Узелок

— Воха.

— Ты из третьей школы?

— Да.

— А я Кузя из шестой.

Вот оно что. Это предводитель здешней шпаны. Для него драка на равных с известным "громилой" Вохой — лишний камень в фундамент авторитета. Хорошо иной раз иметь славу. Даже сомнительную.

Глава 4

Утром он, как обычно, встречает во дворе Таню. По дороге они успевают обменяться новостями. Оказывается, Колька пригласил ее на выходные в поход на байдарках. А она согласилась только если с Вохой. Ну что же, это дельно. Надо и Наташу с собой взять. Ей наверняка будет интересно. Только бы погода не подвела.

Неделя промелькнула, он и не заметил. Каждый день после школы, проводив Наташу, он мчался домой и до прихода родителей сидел с чудесной ленточкой на голове. Кажется, вся мудрость великой цивилизации была сосредоточена в ее проекторе.

В большинстве разделов он ознакомился только с вводными и обзорными материалами. Но в том, что касалось космических кораблей, его любопытство не знало предела. Да вот беда. Не хватало подготовки. И пришлось вернуться к скучным физике, математике, а позднее и к химии. Иначе было невозможно понять. Но, надо признать, что эти разделы были изложены настолько доступно и увлекательно, что Воха быстро делал успехи.

Погода в пятницу выдалась чудесная. Сразу после школы забежали по домам, и — к реке. Пошли на трех байдарках. Колькин брат с женой, Колька с Танюхой и Воха с Наташей. До вечера спустились вниз по течению до озера и заночевали на песчаной косе.

А с утра задул противный ветер, посыпал холодный дождик, и всю субботу они "пахали" не разгибаясь и борясь с волной, пока не добрались до места второго ночлега. Промозглая сырость, мокрые дрова и окрепший ветер, срывающий палатки, дополнили впечатления дня.

В воскресенье погода была такая же, только еще хуже, поскольку одежда была влажной с самого утра. Спустившись вниз по вытекающей из озера речке до железнодорожного моста, они навьючили на себя весь скарб и через два часа были на разъезде. Обходчик затопил баню, они обсохли и отогрелись. Ранним утром рабочий поезд доставил их домой.

Всю дорогу Воха с интересом наблюдал за Наташей. Ей пришлось не сладко, но она не скулила, как Танюха, а только поглядывала на "мужиков" и тянула свою лямку.

Следующая неделя внешне ничем не отличалась от предыдущей. Только Воха подремывал на уроках с открытыми глазами. Ему не хватало тех часов, что выпадали между возвращением домой и приходом родителей. Он далеко за полночь засиживался, вернее залеживался, с Наташиной ленточкой вокруг головы. Раньше он так тайком читал детективы, а теперь долбил инопланетные науки. Правда, пока не далее объема земной средней школы. Недостаток сна добирал на уроках.

Преподаватели, смущенные Вохиным остекленевшим взором, пытались его тормошить, то и дело спрашивая по ходу урока. Однако отвечал он всегда уверенно и по делу, и его оставили в покое. Привыкли.

В четверг по дороге домой Наташа предложила на выходные сгонять к Юпитеру. У нее, видите ли, по расписанию тренировочные полеты. А заодно может и его покатать. В качестве предлога — визит к ее прадеду — леснику.

"Что-то много у нее родни в этих краях", — подумал Воха. Однако отказываться не стал. Чай не на какие-то там Гавайи зовут. Место новое, незатоптанное, надо взглянуть.

В пятницу уселись на велосипеды. Пятнадцать километров по шоссе, потом три по проселку, и еще километр по узенькой тропинке, и вдруг, совершенно среди ничего, перед ними открылась дверь. Туда они и въехали. Прислонив своих стальных коней к стене знакомого коридора, прошли в один из отсеков. Там за накрытым столом ждал их Наташин папа и незнакомая женщина.

— Наверное, мама, — подумал Воха. — Уж не на смотрины ли меня привезли?

Поздоровались. Наташа представила присутствующих, и приступили к трапезе. Еда Вохе понравилась. Сытная, и на вкус нормально. Гурманом он не был, но после многих лет занятий балетом привык к этому делу относиться вдумчиво. А поскольку предложенная пища насыщала, не вызывая чувства тяжести в желудке, уверенно заключил: "Харчи добрые". Про себя, разумеется.

Во время обеда разговаривали о разных пустяках. В основном Наташина мама, Лия, расспрашивала о Вохиных одноклассниках. Обычные вопросы, какие задаст любая мама товарищу своей дочери, попавшей в новый коллектив. Воха не спешил с ответами и всячески старался убедить ее, что Наташа попала к хорошим людям. Спросила Лия и о причинах его знаменитой драчливости. Получив объяснения, она обменялась с Наташей взглядом, полным веселых искорок, но не позволила себе даже тени улыбки. "Предки тактичные" — сделал Воха второй вывод. Сам он вопросов не задавал. Считал неудобным, раз они свою деятельность на Земле держат в секрете.

