чем он более деятелен, ведь ошибаются все, поэтому легче всего обратить внимание на "проколы" именно того человека, который, как раз, наиболее полезен — закон больших чисел никто не отменял. Чем больше попыток — тем больше погрешностей.

И вот сейчас сделана попытка эту самую обратную связь наладить. То есть на первом этапе ей, бедной и несчастной, предстоит получить весь ворох склок, наветов, попыток подставить или сорвать злость на том, кто заставляет работать. Где взять на это сил и времени? А всё там же. В самой себе. Безумно тяжело менять этот мир, особенно, когда тебе всего двадцать один год, и знакома ты с ним больше по книгам, чем по примерам из собственной жизни. Хорошо, хоть сисадмины постоянно держат руку на пульсе событий, происходящих в заводской сети, они, как раз и есть её команда. Просто об этом никто не знает.

Галка прекрасно представляет себе путь, на который хочет "завернуть" свой заводик. Многие моменты они уже отработали в организационных экспериментах в детском доме — ведь их прибежище на самом деле сложный и многопрофильный производственный комплекс. Но еще больше осталось вопросов, которые подвергнуть проверке не удалось — ничего аналогичного метизному заводу в их распоряжении никогда не было. По крайней мере, массива людей, в основном немолодых, обросших привычками, принципами и поведенческими стереотипами. Одним словом, учить их хорошо жить будет мучительно трудно.

* * *

Анита приехала, как только завершился учебный год. И Заяса — тот самый худой и длинный подросток, что мучил Аркашеньку своим неуёмным радиотехническим любопытством. За прошедшие месяцы этот юноша неплохо освоился с компьютерной программой для разработки схем и печатных плат, так что сейчас просто получил от мужа задание и приступил. Задача — китайский фонарик. Динамка, аккумулятор и светодиод. На самом деле в этой несложной конструкции немало весёлых элементарных спотыков, разбору которых, по-видимому, и планировалось посвятить приёмку проекта.

Но всё оказалось значительно сложнее. Через пару дней юное дарование принесло схему, где, кроме четырёх транзисторов были задействованы ещё и две микросхемы. Муж на это дело смотрел почти полчаса, пока разобрался. Зато потом указал на необходимость перерасчёта одного из резисторов, ограничивающего ток базы. И велел продолжать. Нет, Галка не шибко много понимает в этой кухне, но когда про обычный фонарик нарисован целый лист с трудом понятных закорючек — создаётся впечатление, что дело нечисто.

Анита, имея явную цель охмурить парня, сначала попробовала ему помогать в его техническом творчестве. Однако разница в уровне подготовки оказалась удручающей. Вольты с Амперами девушка не путала, но ни на что большее от неё рассчитывать не следовало. И она переключилась на работы по дому, изредка принося объекту ухаживаний чашечку чаю и какую-нибудь вкусняшку. Надо сказать, с этим ей всё удалось отлично. Заяса, кажется, даже стал помаленьку прибавлять в весе. Потом ребят вместе отправили в областной центр, получить печатные платы, заказанные через интернет, и они значительно сблизились после целого дня вместе, значительную часть которого провели на соседних креслах автобуса, одолевающего дорогу с упорством танка, форсирующего заграждения в полосе обороны неприятеля. Их многократно бросало друг на друга, и девушка с удовольствием принимала извинения.

Галка обратила внимание на то обстоятельство, что вернулся Заяса в новой футболке и кепочке, явно выбранной не им. В общем, не заметить красивую юную девушку, хорошо к нему расположенную после этого он просто не мог. Действительно — ребята начали между собой разговаривать. Появились общие темы. О свойствах пэ-эн переходов, обратном выбросе напряжения на индуктивности и, особенно, о диодных мензурках. Дочка влюбилась всерьёз.

Прислушалась к себе. Интересно, а что она сама чувствует рядом с Аркадием? Надёжность, вот, пожалуй, самое правильное слово. А любовь ли это? Если рассмотреть чисто телесную компоненту общения — тут между ними дела обстоят просто замечательно. Она же подмечает его нетерпение в определённые периоды, как раз перед тем как сама испытывает желание. Есть связь. Глупо отрицать. Но, наверное — это просто страсть. Они по-прежнему мало разговаривают. Им не о чем спорить, а согласиться можно и кратко. Или даже вообще без слов.

Глава 10 Они сошлись

— Галина Алексеевна! К Вам мэр, — секретарша доложила, не заходя в кабинет, прямо через перегородку. Они тут не до потолка, так что слышимость хорошая.

— Приглашай, — отодвинулась вместе с креслом от монитора.

Мужчина выглядит как раз на свои тридцать, лёгкие брюки немаркого цвета и рубашка с коротким рукавом. Лето в разгаре. Улыбнулась. Сподвижник, хоть и незнакомый, но, определённо свой. Из родного муравейника.

— Здравствуйте, Галина Алексеевна!

— Здравствуйте, Александр Васильевич!

Немножко конспирации не повредит — кто его знает, кому секретарша рассказывает о том, что долетело до её ушей.

— Говорят, Вы за шлаковым отвалом строите коттеджный посёлок, не покажете?

— Отчего же не показать. Даже с превеликим удовольствием, — опять всё понятно — надо пошептаться без посторонних ушей.

Спустились на заводской двор, обошли корпус термички, и через калитку в заборе прошли к стройке. Тут по Аркашиной системе собирают сразу три десятка домиков.

Как ни странно, Александр ни о чём не пытался с ней толковать. Пока осматривали домики, начав, естественно, с самого достроенного, вопросы его касались исключительно конструкционных особенностей этих не вполне обычных пока сооружений. Средних размеров, шесть на восемь метров, накрытые острой крышей, под которой на втором этаже разместились спальни, они не были копией друг друга, отличаясь планировкой. Двухметровой ширины терраса в тёплый контур не входила, но была сразу остеклена. Как и во всех Аркашиных постройках, мебель встраивалась в стены или крепилась к ним и к полу. Скажем, кровати не имели ножек, а ещё в них была пустота, куда, сняв матрас и приподняв крышку, можно сложить, скажем, одеяла и подушки. Галка давным-давно оценила отсутствие огромного накопителя пыли, потому что труднодоступные для приборки пространства, куда могло что-нибудь закатиться, в дизайнерской культуре мужа беспощадно и целенаправленно уничтожались. Наплевав на эстетику, он нажимал на прагматику. И, надо сказать, получалось миленько.

— Смущает меня пластик внешних стен, — сегодняшний спутник осмотрел дома, находящиеся на разных стадиях постройки, и всё понял. — Такой дом должен плохо дышать.

— Теплоизоляция проветривается. Смотри, решётка от грызунов снабжена сеткой от насекомых. — Галина уже разобралась в приёмах, которыми пользуется суженый. — Выходят они в непосещаемое пространство под домом, которое закрыто со всех сторон нижними, слегка прикопанными кромками листов внешней обшивки. Трава тут не растёт, и воздух циркулирует не свободно, а только через защищённые сходным образом отдушины. А в верхней части стены под свесом кровли устроена аналогичная щель.

Тот, кто это придумал, несколько лет круглогодично эксплуатировал такую постройку, прежде чем выпускать в тираж. Я сама живу в доме этого автора — дышится в нём легко.

— А зимой, не растрескается пластмасса?

— Она, конечно, делается более хрупкой при сильных морозах, так что если в Крещение врезать от души половинкой кирпича — лист придётся менять. Но это несложно. Некоторых смущает печное отопление, но дровяник-угольник — вон он рядом. А современные печи, где топливо тлеет, отлично справляются с работой при одно-двухразовом питании.

— Так ты меня, что, совсем не помнишь? — улыбается Александр.

— Нет.

— А я тебя — очень даже хорошо. Я тебе заточку делал, которую ты в забор метала, а потом угодила в щель, и она улетела в крапиву.

— Не в щель, — Галка даже надулась от обиды, — доска оказалась трухлявой. А заточку я потом так и не нашла. На неё Нинка наткнулась, отнесла в хлев и захлестала в стену, чтобы вешать фартук. Вытащить её у меня не хватило сил, а Нинка долго смеялась, поила меня парным молоком, а я ей помогала — переносила табуреточку, когда она от коровы к корове переходила — она первородок раздаивала вручную, и меня учила.

— Точно, говорила, что у тебя пальцы — как клещи. Ты сразу была удивительно сильной. Сейчас, наверное, можешь гвоздь на палец намотать?

Сашку Галка так и не вспомнила по прошлой своей детдомовской жизни. Вернее, очень смутно. Он в те времена был каким-то незапоминающимся, неприметным. Собственно, это свойство за ним и сейчас сохранилось. А вот Нинку он тоже отлично помнит. Они, оказывается, женаты и она тоже сюда приехала.

— Галь. У меня четыре восьмиквартирных домика ещё с послевоенных лет. Разваливаются, можно сказать на глазах. Отдай мне это жильё, а я потом как-нибудь отслужу.

Вот, разжалобил ей сердце хорошими воспоминаниями, и теперь ресурсы клянчит.

— А там среди страдальцев твоих нет ли алканавтов или нариков? Мне тут знаешь, около завода эта братия совсем ни к чему.

— Они везде ни к чему. Ладно, проверю, и не стану им предлагать сюда переселиться.

— А ещё шлак из отвала выбери. Тут никакой возможности нет подобраться ни экскаватором ни грейфером, только вручную ковырять, а это сотни, если не тысячи человекодней. Видишь, как его неладно вываливали в овраг: и полное безобразие организовали, и местность не выровняли. Так что вырасти на этом лунном пейзаже ничего не может. Тут бы фильмы про сталкеров снимать.

Мэр принялся разглядывать изуродованный участок, а Галка, не прощаясь, вернулась на завод. Нинка ей писала, что её Санчик, когда в чём-то разбирается, то остальной мир его интересовать перестаёт. Верно, даже не заметил, что остался один.

* * *

— Мам, и что за дом у тебя? Тут же почти ничего делать не нужно. То есть, всё так просто и приятно, что ни сил, ни времени почти не занимает. Это папа так придумал?

Опаньки! Когда это Аркадий успел настолько войти в доверие? Анита — не крошеный ребёнок, а молодая девушка, сложившаяся и непростая. И надо бы хорошенько подумать над тем, чтобы не дать ей со своим Заясой наделать обычных смолоду глупостей. А то ведь нравы нынче очень свободные, а подготовка у ребят многоплановая и далеко не архаичная. Хотя, если они решат тайком заняться этим самым — что она сможет сделать? Однако надо с дочкой поговорить. Не стоит слишком рано начинать заниматься сексом — от этого меняются приоритеты. Как ни крути — детям надо учиться.

* * *

А вот и первая коллективная кляуза. До кладовщика на складе расходных материалов не достучишься — запирается у себя, и квасит. А начальник участка его почему-то прикрывает. А ведь — не должен. Он же и ему мешает задержками с выдачей затребованного. Ужасно интересно. Тут явно что-то таинственное, и, возможно, трагическое. А главное — самой в этом деле не разобраться. Если уж ближнее окружение даже намёка не подало на причины такого явления — значит, и они не догадываются.

Попросила Жорика заняться расследованием с применением технических средств. Придётся действовать не совсем честно, но, если тут какое воровство имеет место, то честными методами его раскрыть крайне затруднительно. Одним словом, через недельку перед ней оказалась схема превращения поступающего на завод спирта в одну из самых популярных в городе водок. Пресекли, и поставили в известность кого надо. Возиться с судом и доказательной базой — это долго и трудоёмко, но тут увольнение сразу перекрывает злодеям ручеёк и основного заработка, и дополнительного, и на работу этим людям устроиться будет непросто.

* * *

В конце лета несколько грибников, гуляющих с корзинками по лесу, случайно сошлись на одной небольшой полянке и присели передохнуть на поваленных древесных стволах. Бегающие вокруг пейнтболисты им не мешали. Дело в том, что не все вопросы можно доверять средствам обмена информацией — кое о чём приходится просто разговаривать без свидетелей. А за тем, чтобы чужие глаза и уши не оказались случайно поблизости как раз и присмотрят люди с игровым оружием — они как-то очень вовремя тут случились.

— Так что у тебя, Галочка? — этого человека Аркадий не знает.

— Полтора года управляла заводом прямыми директивами, по самой, считай жесткой командной схеме. Деваться было некуда — выползали из ямы. Сейчас денежки поступают нормально, даже вон Санчику-мэру изредка счета на горючку оплачиваю. Попыталась включить систему обратных связей в организационной структуре. Сразу по букварю это получиться не может в принципе — кадры у нас в основном зрелые, традиционно воспитанные в уважении к опыту и своему и предшественников. Поэтому начала с посыла на фискальство — уж про стукачество-то все в курсе. Результаты скромные. Один случай воровства вскрыли, считай за три месяца, и всё. А реально руководители в большинстве своём действуют не по оптимальным схемам, и их подчинённых это устраивает — никто не стремится дестабилизировать ситуацию.

— Не забывай, Галочка, что твои сотрудники прошли специфическую селекцию, — это Аркадий. — Сохранились кадры с низкими запросами и, скажем так, малоактивные. Потому-то у мэра результаты и заметней, что в городе встречаются любые психотипы во всём спектре разнообразия. А ещё форумы коммунальные и квартальные, и городской — там как только вывесили планы расхода бюджетов и очерёдности работ, так сразу пенсионеры принялись вытеснять внуков из-за компьютеров. Сойдутся в чате, а потом и во двор высыпают — им, если с цензурой на выражения, то объясняться неудобно. А так — поматерятся от души, и консенсус.

Пофыркали.

— Нариков пришлось по жесткой схеме отсюда вытеснять, — пожаловался Санчик. — Тех, кто возил дурь — лишили всего имущества, тачки даже пожгли. Ну и все прочее. Сделали так, чтобы возникло ощущение, будто это конкурирующая группировка захватывает территорию беспредельным способом. Местные потребители страдают, ясное дело: кого переломало, кто в областной город подался, а иные полезли в аптеки, где их, в общем-то, ждали. Те, что пытались обратно проехать с наркотиками для себя и друзей — так мы их встретили и от груза освободили. Один из ментов погорел на такой попытке. Ну, понятно, что пока полного списка любителей забыться не составили, так мы даже и пробовать не начинали. В результате — восемь трупов, двадцать девять человек уехали, а остальные три сотни как-то пока обходятся. За всеми уследить тяжело, так что у нас нет никакой уверенности в том, что эти ребята действительно слезли с иглы. По крайней мере, к врачам обратилось всего десятка четыре.

Естественно, все эти действия выполнялись не просто негласно, а даже втайне от местного движения. Только Аркадия ввели в курс дела. Остальных или использовали в тёмную, или обошлись силами боевиков из нашего старого района. Они прикинулись отпускниками — благо лето нынче.

— А зачем Аркадия к этому привлекли, — снова тот же незнакомый мужчина. И ведь не стесняется спросить прямо в присутствии мужа.

— Аналитик он у нас. Консультант, получается, если официально.

— А как наладили взаимодействие со здешними людьми?

— Лучше, чем в других местах, — мэр не кривит душой. — Понимаешь, они и без нас сообразили, что надо как-то жизнь менять, даже деятельность смогли наладить во многих направлениях, не скажу, чтобы на интуитивном уровне, но длительной программы на бесконечность у них не было. Сейчас — одни нужные книжки читают, другие с Жориком разбирают конкретные примеры из местных реалий — что-то вроде семинарских занятий. Прикидывают варианты анализа и прогноза. Мне что понравилось — даже боевые группы готовят. Тут в лесу кадрированная воинская часть — пушкари. С ними связи настолько плотные, что юноши, считай все в ней и служат срочную. Военком — мужик с понятием, да и связи у него кое-какие имеются. Одним словом, если что, пару тысяч вооруженных бойцов могут выставить, причём примерно с той же скоростью, что и швейцарцы. Видел, как у них сборы проходили. Считалось, что субботник-воскресник по прочёсыванию леса на предмет удаления из леса пустых банок и бутылок, а на самом деле — провели небольшую военную игру. Так что кое в чём у здешних парней дела поставлены крепче чем у нас. Хотя, я уже теряю чувство границы. Срастаюсь помаленьку, — Санька-мэр улыбнулся. — Конечно, на верную дорожку они бы и без нас сумели встать, однако, совместно действовать легче.

— Да, и ладно, — незнакомец тоже улыбнулся. — Значит так, Галочка, коли мужа твоего записали в аналитики — поезжайте в наш район, да не в детдом, а поживите где-нибудь на ферме с месяцок. Пускай он поглядит не на воспиталище, а как обычные люди живут. Кругозор, короче, расширь своему любезному.

Второй момент — тот посёлок, что возле областного центра, который у старой рампы, где сейчас оптовая база, надо расширять. В городе проблема с жильём, как у нас в стране всегда водится, а после того, как маршрутка начала регулярные рейсы, так теперь за двадцать минут люди могут добраться до работы, даже, если живут за городом. Молодые пары будем приглашать — объявлениями-то о поиске квартиры все столбы обклеены. Посмотрел я на твои домики, Аркадий. Кроме как печку топить — всё остальное в них не хуже, чем в городском жилье, даже лучше, пожалуй. Так что жить в них станут с удовольствием. Нам — денежки за сдачу домов, людям — крыша над головой. А, может, они потихоньку в наши ряды вольются. Детские садики выстроим, школу. На один маленький посёлок подготовленные педагогические кадры уже есть. А в тебе, Аркадий, вообще, Песталоцци пропал, ну да ладно, теперь уже это не переделаешь.

В-третьих, ты долго собираешься праздной ходить? — это уже к Галине вопрос.

— Так, мне бы с заводиком управиться, а то я закопаюсь в пелёнках, и всё упущу.

— Твоё дело — использовать по назначению оптимальные репродуктивные сроки. Важней детишек, сама знаешь, ничего на свете нет. Аркадий, поработай с ней, пожалуйста, над этим вопросом.

Поулыбались. Галка покраснела, конечно.

— Тут вот какое дело. К дочке моей зимой бимка приезжала, к себе звала. Ну, сговорились, что девочка к ней приедет на новый учебный год — через недельку примерно поеду, провожу. А она на днях мне знаешь что выдала? Говорит, что на неё можно рассчитывать, как на агента в столице. То есть — намерена вступить в ряды борцов.

— Не обламывай девчонке кураж. Вели посматривать по сторонам, притворяться своей и вести дневник про всё, что приметит. Только, чтобы выглядело обычной сентиментальной писаниной маленькой девочки. Нет причины ребёнка подставлять, ей и так там несладко придётся. Хоть так, хоть эдак — задача выжить.

— Ладно. Я провожу её, сдам с рук на руки, пути отхода наметим, экипируем соответственно столичной моде. Легенду для одноклассников уже разработали и выучили.

— Ну ка, ну ка?

— Она воспитывалась и училась в закрытом пансионе, но там неважно преподаются иностранные языки, поэтому пришлось переезжать, чтобы не остаться необразованной. Версия соответствует действительности — у нас эта проблема так и осталась нерешённой. Да и общий узор её поведения такой истории будет соответствовать.

— Страшно отдавать ребёнка в руки к женщине, отказавшейся от неё тогда, когда она была совершенно беспомощна, — незнакомец мрачнеет с каждым Галкиным словом.

— Страшно, — соглашается Аркадий. — Но Анита сама сделала выбор. Выслушала и, кажется, простила свою недотёпу-матушку. И детское любопытство нельзя со счетов сбрасывать. Кто же не хочет переменить обстановку в таком возрасте? Так что, считайте, мы просто проявили уважение к желаниям девочки. А она хорошо развита и способна о себе позаботиться. Бимка танцует в кордебалете и особенно большими средствами не располагает. Последние годы живёт с одним и тем же мужчиной — не коллегой, а каким-то офисным деятелем. Нет сомнений, что попытка воссоединиться с дочерью с ним согласована. Так что отвезём мы Анитку, да и начнём за неё переживать. Она — уже сложившийся человек. Должна справиться с ситуацией.

Глава 11 Среди чужих

Несколько дней в поезде — это достаточно скучно. Мама и Аркадий, которого Анита уже несколько раз по неосторожности назвала папой, завалились на верхние полки и читали толстые книжки. Четвертый пассажир — дядька средних лет, откровенно скучал и не отказался от партии в шахматы. Проводница принесла доску с фигурами буквально в два счёта. А потом последовала череда обидных поражений. Соперник, однако, не выглядел скучающим.

— Играешь ты, конечно, не очень сильно, но интересно. Неожиданно, я бы сказал. И в то же время не слишком опрометчиво, — объяснил он ей, когда стало смеркаться. — К началу учебного года домой возвращаешься? — если дорога длинна, люди часто начинают разговаривать о всякой всячине. Это мама со своим Аркадием способны молчать, до тех пор, пока не возникнет неизбежной потребности в обмене информацией, а её подрастающему организму общение требуется просто в силу физиологических особенностей возраста.

— В школу, конечно, направляюсь, — так вот, обкатано, чтобы и не соврать прямым текстом, и не выразить возражения по поводу формулировки вопроса, отражающей, в принципе, верное положение вещей. Она должна думать о том, что говорит, потому что едет работать агентом.

— А это твои папа и мама?

— Галина и Аркадий мои друзья. Они меня проводят до нужного места.

— Понятно. А кем ты собираешься стать, когда вырастешь?

— Профессию ещё не выбрала. Хочется что-то самое-пресамое интересное. Например, микропедиатром, или парикмахером.

Собеседник засмеялся одними глазами.

— Не самые доходные профессии по нашему времени.

— Денег для жизни нужно не так уж много, — теперь улыбнулась Анита.

— Мне тоже нравится фильм про Форреста Гампа, но он жил в мире, более добром, чем наш, — а вот теперь в глазах попутчика никакой улыбки не видно.

— Вы, правы, — Анита тоже посерьёзнела. — Попробую сделать его капельку лучше.

— Вы, юная леди, достаточно решительная особа. А позвольте Вас спросить, Вам точно известно, что для этого требуется сделать? Я бы не отказался узнать.

— Ну, в общем виде, нужно построить эту, как её, динамическую иерархию, вот. То есть — наделить каждый элемент системы управления четырьмя свойствами: слышать сигналы обратной связи от управляемых объектов, выбирать из всей поступающей информации наиболее полезную, чтобы адекватно на неё среагировать, а при отсутствии сигналов — активно их искать и ещё меняться при изменении внешних условий так, чтобы слышать, выбирать и искать эти самые сигналы.

Мужчина посидел полминуты с остановившимся взглядом, попереставлял на доске фигуры, оставшиеся там после завершения предыдущей партии, посмотрел на девочку удивлённым взглядом, а потом терпеливым голосом опытного педагога принялся растолковывать:

— Вопрос не в том, как создать управление в несовершенном обществе — оно всегда несовершенно, а в том, как изменить разум каждого человека. Начинать, разумеется, следует с себя.

Понимаешь, стадом овец всегда управляет наиболее сильный и активный баран, а не высокоинтеллектуальная и энергичная личность, поскольку в стаде господствуют стадные инстинкты. От уровня развития отдельной личности и зависит развитие общества. Чем больше развитых личностей, тем совершеннее система управления их деятельностью.

Не знаю, известно ли тебе, что все мировые религии созданы отдельными личностями, которые, как правило, находились вне общества. Отшельники, изгнанники, отщепенцы, монахи или, пустынники. Их заслуга в том, что поднявшись в своём понимании мира над остальными, они сумели

приподнять к уровню своего понимания, а, следовательно, управления, стольких учеников насколько хватило у них энергии.

Мужчина остановился и внимательно посмотрел на девочку.

— Ты всё поняла, что я тебе сказал?

— По-нашему это значит, что для построения высококачественной системы требуются высококачественные компоненты. Ну, так мне Заяса объяснял.

Оба улыбнулись

— Мне кажется, молодая госпожа никогда не примкнёт к коллективу, руководимому бараном.

— Не поклянусь, господин. Ведь жизнь не всегда удосуживается спросить нас о наших предпочтениях.

Ещё с полминуты взгляд собеседника казался замершим.

* * *

Попутчик оказался преподавателем математики из университета крупного промышленного центра. Они с Анитой не давали друг другу скучать, разбирая вопросы распределения плотности вероятности для разных бытовых примеров и некоторые тонкости теории множеств. Аркадий изредка свешивался со своей полки, чтобы принять участие в обсуждении самых животрепещущих моментов. Скажем, сколько человек надо собрать вместе, чтобы вероятность обнаружения хотя бы двоих, родившихся в один день, оказалась более половины. Расчет скорости поезда по частоте мелькающих за окном столбов оказался для девочки слишком простым.

Наконец, он вернулся-таки к вопросу о динамической иерархии:

— Ниточка! Объясни мне пожалуйста ещё раз про то, как сделать людей счастливее, а мир лучше? Только попроще.

— Начнём, наверное, с наиболее часто встречающегося типа конфликтов, имеющих общественно значимый характер, с конфликта власти и подвластных.

— Пожалуй, — собеседник согласен. — Собственно, разрешив его, мы получим качественно иное общество, развивающееся, смею надеяться, более гармонично.

— Руководитель неизбежно появляется в ситуации, когда требуется организация совместных действий некоторого количества, пусть будет, специалистов, — продолжила Анита. — Если специалисты могут не менее эффективно сотрудничать сами — то нужда в начальнике отпадает и дело в шляпе.

— Просто. Логично. Но люди чаще всего не полностью соглашаются друг с другом. Начинаются споры, на которых всё и заканчивается, — мужчина ждёт продолжения.

— Да, так всегда и случается, если в наличии хотя бы двое, имеющие разные мнения или интересы, и несогласные ими поступиться. Так вот как раз эти двое неизбежно нуждаются в руководителе и, как Вы понимаете, распространяют эту необходимость на весь коллектив.

— Ты считаешь, что их необходимо удалить из команды? — в голосе мужчины чувствуется задумчивость. — Или убедить в том, что их лень, меркантильность или желание обязательно одержать верх в споре необходимо преодолеть, иначе они будут вынуждены заработать ещё и на зарплату руководителя? И терпеть над собой его главенствующее положение? Хм! Довольно убедительно. А примеры тебе известны?

— Была по телевизору передача про сельскохозяйственный кооператив. Вернее — торговый. Старый товарищ одного их фермеров держал место на рынке и творожком торговал из-под коровок своего друга. Соседи про это прослышали, пришли знакомиться. Говорят, что очень хорошо посидели, как это у нас водится. А потом принялись туда возить сметанку, мёд, а потом еще одного парня послали на тот же базар, потому что в соседнем ряду принялись овощами торговать. Может и были между ними какие трения, но друг за друга они держались крепко, а когда братки решили их оброком обложить, то они тех братков сумели образумить. Правда, как — про это в той передаче было глухо упомянуто, без кровавых подробностей.

— Так у них что, никакого руководства не было?

— Нарочно именно это подчеркнули телевизионщики. Они даже скинулись на минивэн, когда объёмы перевозок оказались слишком большими, а купил его только один из них в свою собственность — то есть чисто на доверии работали. А ведь несколько десятков хозяйств объединились таким образом, — Галине ясно, что Анитка сочинила эту историю прямо на ходу, но довольно ладно. А девочка продолжила: — Как уж ремонт и горючку оплачивали и чем благодарили водителя — ума не приложу, но счетовода они тоже не нанимали и не оформляли ничего официально.

— Стрёмное место — собственность, — задумчиво произнёс собеседник. — Подрастут у фермеров детишки, унаследуют дело, и тот, у кого окажется минивэн захочет на нём не картошку возить, а к тёплому морю прокатиться. Или какие-то менее грязные грузы возить. И что будут делать остальные?

— Об этом в той программе не было. Могу только предположить, что, если дети не переймут от родителей такой вариант сотрудничества, когда приходится ради устойчивости дела время от времени поступаться своими желаниями, то всё развалится, хоть из-за собственности, хоть из-за других причин, которых мы сейчас не способны предугадать. Вы же сами сказали — всё дело в человеческих качествах, в осознании людьми необходимости сотрудничать и готовности для этого придушивать хоть изредка свой эгоизм. А, может статься, староста им всем по маковке накивает, хотя, если воспитание у них правильное было — не захотят

— Хорошо. Тогда другой вопрос. В том примере задействована большая группа людей с одинаковыми интересами и возможностями. А вот скажем -промышленное предприятие, на котором десятки цехов с различными типами производств. То есть их необходимо чётко координировать, и делать это без иерархической структуры невозможно, — а вот после этих слов соседа по купе уши навострила уже Галина.

— А вот в таком случае иерархии и следует придать динамику. Заставить её приспосабливаться к меняющимся условиям — прежде всего к учёту интересов тех, кем осуществляется руководство, — ответствовала Анита. Оптимальный вариант — от плохого начальника все уйдут, и никто не согласится ему подчиняться. Тогда его неизбежно сместят, неважно как. Другое дело, не все настолько независимы, чтобы так поступить.

Второй вариант — коллективная жалоба через его голову. Но уж тут можно наоборот — нарваться на репрессии, вплоть до увольнения. Особенно, если руководительский коллектив более сплочён, чем специалистический. Опять вопрос упирается в человеческие качества. В способность работников сговариваться между собой. Или в то, как реагирует на эту ситуацию начальник более высокого ранга. Ну и наконец, функцию координации может выполнять тот, кого признает весь коллектив координируемых.

— То есть речь идет о выборном руководителе, — хватается за знакомую ситуацию собеседник.

— Наверное. Вообще-то о примерах чего-то из этой области я пока не слышала, созналась Анита. А Галка вздохнула — так и не дождалась она неизвестного ей рецепта от своей не в меру разговорившейся дочки.

— А не помнишь, где отыскалось такое чудо? — интерес попутчика кажется, только возрос. — Я имею в виду, объединение свободных земледельцев.

— Припоминаю, Нечерноземье упоминали, — Анитка явно "отводит след".

— Любопытно. Почему это столь юное создание интересуется столь непростыми вопросами, а не куклами или парфумами? — человек явно всерьёз заинтересовался вопросом, но реально о деле спрашивать уже некуда — тема раскрыта, а кричать "не верю" он не намерен — его волнует не собственная позиция или одержание верха в дискуссии, а получение информации о замысле собеседницы, пусть она и ребёнок. Даже чуток подозрительно. То ли это профессиональный шпион, то ли ненормально нормальный дядька.

— Так ведь Вы же сами заметили, что я не собираюсь идти в подчинение барану, хоть бы и самому сильному или энергичному, улыбнулась девочка.

На прощание этот человек выразил удивление тем, что у таких молодых родителей ребёнок настолько хорошо развит. Естественно, никто не попытался убедить его в ином. Итак достаточно удивили. Хотя, Анита ведь говорила ему, что Аркадий и Галина ей друзья. Значит — не поверил.

* * *

Поезд прибыл в столицу утром, и, прежде всего, Аркадий научил девчат ориентироваться в метро. Потом они провели несколько часов в зоопарке. А уже потом Галина привела их к одному из бывших детдомовцев, что жил с женой и дочкой в квартире с одной лишней комнатой — специально, чтобы было где остановиться своим, когда случается проехать через это скопище людей и домов. Если что — Аните будет легко здесь спрятаться и есть от кого получить помощь. Прикинули по карте — километров десять пешком от будущего места жительства. Для людей, выросших среди леса, совсем рядом.

К подъезду бимкиного дома прибыли ближе к вечеру. Анита связалась с ней по мобильнику — всё в порядке. Как и договаривались — ждёт свою брошенную дочку. Уже бежит встречать. Так что взрослые чмокнули девочку и отошли в сторонку, чтобы посмотреть издалека — вроде как их тут нет, а чадо прибыло самостоятельно. Контакт прошел штатно. Переволновавшаяся женщина даже позабыла удивиться отсутствию сопровождающего. Или не соображает, что ребёнка такого возраста не принято одного посылать в незнакомый город? Ну да, в круг её интересов подобные вопросы раньше не входили. Так что заготовленное объяснение пропало неизрасходованным.

А Галине и Аркадию завтра надо добраться до крупного магазина в пригороде. Галка глянет, какой крепёж и остальную фурнитуру применяют шведские дизайнеры — а то шуму по ящику про эту мебель в рекламных роликах много, а как оно на самом деле — это нужно посмотреть. Глядишь, и для завода какой новый продукт удастся затеять.

* * *

Как и предсказали папа и мама, первый же день на новом месте оказался посвящён шопингу. Так уж устроено большинство женщин, что радость обретения для них является острейшей необходимостью. Друг биологической мамы оказался нормальным парнем. Он познакомился с Анитой, и уехал — они не всегда живут вместе, скорее, регулярно встречаются. Ну, да не она им судья. Итак — шопинг. Что же, предупреждение Галины и Аркадия оказалось кстати. Девочка держалась заранее продуманной модели поведения и даже пользовалась заготовленными формулировками. Внешне это должно было выглядеть естественно, то есть она настолько придирчива, что не позволила сделать и четверти планировавшихся покупок, потому что контролирует свой гардероб сама, и знает, что будет носиться, а что — нет. Потом заглянули в школу — отдали документы и написали заявление.

Аните не понравилось питаться в кафе, как это было заведено в доме. Купить продуктов и приготовить борщ — что может быть проще! А вообще-то дом ей пришёлся не по душе. Обе комнаты не слишком тесной квартиры оказались заставлены и завешаны огромным количеством самых разных вещей — изящных, старинных, памятных, избавиться от которых решительно невозможно. Так что в пределах своей комнаты она оказалась удивительно стеснена. Вечером посидела полчасика за дневником, да и — на боковую.

Следующий день женщина, которую она, скрепя сердце стала называть мамой, оказалась занята на репетиции, а вечером у неё было выступление, так что, предоставленная сама себе, обошла окрестности: дворы, скверики, магазины. Несколько раз внимательно проследила за тем, как люди переходят дорогу — именно в этих местах ей следовало быть особенно осторожной, поскольку рефлексы обитателя мегаполиса ей только предстоит наработать.

А ещё она провела дегустацию сникерсов, марсов, чупачупсов и прочих баунти и пикников, рекламой которых проели глаза уши по ящику. Ну, в общем, не отрава, но вопить о чём-то уж настолько особенном так настойчиво, право не стоит. Поздно вечером новая мама, когда уплетала оладушки, от которых так боялась располнеть, что стрескала все, спросила, нравился ли ей какой-нибудь мальчик. Сказала, что есть один, с которым они поженятся через шесть лет, когда он вернётся из армии. Кличка у него Заяса, а как по паспорту зовут, так она не с паспортом собирается прожить рядом всю жизнь, а с человеком — спросит зимой, когда поедет на новогодние праздники домой... ой, то есть, проведать свой бывший детский дом. И Заясу.

С чего она решила, что он не вильнёт хвостом за столько-то лет? Да поговорили они, решили что подрастут, потом кое-чего попробуют, когда хотеться этого начнёт сильнее, чем будет страшно, а уж потом и вместе поселятся, чтобы завести детишек. Ну, как у обычных людей — двух, или трёх. Она ведь предполагает работать — дома-то в четырёх стенах от тоски завыть можно.

Взгяд собеседницы тоже изредка на полминутки останавливался — наверное, она о чём-то думала в это время.

* * *

Первого сентября денёк был тёплый, так что коричневое форменное платье и белый фартук никаким плащом прикрывать не пришлось. Впервые в жизни она вплела в косички голубые бантики, на нигде не описанном языке их детдома это означало, что во внимании мальчиков носительница данного сигнала не нуждается, в отличие от противоположного сигнала, подаваемого розовыми ленточками. Собственно, если этого здесь не знают, она это ни от кого не станет скрывать.

Нашла свой класс, присоединилась к толпе девочек, что собирается на школьном дворе.

— Ты в каком музее этот наряд выпросила? — вот и первый наезд.

— Забыла название. Откуда-то из Аргентины везли. Их из шерсти лам шьют. Говорили — бешеных бабок стоит, — некоторыми заготовками для первого контакта её обеспечил Аркадий. Действительно — что-то изменилось во взглядах. Особенно ей понравились весёлые искорки в глазах нескольких девочек, держащихся правее основной группы. Такая эпоха нынче, что основная масса учеников обоего пола носит брюки.

— Говорят, в наше время ношение платьев уже неактуально, — ага, одной порции заготовленного ехидства явно не хватило. Продолжим.

— Говорят. Может, носить не умеют? А, может быть, изъян, какой штанинами надо прикрыть? — эти слова она произнесла негромко и без нажима, вроде, как сама с собой рассуждает. — Вообще-то завтра я, конечно, надену что-нибудь менее консервативное.

В классе на перемене один из мальчиков подошёл, чтобы познакомиться с ней. Как-то странновато это выглядело, словно в кино. Много других одноклассников и одноклассниц оказались поблизости, и при этом, между собой не разговаривали. Видимо штатный острослов нашел свежий объект для юмора, а остальные собрались понаблюдать за представлением. Спросил откуда приехала.

Ответила честно — какой смысл врать? А продолжение подколки оказалось слабовато.

— А это правда, что там у вас по улицам медведи расхаживают? — нет, ну это же надо так подставиться. Или Аркадий, готовивший её к первым контактам с будущими товарищами, действительно ясновидец?

— Неправда. Некогда косолапым без дела бродить. Старшие улицы метут, а маленькие с нами в школе учатся.

Вот тут-то после полусекундной паузы заржали все, и продолжалось это долго.

— Ну и как? — наконец донеслось из толпы.

— Хорошо метут, но плохо учатся. Они, понимаешь, всю зиму уроки пропускают, и так отстают от класса, что остаются на второй год. А когда вырастают, то ни на что больше не годны, кроме как улицы мести. Образования-то тю-тю.

На этот раз смеялись уже не так долго. И никаких трений ни с кем у Аниты не возникло. Учёба началась. Седьмой класс. Да и на занятия она чаще ходила в брюках, чем платье. Нет причины форсить. Только подметила, что несколько старшеклассниц в старинной традиционной для девочек ещё с гимназических времён форме в школе появилось. Может быть приняли за веяние моды? Или пожелали выделиться? Или просто — подражательный рефлекс? Анитка ведь красивая и любая одёжка на ней сидит ладно. А если это — что-то особенное, то привлекает к себе внимание и производит сильное впечатление. Заясу, например, насмерть зашибло маленькое чёрное платье, в котором она как-то раз принесла ему чай. Он тогда даже пробежался глазами по её ладной фигурке недетским взглядом. Даже щекотно стало.

* * *

На занятиях никаких особых затруднений она не испытывала. Привычка внимательно слушать учителя на уроке снимала проблему с приготовлением домашнего задания — это требовало немного времени. Предполагаемой отсталости в английском тоже не обнаружилось — преподавание данного предмета в этой школе оказалось не на высоте.

Ходить по музеям и галереям ей вскоре наскучило. Несколько раз в выходные посетила театры. Конечно, впечатления остались, и неслабые, но не такие, чтобы заставить посмотреть по-новому на что-нибудь. Несколько кинопремьер посетила с одноклассницами. Однако, чем дальше, тем тоскливей ей становилось. Словно не хватало чего-то.

Свою старую жизнь в детском доме она вспоминала всё чаще и чаще, что её саму тоже ни капельки не удивило. Она и раньше догадывалась, что так и будет. В общем, объяснилась с бимкой. Что, мол, без обид, но ей тут некомфортно. Как ни странно, женщина её поняла. Всплакнула, не без этого, но действительно, не протянулось между ними, ни мостика душевной близости, ни даже просто материально обусловленной связи. Денег-то у этой женщины Анита никогда ни на что не просила — на её карточке всегда лежала вполне приличная сумма. От Галки она помощь принимала легко. Почему так? Наверное, потому что она своя, и понятно, чем ей отплатить позднее. А вот радовать эту хорошо расположенную к ней женщину даже желания в душе не возникает. Чужая.

В конце декабря попрощалась с одноклассниками — и на поезд. Документы ей в школьной канцелярии таки отдали, хоть оно и не по правилам.

* * *

В купе вместе с ней на этот раз ехали три мужчины, ранее между собой незнакомые. Однако это не помешало им вскоре начать беседовать, причём, как это часто случается, разговор, покатившись по темам высокой политики, быстро перешёл на обличение действий властей, занятых исключительно набиванием собственного кармана, и наплевавших и на образование, и на медицину, и на пенсионеров или коммунальное хозяйство. Анита, что называется, развесила уши и притворилась беспробудно спящей на своей любимой верхней полке.

Когда мужикам надоело мыть властям косточки, они принялись сетовать на то, что ситуация эта безвыходная и сохраняется в неизменности испокон веку. Девочку так и тянуло встрять в беседу, однако она сдержалась. Даже если её примут всерьёз и выслушают, изменить мировоззрение этих людей она не сможет. Их богатый жизненный опыт перевесит любые умозрительные доводы. Надо же, словно на уроке побывала в детдоме. Это же, считай, наглядное подтверждение тех положений, с которыми их знакомили на занятиях по обществоведению. Она по этому предмету всегда занималась со старшими — очень уж было интересно. А преподаватели никого с уроков не прогоняют, если вести себя хорошо и спросить разрешения.

На следующее утро попутчики после завтрака собрались писать пулю. Её тоже пригласили ради шутки, а она не отказалась на полном серьёзе. Скучно. Мужики озадаченно сообщили, что играть собираются на деньги, хотя и по минимальным ставкам, на что поставила их в известность, что суммами, необходимыми для игры располагает, и их потеря не напряжёт её финансовое положение.

Дядьки выглядели озадаченно, но слова произнесены и они, в какой-то мере уже являются заложниками карточного кодекса. Аниту с этими вопросами знакомили. Деткам, растущим без родительской опеки много нужно знать о жизни в человеческом мире. А уж карточные игры им преподавали добротно. Раздала, в общем, и села на прикуп. А со второй раздачи и сама вступила.

Преферанс — игра достаточно сложная, в стратегии которой даже предполагается заключение негласных союзов между двумя игроками против третьего. И, что любопытно, к успеху в ней ведёт умение гибко менять тактику и сочетать риск с осторожностью. Маленькая такая модель политической борьбы, где даже понимание психологии партнёров играет не последнюю роль.

Оказываясь на последней лапе, Анита провела несколько удачных распасов, отчего один из соперников, сидящий перед ней, стал больше рисковать. Потом, при игре стоя, она несколько раз поступила нелогично, чем успешно оставила играющего без взятки. Так, помаленьку дело и шло. Её уже приняли всерьёз, сообразив, что имеют дело далеко не с новичком, но внимательно прослушанные вчера разговоры позволили ей представить себе психологические модели этих людей и облегчили прогнозирование их решений. Практическое применение массы ранее полученных знаний получилось так, как это не выходило ни на одном уроке.

Когда закончили и провели расчеты, оказалось, что ребёнок всех надрал, и на стол легла сумма, достаточная для приобретения всего необходимого чтобы славно выпить и неплохо закусить. Мужики сбегали и посидели, что, собственно и планировалось, так что участие девочки в игре на общие планы компании не повлияли. Сама же она получила пакетик фисташек и тоже осталась довольна. Играть с подвыпившими она, ясное дело не села, хотя, с виду, никого не развезло — теоретическим знаниям — практическое применение.

Завтракала она печеньем с чаем, а обед и ужин заказывала через проводницу в вагоне-ресторане, как и научил ей всё тот же предусмотрительный Аркадий, которого мама Галя за глаза нежно называет "моё животное". Собственно, он её и встретил, чтобы проследить за пересадкой на поезд местного сообщения, чтобы девочка добралась до детдома. Анита, конечно, умница и в состоянии справиться с приобретением билета без посторонней помощи, но им с мамой так спокойнее.

Глава 12 Степени несвободы

Аркадий с Галиной, после того, как отвезли дочку в столицу, отправились в соседний район. Пожить, как объяснил тот самый незнакомец, с которым они таинственно так разговаривали в лесу. Автобус преодолел подлатанную за лето дорогу относительно безболезненно. Городок больше напоминал село, обязанное своим высоким положением неизвестной прихоти судьбы. Своеобразный квартал городской застройки, сосредоточенный вокруг центральной площади, откуда ходили три маршрута автобусов — в область, в соседний райцентр по той же дороге и на железнодорожную станцию. Если верить карте, то кроме этих двух, больше дорог с твёрдым покрытием в этой местности не имелось.

В столовой, куда забежали перекусить, еда оказалась добрая, а расплатилась за неё жетонами, на которых приметил цифры "3", "0" и, кажется, букву "У". Каждого вида — по штуке. Просто Галина положила их на подносик у раздачи, а потом они взяли у поварихи то, чего хотели. Первое, второе и компот. Заправившись, уселись в вахтовку — это такой грузовик, но вместо кузова в нём кабина для людей. Здесь тоже пара жетонов была вброшена в ящичек на стенке. Пассажиров собралось достаточно, и везли они много вещей, которые, в основном, загрузили через заднюю дверь. Мешки, стиральную машинку в заводской упаковке, алюминиевую флягу.

Аркадий нарочно ни о чём не спрашивал, просто поглядывая по сторонам. Интересно было, подметит он что-нибудь особенное. Пока ничего что резало бы глаз. В тот же ящичек для приёма платежей кто-то затолкал не жетон, а купюру. Поехали.

Километров десять по плотной узкой гравийке, где для того, чтобы разминуться со встречным, требовались согласованные действия обоих водителей. Это усугублялось недавно прошедшими дождями, делавшими съезд на грунтовую обочину нежелательным. Потом остановка, частичная разгрузка на асфальтированной площадке с парой магазинчиков, и снова в путь. Грузовик делал в час километров сорок-пятьдесят и никуда не спешил ещё километров десять до следующей остановки. Дорога была терпима, встречных попалось от силы десяток. Остановочные площадки выглядели сходно. Они вышли на четвертой. Получалось, что на сорок километров пути затрачено чуть менее полутора часов.

Два строения на маленькой площади, окруженной лесом. Тут кроме них никто из вахтовки не выходил.

— Привет, Галка, — эта женщина немного старше жены и, судя по фигуре, имеет детишек. — Молодец, что приехала. А это твой Аркадий? Очень приятно. Лариса.

Повела гостей за угол и усадила в драндулет — корыто на трёх больших мягких колёсах, в которых угадывались камеры без покрышек. Мотор, судя по звуку, от мотороллера, замурлыкал после короткой увертюры стартёра, и всё сооружение с тремя седоками покатило между деревьями, переваливаясь на кочках и корневищах. Впрочем, болтало мягко, скорее, покачивало. Переднее рулевое колесо, управляемое посредством автомобильной баранки, повторяло движения водителя с точностью до наоборот. Но Лариса, похоже, давно привыкла к этой особенности экипажа и буквально через несколько минут вывела машину в поле, через которое направилась к расположенной на его противоположной стороне к группе строений, при виде которой на язык само просилось слово "хутор".

Дом, сарай, навес, гараж и ещё что-то. Колодец, кстати, тоже тут. Обнесённый плетнём огород, а всё остальное никакими изгородями не защищено. Трактор на противоположном конце поля тарахтит, но чем он занят — отсюда не видно. Мальчуган лет трёх с длинной соплёй, точащей из носа, тянет за хвост здоровенного пса, но тот не поддаётся — весь напрягся, и ни с места. Из двери вышла девочка — первоклассница. Сначала освободила собаку, которая, едва обрела свободу, длинным слюнявым языком умыла своего бывшего мучителя. Девочка подошла обняться с Галиной.

В доме обнаружился ещё и старикан, нарезающий салат на пластиковой разделочной доске штык-ножом от АК-47. Ребятам показали комнату, потом отправили умываться. Галка знакомилась с младшим сыном хозяйки, называя того братиком. Потом застучали копыта, и под окнами мелькнул верховой. Через пару минут полилась вода в умывальной, и зафыркал носом крупный, судя по звукам, мужчина. Он действительно оказался рослым и плечистым, и присоединился к компании когда все уже сидели за столом. Его познакомили с Аркадием, а потом все дружно занялись едой. Картошка, постное масло, соль. Вкусно. Салат из помидоров и огурцов с тем же растительным маслом и солью. Прелесть.

Разговор крутился вокруг успехов детей, которые родителей и деда явно радовали.

— Вы на весь месяц к нам? — спросил хозяин.

— Недели на две. Но, скорее всего, будем только ночевать приходить. Утром с сестричкой отправимся в школу, а потом по окрестностям пробежимся. Нам вообще надо посетить многие места, я ведь тоже не всюду бывала.

— Жалко, — видно, что действительно жалко. — А, может быть выберем денёк, порыбачим на озере?

Аркадий вопросительно смотрит на жену.

— Ну и порыбачьте, — она не против. — Только скажи, когда?

— Послезавтра закончу зябь поднимать, а потом и отправимся.

После еды мужчина сел на дождавшуюся его лошадь, и убыл, а вскоре поодаль снова затарахтел трактор. Лариса с Галиной позвякивали посудой на кухне, дедуля устроился за компьютер, и стало видно, что он просматривает сообщения какого-то форума. Дочка поднялась наверх, а младший сын на дворе принялся рубить палкой пожухлую осеннюю траву. Пасмурный денёк. Еще по-летнему тепло. Аркадий уселся на крылечке, поглядывая по сторонам. Через двери, открытые по причине осеннего сокращения численности мух, до него доносились голоса женщин, и, в том числе, обращение: "мама". Понятно, Лариса, ещё будучи девочкой, поделилась своим теплом с его будущей супругой — тогда ещё совсем малышкой. Такое вот родство образовалось. А его, вроде как на смотрины привезли. Хм!

С другой стороны полеводство, которым явно занимается это хозяйство, вообще-то должно оставлять хозяевам достаточно много свободного времени. Присутствия скотины здесь не ощущается. Даже кур не видать. Вспахали, посеяли, убрали. Поняли зябь, внесли удобрения. Вроде — и все дела. Пяток горячих периодов, а остальное время как коротать? Огород здесь, судя по размерам, только для себя.

* * *

— Мы форумы модерируем, — ответил на его вопрос дедушка. — Многим новичкам приходится помогать найти нужную тему, или, случается, ответ нужно направить, или запрос какой. Иногда эсэмэсками действовать приходится, а то и просто звонить на мобильники.

— Форумы? Ну ка, ну ка, — Аркадий глянул на экран. Это местная тема, куст "Вельцово" называется. А вот и запрос:

"Наташу Пузырькову ищу. Мара"

"Какие-то ребятишки пару часов назад проходили логом. Девочки тоже. Гелли"

"Всем! Чей ребёнок сейчас в логу — свяжитесь пжлст по мобиле, пусть Наташу Пузырькову отправит домой. Мара"

"Мой сын там, а Наташи нет. Говорят, она с Котофеичем в магазин пошла. Зукки"

"Ой, только увидела сообщение. Наташа купила жвачку и ушла пару минут назад. Тамара"

"Мара! Наташа включила мобильник. Его отметка движется через перелесок к твоему дому. ПКН"

"Ну, я ей всыплю! Тамара, не продавай больше ей жвачку, пжлст. Мара"

— Вот такой тут у нас поиск ребёнка был. Девочка захотела жвачки, выключила мобильник, чтобы её перестали видеть с телефонки, и учесала со своим другом на остановку, — пояснил дедушка. Пока мать хватилась, пока по сетке выяснила, куда девалось её сокровище, она добыла, чего хотела, и думает, что об этом никто ничего не узнает. А вот оно как обернулось, — усмехнулся старик. — Тут вмешиваться не пришлось. А вот Коца ищет гвозди на семьдесят пять. Говорит — горсть ему нужна. А-а! Всё! Разобрались уже. Николай сообщил, что послал к нему мальца со свёртком.

Вот объява, что на заправке Горкина бензин фиговый. Игорь Бойцов в почти пустой бак залил, и через десять минут, после того как отъехал, двигатель начал плохо тянуть.

Видишь, сколько всякой всячины. И кому-то её нужно по местам расставить. Вот и модерируем.

Аркадий присел за соседний включенный, но задремавший компьютер. Тут другая ветка — лесник собирает народ деревья в лесу сажать. А, нет, не в лесу, вот на карте видно, что вроде как рощицу удлинять собрался. Человек пятнадцать откликнулось, кто с тачками придёт, а Вениамин Рубцов приедет на тракторе с тележкой.

— Дед! А почему они вообще собираются туда? Какая им от этого польза?

— Ну, Вениамин видишь, жерди хочет получить. Ему нужно восемнадцать штук. Вот же лесник обещал показать деревья под рубку. Еще Колька, друг Вениамина, поможет. Они, как с посадкой управятся, то у лесника заночуют, а поужинают на троих под копчёное Колькино сальце, да лесниковой дочки грибки. А уж с утра отправятся за жердями.

Вот Мишка, он как раз до этой самой лесниковой дочки охотник, так будущего тестя ублажать приходит, чтобы не прогнали, а то его обычно взашей оттуда. Мосты, в общем, наводит.

Шака с женой вообще никому в помощи не отказыают, потому что им всем миром помогали сад разбивать. Они стволы побелили и до обрезки деревьев свободны. Получается, кредит отдают обществу. Зайкины идут потому что зайчиха с лесничихой старые подруги. Они там же сночуют, чтобы утром опят нарезать. Зайкин, понятное дело, корзины с добычей станет оттаскивать. А про остальных — не знаю. Разве про каждого упомнишь всё?

— А вот ещё что любопытно, вы тут не вегетарианцы случайно? А то никакой скотины на подворье я не приметил.

— Нет. Но мясо едим не очень часто. Вернее, только на ужин. На завтрак в меню много молочного, а животные белки — на сон грядущий. Лариса очередную схему питания проверяет на домочадцах. Она нынче в тягости, так что ей всё позволено.

— А берете это всё откуда? Из магазина? — не унимается Аркадий.

— Молоко сметану и творог Тамарка вечером забрасывает, когда с работы из своей лавки домой возвращается. Яички внученька из школы приносит. У учительницы её класса птицефермочка, так многие детишки продукцию по родительским домам и разносят, — терпеливо объясняет дед.

— А школа как раз при птичнике?

— Первый класс занимается в горнице дома, в котором как раз хозяйка птичника и живёт. Она и преподаёт. Собственно, так и доведёт детишек до средней школы, а потом опять малышей к ней приведут. Шесть парт легко разместить в просторной комнате, а на другой учебный год мужики эти парты перевезут к Зайкиным, где как раз следующий первый класс соберётся, а сюда от Валентина перевезут конторки для второго класса, потому что у его жены ученики станут третьеклассниками.

— А когда разные предметы пойдут?

— К тому моменту детишки подрастут и смогут каждый день добираться до Скольцева.

— На школьном автобусе? — Аркадий нарочно поддразнивает.

— Да всяк на свой манер. На драндулетках с дутиками, в основном. До снега посуху велосипедами многие любят, потом на лыжах. Если сильное ненастье, то в классах раскладушки ставят — они вообще любят такие периоды, а у преподавателей получается круглосуточная вахта. Есть ребята, что верхом ездят, а Стасик — только бегом. Он в стайеры готовится.

— Необычно тут у вас.

— Нормально, — улыбнулся дед. — Это просто результат того, что степень свободы людей существенно выше, чем та, к которой ты привык. Как следствие — они вынуждены искать наиболее удобные способы решения стоящих перед ними проблем, обсуждая и договариваясь. Благо, — он кивнул на компьютер, — есть удобное средство общения.

— Свободы, говорите. Мне кажется, что это понятие рассматривается Вами тоже в несколько непривычном для меня аспекте, — Аркадию очень хочется понять, что тут происходит.

— Тут вот какое дело, — несмотря на простецкое начало, в тональности деда появились преподавательские нотки, — в нашем давно сложившемся мире существует старая, как и сам он, проблема. Элементы системы управления — люди, которых мы будем именовать руководителями — быстро перестают служить обществу, поскольку вследствие характера своей деятельности получают доступ к б`ольшим ресурсам, чем остальные, и в силу присущего всем живым существам эгоизма, принимаются эти самые ресурсы использовать преимущественно в своих интересах. Пренебрегая, естественно, интересами общественными. Это так испокон веков, словно основной закон развития человечества. Даже значительная часть культуры посвящена именно ознакомлению людей с данной реальностью и стремлению заставить всех понять это и смириться с таким положением вещей.

Чтобы данное явление исключить, нужна обратная связь. Способ наказать эгоистичного руководителя. Как? Ведь он, осуществляя организаторскую функцию, обязан принуждать подчинённых к согласованным действиям, иначе совместной деятельности не получится. Про лебедь, рак и щуку кто в лес кто по дрова рассуждать не станем. Так вот, механизмы подчинения, наработанные к настоящему моменту, очень разнообразны.

Самый мощный — алчность, которую в нас культивируют, показывая красивую жизнь состоятельных людей. В результате люди подчиняются деньгам. А если кто вздумает протестовать, так ведь в городе без денег тошнёхонько. Транспорт, питание, даже сортиры — везде без наличных проблемы. А про то, как финансисты правят миром, ты, я думаю, и без меня знаешь.

В результате работник вынужден работать там, где платят и быть послушным, потому что иначе рискует лишиться источника средств к существованию. Эта несвобода от денег имеет другую природу, чем алчность, но она ничем не лучше, тем более что снова приводит к необходимости зарабатывать.

Следующий аспект — жильё. В нашей стране его дефицит затрудняет людям перемещения с целью поиска альтернативных источников существования. Ну и институт прописки тоже в эту же дуду дует, только чуть хитрее. И преодоление жилищной проблемы имеет то же самое денежное решение. То есть всё опять сходится к златому тельцу, и не напрасно, потому, что таким единым и универсальным средством влияния властьимущим проще оперировать.

Инфляция обесценивает накопления, что затрудняет людям решение проблем за счёт ранее сделанных запасов и снова и снова загоняет их в подчинение, в зависимость от желаний лиц, облечённых властью.

Собственно, вряд ли я рассказал что-то новое для тебя, — дед хитро прищурился. — Тем не менее, лично ты уже придумал любопытный вариант объехать одну из степеней несвободы. Отличные строения, возводимые по твоим проектам, нам сильно помогают. Кстати, может быть тебе денежки надобны? А то мы чертежи и спецификации, вроде как, интеллектуально слямзили через сетку.

— Не откажусь, конечно. Мне на следующую затею, наверное, много потребуется.

— Интересно, что ты затеял? — любопытствует дед.

Аркадий уже сообразил, что имеет дело с одной из ключевых фигур этого сетевого движения, но смену темы пока не приветствует. Поэтому стремится завернуть разговор в старое русло:

— Потом. Вы сперва про степени несвобод и обратные связи растолкуйте прямым текстом. А то я может понял, а может и что-то другое себе вообразил.

— Думаю, правильно ты в деле разобрался. Однако так и быть, доведу тему до конца. Так вот! В существующей реальности оказать влияние на руководителя можно только покинув его. Лучше всего — коллективно. То есть, если у каждого имеется запасной аэродром — то нехороший начальник получит кадровую проблему и, возможно, будет наказан сверху. Люди свободные в выборе места жительства и востребованные в других местах легко устроят ему такую неприятность. Ясное дело, молодёжь, опираясь на поддержку родителей, и раньше могла себе такое позволить, но юные работники обычно малоценны и легко заменяемы. А вот опытные проверенные кадры, содержащие семью, к подобному поведению несклонны. Да и консерватизм со счетов списывать не следует.

Короче, принцип взаимодействия свободных членов общества мы тут неплохо обкатали на аграрном фрагменте. Он нормально сработал и в маленьких мастерских — драндулетки-то наши не сплошной самодел, есть несколько групп друзей, собирающихся в хорошо оборудованных овинах и совместно решающих транспортные проблемы района. Не только их — много придумок с разными приспособлениями для всяких сельскохозяйственных операций, куча интересного тут происходит.

Ну да, так или иначе, но в насквозь сельскохозяйственном районе система работает и в настоящий момент проходит проверку на устойчивость.

— Нет, погодите, — Аркадию не всё понятно. — Тут что, сплошной натуральный обмен, именуемый бартером?

— Нет, конечно. И он есть, и государственные деньги — куда от них денешься. Но основной объём внутреннего рынка района обслуживается жетонами. Завтрак, обед и ужин — ты должен был приметить в автобусе.

— Приметил. Думал, что на них цифры, а оно вон как!

— Ужин — два завтрака. Обед — три. Для повседневных расчётов хватает. И ещё купюры есть: пьянка, банкет и сабантуй — это когда что-то судьбоносное покупается. Цены у нас низкие, инфляции нет, название прямо соответствует получаемой услуге, а остальные товары давно к этой системе приспособились. Ну сам посуди, — дед увидел, как в голове у собеседника защёлкал арифмометр и торопится внести ясность, — нужно ли в жизни что-то менее ценное, чем чашка кофе и пара бутербродов? Нет. Поэтому мельче нам монетка и не требуется. А обменять их на рубли в любом киоске можно — курс во всех чатах один и тот же и без маржи. Вот, — он показал на ничем не приметную циферку под сегодняшней датой с пояснением: "Для любознательных. Средний вес ретривера тридцать два килограмма сто сорок семь граммов"

Недавно ещё сообщали, сколько килограммов в пуде, — дед опять прищурился. — Ну, в общем, ты понял, что знать о наших жетончиках никому постороннему не следует, шифруемся. Люди-то здешние не сидят безвылазно в пределах района — всюду бывают, поэтому понимают, что в стране творится и почему об отличиях здешней жизни от того, что наблюдается снаружи, громко вопить не следует. Да и по зомбоящику всё видать.

— Так, получается тут создано полноценное государство, построенное по сетевому принципу, — дошла до Аркадия основная мысль. — Связанное круговой порукой и ведущее подрывную деятельность в нашей необъятной, не к ночи помянутой, стране. А записаться к вам можно?

— Уже. Только ты никому не говори, не надо, — расплылся в улыбке дед.

— И покупка метизного заводика в нашем городе — начало внешней экспансии?

— Не начало, увы. Мы уже несколько раз пытались в небольших промышленных городах наладить нечто аналогичное. Только зубы себе обломали. Небольшие положительные сдвиги получались только в коммунальных сферах, да в торговле через интернет с доставкой на дом. Там сетевые принципы органично ложатся на сам замысел предприятия, но подводит качество кадров. Поэтому ничего кроме примитивной прибыли нам из этих затей получить не удалось. Не возникает такой устойчивой самоподдерживающейся общности, как здесь. Людей активных слишком привлекают деньги, то есть они несвободны, вот и всё. А на промышленных предприятиях нам вообще ничего толкового организовать не удалось. Достаточно одного традиционного администратора в управляющей вертикали, и любой успех превращается в поражение. Система морального отравления людей отработана веками, — дед вздохнул. — Так что заводик метизный, считай, первая попытка. Купили его, чтобы избавить от любого давления сверху, и теперь твоя Галочка с ним мучается. Пытается нащупать правильные подходы. Опять же люди у вас там нашлись с понятием, Санька-мэр говорит, что с ними получается почти обо всём договариваться, а это хороший признак. Ну, так что за затею ты измыслил? Не томи!

— Компьютер хочу изобрести. Но не обычный, с гибким программным обеспечением, а жёсткий настолько, что, возможно, даже процедуры загрузки удастся избежать. Чтобы позволял общаться по сетке, рисовать, чертить, писать, считать — эти программы тоже будут неизменные. От вирусов такие устройства защитить легко. То есть, он проникнет, конечно, из сети куда-то внутрь, но ни на что повлтять не сумеет.

— То есть, ты хочешь лишить это устройство гибкости? Я тебя правильно понял? — дед снова щурится. Видимо это привычка у него такая.

— Да. Лишить. Наделив достаточно широким спектром полезных свойств. То есть превратить его в аппарат безо всяких примочек. Это подойдёт достаточно широкому кругу пользователей.

— А фильмы на него можно будет качать?

— Да.

— А игрушки?

— Скачать, возможно, получится, только запустить не удастся. Они ведь — программы.

— А он будет дешевле обычного компьютера?

— Вообще-то это зависит от объёмов производства.

Помолчали. Обоим было о чём подумать. Первым заговорил Аркадий:

— Про криминальную обстановку при таком, — он кивнул на монитор, -характере обмена информацией, спрашивать даже неудобно.

— Удобно, — помрачнел дед. — Нет в мире совершенства. Четырнадцать нариков, под врачебным, правда, присмотром получают дозу бесплатно в процедурном кабинете. Работники из них — так себе, но, по крайней мере, не куролесят от ломки. Нескольких, что не хотели себя правильно вести, пришлось прикопать. Ну и гонцов-доставщиков из центральных областей стараемся отстреливать по мере возможности. Есть и другие проблемы, чуть менее острые, но тоже не подарок. В основном, конечно, связанные с пьянством. Организованной преступности вроде не учуяли у себя. Вернее, тех уж нет. Надеюсь.

— А как вообще вы отсюда взаимодействуете с остальной страной? — Аркадию картинка ясна не полностью.

— Внутренний оборот в бартере и жетончиках внешне незаметен. Ты же понимаешь, кто в нашей налоговой работает. Сельхозпродукцию, которой тут хоть завались, продаём через посредников, которые тоже наши люди, так что объём налогов с этой территории соответствует некоторой устоявшейся для зачуханного периферийного района величине. Одним словом, маскируемся под то, что нас тут нет. Главное, не привлечь к себе внимания какого-нибудь аналитика из числа приближенных к властвующим структурам. Нарывались, правда, на неудобные вопросы от разных сообразительных проверяющих — ото всего не убережёшься. Четверо с семьями сюда перебрались, когда с ним поговорили правдиво. Трое уехали, пообещав молчать. Один так до сих пор никому ничего и не рассказал, а двое через пару лет к нам попросились. Остальные — кто в аварию попал, кто в лесу заблудился да на медведя набрёл. Как-то не везло им в жизни. Ну, ты понимаешь, что не всё чистыми руками получается сделать. У нас детишки с четырнадцати лет знают, как открыть дома оружейный ящик, и какой патрон применить на двуногого зверя.

Ты вот что, отпиши мне пожалуйста замысел свой про тупой комп. Я перетру со своими. А на счёт деньжат — это и безо всякой перетирки в силе. Собственно, Галине скажешь, и дело в шляпе. Нам надо сообразить, стоит ли бросать ресурсы на тот полудохлый приборный заводик в областном центре, от которого рампу купили. Потому что если сможешь ты такую штуку забабахать, то нам бы она была в жилу. Ты бы знал, на каких дровах большая часть нашего населения чатится! То есть — посоветоваться надо.

* * *

Аркадий полагал, что после такого разговора им с Галиной здесь и делать-то нечего. Вроде как его представили одному из наиболее авторитетных людей и ввели в курс дела. Тем более что вечером дед попрощался, перебрался с крыльца в седло и ускакал на лошадке. Сказал — надолго.

Однако утром управляемая первоклассницей мягкоколёсная драндулетка отвезла их через два перелеска и лог с пологими склонами к птицеферме. По дороге завернули еще на какой-то непонятной специализации хутор с невысокой круглой башней без крыши. Взяли попутчика — одноклассника водительницы.

Собственно, сам экипаж остался на лужайке перед домом-школой дожидаться окончания уроков. А Галина повела мужа вдоль убранного поля навстречу восходящему солнцу. Хорошо. Что называется — нулевая степень несвободы. Ну на счёт того, как в этом состоянии будут удовлетворяться естественные потребности — это даже интересно. Не станет расспрашивать раньше времени. Просто доверится любимой и немного подождёт.

Глава 13 Подслушанный урок

Долго ли, коротко ли, миновав оставшиеся поодаль несколько хуторов, молодые люди вышли к школе. Ровные ряды больших окон — верный признак образовательного учреждения. Просторный неогороженный двор со спортивными снарядами, маленькой эстрадой с мощеной площадкой перед ней — не иначе, для танцев или, если по-современному, дискотек. Молодой сад, огородные грядки, теплица — всё как у людей. Урок биологии явно проходит не в классе — ребятишки копошатся под присмотром учительницы, которая обтряхивает землю с корешка какого-то растения.

Зашли в здание и быстренько перекусили в столовой, пока дети на занятиях, в ней немноголюдно. Никаких вопросов или утверждений, что им тут не место, не было.

— Где сто едят, там для двоих найдётся, — ответила Галина на вопрос Аркадия. — А, поскольку личных антипатий к нам повара не испытывают, никаких препятствий к тому, чтобы накормить проголодавшихся путников, просто нет.

Впрочем, пару жетонов в ящичек, висящий на стене у двери, она вбросила, хотя, это скорее имело символическое значение. Мол, а мы не попрошайки. Просто мимо проходили.

Потом началась перемена, и в зал набежало детишек. В окошке пошла выдача супа, так что очереди не возникло, дело шло быстро. Да и не вся сотня учеников разом здесь собралась. Что тут происходило дальше, не увидели — снова вышли на воздух и присели на лавочки около эстрады. Натопались они сегодня с утра.

Ребята из старших, похоже, выпускной класс, пришли и расселись вокруг. Появилась и учительница. В традиционном ритуале вставания учеников, когда преподаватель входит в класс, Галина и Аркадий приняли участие рефлекторно. Это, выходит, урок на свежем воздухе. Посередине буквы "П", которую составляли занятые подростками скамейки, кто-то поставил старинную деревянную табуретку со щелью в сидении, пропустив пальцы сквозь которую её удобно переносить. На неё учительница и села. И начала без вступления или предисловия:

— "Красотку" и "Няню" все смотрели?

"Ага", "угу" и "да" во всех вариантах произношения были ответом.

— Не мудрено. Отличные фильмы. Что в них общего?

— Золушки.

— Шопинг.

— Про Золушек мы, наверное, ничего нового мы не скажем. А вот какую мысль автор сценария пытался до нас донести сценами в магазинах? Люба, давай ты.

— Полагаю, речь шла о том, какое значение для статуса человека имеет его внешний вид. Это особенно хорошо в "Красотке" показано.

— Так в "Красотке" Джулия Робертс одержала победу над хамством только в сопровождении человека из элиты, который её представил, как бы вводя в определенный привилегированный круг, — это уже юноша вмешался. Аркадий только успел заметить поднятую им руку и кивок преподавателя, сделанный, как только закончила первая из выступавших.

— Точно! — уже другой молодой человек. — А потом она даже отомстила. То есть для героини это была победа.

— А в "Няне" — всё наоборот, — теперь девушка говорит. Там героиня сначала балдеет, а потом вянет от этой кучи пакетов. Верно! Капризная избалованная девчонка, заставляющая её всё это таскать — это символ низкого интеллекта. То есть пока низкого, — исправляется она. — Дальше дела пошли на поправку.

— В общем-то, героинь объединяет еще и рефлекторная, можно считать, врождённая реакция на красивые штучки, — паренёк получает тычок локтем от соседки, и становится любопытно, почему при виде этого так теплеют его глаза. Ха! Один портфель на двоих! Он правильно понял?

— Ты верно заметил, Макс, — низкий глубокий голос девушки, сидящей напротив, звучит чуть печально. — Мы должны как-то привлечь внимание самцов, поэтому и реакция на красотулечки у нас действительно врождённая. Помнишь вопрос, способна ли женщина сделать мужчину миллионером?

— Помню. Способна, если он миллиардер, — новый тычок локотком под рёбра.

— А мне из Золушек больше понравилась "Сабрина", — голос из другого угла. — Статус героиню вообще не заботил, потому что тот, кто её интересовал, не обращал на это внимания, как безусловно доминантный самец.

— Ага. Там потом нашелся ещё более доминантный самец, — новый участник диспута вступил. — Но ты права, Сабрина симпатичней. Она стала независимой ещё до того, как пошла в атаку на своего избранника. То есть на неё действовал только основной инстинкт.

— Пожалуй. А вот смена цели оказалась уже разумным ходом. Ей стало ясно, что ещё более доминантный самец доступен, и перенастроилась.

Аркадий с любопытством наблюдал за тем, как учительница не открывая рта только короткими жестами даёт слово то одному, то другому. Как ученики шаг за шагом вскрывают слой за слоем, анализируя поступки персонажей фильма, цинично, но без осуждения.

— А мне из Золушек больше всех нравится "Заколдованная Элла", — вдруг вступил паренёк справа.

— Фи! Сказка же!

— Сказка — форма. Важна мораль — надо знать, чего хочешь и тогда есть к чему стремиться. Принц то ей, почитай, случайно попался. Она просто ему подчинилась, потому, что была послушна. Это, как бы заранее сформулированная данность. Главное, это то, что она пересилила заклятье, тогда, когда её пытались заставить очень плохо поступить.

— А мне в "Красотке" ванна понравилась, — невпопад произнесла девушка, что толкала локтем Макса.

Что интересно, учительница, так, кажется, ни разу ничего и не сказала.

* * *

Урок кончился. Учительница ушла. Ребятишки послонялись поблизости, и снова расселись по лавкам, едва из школы донёсся приглушённый расстоянием звонок. Через минуту на табуретке устроился мужчина, появление которого все приветствовали обычным в таких случаях вставанием.

— Судя по всему, — взгляд в сторону Макса и сидящей с ним бок о бок девушки, — пришла пора поговорить о детях, — девушка очень мило покраснела, а сидящая напротив обладательница глубокого контральто, наоборот нахмурилась. Сам парень гордо выпрямился и повесил на лицо выражение повышенного внимания.

— Про то, откуда они берутся, и что для этого нужно делать, сегодня упоминать не станем. Есть основания полагать, что данные знания вами усвоены, и, в ряде случаев, успешно применены на практике. Речь пойдёт о воспитании. Не стану углубляться в физиологические аспекты периода роста, а сразу перейду к педагогической стороне вопроса.

Итак. Ребёнок нуждается во внимании. Естественно, в разных возрастах — в разном. Но те, кто обзавёлся потомством, должны себе представлять, что для правильного развития малыша необходимо с ним общаться практически всегда, за исключением времени сна. Ласковые интонации и нежные касания — единственный язык, который он понимает на начальном этапе. Именно под их воздействием нервная система формируется и готовится к дальнейшему восприятию мира. Обычное в таких случаях поведение женщины, носящейся со своим чадом, как с писаной торбой, является оптимальным. Так что любые операции по уходу за отпрыском — это не только гигиена, но и общение. Физкультура, купание, смена пелёнок — всё это важнейшие этапы, закладывающие основу в будущую судьбу и характер маленького человека.

— А какие памперсы вы посоветуете? — голос справа.

— Посоветую обойтись без них. Не обиженный родительским вниманием малыш в возрасте пяти-шести месяцев уже способен попроситься на горшок. А все эти впитывающие подкладки — просто способ для родителей забыть на какое-то время о необходимости уделять ребёнку внимание. То есть придумано это всё не для того, чтобы позаботиться о чаде, а во имя эгоизма родителей, желающих иметь свободное время.

— Простите, не подумала, — это спросившая девушка. — Столько рекламы!

— Да, современные памперсные детишки случается и в начальных классах себя не способны контролировать. И связано это именно с погрешностями, допущенными родителями на самых ранних сроках их жизни. Не формируется определённая часть нервной системы, а потом, когда задержавшаяся в развитии функция оказывается востребована, для преодоления затруднения необходимы серьёзные осознанные усилия, потратить которые лучше на развитие других, более сложных качеств.

* * *

Следующим уроком оказалась история. Ученики других классов уже разошлись или укатили во все стороны на велосипедах и разнообразных тарахтелках. За некоторыми заехали, даже пара телег запряжённых лошадками ушли заполненные детворой. А старшеклассники так и не расходились. Рассматривали некоторые черты систем управления, характерные для государств и смену их свойств в зависимости от... грамотности населения. А саму грамотность однозначно связывали с уровнем развития техники. Когда это закончилось, Аркадий, хотя и ни слова не вымолвил за последние три академических часа, чувствовал себя переполненным и утомлённым.

Они с Галиной ушли спиной к устремившемуся к горизонту солнцу по тропе сквозь перелесок. Примерно через час мощная волна запаха свинарника однозначно указала на приближение к месту, где этих животных много.

* * *

В доме хлопотала хозяйка. Не старая, но в летах, когда про женщину можно сказать, что внуки ей были бы кстати. Галина с ней раньше была незнакома, поскольку назвала и себя, и своего спутника. Она, оказывается, договаривалась о ночлеге. Потом пришла дочь и два мужчины, похоже — мужья. То есть здесь зять поселился в доме родителей жены.

— Они девки у нас, — пояснил старший, разливая по стопочкам самогон. — Некому будет хозяйство оставить, если всех дочерей в другие дома отдать.

Напиток оказался добротным, а картошка с нежной печёнкой — пальчики оближешь. Потом разговор перекинулся на перспективы опороса и на Борьку, который постоянно то дверь проломит, то загородку подкопает, а потом гуляет до утра по окрестностям и безобразничает своим рылом где ни попадя. А вообще-то хозяйство это старое и поросятами снабжает все окрестности. Соседи берут их на откорм для сала. Не беконная тут порода, но добрая, никто не обижается. А на продажу мяса они свинок не растят — только на свои потребности, и денег за постой не возьмут. Это уже после третьей стопочки. Аркадий заметно окосел, и Галина его быстренько уложила баиньки.

Зато утром он увязался за хозяевами и вернулся задумчивым. Кажется, о конструкции свинарников грезил. Приятно, конечно, что муж не спит в оглоблях, но, может быть, для начала, управился бы с компьютером. А то она вчера почувствовала, что этот замысел народ здорово заинтересовал. Это по реакции форума, куда она вывесила Аркашин замысел.

Хозяйская дочка собралась везти поросят заказчику, и их с собой прихватила на уставленной клетками телеге. Лошадок здесь, похоже, держали не так уж редко. Широкие пневматические шины уверенно несли повозку по полосе чуть примятой травы, изображавшей дорогу — колеи в грунте практически не просматривались. Не каждый день тут ездят, и на почву давят слабо. Да и не особенно стараются попадать всегда в старый след, так что грунтовые дороги образовываются без пыли или грязи, проросшие травой, которую, кажется, даже косят изредка. По всему выходит, что интенсивный грузооборот стараются отложить на время, когда лежит снег.

А вот пешеходные тропинки — это да. В топких местах уложены брёвна, у развилок можно даже встретить указатель. По крайней мере, стрелочки, направленные к школе или к станции видели не раз. А вот и та, что им нужна: торфяник.

* * *

В неглубоком просторном углублении попыхивает локомобиль, а три дяденьки лопатами складывают торф на ленту конвейера. Там, куда она несёт эту чёрную труху, идёт прессование брикетов, которые четвёртый работник аккуратно укладывает в пластиковый ящик. Штабель таких же, заполненных, стоит на тележке, из под которой выбегает и уводит вверх по склону дорожка из двух параллельных досок, скрепленных редкими перемычками.

— Если их не уберечь — рассыпаются. Как-то не очень они у нас крепкими получаются, — объясняет мужик в ответ на вопрос Аркадия о том, зачем нужны ящики.

— А хорошо берут? — интересуется Галина.

— Средне. Зимой много желающих, а в этот период здесь идёт заготовка топлива про запас. Зато на торфяные горшочки спрос постоянный, но они медленней формуются.

— Интересно, надолго этого сырья хватит?

— На наш век, и детям. Внукам уже придется перебираться на соседнюю делянку. Понадобится эту канаву засыпать, а в соседней перемычку разрушить. Тут ведь было рассчитано добывать топливо для ТЭЦ, а её перевели на мазут. Но подготовку провели по всем правилам, так что нам тут удобно.

— Эй, ребята! Кто вы такие и откуда взялись?

Обернулись. Люди, что работали лопатами, держат в руках карабины стволами вверх. Нет, прямо не наставляют, но показывают, что интересуются не просто так, а очень настойчиво.

— Мы из соседнего района. Приехали побродить и поглядеть на эти места.

Тот парень, что с ними перед этим разговаривал, попросил отдать мобильники. Что-то понажимал на Галкином, а потом отдал его ей обратно. И Аркадию тоже.

— Извините. Недоразумение. Было проникновение в район с северо-востока, но войдя в зону действия нашей сети, визитёры выключили телефоны, как только произошла регистрация. А тут, на периферии пеленг берётся с большой погрешностью.

Как интересно! Это выходит, покопавшись в Галкином телефоне, парень принял её за свою, причем настолько, что даже посчитал необходимым дать ей отчёт в своих действиях. Впрочем, уточнять детали Аркадий не стал. Кое-что эти конспираторы ему не спешат выкладывать. Видимо, в этом имеется некий смысл. Ну да, разведка, контрразведка, опять же за границами какой-никакой присмотр.

* * *

Две недели прошли быстро. Бродили между ферм. Вообще-то тут всё лесом заросло. Сельхозугодья выглядят как поляны или луговины, хотя по площади занимают от трети до четверти территории. Так, на глаз оценка. Большинство хозяйств — специализированные, но изредка встречаются и классические подворья — коровы, куры, свиньи и огород и пашня. Такое впечатление, что пробовали по-разному, однако лучше сложилось, если молоко брать у одних соседей, а мясо — у других. Да так оно и на продажу получается больше.

Аркадий расспрашивал Галину о том, как они при такой дорожной сети и скромности машинного парка вывозят урожай. И вот что она ему поведала, разложив карту:

— Смотри. Есть всего две дороги, которых, кстати, на общедоступных картах не найти. Узкоколейка и узкая гравийка. Из ближних к ним хозяйств почти всё лето идут поставки на рынок свежих овощей и молочных продуктов. На фермах, что расположены дальше, имеются хранилища. Оттуда всё вывозится зимой, когда промерзает земля. Зерновым вообще без разницы, сколько ждать отправки — их хранить ещё проще. Ясное дело, по каждому виду продукции — свои способы. Мы ведь ещё и семян немало производим, и сыр, и копчёности. Кому что сажать — об этом тоже заранее сговариваются.

— Дороги у вас тут неудобные.

— А что прикажешь всё заасфальтировать? Так мы на это тогда вообще все средства спустим. А если по гравийке не гонять чтобы камни из-под колёс летели, то содержать её в порядке несложно. Опять же, не знаю, приметил ли ты, что все участники движения знают график перемещения автобусов-вахтовок. Так что встречные, в основном, разминаются с ними, пока они стоят на остановке. Даже нарочно поджидают, чтобы разъехаться. Или обоим приходится корячиться, прокрадываясь по обочине. Пойми, существуют организационные решения, которые ничего, кроме правильного информирования участников событий не требуют. И, как ты понял, здесь никто никого не обгоняет.

— Плохи дела! Это сколько же времени потребуется, чтобы добиться от населения нашего района такого же чёткого взаимодействия, как и у вас?

— Много, Кашенька, много. Десятилетия.

— И, слушай, Галчонок, а ведь не все захотят в таких местах жить, где обо всём нужно с другими людьми договариваться.

— А их никто и не зовёт. Кому-то нужен скоростной автобан или необходимо локтями в толпе потолкаться, а кому — свежий воздух и молочка парного попить.

Глава 14 Началось

О том, что по результатам проведённого ознакомления его приняли в некие ряды, Аркадий был поставлен в известность когда они уже вернулись домой. Обряд посвящения в число причастных к не вполне понятным замыслам выглядел как вручение ему собственной супругой тонкой потрёпанной папочки, содержащей несколько выкопировок из старых газет. Там, среди пестроты заметок и объявлений описаны в неприметной с виду форме забавные коды, позволяющие иным образом понимать сообщения нескольких безобидных форумов, забитых рекламой и порнографией. Весело было почитать бодалово по поводу того, какая тачка круче, анализируя слэнг, орфографические ошибки и смайлики, в результате чего удалось познакомиться с обстановкой в нескольких районах области, где шла тихая, но беспощадная охота на торговцев наркотой.

На другом сайте, посвящённом моде, обсуждались проблемы образовательных учреждений его собственного района. Но внешне ничего особенного там не было — шёл трёп о стразиках. Система кодирования того, что не для чужих, оказалась достаточно разнообразной и применимой как для коротких реплик, так и для пространных рассуждений. Непосвященный просто не имел оснований для того, чтобы заподозрить во всём этом хоть что-то, кроме того, что видно сразу. Маскировка отсутствием.

* * *

Мысли о свинарнике Аркадию пришлось отложить. Как только начал знакомиться с наработками в области выращивания беконных поросят — понял, что в этой теме необходимо разбираться фундаментально. Зато к нему приехал некий Стас с большим плоским чемоданом, в котором оказался тот самый компьютер, что он в виде замысла пару недель назад описал деду в доме Ларисы, которая как бы тёща, но приёмная.

Собственно, ничего готового и не было — лист фанеры, к которому привинчены жидкокристаллический экран, клавиатура и куча электронных блоков — серийно выпускаемых и легкодоступных. Это всё включалось и слегка работало. То есть системотехническая часть разработки уже проведена. Аркадий оптимизировал схемотехнические решения — организацию шины и систему питания, и позвал своего старшего брата Иннокентия — пора было решать программные вопросы. Естественно, основная дискуссия развернулась вокруг программ, которые предстояло во всё это инсталлировать на постоянной основе. Вокруг операционной системы и интерфейса, который следовало максимально приблизить к наиболее массовому, используемому сейчас, чтобы не заставлять всех переучиваться.

Как всегда, лезло не всё, что хотелось, а некоторые моменты вообще решили грубо и примитивно. Меняешь один элемент — и вот у тебя другая операционка. Меняешь другой — новый набор программ. Меняешь третий — и все записанные тобой рабочие файлы замещаются. Причём ни процедуры загрузки, ни выключения в определённой последовательности — ничего этого не требовалось — просто щелчок тумблера — и всё. Вообще-то этот этап окончательным успехом не увенчался — это только начало долгой упорной работы программистов над адаптацией двух десятков программ к ещё не вполне продуманной оболочке. И на формулирование задач пришлось затратить пару месяцев, прошедших то ли в угаре, то ли в запое вдохновенного творческого труда и череды длинных споров.

Та часть, что называется "хард" — то есть материальное воплощение устройства — скомпоновалась окончательно, и Аркадий приступил к проектированию. А программистов пришлось привлечь со стороны. То есть физически эти ребята так и остались на стороне — общение с ними шло удалённо. Хотя, догадаться о конечной, общей задаче, любой из них, несомненно, смог бы, если бы задумался, для чего адаптируется не самое крутое обеспечение не к самому производительному процессору.

А задач, которые опережали бы обработку телевизионного сигнала, они перед аппаратурой не ставили, и соответственно, просто правильно выбрали видеокарту.

Потом был заказ комплектующих и ожидание их доставки. Изготовление корпусных деталей заняло бы прорву времени, но отыскался подходящий корпус из числа серийно поставляемых — оставалось только в нужных местах его просверлить, или пропилить, и можно монтировать. Даже удалось без особого напряжения собрать пять штук готовых к обретению своего содержания устройств, и продолжать поджидать результаты творчества программистов.

Знакомцы среди этой братии имелись у всех троих участников проекта, так что некоторые задания выполняли сразу два независимых исполнителя — в этом месте решили не экономить на вознаграждении. Хотелось сравнить и выбрать лучший вариант. И тут, после проверок присланных разработок вдруг выяснили, что только двое из более чем десятка нанятых, делают действительно хорошо. От услуг остальных отказались, но сама работа замедлилась. Хорошо делать получалось долго — парни пахали по вечерам, после основной работы. Узнав об этом, Галина отлучилась куда-то на три дня, а потом дела пошли веселей. Причём — за те же деньги.

— Я выдала ребятам календарный план заявок на проекты, которые им предстоят, с расценками, кстати. Они оба уволились и трудятся дома. Там лет на пять работы — нам ведь много задач надо решать в информационном пространстве. Сказала, что, если с первой справятся, покажу им место, где они захотят и смогут жить, хоть бы и до старости. С жильём у обоих перспективы неважные. Нет, не в аграрном районе квартиры предложу ребятам, а возле рампы. Там как раз домики наспевают, а мы приглашаем помаленьку молодые семьи из областного центра. Вот и программистам местечко найдётся около самого леса.

* * *

Сезон охоты, однако, в самом разгаре. С егерями Сашка-мэр ситуацию готовил давно и с великим тщанием — губернатора необходимо порадовать сильными впечатлениями. А ведь именно в этих краях с дичью дела обстоят вовсе не так радужно, как он надеялся. Были тут периоды рубки лесов, великих пашен, мелиорации. А травмы природа залечивает медленно. Тем не менее, колонну из пары джипов он встретил в условленном месте. Собственно, до охраны ему никакого дела нет. Их сюда никто не приглашал. У него в узкой деревянной плоскодонке всего-то и места, что для гостя да его ружья.

Сели и пошли, отталкиваясь от дна шестом, оставив на берегу четверых "шкафчиков". Губернатор — реальный охотник и просто крепкий сибирский мужик — воспринял ситуацию даже с юмором. Пасмурно, ветрено, редкий снежок хлёсток и недолго лежит на ещё не промёрзшей земле, укрытой размокшими листьями.

Следы гость увидел сразу и правильно оценил их перспективность. Дальше руководил он. И это хорошо. Сашка-то в этом вопросе — так себе. Подчинился безоговорочно и ничего особенного не произошло. После приличного турне через густой подлесок, ложбинки и горбики, они удачно вышли к поляне, на которой копёшка сена давно содержалась в состоянии кормушки для зайцев. Егерь её нарочно оборудовал и помаленьку приносил к этому месту и моркови, и свёклы и капустные кочерыжки. Так что, после некоторого ожидания в кустарнике, косого губернатор завалил. Сам понёс, и выглядел довольным.

А вот второй встретившийся на их пути след, отпечатавшийся на недолговечном в это время снегу, оказался приятным сюрпризом. Лису они, конечно, не настигли, но видели, как она скрылась за деревьями на противоположном краю поляны. А потом уже Сашка приметил сидящего зайца. Выстрелил и вовсе даже не попал. В зайца. Зато угодил точно туда, куда целил. Вспугнутого зверька гость завалил дуплетом.

* * *

Побродили они славно. Считай — до упаду. На кордоне их поджидала жарко натопленная банька, где Сашка отделал губернатора веником, что называется, до прозрачных косточек. Охотник-то он неважный, но толк в парильном деле знает. Потом были прыжки в речку с деревянного мостка и новая порция горячего пара. Отличная самогонка под грибочки и ещё многое вкусное и сытное, что в обычае в этих местах. Зайчатина тоже дошла, а готовить её егерь умеет. С устатку, да после бани, разомлели.

— А ты, Ляксандра, настоящий мужик. Крепкий, наш, — расчувствовался гость, хотя, с виду, приличная порция алкоголя его не проняла. — Не стал меня коньяками и текилами поить или девок подкладывать. Охота — значит охота. По-нашему, по-мужски, значится.

— А вот гляньте, какую древность недавно здешние краеведы отыскали, — мэр показал икону, настолько потемневшую от времени, что надо было очень внимательно всматриваться, чтобы разобрать, что тут изображено. — Сам-то я в этих штуках толку не разумею, а в городе легче найти того, кто разберётся.

— Не подделка?

— Без понятия. Вот тут парень, что её раскопал, написал всю историю находки, — несколько листиков, написанных от руки, легли на стол. — Так что, вдруг поможет разобраться специалистам в том, есть в ней культурная ценность, или видимость одна.

* * *

Продолжение истории с иконой было несколько неожиданным. Сначала видный деятель в самой что ни на есть столице, преподнёс её в дар знаменитому музею. А, может и не в дар, а потому, что так полагается? Пояснение было, что сотрудники его ведомства обнаружили её при исполнении служебных обязанностей и, проникшись важностью сохранения культурных ценностей, немедленно передали куда следует. Причастность к этому здешнего губернатора замалчивалась, но место находки указали правильно.

Позднее об этой иконе помянули снова — её подлинность установлена, реставрация продолжается, а сама она является важной деталью для восстановления истинной исторической картины. То есть в какой-то то ли политической, то ли популистической игре она интересам людей, облечённых высоким, доверием, послужила. Сашка-мэр не напрасно собирал информацию о хозяине этого региона — опытный царедворец вряд ли обрадовался бы деньгам или богатым подношениям. В играх, которые он ведёт, ему требуются более тонкие материи для упрочнения своего положения — занимаемое кресло нравится многим влиятельным людям, так что приходится всегда быть начеку, и своевременно производить упреждающие маневры. Поэтому подсунутая ему икона была не только подлинной, но ещё и действительно ценной.

Надо полагать, аналитики, "спроектировавшие" эпизод охоты, хорошо разобрались в информации об объекте и обеспечили правильную подготовку.

* * *

Драндулетка, на которой прикатила бабулька, производила благоприятное впечатление. Четыре пневматика низкого давления, по-видимому, предназначались для использования в качестве камер микролитражки. Пристроенная над ними водительская будочка поражала своей легковесностью. Оптимизированный до предела, скорее, рафинированный, внедорожник на одного седока с одним чемоданом. Аркадий ознакомился с этим плодом технического творчества внимательнейшим образом и пришел к выводу, что данный образец явно проходит опытную эксплуатацию перед запуском в серию.

Ещё интересней оказалась прибывшая на нём женщина. Годиков ей было о-го-го, но худощавое тело передвигалось настолько шустро, что невольно возникала аналогия со старухой Шапокляк. Она занялась тестированием созидаемого недокомпьютера, проявляя чудеса неосведомлённости и такой непродвинутости в информационных технологиях, что пришлось крепко поработать как над интерфейсом, так и над содержанием подсказок, "всплывающих" в процессе работы. Обычные слова типа "Обновить" или "Назад" тут не прокатывали. Старание программистов приучить весь мир к своему сленгу, было решительнейшим образом не одобрено. Вылизывание программного обеспечения продолжалось.

Родители Аркадия, как обычно на зиму перебрались в городскую квартиру, брат Кеша обычно приезжал на часок другой, чтобы поучаствовать в проверках того, что успел написать. Заполняя время ожидания присылки очередной версии той или иной программы, остальные участники разработки болтали о всякой всячине. Как-то зацепили вопрос о том, как же вокруг детского дома возникло такое интересное необычное сообщество земледельцев.

— Понимаете, ребята, когда преподаватели в нашей, да уж не будем играть словами, школе-коммуне, начинали работать, окружающий нас мир, руководимый и направляемый самой передовой партией, выглядел перспективно. Ученики, сориентированные на труд для достижения общего результата, выходили в большую жизнь и в письмах их звучали оптимистические нотки. И тревожные тоже. Что-то происходило в стране такое, отчего становилось тревожно. Выучившись и начав работать, бывшие ученики с удивлением убеждались в том, что действия руководителей слишком часто не совпадают с ожиданиями работников. Отличаются они от декларированных принципов и не совпадают с провозглашёнными целями.

Ребята из-за этого часто конфликтовали с начальством и, обычно, проигрывали. Не слишком успешно складывались их судьбы. Естественно, у нас возник вопрос — что мы делаем не так? Почему наши выпускники, неплохо осваивающиеся в окружающем мире ещё недавно, вдруг начали попадать не в ногу. Естественно, одни сели за умные книги, другие принялись анализировать то, что происходит вокруг и пришло понимание того, что после прекращения воздействия на общество несгибаемой воли ушедшего из жизни лидера, всё пошло по естественным законам. Иначе говоря, эгоизм, стремление людей соблюдать, прежде всего, свои интересы — вступили в действие, как только ослаб страх перед нажимом сверху.

Ясное дело, дожидаться воцарения нового тирана было бы опрометчиво, а учить детей эгоизму мы оказались просто не способны. А ведь несколько человек вернулись в наши места из городов, где не прижились, и с нашей помощью устроились в ближних колхозах. Тут в тот период было неуютно. Укрупнения, разукрупнения, отток молодёжи в города — правительством проводились самые разные мероприятия, запутывающие обстановку. А ребята наши рукастые и головастые быстро сориентировались и неплохо устроились в существовавших тогда сельхозструктурах на всех, считай, уровнях.

Мы о многом советовались. И чётко сообразили, что в пределах системы ничего толкового получиться не может. И вопреки системе — тоже. Оставалось искать обходной вариант. То есть никаких сомнений в том, что действовать следует неприметно, у нас не осталось. Мужички наши ведь привыкли сотрудничать и друг друга прикрывать, ну и тут легко прирезали, скажем, к огороду несколько гектаров, естественно не указывая этого ни на каких планах. То, что на этих делянках работает общественная техника, тоже ни в какие отчёты не включалось. Если кто-то из местных пытался ябедничать властям — ему быстро объясняли, как он неправ. Да и нормальные-то люди не в обиде были — им тоже и прирезали, и вспахивали, и "расхищать" колхозные удобрения всегда приглашали. За ту же часть урожая, что и для "своих". А недовольными оказывались пьяницы и лодыри. Так что пьянству — бой, а к тунеядству самое непримиримое отношение. Излишки же продукции сбывались за наличные деньги по тем же самым каналам, что и из детдома. И для плановых поставок собирали. Одним словом, махровым цветом расцвела круговая порука и плоды её радовали всех участников заговора, потому что реальные урожаи были заметно выше, чем в среднем по области. Но, опять же — это только для своих. А проверяющим показывали красивые поля и богато накрытый стол. В дорогу домой давали с собой деликатесы и, что уж там, деньжат детишкам на молочишко. Понимаешь, люди любят жить хорошо, и не любят тех, кто им в этом мешает.

Так что наших ребят очень скоро сильно полюбили — уж очень удачно они подсказывали всем подряд выигрышные стратегии. Образованные, думающие, имеющие поддержку — за ними шли. Молодежь стала всё чаще возвращаться из городов, выучившись там. Чтобы построить им жильё, решения правлений колхозов стали учреждать должности сторожей полевых станов. А сторожу и домик нужен, и сарайчик. Нет, называть это хутором в официальных документах никто не решался — сторожка полевого стана номер восемь, например. О маскировке не забывали не на секунду.

Плодородие полей стало падать и через многие из них протянули лесополосы, только очень широкие, для обеспечения самоподдержания экологической системы. Тем не менее, для ухода за ними "нанимали" лесников и строили для них "кордоны" с огородом в несколько гектаров — опять хутора возникали. Дома в деревнях нередко разбирали, чтобы возвести на новом месте — ну сколько полей подтянешь к одной точке — единицы. Мы ведь не в городе живём, чтобы на работу на машине ездить.

А бывало наоборот — расчищали места для новых пашен. Рабочих-то рук хватало, оставалось просто объяснить людям, какая им выгода от того, на что их подбивают. Денежки-то не на все затеи находились: где энтузиазм, где обещание отдалённой выгоды, а кого-то совестили: мол, тебе канаву всем миром копали, а теперь изволь поучаствовать в ремонте мостика, — старушка сделала паузу, чтобы заварить свежего чая.

— Постепенно здесь всё и оформилось в тот вид, который имеет сейчас. Людьми эффективно руководили и защищали от влияния извне. Проблем решили много, каждую своим способом. Так что к моменту развала Союза облик района уже сложился. Это в наше время, когда фермерство не является гонимым явлением, такую организацию создать легче лёгкого, а в ту пору, считай, по краю ходили и чувствовали себя заговорщиками. А уж как вошла в обиход компьютерная сеть да мобильная связь, так задачка-то, считай, сделалась просто элементарной. Ну, ты Аркадий, уже понял, что у нас там свой билайн и эти, как их, провайдеры с серверами. И телефоны мобильные собирают в доме престарелых из деталей, понятное дело, импортных. Они, правда, ничего не фотографируют, зато есть у всех и очень долго служат. А вот проблему более информативной связи через компьютерную сеть, нам только предстоит решить — работаем-то мы на одних обносках. Грубо говоря, сплошное списанное старьё наши компьютеры, и то не у всех.

А если бы ты знал, чего стоит эту чёртову машину изучить нам, людям старших поколений! И как нервируют постоянные обновления тех программ, которые с таким трудом освоил! А ведь просто требуется удобное средство связи, что, собственно, мы сейчас и делаем.

— Вообще-то я некоторое жульство мирового масштаба учинить измыслил, — Аркадию ясно, что эта женщина не обладает знаниями, достаточными для того, чтобы оценить всю глубину и размах его замысла. Дело в том, что в нашем насквозь глобализированном мире существует огромный пласт могущественных фирм, контролирующих основные программные продукты — операционные системы, прежде всего. И, естественно, развивающиеся на их основе постоянно меняющиеся рабочие программы, от экранных редакторов, до систем автоматизированного проектирования. В результате миллионы пользователей вынуждены регулярно заменять то, что их давно устраивает, на новинки. Иногда даже менее качественные, или обладающие ненужными достоинствами, или удобствами, обойтись без которых ничего не стоит.

С виду — прогресс, а на самом деле с одной стороны кормишь чужих людей, в труде которых не заинтересован. С другой — голова занята полной фигнёй — изучением бесполезных новинок. А тут мы сразу по этой ниточке ножом. Может показаться, что в этом месте я пытаюсь встать на пути технического прогресса, зато с другой — вывожу некоторую общность из под влияния акул мирового бизнеса.

Заслушалась бабушка. Аркадий ей ещё чайку подливает. А она подумала немного, и снова о своём

— Сейчас, когда людей стало больше, начали земельку и в соседних районах к рукам прибирать — селятся и там выходцы из наших мест. В том, что западнее, уже и центральные органы власти своими людьми насытили. Но, как ты понимаешь, успехи эти на всеобщее обозрение поднимать не следует — потому — то и гнездимся мы подальше от начальственного ока, в местах, что подальше, и побездорожней. Так легче притвориться, что нас нет. Однако нужда в собственной промышленности зреет, лаптем щи хлебать или жить при лучине никакого резону нет. Вот и делается попытка за попыткой освоиться в городе, где имеется какой-накакой заводик. И, ты удивишься, чем выше концентрация населения, тем сложнее пробиться нашим замыслам. Такое впечатление, что сетевые способы управления перестают работать, как только численность работников достигает некоторого критического значения.

— Галочка у нас умничка, — приятно похвалить собственную супругу, тем более — заслуженно. — Думаю, она разберётся и что-нибудь сообразит. Только надо бы туда, на наш метизный, казачков заслать. А то ведь ни в какую не пронять инерцию мышления. У вас-то на примере коммунаров люди убедились в перспективности изменения модели поведения — следили за действиями тех, кто выигрывает, и старались подражать.

— А ты у нас действительно, аналитик, — весело улыбнулась бабулька. — Тем более, всё равно ученики понадобятся инструментальщикам да наладчикам. С другой стороны — если городских на работу не берут, а принимают приезжих из соседнего района, это ведь могут не одобрить. Урон выйдет Галочкиной репутации.

Глава 15 Аналитик

Этот животное так обрадовался рекомендации обрюхатить её, что перестал чувствовать всякую меру. Галина стала ощущать себя дичью, которую при любом случае хватают, и... и откуда в нём столько задора? Нет, узнавать, что ты желанна по нескольку раз в день, конечно приятно, но иногда бывает нужно делать хоть что-нибудь ещё, кроме этого самого.

Впрочем, говорить об этом вслух она всё-таки не решилась, и увиливать от исполнения тоже не стала. Словно, убедившись в том, что доступ к объекту вожделения открыт для него постоянно, муж как-то успокоился и нашел себе другое занятие. У него появились общие заботы с Сашкой-мэром. Аркадий вообще не слишком любит делать всё время одно и то же. Он принимается за что-то, добивается успеха, и, оставив плоды своего замысла людям усидчивым, или устойчивым, а, может быть, просто предпочитающим стабильность, переключается на новое, до него ни кем не освоенное.

Вот и сейчас, когда недокомпьютеры уверенно собирают, получая комплектующие из десятков адресов, а немногочисленные оригинальные детали делают прямо тут, на метизном заводе, он вдохновенно двигает на мониторе компьютера мебель и стены на чертеже своего нового замысла. Хотя, на этот раз он достаточно быстро справился с проектом общежития, которое будет возведено на месте порушенных восьмиквартирок для молодых парней из их старого района, что скоро возвращаются из армии. Пойдут учениками на метизный, но дальше, собственно, уже Галкины заботы. Она с будущими дембелями согласовала практически все вопросы, и даже помнит их по именам ещё с детства. Аркадий же с бессмысленным видом гоняет по каким-то форумам и не рассказывает ничего о том, чем заняты его помыслы.

А на мониторе компьютера перед ним сменяются заставки, характерные для мест, где обмениваются мнениями ролевики и реконструкторы, готы и сочинители, туристы и любители вкусно поесть, торговцы хитромудрыми прибамбасами и безумно полезными добавками к рациону, предсказатели ужасных бедствий и толкователи сновидений. И день за днём он всё мрачнеет и мрачнеет. Галочка уже достаточно его изучила и не пытается ни поспрашивать, ни посочувствовать, только в определённые моменты напоминает ему, для чего она тут вообще неподалёку. Мужчине тоже нужно знать, что его хотят... не только видеть рядом.

Наконец, мужа всё-таки прорывает:

— Никак не пойму, почему педагоги детского дома додумались до такой простоты, а больше никто нигде не сообразил, — слышно, что он не спит.

— До какой такой простоты?

— До того, что необходимо объединить усилия негласно. Неприметно. И терпеливо наладить какое-то востребованное дело. Ведь криминал существует тысячелетия, просто заручившись круговой порукой, делает самое, правда, выгодное дело — экспроприирует. Но при современном уровне производительности труда и качестве связи легче лёгкого найти нишу для созидательной или обслуживающей деятельности, позволяющей нормально кормиться. Ведь среди современной молодежи, как и во все времена, немало талантливых и энергичных людей, способных, кстати, не подставлять друг друга.

— А из чего ты заключаешь, что никто не додумался?

— В сетях не удаётся обнаружить ни одного признака.

— Ты ведь сам сказал — негласно.

— Я ещё сказал — объединить. Не использовать для этого такую связь, как форумы или чаты, было бы глупо. А найти признаки даже шифрованного обмена вопросами, касающимися постоянной целенаправленной деятельности мне не удаётся. Хотя, возможно, я плохо искал? Или выборка, оказавшаяся мне под силу, недостаточно представительна? Или критерии выбраны неудачно?

— Неудачно, — Галине стало весело. — Наши аналитики тоже долго не могли это дело раскусить. Собственно, не раскусили и до сих пор. Хотя, я точно знаю, что случайные находки были. Встречали мы тех, кто хорошо соображает и не сидит сложа руки. Для примера — та сеть доставки, которая развозит мелкие заказы с нашей базы. Они через чат собирают заявки и потом осуществляют доставку. Начинали с одного города — вроде как курьерами. Потом охватили область и дальше разрастаются. Цены у них — ниже некуда. Передвигаются на чём попало: хоть общественный транспорт, хоть на скутерах или велосипедах. Точки перегрузок, где курьеры принявшие передают конверты и свёртки гонцам доставляющим — тайна великая, ибо в каждый момент удобным является другое место, которое они друг другу назначают. Проводники и водители междугородных автобусов с ними ладят — они обеспечивают дальние перевозки вдоль накатанных магистралей. Всё на доверии и бесшумно. Человек забрал послание — человек доставил послание. В ходу только наличные и репутация конторы. Их не видно, а секретари организаций-клиентов или те, кто отвечает за доставку товара, прекрасно знают, кого позвать, когда пришло время отправить счёт или пробничек. То есть сеть у них закрытая, нерекламируемая, прирастает только за счёт личных связей или рекомендаций. Точно знаю, что сайт с форумом у них имеется, но выглядит он, абсолютно безобидно, вроде как тусуются туристы — маршрутов-то миллионы и курьерам приходится искать друг друга потому, что всей страны не знает никто. И, конечно, диспетчеризация идет интенсивно, предполагаю, что эсэмэсками.

— Так могут ведь попасться с наличкой, — тревожится Аркадий.

— Не без этого. Но для властей имеется отмазка — всю вину попавшийся принимает на себя, сам, мол, собирался через всю страну этот мешок на тележке катить, а потом бы честно заплатил налог по декларации. А раньше не платил потому, что сегодня это в первый раз. Собирать доказательства по такой мелочи никакого резона нет. Ну а с криминалом мы им помогаем. Гадов давить — дело общее. Как говорится — торг тут не уместен. Так что за тот ящик гвоздей целая шайка поплатилась здоровьем.

— Гвоздей?