После еды Наташа повела его по коридорам корабля куда-то далеко. Иногда навстречу попадались люди, и Воха приветствовал их молчаливым взглядом в глаза. Таков был обычай улеян. Он это специально выяснил. В отсеке, куда они пришли, на полу лежал маленький космический кораблик, похожий на самолет с короткими прямыми крыльями, но без хвостового оперения. Кабина с двумя креслами — одно за другим — закрывалась прозрачным фонарем. Обойдя машину, Воха заметил на передней кромке крыльев множество "нерегулярностей", отверстий различных диаметров. Не крылья это, а консоли с подвешенным вооружением, спрятанным под обтекатели. Но своего открытия никак не проявил.

Они надели обтягивающие скафандры и забрались в кабину. Наташа уступила Вохе переднее сиденье. Пристегнули ремни, закрыли забрала шлемов, захлопнули фонарь, и одна из стен отсека отошла в сторону, обнажив испещренную звездами пустоту космоса.

— Ну и красотища! — думал Воха, крутя головой во все стороны.

Кораблик медленно удалялся от диска большого корабля. Подступивший к горлу комок и чувство головокружения, результат наступившей невесомости, сильно разбавили удовольствие от созерцания окружающего великолепия, и пару минут он провел в борьбе с рефлекторной реакцией своего желудка. Однако справился. Яркие звезды, густая пелена Млечного Пути, далекий ослепительный шарик Солнца и оранжевая громада Юпитера — и все это вдруг, сразу.

Пока Воха сначала осваивался, а потом осматривался, Наташа обменялась с кем-то по радио несколькими словами на незнакомом языке и дала ход. Перегрузка вдавила его в спинку кресла, и картина вокруг стала поворачиваться, а потом завертелась с головокружительной быстротой. Корабль не вращался, а совершал разнообразные маневры: повороты, развороты, перевороты и еще какие то "вороты". Все вокруг кувыркалось, но без повторов. Не имея привычных ориентиров, лишенный понятий "верх" и "низ", Воха совершенно потерялся и чувствовал себя словно в бочке, катящейся по неровному склону.

Наконец все кончилось. Они влетели в отсек, стена встала на место, и он снова обрел почву под ногами. Выбравшись из кабины и держась руками за ее кромку, он терпеливо дождался, пока прошло мельтешение перед глазами. Наташа проводила его в каюту, где он немедленно занял горизонтальное положение.

— Кажется, это ответная любезность за удовольствие от похода на байдарках, — подумал он, отключаясь. И еще о том, что ему не предложили ужина. Но об этом — с благодарностью.

Проснулся легко. Размялся, как следует. Кроме обычных балетных упражнений, постоял на голове и сделал несколько кувырков. Благо, размеры каюты позволяли. В туалетной долго колдовал с рычажками и кнопками, а когда разобрался — остался доволен. Душ — первый класс. Ну и все остальное нормально. Наполоскавшись, обсох под струями теплого воздуха и только успел одеться, как за ним зашла Наташа.

Позавтракали в том же составе, и снова в полет. На этот раз на другом корабле, побольше. Он не лежал на полу, а стоял вертикально. Этакий короткий толстый цилиндр с полусферическим прозрачным колпаком впереди. К задней части крепились четыре консоли, увенчанные цилиндрическими гондолами, параллельными корпусу. На них он и опирался.

По лесенке забрались под колпак, где разместились рядышком на лежанках с подлокотниками. На этот раз Наташа дала ему значительно больше времени на освоение. Потом, вместо того, чтобы начинать пилотирование, она принялась объяснять, как управлять кораблем. Это оказалось несложно. Ручка в правой руке и шесть клавиш под пальцами левой. Уже через полчаса Воха освоил кое-какие маневры, а через час начал чувствовать корабль. Сложнее оказалось с ориентировкой. Если в пределах видимых объектов он легко и просто мог управлять машиной, то, как только расстояние до ориентиров переставало позволять оценивать дистанцию на глаз, он терялся. Освоиться с полетом по приборам было трудно.

Вскоре, почувствовав, что он "поплыл" от ее объяснений, Наташа оставила его в покое и обменялась несколькими словами на своем языке с кем-то по радио. Сразу в поле зрения появились такие же кораблики, и они затеяли что-то вроде игры в догонялки. Настигая друг друга и уворачиваясь, они закрутили такую карусель, что у Вохи снова замельтешило перед глазами. Но не так сильно, как в прошлый раз. Он даже кое-что заметил.

Вечерний полет и еще два на следующий день были очень похожи на предыдущий. Сначала Наташа учила Воху управлять кораблем, а потом, когда у него наступало насыщение, играла в ту же игру со своими товарищами. Воха сделал порядочные успехи. В последнем полете он сумел отыскать один из спутников Юпитера, облетел его, совершил посадку, взлет, и даже почти нашел корабль-диск, с которого они стартовали. Промазал всего на полмиллиона километров. В общем выходные ему понравились.

Домой они вернулись утром понедельника и успели до начала уроков забежать по домам и переодеться.