— А ты думаешь, как нам удаётся мелкие партии крепежа так быстро по многим областям поставлять? Наши курьеры с ихними пересеклись, поговорили, а потом мы их загрузили, а своих на другие участки направили — сам понимаешь, друг друга надо поддерживать, а для этого можно и потерять на чём-то. Так что потеснились чуток на рынке транспортных услуг.

— Не боишься, что в этой конторе заведётся "крыса"?

— И такое может случиться. Без риска, ведь ничего не получается. Только ведь мы перед ними ни в чём не отчитываемся, как и они перед нами. Так что завалить друг друга не сможем. Обидно, чуток, потому что, возможно, встречали они других ребятишек, нам подобных. Но, не скажут. И это тоже добрый знак. Не будем забывать — кругом враги, — Галина засмеялась, и перескочила на другое. — Сашка-мэр хочет губернатора вербануть. Очень-очень втёмную. Полагает, что он — не полная гнилушка. Такое впечатление, говорит, что эгоизма в нём не через край, а вот адаптивность к условиям окружающей среды очень высокая. Только нужно ему положительное подкрепление. Нет, не деньги или борзые щенки — что-то для души. Где-то там, в глубине души, прячется в нем мальчишка.

* * *

Вербовку губернатора провели филигранно. Тот даже сам не понял, что начал служить делу добра. Вернее, сам-то он всегда полагал себя правильным мужиком и намеренно вредительством не занимался. Наоборот, заботился о людях, в числе которых, разумеется, не забывал и себя. Так что всё в его жизни было по справедливости.

Разумеется, операцию пришлось долго готовить и тщательно выбирать для неё время. И вот, звонок прямо на мобильник.

— Посмотри фотку, что я тебе только что скинул. Полчаса назад это прошло вниз по Кутунге, я щелкнул и спешу поделиться, — Сашка-мэр тыкает, потому что в этих кругах так принято еще с партийных времён.

— Ух ты, даже козу с собой везут, — губернатор сейчас разглядывает изображение струга, на котором бородатые казаки, те самые, что столетия тому назад проникли в эти просторы, идут на вёслах вниз по течению узкой речушки. А вот, подоткнув за пояса полы кафтанов, руками протаскивают своё судно через мелкое место, за которое зацепился древесный ствол. Отлично видна старинная фузея, или это мушкет? А кто их разберёт эти кремневые ружья. — Слушай, так они, пожалуй, завтра-послезавтра ко мне в гости пожалуют. Кто такие? Ты выяснил?

— Из соседнего района. Говорят, что реконструкторы, это когда под старину притворяются.

— Что, и одежда у них самотканая?

— Не спросил. Я их только с берега видел, мы издалека переговорились, а вот идут они к Шайтан-волоку. Будут пробиваться на восток тем путём, которым первые казаки в эти места пришли.

— Спасибо, Ляксандра. Очень ты кстати мне этих чудаков показал.

* * *

Собственно, то, что хозяин региона собирается провести отпуск на лесной заимке — это не такой уж секрет. Любит он таёжные просторы — ну вот такая у него особенность организма. И есть надежда, что попросится с ребятами в их лодку, потому что такого тура ни одна туристическая кампания ему не предложит, а выпадет ли ещё раз подобная возможность — кто его знает? Наступил период волнений по поводу дальнейших действий губернатора. Присоединится он к этой группе, или просто полюбуется искусно выполненными предметами быта, бывшими в ходу у пращуров?

Попросился. Сработало. И "случайно" оказавшиеся у путников с собой кафтан, сапоги и шапка были не лишними. На пару недель руководитель оказался среди крепких молодых ребят, а это и разговоры у костра, и красоты природы, от которых сердце становится мягче, и много топляков, мелей, ремонтов и, конечно, волок — очень утомительно перетаскивать тяжёлую лодку из речки в речку. Люди в таких походах становятся ближе, многим делятся. А потом несколько парней из глубинки перебрались в областной центр, потому что им нашлась работа на скромных "технических" должностях в структурах местной власти. Особенно удачно устроился один бухгалтер — информация обо всех движениях средств областного бюджета оказывалась ему известна даже без каких-либо особенных ухищрений.

Что забавно — для окружающих они стали "людьми губернатора". А потом этот самый губернатор стал получать от этих самых "своих людей" очень точную информацию, касающуюся "попила бюджета". Многообразие приёмов, применяемых в этой специфической деятельности так велико, что просто невозможно проконтролировать всё. А кому же может понравиться, что кто-то другой ворует! Не то, что головы полетели мешками — старый конь борозды не испортит — но несколько случаев наказания виновных "в недолжном контроле" были преданы гласности и репутацию первого человека этого региона упрочили. Ну и на содержание школ и больниц стало чуть больше оставаться средств — опять добрые слова прозвучали в адрес того же человека в нужных газетах.

Нет, совсем-то воровство прекратить не удалось, однако положительный сдвиг наметился. Выведение пятен — работа не быстрая и многоэтапная. Если, конечно, пятно хочется удалить бесследно.

* * *

Воин — это особая профессия, заключающаяся в насильственном изъятии у других племен и индивидуумов ресурсов, — вот такое определение Аркадий нашел в одной умной книжке. Они с Галочкой в кроватке разговаривают не только о том, какая она у него красивая, потому что даже счастливые семьи счастливы отнюдь не по одному и тому же сценарию. Нет в мире предела разнообразию. В конце концов, если собираешься прожить с женщиной всю жизнь, знать её мнение бывает полезно.

— Не только в изъятии чужого, но и в защите своего. Вернее, своих соплеменников, — супруга быстро находит изъяны в логических построениях. — Причём, для реализации этих задач требуются не только владение оружием и приёмами борьбы, но и психологическая готовность как убить, так и умереть самому тогда, когда это требуется. А к чему это ты?

— У нас есть некоторые люди, выполняющие довольно грязную работу. Как я понимаю, в быту они неотличимы от мирных жителей, и, время от времени отлучаются оттуда, где живут, для выполнения определённых действий. Но ведь как-то же их нужно готовить.

— Еще среди первой группы педагогов были люди, прошедшие войну. В том, что бойцовские качества в этом миру требуются каждому, они не сомневались, поэтому и рукопашное дело и стрелковое преподают всем. Но полученные навыки это, конечно, не настоящая психологическая подготовка воина. Ребята из нашего района считают службу в армии необходимым делом, а военком настолько с ними согласен, что заранее хлопочет о том, чтобы они попадали в правильные места. Немного индивидуальной работы — и, одни в десанте, другие на границе, третьи в войсках связи. Как-то даже группу подготовленных железнодорожников получили прямо из рядов. Ну, ты понимаешь, что за узкоколейкой нужно присматривать.

И ребята, прошедшие через разные, скажем так, конфликты, психологически готовы для того, чтобы удалить из общества наркоторговцев — этих практически никогда не оставляют в живых — а, бывает, и других негодяев. Мы же, по некоторым признакам, можем считаться преступной группировкой, сориентированной на изменение существующего строя.

— Преступной, это когда насильственным путём, — поправляет Аркадий.

— В перечень ненасильственных методов включены только парламентские, то есть говорильня, а ею проблему не решить. Во всяком случае — сейчас.

* * *

Заводик Галкин работает и устойчиво сбывает свою продукцию. Казалось бы, радуйся — появились денежки, премии стали составлять более половины заработка и даже люди начали лучше одеваться. А вот её это не особенно радует — с совершенствованием системы управления ничего не получается. Она не занимается реорганизацией или перетасовкой кадров — от них только видимость бурной деятельности и нервотрёпка. Ей нужно создать что-то вроде нервной системы разумного существа, способного принимать разумные решения, как в их сельскохозяйственной общности по соседству.

По-существу, речь идёт о способности руководителей действовать в интересах тех, кем руководят. То есть об эффективно действующих постоянных связях. Они, конечно, имеются, но не настолько сильные, чтобы качественно улучшить положение дел. В общем — туманно пока в этой области.

И вдруг — череда событий.

Начальники участков подали коллективную жалобу на начальника цеха. Она, не разбираясь в существе претензий, силовым нажимом его уволила. А потом спохватилась — нет у неё на примете никого на эту должность, а заместитель, которого можно было бы автоматически посадить в освободившееся кресло, просто отсутствует — вакансия давняя и умышленно не заполняемая в связи с экономией средств. Хроническая, можно сказать. Уже начала было паниковать и готовиться к принесению извинений и приглашению уволенного ею же человека, но, на этот раз, от поспешности воздержалась. Цех работал, как ни в чём не бывало.

По её просьбе айтишники разместили в нужных местах прослушку и подглядку, из которой быстро стала ясна реальная картина. Секретарша начальника в его отсутствие, как и раньше, занималась распределением работ и оформлением заявок на снабжение. Технические и технологические вопросы решались работниками прямо в ходе работ — они давно вместе и знают, что делать. К тому же очень легко между собой обо всём договариваются. А стратегическое планирование проводится в курилке. Даже есть период через полтора часа после обеденного перерыва, когда туда сходятся люди с вопросами или замыслами. А на начальника наклепали, когда он во что-то некстати вмешался. Прав он при этом был или не прав — а кто его теперь разберёт — всё равно по его не вышло, а цех нормально работает.

Галка просто приплюсовала оклад уволенного к премиальному фонду, подумала, и добавила туда оклад давным-давно отсутствующего зама. И оставила это подразделение невозглавленным. Методы управления, которые она пыталась насадить, возникли и даже окрепли сами по себе. Достаточно оказалось просто устранить препятствующее им влияние. Невольно усмехнулась про себя — ведь если бы начальник молча всё подписывал — получал бы зарплату ни о чём не беспокоясь. Даже на работе мог бы показываться только дважды в месяц.

Это соображение запустило новую цепочку рассуждений. Ведь и структура предприятия сложилась в незапамятные времена, ещё когда средства связи были другими. А многие принципы, заложенные нашими предками, нынче неактуальны. Наверняка есть масса людей, без которых легко обойтись, которые приходят на работу попить чайку и перемыть косточки общим знакомым. Или интенсивно занимаются работой, толку от которой никакого нет. Просто потому, что так принято. Потому что как же может цех обойтись без, скажем, экономиста? Вот где действительно стоит поискать!

Нет, увольнять тех, кто никому не мешает, она не собирается. Эти люди, в конце концов, не виноваты, что их наняли. Кого-то можно будет перевести на другую работу — благо, производство растет, и новые сотрудники уже требуются. А кого-то просто не тронет. Рано или поздно — проводят на пенсию, а заполнять вакансию не станут. Менять человеческие судьбы — не её прерогатива.

Глава 16 Метод ползучей экспансии

Если хочешь изменить мир, сидеть без дела некогда. Этот животное со своими вечными затеями никогда и не унимается. Скажем, его недокомпьютеры, кроме того, что позволяли смотреть телепередачи, слушать радио и лазить по сети, обмениваясь сообщениями или разыскивая нужную информацию, еще и прекрасно работали в качестве устройств оповещения. То есть, даже будучи выключенными, но, понятное дело с воткнутой в сеть вилкой питания, они "оживали" по получении определённой посылки и громко оповещали о чём-то неотложном.

Например, о приближении грозового фронта, или о необходимости срочно собрать грибы в каком-то месте. То есть систему оповещения через мобильные телефоны они частично дублировали. Связь в наше время — непременное условие устойчивости любой общности.

Удаленно-бездорожный фермерский район плавно расползался по соседним, таким же удалённым. Иногда там поселялись здешние ребята, потому, что новым семьям селиться где-то нужно, а занятия сельским хозяйством требуют заметных просторов, особенно, учитывая возможности современной техники. Бывали случаи, когда люди из соседних мест заглядывали в эти края. Ну и перенимали, или другим рассказывали. Слухи-то ползли. Постепенно зона неплохо живущих фермеров проникла своей кромкой и в соседние области, тоже на их позабытые всеми окраины. Если посмотреть на это сверху, как бы взглядом на карту, то из маленького пятнышка начинал формироваться "паучок", похожий на узел сетки, в центрах ячей которой находились промышленные города и транспортные узлы. Словно люди стараются держаться подальше от благ цивилизации.

* * *

Анитка подросла. С Заясой она по-прежнему нежно дружит. Насколько нежно — это никого не касается. Но чмокнуть себя в щёчку она иногда ему позволяет. Ещё она готовится стать агентом влияния, а для этого учится вокалу. Слух есть, голос хороший, педагоги в наличии. В общем — спеть она способна практически всё, что когда-либо звучало с эстрады, да и кое-что из оперного репертуара ей посильно. Дело, пожалуй, только за песнями, с которыми можно было бы сделать себе имя. Нужны яркие и запоминающиеся.

Она и тут не сидит, сложа руки. Компьютерные синтезаторы давно не диковинка, а записанных мелодий, наверное, миллионы. А еще не так уж трудно найти хорошие стихи. Если проявить достаточное упорство — обязательно что-нибудь получится. Только надо очень этого хотеть. А потом, когда будет создан некоторый задел — она приедет к своей бимке, которая частенько выступает в подтанцовках, и имеет некоторые знакомства в нужных кругах. Дорогу осилит бредуший. Она ведь не собирается делаться знаменитостью — ей просто надо освоиться среди богемы и сделаться вхожей в круги, чаще всего привлекающие к себе внимание пишущей и снимающей братии.

— Нит, смотри, какое объявление появилось на сайте "Островок посреди бездорожья", — Заяса притопал, оторвавшись от своих электронных затей. Он уже бреется и этой весной вообще заканчивает школу.

— Это тот, где вы с папой собираете идеи и описания устройств, которые позволяют комфортно жить вдалеке от асфальта? — Анита давно уже Аркадия кроме как отцом никак не называет. Вот срослось оно так. И его с мамой дочка ей — родная сестра. Не по крови — а просто она так ощущает. Они с Заясой — частые гости в доме-ангаре, где живут её "родители". И к бимке она наведывается раз в год на несколько дней — только это не для души, а ради будущего дела, чтобы поддержать связь.

— И что же такое интересное ты там откопал? Ведь все материалы просматриваешь перед размещением.

— На форуме появилась просьба помочь связаться девочкой по имени Анита, которой должно быть пятнадцать лет плюс-минус год, и которая играла в поезде в шахматы с попутчиком и объясняла ему, что такое динамическая иерархия. Имя и возраст совпадают, а формулировка настолько органично совпадает с твоим "обликом орале", что я вообще не сомневаюсь в том, что некая группа товарищей ищет тебя со страшной силой, — вольности в терминологии Заясе Анита прощает охотно, тем более, что действительно, смешно получается.

— А почему группа? И что это за страшная сила, — подхватывает она игривую интонацию.

— Дело в том, что еще на куче форумов появилось это объявление. Подписи разные, а контактный телефон один и тот же.

Анита взглянула на бумажку и накнопала записанные там цифры на мобиле. Будущий агент должен уметь быстро принимать решения.

— Здравствуйте, Вы меня искали? — произнесла она, как только соединение установилось. — Это Анита, специалист по проблемам динамической иерархии.

* * *

Когда людям требуется помощь, иногда приходится жертвовать своими планами. Конечно, согласиться с этим готовы не все, но ни Заясу, ни Аниту их мнение сегодня не интересует. Весна нынче ранняя, земля просохла, а до выпускных экзаменов времени ещё прилично. В какой-то другой школе, преподаватели, возможно, ни за что бы не отпустили учеников в такой период в длительную отлучку, но руководство детского дома состоит из абсолютно вменяемых людей, прекрасно знающих своих питомцев. И степень доверия — она ведь зависит от того, каково поведение воспитанников. Одних и в восемь лет можно отпустить одних куда угодно, а иные и при окончании школы вызывают тревогу — приспособятся ли, сообразят ли?

Тут, если напрямки лесными тропами около трёхсот километров. А если автобусами и железной дорогой, то при минимальных потерях времени на пересадках набегает два дня пути. Два скутера, запас горючки — и к вечеру они добрались до... кажется такой большой и высокий сарай называется овином.

Группа молодых людей в спецовках, но что-то выдаёт в них не представителей рабочих профессий, а тех, чей труд связан с принятием решений. Во взглядах, что ли, читается? Тут же старый знакомец — тот самый попутчик из поезда. Поздоровались. А потом этот дядечка обрадовано "представил" девушку остальным, — это она во всём виновата. Заулыбались.

В овине стоит несколько сооружений, напоминающих каркас печи-голландки, но только квадратного сечения. Все они разной степени завершённости и беглым взглядом удаётся ухватить только присутствие металлических деталей и кирпичей. Расселись на ящиках и табуретках кружком, и старый знакомый принялся вводить прибывших в курс дела.

— Так вот, Ниточка. Тогда в поезде, наслушавшись твоих рассуждений, я настолько впечатлился, что отыскал литературу по теме и, ознакомившись с ней, сообразил, что ты не ересь несла, а пыталась втолковать неподготовленному человеку вполне внятные идеи, — в речи говорящего заметен навык опытного лектора. Формулировки звучат отточено. — А потом, поскольку математику приходится читать на разных факультетах, а во время практических занятий в поведении студентов иногда проскальзывает кое-что, их характеризующее, то некоторое представление о студентах складывается.

Одним словом собрал я группу, растолковал принципы взаимодействия коллектива, способного функционировать так, словно он — разумное существо и предложил объединить усилия для решения одной теоретически очевидной задачи, — кивок в сторону "голландок". — Как мы подрабатывали на покупку материалов или скидывались, кто сколько может, сколько проверили неоптимальных вариантов — это не тема сегодняшнего разговора. Получилась у нас наша затея. И спрос на неё сформировался. Понимаешь, для тех, кто живёт в деревне топить печь — дело обычное. А когда при этом еще и вырабатывается немного электроэнергии для освещения и насоса, подающего воду в незамерзающий резервуар, а тепло по жилью разносится системой труб, то ясно, что создание в забытом всеми месте жилища с удобствами становится не слишком безнадёжным делом.

Естественно, возникающие возможности потребовали реализации и потянули за собой канализацию, бурение скважин для водозабора, и даже перестройку жилья. Есть в глубинке люди, готовые за это заплатить. Соответственно, наш коллектив, начавшийся с семи человек, разросся до восемнадцати. Пришли деньги, которые мы не делили поровну, а покупали жильё то одному, то другому, по мере того, как парни обзаводились семьями. Сейчас, вроде, никто из нашей команды не обижен, а вот дальше перед нами встала проблема. Спрос на то, чем мы занимаемся, настолько велик, что просто ужас.

Нам не справиться с такой огромной работой этой численностью. Если начать нанимать работников — возникнет комплекс вопросов с их официальным оформлением — а это регистрация, счёт в банке, вслед за появлением которых нас начнут навещать проверяющие и требовать действий, выполнять которые абсолютно не хочется. Кроме того, возникшее братство распадётся на структурные подразделения, и мотивация к труду изменит свою форму. Исчезнет единство, чувство локтя, если хотите. Нам без него станет неуютно.

Ребята верят мне и друг другу на слово, отчего дела идут отлично, а я уже переживал разрушения прекрасных начинаний, как только дело доходило до дележа денег. Мы своей командой смогли этого не допустить, и ценим работу, которая приносит и заработок, и творчество, и душевный комфорт. Но мы сейчас на переломе. Понимаем, что скоро всё испортится. И позвали тебя, чтобы посоветоваться, как поступить.

Анита захотела удивиться тому, что большие дяди просят совета у девочки-школьницы, однако ей этого не позволили. Увидев, как она набирает в грудь воздух для вопроса, мужчина продолжил:

— Не перебивай меня, пожалуйста. И если хочешь удивиться, то потерпи ещё чуток. Анализируя наши с тобой разговоры, я чётко установил — ты дважды меня не обманула. Мы ведь много общаемся с фермерами и придуманную тобой рассказку я им поведал. Грешен. Выдал за правду. Они решили попробовать, сначала несколько человек образовали товарищество по сбыту урожая, затем соседи стали к ним присоединяться, и всё заполучалось. Но самое важное ты мне в тот раз не рассказала. Правильно, наверное, сделала — я бы принял это за полный бред и отмахнулся вообще ото всего.

Мужики скинулись и на доктора, и на учительницу младших классов, жильё им построили, рабочие помещения оборудовали, продуктами обеспечивают и даже зарплату платят. Мужикам так удобней, чем детишек чёрт-те куда отправлять, трактор вообще один на несколько хозяйств держат. И в этих краях уже прирастает третий такой куст. Кто кому чем пашет, и почему они сеют именно то, что сеют — ума не приложу. У них и поля-то каждый год по-разному поделены. На колхоз не похоже — с виду каждый сам по себе. Какой-то системы внутренних расчётов постороннему глазу не видать, общего бухгалтера тоже приметить не могу. То есть фермеры действительно органично сплетаются в достаточно устойчивые образования. Трудоднями они свои труды и расходы учитывают, или условными сапогами, не ведаю А как только кто-то из них начинает лукавить или жадничать — они его подворье сразу забывают — барахтайся сам, если тебе больше всех надо. Тут ведь не город — всё как на ладони. То есть притчу свою ты явно не сочинила, а рассказала о том, что где-то видела. Но только про промышленное предприятие, действующее в рамках жёсткого взаимодействия участников сложного производства, тогда выразилась не столь уверенно. То есть не видела ты положительного примера. И для ситуации, которая нам предстоит, проверенного рецепта тогда не было. То есть у нас ведь научно-промышленное объединение по-существу.

Но с тех пор прошли годы. Вот и стали мы тебя искать, чтобы узнать — а не появилось ли чего-то новенького в науке о системах управления?

Вот так вот. Сколько лет минуло с того разговора в поезде, который она и помнит-то смутно. Удивить решила большого дяденьку тем, какая она умная. И теперь бумеранг вернулся. Назвалась груздем — полезай в кузов. А сказать — то и нечего. Мама продолжает мучиться со своим метизным заводом. Дела на нём идут хорошо, но вот система управления в каждом цехе получается на свой манер. Разные процессы, технологии, люди как-то за многие годы сработались и друг к другу притёрлись и в каждом случае, если анализировать даже по самым формальным признакам, получается сочетание деспотизма и коллегиальности, неповторимое разделение обязанностей или полномочий.

Систематические признаки в этом разнообразии никак не удаётся нащупать, хотя все варианты работают очень хорошо. Производственных проблем, требующих вмешательства сверху почти нет. Вернее, обычно предлагаются готовые решения, с которыми приходится просто соглашаться. А как они были выработаны и чем продиктованы — никакой головы не хватит, чтобы разобраться. Верить людям мама Галя просто вынуждена.

А самое ужасное, что мамочка всё никак не может решиться позволить коллективам распоряжаться вознаграждением. Сама делит премию на две с лишним сотни человек. Считает по придуманным ею же формулам, сочиняя разные весовые коэффициенты — технически с использованием электронных таблиц это несложно. Да и случись кто недовольный — директору претензии предъявить редко кто решается. Остаётся прислушиваться к тому, что по этому поводу думают руководители и делать по своему разумению — если все мнения учесть, то получается... да ничего не получается. Каждый судит на свой манер, и свести воедино все пожелания невозможно.

Вот такая получается ситуация, когда завод работает без сбоев, стремительно приспосабливаясь к быстроменяющимся запросам рынка чуть ли не быстрее, чем об этом успеваешь подумать. Товарные запасы на складе достаточны, и с сырьём нет никаких перебоев. Просто волшебно. И даже не очень хлопотно — само идёт. А только позволь руководителям участков или направлений рулить денежкой — и... даже подумать страшно.

Вот эти грустные вести и поведала она людям, ждавшим от неё совета. Сказать, что настроение у всех испортилось — нет, пожалуй. Даже улыбки появились. Полегчало, выходит. Ну не были бы они рады совету ребёнка, просто потому, что любому неудобно чувствовать свою ущербность. Но бывший попутчик — дяденька давно состоявшийся и его соображение о необходимости поддержания своего статуса не коснулось. Ему требовалась информация, и он её получил. Собственно, понятно, что соображать придётся самим, и осознание того, что для их ситуации нет стандартного способа решения управленческой задачи — с этим он согласен. Догадывался.

— Что же, раз готового алгоритма нет, придётся его создавать. Методом проб и ошибок мы овладеть успели. Однако, наверняка тебе известны какие-то подводные камушки. Не поделишься соображениями?

Анита задумалась.

— Возможно. Давайте начнём издалека. Вы зачем вообще всё это производство затеяли. То есть, к какой цели стремитесь. Обогатиться, или облагодетельствовать человечество?

— А разве нельзя добывая себе пропитание, приносить людям пользу? — недоумённо произнёс один из парней.

— Станешь лукавить с самим собой и неизбежно нарвёшься на конфликт, — вот тут у Анитки сильные позиции. — Если ты намерен творить на благо общества, то добывать средства себе на пропитание тебе придётся. А, если основная цель всё-таки обеспечит хороший достаток, то интересы других людей ты станешь учитывать вынужденно, хотя бы ради обеспечения спроса на твои услуги. Но в этом случае, организация деятельности предприятия будет производиться иначе, по принципам, описанным, наверное, ещё в египетских папирусах.

— Не пойму, что страшного ты усматриваешь в том, чтобы сытно есть и хорошо одеваться?— тот же парень.

— Я не о достатке, а о способе мышления. Проблемы заключены в ваших побуждениях, то есть в головах. Ведь, планируя расширение производства, каждый мысленно подсчитывает доходы и прикидывает, что на них приобретёт. То есть доминирует эгоизм по отношению ко всему, что находится за пределами вашей сплочённой группы. А по отношению друг к другу вы альтруисты.

— То есть ты предлагаешь нам раздавать заработанные деньги?

— Нет. Если уж говорить прямым текстом, хотелось бы, чтобы расширяя этот бизнес, вы заботились о придании процессу производства и продаж устойчивого характера. Ведь деньги, сколько их ни заработай, уйдут — женатые знают, — мужчины заулыбались. — Да не бывает женщин по имени "Достаточно", зато по имени "Хочу" — сколько угодно. И набивать норку шмотками можно до посинения, а потом норку расширять и дальше набивать. Есть и другие разновидности несвобод, связанных с зависимостью от презренного металла. Так что, если речь идёт о реализации меркантильных планов — будете жить как и весь остальной мир.

Бывший попутчик вдруг вскочил с места схватился за голову и со словами: "Ах я баран!" — принялся расхаживать из стороны в сторону. Потом остановился и смущённо произнёс:

— Я упустил из виду начало нашего с тобой разговора. Ты сказала, что денег для жизни надо не так уж много. Те, кто этого не понимает, имеют очень слабые шансы стать счастливыми людьми.

Парни, гости с дороги. Я устрою их перекусить и передохнуть, и вернусь сюда. Пошепчемся, — он перевёл взгляд на Заясу и озадаченно крякнул.

— Если у Вас приготовлено только одно полёжечное место, — поняла его затруднение Анита, то мы не подерёмся. И продолжила, глядя на довольное лицо своего спутника, — не облизывайся, ничего тебе не перепадёт. Размечтался! Мне ещё рано, а если никакого терпежу у тебя не осталось, так я тут не при чём.

Парни откровенно веселились. Они-то давно большие дяди и взаимоотношения подростков их умилили.

* * *

Заяса — это такое животное. Анита его крепко недооценила. Или себя. Когда лежишь в одной кроватке с таким красавцем и невольно слышишь его дыхание, голова начинает думать совершенно не о том, о чём следует, а совсем наоборот. В общем, потихоньку, помаленьку и в дамки. Как-то так оно вышло, что от этого утром душа мурлыкала, как сытая кошка и о следующей ночи думалось... Не о том думать надо. Тут у славных ребят отличное дело вот-вот начнёт рассыпаться, Заяса вчера, пока она распиналась о высоких материях, во всё заглянул, а потом с таким воодушевлением принялся ей рассказывать о тех остроумных решениях, за счёт которых отопительная печь превратилась в источник электроэнергии и еще всяких замечательных удобств, что она увлеклась, потеряла бдительность и... опять не о том думает.

Они же очень интересный домик видели вчера, по пути сюда. Вот о нём она ребят и порасспросит.

Тусовка в овине возобновила свою работу и гостей ждали. Пора перестать улыбаться идиотской счастливой улыбкой и собирать глаза в кучку. Или это про что-то другое такие слова применяют?

— Здравствуй, Анита. Мы тут посоветовались и согласились с твоим прогнозом. И, как я понимаю, некоторая общность воинствующих альтруистов в этих краях производит эксперименты над собой и своими ближними, — похоже, ребята позанимались формальной логикой и решили присоединиться к рискующей стороне. По крайней мере, первый шаг — шаг крошечной коммуны, они сделали успешно, и перед следующим решили проконсультироваться с единственным известным им человеком, имеющим некое подобие опыта в аналогичных предприятиях.

— Это хорошо. Знаете, значительно чаще в наши ряды люди вливаются просто потому, что видят, как кто-то рядом живет лучше, чем они, ну и принимаются подражать. Это тоже приемлемо. Если их поддержать, то, выражаясь поэтическим языком, зона добра немного подрастает.

С вашей командой всё значительно лучше. Вы сознательно стремитесь изменить мир к оптимуму, понизить влияние эгоизма на происходящие в нём процессы, и, насколько я поняла, судя по выбору места постоянной дислокации, пытаетесь не мозолить глаза власть имущим. Тогда сразу конкретика.

Для начала на сайте "Островок посреди бездорожья" разместите подробное описание, а лучше, и чертежи своих чудо-печек.

— Это что, так вот взять и отдать свою интеллектуальную собственность? — голос из зала.

— Вы же пользуетесь проектами домов-термосов, разработанными моим папой и системой светодиодного освещения, спроектированной вот этим старшим школьником, — кивок в сторону Заясы. — Он, кстати, ведёт там как раз электротехнический отдел, и кто-то из вас наверняка задавал ему вопросы.

— Во, блин, а я думал, что со взрослым переписывался! Рад знакомству, Заяса!

— Привет, Куки! Да не смотри на меня так. Я помню под чью задачу этот тип преобразователя сочинял. Так что, хоть и не встречались, но знакомы мы с тобой.

— То есть ты даром это сделал?

— Было интересно. И коварно.

— Идея открытости понятна, — это уже другой парень. — Но тогда конкуренты смогут нас обойти.

— Остаётся соотношение цена-качество и, возможно, новые идеи. Еще на вашей стороне может оказаться преимущество в организации работ. А, если вы заставите подражателей или последователей самих разбираться в работе ваших изделий, то при попытке копирования возможны ошибки, из-за которых весь класс изделий будет скомпрометирован. Такую вероятность вы рассматривали, но считали, что сравнение в вашу пользу даст вам преимущество над конкурентами перед лицом клиентов. А на самом деле появляется риск потерять само, основанное вами направление. Ведь там, куда подведено надёжное электроснабжение, никто эти шедевры инженерной мысли ставить не будет.

— Не будет, — спорить на очевидные темы ребята не собираются. — Так слушай, — он уже повторяется, — ты нам предлагаешь печься обо всём человечестве?

— Ну, в пределах маленького локального человечества, состоящего из вас и членов ваших семей, вы делали это года три, если я правильно понял. Надо расти, — ехидная всё-таки у Заясы улыбка. — И ещё, пересаживайтесь на пневматики низкого давления и распахивайте плугами все просёлки, а то от криминала или лиц начальствующих начнёте жестоко страдать.

— Уже. Месяц тому назад настоящая перестрелка была. Братки в этот раз не захотели рисковать, убрались, едва мужики с ружьями на тракторах начали подтягиваться. А сейчас, видишь, дороги подсохли, так мужики волнуются, дежурят по очереди в секретах. Сейчас сюда хоть автобусами можно бандитов завозить.

— У нас тоже небольшая война была, — вздыхает Анитка. Какие-то залётные хотели пахарей "защищать" за умеренную плату. Так наши тоже просматривают некоторые места через вёб-камеры в круглосуточном режиме. Что-то мне говорит, у Заясы в сумке завалялось несколько штук, и какие-то причиндалы к ним. У вас тут много точек, за которыми нужно следить?

— Пересыпка и брод, если с направления из центра. С вашей-то стороны только на мотоцикле сюда и проберёшься. А вы, что-то уж очень хорошо ко всему подготовились.

— Так проблемы у нас одинаковые. А, судя по вашему звонку, и задачи сходные. У нас довольно много разного наработано, чтобы жить уединённо, не страдая от постороннего любопытства.

— Задачи, говоришь сходные. Тут недавно услышал такое выражение: "умылся сам, умой свою планету". Ты это имеешь ввиду?

— Хм! Это, пожалуй, чересчур романтично и расплывчато, чтобы считать такую формулировку ясной. Вы ведь уже большие дяденьки и с вами можно говорить как со взрослыми, и вам хочется жить в достатке и безопасности. Да вот, блин, какая досада, чего не достигни, какого успеха ни добейся, обязательно какая-нибудь гадость всё испоганит. Денег заработаешь — инфляция их сожрёт, дело наладишь — набегут защитнички, проверяльщики, конкуренты навалятся, законы новые сочинятся, по которым вам потребуется куча разрешений на каждый вздох. Вы ведь неспроста в глушь забрались, поняли и сами, что надо сбиться в стаю и друг за друга держаться. А влияние остального мира на свою деятельность желательно ограничить. Но самоизоляция навсегда невозможна, вы это уже почуяли. Без взаимодействия с миром легко остановиться в развитии, или забрести не туда.

Так вот, чтобы выстоять в этом мире, надо, чтобы ваша стая крепла, а другие слабели. То есть требуется агрессия, или экспансия — называйте, как хотите. Вы — восставшие, и, если не одерживать постоянные победы, не вовлекать в свой круг всё новых и новых сторонников — всё рухнет. Давайте теперь подумаем о пределе — то есть таком положении, когда враги закончились, а всех остальных вы к себе присоединили. Это получится наше человечество в целом. А до тех пор идет война, прежде всего за разумы людей и, несомненно, поиск союзников. Вы обратились ко мне, когда почуяли, что переходите от соблюдения интересов ограниченной группы лиц, к необходимости сотрудничать с теоретически неограниченной по численности совокупностью неведомых вам людей.

Что же, наберитесь терпения и прослушайте инструктаж. Так или иначе, я действительно принадлежу к команде, накопившей в этой области немалый опыт.

Первое, на что вам необходимо обратить внимание — это паразиты. Как правило, это те, кто уверен, что заслуживает большего, чем другие. Возможно, благодаря заслугам, или чудесным душевным свойствам, находкам, озарениям или иным качествам или ранее внесённому вкладу в общее дело или даже высоким принципам, которые они исповедуют. Людям свойственно думать о себе позитивно, оправдывать свою лень или высокие запросы тем, что это, по их мнению, приносит остальным пользу. Так вот, наличие таких паразитов и есть самая большая опасность для общества. Пока вы не научитесь их диагностировать и избавляться от них — вы находитесь в зоне огромного риска. Прогоняйте или игнорируйте, выводите за область своих интересов или дружеского расположении любыми способами, иначе ваша затея рассыплется.

К сожалению, разнообразие проявлений паразитизма настолько велико, что просто невозможно предложить конкретный алгоритм противодействия. Но некоторые наработки в этой области могу предложить. Первый способ — испытание бедностью. То есть, вообще-то, ограничение потребностей до минимально приемлемого уровня. Грубо говоря, не давайте жёнам лишних денег и посмотрите, куда подует ветер. Если они начали потчевать вас холодцом и кашами — значит, адаптируются к реалиям и ищут способа кормить семью экономно и полноценно. А если пилят и закатывают истерики — то вам или нужно с ними расстаться, или, грубо говоря, честнее будет выйти из той части команды, которая занята принятием решений. Вы — не боец, потому что тыл у вас слаб.

Да-да, самый коварный враг именно внутри нас. Стремление к обладанию ресурсами, если нет возможности ограничить его волевым усилием — дорога в никуда. Вы теряете свободу воли, становитесь зависимыми, вынуждены играть по чужим правилам, и проигрываете.

Второе обстоятельство — внешние угрозы. Ни на секунду нельзя забывать о том, что нас окружает мир, где царят выработавшиеся за тысячелетия законы, законы личной заинтересованности. И люди, следующие им, сосредоточили в своих руках огромную мощь. Противостоять им мы вряд ли в силах, поэтому важно скрыть от них существо осуществляемой затеи. Нельзя вызвать зависть или ущемить интересы тех, кто, несомненно, пожелает отрапортовать, доложить или поставить в известность сильных мира сего о возникновении конкурирующей с ними силы. То есть необходимо поглощать тех, с кем соприкоснулись. Вовлекать их в деятельность на своей стороне. Как? Вот тут-то и спрятано самое сложное. Люди охотно примыкают к успешному и не разрывают контакта до тех пор, пока имеют от него выгоду. Внешне деятельность по обеспечению такого состояния выглядит как умилительное сеяние добра, то есть для подавляющего большинства тех, кто оказывается в состоянии ознакомиться с нашими действиями, мы выглядим как наивные доброхоты, заботящиеся о людях без какой либо выгоды для себя. Не разубеждайте их, это тоже ваши сторонники — кто же покинет места, где живётся сытно?

Третье обстоятельство — дети. Третье не по важности, а в порядке решения проблемы. Это материал, который необходимо довести до понимания правильной картины мира людей, до способности самим выбрать верную стратегию, которая приведёт их к успеху в жизни. Ну, это, как вы понимаете, умение органично встраиваться в социальные структуры и объединять свои усилия с теми, кто добивается решения сходных с вашими задач. Речь идёт не только о большом объёме знаний, но и об умении ими пользоваться. То есть детишек следует научить думать, сопоставлять и конструировать ситуации, в которых они выиграют. Ну, или проиграют приемлемые суммы, если это выгодно в долговременной перспективе, — Анита улыбнулась. — Собственно, ради этого и затеян весь сыр-бор.

— Э-э! Сударыня! Это что же получается, революционная борьба в глубоком подполье? А что на счёт вооружённого восстания?

— Менять мир вокруг себя, очень рискованная и трудная работа. Впрочем, никто не заставляет вас это делать. Как-то вы и без этого проживёте, думаю, не хуже других. Что же касается вооружённого противостояния, то против криминала все средства хороши. Но главное оружие — информация, её воздействие на умы людей, особенно молодых.

— А мы, что, недостаточно молодые?

— Это вы сами поймёте, когда побарахтаетесь с налаживанием хозяйственной деятельности множества людей и поймёте, надо оно вам, или лучше жить, как все нормальные люди. Осознанно-то в наши ряды вливаются немногие из числа взрослых уже людей, да и то это вливание порой занимает многие годы — пока человек поймет, во что он ввязался, да и мы тоже его не сразу способны оценить. Даже мой папа, один из изобретательнейших и умнейших людей, наш замечательный аналитик, и то не в такой степени, как вы сейчас, представляет себе всю совокупность связанных с его деятельностью обстоятельств.

То есть, да, глубоко законспирированная партия, действующая методом ползучей экспансии. То есть, возможно, даже без перспективы прихода к власти в стране, потому что основной вопрос — мировоззренческий — ещё ни кому ни разу не удалось решить воздействием на социум сверху. И нам неизвестно, что будет происходить в мире через пятьдесят или сто лет. Произойдёт ли перелом в сознании большинства людей, и, главное, хватит ли у наших последователей, которые, скорей всего, ещё не родились, квалификации для того, чтобы управиться с проблемами целого мира? Это станет ясно, наверное, уже не при нашей жизни. Но рассчитывать на успех в обозримом будущем невозможно — речь идет о борьбе за человеческие разумы, разумы, которые не увлечёшь простыми и понятными идеями, типа: "отнять и разделить", или "всех таких-то разогнать", — Анита улыбнулась: — не стадо баранов, а высокоинтеллектуальные и энергичные личности. Может быть, не все поголовно, но решающая концентрация.

— Так, получается, что мы переходим в разряд врагов существующего порядка, — это голос справа.

— Так, если на то пошло, большинство населения страны, как и мы с вами в том числе, в этом разряде фактически и находимся. Просто нас убеждают в том, что на самом деле это не так, и мы верим, что наши интересы кем-то как-то учитываются. Вернее, вы ещё недавно были способны поверить, а сейчас, перед тем, как обратились ко мне, разобрались, что действия власть имущих никакого отношения к нашим интересам не имеют, вернее, правительства вынуждены поддерживать минимально приемлемый уровень потребления, не угрожающий социальным взрывом, а за счет оставшихся средств решают свои собственные, глубоко безразличные основной массе людей задачи.

— Неладно как-то выходит, — это уже другой голос. — Хотели просто нормально работать и прилично зарабатывать, а становимся подпольными революционерами, к тому же, вынужденными значительную часть дохода и собственных сил тратить на преодоление мировых проблем.

— Собственно, это не такое уж обязательное для вас решение, — Анита опять улыбается. — Но, оставаясь в структуре, контролируемой центральной властью, вы будете платить и за рекламу океанских яхт, и за маркетинговые расходы мировых лидеров в области поставок того, что вас убедят приобрести. Кстати, можете просто присоседиться к нам. Так или иначе, значительный опыт создания работоспособной структуры, или, если хотите, системы, у нас имеется. Сотрудничество будет заключаться в том, что заказами на ваши услуги мы вас обеспечим на длительную перспективу, а фермерам пособим и со сбытом, и с поставками горючего. Цены, которые мы установим, конечно, не позволят вашей команде обзаводиться дачами на Канарах, но положение долговременной устойчивости начатого дела обещаю.

— Это, то есть, вы предлагаете нам роль ведомых? Подшефных, так сказать, — старый вагонный знакомец явно "просёк фишку", уловил нерешительность в рядах своих сподвижников, и слегка подыгрывает, нажимая на самолюбие молодых людей. Но девочке это не требуется, хотя она и благодарна за поддержку.

— Можно и так на дело посмотреть, а можно назвать это корыстной помощью с нашей стороны — у вас тут уже образовалась вполне жизнеспособный зародыш того сообщества, что вызревает у нас, то есть нам проще включить эту местность в свой социум, чем организовывать тут всё заново. Вообще-то ширина коридора приемлемых решений для именно вашей группы достаточно широка — на самом деле высокая техническая квалификация и оснащённость — великое дело. Скажем, в крошечном уголке вашего овина достаточно места для станка, способного всю окрестность обеспечить женскими колготками. Поставив рядом в отдельном чистом домике крошечную фасовочную установку, вы сможете превратить молоко окрестных фермеров из скоропортящегося продукта во вполне транспортабельный товар, который можно везти в городские магазины. Эти идеи требуют посильных для вас затрат. А, скажем, одна роторно-конвейерная линия способна завалить все окрестности чем-то достаточно сложным, заняв практически всего одного наладчика и второй уголок в этом овине.

Разумеется, производительность труда, достигаемая с применением современного оборудования, позволяет компактно и недорого решать задачи, для которых раньше требовались сотни работников. Всё упирается в организацию, организацию доставки и сбыта. Так вот, эти ресурсы у нас имеются.

Имеется у нас и своя связь — с виду это обычная сеть мобильной телефонии, а на самом деле — и система денежных расчётов, и кусочек всемирной паутины. Разработаны специальные туповатые с виду компьютеры, не играющие в игрушки и не переконфигурируемые, зато выполняющие функцию релейных станций. Антенну на шест над крышей — и через цепь соседей выход на наши серверы, а через них — в весь окружающий мир. Если люди, пользующиеся такими устройствами, живут на расстояниях, не превышающих дальности устойчивой радиосвязи, то, практически, нет надобности строить вышки.

Ну, ладно, хватит, пожалуй, на этот раз. Если что — найдёте меня, или Заясу. А того, что я тут наговорила, вам, мне кажется, надолго хватит обсуждать. Двинемся-ка мы домой, как раз к вечеру доберёмся, пока.

Глава 17 Братва

О визитёре Галку предупредили ещё до того, как его автомобиль въехал в город. Наезда со стороны криминала ждали давно, буквально с тех самых пор, как положение дел на метизном нормализовалось. Свой человек в технических службах местного отдела внутренних дел поставлял практически всю информацию, которую хранили в компьютерах и на серверах — он как раз обеспечивал её защиту. И достаточно много данных о возможных будущих посетителях имелось. Только неясно было, какая группировка на этот раз заинтересуется движением средств на заводских счетах.

Ну, а теперь всё встало на свои места. Скромная неприметная легковушка одного и не самых приближённых подручных самого, пожалуй, авторитетного авторитета проследовала мимо одной из скрытых камер, расположенных там, где проезжают все, следующие своим ходом из областного центра. Программа распознавания образа подняла тревогу и в движение пришли значительные силы.

Не в первый раз подозрительные автомобили вызывают обеспокоенность, но, как говорится, даже, если тревога окажется ложной — будем считать её учебной, и проведём разбор действий участников мероприятий. Но на этот раз водитель ехал не в гости к родственникам, а прямым ходом подрулил к заводской проходной, где культурно запарковался и прошел в заводоуправление. Времена показной крутизны ушли в прошлое. Криминал нынче не менее опасен, чем в ту лихую пору, память о которой ещё жива, но привлекать к себе внимание лишний раз стараются только новички и отморозки — расходный материал в непростых играх.

То, что водитель в машине находился один, было прекрасно видно. И никто его не прикрывал, наблюдая со стороны. Во всяком случае, заметить этого не удалось. Он прошел в кабинет директора, вежливо осведомившись у секретарши о том, будет ли он сейчас принят и учтиво поздоровавшись, назвал себя. Ничего вызывающего или настораживающего в его поведении не наблюдалось.

А вот к делу он перешел быстро и, доходчиво объяснив, что в эти времена ни одно серьёзное предприятие не может обойтись без надёжной охраны, рассказал трогательную историю о пожаре на одном из заводов в соседней области, вызванном откровенным пренебрежением директора вопросами безопасности. Потом произошел торг, в котором стороны не сошлись в цене, и прощание, в процессе которого Галина испуганно просила о повторной встрече и выражала надежду на то, что для неё будет сделана скидка.

Этой же ночью бутылка бензина, разбив стекло, влетела в одно из помещений заводоуправления и разлившееся горючее воспламенилось. Сработали грубовато. Да и погасили всё быстро — почему-то в этих помещениях сидели люди с огнетушителями. Ну, так получилось.

Повторный наезд уже был подготовлен по всем правилам военной науки. Глубокой ночью два человека, одетые в сумрачные тона, беспрепятственно проникли через как всегда не запертую калитку в заборе и принялись взламывать дверь энергоцеха. И уже взломали, когда, видимо от сотрясения, на них упала люлька строителей — кажется, они не разобравшись в темноте что к чему, сами отпустили фиксатор, до этого закреплённый по всем правилам.

Третий, стоявший на стрёме, побежал, но споткнулся, упал и стукнулся головой о сложенные тут же шлакоблоки. К сожалению, удар пришелся в височную область и привёл к трагическому исходу. Проснувшийся от поднятого этими событиями шума вахтёр позвонил в милицию. Этой же ночью на дороге, ведущей в сторону областного центра, произошла авария. Перевернулся автомобиль, видимо, водитель заснул за рулём и, вылетев с дороги, погиб.

* * *

— Итак, война объявлена, — Галка снова обедает в лагманной с Жориком. — какие у нас шансы. — Мы всех членов группировки вычислили?

— Двоих, похоже, пока не определили. А из тех, кого установили, одного не знаем, как искать. И, главнее, не можем предугадать следующего хода. Если они не тупые, должны залечь на дно, потому что встретили противодействие, источник которого им неизвестен. А если они принципиальные — могут любую глупость выкинуть. Только, это вряд ли. Скорей всего, наймут каких-нибудь отморозков и что-то учинят. В общем, волнуюсь я. И ты будь осторожна. Если они попытаются разобраться в ситуации — кроме как за тебя им зацепиться не за кого. Ты ведь начала замечать знакомые лица в определённых местах, так не вздумай здороваться. Это наши за тобой присматривают. И старайся бывать только там, где мы следим за местностью.

— А не слишком ли сильно ты встревожился? Это ведь не спецслужба — простые бандиты.

— Боюсь недооценить. И, потом, нам нельзя ни проиграть, ни раскрыть себя. Это ребятам из органов позволительно действовать в открытую. Кстати, они не интересовались, почему над половиной входов в заводские корпуса, то леса сооружены, то блок сверху из-за края крыши выставляется?

— Один из следователей обвёл взглядом эти детали пейзажа, но смолчал. В штатском человек был, тот, что ростом повыше, с залысинами, — припомнила Галка.

— Понял, о ком ты. Этот с бандитами не дружит. И голова у него на плечах светлая. Когда бы все такие там работали — воры сидели бы в тюрьме. Я его в заводской столовой видел, он искал, кому за обед заплатить, а повариха ему: "Не положено", а потом: "Проходите, гражданин, не задерживайте, не видите, люди проголодались?". Он и прошел. Потом, Ванька видел, уже когда работники разошлись, снова заглянул. Как раз пенсионеры окрестные слетелись на суточные щи и косточки кому-то перемыть. Высматривал всё, платят тут люди, или не платят. Вроде успокоился.

— Не боишься, что разберётся во всём и наверх доложит?

— Есть такой риск, но звание у него невелико для такого возраста, а репутация толкового работника не один год за ним крепко держится. Не все люди опасны. Тут налицо все симптомы честного человека. Интересно даже, насколько его честность может быть активна?

* * *

Напряженный период ожидания неприятностей тянулся и тянулся. Наконец, Галина получила через секретаршу папку с несколькими фотографиями и машинописными листами — список и описание членов той самой банды с портретами адресами и другими данными, необходимыми для того, чтобы их отыскать. Чей-то щедрый подарок. Естественно, рассматривала она их так, чтобы скрытая камера всё это четко фиксировала. Появление на висящих перед её взором электронных часах букв "Е" и "С" вместо первых двух знаков дало ей понять, что Жорик всё увидел и зафиксировал.

А потом выглянула в приёмную, чтобы спросить, откуда эта папка у неё появилась. И увидела в кресле для посетителей того самого мужчину в штатском, о котором они давненько уже разговаривали с Жориком. Поздоровалась, вернула ему документы и пригласила прогуляться.

Молча они вышли через калитку в заборе, обогнули бывший шлаковый отвал, где склоны старого осыпавшегося оврага затягивала трава и молодой кустарник. В коттеджном посёлке, открыв дверь ключом, что был у неё в сумочке, пригласила мужчину в пустующий дом. Осматривали они его долго и, в конце концов, когда уже казалось скоро у неё язык отвалится расхваливать удобство и просторность этого замечательного сооружения, он наконец отпустил сдержанное одобрительное замечание.

— Переезжайте сюда, — Галке непросто. Не чувствует она контакта с этим человеком. Хотя, он только что совершил серьёзное служебное преступление и чего-то ждёт от неё, иначе бы ушёл. Видно — идет у него внутри борьба, понять бы, кто кого ломает! — Участковый нам требуется.

— Я уж буду в областном центре с преступностью бороться, — а ответ звучит вяло.

— Так и здесь тоже бороться с ней кому-то нужно, — она продолжает настаивать.

— Мне показалось, что тут с этим справляются и без меня, — не соглашается мужчина.

— Показалось. Враг многолик и коварен.

Мужчина какое-то время размышляет, а потом протягивает ей руку ладонью вверх:

— Давайте ключ. А на счёт работы я с вашим мэром потолкую — участкового тоже подыщу — есть толковый парень на примете. Вот только где вы его поселите?

— Если сразу, так есть комната в общежитии, а в сентябре справа от дороги на Косухино новый район сдаётся. Точно знаю, что свободные домики там имеются.

— Вы тут что, жилищную проблему, что ли решили? — вот теперь в глазах этого человека видно откровенное изумление.

— Не поклянусь, что всю, — честно сознаётся Галка, — но из откровенно аварийных домов людей расселили, а вот по части обветшавших старых построек ещё на годик с чем-то работы осталось.

— Так я, это, пойду решать вопрос с переводом.

— А я тогда, с вашего позволения, продолжу делать гвозди.

Вот теперь уже открытая улыбка красит лицо мужчины. Есть контакт. А то ломало его со страшной силой.

* * *

Банда, как оказалось, испытывала в этот период затруднения. Группа, координируемая Жориком, обвесила клопами и скрытыми камерами и автомобили, на которых они ездили, и двор дома, в одну из квартир которого её члены изредка наведывались. Дистанционная подслушка тоже дала кое-какие сведения. Братки на этот раз решили взять инкассаторов и покинуть город.

Но вот какая незадача — органы обо всём узнали заранее и повязали всех, кого не застрелили при противодействии бандитскому налёту. Жорик сиял, как золотой червонец. Недолго. Потом погрустнел.

— Попались мы, Галочка, как кур в ощип. Нашу группу, что занималась наблюдением, попросили ещё за одной группировкой последить. За теми, что мелких торговцев пасут. С одной стороны, вроде и не наше дело — эти парни к нам никакого отношения не имеют. А с другой — давить гадов необходимо повсюду, где бы они не завелись. Ну, вот такую издержку в наше с тобой воспитание внесли заботливые педагоги. Но, главное, у них наверняка есть крыша где-то в органах или в управе. В общем — волнуюсь я. Как бы не потрогать нам чувствительные нити?

* * *

Итак, в их ряды влился человек, ранее состоявший на государственной службе. Можно сказать — принёс заявление. Умница, сумевший разобраться в ситуации, как только присмотрелся повнимательней к тому, что происходит в этих местах. Так что маскировка их имеет изъяны. Что же, нет в мире совершенства.

Нового работника, который на самом деле один из лучших здешних сыщиков, разумеется, трудоустроили не участковым, а по основной специальности. В городке часто происходят разные события, требующие расследования, и без дела он не сидел. А однажды вечером заглянул незваным, и даже без предупреждения, на пристроенную к ангару веранду, где Галка с мужем и Анитка с Заясей гоняли чаи. Сегодня окучили картошку, а посажено её нынче много, так что хотелось покоя и пряников.

Место на лавке для гостя нашлось, чашка тоже. Сидели, сёрбали, щурились в сторону опускающегося к горизонту солнышка. Гость покосился на составленные в углу окучники, на тряпичные перчатки, лежащие на перилах бесформенными кучками, на то, как девушка-подросток дует на блюдечко.

— А в магазине картошку не проще купить? И покупать всю зиму по мере надобности? А то ведь в погребе её перебирай, а хлопот с ней сколько!

Галина и Аркадий промолчали, с любопытством покосившись на Нитку. У этой особы сейчас философический период развития и она неизбежно выдаст нечто.

— Давайте рассмотрим возделывание картофеля с точки зрения категории свободы, — девочка как раз наливает чай из чашки в блюдечко и рот у неё временно не занят. — Современный уровень технического оснащения человеческого жилья предоставляет людям возможность распоряжаться достаточно большими промежутками времени, которое они вольны потратить, например, на занятия спортом, чтобы возместить дефицит двигательной активности, вызванный, кстати, именно этим самым современным техническим уровнем. То есть данное занятие легко интерпретируется как реализация свободного выбора при избрании пути удовлетворения естественной потребности.

То обстоятельство, что при этом возникает продукт, накладывает определённые обязанности. Ведь его впоследствии необходимо съесть. Вариант продажи я снимаю с рассмотрения, потому что торговля связана, в основном, с поиском покупателя, что довольно обременительно, если, конечно, не является конечной целью деятельности. Но, как мы уже отметили, не является, ведь речь идёт о свободе. Так вот, необходимость питания своей картошкой предоставляет нам независимость от возможностей, а главное, желания окружающего мира снабжать нас продуктами питания... — Заяса сделал девушке знак "Захлопнись", и она замолчала.

Гость улыбнулся:

— Да, приходит потихоньку и ко мне понимание того, что в этой местности лениться считается скучным делом. Постоянно народ где-то копошится группами. Вот только никак в толк не возьму, почему повсюду свободное время люди убивают всякой ерундой, а здесь их что-то заставляет хлопотать об удобствах, причём не только для себя.

Теперь уже улыбнулась Галка. Толстознаюшке Анитке этот вопросик может оказаться не по зубам. Хотя... ага. Заяса милостиво кивнул в её сторону, мол, можно говорить.

— Знаете, многовековая история развития человечества закрепила в традициях один забавный принцип, а именно, не тратить ресурсов на то, что данному индивидууму не выгодно. Это незримо присутствует вокруг нас во всех видах, от пословиц, до систем организации огромных коллективов. А пережигание наработанных ресурсов на всякую, как Вы выразились, ерунду, служит повышению статуса, что, с точки зрения индивидуума, ему выгодно. Эгоизм — это то качество, которое обретает каждый в процессе жизни, и чем его больше, тем лучше человек "знает жизнь".

С точки зрения интересов нашей популяции эгоистические стратегии неоптимальны, но сама популяция не может разумно изменить стратегию, поскольку её нервная система — система управления — состоит из недостаточно совершенных компонентов. Слишком эгоистичных, то есть ставящих свои интересы выше интересов сообщества. Такой вот круг замкнулся. И нет из него никакого выхода, кроме изменения качества компонентов системы управления — нас с Вами. Не подавив в себе эгоизма, мы останемся в пределах всё того же извечного круга. Ну, и, понятное дело, количество альтруистичных членов общества должно быть большим, чтобы они смогли хоть на что-то повлиять.

— Это, выходит, главная цель — улучшить самих себя? — гость уже выглядит серьёзным.

— Да. Но улучшить, это не только про альтруизм. Ещё ума требуется как следует, а то нас, лохов добросердечных, надурить легче, чем отнять у ребёнка конфетку.

— А ты пробовала? — теперь улыбнулся Аркадий.

Шутка вызвала веселье и у всех остальных. Хотя гость выразил его одними глазами.

— Скажи, Анита, а смогу я отдать своих детей в ту же школу, где тебе всё это рассказали?

— Преподаватели оттуда, после стажировки, поступают на работу в здешнюю гуманитарную гимназию. Так что — всё значительно проще.

— Вообще-то хотелось бы затронуть вопрос о морали. Нет, я не скажу, что действия по защите метизного завода от криминала мне не нравятся. Тем более что достигнутый результат не может не радовать. Но для его достижения пришлось пренебречь некоторыми важнейшими принципами, без которых человеческое общество просто не способно существовать. Оно может "озвереть", если забыть основополагающие моменты, обеспечивающие стабильность социума — безусловную ценность любой человеческой жизни, — а вот этот вопрос явно адресован Галине.

— Мораль, — сказала и задумалась. — Мораль, насаждаемая религией, всегда учила важнейшим для совместной деятельности правилам: "Трудись", "С сильным не борись", "Слушайся властей". А еще учила доброте, то есть, в конечном счёте, доверчивости. Такие качества необходимы для того, чтобы людьми, наделёнными ими, было легче управлять. Одновременно на подобных догматах воспитывались и те, кто готовился управлять, и для них внешне точно такая же мораль, открывала существенно более широкий спектр правил поведения. Они и за власть боролись против носителей оной, вместо того, чтобы беспрекословно ей подчиняться, и на счёт ценности человеческой жизни беспокоились меньше, когда отправлялись покорять и присоединять.

До сих пор основные принципы морали служат сплочению общества, против чего возражений нет, и интересам управленцев, к которым как раз мы и имеем заметные претензии. А ведь криминал часто используется для пресечения угрожающих власти действий, в тех случаях, когда они, эти действия, не противозаконны. Такая вот форма необъявленной скрытной войны. А у войны свои законы.

— Как показывает история, — заговорил гость после короткой паузы, переведя взгляд на Аниту, — попытка уйти от "меркантильных интересов" оборачивается пакостями куда большими. На мой взгляд, проблема здесь в том, что "меркантильный интерес" — это сужение "личного интереса" до "личного интереса здесь и сейчас". Ну, примерно как когда дети объедаются конфетами, не соображая, что потом будет болеть живот.

То есть проблема в отсутствии дальновидности от неумения и нежелания, а возможно и боязни заглянуть в завтра, понимании своего собственного личного интереса без связи с интересами общества недопонимания своей жизненной зависимости от окружающего мира, своей взаимосвязи с ним. Тесной взаимосвязи обусловленной совместным проживанием на планете Земля. Иными словами — в желании удовлетворить очевидные и ближайшие интересы в ущерб долговременным, долгосрочным.

Это ограничение картины мира личным мирком отчасти намеренно провоцируется, искажается общественными институтами, а отчасти — происходит от нежелания думать чуть шире и дальше, или от неумения, или от умственной лени, нежеланием брать на себя ответственность, мол пусть другие позаботятся о мире, а мне бы со своими проблемами справиться.

И если говорить о той части искаженных представлений, которая специально инициирована обществом, то она зачастую идет как раз под флагом "общественного интереса", "альтруизма" или "воспитания". Лозунг: "Каждый должен делать своё дело", — это стремление исключить большинство из процесса управления, лишить их стремления повлиять на окружающий мир.

Поэтому я весьма настороженно отношусь к этим понятиям, они каждый раз требуют разворачивания до причин их введения. То есть — звучат хорошо, а вот их значение очень сильно зависит от контекста, в котором их произнесли.

Вот так. Следователь дал понять, что упрощённая схема, использованная Анитой, не отражает истинного положения вещей, но он простил ей юношеский максимализм и удовлетворился тем, что услышал. А заодно дал понять, что в затронутых вопросах не является невеждой.

— Вопрос, который меня волнует, возможно, сопряжен с риском для жизни, имеется ввиду, что он, — мужчина задумался, подбирая слова, — краеуголен, что ли. В общем, начну с наблюдений. Здесь осуществляются решения, которые выглядят оптимальными. Я не вижу привычных мне бестолковщины и несогласованности. Город выглядит единым разумным организмом. Он умывается и содержит себя в порядке. Все, даже пенсионеры, знают, что им делать. По любому происшествию быстро находятся свидетели, дающие ценные для следствия показания. Гаснут мелкие склоки, нигде не стелют асфальта перед тем, как прокладывать трубу. Если застряла машина с молоком из Феоктистовки — приходит из Кучковки, когда в мэрии нет денег на оплату каких-то работ, то люди собираются и делают дело бесплатно, причём находятся и специалисты, и техника и материалы.

Что за многоголовый и многоглазый монстр осуществляет руководство, почему он всё успевает и почти не ошибается? Откуда здесь, в глуши, взялся гениальный администратор, и как ему удаётся принимать такое количество своевременных оптимальных решений? Тут что, искусственный интеллект разработали и спрятали под креслом мэра?

Да уж, ничего не укрылось от наблюдательного глаза и пытливого ума опытного криминалиста. И понятно, почему он пришёл к Галине — это ведь она его позвала в город, значит, есть надежда, что не убьёт, за то, что он догадался. Верит человек, что она это предвидела, а значит, не испугается разоблачения, которое, как он надеется, эта женщина если не планировала, то предвидела.

Почему-то все посмотрели на Заясу. Он что, недавно это в школе проходил? Парень вздохнул, словно собирался отвечать на сложный вопрос на уроке, и начал:

— Первый этап, постановка вопроса или формулировка проблемы, идет на городском форуме — туда все пишут и весь клубок задач на виду. Собственно, именно на этом этапе и проходит основной конфликт, типа строить мостик через овраг или насыпать дамбу с трубой? Ну, это просто в голову пришло, а на самом деле — всё что угодно, хоть об отводе лужи, хоть о создании нового магазина. Ну, так про мостик. Строить или не строить, или тарзанку повесить, или дорогу в обход заасфальтировать — вариантов всегда много, а уж мнений по ним — вообще сколько угодно. Важно, что все они собраны в кучу. Если кто-то всех убедил — отлично. А если мнения разошлись, начинается учёт репутаций спорщиков. Тот, кому до этого мостика нет дела, потому что он в тех местах не бывает — в отвал. Если кто-то спорит просто потому, что спорит — а таких упрямцев знают — за борт. В конце концов, остаются вменяемые и заинтересованные, и становится ясно, что что-то строить нужно, потому что идиотов тоже уже знают и их мнение не слушают.

Начинается второй этап — сбор информации. И тут, живущий около верховий оврага человек говорит: — Если насыпать дамбу, а водоток в ней поднять на пару метров, то образуется замечательный пруд для купания. А потом кто-то вспоминает, что старые бетонные трубы есть в отвале — для водотока самое то. Соседка любителя летнего купания вопит, что ей пологорода затопит, но ей обещают "подгарнуть" бульдозером, когда станут строить плотину. Потом следует инфа, что две бесхозные бетонные плиты ещё со старых времён так и лежат у поворота на Мухачёвку, и второй этап переходит в третий — планирование.

Тут, пока не отстреляются геодезисты, все молчат. Потом инженер из строительной конторы вывешивает план, и выясняется, что поднять воду можно не более чем на полтора метра, и никакому огороду ничего не угрожает, а трейлер из области пойдёт порожняком через три дня. Так что остаётся только кран к плитам подогнать, а до того бульдозер готовит насыпь, в которую будут укладывать трубы, но засыпать их необходимо вручную, поэтому все желающие с лопатами приглашаются на праздник освобождённого труда на три пополудни, как раз, когда свежую насыпь утрамбуют. Потом — укладка труб, засыпка их и промачивание свежего грунта, чтобы уплотнился. Выравнивание откосов, укладка подоспевших плит в полотно дороги, машины со щебнем — на форуме весь план работ был сформирован и каждый знает свою задачу. Озеленители с газонной травой, лесник с саженцами — они ведь тоже в курсе, а в вершину оврага десяток самосвалов песочка — и все ждут очередного таяния снегов, чтобы опробовать новую акваторию в качестве пляжа, когда наступит лето.

Только — фиг им. Раньше беспокоившаяся за свой огород соседка заселяет водоём гусями, которые не ждут, пока прогреется вода, а осваивают его сразу и отгоняют от места своего обитания любителей поплавать в знойные деньки. Зато её сосед выводит туда же канализационную трубу и, по инициативе любительницы водоплавающих птиц начинается обсуждение новой проблемы, где своё веское слово говорят санитарные врачи.

Заяса с удовольствием хлебнул остывшего чая из своей чашки, и "закруглился":

— Вот такая сетевая власть. Поначалу, конечно, флуда было много, но постепенно сформировались направления по интересам, или по заинтересованностям, если хотите. Есть и межрайонный форум, и даже межобластной — войти можно на любой, ну а то, насколько тебя там будут слушать — это зависит от того, насколько полезны твои посты. Вы ведь на сайте "Вора — в тюрьму" консультируетесь у Живоглота, как поймать форточника в Голыгине, а он с Аниткой в одном классе учится. Живоглот, а не форточник.

— Да уж, — согласился следователь, — тут у вас всё, как на блюдечке. Ни бюджета не попилить, ни украсть что-нибудь со вкусом не получится. Но ведь что-то верховное, координирующее общие действия, где-то наверняка спрятано.

— Наверно, — Заяса и не спорит. — Но мы это в школе ещё не проходили.

Понятно. На ту долю доверия, что он заслужил, ему информации и выдали. Остальное, стало быть, не в этот раз.

Глава 18 А годы летят

Сколько ни прячься, как ни старайся скрыть истинное положение вещей, а слухи-то ползут. Народ из города потянулся в сельскую местность. Всегда были любители свежего воздуха и чистой воды, которые не против единения с природой, если это не доставляет неудобств. Достаточно много людей, имеющих возможность работать по удалённому доступу, переселились в места, где есть надёжная сетевая связь и тёплые туалеты. Программисты и дизайнеры, интернет-продавцы и интернет-снабженцы, вместе с ними потянулись и другие, те, кто не так уж многого хотел от жизни — надежности и стабильности. Они занимались сельским хозяйством, нанимаясь в батраки к фермерам, или застраивая приусадебный участок парниками и теплицами. Другие обслуживали технику, поступали на работу в коллективы, изготавливающие всяческие приспособления для крестьянского быта: моталки и чесалки, прялки или хитрые культиваторы для культур, которые только что входят в обиход, крошечные консервные линии или фитинги для систем подготовки подкормочных растворов.

Приток этот был плавным, потому что на "домик в захолустье" средства находились не у всех, а встретить прибывающих, распахнув двери приготовленного для них терема — тут никаких средств не хватит. Тем не менее, хлопот это доставило много. Непросто оказалось не допустить роста цен на услуги строителей — тех самых гоп-бригад и шарашек. Ну, где найти одну на всех таблетку от жадности! Справились, пригрозив организацией конкурирующих формирований из добровольцев, которые снизят цены так, что никакого смысла трудиться тем, кто этим кормится, не станет. Лукавили, конечно. Не было на это ресурсов, а спрос оказался такой, что началась конкуренция клиентов — они пытались приплатить за срочность, чтобы не ждать.

А вот тут уже всё оказалось серьёзней. Долго ломали головы — а нужны ли им такие люди? Если кто-то готов толкаться локтями, пробиваясь к своей цели — так хорошо ли будет иметь такого соседа? Со всеми артелями по этому поводу пришлось разговаривать очень серьёзно. Кажется, втолковали, что одного засранца вполне достаточно, чтобы испортить плоды трудов сотен людей, затраченные на протяжении многих лет.

Увы, поддержание разумности поведения общества требует серьёзных усилий и заметной работы по прогнозированию ситуации. Опять не складывается самоподдерживающаяся система управления, практически также, как у Галочки на её метизном. И вообще, как при приёме на работу, так и при решении вопроса о выделении участка под застройку, начали практически в открытую применяться принципы личного знакомства. Незнакомцам попасть на предприятия, контролируемые здешним сообществом, или поселиться в этих местах, стало затруднительно, если конечно, их не зазывали нарочно.

Аналитики "морщили репы" в поисках оптимального алгоритма, а демографическое давление извне по-прежнему приводило к тому, что отдалённые районы заселялись так, что через каждые несколько километров оказывался хутор, или посёлочек. И это расползалось вширь, оплетая промышленные города сетью, нити которой от самих этих городов старались держаться на солидном удалении.

* * *

Недокомпьютеры пришлось ставить на серию. Родители их покупали для детишек охотней, чем настоящие полноценные мощные машины — так юные создания оберегались от игр, увлечение которыми иногда превращалось в смысл жизни. Мощная рекламная кампания по презрительному высмеиванию "убожества", предпринятая торговцами оргтехникой, имела благоприятный исход — спрос упал настолько, что удалось получить запас времени на спокойное доведение производства до ума. Потом ручеёк продаж через заказ и доставку на дом снова стал расти, но уже неприметно. Ни на одной витрине эти уродцы не отсвечивали, ни в одной рекламе не упоминались, а тихонько расходились к тем, кто заглянул на один из сайтов и послал заявку.

Заваливать всю страну своей продукцией сообщество не торопилось.

* * *

Анитка выросла и отправилась покорять столицу. Её бимка всё-таки неплохо знала обстановку в среде исполнителей и тех, кто кормится вокруг талантов. А ещё пару записей её выступлений удачно разместили в интернете, и саму её показали кому надо. Ракетой взлетела — песни, что они с Заясой "сконструировали", может и не шедевры всех времён и народов, но на общем уровне смотрелись неплохо. Свежим повеяло. Так что денежек на ней музыкальные продюсеры срубили, сколько смогли, а потом она сама быстренько "отошла от дел", как только вышел первый диск.

Не понравилась девушке среда, в которую попала, так что даже запасы песен, что заготовила заранее, остались почти не тронутыми. Так, чуть-чуть, с краешку показала. Коварная. Зато теперь у неё есть имя и есть внимание прессы — то есть — цель достигнута. Зато в интервью она рисовала идиллические пасторальные пейзажи, рассказывала о том, как прекрасно чувствует себя от того, что ест только самые простые продукты, которые обожает сама выращивать, или надаивать вручную от собственной Пеструшки. Разумеется, кадры, где она пашет поле на тракторе или выбирается из курятника с лукошком свежих яиц, из которых готовит омлет для съёмочной группы в старинной тяжёлой чугунной сковороде, обошли все экраны.

Передача "Трудом здорова" с её участием стала популярной, и над её содержанием работал целый аналитический отдел. А сама ведущая вынашивала детей, рожала (правда основные события происходили за ширмой) возвращалась в свет софитов с новыми песнями, а потом опять возвращалась к жизни, вдыхающей в неё вдохновение. Штопала мужу носки с пояснением, почему нужны такие нитки, и как "подхватить край", откидывала творог и колола дрова.

О просто жизни можно рассказать массу интересного, и подать простые человеческие ценности как источник успешности — это не так уж сложно.

Приходили письма с просьбой помочь устроиться в таком же хорошем месте, и на некоторые из них уходили ответы с чисто практическими советами. Переезд в глубинку и переход на питание от местных ресурсов стали входить в моду, особенно, когда способы обойтись без развитой городской инфраструктуры до тебя доходчиво доносят, а прилагаемые для этого усилия как раз и преподносят в виде того самого блага, к которому следует стремиться.

Люди — народ не глупый, и разнообразный. Лежебока или геймер по своей воле с места не стронутся — так их на селе, вернее, на хуторах, и не ждёт никто.

* * *

Отток населения из городов стал заметен не сразу. Ну, падали потихоньку цены на жилье. Спрос на импортные продукты снижался. Чуть меньше крутых тачек брали, зато больше — всяких квадрациклов и скутеров, и минитракторы пошли продаваться бодрее. Пробки на дорогах в больших городах от этого меньше не становились.

Сообщество, сложившееся вокруг детского дома, оказалось способно активно участвовать в жизни относительно небольшой территории, на которой ставило свои эксперименты. Опыт потом транслировался через сети на разных локальных форумах. Где-то какие-то объединения "свободных земледельцев" тоже возникали, но удержать это всё под контролем было немыслимо — скорость процесса, несмотря на малозаметность в пределах страны, для ограниченной группы лиц оказалась непосильна.

Самое обидное, что сопротивление системы тоже почувствовалось. Понять, кто руководит и направляет противодействие так и не удалось, но цены на продукцию сельского хозяйства в области упали ниже плинтуса, а магазины оказались заполнены массой самых лучших деликатесов от самых разных производителей. Сбыт начал падать и фермерам пришлось пустить молоко на сыр — закваской обеспечить успели всех, а описание технологии в сети имеется. Хуже обстояли дела с овощами — их пришлось пускать на консервированные салаты. Всё-таки, современное оборудование для упаковки не так громоздко, как раньше, и в нескольких хозяйствах оно имелось. Теперь использовать его пришлось начинать рано и сразу в круглосуточном режиме.

Поскольку продукция перестала быть скоропортящейся, её вывезли в другие области, где как раз она и оказалась востребована, ведь, если где-то чего-то прибыло, то найдется район, где этого самого как раз и убыло. В результате потерь от первого "наезда" подсчитать не удалось — баш на баш и вышло. Зерновые, кстати, прошли обычными каналами, а потом ситуация вернулась в привычное русло.

Потом областная СЭС подала иск на метизный завод за загрязнение окружающей среды отходами электролизного цеха. В судебном порядке счета заморозили и потянулось разбирательство с экспертизами и иными следственными действиями. Рабочие продолжали ходить на работу и трудиться, питаясь в бесплатной заводской столовой, а деньги от реализации шурупов и скоб стали оседать у предприятий, занятых доставкой продукции клиентам. Они же платили за сырьё или перегоняли денежки на нужные счета в уплату по быстренько составленным договорам. Забавно было — судя по характеру движения средств, предприятия нет, а всё работает. И потребители никаких изменений не замечают.

Вот тут-то и произошло отключение электроэнергии на весь район из-за многолетних долгов, которых на самом деле не было. Ну, напутала там какая-то девочка с цифрами. Жаль девочку. Напрасно она старалась, путала. В воинской части, что дислоцирована неподалеку, включили аварийный дизель-генератор, и ключевых потребителей обеспечили энергией. Посидел город при свечах, пока шло разбирательство, но зато потом на волне возмущения самоуправством несколько деятелей областного масштаба были смещены с занимаемых должностей.

Тот факт, что эти ситуации удалось пройти практически без потерь, означали, что подготовку к противодействию существующей системы управления сообщество провело правильно. И то, что кто-то их уже вычислил, тоже очевидно. Оставалось ждать следующего хода и искать того, кто направил эти удары.

* * *

Руководитель местного розыска, тот самый, которому Галина много лет тому назад вручила ключи от домика, в силу своей профессии контактировал со многими коллегами. Преступность, она ведь не считается с административными границами. Вот он-то и вычислил "теоретика". Очень удивились, узнав, кто это. Очень нестарый мужчина из окружения начальника управления торговли. Умница и удачливый карьерист. По всему выходило, что он и всполошил руководство по поводу, что мол, что-то у нас не того. Сопоставил, собрал сведения, сравнил их с другими данными и, видимо, решил выслужиться. Или выгоду какую-то от этого получить?

Этого деятеля подвергли всестороннему обследованию при помощи всех доступных средств и с удивлением обнаружили хорошего семьянина и нежного отца, искренне заботящегося о благосостоянии своих домочадцев. Жена в мехах, сын в престижной школе. Сам глава семейства вечно в работе и грешков за ним, таких, чтобы вызвали отвращение, нет. Сейчас, после неуспеха двух "мероприятий" не увенчавшихся успехом и повлёкших за собой заметные расходы: материальные на продуктовую экспансию, и в репутации, после выходки с рубильником — он оказался несколько в стороне от дел, потому что как раз в это самое время кипели страсти вокруг трубного завода, куда он со своими интересами не втолпился.

Удачный момент для контакта. Умные люди — ценный ресурс. Просто нужно правильно их информировать.

* * *

Идею предложила Анитка. С неё же всё и началось. Нескольких победителей городских школьных олимпиад пригласили принять участие в передаче "Трудом здорова" вместе с родителями. Лучше, вообще всей семьёй. Как обычно съёмки проходили на подворье известной певицы, где дети вместе с родителями рассказывали, как они совместными усилиями добились таких замечательных результатов. Это ведь в эфире всё происходит быстро, а отыграть и запечатлеть то, что необходимо для последующего монтажа, требует значительно большего времени.

Потом проголодавшиеся телевизионщики и гости передачи вместе с хозяйкой и парой соседских ребятишек накопали молодой картошки и, пока она пеклась, искупались в теплой вечерней воде озера. Мест для ночлега в доме достаточно, и нет ни одной причины спешить в сумерках через ухабы и ямы здешнего просёлка. На том конце стола, где сосредоточились мужчины, появилась поллитра, разговор пошел веселее. Потом за своими детьми пришел сосед с ещё одной бутылкой. Слово за слово, а уже когда все улеглись, мужчины продолжали банкет. Выпивки вообще-то оказалось немного по сравнению с обилием закуски, но уж очень интересный разговор пошел.

* * *

Маленькое предприятие, выпускавшее листовой пластик, что нынче нарасхват, называть заводом ни у кого язык не повернётся. Просто лёгкий ангар на деревянном каркасе, крытом листами прозрачного поликарбоната и в нём установка, которая, считай, одна всё и делает. Засыпаешь с одного конца гранулы, а с другого вынимаешь листы. Всё. Персонала меньше двух десятков человек. Основная задача — регламентные работы. Ну и привезти-отвезти сырьё-продукцию. Вот об этом и толковали мужики, замышляя "кумпанство". Как-то тут такой народ подобрался, что как раз удачно решались все вопросы. Один знает хорошее место и как его занять. Другой случайно выяснил, где собираются сдавать на металлолом нужную им машину. Третий — умеет их ремонтировать и использовать по назначению. А нашему умнице известны способы быстро и без лишних затрат оформить необходимые разрешения.

По деньгам сговорились, поделили портфели — и в путь. Через два месяца продукция пошла. Правда — нарасхват. Прибыльное дело. Да вот беда, один из соучредителей стал так остро нуждаться в деньгах, что продал свою долю как раз этому самому знатоку аппаратных игр. Не так уж и дорого, кстати. Остальные хозяева не возражали. Чуть погодя аналогично поступил ещё один из зачинщиков — его увлек другой проект и он нуждался в оборотных средствах. И остались всего два хозяина — большой и маленький, считая по соотношению паёв.

Некоторое время ждали от чинуши, попытки загрести всё под себя, но не тут-то было. То ли сколько-то совести в человеке осталось, то ли расчёт какой, но только последнему из его компаньонов потребовалось тоже выйти из доли по собственной инициативе, иначе план не работал. Взял он отступного и оставил умницу один на один рядом со "свечным заводиком".

Нанятый им управляющий не нашел общего языка с работниками, и они уволились — это, конечно, тоже было частью плана. Новый директор привёз гастарбайтеров, и долго мучился, пока научил их делать то, что надо. Предприятие, тем временем приносило устойчивые убытки — шло много брака, а, когда новые работники, наконец, начали справляться — поуходили на окрестные фермы. Им показалось, что перспективы там для них более благоприятные, что, впоследствии так и оказалось — ребята вскоре и семьи сюда привезли.

После этого хозяин выгнал управляющего и, засучив рукава, принялся за дело сам. Галка с удовольствием играла с ним в игру, о которой он просто не догадывался. Заставляла залезать в долги, потом давала отдышаться некоторое время, и снова "созидала" затруднение. Парень оказался на чужой территории, и ему потребовалось некоторое время, чтобы разобраться в действующих здесь правилах. Ну не может руководитель ничего противопоставить согласованно действующему против него коллективу. То сломается что-то "от износа", то в сырье обнаружатся чужеродные примеси, в пределах, допустимых техническими условиями на гранулы, но снижающие сорт, а, значит, и цену продукции. А бывают провалы в продажах по непонятным причинам. Но главное — все наёмные работники прекрасно знают свою задачу, которую ставит им владелица метизного завода.

"Подопытному" потребовалось огромное напряжение и год вдохновенного труда, чтобы всё сбалансировать и наладить. Естественно, работу в государственных органах управления пришлось оставить — какая там служба, если своё собственное, кровное дело под угрозой! Зато потом, когда дело пошло на лад, выяснилось, что он уже прижился в этой деревеньке, жена перезнакомилась с соседками, сын нашел друзей в здешней школе и еще раз победил в областной олимпиаде, а денег... да хватает денег. И к дому к этому он уже привык. Да рыбачить тут на озере просто замечательно. Опять же связи-то никуда не делись — навещают его старые знакомые, чтобы провести зорьку с удочкой на берегу или попариться в баньке.

Да и на местности он неплохо освоился. Сашка-мэр заглядывает, чтобы о разных коммунальных вопросах потолковать. Галина, что на метизном директорствует, предложила поучаствовать в сбыте её гвоздей. Есть и тут перспективы для движения вперёд.

* * *

Аркадий в этом демарше не участвовал. Но они с Галчонком многим друг с другом делятся, поэтому вопросы у него возникли серьёзные.

— Скажи мне на милость, каким образом нашему сообществу удаётся так замечательно обеспечивать себя материально? Ведь наши продукты мы ни за какой зарубеж не отправляем. И товаров промышленных только если самую малую малость, казеина чуток, я слыхал, да с твоего заводика какие-то хитрые скрепы по полтонны раз в полгода. А сборку недокомпьютеров и мобилок из готовых забугорных блочков ведём, да и вон машинки стиральные и холодильники, считай у всех имеются.

— Понимаешь, Кашенька, деньги — они штука управляемая. То есть, с одной стороны правильная организация позволяет здорово экономить. Электронные блочки, узлы и агрегаты бытовой техники, мы примитивно ввозим, считай, прямо с конвейеров или роботизированных линий солидных иностранных производителей — они так стоят намного дешевле. Ручная работа — сборка — ведётся здесь, за что мы платим нашим людям, то есть — самим себе, потому что зарплаты возвращаются — они ведь тратятся здесь. Расходов на сбыт практически нет — люди через сеть делают заказ, и мы изготавливаем уже затребованные вещи. Может быть, получается без шика стремительности обслуживания или сногсшибательного ассортимента, но, согласись — скромная цена оправдывает эти отклонения от совершенства. Кстати, ограниченность ассортимента окупается доступностью запчастей, номенклатура которых не слишком велика.

Далее, оптимизация объёмов потребления. Правильно сориентированный потребитель не станет тратиться на буковые зубочистки, а заострит щепку. Не станет покупать конфет, чтобы пореже ходить к стоматологу и уменьшить риск диабета. Он знает, что двух ложек сахара в утреннем кофе и вечернем чае его организму достаточно на сутки. Горючее на наших заправках продаётся по ценам нефтеперегонного завода плюс доставка, да и тратится оно, в основном для сельхозработ. Средств в топку погони за роскошью или престижем практически не выбрасывается — мы ведь создаём для себя комфорт и стабильность, а не роскошь и гонку за богатством.

Зато наши деликатесы и простые, но добротные продукты питания с удовольствием едят в городах, и их продаётся много. Вот откуда и прибывает достояние населения. Государственные деньги легко конвертируются и в валюту, которая поступает в страну за счет продажи нефти, леса и других естественных ресурсов. Ещё раз повторю — просто за счёт оптимизации поведения больших количеств людей легко решить множество задач, особенно, когда население их понимает и само в них заинтересовано.

Помнишь любимую Аниткину присказку?

— Денег для жизни нужно не так уж много. Помню. И знаю, что ходить в лес в комке от Гуччи или Армани никто не станет, а, если не портится фигура, то на всю жизнь женщине достаточно трёх праздничных платьев... — получив локтем под рёбра, Аркадий замолчал и принялся извиняться за допущенную бестактность. Увы, это не получилось — он был прощен ещё до того, как добился успеха — его лапушке поговорить хотелось сильнее, чем надуться, или позаниматься тесным общением.

— Разумеется, тебя волнует вопрос о том, что представляет из себя наше правительство. Правительство государства, спрятавшегося внутри совсем другой страны, живущей по другим законам и преследующей, по большому счёту, иные цели. Так вот — ты — член технического комитета с правом решающего голоса. Замечал ведь, что тебя иногда срочно зовут к терминалу через мобилку. Это работает секретариат, который модераторы. То есть руководители нашей внутренней страны могут не знать друг друга, они даже могут не знать о том, насколько их решения влияют на расходование ресурсов сообщества и направления его развития. И о том, что государство платит им зарплату, они тоже могут не догадаться — суммы, поступающие на их счета достаточны, чтобы прожить и оплатить услуги связи, но не всегда превышают доходы от других видов деятельности.

Специалисты должны оставаться в той кухне, на которой испеклись, иначе отстанут от реалий быстроменяющейся жизни и не смогут адекватно оценить все обстоятельства решаемой проблемы. Иначе говоря, если страна решает вопрос о выборе типа лопаты — слово землекопу. Ну, мужик, в общем, ты понял.

А вот вторая компонента управленческой деятельности связана с диспетчеризацией, с увязкой огромного количества событий, проблем, вопросов или задач. В общем-то, тут требуются не слишком стратегические решения, зато своевременные, то есть, практически в непрерывном режиме. Команды, распоряжения, контроль и наблюдение — огромная рутина повседневных деяний. Так вот диспетчеры — это тоже сеть специалистов. В мэрии, на заводах, на транспортных узлах и в других важных местах. Но это уже — наёмные работники, имеющие круглосуточный график. Они ежесекундно разбираются и с доставкой хлеба, и с планированием распределения выпускников педагогического училища, и с доставкой патронов на стрельбище, посылают поисковые партии в места, где пропал сигнал мобильника кого-нибудь из наших людей — не было ли похищения — у них много дел. И делают их уже профессионалы.

Есть и специальные группы, силовики и разведчики в окружающем нас мире. Имеются и высший орган, но как он называется, на каком форуме и по какому случаю собирается, и какие вопросы решает — этого я тебе не скажу. Знаю точно, что, как только он погонит пургу, ой, поведёт дела таким образом, что активная часть населения окажется им недовольна, диспетчера перейдут на другой канал приёма команд. В нашей системе организации много дублирующих элементов, даже в силах самообороны.

— Увела ты однако разговор от экономики на свои любимые управленческие вопросы, — Аркадий не то, чтобы недоволен, но он не совсем о том спрашивал.

— Увела, каюсь. Так вот, об экономике. Она ведь должна обеспечивать жителей средствами к существованию, а не так, как это по умолчанию принято во всём мире, вести к концентрации ресурсов в руках того, кто удачней остальных вложил средства или использовал некие возможности. Так вот, к экономике остального человечества мы относимся потребительски. Раз она есть и изменить неё мы не в силах, то будем черпать из неё то, в чём нуждаемся. Организованно и целенаправленно. Материалы большой химии, электронику и связь, отличные моторы и прекрасный инструмент, современные производственные установки, позволяющие нам обеспечивать себя товарами повседневного спроса. Мы из зоны, которую контролируем, вывозим не более, чем необходимо для удовлетворения насущных потребностей, а остальное расходуем на самораспространение или сморасширение, на упрочнение своих позиций.

Вообще-то, самые большие средства уходят в педагогику — как ты понял, наше сообщество таково, каковы составляющие его люди. Школы, садики, детдома, учителя, воспитатели, нянечки и наставники, тренеры и руководители кружков и секций, вожатые групп по интересам — разведчиков или следопытов, археологов или архивариусов. Собственно, эту область и обслуживает в первую очередь наша экономика. Остальное — подчинённые направления.

— Хм! — Аркадию стало... забавно. — То есть наша основная продукция, это хорошо воспитанные и широко образованные люди.

— Слушай, а ведь нам Анитка, знаешь, какую неожиданность подстроила? Она тогда ещё, когда первый раз к своей бимке ездила, вякнула одноклассникам, что училась в закрытой школе. Так вот, нашлись желающие поместить своих чад в то же заведение, откуда вышла знаменитость. За хорошие деньги, кстати. Так мы уже третью такую строим, — Галка фыркнула. — Представляешь, на средства элиты поставляем в их ряды наших людей — ребята оттуда выходят славные, энергичные и подготовленные, по нескольку десятков каждый год. Предки удивляются, почему парни сразу в армию уходят, а девчата — кто в медики, кто в учителя. Но в остальном — довольны. Причём, настолько, что репутация здешних учебных заведений крепнет год от года и приём питомцев потихоньку нарастает. Там, в городе, наши выпускники удачно встраиваются в реальность и путь их обычно складывается успешно. Родители, в основном, довольны.

Так что на счёт того, что главная наша продукция — это люди — ты прав. Остальные ценности обманны.

Глава 19 Куда грести?

Аркадий с интересом озирается. Придуманные им ангары с прозрачным покрытием сейчас очень популярны — в нашем климате загнать жильё и подсобные постройки под общую крышу — великое благо для тех, кто хозяйствует на земле. Тут тебе и технику обслуживаешь в тепле, и снег с дорожки к поленнице убирать не нужно. А если и скотину здесь содержать, так просто заранее нужно продумать, как защититься от запахов — если не лениться соображать, то затруднений на жизненном пути становится заметно меньше.

Вот и сейчас под прозрачной выгнутой дугой крышей на мягких диванах расположились два десятка человек. Одеты в брюки из немнущейся ткани и рубашки с длинным рукавом — зима на дворе. Некоторые утеплились вязаными жилетками или пуловерами. Привычный повседневный стиль, свободный и удобный. Он тоже сложился за последние годы. Мешковатые штаны с набором специализированных карманов — это действительно практично.

Не все здесь знакомы друг с другом, но наверняка общались на разных форумах, возможно, даже решали общие задачи — аналитики. Так, по крайней мере, использует их сообщество независимых земледельцев, заметно разросшееся за последнее десятилетие. Если их собрали вместе — значит нужно разобраться в чём-то непростом. Видимо, и остальные это сообразили и спокойно ждут, когда задача будет сформулирована, попивая кофе и переговариваясь.

— Да, неожиданно действует магия, — подумал Рон, почёсывая ластой плавник. — Заржали. Молодежь анекдоты травит.

Вошёл еще один человек, поздоровался и, усевшись за стол, привлёк себе всеобщее внимание, постучав ногтем по крышке. Все перевели на него взоры, и наступила тишина.

— За последние годы реализация наших замыслов происходила настолько успешно, что к настоящему моменту заданный вектор движения утратил актуальность. Попросту говоря, ранее намеченные планы выполнены и пора наметить дальнейшие, — человек не расходует время на плавную подготовку аудитории, а сразу вводит всех в курс дела.

Итак, аграрное колечко вокруг областного города замкнулось. В нескольких соседних областях этот процесс близок к завершению, но это явление теперь носит количественный характер. Например, школ-коммун действует много и сироты в числе их учеников уже не преобладают. Внешне это больше напоминает школы-пансионы, откуда детишки отлучаются по домам на каникулы. Причём те, кто не имеет родителей, обычно приглашается в гости к друзьям в их семьи. А еще есть тенденция к формированию учебных заведений, при которых такое количество кружков или секций, что дети оттуда уходят домой только поздно вечером, хотя живут с родителями. А некоторые остаются даже на ночь, потому что их дома расположены далеко и увлечённые ребятишки навещают своих только по выходным.

Так вот, формирование этого разнообразия идёт своим ходом и не требует целенаправленного воздействия, по крайней мере, пока. Это соответствует плану. Зато в стране возникла тенденция к переезду горожан в пригороды или сельскую местность. Легкодоступность комфортабельного, не зависящего от коммуникаций жилья и транспорт на пневматиках низкого давления привели к тому, что даже там, куда не подведены дороги, растут дома и посёлки. Это не наши люди по своей сути — наёмные работники промышленных предприятий и торгующих организаций, они по-прежнему зависимы и от инфраструктуры страны, и от работодателей, поскольку кроме огородов, ягодников и плодовых деревьев ничего не возделывают. Дачники, если грубо. Кто-то работает по удалёнке, кто-то каждый день мотается туда, где трудится. То есть эти люди к нашей системе не принадлежат. Но их детишки иногда поступают учиться в местные школы, где жизненные ценности и приоритеты у некоторых из них немного меняются. И это происходит всё чаще и чаще.

Забавно сложились дела с ресурсами, которыми мы располагаем. Достаточно много земледельцев неплохо зарабатывают и на наши просьбы откликаются порой просто чудовищными суммами. Естественно, поскольку интересы таких людей учитываются в первую очередь, и всегда и во всём им везёт, где только хоть что-то зависит от нас, то соседи начинают им подражать. Иными словами введение налога оказалось не нужным, и это хорошо. Нет надобности ничего организовывать. Директор школы вывешивает на форуме просьбу скинуться на покупку телескопа, а вечером, когда люди с этим ознакомятся, то сообщают, кто сколько притаранит. И на другой день подтаскивают или перечисляют. Таким же образом собрали на покупку моторного завода и ряда других, и на четыре узкоколейки, да считай, на всё, что требовалось. В общем — ресурсы концентрировать несложно. Мы так и погорельцев отстраиваем, и больницы, да любые замыслы можем реализовать.

Вот за самими замыслами как раз и дело стало. То есть мы много чего можем, и необходимо решить, что с этим делать. Куда двигаться дальше? Так что давайте, пока сгоряча, да не подумав, накидывайте, так сказать, верхний слой. То есть вступаем в фазу генерации идей. Поехали!

— Транспорт, — вот и мысли пошли. Василия Аркадий знает, они вместе над моторным заводом кумекали. — Мест, до которых, не меняя лик земли, ни узкоколейку ни гравийку не дотянуть, довольно много. На дутиках долго добираться, особенно, если доктор к роженице едет, или раненого надо к хирургу доставить. Так что предлагаю наладить выпуск По-2.

— "Пчёлки", — а вот и другая идея. — Не помню какой тип, но у неё хвост на носу.

— Самолётик из фильма "Боги сошли с ума".

— "Тузик", это правда, из фантастической книжки, но похоже на Як-12, только компактней.

— Мотоделтьапланы, на которых детишки будут в школу летать.

— Уже. Их в Картогузе собирают, и в Хмелевском, из деталей, что заказывают на городских заводах.

— А аэродромы? — вот и первый скептик.

— Надо-то метров триста ровной земли, где скошена трава, да столб с полосатым чулком. Навигационные вопросы сейчас элементарно решаются через спутники. Так какую машину будем делать?

— Это позднее решим, может быть, что и все задачи поставим разным коллективам, — ведущий не даёт перейти к конкретике. — Давайте дальше генерите.

— Тогда требуется трамвай с дизелем на узкоклейку. Самодельные дрезины уже изживают себя — маломощны и тесно в них.

Один из присутствующих подключил свой нетбук к большому монитору и "вывесил" на нём карту:

— Смотрите! Мы пока только от железных дорог отталкивались, а ведь имеются еще и магистральные шоссе, от которых отходят дороги с твёрдым покрытием. Их окончания — отличное место для узлов, к которым сходятся гравийки и узкоколейки. Обычно ведь жизнь прекращается там, где кончается асфальт, а места как раз начинаются, считай, самые лучшие. Нетоптаные.

— Постойте! Непонятно! Мы сразу бросились в технические частности, а как выглядят отношения с властями? — кто-то спохватился посреди всеобщего энтузиазма, чем вызвал досадливую гримасу "ведущего". Тем не менее, отвечать нужно.

— Отношения сложные. С одной стороны снижение зависимости страны от импорта продовольствия на самом верху приветствуют. И то, что все наши ребята не откашивают от армии — тоже ценят. Это, что касается официальной позиции. А вот ничтожные поступления в казну мало кого радуют. Государственная налоговая система зацеплена за движение государственных денег, а оно через наши районы почти незаметно. Точно сказать трудно, однако есть основания полагать, что как-то они в этом разобрались. Только не могут сообразить, каким образом исправить сложившееся положение. Необходимо менять налоговое законодательство, чтобы поправить это дело, а как? Даже мы не можем придумать ничего конструктивного. Если люди бесплатно отдают плоды своих трудов соседям — попробуй, обложи их податью. Нет, можно конечно обязать платить и за это, но контролировать такое шибко хлопотно. Или вводить сборы за воздух, как в Чипполино, или за печную трубу, как было в древности — с дыма называлось.

Внешним наблюдением денежное обращение отследить нелегко — наши люди пользуются почти исключительно наличными, которые, как уже отмечалось, быстренько почти все и отдают на общественные нужды. Внутренне обращение бесстатусно, никакого органа эмитировавшего платёжные средства, не сыскать, а сами они похожи на фишки от детской игры или смешные фантики. Не настораживают они никого, поскольку никакой ценности ни для кого кроме тех, кто им доверяет — не представляют. Ну и безналичка с мобилок тоже внешним наблюдением отслеживается не слишком уверенно. Оно вообще внимания не привлекает при расчётах на кассе — мало ли сейчас применяется способов расходования денег! Не видно ведь, какие. С чужаков берут государственные с карточек, с наших — обеды и пьянки с телефонов. Кассам это пересчитать несложно.

С другой стороны, промежуточные эшелоны власти очень недовольны тем, что ни с нас не покормишься, ни с поставок тех продуктов, которые мы производим. Поэтому идут попытки уничтожить торговые точки, с которыми взаимодействуют люди из наших земель. Вот тут и ведётся непримиримая война с переменным успехом. Начиная с торговли вразнос по согласованному с покупателями графику, кончая перестрелками на рынках. В ход идёт всё, даже подкуп приходится использовать, — выступающий вздохнул. — И шантаж. Всё-таки мы к этой борьбе готовились заранее, так что бьемся с переменным успехом. Иногда отыгрываемся на выборах. Покупатели — они ведь ещё и избиратели, так что, когда удаётся пропихнуть своего человека на руководящий пост, то получается улучшить положение. Но это очень трудоёмкий путь. Потому что тогда на нас ложится груз исполнения предвыборных обещаний.

Не хотел о грустном. В конце концов, всё равно нам необходимо двигаться вперёд, иначе заклюют. Давайте, займёмся перспективой.

* * *

Долго обсуждали тактику борьбы за разумы. В частности, происходящий за последнее время наём батраков и сезонных работников. Собственно, этот процесс стал приобретать черты устойчивого явления. Сначала приглашали горожан на страдную пору на те фермы, где в уборочную не хватало рабочих рук, потому что у соседей — та же история. Некоторые из них, ознакомившись с качеством жизни в захолустье, нанимались на постоянной основе и привозили с собой семьи. Из тех, кто прижился и освоился с ведением дел, кое-кто сам обзаводился собственным хозяйством — им подыскивали подходящее место и, попросту говоря, обустраивали. Жилье, хозпостройки, семена, техника — все сразу и насовсем. Не каждому, конечно, такое благолепие общество стразу обеспечивает, но если человека уже хорошо знают и почуяли, что с делом справится и гадостей от него не будет — тогда нет причин человеку мучиться. Хотя, поначалу всё равно ладится не всё. Но зато отдача потом идёт быстрее.

Поскольку создавалось это обычно в местах новых, где почти все вокруг новосёлы, то организацией инфраструктуры на первых порах занимались люди компетентные, но временные. Когда всё запускалось, они переезжали в другой район. Таких именовали пионерами. Но и этот неторопливый процесс — он ведь навсегда. А вот какой шаг следует предпринять, чтобы не погрязнуть в рутине? Вы ведь помните, что восставшие должны постоянно одерживать победы.

— Можно начинать приобретать небольшие промышленные предприятия. Галина уже на все сто уверена, что нащупала верный путь. Если кратко — просвещённая диктатура, ближайший аналог. Ну не работают в таких предприятиях обратные связи без нажима сверху на руководителей промежуточных звеньев, и само оно не работает без директивного управления. Лучший вариант — Гарун-аль-Рашидовский. Иначе говоря, пока сам во всём не разберёшься, толку не будет.

— Или опытного заводчанина следует ставить к рулю — одними голыми управленческими навыками никак не обойтись, без знания специфики, — ага, вот и куратор Аркашиной любезной. — И, пора приступать к экспериментам со средними формами, это, где численность работников больше тысячи человек.

Некоторое время тянулась пауза, видимо предложения, лежавшие на поверхности, оказались уже высказаны. И Аркадий решился спросить:

— Вот непонятно мне насчёт редукции меркантильной мотивации. Как я понял, люди почти всё, что заработали, отдают на общее дело. Как-то оно нереально выглядит. Так не должно быть, ведь каждый печётся о себе.

— Сами удивляемся. То ли люди одурели от ощущения надежности своего положения и делают это "с барского плеча" для повышения собственного статуса в собственных глазах. То ли из страха, что иначе, если не заладится дело, то жизнь снова вернётся на путь вечных жизненных проблем. А может в расчёте на отдачу. Или сознательно, в пику миру, который им не нравится. Да в конце концов, от того, что так принято поступать в этих местах, тоже могут. И, кстати, эта жертвенность не лишает их ни средств к существованию, ни комфорта. Психологи ещё не во всём разобрались. Хотя, с другой стороны, на форуме, посвящённом расходованию бюджета, виден путь каждой монетки. Понятно же, во что вложены "трудовые" и "кровные".

— Есть версия, что желание быть причастными к чему-то большому и тёплому, тоже играет в этом не последнюю роль — это уже другой парень, тот, что про "Тузик" говорил. Юморист.

— А еще, "пожертвования" идут через форум, так что всё как на ладони, — это человек вспомнивший По-2. — Соседи в курсе кто сколько на что пожертвовал. И понимают, что если не тряхнуть мошной, то горючее самому придётся покупать и доставлять, и опять же для его овощей места в повозке не хватит, помогать придут не сразу — общество, оно, знаешь, не любит не таких как все.

— Ну, а скажем, не оказалось у него в это время нужных средств? — не унимается Аркадий.

— Если много раз подряд не хватает, а потом у жены новая шуба, то данная гипотеза не прокатывает. Так что будет она в обнове сама стоять на рынке со своей картошечкой. Никто не виноват, что у неё такие высокие запросы.

— Ты, Аркадий, всё-таки в городе живёшь, и не так остро чувствуешь, — вмешался "ведущий". — А на селе, словно семьи возникают, причём они не замкнутые, а сетевые какие-то. Всяк своих соседей знает, а они — следующих. Это — если лично. А через сетку — так выясняется, что размера такой семьи установить не удаётся.

М-да! Сам-то Аркадий частенько переводит деньжата по просьбам городского или районного головы сброситься то на покупку материалов для сооружения нового рыночного павильона, то на саженцы для очередной лесополосы, а потом сам участвует и в стройке, и в посадке. Но это он такой ненормальный, ну и еще некоторое количество людей, с которыми при этом встречается. А оно, выходит, таких сумасшедших повсюду хватает. Тех, кто доверяет этой власти и поддерживает её всем, чем может. Меняются люди. Или просто напросто считают такие вклады выгодными. Ведь кто-то наверняка подсчитывает, сколько кто вложил в общее дело, не могли до этого не додуматься. При нынешних информационных технологиях игры в пенсионные фонды просто теряют актуальность. Ха!

* * *

Много времени уделили взаимоотношениям с крупными аграрными фирмами — вмешиваться в их деятельность ни малейшей надобности не было, и на рынке продуктов питания им следовало оставить приличные ниши. Конкуренция с другими отечественными производителями в планы не входит. Пока не до неё. Хотя досье на их продукцию уже формируются — технологии, что там применяются, не всегда безопасны для здоровья потребителей — но пока не собраны доказательства и нет готовности заменить их товары более качественными, рваться в бой опасно.

Потом долго пытали Аркадия о сети мелких производств, возникших в их городишке и даже расползшихся в несколько окрестных сёл отдельными фирмочками или производственными участками. Начинать отчёт пришлось издалека, потому что всех интересовало не то, что получилось, а путь, которым он до этого дошёл.

— В компьютерные игры редко кто не играл, так что все знают, что освоение многих из них требует заметного упорства и соображалки. Ну, а для того, чтобы добиться победы, требуется, подчас, серьёзное напряжение сил и, не побоюсь этого слова, мастерство. Короче, ту энергию, что молодёжь на них затрачивает можно приложить и несколько иначе. Сейчас есть немало конструкторских программ, значительно более логичных и увлекательных, чем самые навороченные стратегии, естественно, если решаешь интересную задачу.

Папенька мой как раз меня на это дело и сподвигнул, и первый же проект, доведённый до состояния, пригодного для воплощения, помог реализовать. Оно даже стреляло мелкашечными патронами. А делать следующий образец, с исправленными недостатками уже пришлось мне самому. Надо же было устранить заедания. Так вот одно за другое, потом увлёкся электроникой, научился программировать — данных-то в сети немеряно — ищи и разбирайся. А народу всегда в жизни чего-то не хватает: от перламутровых пуговиц, которые не так уж трудно отлить из пластмассы, только состав подбери, да режим выдержи, до выключателя, реагирующего на движения человека, находящегося в помещении.

В армии про эти навыки прознали и строевой подготовки в моём обучении военной специальности оказалось до обидного мало. Верстак, паяльник и станочный парк полковых мастерских. Только, что форму носил, да еда была готовая. Тогда, наверное, проще жилось, чем на гражданке, даже зарядку делать не забывал, напоминали мне о ней. А потом, как демобилизовался, чего только не изготавливал и, выдумывал, изобретал, сооружал. И понял, что хоть бы и за целый завод вполне могу сработать. Спроектировать, купить комплектующие, заказать заготовки, обработать, спаять, собрать, смонтировать, наладить.

И это оказалось ужасно комфортно. Денег зарабатывал столько, что тратить не успевал — некогда. И неинтересно стало тратить. Разве только на материалы для следующей затеи. Это такую жизнь мне папенька подстроил. А тут, как раз в период, когда ваша братия вокруг зашевелилась, в мировой технике обнаружилась забавная перемена. Стрелочные измерительные приборы стали применяться всё реже и реже, а цифровые — всё чаще и чаще. Вот тут я как-то поискал один электростатический вольтметр, и понял, что дело неладно. Предприятиям стало невыгодно делать привычные нам микроамперметры и производители стали перепрофилироваться.

Собрал я информацию обо всей мировой номенклатуре, купил кое-какие специфические установки и начал понемногу делать и продавать старые добрые стрелочные приборы. Школьники у нас в городе всегда не прочь подзаработать, помещение Сашка-мэр подыскал. Родители помощников моих тоже стали заглядывать. Понимаете, потребность во всём этом сохранилась, так что на складах торговых фирм имелись запасы измерительных головок, которые расходовались помаленьку, ну и мы начали им помаленьку подкидывать новьё. А потом сообразили, что не так уж трудно это делать, если, конечно, имеются сплавы с нужными свойствами.