Глава 5

Всю следующую неделю он после школы рыскал по городу, обшаривая кружки и секции. И нашел. На старом заводе в обветшавшем спортзальчике нашлись следы захиревшей секции прыжков на батуте. Ее уже давно никто не посещал, но оборудование сохранилось, хотя и расхлябанное. Бутылка самогона и баночка маринованных огурчиков были обменяны на ключ, и Воха принялся за ремонт снарядов. Дело усугублялось тем, что в зале не было электричества. Вернее, оно оказалось отключено. Приходилось управляться засветло.

Так или иначе, вскоре в его распоряжении, кроме батута, оказался лопинг — переворотные качели, колесо с двумя плоскостями вращения и крутящееся кресло. И он приступил. Первое время не обошлось без травм. Но он был осторожен и отделался легко. А через месяц у него получалось практически все. Его вестибулярный аппарат выдерживал любые смены положения тела, и он уверенно сохранял ориентацию независимо от силы и направления перегрузки.

И тогда он приступил к тренировкам в темноте. Закрепив на стенах и потолке несколько самодельных масляных светильничков, изображающих основные ориентиры звездного неба, он сначала крутился в колесе, потом — на качелях и, наконец, кувыркался на батуте, не видя ничего, кроме светящихся точек в отдалении. Рискованно, конечно. Но его буквально заело ощущение беспомощности, которое он испытывал каждый раз, как Наташа начинала чехарду со своими коллегами.

Ночные занятия с проектором не прекратил. Однако теперь основное внимание уделил вопросам навигации, устройству космических кораблей и систем управления. И к изучению языка улеян. Вскоре стало ясно, почему Наташа так спокойно доверила ему управление кораблем и не возражала против выполнения весьма ответственных маневров.

Оказывается его, как и любого пилота, контролировала система безопасности, которая исключала рискованные действия. Вернее не исключала, а незаметно корректировала. Построенная на принципах нечеткой логики, то есть, оперируя понятиями типа: "побыстрее" и " потише", "побольше" и "поменьше" и так далее, — она послушно выполняла команды, не позволяя, тем не менее, превысить ту грань, где риск приводил к столкновению корабля с другими телами. А в свободном полете — исключала ускорения, в том числе и поперечные, более пяти "g" в любом направлении. Это делало маневры достаточно плавными.

В результате полет космического корабля приобретал характерные черты полета самолета в атмосфере: повороты делались не резко, а по дуге. При этом и смена ориентиров происходила постепенно, что позволяло пилоту сохранять ориентацию. Правда, с непривычки, даже эта постепенность вызывала у Вохи мельтешение в глазах.

За пару недель до зимних каникул, когда у Наташи были следующие тренировочные полеты, на которые она его снова пригласила, он решил задать ей несколько вопросов. Конечно, кое о чем можно было догадаться, но лучше знать наверняка.

— Зачем на ваших кораблях стоит вооружение? — спросил он по дороге от школы к ее дому.

Она заметно вздрогнула от неожиданности и уставилась на него с неподдельным интересом.

— Коротко не расскажешь. — Она явно была в затруднении. — Впрочем, можно и коротко. Улеяне воюют с другой цивилизацией, тунцианами. И все, кто работает в космосе, обязательно вооружены и проходят военное обучение.

— Тунциане, это для землян. А вы их как называете? — Воха перешел на ее язык.

— Таюты, — ответила она машинально. — Слушай, как ты узнал? Ведь в твоем проекторе нет никакой информации о вооружении. И с тех кораблей, на которых мы летали, оружие было снято.

Воха только хмыкнул себе под нос.

— Знаешь, очень трудно догадаться о назначении корабля, который не несет в себе ничего, кроме пилота и двигателя. И имеет странные, совершенно нефункциональные выступающие части.

— Ты неплохо выучил наш язык. Даже произношение сносное.

— Трудно читать показания приборов, если надписи воспринимаются не по смыслу, а просто как символы.

— Так ты не передумал лететь со мной на каникулы?

— Нет.

Дальше до самого Наташиного дома они молчали.

Глава 6

На этот раз Воха решительно отказался от роли гостя и от Наташиной опеки. Харчился вместе со всеми в корабельной столовой и подчинялся общему распорядку. После пары провозных полетов его выпустили самостоятельно и закрепили за ним собственный боевой корабль — атакующий истребитель. Эта машина понравилась ему значительно больше, чем истребитель прикрытия, на котором состоялся его первый вылет.

С полетами по маршруту и другими небоевыми задачами он справлялся успешно. Не так лихо, как другие, но и без особых проблем. Зато в учебных боях ему доставалось на орехи. За первые четыре дня его сбили пятьдесят раз. А сам он только три. По чистой случайности. Но дело быстро шло на поправку, и к концу каникул он был уже вполне на уровне. Знания у него были, физическая выносливость и способность к ориентации — тоже. И реакция не хуже, чем у других. Дело было за навыком, а это — наживное. В общем, договорился с командиром группы о еженедельных тренировках по выходным.

Секрет такого расположения к своей особе Воха понял, когда обнаружил в команде еще несколько землян. Он обратил внимание на их плохой улейский, и несколько раз слышал оброненные ими фразы по-английски, немецки, французски и еще на каких-то языках. Конечно, понять, что они говорят, он не мог, но само звучание речи было узнаваемо.