Потихоньку, модель за моделью мы осваивали. Объёмы крошечные, номенклатура огромная — ни одному дельцу такое дело привлекательным не покажется. А постепенно монополия оказалась у нас. Выросли кадры. Коварные преподаватели прогоняли через наши мастерские учеников, перебои с материалами привели к необходимости получения прецизионных сплавов — вопросы стабильного функционирования маленького производства привели к необходимости развития других, сопутствующих отраслей в окрестных сараях. И по мере решения этих проблем с поразительной ясностью выползло на свет понимание того, что в развитии технологий произошли колоссальные сдвиги. Достаточно сложные задачи теперь решаются относительно доступными средствами.

Попутно в одних местах начали выпускать фломастеры, в других — расчёски, в третьих — зонтики. Моя затея оказалась школой-ВУЗом, потому что откуда-то взялись толковые преподаватели. Сам-то я занимался чисто техникой, а Санчик-мэр этим цинично пользовался и созидал техническую школу. Наш захолустный городок сделался университетским. Так что, рухни хоть весь мир вокруг, культура сохранится.

Собственно, знания и навыки ещё никому не мешали, поэтому, сделать так, чтобы похожие учреждения возникали хоть бы и повсюду — это вреда не нанесёт. Тем более, что я обнаружил, что надёжно прикрыт протекционистской политикой, которую проводят окружающие — никто не приобретает во внешнем мире ничего такого, что изготавливают у нас.

— Это действительно так, — улыбнулся "ведущий". Конкурировать с внешним миром по части цен, а зачастую и качества наших изделий, мы действительно не можем. Поэтому приходится оберегать свой мирок в тех областях, где давление дешёвых товаров угрожает стабильности и интересам населения.

Первый день "посиделок" закончился пониманием того, что проектировать будущее — это работа не на один день. Или год? Или жизнь?

* * *

Следующим утром занимались вопросами энергонезависимости отдельных маленьких поселений, тех, до которых не добрались столбы линий электропередач. Опять было накидано множество идей. Солнечные батареи или локомобили, биогаз, водород от прямого разложения воды в солнечных батареях (где-то сможет пригодиться и выделяющийся кислород). Система преобразования тепла в электричество необслуживаемая и самая долговечная — термопары. Газогенераторы, работающие на дровах для транспортных средств, сжиженный "навозный" газ — метан и "водяной" газ — смесь на основе водорода, получающаяся при пиролизе воды. В зависимости от особенностей хозяйственной деятельности комплексная энергетика может сочетать много различных "штучек", а виды топлив — вплоть до рыбьего жира или горючих сланцев. Обсудили и вопросы аккумуляции энергии при использовании энергии ветра, и конструкции самих ветрогенераторов — от вертикальных турбин, которым направление движения воздуха безразлично, до самых продвинутых, с пропеллерами.

Плавучие и погружные гидростанции, малые турбины для плотин сельских прудов, топливные элементы и изотопные атомные батарейки. На полном серьёзе обсуждались и вопросы о компактных ядерных реакторах, которых немало использовалось на ледоколах и подводных лодках.

Немало копий сломали обсуждая использование в качестве топлива спиртов и растительных масел, скипидаров и других продуктов пиролиза древесины. Вспомнили и дисковую турбину Тесла, и паровой котел Доббля, который хоть на керосине работает, хоть на дровах.

На этот раз уже не шло сплошного навала идей, а обсуждение сочеталось с планированием. Аркадию однозначно достались работы по созданию автоматики и силовой электроники, которая должна обеспечить преобразование разнообразных видов проявлений электричества в привычные нам двести двадцать Вольт, пятьдесят Герц. То есть "раздача слонов" происходила сразу за принятием очередного положительного решения. Принимались решения и о закупках уже известных устройств, или разработке своих, или о приспособлении чего-то, почти пригодного, но требующего небольшой доработки. Упоминались и специалисты, которых следовало пригласить — от "самодельщиков" до солидных учёных.

Стало понятно, что здесь не слёт аналитиков, а работа научно-технического сектора правительства, где вопросы прорабатываются на всю глубину от технической конкретики, до комплекса организационных мероприятий, требующих привлечения ресурсов всего сообщества. Не обманула его Галочка в очередной раз.

* * *

Следующий день был посвящён вопросам вооружений. Очень интересные данные были сообщены. Аркадий и раньше знал, что армия у этого сообщества велика и рассеяна в неприметном виде по городам и весям. Видел же, как Галочка, получив условный сигнал, в считанные минуты экипируется, и с помещённым в чехол (как это полагается для охотничьего оружия) карабином, убывает к месту сбора. А потом, когда учения завершаются, от неё пахнет порохом и машинным маслом.

Так вот, оказалось, что эти вооружённые силы оснащены не только стрелковым оружием. Показали кадры, на которых и миномёты работали, и установки залпового огня собирались из деталей, поднесённых "группой товарищей". Из ракетостроительных кружков выходили кадры, чьи изделия уверенно сбивали мишени на высотах в несколько километров, причём пусковую установку и саму ракету к месту старта доставляли на руках и разворачивали за считанные минуты.

Забавные боевые машины на воздушной подушке, тепловизоры, радиоуправляемые самолётики, уверенно заносящие взрывчатое вещество в нужную точку мишени. Выяснилось, что у сообщества имеется и авиакомпания, которая обычно возит туристов к тёплым морям или вахтовиков к местам добычи чёрного золота, а еще некоторые из её тренировочных самолётов иногда случайно проводят воздушные бои между собой. Обычно далеко, над тайгой. Там же и учебные стрельбы устраиваются, и штурмовки. Впрочем, никакого оружия на этих летательных аппаратах нет, когда они садятся на аэродромы населённых пунктов. Даже системы управления вооружениями, и те отсутствуют. Аэроклубы же, расположенные где-то у чёрта на куличиках, никого не интересуют.

Но это, особенно и не обсуждалось. В основном речь шла о средствах электронной разведки и противодействии оной. О защите своей связи и о воздействии на радиообмен и системы управления вооружениями вероятного противника. Вот тут-то до Аркадия в полной мере и дошло, в какого масштаба деятельность он вовлечён. Добряки оказались людьми предусмотрительными и пугаными. О том, как функционируют здешние спецслужбы, никто его в известность не поставил, но в том, что они есть и не дремлют, догадаться несложно.

* * *

Вопрос о транспорте вылезал раз за разом. Возможность оказаться там, где нужно — это важнейший компонент свободы, без которой ни один человек не способен на осуществление собственного выбора. Ведь именно потому и непривлекательна жизнь вдали от хороших дорог, что ни до врача добраться, если скрутит нелёгкая, ни смотаться за нужной вещью по-быстрому. Да просто родственников навестить или к другу завеяться — и то целая проблема. А по глубокому снегу или раскисшему от влаги грунту идти пешком становится тошно уже после первого километра, а если надо перебираться через речки с заболоченными берегами — то степень скорби путешественника обращается в чувство обречённости и возникает желание любыми силами добраться до города, и, наплевав на скученность, остаться там, где есть шанс, не увязая по щиколотки в раскисшей глине, решить хотя бы бытовые вопросы.

Поэтому и были приняты за основу драндулетки с пневматиками низкого давления. Три-четыре автомобильных камеры без покрышек несли экипаж с парой-тройкой ездоков и сумку с покупками. Благодаря мизерному давлению на грунт, которое создавали заметно расплющившиеся по опоре шины, эти транспортные средства были неудобны на скоростях свыше двадцати километров в час, а потому расстояние, преодолеваемое за этот самый час, как раз двадцать километров, и было признано максимальной дистанцией от жилья до придорожного магазинчика или станции узкоколейки. В пределах этой окружности можно было и медицинскую помощь получить, и ребятишек в школу отвезти.

Если по рельсам добраться до мест с развитой транспортной структурой можно быстро, то по гравийкам быстрее сорока километров в час на автомобилях с традиционными для остального мира колёсами стараются не ездить — а то всю подсыпку быстро расшвыряешь. Но зато они тоже ведут к настоящим дорогам с твёрдым покрытием. И вот в отношении пересадки из драндулеток с мягкими скатами на автомобили с более твёрдыми, как раз и наметилась проблема. Маршрутный-то транспорт не всех устраивает — или некогда ждать, или идёт он не до нужного места, или привезти-отвезти нужно что-то солидное. Хоть такси вызывай, хоть свою машину держи на площадке около магазина, или надо сообразить, как поменять колёса по-быстрому.

Да и вообще каждому крестьянину нужно транспортное средство, которым можно провести легкие сельхозработы — посадить или выкопать картошку на своём огороде, перевезти урожай, съездить на рынок, по грибы или ягоды, на рыбалку или охоту. Желательно чтоб не сильно мощное и прожорливое и, соответственно тяжёлое, потому что случается, его бывает нужно и руками приподнять. А ещё уместен вал отбора мощности, что требует серьезных механических узлов — карданы, трансмиссия, да и модульности не выходит простой в изготовлении и использовании. А вот гидравлический тип трансмиссии, по всему выходит, позволит реализовать модульную схему таких транспортных средств, которые легко унифицировать до максимума, и даже в заснеженную зиму или весеннюю распутицу использовать пневматики низкого давления, а если лето или если надо на огороде поковыряться — поставить обычные колеса.

Как поменять колеса и заменить крылья — это не должно вызывать затруднений у рукастых сельских мужиков, особенно, если заложить такую возможность в конструкции заранее. А ещё полезен может оказаться и полугусеничный вариант — на пару задних осей натянуть бесконечную ленту, а впереди для зимы лыжи подойдут. Переход же трансмиссии в колесный или же пневматический вариант можно производить путем переключения заранее предусмотренных переключений.

Понятно, что такая модульная машинка будет выглядеть, скорее всего, убого и страшновато — кое-что придётся выносить далековато за пределы корпуса. Но зато ее функциональные достоинства должны запросто перевесить все мелкие недостатки. Сразу пошел генерёж разных вариантов — легкий четырёхколёсный экипаж с примитивной кабинкой на двоих и платформой — хоть культиватор или картофелелесажалку таскай по огороду, хоть кузов повесь и завози ту же картошку на огород и обратно. Если надо длинные жерди перевезти, присобачивай третий мост или полуприцеп, можно даже с ведущими колесами — и таскай многометровые стволы или доски и удельное давление на грунт можно уменьшить наращиванием количества опорных катков.

Надо с семьей выехать на рынок — вместо грузового кузова поставь кабину для пассажиров. Надо еще и груз какой-то погрузить — добавляй третью ось и тот же грузовой кузов над ней. Модульность все это позволяет и переделка не занимает много времени и сил, если правильно все сконструировать. Вот, собственно, за этим и дело. Хотя, при обилии разнообразных самоделок, найти увлечённых изобретателей не так-то сложно — только вывесь эти фантазии на сайте "Движение без дорог".

Гидравлика может позволить сделать дно плоским, что хорошо при преодолении заснеженных дорог, и даже плавающим такой аппарат сделать не проблема, а это уже серьезное увеличение его функциональности. Кто-то возразит, что трактор намного лучше пашет, легковой автомобиль комфортнее перевозит пассажиров по асфальту, а в лодке проще плавать. Но так надо несколько устройств, каждое из которых займёт весьма прилично места в гараже или на подворье, и жалко на него тратиться при относительно редком использовании по каждому из назначений, а при модульности можно приобретя базовую версию докупать остальное по мере появления средств или образования новых задач.

Известно ведь, что оснащение сельских жителей техникой сильно увеличивает эффективность их труда, и упрощает им жизнь. Меняется качество быта, если не надо все вопросы решать за счет одних только мышц. А вопрос проходимости — так ведь для каждой погоды или сезона или типа грунта она требуется своя. Так что надо сразу закладывать разнообразие в вариантах устанавливаемого движителя.

* * *

Ещё день ушел на обсуждение вопроса о введении в обиход теплиц. Не тех, в которых чуть ли не на каждом подворье выращивают огурцы и помидоры для собственного стола, а о массированных хозяйственных комплексах, позволяющих, с одной стороны снизить зависимость урожая от погодных условий здесь, в зоне рискованного земледелия, а с другой — вырастить товарные овощи или ягоды. То есть строить такие сооружения необходимо сразу в расчёте на накрытие большой площади, на механизацию работ, поддержание температуры и орошение и даже — искусственное освещение.

Аркадий быстро сообразил, что рассчитывать следует на централизованное электроснабжение, конструкция строения и способ организации в нём работ сразу встали перед глазами, как живые, оформились и принципы размещения построек в комплекс, и маршруты вывоза. С новыми строительными материалами это значительно проще, чем сооружения из традиционных бетона, стекла и металла. А тут еще и способ удаления значительной части крыши как живой встал перед глазами — ведь летом когда тепло, если выращиваемые культуры оказываются как бы в открытом грунте, то по вкусу они значительно лучше, чем тепличные. Сразу зачесались руки и голова заработала на конечный результат. Вечерком он набросает общую идею, а уж потом детализирует всё как следует.

А тут память вывалила то, что слышал о гидропонике, многоярусных системах выращивания культур, горшочных техниках, портальных плугах и культиваторах, изменениях урожайности от режима изменения освещённости, вариациях содержания углекислоты в атмосфере... становилось безумно интересно.

Глава 20 Приплыли

Галкин метизный заводик работает, как часы. Крепёж и фурнитура — вечные спутники любой цивилизации — нужны людям всегда. Просто они должны быть в любое время доступны в том ассортименте, который требуется в настоящий момент. Причём не тоннами или ящиками, а определённым количеством штук. И решить эту задачу в масштабах государства не так-то просто. Набор из тысяч наименований мелких деталюшек, цена каждой из которых мизерна, а будут они здесь нужны через неделю, или нет, не знает никто — это огромная система складов, комплектовщики, подбирающие заказы и посыльные, доставляющие повсюду самые разные грузы, от крошечного пакетика, до солидного ящика.

Создание столь огромной сети снабжения настолько трудоёмко, что требует серьёзных ресурсов и отличной организации. Однако где гвозди лежат, там и иглы поместятся. И стиральные порошки, полотенца, книги, кошельки... всего не перечислить. Систему заказов через интернет и доставки на дом, или получения в пунктах выдачи при круглосуточных магазинах создавали терпеливо, преодолевая сопротивление "контролёров" постепенно. В основном наезды носили криминальный характер, поэтому события, как правило, имели характер войны. Но, как и во всякой войне, побеждал тот, кто имел большие ресурсы. Против местных криминальных группировок специально подготовленные группы проводили целый комплекс мероприятий, включающий и наблюдение, и прослушивание, и, случалось, внедрение своих агентов, и потом брали их натиском или измором, подчас, проводя весьма изобретательные операции против тех, кто пытался устранить конкурентов неспортивными методами. Хотя, конечно, отдавали предпочтение засадам.

Проще всего было с гопниками или иной крутизной. Силой действовать проще, особенно, когда сам про неприятеля всё знаешь, а он про тебя — нет. То есть начинали торговую деятельность обычно неприметно, а потом, когда отток спроса вызывал обеспокоенность, и делалась попытка разгромить или поджечь склад — вот тут-то и нарывались конкуренты на тёплую встречу. Значительно хуже обстояли дела с попытками административного воздействия — деньги и власть в каждом новом месте сплетались в столь причудливых, порой неповторимых сочетаниях, что сбор сведений и планирование противодействия напоминали сложную политическую комбинацию, скрещенную с агентурной игрой.

Галина с этими вопросами была знакома только в общих чертах. Она носилась с совершенно безумной идеей, больше похожей на бред — обратный приём метизов и фурнитуры, оставшихся неиспользованными после завершения работ, для которых они приобретались.

* * *

— Галочка, солнышко, нам и движение-то товара в одну сторону удаётся налаживать с великим трудом, а ты ещё и встречный поток собираешься организовать! — Аркадий мешает в миске творог с изюмом и сметаной. Суховатые комки медленно напитываются и, сохраняя целостность, норовят вывалиться через край. Оба сына и дочурка с интересом наблюдают, как мучатся папенька — они с ложками наготове ждут начала утренней трапезы, а мама, тем временем, готовит напитки. Себе и старшему сыну кофе с молоком, мужу — чёрный, а младшим какао.

— У тебя пол ящика шестидесятчиков сколько лет без дела лежат? — Вступает благоверная в дискуссию, заходя издалека.

— Не помню. Это ты об экономии ресурсов, что ли, печёшься? Так, если кому нужно будет, я отдам их без вопросов.

— Тот, кому нужно, про то, что у тебя есть нужные ему гвозди вовек не узнает. Даже, если бы ты нуждался в деньгах, то искать на них покупателя — работа специфическая, тебе непосильная. На рынке с ними стоять — времени нет. И твой излишек крепежа оказывается безнадёжно утерян для человечества, — улыбнулась хитро.

— Налетай, — решив, что необходимая однородность творожного месива достигнута, он выдвинул миску на центр стола, и сразу пять ложек приступили к её опустошению. — А почему ты думаешь, что люди станут свои остатки возвращать. Выбросить проще, чем тащить обратно, а вырученная сумма будет ничтожна.

— Суммы могут быть разными, как и достаток возвращающих. Скорее всего, сделают это работники, обнаружившие экономию, причём, в частном порядке. Или дети, собрав просыпанные взрослыми богатства. В общем, надо пробовать, причём сразу как следует, чтобы неуклюжим исполнением не скомпрометировать идею. Поможешь? — это животное всё делает, как следует, и Галина постоянно его озадачивает разными головоломными проблемами. Справляется. Вот детишки от него ей очень понравились, например, а уж про разные технические задумки и говорить нечего. Любит суженый бестолковкой работать, хотя, не только ей.

— Помогу, куда от тебя денешься? Только, чует моё сердце, есть в этой твоей затее второе дно, — Аркадий вытирает салфеткой заляпанное лицо младшенького. — А мне, если я не представляю всей глубины твоего замысла, легко завести дело за угол.

— То, как бездумно человечество пережигает природные ресурсы, тебе известно. То, что поделиться излишком с другими членами общества непросто, потому что противоречит эгоистическим свойствам человеческой души, тоже понятно. То есть, хапнутое сдуру, скорее пропадёт или будет выброшено, чем будет отдано. С другой, стороны, если поиск желающего получить нечто на дармовщинку связан с трудами, то дело становится ещё более безнадёжным. Если, скажем, детские коляски или шубки из которых детвора выросла, переходят из рук в руки, то кастрюли или неизрасходованные провода так и лежат в кладовках, мешая хозяевам, не решающимся их выбросить (а вдруг понадобится) или не знающих, кому подарить.

— То есть ты хочешь превратить свои промежуточные склады в этакие общественные кладовые, куда можно отнести что-то ненужное или взять что-то нужное? — доходит до Аркадия замысел любезной.

— Примерно что-то в этом роде.

— Красивый бред! Главное, необычный! Мне стало до того интересно, что я поучаствую в его воплощении.

Старший сын принял звонок на свой мобильник, послушал, а потом, пользуясь паузой в разговоре взрослых, вклинился.

— Селим позвонил. Спрашивает, нет ли у нас гвоздей миллиметров на шестьдесят.

— Скажи, что есть. Пускай приходит и покажи ему на стеллаже на нижней полке в деревянных ящиках, — Аркадию весело, да и Галочка улыбается.

* * *

Принципы системы приёма крепежа у населения это животное таки придумало. Главное тут было заинтересовать работников. С одной стороны, они, как и все, кто трудится на складах, не заняты непрерывным делом — их услуги требуются лишь время от времени. То есть говорить о том, что дополнительные обязанности так загрузят сотрудников, что они могут не справится с основными, не пристало. С другой — никто не любит выполнять мартышкин труд. Тут дело тонкое, можно сказать, политическое. Тем не менее, директивы ушли и их принялись претворять в жизнь. Достаточно быстро объёмы производства на заводе по самым ходовым позициям пришлось заметно снизить — примерно на десятую часть, или чуть меньше. Аркадий даже крякнул, когда об этом узнал — нет, он и сам всегда на свои затеи брал крепежа с запасом, но, чтобы так происходило повсюду — это как-то раньше ему в голову не приходило.

И еще происходили казусы. Бабушки и детишки потащили на сдачу банки винтов и гаек, оставшихся им от дедов. Особенно славно было то, что содержались они в состоянии жуткой смеси, которую приходилось разбирать. Чего тут только не находилось! Два типа анкеров, полдюжины вариантов бонок и разнообразные бобышки оказались ранее неизвестными и их просто поставили на производство и внесли в каталог продукции.

Если оценивать экономическую эффективность данного мероприятия, то надёжно обсчитать её не получалось, но, судя по косвенным данным имели место отрицательные значения, правда, не страшные. Зато случались и весёлые случаи. Например, одна старушка пришла сдавать пачку стирального порошка "Новость", выпущенного около полувека тому назад. Или мальчишки, разобравшие остатки вертолёта, чтобы извлечь крепёж, вызвали искренне сочувствие, поскольку борьба с тугими резьбами с помощью обычных рожковых ключей — это настоящий подвиг во имя порции мороженого. Ведь навыкручивать с таким усилием полведра болтов — поистине сизифов труд.

Не сильно разбираясь в тонкостях, бабушки подтаскивали будильники и мясорубки, настольные лампы и панамки. Волей-неволей интернет-торговля раритетами затеплилась и, иногда, даже возникали аукционы среди любителей древностей. Жизнь наполнялась новыми красками. Простые у нас люди. Как услыхали, что куда-то сносят залежавшиеся в сарае гвозди — так и вилки ненужные потащили, и даже гильзы от охотничьих ружей.

* * *

Анита любит ухаживать за розами. Может, в конце концов, пламенная революционерка, агент влияния, популярная певица и телеведущая, а также мать семейства — хотя бы изредка провести часок с секатором и рыхлителем, колясь о шипы и время от времени, на карачках пролезая в тесноты между кустами. Тем более, Заяса обещал присмотреть за кастрюлей, которой еще не менее получаса стоять на плите. Когда муж способен вовремя снять пену с бульона, приятно побаловать его наваристым борщом.

Славный сегодня денёк. Тепло, но не жарко. Тучки то и дело набегают на солнышко, не позволяя ему слепить глаза своими яркими, по-летнему давящими лучами. Человек, что появился из леса явно со стороны далёкой дороги, одет в камуфляж, но не так, как местные, а, вроде как по форме. То есть образ его представляется завершённым и достаточным. А может быть выправка или походка вызвали в душе какие-то аналогии?

Понятно, что идёт он сюда, просто потому что никто тут не живёт ближе чем на расстоянии полутора километров, но это в другую сторону, за рощицей. Ну, что же, пока Заяса будет занят с гостем, она как раз борщ заправит, да детвора с речки прискачет, вот и отобедают.

Инструменты и нитяные перчатки развесила на гвоздики в сенях, села, прислонившись спиной к тёплой пластиковой стенке дома, и блаженно закрыла глаза: что-то она сегодня наприседалась. Вытянула ноги — хорошо.

— Здравствуйте, Анита, — мужчина как раз подошёл.

— Здрасте, Заходите в дом, и направо. Заяса там со своими моргалками.

— Заяса это кто?

— Мой муж, Вы ведь к нему?

— Оригинальное имя. Что-то напоминает откуда-то из детства.

— А оно и есть с детства. Так его друзья прозвали за долговязость.

— А настоящее имя у него какое? — военный никуда не торопится и явно готовится к какому-то важному разговору.

— Заяса, как тебя звать официально? — она повернулась в сторону распахнутого окна мужниного кабинета и повысила голос. — А то тут человек пришел издалека, чтобы узнать, — это намёк такой гостю, что можно и без дальних заездов.

— Не помню, надо в паспорт глянуть, а дети его девали куда-то, когда в прошлую среду играли в святую инквизицию.

Краткое изумление на гладко выбритом лице мужчины быстро сменилось улыбкой. Он понял шутку, заключённую в этом отработанном этюде:

— Вообще-то я к вам. Поговорить.

— Тогда идёмте на кухню. Я борщ должна заправить для моих проглотов, но это не помешает мне Вас слушать. Я даже лучше соображаю, когда руки чем-то заняты.

Усадив военного за стол, налила ему кофе и отлучилась на минутку переодеться в домашнее, а, заодно, проверить, что пишущая аппаратура задействована и те, кто в теме, подключились к нужным каналам. Она — практически единственное публичное лицо в их сообществе, должна быть всегда начеку. По крайней мере, личность гостя установили, а его политическую принадлежность раскрыли.

— Итак, я в вашем распоряжении, — она уже чистит картошку.

— Дело в том, что я представляю одну из политических партий, которая имеет идею, концепцию и программу, направленные на то, чтобы улучшить положение нашей страны, в первую очередь, благосостояние населения. А Вы, Анита, в своих программах ведёте определённую линию, многие стороны которой совпадают с целями, которые мы преследуем.

Не стала привередничать по поводу того, что у линии обнаружились стороны, которые совпадают с целями. Мало ли, может быть, волнуется человек, оттого и выразился так несовершенно. Кивнула, и принялась резать капусту. Мол, я Вас слушаю.

— Более того, люди, следующие Вашим советам, добиваются своей цели — они живут в гармонии и с самими собой, и с единомышленниками, среди которых находят поддержку. Это наводит на мысль, о том, что Вы не одиноки, а являетесь частью некоторой партии, с которой нам хотелось бы заключить союз, чтобы выступить единым фронтом на выборах. И парламентских, и главы государства.

Ну вот. Мягко постелено и заманчиво предложено.

Зажарка из сковороды перекочёвывает в бульон. Анита убирает очистки и выдаёт коту снятые с мосла соединительные ткани, не удостоившиеся чести быть включёнными в основное блюдо. А гость продолжает:

— Не могли бы вы представить меня людям, которые принимают решения, чтобы мы смогли обговорить условия сотрудничества и порядок взаимодействия.

— Моё имя Вам известно, обговаривайте! Я уже давно взрослая и отвечаю за свои слова, — Анита знает, что сейчас здесь незримо присутствуют те, в чьём совете она нуждается, а на табло электронных часов, что над головой гостя, появятся подсказки. Даже союзнику не стоит показывать всё. Тем более, возможному.

— По правде говоря, люди, пославшие меня, рассчитывали на большее понимание, — продолжает настаивать мужчина.

— Тогда послушайте НАШЕ мнение о Вашей партии. Вы знакомы с обстановкой в государстве и желаете её улучшить. Это плюс. Одним из основных путей достижения предлагаемого улучшения вы считаете повышение образованности людей. Это ещё один плюс. Вы даже сами проводите обучение, готовя себе сподвижников для того, чтобы возник достаточный массив квалифицированных управленцев на тот случай, если власть окажется в ваших руках. Опять плюс.

Но ваша партия идёт путём, обычным для любой политической партии, путём прихода к власти законным путём. И даже в случае достижения полного успеха, когда все вожделенные кресла будут заняты нужными вам людьми, произвести необходимые изменения в обществе окажется невозможно, потому что люди эгоистичны по своей природе, что и определит постепенное возвращение развития на привычный круг. Даже декларируемая вами идеология добронравия не спасёт, если человеку придётся выбирать между ущербом для себя и светлой целью, за которую не жалко даже жизни.

Загвоздка в том, что люди идут за теми, кто о них заботится. Вспомните ребят, что принялись за реализацию идеи о родовых поместьях. Да заботься вы действительно о том, чтобы каждый член общества, чувствуя надёжную поддержку родных, мог вступать в борьбу за справедливость, не боясь остаться без средств к существованию — вы бы не союз им предложили, а влились в их ряды. А вышло не очень здорово. По-мальчишески как-то. Или политично — уж как Вам больше нравится.

Видите, вроде бы в одну сторону стремимся, а тропинки у нас разные. Ваши парламентские потуги, кстати, дают прогнозируемый результат — тот самый процент активных компетентных искренних альтруистов, который в настоящий момент содержится во всей массе избирателей. Аналогично обстоят дела у экономической партии — доля патриотов-прагматиков — это их избиратели.

Так что, пока вы не станете быть реально полезны электорату, до тех пор вам не опередить профессиональных манипуляторов человеческим сознанием, определяющих исход выборов.

— Э-э! Это Вы нас отругали и поставили в угол? — гость не лишён чувства юмора.

— Не в угол, а на место. Не мы вам будем помогать лезть к вершинам власти, а вы нам обустраивать страну и помогать людям заботиться друг о друге. Без этого ни за что не возникнет реального доверия к вам, только если под угаром от предвыборной пропаганды, но это лишь до момента, когда реалии начнут влиять на исполнимость обещаний. Поймите, нельзя никого убеждать в том, что есть какие-то люди, стремящиеся отстоять его интересы — нужно дать им умение в этих интересах действовать самому. Собственно, из теоретического курса, который вы пропагандируете, это и следует, а вот избранная методика от данного направления отклоняется.

— То есть, получается, ваше сообщество (проговорился-таки, что многое знает) намерено всю жизнь обустраивать, хлопотать, улучшать технологии, организовывать производства и налаживать связи. Заниматься сплошной посудохозяйственной деятельностью и подчинением её результатов интересам людей...

— ...до тех пор, пока ноги носят, — закончила Анита с того места, где военный затруднился.

* * *

Откуда за столом появились пацаны, гость не понял. Старший дошкольник и младший школьник имели отмытые лицевые участки физиономий и кисти рук — остальные части их тел говорили о том, что только что они были заняты земляными работами. Мать при виде этой картины привычно обречённо вздохнула, а долговязый отец семейства спросил о какой-то технической детали, касающейся деятельности детей и велел вернуть ведро на место, а вместо него взять пустую жестяную банку из-под томатной пасты и приделать к ней проволочную ручку.

Борщ с пылу с жару сразу есть оказалось невозможно, несмотря на хорошую ложку сметаны, которая, хоть и снизила температуру блюда, но недостаточно. Так что какое-то время помешивали его ложками, торопя остывание, и плотоядно поглядывая на горку рулетиков, похожих на свёрнутые трубочками блины, но не круглые, а прямоугольные.

Едва приступили к трапезе, прикусывая эти рулетики вместо хлеба (вкусно, лаваш в который завернут творог с зеленью), как за окном застучали копыта и заворчал мотор. Два дядьки с помятыми лицами поздоровались и были усажены за стол. От добавки отказалась только хозяйка, так что кастрюлю вычерпали до дна, а блюдо опустошили. Оба пришедших недовольно зыркали друг на друга, и молчали.

Первыми усвистали мальчишки, а остальные принялись за чай. Тут и завязался разговор.

— Заяса, мы к тебе по делу, начал один из вновьприбывших. — Трошин постоянно залетает плугом за межу ко мне на участок, замучил в конец. Как навыворачивает комьев, так у меня потом на этом месте культиватор начинает путаться, пропускает или зарывается, а то и обламывался, случалось.

— А мне иначе из рукавчика не вырулить, а оставлять его незасеянным жалко, там что люцерна, что горох, да и зерновые отлично растут. А плуг поднимать — так потом ещё и с сеялкой надо ритм в этом месте сбивать, а с бороной вообще, целая история, — оправдывается "ответчик".

"Истец" вздыхает. Понятно, тема поднимается не первый раз, надоела обоим, однако предыдущие "обсуждения" никакого успеха не принесли. Разве, что у одного на лице что-то похожее на проходящий синяк, да ссадина на скуле у другого подёрнулась коростой. А Заяса выводит на экран кухонного недокомпьютера план упомянутого участка местности.

— Так, какой, говоришь, у тебя радиус разворота под широкозахватным плугом?

Дуги и линии, наложенные на изображение, показали геометрическую компоненту проблемы.

— Вот тут тебе, Трошин, уголок лесного язычка вырубить, и тогда нормально проедешь с любыми навесками, намечает решение Заяса.

— Я несогласный, — это уже "истец". — Там самый лучший орешник, и ребятишки пасутся в нём. А вот тут у них место с халабудой, где они в вигвам играют.

— А коли ты несогласный, тогда отодвинься от этого места, не унимается "судья".

— А тогда я сам вот в этом углу не развернусь, у меня тоже имеется радиус разворота.

— Ну, тут всего-то сотки три-четыре теряется, неужто их в другом месте нельзя отхватить от Трошина?

— Так в этом углу как раз и растёт лучше всего, сюда сходятся склоны и скапливается влага. Мы даже удобрения здесь не вносим — их сверху стягивает вода.

Детский вопль, раздавшийся неподалеку, вызвал мгновенное испарение хозяев, за которыми быстро проследовали остальные участники "межевой тяжбы". Младшего сняли с ветки и, смазав локоть йодом, вернулись обратно к остывающим кружкам. Разговор изменил характер — пошёл поиск решения. А для его реализации предлагались и сдвиги границы, и вырубка лесополосы на кромке поля, но, в конце концов решили заехать встречной дугой в поле ответчика — тогда техника во всё вписывалась, и оставалось только почаще расставить реперы в зоне исчерпывающегося конфликта.

* * *

— Так Вы, Заяса, мировой судья, — поинтересовался военный.

— Бывает. Когда наскандалятся до мордобоя, жёны их отправляют искать справедливости. Тут-то техническое решение проканало, а бывает, что кому-то нужно уступить или извиниться — вот тогда чистый ужас. До истерик доходит. Но обычно в таких случаях к здешнему доктору отправляются — она у нас всеобщая любимица, как улыбнётся — мужики сразу потише становятся. Но женщины этого не любят. Потом мужья глупеют и начинают с букетами вокруг больнички отмечаться. Кому смех, а кому ревность.

А через окно было видно, как давешние спорщики уселись в одну драндулетку, к которой привязали мерина, привёзшего сюда одного из них. Мужчины разговаривали.

— А как решаются уголовные дела?

— Да как у всех. Мы ведь в одной стране живём, под одним законом ходим. Не писать же другой кодекс!? Хотя под карающую десницу официальной Фемиды сдают обычно только тех, от кого желают избавиться. Ну, когда ни увещеваниями, ни поркой, ни угрозами образумить человека не получается.

— Это напоминает княжий суд, — задумчиво проговорил гость. — Только князь у вас тут не один, а для каждого дела выбирается подходящий. И публичности никакой нет.

— С публичностью как раз порядок. Тут и камера и микрофоны — всё имеется. Так что через сетку, кому интересно, процесс разбирательства наблюдали. Жёны — точно. А большой толпой мы собираемся редко — у каждого полно своих забот.

Глава 21 Утро длинного дня

Гость — человек военный, привык соблюдать определённый режим и вставать всегда в одно и то же время. Когда он спустился вниз из отведённой ему спаленки, на кухне шла бурная деятельность. Детишки готовили завтрак. Два мальчишки — старший дошкольник и младший школьник — пекли блины на тяжелой чугунной сковороде, установленной на электроплите. Тот мальчик, что старше, утвердившись на поставленной под ноги низкой скамейке, смазывал дно птичьим пером, которое обмакивал в горшочек с растительным маслом, потом выливал туда же полповарёшки жидкого теста, которое распределялось настолько ровно, что никакого сомнения в строгой горизонтальности применяемого оборудования просто не возникало.

К чести юного повара следовало отметить, что и выливал он тесто не в одно место, а по дуге, что тоже способствовало правильному распределению толщины блина по площади. Переворачивал двумя лопаточками — деревянной и пластиковой, никаких перемещений тяжёлой для него чугунной сковородки он не производил — нет у парнишки сил для этого.

Тянущаяся дорожка масляных капель являла собой яркое свидетельство несовершенства навыков кулинара. А если у кого-то возникало хотя бы малейшая неуверенность в этом обстоятельстве — состояние пола и стола не оставляли никакого сомнения — они были уляпаны тестом настолько, что второй участник процесса оказался надёжно и на длительную перспективу трудоустроен с далеко не полным ведром воды и тряпкой. Разобранный и сложенный в раковину миксер дополнял картину.

Улыбнувшись, офицер проследовал в туалет, а потом хорошенько размялся во дворе. Закончив утренние ритуалы, вернулся на кухню.

— Садитесь завтракать, товарищ полковник! — это старший из ребятишек зовёт к столу. Горка блинов, пиалушка сметаны. — Мы молоко пьём, но кофе или чай можем для Вас сделать.

— Давайте и мне молока, — гость не заставляет себя упрашивать. Блины съедобны, но чего-то в них не хватает. Однако со сметанкой идут хорошо. Следы юношеского творчества удалены с поверхностей пола и мебели небезупречно — на полу наблюдаются характерные для неумелого мытья разводы, а на деталях вымытого миксера очевидны пропуски. А мальчишки подсаливают блины, перед тем, как свернуть их трубочкой и макнуть в пиалушку.

— А что, родители ещё спят? — интересуется военный, поднимая кружку из лужицы, которую старший из мальчиков пытается вытереть тряпкой, настолько пропитанной тем же молоком, что только развозит лужу.

— Не. Они по тревоге убежали, — взмах рукой в сторону экрана, на котором замер текст: "Сбор у Лискиных", — видимо это финальная часть какого-то сообщения.

— Так тревога-то боевая или учебная? — интересуется гость.

— Это только потом будет понятно, — ответствует младший. — Кто-то всполошился, а почему — в этом ведь нужно разобраться. Может — кабаны плетень свалили, а, может, у кого-то сарай загорелся, тогда, пока все следы вокруг не обследуют — не разойдутся.

"Отбой тревоги", — на табло появилась новая надпись, привлёкшая к себе внимание четким звуком. Младший мальчишка вытянул из-под края столешницы полочку с клавиатурой и мышкой, и "наколдовал" мультфильм. Завтрак продолжился в молчании. Потом старший мальчик написал записку и прилепил её магнитом к холодильнику.

— Мы к Лукиным ушли, там кошка недавно окотилась, так выберем себе одного, пока они их не раздали.

— А что, всех раздадут? — полковнику всё интересно.

— Конечно. Их Мурка знатная крысоловка и котята у неё обучение проходят по полной программе. Их с руками отрывают.

Через окно было видно, как мальчишки, вооружённые луками, ушли по диагонали через поле, даже не предложив гостю ничего сладенького. Мальки! Мужчина покопался в шкафчиках и соорудил себе кофе. Досмотрел мультфильм, и ещё два, последовавших за ним без постороннего вмешательства. А тут и взрослые вернулись. Анита и её Заяса, повесив на гвоздик карабины, набросились на блины с сосредоточенностью крепко проголодавшихся людей. Гость и им кофейку спроворил. Глаз хозяйки скользнул по следам не до конца удалённых загрязнений:

— Лучше убрали, чем когда оладьи пекли, — сказала она с видимым удовольствием.

— А Вам не страшно, что детки в таком возрасте стряпнёй занимаются? — военный заинтригован.

— Страшно, — признаётся Анита. — Обжечься могут очень серьёзно. Но без доверия с нашей стороны невозможно разрушить сложившейся в подкорке стереотип зависимости статуса от возраста. Дети должны чувствовать уважение к себе, без этого их уважение к окружающим окажется не искренним, а вызванным страхом наказания или неудачи. Мы или вырастим из них ответственных думающих людей, или система отношений, царящая в окружающем мире, просто поглотит наши потуги, как это бывает сейчас в городах, когда возраст взросления отодвигается на неопределённый срок.

— То есть, Вы воспринимаете мальчишек, как взрослых?

— Важнее, как они сами себя воспринимают.

Помолчали немного. Хозяева, поскольку сметана оказалась употреблена предыдущими едоками, открыли баночку варенья и гость тоже с удовольствием присоединился к этому празднику жизни.

— Очень хотелось бы побольше узнать о Ваших методах, приёмах и успехах, — наконец нарушил он царящую за столом тишину. — Ведь, как Вы верно отметили, конечная цель у нас одна.

— Одна, — Анита согласна. — Даже пути близкие. Также, как и мы, вы осознаёте, что необходимы изменения в сознании людей и их объединение на основе более глубоких знаний мироустройства. Да вот беда, подавляющему большинству интересны не сведения о тайнах Вселенной и не понимание картины связей, опутавших жизнь нашего многоликого сообщества, а алгоритм действий, позволяющих надёжно получить пищу и кров, возможность общаться и добиваться уважения. А для этого требуются и наглядные примеры, и возможность им последовать. Поэтому-то основная нагрузка оказывается именно в области повседневного быта. Немного найдётся людей склонных к борьбе, если она связана с риском для собственного благополучия. Более, того, огромна масса просто пассивного народа, который даже не пошевелится, пока условия существования приемлемы, то есть не угрожают неминуемой гибелью в случае бездействия.

Вот потому-то и заняты мы прежде всего тем, чтобы наладить надёжное самообеспеченное функционирование пока хотя бы небольшой части социума. Потому и стараемся не проявлять себя... кстати! Вы ведь появились здесь, обладая некоторой информацией о нас. Было бы полезно узнать, что известно о наших потугах в мире политиков и аналитиков?

— Немного, — полковник понимает, что может помочь. И он хочет помочь. — Во-первых, то, что детишки из домов малюток интенсивно поступают в детские дома, расположенные на окрестных территориях. Со всей страны, считай. Ну, почти. Немного отказных усыновляется, конечно. Что на ближайших к этим местам территориях практически нет беспризорных, но зато количество интернатов, находящихся на содержании местных бюджетов в этих краях намного выше, чем в остальной части государства. Еще то, что количество охотничьего оружия тут велико, как нигде. Эти данные никто в одну кучку не собирал, но в нашей партии многие профессионально работают в сфере безопасности и сбора информации. Они не пытаются привлечь внимание властей к упомянутым обстоятельствам, скорее наоборот.

Ещё можно подметить относительно низкий уровень ввоза сюда продовольствия. Как я понимаю, и экспортом его никто тут не занимается, кроме кедровых орешков, пожалуй.

— Пожалуй, — Анита согласна.

— Наши люди также отметили довольно частые случаи переезда в эти края отставных военных, но это выяснено только за счёт личных связей. В общем, по большому счёту, вас пока не заметили. Процессы идут слишком плавно, чтобы на них кто-то среагировал. Кстати, вы не одиноки.

Анита кивнула:

— Да, самые, пожалуй, крепкие наши единомышленники заняты созданием родовых поместий. Эти ребята забираются в глубинку не так далеко, как мы, хотя, тоже не так уж сильно светятся перед властями. Мы много контактируем на уровне скорее техническом, чем идеологическом. Есть и радикальные группировки, ведущие борьбу активно. С ними у нас отношения осторожные, скорее, на уровне обмена информацией. Хотя, случается, помогаем запутать следы или раненых принять. Они частенько вступают в настоящие бои с криминалом и здорово выручают нас, предупреждая о разных "братках" или о прибытии эмиссаров.

Так что в плане долговременного сотрудничества нас бы интересовали сведения о возможных подвижках в области высокой политики и финансовых кругов.

— Хм! Это Вы сразу — быка за рога. Сначала стоило бы договориться на более серьёзном уровне.

— Куда уж серьёзней, — впервые за весь завтрак открыл рот Заяса. — Как отработаем взаимодействие — отдадим вам верховную власть в государстве, а то пока нет уверенности в том, как вы ею распорядитесь, пусть лучше предсказуемые люди рулят. Нам так спокойнее.

— Не понял, — гость начинает заводиться, — Вы что, от всего сообщества речь ведёте?

— Ага, — улыбается Анита. — Не заморачивайтесь, не найдёте Вы никого, кто Вам иное скажет. Нашу встречу наблюдают, как минимум, десятки человек, и их мнение мы знаем.

Помолчали.

— Знаете, а ведь ваше сообщество, практически, выполняет программу нашей партии. Просветительскую — наверняка.

— Знаем. Материалы Вашей партии у нас используются, как учебные пособия. Только "знать" и "мочь" — это ведь не одно и то же.

— Понятно, — полковник успокоился. — Раз уж так вышло, станем вам помогать. Договоримся о связи?

* * *

После завтрака гость отправился прогуляться по окрестностям. Дело в том, что этот район он внимательнейшим образом изучил не только по топографическим картам, но и по фотографиям из космоса, и с данными аэрофотосъёмки ознакомился подробно. Был тут неподалеку один объект, который хотелось изучить подробней. Через два поля и три перелеска добрался до пруда, разделся, и вошел в него. Хорошо, как раз жара накатывает. Спокойная вода ещё вчера прогрелась достаточно, для того, чтобы провести в ней не вылезая хотя бы целый час, так что неторопливо поплыл узким извилистым рукавом никуда не торопясь. А вот уже и открылась вершина старого оврага, нижнее окончание которого затоплено, зато дальше просматривается стрельбище, "заткнутое" земляным валом.

Сегодня здесь пустынно, но, судя по состоянию травы, занятия тут проводятся. То есть — объект не заброшен. Собственно, больше его ничего не интересует. Подтвердилось предположение о том, что боевую подготовку местное население проходит. Добрые и гостеприимные сельские жители так доверчивы и простодушны, что не представляют себе ничего дурного в том, чтобы изредка пострелять из нарезного оружия с дистанции до трёхсот метров. А правее отлично видны засыпанные окопчики для стрельбы лёжа. Трава их ещё не затянула. Наверное, окапываться — это такая местная народная забава. Одним словом, стрелков тут готовят, а есть ли у ребят иное оружие, кроме карабинов, и иные войска, кроме сухопутных, он, пожалуй, наверняка не узнает. Только вот пролетевший недавно самолётик с подвешенными под крыльями баллонами для опрыскивания полей, издалека похожими на бомбы, наводит на самые разные мысли.

Нет, понятно, что возникшее сообщество не намерено ни на кого нападать — оно им не надо. Но отбиваться они будут отчаянно.

* * *

Когда полковник вернулся в дом Аниты и Заясы, судя по часам, утро всё ещё не завершилось, хотя жарко было уже давно. Мальчики копошились около заполненной дождевой водой бочки, запуская туда слепленные пластилином флакончики. Отец семейства на пару с незнакомым мужчиной сидели на перевёрнутых вёдрах в неплотной тени молодой яблони и обсуждали не вполне понятные качества ионисторов, сравнивая их с литий-ионными аккумуляторами. Две обтянутые эластичными штанами кругленькие женские попочки возвышались над плотной зарослью укропа, лаская мужские взоры, задумчиво скользящие по ним как бы случайно. Идиллия.

Новых людей звали Галина и Аркадий. Пацаны обращались к ним "баба" и "деда". На веранде девушка-подросток нарезала варёную картошку, колбасу и яйца, видимо, готовилась окрошка. Военный устроился рядом с мужчинами и расслабился — натопался он сегодня, так что дать отдых ногам, это было в самый раз.

— Никак не пойму, что позволило вам так плотно организоваться? — наконец высказал он мысль, тревожившую его уже давно.

— Мелочи, в основном, — улыбнулся Аркадий. — И учёт реалий.

— А можно пример?

— Хорошо. Скажем так, образовалась система доставки, значительная часть которой функционирует в крупных городах. Практически, эта сетевая структура заменила традиционную почту, которая не смогла приспособиться к изменению условий, к успехам телефонии и интернет-коммуникаций. Сначала мы доставляли клиентам шурупы и болты, а потом — всё, в чём они нуждаются, кроме медикаментов и продуктов. И вот тут-то на горизонте появились штучки, именуемые в народе радиодеталями. А их десятки типов, способных легко заменить друг друга. Просто, потому, скажем, что производители копировали идеи друг у друга, борясь за клиентуру. Или пытались друг друга превзойти в каком-то параметре, стараясь вытеснить конкурента с рынка. Даже многоногие микросхемы, сделанные на разных сторонах нашего шарика, можно, нередко, заменить безболезненно, ничего не меняя ни в схеме, ни в плате.

Обычный торгаш в этой ситуации начинает привозить под заказ клиента то, что тот выбрал сам, или предлагать адекватную замену из числа того, что приобрёл, польстившись на хорошую цену. Но эти стратегии решают частную задачу пополнения частного кошелька. В общегосударственном масштабе это приводит к тому, что огромные средства, собирающиеся из множества малых сумм, расходуются на поддержание огромного разнообразия, затрудняющего, в конечном итоге, обслуживание и ремонт электронных устройств. Ну, и сами эти средства уходят на содержание семей торговцев.

Кстати, даже крупные зарубежные дистрибьюторские фирмы идут по этому же пути, из-за чего их склады занимают многие квадратные километры, а расходы на их содержание значительно увеличивают стоимость поставляемых комплектующих.

В общем, мы эту задачу решили иначе. Скажем, по простейшим позициям типа резисторов и конденсаторов создали каталог с ограниченным перечнем наименований, охватывающим все типоразмеры и номиналы. И выбрали фирмы производители, находящиеся на подъёме. А потом — дроссели, трансформаторы, дошли до диодов и начали путаться — это ведь сложная инженерная задача, тут шибко думать надо. Справились, однако. Очень сложно было разобраться с транзисторами, а уж про микросхемы вообще речи нет — это невообразимо огромный мир. И огромен мир людей, задействованных в этой сфере деятельности — разработчиков электронных устройств, имеющих собственные предпочтения и наработанные приёмы решения тех или иных задач.

А каталог пришлось делать с листами данных, руководствами по применению и примерами использования. А ведь рынок "дышит", на нём постоянно появляются новинки, а что-то снимается с производства или заканчиваются складские запасы этих снятых с производства изделий. Одним словом — работа на всю жизнь, причем, если это не вдохновенный творческий труд, а простая формальная деятельность — пиши, пропало. Всё устареет, потеряет актуальность и будет забыто.

Не стану утверждать, что решить эту задачу нам удалось в полном объёме, но почти половина отечественных потребителей перешла на закупки по нашему каталогу. Им это сильно сокращает расходы, особенно, у малых предприятий это заметно. И, Вы не поверите, зарубежные дистрибьюторы тоже подстраиваются под наш каталог, переводя его на свои буржуйские языки и размещая заказы на тех же предприятиях. Мы контактируем и с нашими и с зарубежными разработчиками, устраивая, подчас, жуткие ристалища вокруг кого-то диода Зеннера, или возможности использования компаратора с открытым коллектором в качестве повторителя.

В результате, мир оптимизируется, а мы на него можем немного повлиять. Да, это безумно сложно и чудовищно трудоёмко. Да, группа энтузиастов в маленьком частном вопросе перехватила функцию, о которой совершенно забыло государство. Но, при ничтожных начальных затратах — только труд коллектива скромных в потребностях людей — налажен маленький постоянный источник дохода. Маленький — это потому, что в пределах этого же каталога работает и много других отечественных поставщиков электронных компонентов, ведь задачи захвата всего рынка мы перед собой не ставим. Экономия средств от такой стандартизации распределилась тонким слоем по всей стране и даже зарубежью.

— То есть, Вы полагаете, что и в одиночку можно справиться с подобной задачей? — гость уже понял, насколько дальним обходным маневром эти люди воспользовались.

— По крепежу в своё время Галочка и сама совладала с рядом типов изделий, а вот в радиоэлектронике этим занимается только у нас человек двести — слишком сложная область. А еще ведь электромоторы и двигатели внутреннего сгорания, подшипники и инструмент, да много есть на свете вещей, требующих вдумчивого отношения, глаза, не замыленого ни рекламой, ни частным меркантильным интересом. А еще нам изредка удаётся "подставлять" в этот поток и отечественных производителей, вот так навскидку, силовые трансформаторы сейчас активно берут у наших, несколько типов разъёмов, алмазные резисторы, фотодиоды лавинные, да упомнишь ли всё так сразу!

— Но, насколько я понял, в денежном выражении это даёт скромную выгоду, — военный хочет окончательно уточнить все детали.

— В денежном выражении — скромную. Или никакой, или — одни расходы. А вот ситуацию в окружающем мире это улучшает. Тот случай, когда комфорт окружающих, не принадлежащих нашему сообществу людей, играет на руку нам. Понимаете, полковник, жизнь настолько сложна, что является непрерывным источником вдохновения для тех, кому она интересна. И отыскать возможность внесения в неё улучшений — вот действительно достойная настоящего человека цель.

* * *

Обед получился ранним. Кажется, если на английский манер, то лучше всего к нему подошло бы определение "ланч" — то есть — второй завтрак. Окрошка с холодным квасом — самое то в такой денёк. Слопали всё, что было наготовлено. Даже разомлели. Мальчики и девочка, готовившая угощение, устроились играть в подкидного на дальнем конце стола, а взрослые, откинувшись на спинки, тоже сочли за благо посвятить некоторое время усвоению съеденного.

— Про ваши терминалы хочу спросить, те, что вы сами собираете и вот один из них у вас на кухне висит, — гость всё-таки помнит, для чего он здесь. — Зачем было изобретать велосипед? Берется любой нетбук из существующих, и вперед. Зачем создавать свою собственную платформу, когда можно воспользоваться готовой? Причем вполне документированной на уровне железа и гарантированно более дешевой. В любом случае, никакой автономности или самодостаточности не получится. Технологическая цепочка современной полупроводниковой техники не воспроизводится в бревенчатой избе. Даже в городской квартире со стеклопакетами и ватерклозетом — не воспроизводится. А если придется регулярно закупать компоненты на стороне, так проще и дешевле приобретать готовые изделия. Ведь, насколько я понимаю, о миллионных годовых объемах выпуска речи не идет?

— Вообще-то ребята просто сделали прибамбас для детей и стариков такой, какой нам нужен, — Галина решила ответить. — Естественно, многое они просто "списали" с ранее известных устройств, и применили массу готовых узлов, которые легко закупать. Разумеется, ни большой химии, ни отравных полупроводниковых технологий они сюда не ввезли. Сборка таких устройств с точки зрения нагрузки на природу — это слив спиртобензина от промывки плат да пары свинца и канифоли при пайке — сущие пустяки. И то и другое в ничтожных количествах, поскольку сборка жгутов и шлейфов осуществляется преимущественно современными методами за счёт обжима или прокалывания, а поверхностный монтаж выполнен не здесь, а на самом современном оборудовании производителей потребляемых нами узлов.

А вопросы обмена данными по сетям уже стандартизованы, и, следовательно, сохранятся долго, не вынуждая наших "гнаться за лиловым кроликом", то есть бесконечные обновления, предлагаемые разработчиками программ и вирусов, просто игнорируются.

Можете считать, что наше сообщество проверило свою способность к самодостаточности на весьма сложном для нас в тот период объекте. А потом он прижился и ни у кого нет ни одной причины менять его на что-то более продвинутое. В быту не нужны сверхсовременные компьютеры. При этом, естественно, элементная база общемирового уровня нами закупается. Нет у нас замкнутости на "только своё". Понимаете, полковник, реалии окружающего нас глобализированного мира необходимо использовать, эксплуатируя возможности, которые он предоставляет.

Гостя это явно устраивает, и ему очень хочется порассуждать о том, что он успел приметить в этих краях.

— Если резюмировать двумя словами, ваш вариант развития общества можно назвать социальной робинзонадой

— А вы надеялись на план захвата? — вдруг вступила в разговор девочка-подросток. — Убить дракона, чтобы стать драконом — это частая тема сказок.

— Ну, не так резко. Понимаете, у внешнего наблюдателя, у меня, нет впечатления влияния, сознательного управления ситуацией. Складывается ощущение, что ваше сообщество само вырастает и формируется в силу неких заданных условий, но вмешательства разумных сил не просматривается.

— Если Вы намерены отыскать мозг, — вмешивается Аркадий, — то в явном виде его реально нет. Диспетчеризацию в ряде областей деятельности проводят, конечно, но показывать даже это внешнему наблюдателю нет никакого резона. Поймите, система, которой мы противостоим, настолько могущественна, что смертельно опасно дать ей знание о встречном контроле со стороны другой системы. Пока наши мышцы не окрепнут, всё будет выглядеть как частный случай.

— Тем не менее, результат ваших потуг не очень устраивает меня с точки зрения конечной цели, потому что получившийся узел не обладает свойством самораспространения и самоподдержания. И значит, в один прекрасный момент рухнет, чего нам совсем не надо. Чтобы система вышла на нужный уровень, таких узлов должно получаться много по всей стране, и они должны обладать свойством роста и стремлением к объединению.

— Самоподдержание, однако, налаживается потихоньку в давно освоенных районах, — это уже Галка ответствует. — Складываются традиции коллективизма и всеобщего сговора. Круговой поруки, если хотите. И круговой обороны. Гастарбайтеры из солнечных республик, что освоились в этих местах — один из характерных примеров. Завезут родню, устроятся так, что всё у них хорошо, а потом на них старые знакомые из их прошлой жизни "предьяву" делают, по обычаям тех мест, откуда они вышли. Вот проведут запугивание, а потом глядь — сотня вооруженных людей вокруг дома, у их машины колёса на ободах и под мотором хороший пук соломы.

А потом судьбу этих засланцев уже совсем другие люди решают, специальные. Это соседи быстро сбегаются, а следователям некоторое время требуется, чтобы добраться да нужную аппаратуру подвезти. Знаете, как у нас шантажистов не любят! До того, что готовы насрать и на религиозные убеждения чужой веры, и на национальные традиции далёкого народа. Такая вот идеология простенькая — не обижай тех, с кем мы нормально уживаемся.

— И всё-таки получившееся государство в государстве, скорее всего, развалится, либо под влиянием внешних обстоятельств (когда властям предержащим это надоест), либо от внутренних (когда число паразитов изнутри увеличится до критической точки), — не успокаивается полковник.

— Вы верно отметили те самые вопросы, которые нас более всего волнуют, — это уже Анита. Мы занимаемся их решением, и, поверьте, одним из самых сложных из них является проблема педагогов. На сотню детишек, чтобы правильно их воспитать, требуется две няни, воспитательница яслей, две воспитательницы детского садика и преподаватель младших классов. Шесть человек высочайшей квалификации и безразмерного терпения только для того, чтобы малыши правильно сформировались психически и оказались готовыми к сложному процессу обучения, для которого, в свою очередь, требуется немало людей, способных творчески и вдохновенно преподавать сложнейшие предметы. Но главное — настроить детей на то, что учиться им предстоит всю жизнь, поскольку таков удел любого разумного существа.

Что же касается внешних угроз, то наш центральный орган никак не называется, нигде не расположен и никто не знает, каким образом он собирает информацию о том, что происходит в мире. Людям известно, на каком форуме можно разместить жалобу или вопрос, предложение или претензию, чтобы вызвать дискуссию по затронутой теме. Иногда их отсылают на некую старую ветку, где загвоздка уже муссировалась, или на параллельную, где сейчас ломают копья над затронутой проблемой. Не скажу, что кухарки у нас правят государством, но их голоса слышны. Например, недавно провели отмену решения о смене базовой модели стиральной машины, принятое централизованно. В результате — договорились с одной зарубежной фирмой о сохранении производства тех узлов, которые применяем у себя для сборки старых добрых постиралок, которые всех устраивают — благо объёмы мы потребляем заметные.

Да-да, не смотрите так язвительно. Если не решать проблемы людей — рассчитывать на их поддержку бессмысленно. Они у нас умные, им никаким рекламным шумом мозги не заканифолишь. Население и правительство — партнёры, или пошло оно всё нафиг.

— А как на счёт предателей или отступников. Имею ввиду тех у кого амбиции так высоки, что им обязательно нужно возвыситься, занять высокое положение, а здесь это не выходит? Они ведь запросто могут ради получения некой выгоды рассказать о реалиях здешнего сообщества или в прессе, или нашептать кому-то из властей предержащих, или специальным товарищам? — не унимается военный.

— Случается, конечно, — вздыхает Заяса. Только зацепиться за нас не особенно-то есть за что. И противозаконных действий не инкриминируешь, и ниточки к центральным органам власти не так-то просто проследить, вернее, невозможно. То есть обезглавить нас не выйдет, потому что запасной мозг сформируется так же, как и основной. Угнести экономически — сложно и затратно, и даже нет толковой причины делать это. Ну не мешаем мы большим властителям пилить бюджет или сосать из страны природные ресурсы. Сбором дани-то занимается мелкая сошка, можно сказать, кандидаты в ряды настоящих "больших мужиков". Кого подкупаем, кого подставляем, иным неприятности устраиваем — не без этого. Они ведь в большинстве своём — люди выборные, так ихний электорат, в основном, наши люди, так что, где через прессу, где методом отзыва удаётся свалить чувака. А потом и наш отступник, что рассчитывал на поддержку упавшего, оказывается в проигрыше, лишившись и крыши там, и дружеского расположения здесь. Чаще возвращаются и нанимаются в батраки, да так ими и остаются. Не желает обчество скидываться на ферму для этих ребят, не прощают люди крысятничества. Ну, такая уж традиция в народе. А информация обо всех доступна в сетях, да и в ленту новостей такие случаи не забывают помещать — нам ведь требуется хорошо информированное сообщество.

— То есть предателей принимаете обратно? — полковник снова недоволен.

— Человек, поставленный в безвыходное положение, непредсказуем, и очень опасен, — Заяса не развивает тему дальше.

— У меня складывается впечатление, что вы создали и проповедуете некую не вполне понятную мне идеологию. А чтобы народ пошел на новую идеологию, он должен созреть. Либо нужно специальными мероприятиями это созревание ускорить, — гость не отступается от попыток прояснить все накопившиеся у него вопросы.

— Идеология простенькая. Победа любит большие батальоны, хорошо организованные, обученные и снабженные. Иными словами, выигрывает более совершенная система управления, — снова подключается Аркадий. — А ничего совершеннее человеческого мозга нам неизвестно. Мозга, состоящего из множества взаимодействующих клеток, каждая из которых имеет весьма непростую схему функционирования. Поэтому каждый житель, если желает принадлежать к общности, обречённой на победу, должен стать одной из таких нервных клеток, заботящихся не в последнюю очередь, об организме, которому принадлежит. Вот такая, понимаешь, элементарщина.

Ну, кажется, все непонятки разобраны, но, то ли гостю понравились собеседники, то ли он всё-таки в чём-то не до конца разобрался, но обрывать дискуссию не намерен:

— Вот вы тут метизами балуетесь, радиодеталями и всякой разной другой всячиной, а скажите мне на милость, какую часть общего объема запросов среднего человека, и государства в целом, удовлетворяют поставки электронных компонентов и метизных изделий. Хорошо если это один или два процента от всего. О каком влиянии на общее состояние экономики и жизни можно говорить?

— А вот из этих-то мелочей и состоит практически вся жизнь. Из сотен и тысяч конкретных частных вопросов. Товарно-денежные отношения и возобладали потому, что решают их эффективней, чем феодальное хозяйство, — кажется, что девочка-подросток недавно изучала этот вопрос, потому что шпарит уж очень книжно. — В результате капиталистические отношения завоевали доминирующую позицию в человеческом сообществе.

И если мы хотим перейти на более высокий уровень с точки зрения эффективности создаваемой нами системы управления, то без решения этого мелочного, с Вашей точки зрения, комплекса бытовых задач, цели не достигнем. Люди любят комфорт — ничего Вы с этим не поделаете.

— Но ведь это не стратегическая область, сбои в ней не оказывают практически никакого влияния на жизненные процессы, — недоумевает офицер.

— В одной из областей и в течение короткого срока — возможно и не окажут, — девочка взяла тон педагога, втолковывающего материал упрямому ученику. — Но пример развалившегося безо всякой войны государства ясно показывает, что народ, утомлённый неспособностью правительства решать вопросы удовлетворения его, народа, потребностей, даже не попытался защитить общество, в котором не голодал и имел неплохие перспективы хоть бы и на всю жизнь.

— Неверно. В корне, — кажется, после лекции, прочитанной маленькой девочкой, мужчина испытывает раздражение и спорит просто потому что спорит. — Конкурентная, товарно-денежная, модель хозяйствования обеспечивает эффективность в малом, на микроуровне. Солидарная, или централизованная — на макро. Таковы области их контекста.

Капитализм, социализм и прочий "изм" тут не причем. Вопрос в том, как эти контексты объединить. Из того что я знаю это еще никому не удавалось, — вдруг он прервался на секунду, что-то сообразив. И продолжил уже без запала: — Ха, робяты! Эвон какую затею вы тут замутили!

Действительно, современные способы управления не в состоянии обеспечить такой уровень оптимизации решений, которое требует темп жизни и многообразие отношений между её участниками. То, развалившееся насквозь централизованное до полной национализации всего и вся государство выигрывало на макроуровне, и сильно. За счет единства комплекса научно-технической информации, и планирования хозяйства. Это давало примерно на один-два процента больше чем оптимизация в "малом". И их основной соперник даже начал у себя внедрять системы макрооптимизации, правда, на уровне крупных корпораций, но не государственном. Тут, конечно, следует отличать сами программные комплексы от собственно систем управления по ним... — полковник снова остановился. — Так, это уже перебор, — эти слова были адресованы скорее самому себе. — То есть вы тут потихоньку, на кошечках, отрабатываете нечто планово-стихийное. Хм! Выходит, ноги таракана на его слух никак не влияют. С одной стороны, коридор допустимых вариантов развития заметно расширяется при оптимальных решениях в "малом". Но основа основ — кадровая политика в выборе руководящего аппарата. Ведь в истории той, рассыпавшейся страны именно предательство его, правящего меньшинства, по существу, и обеспечило, наверное, более половины общей суммы причин трагедии. То есть вопрос в том, каким образом в вашем сообществе формируется правящая верхушка, — после длительной беседы в режиме "сам с собой", гость, наконец-то сформулировал членораздельный вопрос.

Некоторое время остальные молчали. То ли не знали ответа, то ли сомневались в том, стоит ли посвящать этого человек в столь важную для них тайну. Вероятно, второе, потому что после некоторых переглядок и кивков заговорила Галина.

— М-да. Это действительно вопросище. Итак, это всё-таки система форумов, на которых по определённому графику присутствует некоторое количество лиц — ведь в ряде случаев необходима немедленная реакция, причём, с самого высокого уровня. Естественно, участники этих образований — хорошо сработавшиеся коллективы, где текучесть невысока. А вот географически они расположены не в одной точке, и даже знают друг друга только по никам. А иногда — лично, не в этом суть. Важно, что участником аудитории принимающих решение лиц может быть любой, даже один из Аниткиных сыновей в те часы, что он проводит за терминалом.

Отбор в эти группы идёт по критерию внесения предложений, реализация которых не привела к ошибкам. С этой задачей автоматизированные системы учёта неплохо справляются. Если же, предложение не было принято, что привело к неоптимальному результату, тогда репутация, или рейтинг участника тоже повышается. Или наоборот, тот, кто завёл всех за угол — уходит в рядовые. Его слышат, но считаются с ним неохотно.

Вообще-то, предложений обычно немного, вернее, намного меньше, чем обсуждений проколов. То есть, количество погрешностей превышает количество оптимальных выборов, так что основным содержанием этих форумов является работа над ошибками.

— Тогда устойчивость связи — для вас, краеугольное условие нормального функционирования сообщества.

— Да, отсюда и популярность этих не вполне понятных мировому сообществу терминалов, наделённых некоторыми дополнительными функциями, и своя система мобильной связи, тоже распределённая по множеству точек. Вы правы — без эффективной оперативной связи ситуация может стать качественно иной. Собственно, это вообще любому коллективу необходимо. Или государству.

— А как тогда вы намерены решать вопросы внешнеполитические, те, с которыми знакомить широкие круги общественности нежелательно?

— Ну, до таких мы, прямо скажем, не доросли еще. Но, что касается агентурных сведений, обнародование которых угрожает безопасности информатора, надеюсь, найдем вариант ограничения круга посвященных. Пока вопросы, находящиеся в сфере компетентности групп, занятых противодействием криминалу, циркулируют в зашифрованном виде. То есть — распространяются адресно.

Кстати, в самом начале разговора, вы задали вопрос о росте нашего сообщества, так вот, оно происходит с увеличением темпа. Мы ведь школы-коммуны продолжаем организовывать под видом детских домов, находящихся на финансировании местных бюджетов. Причем с такой же скоростью, с какой готовим для них педагогические кадры. Вообще-то это процесс напоминает деление клеток — то есть из старого коллектива от половины до трети воспитателей и воспитанников перебираются на новое место, чтобы создалась полноценная "затравка", задающая тон, ведь взрослые и дети — сработанный коллектив, а не просто участники педагогического процесса. А детишек, оставшихся без родительского попечения, собираем не только из домов малюток — кое-кого и просто с улицы приводят, или из других детских домов, но только по желанию, конечно.

Поблизости от вновь созданных "воспиталищ" сразу обустраиваем несколько ферм — как правило, это старшие, семейные сыновья, решившие отделиться от отца. Они уже имеют опыт ведения хозяйства "вскладчину", то есть с опорой на соседей, да еще и "старые" районы их поддерживают — это ведь плановое мероприятие. Таким образом, за два-три года возникает крепенький зародыш нашего сообщества.

Потом соседи такой общности начинают к ним присоединяться. Понятно, что втягивание проходит не единым всхлипом, а сначала помощь со сбытом продукции, потом технику друг у друга одалживают, затем — общие заботы о снабжении промтоварами, помощь в крупных делах, вроде строительства или организации дренажа, так что почти естественным путём идет врастание. Один у этой системы недостаток — когда детишки из родительских домов в детдома начинают сбегать, то возникают проблемы с родителями. Мальцы-то тянутся туда, где их сразу принимают за взрослых, где с ними считаются, где интересно. В старых районах такое в обычае, даже графики составляются из желающих, а в новых — каждый раз целая трагедия. То смех, то слёзы, то скандалы.

Вот сами посудите, какой подросток откажется выучиться на пилота легкомоторного самолёта? Вот. В детдомах-то это — в порядке вещей. А в местности, где наших людей мало, попробуй ка, собери с народа деньжат на покупку аэроплана для школы. Или станка мотального, да много там разного, от химикатов, до овса для прокорма двигателя школьного автобуса.

Висящий на кухне терминал специфически свистнул. Звук, вышедший из затянутого сеткой окна, подбросил старшего из мальчиков с лавки. Он извинился перед партнёрами за невозможность закончить партию, и ушел.

— Они из-за глобуса спорят для уроков географии, — пояснил его братишка. — Одни считают, что нужен маленький, а другие, что большой и очень подробный.

— А разве во втором классе преподают географию? — поинтересовался гость. — И почему решение принимают дети, а не преподаватели?

Сидящие за столом заулыбались и принялись таскать на кухню грязную посуду, так и остававшуюся на столе после завершения поедания окрошки. Ну ведь только что объяснили человеку, что всё здесь не так, как у других, а он ещё и вопросы задаёт по частному, не имеющему стратегического значения случаю.

* * *

Гость, однако, не перестал интересоваться планами тех, союза с кем он приехал добиваться. Расспросил и про вооружения, заготовленные в этих местах, и про направленность подготовки. Темнить относительно своей осведомлённости дальше не стал — не имело это особого смысла.

— Описанный вами набор партизанского вооружения пригоден только для уничтожения банды "братков" из соседнего района приехавших на "разборку", не более, — заявил он, когда ему рассказали о том, что в этой местности снабжены оружием практически все, кто способен им пользоваться. — Против современной регулярной армии все это оружие бесполезно. И все ваши идеи давно перепробованы и оценены военными, что-то они приняли и используют, а остальное доказало свою неэффективность, как, например, танки на воздушной подушке. Меня поражает способность гражданских товарищей упорно считать военных и специалистов из военно-промышленного комплекса за идиотов.

Особенно это касается вашей авиации. Вы не учитываете всего спектра проблем конструирования, производства, эксплуатации и технического обслуживания, недостатка реального налета пилотов и проблемы слетанности подразделений. Отсутствия комплексной системы обнаружения, наведения и боевого управления, абсолютной невозможности применения в сложных метеоусловиях и ночью, ограниченности маневренных характеристик и прочности конструкции, а так же крайней малой боевой устойчивости и, напоследок, исчезающе малой боевой ценности этого самодельного вооружения.

Даже тучи такой "летающей саранчи" легко уничтожаются штатными средствами противовоздушной обороны, данный подход при боевых действиях ведет лишь к бездарной гибели ценного человеческого материала. Все это "теоретикам партизанской боевой авиации" неоднократно и с доказательствами объясняли профессионалы.

Так что мечты о частной боевой авиации развеиваются как дым. Заметьте, что проблем базирования партизанской авиации я просто не касался, а это такой невероятных размеров геморрой, что просто нет слов, вы уж лучше поверьте мне на слово, что сия эскапада принадлежит разделу абсолютно отмороженной фантастики.

Что касается "домашней ПВО", то она будет на порядки уступать армейским системам, крайне нестойка к воздействию средств радиоэлектронной борьбы, сравнительно легко обнаруживаема и уничтожаема как с земли так и с воздуха. Короче, не представляет большой опасности.

Некоторый, сильно ограниченный успех, вышеописанные партизанские вооружения могут иметь только при внезапном одноразовом применении. Далее проводится штатный набор мероприятий по борьбе с воздушным противником, и вся партизанская авиация уничтожается. Далее беззащитные селяне могут попытаться спрятаться в глухих лесах, бросив все нажитое и перейдя в разряд "моджахедов" или немедленно сдаться, на их выбор.

— Понимаете, полковник, — вступил Аркадий. — На начальном этапе становления нашего дела любое противостояние, даже невооружённое, означало смерть идее. С братками или администрацией — это даже не имело значения. Но уже сейчас у нас есть мощная поддержка в районных органах власти, и даже немножко выше за счет выборной схемы проникновения во власть и полной поддержки "электората".

Так что собственные вооружённые силы — это скорее средство для воспитания духа и решимости бороться за своё кровное, нажитое трудом или напряжением разума. Реальная сила не так значима, ибо применять ее особо не по кому.

Хотя, не забывайте, что вопрос об эффективности применения тех или иных вооружений зависит от местности, погоды, выучки, информированности, дерзости и массы иных обстоятельств настолько, что невольно вспоминаются бутылки с "горючкой", эффективные против бронетехники. О внезапности, как важнейшем тактическом факторе, кстати, и говорить нечего. Разумеется такие параметры, как плотность огня, или масса залпа — куда же без них? Но, когда невозможно рассчитывать на мощный промышленный тыл, а как-то отбиваться надо, то даже приём "убежать и спрятаться" приходится отрабатывать до автоматизма. Те же, не к ночи будь помянутые бандеровцы сколько кровушки попили? В общем, прежде чем с такими людьми, как мы, связываться, надо прикинуть, а нельзя ли договориться? Одним словом, вооружаться и готовиться к защите необходимо в любом случае, а уж что доступно, то и наше.

Кроме того, наши юноши поголовно проходят срочную — так принято. Некоторая их часть остаётся в войсках по контракту или, закончив военные училища, офицерами. Это наши люди, и в армии их немало. Кое-какие люди из наших живут и в городах. Немного — но они квалифицированные управленцы, следовательно, до руководящих постов разных уровней дослужились и способны повлиять на принятие решений на разных уровнях аппарата управления. То есть вероятность применения против нас регулярной армии не так уж велика.

В то же время наше сообщество крайне слабо влияет на основной канал обогащения элиты — нефтяной трубе или вывозу леса мы не угрожаем. Да и интересы мировой финансовой системы нами не затронуты. То есть идет противостояние с малокалиберными политиками — крышующими и доящими мелкий бизнес или местные бюджеты. А вводить в действие армию на своей территории — это уже шаг, способный вызвать серьёзную реакцию, в том числе и населения столицы. Развязывание гражданской войны мало кто одобрит. Не забываем Аниткины передачи — жизнь в захолустье становится интересным делом — то есть резонанс от попытки "зачистить" обширный сельскохозяйственный район можно получить — мама не горюй.

Далее — объектом атаки в случае внутренней интервенции будут районы, где много леса (сажаем мы его многие годы), а население рассеяно. То есть, чтобы нас "усмирить" придётся выжигать тысячи квадратных километров. Это в стране, где борьба с лесными пожарами — дело ежегодное и не проходящее без потерь. Ведь отстреливаться будем из-за каждого пня.

Так что по совокупности — наличие вооруженных сил — это скорее воспитательная мера. В том числе и для властителей.

Понимаете, у нас имеется и хороший достаток, и многообразные технические возможности, но не считаются в реальном мире с теми, кто не способен постоять за себя и никогда не считались, сколько бы у таких вероятных целей ограбления, как отдельно живущие фермеры, не было денег. Невозможно откупиться и договориться с чиновничеством, пока оно не почувствует, что ему оказывают сопротивление. Поэтому мышцы и наращиваем.

Полковник еще немножко посидел, переваривая услышанное.

— То есть, получается, что вы просто-напросто подкупаете электорат, — наконец сделал он вывод.

— Получается, — кто это сказал, непонятно. Кажется, голос был не один, просто прозвучало слитно.

Глава 22 Лесной наладчик

Хорошо иметь редкое имя. Нет никакой надобности в кличке — она просто не приживётся, если не произошло чего-то умопомрачительно знакового, такого, что друзья пожелают непременно увековечить это в своей памяти, наградив тебя особенным назвищем, призванным напоминать им о неком важном событии из прошлого.

Антип высаживает жимолость. Крошечные саженцы, воспитанные им в теплице, выглядят бодренько и уже готовятся выбросить листики. Как раз самое удачное время для того, чтобы пристроить их на опушках — по краям лесных полян. Ком земли вместе с корешками в торфяном горшочке обещает отличное начало жизни его питомцам, ну а уж потом всё зависит от почв тех мест, куда он их разместит.

Ну вот, дело сделано. Распрямился, счистил землю с лопатки. Дальше от него уже ничего не зависит, но есть чувство, что всё получится хорошо. Весеннее солнышко ласково, сорока трещит, любопытная белка выглядывает из-за ствола сосны и ещё какой-то посторонний звук слышится со стороны квартальной просеки на которой он оставил свою колымагу. Не иначе едет кто-то. Тогда надо вернуться к машине — там ведь не шибко-то разъедешься.

По пути позвонил диспетчеру, чтобы узнать, кого это сюда занесло. Тот ничего не знал, то есть мобильные телефоны, буде таковые у пассажиров и водителя имеются, выключены. А звук двигателя всё явственней, и уже нет никаких сомнений, что автомобиль приближается к препятствию — тому экипажу, на котором он сюда прибыл.

Собственно, шёл Антип, не скрываясь, поскольку никакой опасности от встречи с людьми для себя не предполагал. По опыту знал, что состоится короткий разговор, а потом он откатится до пересечения просек и пропустит неведомых гостей дальше.

Когда подошел, увидел двух крепких молодых парней и мужчину лет сорока, "размышляющих" над препятствием, не дающим им проехать дальше. Судя по всему, они примеривались опрокинуть его поднятую на дутиках ванночку на бок, чтобы образовался проезд, но наличие в кузове некоторого количества предметов их останавливало — явно не хотели, чтобы трос, инструментальный ящик и сумочка с харчами вывалились в грязь. А девушка от открытого багажника их толстопузого джипа как раз несёт свёрнутое полотнище, куда мужчины, вероятно, собираются аккуратно сложить его барахлюндию. То есть, потом, как проедут, вернут повозку на колёса и вернут всё обратно. То есть ребята нормальные, не пакостники. Ну, тогда и он с ними по-людски обойдётся.

— Здрасте!

— Добрый день! Это Ваша самобеглая повозка? — один из парней спросил, остальные просто ответили на приветствие. Все одеты подходяще для леса с некоторым даже городским шиком.

— Дальше по это дороге три низины, где нынче очень сыро. Конечно, с вашей лебёдкой выберетесь, но тогда это будет уже очень сильно не отдых. Вы, наверное, порыбачить собрались к Егорьеву омуту?

— Да, туда и хотим добраться. А пока вот заминка вышла.

— Оно и к лучшему. Давайте, я вас на Косиной луговине устрою — там уже на косогоре просохло и речка та же, просто парой километров выше по течению.

— Устроите, говорите. А Вы тут кто?

— Лесной наладчик. Обычно сразу показываю отдыхающим, где останавливаться, тогда они не так много топчут и опять же мусор за ними проще убирать. Ну и не мешают друг другу и не вышивают по всему лесу в поисках свободной полянки. Кстати, — Антип протянул картонную карточку, — вот по этому телефону позвоните, когда в другой раз к нам соберётесь. Вас тогда сразу от Кромниц до места проводят. Ну, или если помощь потребуется. Раньше то с вами не связались потому, что мобилки у вас выключены.

— Это, чтобы из дома не достали, а то вечно, кто-нибудь обязательно загрузит какими-нибудь проблемами. Не дадут от дел отвлечься, — это старший мужчина пояснил.

* * *

Антип устроился за рулём своего драндулета.

— Можно мне с Вами проехать, никогда на такой машинке не каталась, — девушка смотрит на него умоляющим взглядом. Она симпатичная и отказать ей в такой малости было бы неудобно в любом случае.

— Только наденьте что-нибудь тёплое, у меня ведь кабины нет, а до лета ещё далеко.

Облачившись в курточку, извлечённую из салона автомобиля, попутчица устроилась рядом. Щелкнул тумблер, и после плавного движения рычажком регулятора, повозка мягко и бесшумно покатила вперёд. Джип, бархатно ворча двигателем, двинулся следом. Поворот вправо на первом же пересечении просек, и дальше по прямой три с половиной километра. Вот и поляна на берегу реки. Молодая зелень пробивается сквозь густо полёгшую прошлогоднюю траву. На взгорке под деревьями просохшая полянка, куда просто просятся палатки, ясно обозначено кострище, обложенное брёвнами для сидения и отличное место для автомобиля на хвойной подстилке между елей.

Вместо того чтобы выпрыгнуть на землю, и позволить Антипу уехать, девушка, до этого всю дорогу молчавшая, вдруг приступила к расспросам.

— А это что, электромобиль.

— Почти. Когда аккумулятор разрядится, включается моторчик и идёт подзарядка, — парень глянул на индикатор. — Через пяток километров затарахтит. Для разъездных машинок эта схема оптимальна, ну, то есть, то едет, то стоит — то есть при прерывистом режиме нагрузки... — он умолк, понимая, что городской девушке такие материи противопоказаны.

— А как Вас зовут?

— Антип.

— Аня, очень приятно. А Вы не покажете мне место, где самый хороший клёв.

— К сожалению, я должен быть в другом месте, у меня занятия актёрским мастерством.

— Ух ты! Вы готовитесь на подмостки.

— Нет, это просто... увлечение.

— А Вы так и собираетесь всю жизнь работать тут лесником?

— Нет, это временно, летом поеду в столицу поступать в Высшее Техническое Училище.

— Как интересно! А оттуда в армию не забирают?

— Не знаю. Я сержант запаса. Связист. Так что, если только на сборы.

Что интересно, девчонка явно не хочет его отпускать, ни капельки не смущается, буровит его своими глазищами и, как будто нарочно привлекает внимание собеседника к направлению, противоположному тому, в котором мужчины разгружают автомобиль. А ведь хороша, чертовка. Впору слюни пустить. Тем не менее, он действительно должен торопиться.

* * *

Перевоплощение требует напряжения всех душевных сил. Сегодня у Антипа в работе глава администрации краевого центра. Собственно, не у него одного — все "актёры", разойдясь по крошечным звукоизолированным студиям, смотрят кадры, на которых их будущий "герой" запечатлён и в официальной обстановке, и в тишине рабочего кабинета, и во время совещания, на отдыхе или в кругу семьи. Задача у ребят — почувствовать себя им, понять "тонкие струны души" и ощутить суровое давление внешних факторов, под воздействием которых этот человек действует. Попытка превратиться в психологического двойника, зажить душевной жизнью объекта, на которого нужно воздействовать их коллегам — силовикам.

Уже прочитано досье, изучены впечатления людей, встречавшихся с их сегодняшним героем, а сейчас идёт полировка, вхождение в образ. Конечно, данные неполны, но вот звучит тихий сигнал, и все сходятся к круглому столу. Начинается "разбор" будущего "полёта".

У главы администрации сейчас трудное время. Сборы от разрешительной деятельности резко упали, потому что окружившее мегаполис сообщество перехватило торговлю продуктами питания, доставку которых производят прямо в квартиры граждан в вечерние часы. Цены ниже, качество — лучше не бывает. Практически, кроме неспособных пользоваться интернетом людей, все остальные перестали ходить в магазины. В крупных центральных супермаркетах жизнь ещё теплится вокруг прилавков с элитным алкоголем и вялеными экзотическими фруктами, а всё остальное откровенно прозябает.

Естественно, в первую очередь, поскольку до организации, устроившей интервенцию, добраться не удалось, а интернет почему-то не обрубается, начался отлов доставщиков заказов. Служители закона в форме, едва попытались задержать парнишку, достающего из багажника сумки с провизией, оказались в окружении репортёров, щёлкающих камерами, и пары-тройки адвокатов того, к кому попытались предъявить претензию. Эти люди потребовали соблюдения формальностей, оглашения обвинений, обоснования необходимости задержания — у сотрудников просто ехала крыша. Машину с задержанным без объяснения причин, сопровождала до отделения колонна прессы и экипаж юристов. При малейшей попытке воспрепятствовать общению адвоката с клиентом поднимался шум, собиралась скандирующая толпа. Два отделения "демонстранты" взяли штурмом, еда заподозрили, что арестованного избивают, причём сделано это было с применением взрывчатых веществ, стрелкового оружия, гранат... несколько милиционеров погибли, а остальные... им что, жизнь недорога? Тем более что прокуратура оказалась завалена заявлениями о вопиющих случаях противоправной деятельности сотрудников правоохранительных органов, связь со столицей прервалась, даже мобильная, а на улицах появились пары людей, направляющихся за город на охоту, отчего все они шли к вокзалу с ружьями в чехлах. Наблюдались они повсюду, перемещались в любых направлениях и переговаривались между собой через мобильные телефоны, которые надёжно работали. А город жил своею жизнью. Действовали предприятия и учреждения, люди ходили на работу, а дети в школу. Двигался транспорт, приходили и уходили поезда, оформлялись документы, плановые работы по замене асфальта продолжались, как ни в чём не бывало.

Администрация получала доклады о том, что в эфире появились десятки незнакомых ретрансляторов радиосигнала, что переговоры, которые интенсивно ведутся по всему городу, непонятны, потому что модулированы по неизвестному варианту, что паспортные столы и следственные органы, учреждения, конторы и фирмы продолжают свою деятельность как ни в чём не бывало и никакой напряженности не возникло. Зато у самой администрации возникло ощущение пустоты вокруг.

Разумеется, возникшее положение временно. Это даже не ситуация, а только её ощущение, искусственно созданное согласованными действиями нескольких тысяч человек. Моментом необходимо незамедлительно воспользоваться, или время будет безвозвратно потеряно.

И вот теперь, после получения свежей видеоинформации о поведении самого главного жителя края, срочно доводился до совершенства последний акт тщательно спланированной акции. Надо психологически правильно додавить верхний эшелон власти с тем, чтобы получить нужный результат, а не пустой выхлоп. Вот и обсуждается сценарий действия, после которого можно вывести из города тысячи людей, задействованных в этом феерическом спектакле.

* * *

Вокруг стола сидело пятеро экспертов-актеров, потративших многие часы на то, чтобы срастись, хотя бы частично, с образом ключевой фигуры всего мероприятия, и с ними проводились словесные спарринги — шел поиск аргументов, реакция реципиента на которые удовлетворяла бы условиям поставленной задачи — прекратить откачку средств из мелких коммерческих структур. По-существу — жить на одну зарплату. И не только это. Еще следовало добиться от него сотрудничества в вопросе оказания давления на подчинённых, попросту — заставить их прекратить "крышевать" и "доить". Понятно, что задача эта практически нереальна, но никто и не рассчитывает на мгновенный результат. Тем более что крупные дельцы сами же будут "развращать" принимателей важных решений, предлагая им серьёзные комбинации с хорошими барышами. Пока речь шла только о прекращении прессования мелкого бизнеса. Как ни странно, самым близким к моральному облику главы краевой администрации признали вариант Антипа, хотя он и был почти втрое младше своего "героя". Вот, получалось у него похоже не только в интонациях, жестах и мимике, но и по существу тех реакций, которые он выдавал в ответ на вопросы, предложения, упрёки.

* * *

В фойе административного здания юноша вошел беспрепятственно, и к стойке, за которой располагался охранник, прошел совершенно естественно.

— Мне нужно встретиться с главой администрации по вопросу о положении дел в городе и крае, — произнёс он, не представляясь и не предъявляя никаких документов. Голос ровный, не терпящий возражений и не располагающий задавать уточняющие вопросы. Артистическое искусство — это ведь достаточно эффективный инструмент. Создание образа — тоже дело многоплановое. Одежда и причёска — важнейшие его компоненты. Ведь фрак с цилиндром или кожанка и кепка комиссара времён гражданской войны оказывают на того, кто их видит, совершенно разное воздействие. Антип оделся дембелем. Парадный китель с роскошным аксельбантом, вставочками и блестяшками, белый ремень с сияющей пряжкой и лихо заломленный берет, создавали настроение праздничной созерцательности при виде крепкого парня, осознающего исполненный долг и находящегося на пороге, за которым — радости простой гражданской жизни.

Кстати, ему и самому комфортно в форме, которую он готовил своими руками всего месяц тому назад ради нескольких минут радости при встрече с родными и друзьями. Важный момент — что появление подобного персонажа в этом месте противоестественно настолько же, насколько и возникшее в городе положение. Сработало. Позвонив, дежурный сказал ему куда идти.

* * *

— Сержант Птицын! — отрекомендовался Антип, едва переступил порог кабинета. Естественно, чужим именем. — Вам по электронной почте передан список видов противозаконной деятельности, которые необходимо немедленно прекратить.

Вот так, в виде безапелляционного утверждения. Хотя, к чему тут аппелировать? Просто сообщение. Важен тон. Собеседник — мужчина за шестьдесят — наверняка уверен, что насквозь видит этого мальчишку и изучает его, всё больше убеждаясь в том, что перед ним просто посланник, выучивший слова, которые должен произнести. А ещё, это прекрасный объект для того, чтобы выместить на нём раздражение за негативные ощущения, столь интенсивно испытываемые последние полтора суток.

— Присаживайтесь, товарищ сержант. Не желаете ли чаю, или чего-то покрепче?

— Благодарю, это излишне, — резкая смена тональности — тоже часть плана. Теперь перед хозяином кабинета не лихой и довольный жизнью дембель, а собеседник, обладающий хорошими манерами.

Некоторое время уходит на изучение длинного перечня грехов и грешков мелких сошек — чиновников низового звена аппарата. Проступков должностных лиц, вымогательств, пренебрежений обязанностями — мелочи, конечно. Но нельзя идти на поводу у внешней силы и показывать слабость.

— Скажите, юноша, а чего Вы ждёте от меня? Наказания этих людей? Снятия их со своих должностей? Так первая часть вопроса находится в ведении судебных органов, а второй занимается кадровое управление. Ваш визит напоминает приход челобитчиков или ходоков, которые ищут правды у самого большого человека, до которого способны добраться. Так что я, конечно, передам материалы в указанные адреса, что, собственно, Вы могли бы доверить почте, а не утруждать себя визитом.

Так, клиент чётко отыгрывает сценарий. Следующий акт. Антип достаёт из кармана рацию и произносит в неё:

— Миром не вышло. Начинайте штурм.

— Принято. Исполняю, — доносит динамик, поставленный на нужную громкость и правильно сориентированный пользователем.

Собеседники молча сидят по разные стороны стола и смотрят друг на друга. Оживает селектор и звучит доклад:

— Со всех направлений следуют крытые грузовики и трейлеры. К нескольким джипам прицеплено что-то двухколесное, накрытое чехлами.

Рука, главы администрации, протянутая к кнопке переговорного устройства перехвачена и завёрнута за спину. Парень проворен и изрядно силён, к тому же письменный прибор из натурального камня, секунду тому назад украшавший столешницу, выглядит в его руке серьёзным оружием и уже занесён над головой чиновника.

— Стой. Сделаю.

Камень снова на столе, рука отпущена. Сержант, бормотнув в рацию: "Отбой штурма", — выходит из кабинета. Уфф.

* * *

В том, что данное под угрозой обещание не будет выполнено, никто даже не сомневался. Тем не менее, плоды проведённой провокации не заставили себя ждать. Деятельность, направленная против сельских жителей резко активизировалась. Масса крепких ребят с большими чемоданами, причём каждый строго поодиночке, прибыли отдыхать не куда-нибудь, а прямо в сёла и на хутора. Они прекрасно поводили время, бродя по лесам, купаясь или рыбача в прудах и речушках, и активно общались с простыми и приветливыми жителями, предпочитая девчат, как ни странно.

У государства много разных органов, а служат в них такие же люди, как и всюду. Может быть, чуть более склонные к наблюдениям и анализу — но это же естественно. И они редко пропускали случай сунуть нос в книжки, что "случайно" оказывались в поле их зрения в домах вечно захлопотанных хозяев. Те почему-то читали на ночь про историю эволюции систем управления, про вариабельность мотивации людей. Много нетолстых книг и брошюр, Одни — в ящичке для туалетной бумаги, другие использовались в качестве подкладки под сковороду.

Отдыхающие запускали вместе с мальчишками воздушных змеев, и спускали на воду плоты и, с удовольствием садясь вместе с хозяевами за стол, слушали пересуды о шашнях соседа справа с соседкой, что за лесочком. Тот, кто прибыл для сбора информации, не станет чураться людей, тем более, плата за постой мизерна, а цены в магазине — смешные. Ребятня на каникулах, и совершенно свободна в выборе занятий. Помочь предкам по хозяйству или умчаться в полное трудностей плавание по здешним кривым и мелким речушкам, забежать в вечно открытую мастерскую авиамодельного кружка, собраться на брёвнах для вечернего флирта или обсуждения страданий одноклассника, наткнувшегося на росомаху и просидевшего на дереве, пока мимо не прошла гурьба девчат, и только тогда справившегося со своим страхом.

Частенько они сиживали и за бутылочкой в компании местных мужиков, слушая беседы за жизнь. И немножко наводили разговор на темы, которые всех волнуют. О действиях властей, которыми испокон веков недовольны все подряд в нашей стране. Как ни странно, эта беспроигрышная в других местах тема здесь поддержки не находила. Разговор с неё легко соскакивал, с какой стороны к нему ни подходили. От обсуждения вопросов, входящих в круг их повседневных забот местные жители отказывались неохотно.

Дошло до того, что как-то раз отдыхающие, собравшись на спектакле, что ставили ребятишки из драмкружка, сами сцепились между собой в бесконечной дискуссии о том, кто виноват и что делать. Они как раз поджидали руководительницу, занятую сворачиванием декораций и слегка задержались. Уж очень девушка красивая. Собственно, сами эти люди если и встречались раньше, то, скорее всего принимали друг друга за местных жителей — обычно ведь агентов, засылаемых на чужую территорию не знакомят между собой, чтобы они не выдали случайным образом того факта, что тут кругом одна команда.

Одним словом, эти люди, собравшись случайно в одном месте, и затронув тему о беспомощности и алчности правителей государства, быстро довели градус дискуссии до нужной точки — до рассуждений о том, что бы они сделали, окажись власть в их руках. Не сразу заметили, что долгожданный объект вожделения вслушивается в разговор, стоя на ступеньке, ведущей с подмосток вниз.

— Нет никакого сомнения в том, что из кризиса управления ни парламентской борьбой, ни вооружённым или обманным захватом власти не выбраться, даже совершенствование законодательства ни в какое новое место не приведёт, — вдруг вмешалась яркая блондинка в разговор больших мужиков. — Только совершенствование этого самого управления, причём направленного на решение проблем тех, кем это управление осуществляется, и способно улучшить даже не столько качество жизни — оно не так уж низко, если честно, сколько дать людям то, что им всегда нужно — чувство свободы, самоуважения, надёжности и сопричастности к "большому и тёплому". Позволить понять, что только от них самих, от их ожиданий и приложенных усилий, зависит то, как они воспримут своё будущее.

А вы, товарищи... отдыхающие, рассуждаете, как герой китайской сказки, мечтая победить дракона. Да вот беда, потом вам самим придётся становиться этим самым драконом. Надо менять себя и только так появится надежда на изменение мира.

— Это что же, действовать по принципу: "Хочешь стать счастливым, будь им?" — прозвучал голос из небольшой толпы, внезапно оказавшихся в роли митингующих, агентов спецслужб.

— В принципе, так, — согласилась руководительница драмкружка. -Только в одиночку слишком сложно. Вся проблема в том, как делать это массово и однонаправленно, причём, одерживая постоянные победы иначе, просто не хватит никаких душевных сил.

— Это сложно, — протянул чей-то голос слева.

— Вы правы, одинокому мудрецу проще приспособить себя к несовершенному окружающему миру, чем изменить в нём что-то. Но вот тут передо мной немалая группа крепких, образованных мужчин, мыслящих конструктивно. Единомышленников, не побоюсь этого слова. Может быть стоит избрать совместную стратегию, позволяющую решить задачу, которую все вы формулируете одинаково?

— Это непросто, — снова тот же голос.

— Какие же факторы нам в этом мешают? — не унимается девушка. И после короткой, не прерванной ни единой репликой паузы, продолжает:

— Меркантильные в первую очередь. Забота о себе и своих близких не всегда сочетается с соблюдением интересов общества. То есть правители заставляют нас сделать выбор, на что потратить средства или усилия. На личное потребление, или на достижение светлой цели — крепкой страны, уверенности людей в завтрашнем дне или здоровья детишек.

Кстати, эту мотивацию поддерживает ограничение средств, выделяемых обществом "на рыло". Этот искусственный дефицит ресурсов не позволяет отвлекаться от личных проблем, да и при виде крутой тачки соседа червячок-то в душе невольно шевельнется. Так вот, реальный дефицит — это миф. Вернее, искусственно созданное положение и создано оно элитой именно с целью повышения управляемости общества за счет воздействия на нашу жадность. Есть она у нас, куда без неё.

Второй, мешающий нам фактор, связан с амбициями. Желание возвыситься за счёт унижения другого или нежелание признавать ошибку или вину. Даже детишки часто говорят неправду, чтобы избежать упрёка или наказания.

В третью очередь, нельзя снимать со счетов зависть. Сколько "нелепий" из-за неё... ну, вы знаете, не маленькие уже.

Ну а дальше не стану утомлять вас длинным перечнем человеческих пороков: страх, лень, и так далее. Вывод-то от этого не меняется — все проблемы человечества находятся между ушей его членов. У нас под причёсками. Даже такое велико чувство, как чувство прекрасного при виде чудесной кофточки в голубую полоску — и то может помешать поступить правильно.

Что же позволит нам отменить свою зависимость от своих же собственных качеств? Разум. Опыт, знания, способность анализировать, размышлять, и прогнозировать — предвидеть результаты своих шагов.

Только волевым усилием можно ограничить свои запросы, только тончайшим воздействием на чуткие детские души на самых ранних сроках развития личности удаётся привить людям презрительное отношение к тем, кто способен унизить других. А как нелегко превратить зависть в светлое стремление самому достичь не меньшего, чем тот, чьим примером тебя в конец забодали!

Не стану говорить о том, что люди, говорящие правду, даже во вред себе, не должны забывать о тактичности, а также о различии между такими понятиями как ябедничество и способность попросить о помощи или с благодарностью её принять. Это уже старшая группа детского сада, а, следовательно, с данным материалом вас ознакомили.

Короткая и яркая речь опытного педагога на мгновение заставила участников "митинга" почувствовать себя за партами. Один из мужчин даже невольно проговорился.

— Но погибшие милиционеры? Самолёты с подвесками для баков, в которые можно и бомбы поместить. Неужели вы считаете, что способны противостоять армии, оснащённой современными вооружёниями?

— Погибли милиционеры в участках, где пытались избить задержанных. Вот Вы, лично, смогли бы бросить своих? Или подставить? Почему же это ожидается от нас? Что же касается вооружений — за других не поручусь, но я не одну жизнь за собой унесу, случись, придётся защищаться. И мои будущие дети приём "убежать и спрятаться" отработают до автоматизма, выживут хоть в тундре, хоть посреди болот, вырастут, и снова продолжат жить так, как пожелают они, а не так, как большой дядя повелел.

Что же, практически вся доктрина выложена прямым текстом, и, если у руководства страны ещё оставались какие-то сомнения в том, что происходит в здешних местах, то после получения отчётов от этих агентов, они рассеются окончательно. Забавно смотреть на молодых энергичных мужчин, понявших, что все они здесь по одному и тому же делу.

— И, это, ребята, не деритесь между собой из-за меня. Я сама справлюсь с выбором спутника жизни.

* * *

Каждый раз, когда глава краевой администрации видел на улицах города солдата, возвращающегося домой со срочной службы, следовало громкое, с треском, увольнение значительного количества работников аппарата, которые подозревались в неблаговидных делах. Не нужен ему ни шум в прессе, ни пересуды, ни разные происшествия или эксцессы.

Глава 23 Контакт.

Антип поступил в училище с заметным трудом. Всё-таки, одно из старейших и авторитетнейших высших технических учебных заведений страны — место для получения образования привлекательное. Так что конкурс оказался существенным, а экзаменационные задания — сложными. С общежитием перспективы, как и планировалось, неважные. Да на это и расчёта особого не было с самого начала. Квартирку для него освободил паренёк, закончивший институт международных отношений — он как раз "отстрелялся" и получил диплом.

Так что пожили вместе несколько дней, пока предшественник завершал свои дела. Предыдущий хозяин показал что где лежит, поухаживал маленько за абитуриентом, дабы у того времени на подготовку к экзаменам оказалось побольше, да и убыл, не дождавшись сообщения о поступлении своего товарища. Их сообщество держит в столице довольно много квартир для тех, кто направляется получать образование в мегаполисы. В иных и до десятка ребят живут, но Антип оказался в одиночестве в полностью обставленном и оснащённом утварью жилье, где, к тому же, имелись оставшиеся от предшественников мангал и шампуры, палатка и иной инвентарь для активного отдыха за городом.

Такое его одинокое положение не случайно. Загвоздка в том, что Антип работает в службе безопасности их сообщества. Проходил подготовку и участвовал в нескольких операциях, начиная ещё со школьных лет. А теперь получил задание, которому, возможно, придётся посвятить всю оставшуюся жизнь. Дело в том, что, по зрелом размышлении, заметный упор в энергетике ближайшего времени придётся делать на атомные станции. Одна беда — в этой области разобраться может только специалист, и не один — очень уж сложное это хозяйство. Поэтому во многих учебных заведениях страны учатся ребята, чья задача — сориентироваться в вопросе на основании сведений, полученных из разных источников, осмысленных разными людьми, занятыми научными и техническими проблемами в сопутствующих областях.

Так что первую часть задачи — поступление в ВУЗ — он выполнил. И теперь будет вживаться, используя время до начала занятий. Реалии мегаполиса — это не так-то просто для провинциала. Надо научиться вести себя в ресторане и кафе, в театре и картинной галерее, в ночном клубе или на молодёжной тусовке. Иметь знакомства, связи, круг общения и контакты с соседями. И для обычного-то человека это важно, а для сотрудника службы безопасности просто необходимо. Это просто часть работы. Изрядно помучился, пока научился водить машину на этих вечно заполненных автомобилями улицах, примелькался в ближайшем баре, где уже выучили его любимый напиток — томатный сок. С огромным трудом справился с жабой в своей душе — платить столько за наливание готового продукта в стакан, для этого пришлось применить к себе аутотренинг и привлечь самые могучие внутренние ресурсы организма.

Собственно, скорость, с которой городская жизнь вытягивает деньги из карманов — это да. Вообще-то он для этого достаточно обеспечен, но... справился.

Мест, которые стоит посетить, в столице немало. Только музеев о-го-го. А проникновение в знаменитую библиотеку заняло прилично времени — одно оформление абонемента потребовало прорву терпения и упорства. Тут Антип изрядно посидел за изучением картотек и составлением плана — будущая специальность интересовала его совершенно искренне, помимо задания. Вот тут-то он и встретил Аню, ту самую, с которой повстречался в лесу, накануне событий в краевом центре. Она, оказывается, работает как раз в этом хранилище знаний.

— Привет, а я думал, что у тебя состоятельные родители, и ты не нуждаешься в заработке, — и кто тянет его за язык. Однако девушка не обиделась:

— Папа хорошо зарабатывает, так что я действительно могу считать себя обеспеченной настолько, что имею возможность заниматься тем, чем мне хочется. А ты, как я понимаю, уже студент?

— Зачислен, но до начала занятий ещё есть время, так что провожу рекогносцировку на местности. Что ты делаешь сегодня вечером?

— Хотелось бы прогуляться в компании с тобой по какому-то красивому месту, — а ей палец в рот не клади. Весьма раскованная особа. И, кажется, они уже на "ты". Лесные церемонии как корова языком слизнула.

* * *

Аня прекрасно знает город. Кафе, где они поужинали не напрягло финансового состояния "кавалера", метро отвезло их по ветке южного направления в места, где нашлись немноголюдные аллеи и тихие уголки. Бродили, обсуждали последние фильмы. Большинство из них Антип был вынужден посмотреть по долгу службы, а его спутница просто от скуки. Оба не посчитали ни один из них шедевром, и в основном ругали кинематографистов за штампы, повторы и неумеренное обилие спецэффектов. А вот при обсуждении книг неожиданно выяснилось, что Джейн Эйр нравится обоим, а Джейн Остин Аня не читала, а только смотрела фильм "Гордость и предубеждение", который ей понравился.

Пришлось успокоить, сказав, что совпадение фильма и текста очень высокое, а подбор актёров оба признали идеальным. Когда расставались, парень не стал ни приглашать девушку к себе в гости, ни пытаться обнять или чмокнуть её. Ещё два дня подождать, а там — поездка на дачу на выходные. Она пригласила его в гости, назначила встречу на вокзале и объяснила, как одеться. Кажется, роман развивается слишком бурно, независимо от того, будут ли на даче её родители, или их там не окажется. Как обычно, Антип перебрал все возможные варианты. Могут ведь предкам представить, или воспользоваться их отсутствием с целью соблазнения гостя.

* * *

Время пролетело незаметно. Геологический музей и музей чучел, как раз по одному визиту в день — от каждого море впечатлений. А потом вокзал с толпой, стремящейся вырваться вечером в пятницу из душного, прогретого солнцем города, электричка, тормозящая каждый раз, как только разгонится — так часто следуют остановки. Ехали долго. Сначала стоя, потом освободились места, удалось даже сесть рядышком, и Аня рассказала, что дача у них очень старая — бывший прадедушкин дом, сохранившийся ещё с довоенных времён. Он, правда, переделывался немного, но, в основном внутри. И ещё меняли нижние венцы сруба. И сад, и бывший огород заросли кустами и деревьями, а, поскольку ухаживать за ними никто не умеет, то на участке царит сплошная буйная поросль, напоминающая дремучий лес, в котором растёт множество фруктовых деревьев и ягодных кустов, но все они одичавшие и приносят мало плодов. Но им с папой этого вполне достаточно, потому, что бывают они там только летом, и то Аня приезжает лишь на выходные.

Про то, почему никогда не упоминается мама, спрашивать не стал — позднее это сделает. Вряд ли его ожидает весёлая история, не хочется вызывать даже тень печали на лице девушки — уж очень она ему нравится.

От остановочной площадки оказалось полчаса спокойного хода по лесной дороге, а потом они вышли на улицу бывшей деревни, нынче выступающей в роли дачного посёлка.

* * *

Анин папа как раз и оказался тем самым мужчиной, вместе с которым девушка побывала на Косиной луговине, а парней, составлявших им компанию, здесь не было. Больше вообще никого не было, только крупный дворянских кровей пёс охранял мангал с готовящимися шашлыками от разбойничьего вида кота. Пластмассовый рукомойник на дереве и завязанное на ветке узлом полотенце — чтобы ветром не унесло. Тихий вечер, много мяса, красное вино, разговор о работе девушки — она, оказывается, изучает влияние войсковых квартирмейстеров на развитие событий февраля того самого года, когда уже более века тому назад отрёкся последний, столь неуважаемый в последнее время монарх.

Оказывается, если хорошенько покопаться в архивах, то выясняется, что многие широко известные исторические события вызваны вовсе не теми причинами, на которые указывали более ранние "исследователи". Антип мотал на ус и радовался манере отца и дочери общаться. Чувствуется, что они получают удовольствие от разговоров между собой. И как-то из контекста стало понятно, что сам папенька связан с управлением финансовыми потоками. Антип, правда, и сам пока не понял, откуда в нем возникло это ощущение, так что, решил ещё присмотреться.

Вечер плавно перетёк в ночь, и оживившиеся комары загнали всех в дом. Уложили парня в отдельной комнате и до самого утра никто его не беспокоил.

* * *

Утром мужчина принялся разбирать накопившееся в одном из сараев барахло, превращая его, в основном, в дрова. Вынимал гвозди из древних сооружений, скручивал крепёж, рубил, пилил или ломал, в зависимости от того, что было ловчее.

— Вот, предки создавали ценности и сохраняли их для своих потомков, — такими словами встретил он вышедшего из дома гостя. — А нас эти вещи уже не интересуют, они устарели или испорчены временем. Жаль, безумно жаль. Ведь это было сделано для будущего, во имя грядущих поколений. И теперь сгорит в пламени очага.

— Предки не виноваты, — Антип уже подключился к деструктивному труду хозяина. — Ибо не ведали они грядущего. Что? Все дети Вашего деда осели в городе?

— Да, так что не сохранилось наше гнездо родовое. Вернее, опустело. Теперь только я тут живу и только летом, а зимой дом пустует и промерзает, отчего в нём скапливается влага и гниение ускоряется многократно.

Завтрак приготовила Аня. Состоял он из кофе и бутербродов, сооруженных в основном из городских продуктов — сыра, колбасы, ветчины и какой-то хитрой пасты, где слышны были нотки селёдки или другой рыбы. Потом юноша и девушка отправились купаться.

Хм! Красивое у подруги тело, ничего не скажешь. Отлично плавает и вообще уходить от воды не хочется. Только пообедать домой и сбегали. Как раз сварились магазинские пельмени, а после них — блаженный кемарь, пока не ослабела жара. На ужин нажарили на решётке рыбы и под белое вино вкусили её от всей души. Опять слушал разговоры папы и дочки, на этот раз они прошлись по вопросам стабильности мировых валют и событиям на рынках ценных бумаг. Чувствовалось, что оба в теме, и что для их благосостояния эта тема существенна. Сам парень в беседу не встревал — не шибко он в этом разбирается.

Воскресенье прошло по сходному сценарию, только ужинали чуть раньше, а потом вернулись в город. Расстались на вокзале. Ни о чём особенном не разговаривали, и про то, понравился ли Антип Аниному папе, она ему не сказала — просто пригласила его на дачу на следующие выходные.

* * *

"Отношения" с девушкой складывались неторопливо. Она затаскивала его, то на дискотеку, то в ночной клуб, то на кинопремьёру. С удовольствием принимала приглашения посетить театр, хотя завзятой театралкой не являлась. Спустя какое-то время позволила себя обнять, но от попытки чмокнуть увернулась. Необидно, впрочем. Складывалось впечатление, что его изучают в разных условиях. Может быть, девушка уже обжигалась, и теперь осторожничает? Или неопытна, а оттого нерешительна? Антипу она по-прежнему нравилась, и он не старался форсировать события.

Люди сходятся по-разному. Вот у него папа и мама познакомились, считай, только утром, после первой проведённой вместе ночи. Мама тогда посчитала, что связалась с животным, и до сих пор нередко называет своего любимого этим словом. Очень ласково получается. А старшая сестрица Анитка будущего мужа "выпасала" несколько лет, и тоже всё у них ладком. Вот и он постарается быть терпеливым — папа предупредил его, что в обращении с женщинами это необходимейшее условие. Хотя, мама то же самое говорила сестрице про обращение с мужиками.

* * *

Сарай они с будущим тестем разобрали не только в отношении его внутреннего содержания, но и вообще до основания. Многое в нём настолько сгнило и иструхлявело, что никакая замена отдельных элементов уже не была способна продлить срок эксплуатации — он просто непонятно на чём держался, и то, что до сих пор не упал, скорее, относилось к разряду необъяснимого, чем являлось следствием физических законов. Собственно, жилое строение, покосившееся и вросшее в землю, тоже не вызывало особого доверия. Просто сруб более устойчив, чем иные сборные конструкции, поэтому и не рассыпался ещё. А вообще-то старый дом уже не стоил ни одного доброго слова.

Антип настолько освоился в этом маленьком семействе, что ни в чём не сомневаясь и даже не спрашивая разрешения, выкосил несколько полянок, удалил отсохшие сучья старых деревьев, привёл в порядок крыжовник — его ветви нуждались в опорах. И ещё он подготовил площадку на месте уничтоженного сарая, освободил прилично места под навесом, а воротам вернул способность открываться, а то они настолько отвыкли это делать, что створки наотрез отказывались менять положение, в котором находились, кажется, несколько десятилетий.

Заказать комплект материалов и заготовок для нового домика — это вовсе не такая уж серьёзная сумма. Просто потребовалась подготовка в виде узкой траншеи, прокопанной в боковой рукавчик соседнего оврага и дамба, отсекающая его от остальной части обширного лога, уводящего к реке. Канализационный отстойник по всем расчётам выходил отлично, а с земляными работами Антип справился легко — не так уж много труда тут и требовалось.

Потом пришли две автомашины, которые разгрузили в основном под навес, ну и кое-что сложили прямо на лужайке — не всё боится дождя. Опоры удалось соорудить за одну пару выходных. Бур одолжили у соседа, а всё остальное в комплекте имелось. Сын Аркадия такие постройки возводил с друзьями ещё в школьные годы, и никаких секретов для него тут не было. Вторая пара выходных потребовалась на сборку каркаса, наружную обшивку и кровлю. Потом — утепление, отделка, сантехника и электрика — всё неторопливо, в охотку. Папа с дочкой помогали с удовольствием. Сложилось впечатление, что отец наблюдает за происходящим с интересом, как будто изучает будущего зятя.

Домик оказался готов как раз перед началом учебного года. До наступления морозов электроконвекторы легко обеспечат в нём комфортную температуру, а для зимних холодов приготовлена конвекционка. Драндулетка на дутиках, поселившаяся под навесом, позволит хозяину непринуждённо посещать магазин, добираться до которого в плохую погоду было серьёзным испытанием. Одним словом, отец семейства однозначно отказался от мысли вернуться в город с окончанием лета — все городские удобства теперь и здесь к его услугам. А плюс к ним тишина и спокойствие.

Он ведь работал со своими биржами по удалённому доступу, и в столицу наведывался только в тех случаях, когда требовалось что-то подписать. Надобность в этом возникала несколько раз в год, то есть вести уединённый образ жизни, практически, ничто не мешало.

Естественно, справки об этом человеке навели и сильно удивились. Один из самых состоятельных людей страны, конечно, имеет право на чудачества, но тут, похоже имело место ещё и что-то важное для Аниного папы. Или, скажем, в поведении девушки тоже не всё было понятно. Она очень не любила свою городскую квартиру, всегда неохотно возвращалась туда после совместно проведённого вечера, зато к папе на дачу отправлялась в неизменно приподнятом настроении. Зато обратно в город ехала с неудовольствием.

Забавно. И ведь известно, что великолепный особняк, принадлежащий этим людям, расположен как раз в том районе, где лучшие люди страны построили свои загородные особняки, похожие на дворцы, замки или виллы.

* * *

Последние выходные уходящего лета. На дворе моросит занудливый дождик — предвестник осени. За обеденным столом просторной кухни нового дома устроились папа с дочкой и дочкин парень. Ужин немного печальный, потому что пока непонятно, сможет ли Антип приезжать сюда после начала занятий — кто его знает, сколько сил и времени потребует учёба?

— Ты очень сильно отличаешься от тех молодых людей, с которыми я раньше имел дело, — отец семейства слегка разомлел от трёх рюмочек коньяка. — Знаешь, чего хочешь и делаешь то, что считаешь нужным. Нет, вот так вот просто взял, и построил домик! Ты сколько хоть на него потратил? Ведь, чай, всё, что собрал на учёбу, спустил?

— У меня состоятельная семья, скорее, целый род. Я ведь младший пятый ребёнок — баловень, как ни крути. У мамы свой заводик, у папы — предприятие-разработчик разных интересных штукенций. Не берите в голову, никого такая малость, как этот лёгкий домик, не разорила.

— Интересно, а как долго он прослужит? — это Ане интересно.

— Про тридцать пять лет известно точно, что ничего им не делается, а дальше опыт эксплуатации просто отсутствует. Их начали возводить в тот год, когда мои родители поженились. Это папина разработка — целое семейство построек тёплых и недорогих. Мы, ещё мальчишками, когда в школе каникулы, строили такие просто ради удовольствия. В том смысле, что будущий хозяин готовил материалы, а потом гоп-бригада подростков за денёк-другой возводила целое подворье. Вернее, сначала до недели возились, а потом — словно модель из готовых деталей собирали. Раз-раз, и готово.

— Тем не менее, мне хотелось бы поговорить о тебе, Антип. Твои поступки как будто подчиняются совершенно иной логике. Кроме того, ты выходец из района, о котором ползут разные слухи, в основном негативного характера. Не то, что я им сильно верю, даже специально сам съездил в те края, чтобы посмотреть своими глазами, и пришел к выводу, что люди, живущие там, коренным образом отличаются от остального населения нашей страны. Ничего не боятся, делают всё, что пожелают и, такое впечатление, как будто какая-то огромная семья устроилась со всеми удобствами, чего и остальным желает. Вот и ты здесь в два счёта сделался своим, домик соорудил, и... тепло с тобой общаться, радостно, что ли.

А в ваших краях странные вещи творятся. В краевом центре пару милицейских участков какие-то люди взяли штурмом, после чего с милицейских же чинов послетали погоны. В краевой администрации то и дело происходят непонятные кадровые перестановки, а в окрестности города прибыли несколько мотострелковых дивизий и прямо со станций походным порядком проследовали в сельскую местность с приказом встать летними лагерями, причём, не полками, а побатальонно или даже поротно.

Прибыли, расположились, разбили палатки и начался приём топлива и боеприпасов — везли столько, словно готовились к наступлению на глубокоэшелонированную линию обороны противника. А по телевидению долгожданная передача "Трудом здорова" посвящена уходу за трёхлинейной винтовкой. И ведущая сообщает, что руководство страны намерено начать гражданскую войну, якобы, ввод войск в тот район, где она проживает, осуществлён на самом деле с целью "зачистить" от населения общегосударственную житницу. Что приказ об этом будет отдан, как только завершится подготовка.

Другие СМИ эту мысль не подхватили, но произошло отключение электроснабжения столицы, и вот тут-то и поднялась шумиха, что мол руководство в солдатиков играет, а в энергосистеме никакого порядка нет — где на подстанции авария, где опора ЛЭП рухнула. Ты не знаешь, отчего это вдруг сразу столько несчастий произошло? И почему после них войсковые части отправились к местам постоянного расположения?

Да, Анин папа — человек осведомлённый. Антип не торопится делиться с ним информацией, ему интересней ход мыслей этого человека. Ведь понятно, что он постоянно месит огромные деньги, перемещая астрономические суммы, и для того, чтобы его от этого непростого дела ничего не отвлекало, живет в спокойном глухом уголке. Хотя, тут, наверняка, и какие-то сложные семейные проблемы замешаны. Про то, что, когда молодёжи здесь нет, пищу ему готовит соседка — это тоже давно всем ясно. И сынок этой соседки на Аню сильно похож. Ну да ни он, ни Аня его за это не порицают.

— Так вот, — продолжает будущий тесть, — скорее всего ваше сообщество значительно крупнее, чем оценивали специалисты в столичных штабах. И, мне кажется, способно организовать серьёзное противодействие замыслам правительства.

Вот так. Считай, покровы сдёрнуты. Если Антип не ошибается, имеет место факт переговоров двух достаточно влиятельных сторон. Прямо сейчас и прямо здесь. Это он круто влетел.

— Вы правы. Мы действительно многочисленны и способны к согласованным действиям. Но нам не нужно напрягать ситуацию в стране. И даже власть в государстве нам не нужна. Не в том смысле, что существующая власть, — парень понял двусмысленность сделанного утверждения и торопится объясниться. — Она-то как раз пусть и остаётся, какая уже завелась. Просто для нас это непривлекательно. Ну не станем мы бороться за высокие кресла. А вот какой-то диалог, конечно, потребуется — всё-таки на одной земле живём.

Насколько я понял, Ваш голос слышен тем, кто принимает в государстве ответственные решения. Можете смело передать им, что нам полезнее сотрудничать, чем бороться друг с другом.

— А Вы, юноша, уверены, что обладаете достаточными полномочиями для подобных заявлений от имени миллионов людей?

— Уверен, — Антип покосился на укреплённый на стене экран недокомпьютера, повешенный им неподалеку от двери, выдвинул из под столешницы полочку с клавиатурой и мышкой, и зашёл на одну из страничек сайта "Как поживаете?" Просмотрев список присутствующих на форуме, он продолжил. — Собственно, могу прямо сейчас пригласить тех, чьи решения охотно выполняют наши люди. Или просто встать на контроль — то есть это такое положение, когда наша беседа будет анализироваться и о случаях несогласия с моей позицией мне дадут знать.

— Контроля, думаю, достаточно. То есть меня услышат тоже?

— Да. Так вот. Нам не требуются ни власть, ни деньги. Только возможность жить, как жили, и ни во что не вмешиваться. Существо конфликта заключается в том, что власть больших денег потеряла в нашем лице некоторое количество подданных, и делает попытку восстановить своё влияние на наше сообщество, против чего, ясное дело мы и возражаем. Конечно, события в краевом центре носили исключительно случайный характер — мы были не готовы к тому, что местные правители настолько поднимут цены на продукты питания, и рефлекторно бросились защищать своих людей от этого демарша. А в результате получилось внушение местному руководству, намёк на то, что ни административным давлением, ни криминальным нажимом дальше воздействовать на ситуацию в регионе не следует.

Естественно, к такому развитию событий оказалась не готово и правительство — отсюда и рефлекторный ввод войск, для внешнего наблюдателя замаскированный под выезд в лагеря. То есть, обе стороны действовали опрометчиво. Проще было объясниться, но над этим никто не работал. Мы ведь стараемся действовать неприметно, не меняя ничего за пределами мест, где живём.

Понимаем, что обеспокоенность правительства страны явно связана с плавным снижением количества нефти и леса, поступающих на экспорт — так вот, их объёмы попросту говоря, доведены до предельно возможного на длительную перспективу количества.

— Хм. С лесом понятно. Руководители на местах препятствуют разрешениям хищнических вырубок, и это сказывается на сумме. А как вам удалось воздействовать на добычу чёрного золота? — Анин папа многое знает.

— Наши люди живут не только в сёлах. Они повсюду, особенно много их на технических должностях. Да и в конце-то концов, неужели того, что продаётся недостаточно, чтобы обеспечить благосостояние главных нефтяников страны? Просто следует аккуратней делить барыши.

Одним словом, мы предлагаем бесконфликтный вариант — никакой борьбы за власть с нашей стороны не последует, обычная плавная ротация управленческих кадров постепенно приведёт к тому, что, как и всегда, на руководящих постах окажутся другие люди, среди которых могут случиться и наши, если хорошо себя зарекомендуют.

Поймите, мы реально лучше управляем, причём, настолько лучше, что даже не станем никого от кормила оттеснять — оно само придёт к нам в руки. Это — объективный процесс, неизбежный путь, пройти который мы и предлагаем, не набивая друг другу морды. А то ведь действительно, начнись заваруха, и радостно не станет никому.

Некоторое время тянулась пауза, которую не выдержал Антип:

— Дед рассказывал мне, что когда-то в нашей стране жили такие большевики, которые хотели, чтобы все люди стали сознательными и имели активную жизненную позицию. И чтобы они в едином порыве начали жить хорошо. И, вроде как, что-то у этих самых большевиков не получилось, отчего потом куча народа шибко расстроилась. Так вот, у нашего сообщества как раз всё это уже прекрасно получилось. Потребовалось на это около восьмидесяти лет — уж очень медленно меняется сознание людей. Зато теперь в каждом городском или сельском районе имеется управляемое нашими людьми успешное предприятие, а иногда — и все предприятия и учреждения. Приблизительно каждый десятый житель государства знает, чего он хочет, и что для этого необходимо делать. Идти путём конфликта никакого смысла нет, потому что это помешает решению главной задачи — задачи подчинить жизнь страны достижению очень простой цели — сохранению человеческой популяции в бесконечной перспективе.

Именно сейчас, когда нас стало так много, что утаиться ото всех мы не способны просто в силу закона больших чисел, наступило время, когда согласование действий с правительством просто необходимо. Совершенно случайно выяснилось, что Вы имеете вес где-то на самом верху.

— Хочешь потолковать с премьер-министром? Или с главой государства?

— Нет, наверное. Они люди занятые, а то, чего я тут наболтал, появится в соответствующих интернет-ресурсах. Просто дайте им ссылочку, или не им, а тем, кто реально готовит решения и тексты выступлений. Общая мысль — нечего народ баламутить. Войска отработали задачу выдвижения в заданный район, произошедшие аварии указали на необходимость модернизации технических средств, применяемых в энергетике и совершенствования методов управления инфраструктурой.

Аня молчала, пока шёл разговор. Молчала она и сейчас, только выглядела печальной. Понятно. Вечер воскресенья. Им возвращаться в город, а она этого не любит.

* * *

В электричке они всю дорогу молчали. Наконец, уже в самом конце поездки Аня спросила:

— Про то, что наверху у нас люди подлые и гадкие, тут и спору нет. Но вы, сильные и многочисленные не собираетесь отнимать у них власть. Не понимаю, каким образом можно победить в такой ситуации?

— Мы их переживём.

Зафыркали. Настроение сразу стало другим.

— Антип, о чём ты сейчас думаешь?

— О том же, Анечка, о чём и ты.

— Охальник, — она сама к нему притиснулась, забравшись под руку. — Ладно, сегодня ночую у тебя, а то ты, наверное, так и не наберёшься смелости меня пригласить, — и тут же сделала звонок по мобильнику: — Мам, не жди меня сегодня, останусь у своего парня.

Вот, такая нынче свобода нравов в городах.

* * *

Причина, по которой девушка не любит бывать дома, оказалась простой и понятной. Антипу там тоже не понравилось. Роскошные апартаменты с огромными помещениями. Прислуга, помпезность, матушка, выглядящая ровесницей своей дочурки, важные гости — а хоть кто-то из них всегда там оказывался. Прям какой-то великосветский салон, а не квартира. Нечто аналогичное, только ещё и с несколькими гектарами ухоженного парка оказалось за городом. Анина мама работала светской львицей и в её окружении встречались любые люди — богема, и суровые военные из самого центрального военного округа. Дипломаты и обитатели министерских кабинетов. Банкиры и олигархи, владельцы крупных предприятий — то там, то тут велись разговоры о миллиардных сделках или далеко идущих стратегических планах руководства страны, о непростых взаимоотношениях с заокеанскими партнёрами.

Разумеется, это был пустопорожний трёп, предназначенный исключительно для того, чтобы произвести на окружающих впечатление значительностью вопросов, к которым имеют честь быть причастными участники этих встреч. Но масса важных сведений постоянно мелькала в виде лёгких, оброненных между делом замечаний. А провинциальный юноша, безупречно одетый и, кажется, угодный и самой хозяйке и её хорошенькой дочери, оказался благодарным слушателем, никогда не забывающим выразить восхищения влиятельностью собеседника.

Только ночевать они с Аней всегда отправляются в его квартирку. У них там гнездо.

Глава 24 Читая толстые книжки

— Типус! Ты как людей читаешь? — Аня зовёт Антипа этим необидным словом с тех самых пор, как переехала к нему. Вот ведь и в детстве, и в юности никакие "погоняла" к нему не липли, а тут от собственной, да чего уж там, жены, вдруг прозвище заработал.

— А ничего тут сложного, смотри просто, и всё увидишь, — они лежат на пластмассовых топчанах у наполненного водой бассейна, в который с горок съезжают дети и взрослые, отчего всё там пузырится, ни на секунду не успокаиваясь. Брызги иногда долетают и до них. Терпкое красное вино в пузатых бокалах давно согрелось — они всего-то по глоточку отпили, да и забыли обо всём, заболтавшись.

Ресорт-отель расположен на берегу тёплого моря, по которому слепой поэт древности "гонял" своих героев. Само оно пока не настолько прогрелось, чтобы купание в нём доставило большое удовольствие, но, тем не менее, ребята побывали на пляже, пробравшись через проход между отелями первой линии, и поплавали в бодрой весенней водичке минуту или полторы. А потом обустроились на выложенной плиткой площадке у искусственного водоёма, где тепло, солнечно и не холодно купаться.

По столичным стандартам отдыхают они более чем скромно, только обоим тут нравится, а докладывать "друзьям" о том, что проводили время в "дешёвом" месте их никто не заставляет. Да и не отдых это, если уж на то пошло. Просто ещё не все съехались. То есть бывают вопросы, обсуждать которые через средства связи не следует. И делать это разумно в тех местах, где вероятность попасть под пристальное око служб государственной безопасности, минимальна. Съезд выглядит, как прибытие в одно и то же место людей с семьями из самых разных уголков страны — то есть полная непредсказуемая случайность, произошедшая внезапно. Это, чтобы вероятность подготовки противной стороны к организации наблюдения за встречей оказалась сведена к совершенно ничтожной величине.

— Ну, вот смотри, — Антип кивает в сторону улицы, по которой идут три молодых парня. Три продавца направляются в магазин. Угадай, который из них станет хватать прохожих за руку и как заведенный впаривать им товар.

— Наверное, тот, что справа. У него походка не такая, как у двух других.

— Верно. Он себя вытанцовывает, что для местных жителей нехарактерно. Здешний-то народ сильно уважает свою страну и людей её населяющих, отчего самоё себя выпячивать нужным не полагает. А этот парень — чужак. И он стремится ознакомить окружающих с тем, какой он замечательный и неповторимый. Обрати внимание на движения — они же горделивы и наполнены сдержанной силы.

— На павлина смахивает, — у Ани другая оценка. — Он же распугает клиентов. Почему его приняли на работу?

— Догадайся. Что ты знаешь о тутошних продавцах?

— Они не слишком хорошо знают наш язык.

— Верно, и какой вывод?

— Этот парень должен его знать хорошо, иначе никакого толку от него в магазине не будет. То есть он приехал тоже из нашей страны? Стоп! Или из тех мест, где люди, говорящие на нашем языке встречаются достаточно часто. Поняла, откуда он родом. Типус! Ты что, про каждого, кого видишь, такие рассуждения проводишь? А про меня ты тоже так думал, то есть, анализировал мои жесты?

— Нет, Анечка. Это у меня не получилось. Как только ты взглянула в мою сторону, я утонул в твоих глазах и лишился не то, что разума и дара членораздельной речи, но вообще способности двигаться и издавать звуки. Помнишь ведь моё паническое бегство.

Разговаривая с женщинами, опытный мужчина не упустит ни одного случая для лести. Тонкой или толстой — не имеет значения. И неважно даже слово это, восхищённый взгляд или ласковый шлепок по попочке! Впрочем, последний тип комплимента понимают не всегда правильно, тут требуется избирательность. Хотя, даже за словесный подхалимаж можно получить тычок локтем под рёбра или иное внешнее проявление неудовольствия, что следует рассматривать, как знак благосклонности.

* * *

Кафе расположено вообще не в курортной зоне. Хозяин — владелец апельсинового сада, держит его всегда открытым в расчёте на случайного прохожего, решившего прогуляться по окрестностям, и появляется за стойкой, завидев, что появился посетитель. Как раз сейчас его надежды оправдались. Поодиночке и парами два десятка человек собрались за столиками и принялись за фрукты, чай и даже здешнюю остропахнущую водку отведали с видимым удовольствием. Да и разговорились между собой.

— Состояние дел в стране сейчас выглядит более чем странно, — докладывает пожилой человек, которого почему-то называют полковником. Антип с ним раньше встречался изредка в родительском доме. — Сельскохозяйственное производство обеспечивает полную продовольственную независимость, причём — высокой степени устойчивости. Практически любой район легко прокормит себя и ближайший город даже в условиях блокады. Вплоть, до топливной, что, конечно, снизит его эффективность, но по нашим расчетам, голода не будет нигде.

Экспортный потенциал государства по-прежнему сконцентрирован в области торговли природными ресурсами. Нефть, лес, металлы и некоторые другие материалы, но не готовые изделия. Выручка от этой распродажи уходит на прокорм горожан и работников добывающих отраслей, а также тратится на содержание армии. Остаток разными способами присваивается чиновниками, действующими совместно с банкирами и владельцами стратегически важных производств, и вывозится за рубеж. Промышленные предприятия всё в большей степени переходят на сборку изделий зарубежных фирм по их лицензиям и технологиям, но результаты поступают на внутренний рынок, в основном, для удовлетворения спроса горожан. То есть государство по-прежнему остаётся сырьевым придатком всех, кому не лень, поскольку ни качеством своих товаров, ни их ценой не способно конкурировать с мировыми лидерами производства.

К сожалению, наши закуклившиеся в своих делах селяне (кивок в сторону Галины, Аркадия и Антипа) и устроители родовых поместий (теперь взгляд в сторону мужчин слева) и даже боевики-экстремисты (поклон троим молодым людям у входа), изменить этого положения не смогли за многие годы своей деятельности.

Возможно, вы будете смеяться, но даже центральная власть, активно желающая равноправного положения страны на мировой арене и, следовательно, заинтересованная в росте промышленного потенциала, испытывает серьёзнейшие затруднения на этом пути. То есть, соображение о преждевременности борьбы за высокие кресла, не вызывает протеста в нашей партии, но, что вместо этого нам следует делать, это, собственно и есть тот вопрос, ради решения которого мы и попросили всех о встрече.

— Титан, магний, алюминий и другие вкусности вроде большой химии, нефти или газа мы не можем прибрать к своим рукам, также, как и военно-промышленный комплекс, — вступила Галина. Мелкие заводы и некоторая часть средних предприятий уже вовлечены в плановое хозяйство и положение дел на них устойчиво. Но их продукция, действительно, потребляется, в основном на внутреннем рынке, где мы крепко потеснили импортёров. С другой стороны, ничего привлекательного для экспорта, нами и не производится такого, чем можно было бы громко брякнуть обо всю мировую арену. Свёрла, фрезы, резцы и другой качественный инструмент берут у нас в минимальных количествах. Собственно, таких мелочей набралось бы много, но торговать мелкими партиями с заграницей разорительно из-за деятельности таможен. Просто сама процедура оформления, даже если речь идёт о чём-то абсолютно беспошлинном — тяжелое испытание для нервной системы любого нормального человека.

Иными словами, понимая или не понимая это, государственные органы крайне затрудняют любой экспорт уже самим фактом контроля за ним. То есть приграничная кормушка для чиновников исключает мелкие предприятия из международной торговли. Как полагаете, полковник, сможет ли руководство страны изменить ситуацию в этой области?

— Сомневаюсь. И не только не сможет, но даже не захочет. Это же придётся выпустить из-под государственного контроля огромную статью доходов, — мужчина помолчал, — Да, непроходимое место, и чтобы его преодолеть, потребуется немалая воля и масса усилий.

Антип с интересом прислуживается к разговорам. Четыре достаточно мощных объединения людей давненько сотрудничают, имея заметные разногласия в вопросе выбора пути, следуя которому можно достигнуть поставленной цели. За долгие годы притерпелись друг к другу и отлично поняли, что делить им нечего. Поэтому разговор конструктивен и посвящён поиску очередного шага. Папа рассказывал, что уже несколько промежуточных этапов успешно завершены — достигались поставленные цели, и приходило время намечать другие. И ещё папа сказал, что окончательного успеха достичь не удастся никогда, потому что содеянное всегда вскрывает новые затруднения, обнажает свежие обстоятельства и ставит очередные задачи.

— Боюсь, мы упёрлись в проблемы принципиально нового для нас характера, — самый молодой участник "сходки" решил высказаться, убедившись в том, что остальные не торопятся с предложениями. — Ранее применявшимися методами дальнейшие изменения в жизни страны производить невозможно. То есть, без воли правительства государство не способно измениться. Чиновничество очень сплочённо действует в своих интересах, а внутренняя грызня за лучшие места, как это ни печально, только способствует повышению его боеспособности на коврах и паркетах высоких кабинетов.

Наши люди практически не могут подняться выше самого начального, исполнительского уровня ни в одном учреждении госаппарата — система их просто выплёвывает, едва они пытаются направить деятельность этого самого учреждения на благо населения. То есть, там, конечно, всё хитро устроено, но прервать круговую поруку элементов бюрократической машины ни в какую не получается. Только в Министерстве Образования удалось захватить некоторые позиции, но и они позволяют лишь удерживать достигнутое положение. Напоминает клинч у боксёров.

Таким образом, дальнейшее развитие ситуации, если не изменить образа действий, просто практически никуда не ведёт. Кажется, что надо наполнять парламент своими людьми и выигрывать выборы главы государства. И только заняв эти позиции, начинать действия.

Ну, в конце-то концов, треть населения страны проживает в сельскохозяйственных районах, и она должна нас поддержать, а в городах тоже немало сочувствующего народу — там же не сплошные идиоты живут, многие понимают, что дела в стране идут неважно, и предлагаемые нами шаги, скорее всего, поймут. То есть борьба за верховенство не выглядит безнадёжно. Да вот беда, даже с такими сильными позициями подавить сопротивление сложившейся и чётко структурировавшейся элиты будет очень тяжело, я просто не знаю как.

А ещё обидно получилось, что правительство действительно за счёт выручки от продажи ресурсов, содержит как раз добытчиков этих ресурсов, да силовой аппарат... аппарат... аппарат... — Антипа заклинило на последнем слове. — Вот! Есть идея! Коварная.... И, главное, отличный канал её внедрения. Ведь дело-то не в деньгах, а в их количестве.

Присутствующие, выглядевшие озадаченными, посмотрели на парня с интересом. То, что он тут распинался, излагая хорошо известные им истины — не страшно. Всё равно никаких ценных предложений ни у кого не было, а тут сверкнул проблеск озарения, что вызвало у присутствующих любопытство.

— То есть основная проблема заключается в том, что элита многочисленна и сплочена, — продолжил Антип. — И мы не представляем себе способа, как подчинить её деятельность государственным интересам. Все известные успешные случаи были связаны с физическим уничтожением значительного количества её членов, что вызывало не только напряжённость в обществе, но и приводило к существенным погрешностям в самом процессе управления государством.

Аудитория помалкивает. Парень, конечно, гонит прописняк, но, пока он не закончил, интересно послушать, до чего он в конце концов договорится.

— Так вот, — продолжает он. — В нынешней ситуации у этой самой элиты заметно подсократилась кормовая база — все они завязаны практически исключительно на распил бюджета и внешнеторговые сделки. С другой стороны, их сейчас не подпирают снизу борцы за высокие кресла, прошедшие школу подковёрной борьбы на необъятных просторах нашей бескрайней Родины — на местах с этими процессами нам удалось совладать долгими совместными усилиями.

Так вот, сначала надо дать понять самым влиятельным людям, что, чем меньше братьев, тем больше на брата. То есть, навести их на мысль, что управленческий аппарат должен сократиться, тогда делёжка станет значительно справедливей — главным людям станет доставаться значительно больше, — присутствующие понимающе заулыбались.

— Кстати, — Галочка решила поддержать сына, — многие функции министерств смогут выполнять современные компьютеры, то есть подыграть начинаниям сверху работники технических служб всегда смогут.

— Только не вздумайте говорить об этом вслух, — это кто-то из "экстремистов" включился в обсуждение.

— А главное, сама идея о необходимости сокращения числа управленцев не должна прозвучать нигде, — а вот и энтузиасты родовых поместий подключились. — Иначе получится совсем плохо. Эти ребята как раз тогда и размножаются, когда их начинают уменьшать в числе.

— Зато идею о перекладке дополнительных расходов на местные бюджеты остро необходимо развивать, это всегда повышает оптимизм в правящих кругах, — полковник тоже не остаётся безучастным.

— И ни слова о коррупции, — Аркадий, папа Антипа дополняет замысел новой деталью. — А вообще-то, это ещё далеко не план. Тут рассчитывать действия нужно по шагам, а работы вообще на десятилетие, не меньше. В общем-то — ломать — не строить. Попробуем разрушить сложившуюся систему управления за счёт её собственных усилий.

* * *

Никакого конкретного алгоритма действий по сокращению числа чиновников в столице выработать так и не удалось. Все предложения звучали скорее, как лозунги. То есть содержавшаяся в них целесообразность была не планом, а лишь свалкой неплохих идей. То, что на уровне районов и даже многих областных городов получалось ослабить влияние элиты за счёт того, что большинство населения прекрасно обходилось без её вмешательства в их дела — тут не прокатывало. Система добывания денег за счёт торговли государственными ресурсами и их расходования на обеспечение комфорта этих торговцев, оказалась самодостаточной, замкнутой и устойчивой — вот что вычленили однозначно. И как это расковырять? К тому же требовался подход легальный и не разрушающий систему управления, а преобразующий её в нечто более эффективное.

Понятно, что начнись война или случись мощная катастрофа, и всё легко получится. Но угрожать стабильности в стране не предлагали даже экстремисты. Так и закончился первый день встречи. Что Антипу особенно понравилось — ни одного идиота или подлеца среди его участников встречи он не приметил.

* * *

Аня — правильная девчонка. То обстоятельство, что денег в её семье куры не клюют, на её поступках ни капельки не отражается. Она даже не барахольщица — ужасно всегда переживает, когда вынуждена покупать что-то новое. Не от жадности, а оттого, что приходится думать, куда это разместить в шкафах или на вешалках. Так вот её папа воспитал. А с мамой Аниной он давненько не живёт — никак невозможно обуздать её неуёмное стремление к прекрасному, к комфорту и вообще, красивой жизни. То обстоятельство, что её усилиями обращается в прах почти всё, что он зарабатывает, его нисколько не волнует — это что-то типа отступного. Раньше пропадал летом на даче, а зимой в столице — у него своя квартирка имеется в спальном районе. Ну а теперь не вылазит из-за города, где давненько сошелся с женщиной. Мальчишку родили и живут потихоньку, делая вид, что ото всех таятся.

Супругу (ну, не может он её подружкой называть, хоть и живут они нерасписанные) Антип застал в номере, где та спряталась от жгучего послеполуденного солнца и задремала с книжкой.

"Мое плетение воспарило и архимаг, объятый пламенем, трансформировался в некроманта и метнул плетение темного властелина.

Мои воины с бревном делали уже двадцатый круг, отрабатывая плотное каре-черепашку..." — прочитал он на раскрытой странице. Ух-х! Что за фэнтезятина! Посмотрел на обложку, где миниатюрная длинноногая блондинка в бронелифчике размахивала мечом, масса которого, если это, конечно не пенопласт, явно превосходила массу владелицы. — "Его губы сплетались самым причудливым образом, а пальцы шептали сложное пятиуровневое плетение. Резерв на уровне солнечного сплетения уже был пуст, но еще оставалось немного магии там, где копчик переходит в ноги. Он протянул канал и, что есть силы, дунул, заполняя пространство своего плетения темной — темнее некуда — энергией. Стая орлов посыпалась с неба хороводом снежинок прямо на животы откинувших копыта медведей и волков. Обессиленный и пустой, но страшно довольный, он сел на мать... сыру землю, смежил веки и с головой погрузился во тьму, которая пела ему колыбельную голосом хора марширующих инвалидов", — прочитал он, перевернув несколько страниц, — и острое сочувствие к бедному ребёнку захлестнуло его сердце. Конечно, в современной литературе встречаются весьма заковыристые идеи, но тут уж прямо что-то чересчур кардинальное.

Нет, он не имеет ничего против того, чтобы сделать "крибле-крабле-бумс", после которого всё станет хорошо и исчезнут любые проблемы. Вот и его крошечная после нескольких часов в маминых салонах обязательно принимает порцию этого обезболивающего для разума, чтобы пережить разочарование в людях, настигающее её ранимую душу в результате общения с лучшими людьми страны — она необычно болезненно реагирует на ложь, которую очень тонко ощущает. Неспроста же утром допрашивала о том, как он оценивает человеческое поведение, наверное, хочет попытаться дополнить чувства анализом, чтобы меньше страдать от собственной впечатлительности.

Не стал будить. Устроился рядышком и принялся соображать, как раскусить задачу, контуры которой им с таким трудом удалось лишь в общем виде наметить. Время простых решений, увы, прошло. А сложные тем и сложны, что сложны. Задремал, едва эта глубокая мысль пришла к нему в голову.

* * *

То, что задача обретения власти в государстве не решается простым занятием главных постов в правительстве и даже обретением всех кресел в парламенте, сейчас, наверное, знают даже ученики средней школы. Увы, презренное бабло настолько сильно влияет на положение дел, что не начав рулить его потоками, можно исприказываться, хоть до полного положения риз — впечатления это произведёт не больше, чем кошачий чих. То есть, кто-то, несомненно, умилится. Поэтому, на второй день работы съезда общей сходки не было — достойных идей для обсуждения пока ни у кого не готово.

Антип устроился с супругой на топчанах поодаль от бассейна и погрузился в учебники и конспекты — учёба в ВУЗе давалась ему с неимоверным трудом, потому что общение с разными околоправительственными личностями в салоне Аниной мамы отнимало массу внимания. Головы на одновременное обслуживание двух сложных процессов попросту не хватало. Математика требовала серьёзного напряжения, и буквально через часок юноша уснул, утомлённый абстрактностью и формализмом, которыми оказались плотно напичканы страницы пухлой книги.

Аня с любопытством наблюдала за детворой — в основном дошкольного возраста малышня, привезённая родителями в тёплые края. У школьников пока продолжаются занятия, так что отрывать их от занятий в конце учебного года решились немногие. Чуть позже наступит в этих краях настоящий бум, а пока многолюдье не чересчур велико. Тем не менее, кто-то из родителей дежурит на площадке, откуда стартуют вниз с весёлых горок карапузы — надо отпускать их оттуда не слишком часто — а то ведь запросто столкнутся внизу и могут ушибиться о колени и локти друг друга.

Внизу тоже двое молодых пап следят, чтобы количество нырнувших и вынырнувших совпало. Отдыхающие здесь и сейчас почти сплошные соотечественники, причем в основном — народ до тридцати лет. Поэтому появление трёх мужчин в возрасте в окрестностях сорока прервали размышления девушки о том, что ей тоже бы уже пора и самой обзавестись малышами — остальные хлопоты подождут. Пока хватает задора на то, чтобы носиться за этой вечно неспокойной братией, пока достаточно энергии уследить за шалостями, и воспоминания о собственных проказах располагают к снисходительности к несовершенству поведения детей — не стоит терять времени.

Пока мысли бродили в мечтах о будущих семейных хлопотах, мужчины осмотрели "поляну" у бассейна и обнаружили свободное пространство рядом с Аней и Антипом, один из них встретился взглядом с девушкой, и на его молчаливое ходатайство она ответила кивком. То есть, пожалуйста, располагайтесь. И тут же спохватилась — припекает ведь. Укрыла своего драгоценного полотенцем, чтобы не сгорел на солнце любезный ей сын лесов дремучих. Он, кстати, так и не проснулся — укатали его точные науки.

Мужчины окунулись в бассейне и устроились на добытых под навесом приспособлениях, развернув их в варианте кресла. Принесли себе по бокалу сока, а ей — красного вина. Видимо, оценили на глаз то, что осталось на дне её опустевшего сосуда и поступили любезно. Дважды уже на основании наблюдений за их поведением можно было заподозрить некоторую необычность, но Аня по-прежнему не испытывала ничего, кроме душевного комфорта и потихоньку мечтала о своём, о девичьем. А там временем двое из её соседей рассеянно скользили взглядами по сторонам, а третий нетерпеливо поглядывал на сладко спящего Антипа, и вот этот момент, наконец, вызвал у "собственницы" встревоженность:

— Вы о чём-то хотите спросить моего мужа?

— Скорее, побеседовать. Не знаете, он скоро проснётся?

— Не думаю, что смогу Вас обнадёжить. До обеда ещё пара часов, а "всосал" он с утра изрядно, — она показала на учебник математики. — Страниц сорок, не меньше. Переваривает. Так что, лучше его не беспокоить. Может быть, я смогу ответить на вопросы,

— Возможно, — мужчина улыбнулся. — Дело в том, что я пишу некоторые речи для главы нашего государства... — последовавшая за этим пауза ясно дала понять, что вежливый ответ означает совершенно не то, что прозвучало. Своеобразная такая ирония, исполненная искушённого мужского шовинизма. Аня это прочувствовала, как всегда бывало, при разговоре с людьми этого круга. Но два бокала вина, пусть и сухого, наполнили её сердце боевитостью, если не сказать, задором. Она мгновенно внутренне распетушилась и бросилась в бой.

Как ни крути — с отцом они разговаривали о многом, а уж кто такой этот "спичрайтер", она поняла мгновенно:

— Не прошло и года, как руководство решило установить связь с группой людей, предложившей объединить усилия для достижения общих целей, — ей тоже есть чем уязвить собеседника. Мол, не только мужчины в курсе, женщины тоже кое-что знают и понимают.

— Я знаю, кто Ваш батюшка, и чем он занят, — ответный "реверанс" не заставил себя ждать. — Тем не менее, вторую сторону в нашей будущей беседе представляете не Вы. Просто потому, что не принадлежите к той достаточно влиятельной общности, с которой хотелось бы скоординировать некоторые действия.

— Возможно, некоторые детали мне и неизвестны, — Аня и не думает спорить. — Однако координация действий предполагает наличие общих целей. Ведь, прежде чем договариваться о совместном приложении усилий, неплохо сообразить, куда они направлены, — пустая дежурная фраза, конечно, но объехать её невозможно. — Как я понимаю, Вас что-то гнетёт, некое сомнение довлеет над разумом и заставляет сомневаться в правильности сделанного выбора. Ведь ответственность, лежащая на Ваших плечах столь велика! Судьба всей страны зависит от принятого решения.

Это Аня снова немного "потрещала". Показала, что владеет и ситуацией, и технологией говорения со значительным видом и нулевой информативностью. А вот мужчина изменил своё отношение к ней.

— Вы ведь не можете не понимать, что деятельность этих людей, по-существу, подрывает устои государства. Рвутся цепи вертикали власти, многие региональные процессы выходят из-под контроля. И это не акция неповиновения, а тщательно спланированная последовательность событий, действий, преобразований со странным результатом. Страна окрепла, в ней появилось множество людей, готовых защищать её с оружием в руках или "у станка", критика в адрес центральных органов власти поступает преимущественно из крупных городов, а не из глубинки, хотя в самой этой глубинке у правительства нет практически никакого авторитета.

Точно. Наболело у мужика. Прямо крик души.

— Итак, Вас смутил конфликт между кажущейся антигосударственностью сельскохозяйственного сообщества и объективной пользой для государства, которую оно приносит. Корень проблемы, естественно, упирается в определение, с которого мы и начнём, — Аня явно настроена немного "повещать", против чего её собеседник явно не возражает. — Определение самого понятия — государство.

Государство это форма организации группы людей с целью достижения общих целей, — приступила она к "лекции".

— То есть приколизмы типа: "Государство — это я" или "Государство — это аппарат принуждения", — Вы сразу отметаете, — мужчина выглядит удовлетворённо, словно преподаватель, принимающий экзамен у старательного студента, но слегка окосевшую от утренней выпивки девушку это не смущает. — Но тогда и разбойничья шайка является государством.

— Не сбивайте меня — размер не имеет значения. Истории известны примеры и крошечных городков-полисов, и огромных образований, накрывающих целые материки. Думала, вы придерётесь к термину "организация", поскольку на самом деле речь идёт о самоорганизации, то есть государство крепко, независимо от того, собрано ли оно волей завоевателя или "слиплось" добровольно, только до тех пор, пока выполняется господствующая в нём форма общественного договора — рабовладельческая, феодальная или распространившиеся в последнее время формы капиталистических демократий. Не стоит отвлекаться от поставленного Вами же вопроса. А ответ на него кроется в том, что мы положим в качестве цели возникновения этого явления.

Ведь замечено, что все люди рано или поздно в эти самые государства собираются, значит, в принципе, с фактом их существования согласно подавляющее количество населения планеты. Даже, если это согласие носит вынужденный характер, это ничего не меняет, поскольку имеет место тот же результат.

Вот так этому шовинисту, решившему поиграть в экзаменатора. Собственно, кажется, дальше встревать в её монолог со своими замечаниями он не собирается. Наоборот, выглядит заинтересованным.

— Итак, декларирую. Функция, государства — обеспечить граждан условиями существования, удовлетворяющими тем целям, которые сами эти граждане преследуют. Жратва, общение и уважение окружающих — это по Маслоу, плюс, чтобы размножались.

Собеседник аж подпрыгнул от такой агрессивной лаконичности. И ничего не сказал. Проняла-таки она его. Но это не всё. Пора менять стиль повествования.

— Самоподдержание жизнедеятельности государства, конечно важная задача для самого государственного механизма, но не главная — не цель его существования. И уж вовсе не стоит принимать за государственные, те собственные интересы чиновников работающих на государство, которыми они подменяют интересы государственные, имея возможности это сделать, в силу своего особого положения. Как, пожалуй, почти всякая сложная система, государство существует в нескольких "непересекающихся плоскостях", как в разных масштабах времени существуют улитка и мотоцикл.

Для улитки не существует мотоцикла, потому что он слишком быстр для её восприятия, а для мотоцикла улитка неподвижна, что вовсе не

мешает им сосуществовать в общем трёхмерном мире.

Так и средства жизнедеятельности государства, которые мы называем государственным механизмом, могут сосуществовать в одной объективной реальности, никак или слабо пересекаясь друг с другом но, тем не менее, оказывая друг на друга влияние. И уже никто в этом "коктейле" не поймет, где же та ниточка, за которую можно размотать весь клубок и что является причиной, а что следствием.

Ну что ж, упомянутое Вами определение государства (государство — это я), как обеспечителя потребностей людей, им управляющих, интересно как гипотеза исторического обоснования возникновения такого феномена, но слабо подходит под современные нужды нас — человеков, это самое государство населяющих. Учитывая тот громадный жизненный путь, который прошла эта изначальная форма самоорганизации, развившаяся до небывалых в прошлом, размеров и сложности. Потому, дадим другое определение государству, одновременно выполнив функцию целеполагания.

Логично предположить, что любой механизм существует не сам по себе, а ради некой цели, только вот цель нам не всегда ясна. Причем, ошибка в определении цели государства приведет к катастрофическим последствиям

для населения. Не претендуя, опять же, на Истину, предложу свой вариант. То есть тот, который мне нравится.

Государство, как форма организации, должно обеспечить своим гражданам возможность в максимальной степени реализовать те цели, которые возникли перед человечеством при его возникновении. (Под словом гражданин здесь полагается человек осознающий себя как личность, несущий ответственность за все свои поступки, и последствия к которым они могут привести вне зависимости от того осознает он эти последствия или нет и в течении жизни исполняющий обязанности возложенные на него системой управления государством в рамках достижения общей цели) Остается одна неясность: как на счет тех целей, которые определены человечеству?

Вопрос конечно интересный! Так вот, пусть каждый его решает по своему усмотрению в соответствии со своими моралью, духовностью и устремлениями. А пока, рассмотрим общую проблему "обеспечения возможности". Слово "возможности" предполагает их наличие и конечность. А потому, допустим, что для обеспечения возможностей нужны ресурсы. И чем больше ресурсов, тем больше возможностей, тем шире список людей которые смогут реализовать эти самые свои устремления. Так вот вопрос! А как этой цели добиваться?

Ведь состав граждан постоянно меняется, одни умирают, другие — рождаются, и рождаться будут ещё долго, и значит, это самое "долго" нужно обеспечить. Во-вторых, не каждый человек, живущий внутри страны, в таком случае, является гражданином государства. Думаю, стоит упомянуть, что государство не обязано способствовать реализации таких целей которые ведут к невозможности достижения своих целей другими людьми. Например, криминальные элементы или психопаты могут возжелать совсем иного. Это вопрос морали и духовности. В-третьих, и вообще, любая система, существующая не изолированно, испытывает на себе возмущающее воздействие внешней среды, и значит должна это воздействие обнаруживать и компенсировать. Конкретизируем:

Государство, как форма организации, должно обеспечить своим гражданам возможность в максимальной степени реализовать те цели которые возникли перед человечеством при его создании. Обеспечив

достаточным количеством ресурсов всех видов, на протяжении всего времени существования своих граждан, предоставив помощь в определении этой цели и защитив от возмущающих воздействий внешней среды.

Так уже интереснее. Только вот смущает выражение "всего времени". "Всего" — это сколько? Пропустим банальный ответ: "всего это всего" и расшифруем подробнее. Интересно, будет ли кто возражать против принципа "не навреди!"? А потому примем его за аксиому, и дальнейшее

изложение построим вокруг него. То есть, из решений выбирать лучше те, которые минимально сокращают количество вариантов выбора — степеней свободы системы в будущем. (Например, лечить ли больной желудок, или сделать резекцию? После резекции лечить будет уже особо нечего). А потому необходимо найти такие методики решения, которые позволят убрать головную боль без ампутации головы.

В силу ограниченного срока своей жизни человек мыслит весьма ограниченными временными рамками. На бытовом уровне этот срок измеряется минутами и часами, иногда днями, Например, встав утром с кровати, мы планируем умыться и позавтракать. На уровне, выходящем за рамки рутины, возможен срок в пределах месяцев или лет. В крайних случаях, десятков лет. Например, в двадцать лет, мы понимаем, что, скорее

всего, к шестидесяти выйдем на пенсию, и не протестуем против пенсионного налога, видя в качестве примера жизнь своих родителей и дедушек-бабушек. Но вот все то, что дальше, уже выходит за рамки обыденности. Мало кто способен планировать на сто или двести лет, на четыре-пять-шесть поколений вперед. А если система сложна, то даже пятилетний план представляется, лишь с некоторой долей вероятности исполнения. Понятие бесконечности трудно для понимания. Ведь в этом контексте Эллада и Древний Рим были даже не вчера, а буквально вот только что. И как в такой ситуации планировать жизнь своих далёких потомков? А придётся, если не хотим их оставить без домашней планеты. Утешает лишь тот факт, что планы с течением времени можно корректировать. Но в таком случае, у нас нет права на "резекцию", ибо следующему поколения резать будет уже нечего. Итак. Любые принимаемые решения следует рассматривать с учетом последствий этих решений в течении неопределенного длительного срока. Полагаю, что это за пределами наших сегодняшних возможностей, но не отрицаю вероятности, что такие люди найдутся, если их целенаправленно искать.

Хм, с каждым новым определением ситуация всё более усложняется, не смотря на конкретизацию. Что ж, для решения задачи бесконечной сложности нужны бесконечные ресурсы. Только кто сказал, что задача должна быть решена за конечное время и в предельном виде? Думаю, достаточно найти алгоритм решения частной задачи на обозримый промежуток времени не ухудшающий качества решения последующих частных задач. Перейдем к ресурсам.

Аня снова промочила горло, благо один из спутников её собеседника подтащил ещё один бокал с вином.

— Вырабатываемые ресурсы могут быть потрачены на решение основной цели (самореализация граждан), самоподдержание жизнедеятельности государства (управление) и защиту от внешнего и внутреннего возмущающего воздействия (паразитные утечки). Понятно, что если в числитель поставить затраты на самореализацию граждан, а в знаменатель сумму всех трат, то тогда мы легко вычислим эффективность организации государства. Идеал, как всегда, недостижим. Но, чем меньше паразитных возмущений, тем меньше потребуется затрат на управление. Однако! Для работы такого механизма как естественный отбор возмущения необходимы, как источник мутаций для захвата максимально возможного диапазона решений.

С другой стороны, стремление управленцев увеличить количество затрачиваемых на них ресурсов можно воспринять как один из возмущающих факторов.

Собеседник уже начал елозить в своём топчано-шезлонге, и было понятно, что Аня действительно обошлась с ним немилосердно, но конец экзекуции положил Антип. Он открыл глаза.

— Здрасте! Ань, ты слишком увлеклась полнотой картины, а тут, мне кажется, надо сконцентрироваться на том, что чиновничество в нашей стране захватывает настолько много ресурсов, что препятствует выполнению самим же собой общественного договора. Видимо, наш гость хотел бы посвятить несколько минут обсуждению вопросов обуздания коррупции и разбазаривания бюджета. Ибо в этом, как раз и заинтересованы обе стороны.

Глава 25 Длинный скучный разговор

— Видите ли, юноша, существенная задержка с решением о начале взаимодействия между главой государства и вашим сообществом в значительной мере связана с Вашим возрастом. Несмотря на то, что папенька Вашей супруги отозвался о Вас, как о человеке компетентном, выставление на переговоры столь молодого функционера было воспринято нами как пренебрежение. Только обнаружив факт Вашего участия в работе наиболее представительного совещания вашего движения, мы поняли, что диалог в таком варианте небесперспективен.

— Вы же понимаете, что обратись кто-то из нас прямо туда, куда положено, отношение к нам было бы как к прожектёрам или шантажистам. Случай быть представленными руководству страны человеком вашего круга выпал случайно, и так же случайно контактёром оказался я, — Антип увёл жену в номер и убаюкал — право не стоило ей так налегать с утра на местные слабоалкагольные напитки. А сам вернулся к ожидавшим его посетителям.

— Дело в том, что, глава государства и некоторое количество его сподвижников, не лишённых определённого влияния, искренне сочувствуют тем затеям, которые в достаточной степени удались в негородской, скажем так, части страны. Мы заинтересованы в распространения начатого процесса на всё государство, но, как Вы понимаете, нам требуются определённые гарантии, ведь речь идёт о преодолении серьёзного противодействия, что связано с немалым риском, — "спичрайтер" сразу всё расставил по своим местам. То есть существуют мечты о прекрасном, но и про интересы участников движения к прекрасному забывать не следует.

— Возможно, Вам будет смешно, но гарантии реально существуют. Домик в тихом месте и пенсию на общих основаниях обещаю твёрдо. Если вы действительно серьёзно изучили реалии современной глубинки, то можете во всей полноте оценить достоинства такого приобретения. Что же касается сохранности сбережений — тут определённо ответить очень сложно. Процесс преобразований займёт десятилетия, и в разные периоды дела будут обстоять по-разному.

— По крайней мере, честно, — "спичрайтер" улыбнулся. — И реалистично, то есть ни рек крови, ни экспроприации экспроприаторов ждать от вас не приходится. А не ознакомите ли Вы меня с задачами, которые хотели бы возложить на наши плечи?

— Легко. Нам требуется посадить своих людей на управление денежными потоками. Лучшей позицией в настоящий момент являются кресла директоров предприятий военно-промышленного комплекса и государственных образовательных учреждений, а также — ключевые посты в системе здравоохранения.

— Приятно иметь дело с молодым собеседником. Сразу прямым текстом и без увиливаний получаешь исчерпывающую информацию. А почему вас не интересуют настоящие богатства: нефть, рыбные ресурсы, металлургия?

— Потому что у нас с Вами разные представления о настоящих богатствах. Для нас важнее физическое и интеллектуальное здоровье общества, чем деньги-деньги-дребеденьги. А, поскольку сразу на все ключевые места квалифицированных управленцев мы пока не наготовили, попробуем прикрыть от разграбления направления, определяющие будущее страны.

— Понимаю, что медики и педагоги среди вас присутствуют в немалом количестве, но неужели вы думаете, что самопальные вооруженцы вашей опереточной армии смогут справиться с проблемами современных высокотехнологических вооружений?

— Знаете, — Антип весело улыбнулся, — я искренне рад тому, что Вы не знакомы с примерами применения наших самодельных средств поражения. Просто потому, что удалось обойтись без случая, при котором это бы произошло. На самом деле они весьма совершенны, и опасны для супротивника. Загвоздка, как Вы понимаете, в системах наведения, в простоте пользования ими и их устойчивости к противодействию неприятеля. Массивные грозного вида атрибуты военной мощи потихоньку сходят со сцены на театрах, где ведутся реальные боевые действия.

— То есть вы можете резко двинуть вперёд качество обеспечения вооружённых сил современной техникой?

— Очень резко, — подтвердил Антип, — но против торговли оружием будем возражать.

— А почему бы Вам не спросить у меня, каких встречных шагов мы склонны ожидать от вас?

— Не скажете ли, каких встречных шагов вы ожидаете от нас?

— Хотелось бы поговорить о технологии обуздания коррупции. Этой проблеме на днях исполнилось не помню сколько тысяч лет. Если ваши теоретики имеют хотя бы проблеск идеи, как её искоренить — не скрывайте, пожалуйста, — ага, "спичрайтер" решил слегка поиздеваться над своим юным собеседником.

— Искоренять её я и не предлагаю, Вы ведь применили термин "обуздать" — он вернее. Понимаете, чиновник смотрит на занимаемую им позицию, как на источник своего благополучия. Он, как и все люди на белом свете, искренне уверен, что оклад недостаточно ёмко характеризует его ценность для общества. Поэтому, мне кажется, систему сбора дани с просителей следует легализовать, подвергнуть тарификации и освободить от налогов. По спорным же случаям, когда чиновник делает выбор между интересами разных людей — организовывать открытые аукционы.

Причём — никаких касс. Всегда только наличные и только прямо в руки. Нужно оформить паспорт — сотню паспортистке. Нужна лицензия на вид деятельности — тысячу руководителю соответствующего бюро. Ну, цифры, понятное дело, требуют уточнения. Тут важно, что граждане смогут действовать прямо, не испытывая морального урона, и не будут возмущаться, в случае, если оплаченная услуга оказана надлежащим образом. В то же время, самим чинушам не удастся заломить слишком высокую цену — ведь всё происходит гласно.

— Для первой встречи, я думаю, мы сказали друг другу достаточно, — "спичрайтер" улыбнулся. Принял он предложение за шутку, или всерьёз — а кто его поймёт? — Отправлюсь к руководству, узнаю своё мнение по поводу услышанного.

* * *

Поездка к тёплому морю не пошла на пользу учёбе. Весеннюю сессию Антип буквально прополз на брюхе. Первый курс — это не шуточки. А тут ещё Аня срочно решила "размножаться", причём, обязательно в сельской местности, где ей для этого непременно требуется собственный дом, такой же, какой Антип построил для её папы. Вдобавок, наступила реакция на одно "благодеяние", произведённое ещё по осени.

Началось всё с того, что у богатеньких Буратино, обитающих в столице, частенько возникает желание поручить управление своими предприятиями "эффективным менеджерам" — таким людям, от которых потом ничего, кроме докладов о полученной прибыли не дождёшься. Чтобы не воровали, не обманывали хозяина, да не норовили оттяпать хозяйское добро. Самим-то этим людям заниматься тяжёлым управленческим трудом необыкновенно скучно. А мамин метизный заводик, да и не он один, давненько работает в режиме кузницы управленческих кадров.

И как-то на одном из раутов Антип и присоветовал знакомому завсегдатаю великосветских тусовок нанять его знакомца директором на камвольный комбинатик, с которым так много хлопот, что прямо, хоть продавай, да вот беда — покупатели не дают так много, как хотелось бы. Знакомец совет принял, и легко "уговорил" выпускника матушкиных курсов поработать на него. Не прошло и года, как он принялся хвастаться своей удачей — прибыль медленно и неуклонно растёт, а он её выгодно вкладывает в ценные бумаги — такого рода разговоры в этом "обществе" в порядке вещей. А кто-то возьми, да и вспомни про совет Антипа.

И теперь к нему очередь на "эффективных менеджеров", а сам он — ценный член общества избранных. Самое смешное, что при чётко устойчивом прогнозируемом сбыте наладить ритмичную работу любого производства — задача тривиальная. А на счёт стабильности спроса, так в пределах планового хозяйства, это тоже не слишком сложное дело. Так что фактически предприятие по производству шерстяных тканей просто влилось в экономику сообщества вместе со всем своим коллективом. "Спрятать" лишние деньги — это очень просто — достаточно опустить цены на продукцию до уровня, обеспечивающего необходимую хозяину прибыль, и её устойчивое возрастание. В результате в сельских магазинах появились недорогие ткани, а их избыток уходил и в остальной мир, где быстро продавался ушлым коммерсантам.

Вообще-то немало денег расходовалось и на так называемый социальный сектор — на обеспечение работников жильем и на детские сады, школы и благоустройство, но ведь для хозяина это представлялось в виде необходимых затрат, без которых вообще ничего не получится. Тут всё дело в качественном обосновании. А можно было трактовать применяемый приём, как банальный подкуп работников — это уж как кто пожелает.

И вот теперь плановикам их сообщества приходится усиленно прорабатывать последовательность "приёма" под своё управление широкого перечня разноплановых предприятий, оценивая будущие последствия таких шагов для себя. Не всё удаётся "переварить" и на всё просто-напросто не хватает подготовленных управленцев, что даже немного смешно, ведь именно из анализа эволюции систем управления и возникла значительная часть успешности развития самого их сообщества. Тем не менее, руководить "вообще" невозможно. Вернее — невозможно хорошо. Знание особенностей производства — важнейшее условие успеха.

Так что учебных заведениях в многочисленных райцентрах, и на предприятиях, ранее купленных вскладчину, сейчас горячая пора — идёт подготовка директоров и команд для них по множеству направлений. Вот ведь только что, казалось бы, собравшиеся на съезд люди растерянно смотрели друг на друга, разводя руками от непонимания того, что делать дальше, а оно вон как вышло! Только успевай поворачиваться.

Нет, это пока не стратегические предприятия, определяющие основной источник поступления средств в государственный бюджет, но на уровнях многих областных городов получается очень существенный прорыв. А Антипу приходится отбиваться от наседающих на него "друзей" из высшего общества, желающих получить себе хорошего директора как можно скорее.

Вот так ни с того, ни с сего началась натуральная управленческая интервенция прямо тут на своей территории.

* * *

Пока муж сдавал сессию, Аня времени даром не теряла. Дала в сети объявление, что желает поселиться с мужем в сельской местности, чтобы нарожать и вырастить детишек, и уселась рассматривать предложения. Полагала, что раз указала на свою нестеснённость в средствах, то сейчас же отовсюду посыплются самые благожелательные предложения. А посыпались вопросы. Вытянули из неё, что сильно интересуется историей, и взяли слово, что будет преподавать в школе. А потом сразу и адресок дали, вроде и в столичной области, но достаточно далеко.

Естественно, на разведку девушка поехала сама, машину-то она водит уверенно. Там, где закончился асфальт, обнаружила магазин на скромной площадке и решила уточнить дорогу.

— Ты, девонька, толстопуза своего под навес загони, а я сейчас мальца своего гукну, он тебя до места и отвезёт, — продавщица выразилась безапелляционно, похоже, владеет она ситуацией.

Малец оказался лет пятнадцати, с пушком на лице. Говорил неуверенным баском и поглядывал на пассажирку с интересом. Таратайка на больших мягких колёсах минут за пятнадцать довезла их вместе с чемоданом до группы из десятка домиков В связи с тем, что все где-то что-то делают, старушка, сидевшая на скамеечке в тени груши, отвела Аню на пустую луговину, где четыре кола обозначали углы их будущего участка. Соток двенадцать на глаз. А за его пределами среди осин поднималась молодая сосенка. Ну, так девушке захотелось, чтобы эта красота попала на её территорию!

Старушка, выслушав охи и причитания, молча перенесла колья дальше:

— Так нормально будет?

— Да, а мне за это не попадёт?

— За что, девонька? Ты же на чужое не заришься. А землемер на план положит то, что ты ему скажешь.

Обратно к машине её сама старушка и подкинула, ей всё равно надо было в магазин, а куда подевался сын продавщицы, никто даже и не заметил.

* * *

Дом она заказала по каталогу с доставкой на место как раз через пару дней после окончания сессии у Антипа. И имела твёрдое намерение собрать его с мужем своими руками, живя в туристической палатке на собственной земле, готовя пищу на костре и умываясь в речке. Ничего из этой затеи не вышло. Едва они появились на участке, какая-то сопливая девчонка отвела их на постой в дом своих родителей, где тут же поставила на довольствие — нечего консервы трескать, когда тут горы творога, сметаны, и молодая картошка в этом году уже вовсю попёрла.

Вечером посёлок наполнился народом, который перед этим весь день где-то в лесу что-то, то ли заболачивал, то ли запруживал. А на следующее утро, когда привезли детали для дома, полтора десятка мужчин и подростков просто не дали ей ни к чему прикоснуться — они легко и непринуждённо поставили постройку, и к вечеру готово было решительно всё. Тут же появилась еда, выпивка, столы и посуда, и новоселье произошло практически без её участия в его подготовке. То есть, только спросили, с какой стороны от дома накрывать — и всё. Утром она обнаружила, что в установленном только вчера холодильнике есть и яйца, и масло, и кусок окорока, что в наличии пара кастрюль, сковородка и кое-какая кухонная утварь позволяет приготовить завтрак.

В доме оказалось достаточно много предметов, появление которых вызвало недоумение — постельное бельё и подушки, шторка в ванной и коврик у порога.

— Типус! Когда ты успел это всё сюда приволочь?

— Это соседи расстарались.

— Почему они это сделали? Мы же им не родня!

— Тут вроде обычая такого. Понимаешь, женщины часто покупают разные вещи не потому, что они им нужны, а просто для души. Ну, вот понравилось тебе что-то, ведь и ты это ухватишь и в норку затащишь.

— Имею право!

— Имеешь. И потом, когда выяснится, что эта замечательная сковородка третий год занимает место на кухне, но реального толка от неё никакого нет, то ты ведь её не выбросишь, потому что жалко. Зато, если отдать тому, кому нужно, то совершенно не жалко. И подарок получается достойный, потому как вещь хорошая и ко времени. Вот местные жители и обрадовались так нашему приезду, и послали жёны своих мужей и сыновей поскорее строить дом для приезжих, так как это прекрасный шанс избавиться от превосходных, но ненужных предметов.

Пока Аня разбиралась в том, какие струны её души затронуты вскрывшимися обстоятельствами, завтрак был съеден. Выводы же, сделанные молодой хозяйкой, оказались неутешительны — реализация мечты о новом наборе блестящих кастрюль оказалась лишена смысла полностью. Да и по ряду других позиций перспективы шопинга выглядели не столь радужно, как она полагала. Одним словом, оставалось хорошенько продумать список и можно отправляться в город за покупками.

Заворчал моторчик и на лужайку перед домом вкатился драндулет на дутиках. Прибывший на нём мужчина вошел в дом без стука, то есть даже не сомневался в том, что дверь не заперта.

— Здравствуйте, я Михаил Степанович, ваш участковый. Узнал, что два новых жителя зарегистрировались, и решил познакомиться. Это Вам, Аня! — прибывший протянул ей аккуратный мобильник. — А ты, Антип, как я понимаю, не новичок в сельской местности.

— Как это зарегистрировались, мы ещё никуда не ходили, — девушка в недоумении.

— Я вчера представился на местном сайте, вот Степаныч и пригнал нам драндулет, пока мы по своему вкусу понравившиеся нам модели не выбрали, вернее, я уже заказал себе "Каппу", а тебе лучше сгонять в мастерскую и покататься на ихних таратайках, чтобы сообразить, какая больше подходит. А телефон возьми, тогда не потеряешься и всегда при деньгах.

— Ты хочешь сказать, что тут своя платёжная система?

— Да. Но твоя карточка тоже сработает и наличные примут везде, только местные жители обычно расплачиваются жетончиками или фантиками, и вот они есть в телефоне.

— А откуда они там взялись?

— Я распорядился. Смотри, как просто, — Антип показал, что нажимать, чтобы проверить количество платёжных средств, и как это ткнуть в кассовый аппарат, и что надавить для уплаты.

Степаныч с интересом понаблюдал за инструктажем, да и откланялся

— Это милиционер?

— Доктор.

— ???

— Так ему всё равно к Кузминичне нужно, и других пациентов проведать, так что всё попутно. Заодно на тебя посмотрел.

— А где все жители, вчера тут куча народа трудилась, а нынче — нет никого.

— Кто-то дома работает. Мария вещи модельные шьёт, Санька новое издание какого-то букваря оформляет, младшие дети у пруда с Вовчиком Шурыгиным, а те, что постарше и взрослые, кто не занят, старую ирригационную систему переделывают. Тут осушали болота ещё в старые времена, а потом канавы стали оплывать и бобры начали селиться, опять же лесом всё заросло, так народ совершенствует гидросистему — где канавку прокопать, где дамбочку насыпать.

— И экскаватором или бульдозером делу помочь нельзя? — Аня недоумевает.

— Так говорю же тебе, бобры поселились. Не распугивать же их. Тут один юный натуралист долго соображал, как для них местность оборудовать, а потом народ воодушевился и бросился помогать.

— То есть люди помогают бобрам, — Аня остановилась и озадаченно глянула на мужа. — Им что, делать больше нечего?

— Ну почему же нечего? У всякого есть чем заняться, но выкроить недельку-другую на то, чтобы улучшить мир вокруг им нетрудно.

— Слушай, Типус! Ты позавчера здесь появился впервые в жизни. Откуда ты всё про всех знаешь?

— Так вчера же весь день с соседями знакомились, впрочем, ты действительно выглядела растерянной и мало что соображала. Погоди маленько, освоишься, успокоишься, придёшь в себя — и осенью плакать будешь, когда настанет время в столицу вертаться. Пошли, окунёмся в пруду, детвору пересчитаем, потом сгоняем в магазин за шторами и тарелками, а заодно привезём шантрапе мороженого.

* * *

Следующий день молодые люди копали в лесу канаву. Неглубокий узкий канал в обход излучины водного потока, вернее, не в обход, а напрямки, важно, что при весеннем подъеме воды этот канал заполнится и по нему бобры смогут протолкать брёвна для своей постройки — так вот "увидел" возможность помочь веслохвостым соседям парнишка, принимавший самое близкое участие в заботах лесных соседей.

Потом Антип взял жену с собой на военные сборы — оказывается местные жители поголовно вооружены и время от времени устраивают учения и стрельбы. После этого Ане выделили наставника — веснушчатую девчонку лет тринадцати, которая терпеливо обучала новенькую всяческим хитростям скрытной войны — маскировке, ориентированию, окапыванию и подготовке путей отступления.

— Мы-то с детства этому всему обучаемся, — это так инструкторша ответила на вопрос, откуда подростку столько известно. — У нас ведь лес вокруг, прокурор тут медведь. Так что, если не сможешь вступиться за своих, то защитников ждать придётся долго. Это в городе по асфальту наряд милиции или скорая в считанные минуты доезжает, а тут надо полагаться на себя, да на соседей уповать.

* * *

Пол-литра молока каждое утро приносила с фермы Никитична — просто с вечера пустую посудину надо было оставить на крылечке. Молодую картошку копали у соседей справа — там специально ранний сорт посажен, но есть его нужно, пока не перерос, а то вкус станет не тот. Остальные продукты приобретали в магазине, что у дороги в пяти километрах от их поселка — туда и с окрестных ферм массу свежего привозят, и с продуктовых баз — считай, всё имеется. Если заранее заказать, то просто забираешь готовый пакет.

Рассчитываться за покупки через мобильник оказалось просто, и Анин автомобиль так и оставался стоять под навесом никому не нужный. Пару раз, правда, давала его соседям, но это были лишь краткие эпизоды. Быт не угнетал, развлечения не утомляли, времени посидеть над сканами архивных документов тоже оказалось достаточно — хорошо тут работалось, плодотворно. Раскопанные бумаги при вдумчивом неторопливом рассмотрении вскрывали всё новые и новые грани истории, нужные слова легко находились и статья, которую она хотела написать, начинала походить на монографию.

* * *

"Спичрайтер" появился у них в доме тихо и неприметно. Просто постучал в дверь, что в корне отличило его от запросто входящих в дом местных жителей. Антип провёл его к столу и принялся потчевать кофе с мороженым. Аню от разговора никто не прогонял.

— Скажите, молодой человек, — вот не может гость обойтись без "позиционирования", — каким образом так получилось, что все люди, на которых я выходил по разным каналам, или отправляли меня в Ваш адрес, или повторяли ранее изложенные Вами положения, или докладывали, что они не в курсе вопроса? Системный администратор из столицы, пенсионер с дальних выселок, чабан из ровной как стол степи и ученый из научного городка — все они дали мне понять, что три не приносящих прибыли направления деятельности остро нуждаются в установлении над ними контроля со стороны сообщества, к которому принадлежат?

— Мы действительно общаемся между собой, и никто не сомневается в том, что воровство денег из сумм, выделенных для медицины, педагогики и обороноспособности — это просто верх неприличия. А руководство страны ни как не может пресечь столь прискорбное явление. Надеюсь, данное положение в комментариях не нуждается. Собственно, к подобным выводам придёт любой, кто просто задумается об этом.

— То есть вы уверены, что у вас всё получится. И на чём же эта убеждённость основывается?

— Во-первых, хуже, чем это делается сейчас, мы просто не сможем, — начал Антип.

— Достаточно, — "спичрайтер" не лишен чувства юмора. — Смех смехом, но действительно, все наши потуги улучшить ситуацию просто вязнут в бюрократическом болоте, причём такое впечатление, что любое действие приводит только к ухудшению ситуации. Смещаешь с поста любого попавшегося на горячем руководителя — а он или "всплывает" на другом тёплом месте, или, если удалось собрать доказательства для отдания его под суд — так он уже за границей, там, откуда выдачи нет, да не без средств к существованию. Но заместивший его деятель через какое-то время проделывает то же самое, просто более тонко, так, чтобы не попадаться. И отговорки повсюду начинаются с низкой квалификации исполнителей, с необходимости роста заработных плат руководителей до такого уровня, когда становится возможным мотивировать более компетентных людей на вдохновенный труд на ниве управления, — поняв, что "раскрылся", гость поубавил напора. — Такое впечатление, что работаешь среди коварной и прекрасно информированной вражеской агентуры, — потупился и замолчал.

— Понятно, — Антип озадачен. — Выходит, вопрос про гарантии, заданный Вами при нашей первой встрече, был не слишком провокационным.

— Чистая подстава, конечно. Меня интересовала ваша реакция. Важно то, что в ответ не посыпались заманчивые предложения и описания радужных перспектив. Это было настолько непривычно, что я воспользовался прозвучавшей в ответе идеей. Приобрёл домик в одном из забытых всеми районов к югу от столицы, и переехал туда, куда Макар телят не гонял. Вместе с женой на месяц взяли отпуска и вместе с сыном поселились среди ферм и полей. Жена обзавелась подругами, у которых пропадает целыми днями, сын сказал, чтобы мы забрали документы из его старой школы, в которой его ни за что не научат летать на самолёте, поэтому он будет учиться здесь, а потом, после армии, вернётся сюда же и начнёт работать пасечником. Так вот — вы ненормальные. Вы настолько ненормальные, что только у вас и может быть шанс противостоять искушению воспользоваться властью в собственных интересах.

Опять гостя на эмоцию пробило. И снова он подобрался и вернулся в образ персоны, ведущей важные переговоры.

— Тогда нам первым делом необходимо парализовать парламент, — вдруг вступила Аня. На ближайших выборах следует занять столько кресел в представительском органе, сколько удастся, если получится большинство, то будет просто замечательно. А то такая куча законов принимается, что уже все запутались.

— Только военно-промышленный комплекс мы под ваших ставленников не отдадим. Во всяком случае, не сразу, сначала поглядим, как пойдут дела в медицине и педагогике, — понятно, реверансы реверансами, но процесс по-прежнему возглавляет глава государства. Во всяком случае, именно так полагает его посланец, и спорить о такой малости не имеет смысла. Если дело выгорит, то точно также, как в бюрократах, руководитель страны может увязнуть и в ответственных и честных подчинённых. Короля играет свита.

— И вот какой вопрос, — "спичрайтер" ещё не все детали выяснил. — Представим себе, что в стране восторжествовали идеи вашего сообщества. И какая судьба ожидает людей, не принявших иные ценности? Что будет с ними?

— А ничего не будет. Мы их переживём.

Глава 26 Кто придёт к корыту?

Назначение на должность министра просвещения руководителя одного из отделов народного образования из не самого крупного областного центра — это не так уж необычно. Некоторое время в прессе гадали какой водой на киселе кому из кабинета министров приходится новый большой чиновник, но никаких зацепок обнаружить не удалось. Версии о том, что это попытка устроить на хлебное мест чью-то внебрачную дочь, обладали важным недостатком — следов родителей нового должностного лица никому обнаружить не удалось.

В официальном заявлении было прямо указано, что министр — сирота, воспитанник детского дома, мать большого семейства и даже неоднократно бабушка. И в кабинетах забеспокоились о своих местах — если у человека много родни, то ведь всей ей тоже потребуются доходные должности.

То, что вместе с новым руководителем прибыли секретарь, референт и два помощника, уже означает некоторые смещения в верхних эшелонах.

Опасения не оправдались. Мирно заняв освобожденный проследовавшим на важную дипломатическую работу предшественником кабинет, новый глава учреждения не затеяла ни ремонта, ни кадровых перестановок. Она направила своих помощников в архив, где те занялись изучением материалов о школьных программах и их реформировании, а сама с утра до вечера не вылезала из-за компьютера. Стопы входящих бумаг копились на столах секретаря и референта, лишь изредка и в самом малом количестве возвращаясь подписанными, а в кабинет зачастили люди из бухгалтерии.

Всё стало понятно. Денежные потоки оказались сосредоточены в одних руках, и расход их жёстко контролировался. Через месяц стало ясно, что происходит нечто ненормальное — поток средств более не расходовался ни на какие целевые программы, исследования или договоры об усовершенствовании школьной мебели, наглядных пособий или методик преподавания. Выполнения этих работ министр требовала от своих собственных сотрудников за их зарплату, причём требовала настолько жёстко, что отдельные работники и руководители стали увольняться.

Несколько отделов даже пришлось свести вместе. Кабинеты пустели, однако, не совсем. Отчёты и рекомендации, предложения и даже одно "Размышление" всё-таки родились теми, кто остался в "учреждении" и продолжил трудиться. Реальных работников оказалось, может быть, один из десяти, остальные послушно делали то, что велят лишь бы отчитаться, но полезный "выхлоп" наблюдался.

Нельзя сказать, что в результате прекращения растаскивания средств и сокращения численности сотрудников резко увеличилось количество средств, так, немного. Уменьшилась длина пути этих средств до адресата. По дороге к школам они никуда ни на секунду не "заглядывали" — то есть сразу из министерства попадали к директорам учебных заведений, а там сообщения об их поступлении сразу вывешивались на местном сайте, и сведения о расходовании возникали там же, отчего путь денег прослеживался настолько наглядно, что только слепоглухонемой не смог бы разобраться в способе их использования.

Как ни странно, не все руководители учебных заведений сразу разобрались в том, насколько большую свинью подложило им родное министерство — попались они достаточно быстро, о чём в средствах массовой информации прошла целая волна передач, и гормкие судебные разбирательства заставили директорат действовать осмотрительней.

Естественно, сами "счетоводы" оказались в режиме постоянно действующего аврала — справиться с обслуживанием такого количества адресов получателей средств — это не просто. Вот тут-то и вылезла на свет компьютеризация, не та, привычная уже система практически ручной работы, когда вычислительное устройство играет роль средства связи и умной печатной машинки, плодящей вороха бумаг, а реальной системы распределения средств по заранее определённому алгоритму. Этот "рояль", как выяснилось, приехал в столицу с новым министром из каких-то захолустных дебрей и ритмично заработал через полгода терпеливой доводки и "вдалбливания" в головы бухгалтеров приёмов и методов пользования этим новым для них "инструментом".

Министерство — сложный организм. Постигать тонкости его функционирования приходилось постоянно. Подчас вскрывались поистине забавные обстоятельства. Выяснилось, что одна из старых, опытных сотрудниц в рабочее время по удалённому доступу участвует в подготовке популярной детской познавательной программы, за что получает от телекомпании существенный приварок к жалованию. Ознакомившись с содержанием передач, приговорили — не трогать, оставить всё как есть. Женщина делала безусловно полезное дело.

Ещё один молодой человек настолько плотно зависал в чатах, что, считай, почти ничего кроме этого не делал. Что же, поскольку присутствие в сетевом общении превратилось для этого человека в своеобразный наркотик, ему поручили модерировать форумы, на которых шла непрерывная волна дискуссий относительно изменений, как программ обучения, так и реформирования системы всеобщего образования в целом. Ну что тут поделаешь — подавляющее большинство людей считает, что отлично разбирается в педагогике. Одним словом, организовать дискуссию, "выжать" из неё все членораздельные предложения, сформулировать их в виде, не допускающем двоякого толкования, а потом организовать опрос, голосование, оценку или заключение авторитетного специалиста — работы выше крыши. Парень справлялся, тем более, ещё несколько скучающих сотрудников, кто по указанию свыше, кто по зову сердца, подключились к этой деятельности. В этой области либерализму руководства просто не было предела — если кто-то чем-то желал заняться, то препятствий не чинилось.

Из архивов и фильмофондов изъяли множество учебных фильмов, сделанных кинематографистами за многие десятилетия — биология, география, химия и физика, даже среди лент посвящённых истории нашлось немало добротных работ. Их, привязав к планам учебных графиков, просто стали показывать по самым разным телевизионным каналам в то время, когда детки приходят домой из школы. Расходы по оплате телевизионного времени возложили на тот же государственный бюджет, а вот контролем за "правильным" поведением руководителей телеканалов пришлось заниматься самим. Эти же фильмы, в оцифрованном виде, разослали и по школам как для показа на уроках, так и для факультативов. В обиход вернули несколько особо удачных учебников, в своё время вытесненных более поздними не слишком понравившимися учителям и учащимся.

Выцарапали средства и на привлечение профессионалов с опытом производства и высшей школы, для чтения лекций по разным направлениям, преимущественно в старших классах. Но тут уж в зависимости от специфики региона тематика менялась в широчайших пределах — где металлурги, где машиностроители, а где и технология силикатов или углехимия.

Увеличили ассигнования на спортивные секции при школах или учреждениях культуры, На танцевальные кружки и любые другие, вплоть до кружков юных химиков. Факультативы по математике и клубы любителей кактусов — всё снабжалось ресурсами, которые напористый министр цинично качала из бюджета, поддерживаемая депутатским корпусом, в котором после последних выборов появилось много новых лиц.

Эти, ранее не публичные люди приезжали на работу в комфортабельном метро, не слишком часто выбирались на трибуну, но уверенно не пропускали почти никаких законопроектов — этих молчаливых скромников оказалось заметно больше, чем остальных, добирающихся до зала заседаний с мигалками и эскортом. Зато изменения, вводящие детские дошкольные учреждения в ту же ипостась, что и школы, они приняли практически мгновенно — теперь ни одному ребёнку нельзя было отказать от яселек или садика. И, естественно, затраты на реализацию этого права тоже были отнесены к безусловно приоритетным при расходовании как государственных средств, так и средств местных бюджетов.

* * *

Первое из попавших "в лапы" нового сообщества министерство, поднимали, считай, всем миром. Чего уж греха таить — денег, даже когда их прекратили растаскивать, всё равно оказывалось недостаточно. Не хватало и специалистов, особенно для внешкольной работы. И раскошеливаться приходилось "вольным земледельцам". Попросту говоря люди переводили средства на определённый счёт — счёт министерства образования, состояние которого вместе со всеми расходами и приходами в виде постоянной ленты висело на сайте. Любой желающий мог провести полную финансовую проверку, отследив происхождение и расходование "денюжек народных", да и бюджетных средств тоже.

Из сёл и хуторов в города приезжали организаторы хоров или туристических клубов. И эта огромная работа внешне выглядела совершенно неприметно. Наркомания и пивной алкоголизм среди молодёжи в урбанизированных районах неохотно сдавали свои позиции. Решающих побед ни на одном направлении не обозначилось — предстоял длительный кропотливый труд десятков тысяч специалистов, отдача от которого может проявиться через многие годы.

Ну кто, скажите, особенно удивится тому, как своевременно к началу учебного года поступили новые (а на самом деле давно проверенные в сельских школах) программы, дающие преподавателю довольно широкий коридор и по части методов преподавания, и, иногда, даже относительно объёма сведений, которые сообщались учащимся, правда — не менее определённого минимума, но вверх, или даже вбок — сколько влезет. Вплоть до последних научных гипотез или обсуждения ранее господствовавших заблуждений.

Показатели, отражающие успеваемость, как-то незаметно ушли в тень, качество знаний оценивали на районных или областных олимпиадах, причём, часть детишек попадали туда по жребию, то есть выборка получалась представительная. Работники отделов народного образования непрерывно проводили в школах опросы и контрольные работы, так что это даже уже никого не волновало, что в такой ответственный момент "родной" учитель занят сходной работой в другом месте. То есть изменилось многое, а снаружи — всё тихо и гладко.

Важно, что дышло телеги государственной машины немного повернулось, стремясь увести экипаж народного просвещения из накатанной колеи, на дорожку, ведущую к густым лесам и прозрачным рекам, туда, где взоры путника ласкают не свалки и отстойники, а зелёные лужайки и песчаные берега речушек.

* * *

Анита давно уже бабушка. Старшей внучке сейчас пятнадцать. Это хороший возраст — девушка выправилась и научилась себя вести по-взрослому. И парень у неё постоянный, а есть там что между ними или нет — это никого не касается. Ребята зажигательно ссорятся и непредсказуемо мирятся, что наводит на мысль о том, что в их отношениях существует и некий надёжно укрытый от постороннего взгляда пласт.

Но речь вовсе не о нём, не о пласте. Внучка здорово поёт. Если её известная бабушка выучилась вокалу преимущественно для реализации коварного плана, и с той же целью наконструировала не самых плохих песен, то девочка кроме голоса и слуха ещё и талантлива в этой области. И у неё есть две подружки с точно такими же свойствами — как сядут вечерком с гитарами, да как заголосят — народ сходится послушать. Романсы, диско, рок, классика — им всё едино. Они и "Во поле берёзка стояла" могут так исполнить, что заставят слушателей рыдать или скабрезно ухмыляться. А недавно записали тридцать шесть куплетов песни о Ермаке, да и вывесили в сети. Потрясающе получилось. Ведь — по-существу — трагическая баллада, а так здорово вышло, что народ откровенно зафанател.

И вот теперь в гостях у знаменитой Аниты и её внучки находится ведущий популярной воскресной телепередачи со съёмочной группой. Пьют чай и разговаривают "за жизнь".

— Наверное, Вы заметили, что страна за последние годы очень заметно изменилась. Иногда возникает впечатление, что люди добровольно разделились на вечно озабоченных горожан, и спокойных, как двери, сельских жителей. Вы ведь бываете и там и тут, поэтому не могли не обратить на это внимания, — вообще-то сценарий встречи проработан аналитиками, курирующими публичную деятельность звёздной семейки.

— На самом деле, различие существует давно, правда, буля? — внуковка сократила обращение к бабушке до минимума.

— Правда. Оно существовало и тогда, когда я была маленькой девочкой и, знаете, шел устойчивый процесс увеличения количества селян с такими свойствами. Дело в том, что люди всегда ищут выигрышную стратегию, ту, которая позволяет им добиваться исполнения их собственных желаний. А способность неторопливо взвесить все обстоятельства и отыскать верный вариант действий — это просто дар свыше. Хотя, в наших деревенских школах этому самому дару обучают уже издавна. Надеюсь, скоро и городским жителям удастся выяснить причины, позволяющие людям жить долго и счастливо.

Внучка стремительно сделала серьёзное лицо и потянулась за конфетами в коробке — видимо решила, что бабушка достаточно увлеклась разговором, чтобы потерять бдительность. Но грозный взгляд остановил её десницу на полдороге:

— Никогда ведь не пробовала, — потупленный взор и виноватый голос — лучшее подтверждение того, что девушка осознаёт неблаговидность предупрежденного бабушкой проступка.

— А вы что, даже конфет детям не даёте? — ведущий выбился из сценария, заворожённый комичной неестественностью ситуации.

— Ладно, отведай, а потом... сама знаешь, — это внучке.

— Стараемся, насколько это возможно. Понимаете, столько сахара, сколько предлагает нам наша прекрасно развитая кондитерская промышленность, это для многих организмов чересчур. А выяснять экспериментально, кому от этого будет вред, а кому — ничего страшного, мне кажется, слишком жестоко. Лучшим вариантом было бы, если бы люди вообще не знали вкуса большинства лакомств, но, увы, приходится ограничиваться рамками достижимого. — Анита грустно проследила за поступлением шоколадного комочка в защёчное пространство внучки, и машинально повторила её действия.

— Так как, всё-таки, жить долго и счастливо? — ведущий снова вернул разговор в предусмотренное сценарием русло.

— Про долго — это к врачам, а вот прежде, чем рассуждать о счастье, неплохо бы сообразить, что это такое, счастливо. Что же это за состояние такое — быть счастливым? Предлагаю определение: когда ожидания человека совпадают с реальностью — тогда он чувствует удовлетворение. А, когда желания не исполняются — страдает. Это, конечно, достаточно поверхностная схема, но, не пересказывать же толстые книжки, так что удовлетворимся упрощённой моделью.

— Удовлетворимся, — ведущему полагается вставить словечко.

— Так вот, если хотеть, или даже мечтать разумно, то быть счастливым не так уж трудно. Для простоты снова рассмотрим два полярных примера — аскета и жадину. У жадного нет шансов на обретение удовлетворения, потому, что всегда найдётся кто-то в чём-то его превосходящий. Богаче, сильнее, родовитей или он просто наблюдает, что кто-то чувствует себя более комфортно, чем он. Аскет легко удовлетворяется, и может позаботиться о собственных удовольствиях почти в любой ситуации, поскольку не испытывает душевного дискомфорта от того, что у него нет чего-то, что имеется у жадины, но без чего ему легко обойтись.

Вы наверняка замечали, что в глубине души, неосознанно, подсознательно, состоятельные граждане завидуют тем, кто беднее их, и эта зависть выражается стремлением увлечь окружающих пониманием своей успешности. Дорогие престижные вещи напоказ, особый круг общения, широкие жесты и подчёркивание своей влиятельности, значимости, занятости безумно важными делами — всё это признаки протезов, призванных скомпенсировать чувство ущербности, недостижимости "высоких" целей, поставленных этими людьми перед собой.

— То есть, Вы, Анита Аркадьевна, призываете людей жить в бочках, как Диоген, и просто отгонять тех, кто заслоняет Вам солнце?

— В нашем климате в бочках холодно и одиноко. Доведение мысли оппонента до абсурда, это, конечно, часто применяемый в спорах аргумент, но проблема не в деталях, а в том, что проблемы людей проистекают из их побуждений. Я не зову людей в пещеры, а настаиваю на том, что для обретения счастья необходимо точное осознание своих объективных потребностей и субъективных желаний. Вот, скажем, неосознанно хочется более просторного жилища, но объективно существуют соотношения объёма и суммарной площади внешних поверхностей дома, которые, с поправкой на теплопроводность стен, окон и перекрытий определяют потребную для отопления мощность. А потом следует отдать себе отчёт в количестве электроэнергии или топлива, которые Вы способны оплатить или заготовить в ближайшем лесу. Потом попытаться разобраться в том, почему вожделение простора посетило Ваш разум и выбросить, наконец, из кладовки вещи, которыми никогда не пользуетесь, а, заодно, и из комнат удалить нефункциональные предметы. Отдать, подарить, сжечь или использовать в качестве ветоши — возможностей много, и много причин подумать, почему Вы их купили, и не стоило ли потраченные на них деньги просто сжечь, чем своими руками создавать себе будущие хлопоты?

Впрочем, почему-то считается, что необходимо заработать или украсть много-премного платёжных средств и построить дом побольше, для ухода за ним нанять прислугу и наполнить его предметами, подчёркивающими добычливость или удачливость хозяина. Почему-то этот стереотип более остальных завладевает душами и определяет поведение людей. Собственно, тут срабатывает игра на зависти — одна из самых проверенных технологий воздействия на сознание.

Ну а теперь вернёмся к исходному вопросу, — Анита — опытный полемист. Тему и цель беседы контролирует чётко. — В школах сельской местности детишек специально обучают разбираться в вопросах, о которых мы сейчас беседуем. На самом деле в орнаменте побуждений человека всё значительно сложнее, чем нам удалось вскрыть в столь краткой беседе, но выпускники способны проанализировать свои желания и соотнести их с желаниями соседей, товарищей по работе или увлечению, с интересами жителей местности, в которой обитают. Мир сложен, а мечты у всех разные, но не вздыхать же обречённо от осознания этого, бессильно разводя руками! Надо разобраться и найти способ обрести комфорт и добиться уважения тех, чьё мнение для Вас ценно.

Внучка, тем временем, завладела следующей конфетой и вскрыла её, добравшись до ореха. Отведала его и заключила:

— Так вкуснее.

Глава 27 Где собака не рылась

Антип уехал в город один. Анечке ни капельки не хотелось возвращаться в столицу, и она просто напросто, осталась в их сельском доме. По выходным теперь встречались. Вечером пятницы электричка доставляла мужа на станцию, от которой его забирал "малец" продавщицы на Анином "паркетнике". Сам-то этот автомобиль так тут и прижился, преимущественно снабжая торговую точку всякой всячиной. Появившиеся на его когда-то блестящих боках царапины были старательно закрашены — неизбежное следствие движения в местах, где много деревьев. Да и внутри он потерял былой лоск, потёрся и обшарпался.

Хозяйка сама себе удивлялась — эти детали её совершенно не трогали, да она и не нуждалась более в собственной машине, переход которой в чужое, практически, владение, восприняла как-то отстранённо. Тут жатва в разгаре и требуется много рабочих рук. Вот она, в частности, потчует обедом механизаторов, просто догоняя на своей таратайке комбайн, или встречая по дороге грузовик. Льёт воду на руки, подаёт полотенце, а потом слушает похвалу за удачную солянку или отличное жаркое.

Привозит к машинам сменные экипажи — техника работает круглосуточно, а людям нужно давать отдых. Опять же иногда требуется где-то и лопаткой помахать полчасика или метёлкой помести — зерно, случается и просыплется. Ей понравилась страдная пора ещё с сенокоса — тут в такие периоды народ бросает свои удалённые доступы и другие постоянные занятия и наваливается на то, что не может ждать — у них тут зона рискованного земледелия, как-никак. С погодой шутить нельзя, она меняется каждый день. И всё население на некоторый период превращается то в хлеборобов, то в сеногрёбов, то в яблокоукладчиков.

Там даже какие-то фантики её на мобильник капнули, но суммой она забыла поинтересоваться — есть в доме средства и можно себе позволить то, что её душеньке угодно. Выслушивать сомнительные шутки капитанов степных кораблей, делая вид, что возмущена столь "неприличными" предложениями, перемывать с бабами и девками косточки представителям сильного пола или спорить относительно перспектив завтрашнего заморозка. Кряхтеть по утрам от натруженных вчера на уборке картофеля мышц — это тоже случается. Начало осени заполнено хлопотами. Потом период сбора грибов — нынче они буквально попёрли.

И всё это приходиться делать после двух-трёх уроков, что у неё каждый день в школе. Хорошо, что классы невелики, зато детишки уже проверили её и ужом, и кнопкой на сидении и даже подпиленной ножкой стула. Она, не поднимая скандала, уверенно вычислила диверсанта — эти юные создания просто не представляют себе, насколько легко читаются на их лицах эмоции. А потом этот кадр за всё расплатился — вызвала засранца к доске и по всему прошлогоднему материалу устроила экзекуцию.

Он вспомнил всё. Она заставила мальчугана заглянуть в самые отдалённые уголки своей памяти и измотала его бесконечными требованиями уточнений до такой степени, что он, есть надежда, больше никогда не будет пытаться сорвать урок.

Аня теперь воспринимает жизнь значительно проще, чем раньше, и как-то изобретательней, что ли. Вот не знает она, как слухи о шалостях её мучителя дошли до его батюшки, но про то, что выдрали мальчишку крапивой — знает. И парнишка теперь знает, что нехорошо устраивать подлянки. Во всяком случае, обчество этого не одобряет.

* * *

"Спичрайтер" приехал на "сходку", потому что его на неё пригласили. Сращение с верховной властью страны произошло практически мгновенно, как только глава государства в достаточной степени оценил могущество и нацеленность очень большой и хорошо организованной группы людей, решающих ту же самую задачу, что и он. Рост могущества страны и увеличение её независимости от других государств — да это же мечта любого человека, занявшего самое высокое кресло в любой иерархии. Поэтому взаимных трений практически не было. Ну как можно не договориться с партнёром, который только даёт, почти ничего не требуя взамен?

Да тут ещё и выяснилось, что экономически ранее невидимый слой населения мало в чём уступает остальной державе. Эти люди так быстро и помногу скидываются на то, что считают полезным, что парламентские дебаты вокруг дележа бюджета сильно бледнеют. То есть — цифры получаются сопоставимыми. Другое дело — денюжки эти самими же "пайщиками" контролируются — про каждую монетку приходится отчитываться на сетевых форумах. И если затраты непрозрачны для восприятия широкими кругами населения — больше в эту "кубышку" никто ничего не положит.

Одним словом, нежданно-негаданно на свет всплыла целая страна внутри его собственного государства. И сейчас это сообщество практически в панике. Открытие доступа в органы центрального управления государством мгновенно выявило его неготовность к распространению своего влияния на деятельность многих сфер жизни страны. Не хватает опыта. Десятилетия организации собственного хозяйства и своеобразной культуры — это, конечно, кое-что. Но объёмы преобразований, которые пришлось произвести всего-навсего в одном-единственном министерстве, превысили все ранее мыслившиеся пределы. И ведь это только начало пути.

Да, сделаны правильные шаги, и результаты их, рано или поздно, скажутся должным образом, но вот беда — нужная скорость изменений по всем требующим преобразования направлениям недостижима просто потому, что банально некем заменить чиновников — они ведь люди опытные в своих областях, и заменить их пока некем. Да и руководителей "стратегических" предприятий не так-то просто заместить другими людьми.

Вот эти положения и проговаривались на разные манеры и с различными аргументациями. Нет, предложений о "капитуляции" не поступало, но в преддверии грядущего освоения министерства здравоохранения, перспективы дальнейших шагов вызывали откровенное уныние.

Мир городов, продолжал свой вечный бег к успешности и так же, как и раньше, торговал природными ресурсами страны, присваивая львиную долю получаемой выгоды. То, что он в значительной мере избавился от большинства склонных к общественно-полезной деятельности жителей, котороые давненько уже обосновались в сельской местности, только усугубило ситуацию.

Приток людей, искушаемых обилием возможностей столицы или крупных промышленных центров, не иссяк — царство асфальта и не думало пустеть. Кутерьма на улицах, пробки на дорогах, солидные зарплаты и неисчерпаемые возможности извлечения барышей никуда не девались. Борьба за места у кормушки не прекратилась.

То есть части населения удалось, конечно, устроиться так, как им хочется, и даже ослабить свою зависимость от промышленности, но как быть дальше? Ждать пока образованные по-новому люди в силу смены поколений придут к власти? Хм! Этот вариант может и не сработать, потому что на пути в кабинеты власти любой человек проходит мощный отрицательный отбор: чинопочитание и умение лавировать между чужими интересами — непременный атрибут для каждого, кто растёт внутри системы управления. Это влияние вполне способно скомпенсировать последствия даже самого передового воспитания — жизнь — великий учитель.

Где он, тот секретный переключатель, способный изменить существо, стремящееся наверх по социальной лестнице? Ответа на этот вопрос никак не находилось. Элита — правящий класс — удивительно сплочённа во всём, что касается её общих интересов. Верховных правителей, сумевших её оседлать, можно пересчитать по пальцам, да и то есть подозрение, что успехи на этом пути носили временный характер и, инсценировавший личную преданность вождю даже самый прожженный государственный деятель сохранял и шкуру, и влияние.

Да и опыт в этой среде копится. Попробуй сейчас хотя бы репрессировать тех, кто мешает движению вперёд! Технологии противодействия таким приёмам давно наработаны — первыми включатся средства массовой информации, потом — правозащитники, международная общественность докричится до того, что соседи забряцают оружием, начнут сбоить карательные органы и... да масса возможностей. Вот, даже при поддержке главы государства никак не получается найти приемлемый вариант.

Потерю одного министра элита перенесла, даже не поморщившись — ещё не почуяла угрозы. Возможно, второе министерство тоже удастся взять под контроль без особого сопротивления, благо, они не самые привлекательные с точки зрения выкачивания средств. А вот как действовать дальше? Отвоёвывать ведомство за ведомством? Придётся. Наверняка с переменным успехом.

Потребуются и усилия общего плана. Например — увеличение пенсий. Инфляция — явление постоянное. Неприятная штука, но раз уж она есть, то рост обеспеченности пожилых людей неизбежно приведёт к увеличению расходов, то есть суммарно, количество ресурсов, направляемых на "разграбление", уменьшится. Кроме того, народ, что постарше, не слишком охотно ведётся на всякие новшества — то есть количество покупок разных предметов роскоши относительно уменьшится. Следовательно, если зарплаты чиновников заморозить, а стариков обильно снабжать средствами, то их вес в обществе возрастёт, а деньги, выбрасываемые на всякую ерунду, сократятся в числе.

Фактор, конечно, не первостатейный, но расход ресурсов на красивую жизнь сокращающий. Вот в этой области совместные усилия парламента и главы государства могут оказаться полезными и, главное, на осуществление этого их влиятельности должно хватить. Да и метод этот — ползучий. Пока перекосы накопятся в заметном количестве, процесс может стать привычным, и его прерывание потребует от чиновников атакующих действий, которых предстоит дождаться. И как-то этим воспользоваться. Ведь нет причины наращивать пенсии резко, тут следует действовать по графику, по несколько капель, но регулярно. Главное — устойчиво опережать темп инфляции и никуда не спешить, о то денег просто не хватит.

* * *

"Спичрайтер" посетовал на проблемы в области готовности страны к отражению внешней агрессии. Вооружённые силы государства кажутся ему недостаточно могущественными, чтобы противодействовать внешней агрессии. Откуда взяться этой агрессии? Так ведь уже начинает быть заметной переориентация страны в сторону так называемой социальной справедливости (не будем рыться в существе этого давно сложившегося штампа), а наши заграничные, заморские и даже заокеанские заклятые друзья чутко отслеживают подобные тенденции.

И они не могли не заметить, что среди предметов экспорта страны стало много мясных деликатесов, сборных домов, качественных измерительных приборов и современных средств связи. Ткани и готовая одежда тоже не относятся к категории "сырьё". Номенклатура огромна и размеры партий потихоньку растут. Ваши захолустные заводики без особого труда конкурируют с самыми лучшими производителями передовых стран по ценам, а нередко и по качеству. Естественно, мировое сообщество не может обрадоваться такому развитию событий и обязательно попытается как-то помешать. Так что вероятность нанесения ударов по промышленным объектам и или начала интервенции существует.

Пришлось-таки показать ему кадры, где "партизанские" вооружения предстали во всей красе. Воздушные или наземные цели поражали реактивные снаряды, выскакивающие из любых мест, куда только смогли их на собственных руках доставить расчёты. Принесут, вкопают — и уходят. А потом в нужный момент, словно чёртик из табакерки выпрыгивает и попадает точно в цель.

— Понимаете, вся хитрость в системе управления, — пояснил Заяса. — Если снаряд способен распознать неприятеля, то потом он просто сам его поразит, как только дождётся входа в зону поражения. Не так, конечно тупо, даже подпустит поближе, а потом жахнет. Понимаете, процессоры нынче мощные, камеры компактные, а всё остальное — секрет. Армия, вооружённая этими штучками имеет численность поболее полумиллиона бойцов, чью выучку разок-другой в год мы проверяем. Тихонько так в глухих местах проводятся учения, только вместо боевых взрывчатых веществ вставляем берёзовые чурбачки и отстреливаем что положено по разным целям.

— Это вы что, можете все вооружённые силы страны к ногтю привести? — "спичрайтер" словно прозрел.

— Не можем, — Заяса так мило смущается. — Там же на четверть наши люди. Да и остальные тоже ничем ни перед кем не провинились. Ну вот представьте себе, приезжает молоденький лейтенант, выводит свой взвод в поле, а там в прелестном уголке солдаты быстренько собирают ему домик со всеми городскими удобствами, куда с удовольствием приезжает молодая жена, потому что тут и магазин рядом, и супруги комсостава по соседству — а нам оно вообще бархатно. Мы же не виноваты, что курсанты среди учителей да медиков себе обычно подыскивают девчат. Так что наши "партизаны" даже совместные маневры проводят и с кадровыми дивизиями, и с кадрированными — тяжелую-то технику содержать необходимо в соответствующих условиях.

Поэтому армия у нас с вами в тонусе, а то, что наверх докладывают, да проверяющим из столицы показывают — правда. Но не вся, а та, что штабистов не шокирует. В самом-то центральном военном округе другие люди служат, лучшие, я бы сказал.

— Вы страшные люди, — "спичрайтер" выглядит озадаченным. — Везде проникли, обо всём позаботились, но прошлую сходку устроили, как дети малые, будто нарочно подставились — данные о пересечении границы определённой группы лиц легко анализируются. А теперь проявляете такую нерешительность в вопросе захвата власти, что просто вызываете умиление. Ведь в ваших силах просто и практически бескровно осуществить это силовым путём.

— Это вариант не решает главную задачу, — Аркадий, старший из присутствующих, понимает, что гость находится в плену у стереотипов, сложившихся за тысячелетия развития государственности. — Форма власти или её принадлежность той или иной группе людей не имеют значения. Требуется изменение системы управления, а достичь его можно только за счёт изменения качества людей, эту систему составляющих. И мы затрудняемся со следующим шагом, потому что не можем обратиться ни к чьёму опыту — раньше этого никто не делал. А группа, качество членов которой мы желаем изменить, способна противостоять нашим действиям — она сплочённа, могущественна, опытна, разумна и, что всего обидней, объективно необходима. Ну, кроме как подсадкой к ним своих людей ничего изменить мы не способны. А она их не принимает — выплёвывает. Потому что в этой среде не выживают ни альтруисты, ни солидаристы. Только на самых низких, рабочих должностях, связанных не с принятиями решений, а только с их воплощением.

Молчание длилось долго. "Спичрайтер" осваивал информацию, а остальным просто нечего добавить. Интересные люди. Необычные. Ведь, как правило, на совещаниях такого уровня всегда идёт борьба за право высказаться. А тут, похоже, народ в курсе мнений других, и знает, что его точка зрения остальным известна. Нет смысла воздух сотрясать.

— Слушайте, нет в мире ничего нового. Всё придумали до нас! — гостя озарила идея, и головы собравшихся повернулись в его сторону. — Аттестация при занятии любой руководящей должности — это стандартный приём, позволяющий избавиться от неугодных или провести своего человека, не пропустив всех его конкурентов. То есть сама идея отторжения у элиты вызвать не сможет, по крайней мере, если речь пойдёт только о повышениях по службе или приёме новых сотрудников — то это никого не насторожит. Ну, проходили уже через такие мероприятия практически без потерь, никто этого не испугается. Нам останется только позаботиться о составе аттестационной комиссии. А этот вопрос мы вполне способны "поднять". Например — одного члена комиссии назначает глава департамента, куда принимают, или где повышают, одного делегирует парламент, а ещё — от аппарата главы государства. Естественно — декларируем конкурсную основу и пропускаем только своих людей. Как только чиновники почуют, чем это им грозит — кадровые перестановки сразу прекратятся. Каждый займётся охраной своего кресла. И нам останется просто всех пережить. Это потребуется где-то десять-двадцать тысяч чиновников, которых предстоит заменить за двадцать-двадцать пять лет. Может, ещё доживём.

Опять наступила тишина. Думали. Ещё одно отличие от привычных при совещаниях вариантов поведения людей. Наконец, похоже, просчитав в уме каждый свою партию в предлагаемой комбинации, люди начали кивать!

Конец книжки.