Узелок

Сергей Калашников

УЗЕЛОК

повесть

Глава 1

Диск лежал наклонно. Ближний край был приподнят так, что под ним можно было пройти. Поверхность из светло-серого металла без отверстий, углублений и выступов.

Не требовалось большой сообразительности, чтобы понять, что это классическое летающее блюдце, совершившее вынужденную посадку. Диаметром со стадион и толщиной с двухэтажный дом, оно лежало среди леса, окруженное обломками сокрушенных им деревьев, и не подавало признаков жизни. О причине аварии можно было только гадать, и Воха отправился в обход, поглядывая, нет ли где люка.

Люк вскоре нашелся. Он находился на кромке диска в том месте, где она оказалась вровень с землей, и выглядел как круглое отверстие метров двух в диаметре. Нижний край был прикрыт стволом поваленного дерева, рядом с которым лежала в неудобной позе девочка примерно одних с Вохой лет в комбинезоне из белой ткани. На голове, просвечивая через коротко остриженные волосы, красовалась огромная фиолетовая шишка. Левая нога была сломана ниже колена. Ничего неземного в ее облике не было, а беспомощное состояние вызывало сочувствие.

Воха присел рядом и взял в руку тонкое запястье, пытаясь нащупать пульс. Опущенные веки вздрогнули, и девочка тихонько всхлипнула. Видимо и с рукой не все в порядке. Глаза открылись и смотрели сильно расширившимися зрачками.

— Тебе помочь?

Ее губы беззвучно шевельнулись, и он скорее угадал, чем услышал:

— Да.

Придерживая за комбинезон, он осторожно уложил ее на спину, продавив в земле углубление в том месте, куда должна была попасть икра сломанной ноги. Руки вытянул вдоль тела и ощупал легкими прикосновениями, но переломов или вывихов не обнаружил. А вот правая ключица оказалась поврежденной. Это было видно сквозь ткань комбинезона.

Теперь девочка лежала с закрытыми глазами, не подавая признаков жизни. Правда, пульс нашелся легко в том же месте, где и у земных людей, да еще, если присмотреться, можно было заметить дыхание. Комары облепили ее и беззастенчиво сосали кровь. Поколебавшись, Воха достал из кармана тюбик с мазью от комаров и намазал ей кисти рук, лицо и шею. Что делать дальше? Бежать за помощью? Он доберется до телефона только к вечеру. Кроме того, его обязательно примут за шутника. Никто не стронется с места, чтобы после двадцатикилометрового пути по лесному бездорожью... Хотя вертолет с медиками можно посадить на соседней елани — дедовых покосных угодьях. Но кто погонит вертолет на основании заявления школьника?

Чтобы не маяться от нерешительности, Воха сбегал к стану и притащил котелок воды и объемистую бобину пластикового шнура, которым пакуют посылки. На покосе часто надо бывает что-нибудь привязывать, а этот шнур не гниет и зимует в тайничке от страды до страды.

Первым делом смочил полотенце и положил на лоб девочки. Стараясь не причинять ей боли, он осторожно пристроил около ноги вырубленные палки и притянул шнуром. Затем примотал к туловищу правую руку. В результате получилась неуклюжая конструкция из тела, опутанного веревками и привязанного к жердям и палкам. Главная задача была выполнена. Сломанные кости оказались зафиксированы относительно друг друга, а ближайшие суставы — лишены подвижности.

Девочка пришла в сознание и иногда тихо охала или постанывала, впрочем, не мешая ему. Здоровой рукой она поддерживала концы веревок и помогала по мере возможности. Закончив, Воха усадил ее спиной к дереву, напоил и приступил к расспросам. Она отвечала по-русски так чисто, как будто это был ее родной язык, тихим голосом, иногда останавливаясь и прикрывая глаза от боли.

Он выяснил, что их корабль действительно с другой планеты, что настоящее имя девочки не сможет выговорить и может звать ее Наташей. Корабль, как она рассказала, был в нормальной обстановке невидим и незаметен для локаторов. Их экспедиция занималась сбором информации о земной цивилизации и потерпела аварию из-за грозового разряда. Они находились на малой высоте, когда попадание молнии вызвало кратковременный сбой в работе систем управления. Считанных секунд оказалось достаточно, чтобы корабль врезался в землю. От удара вышла из строя главная энергетическая установка и обе резервных.

Лишившись одновременно всех источников энергии, корабль оказался практически мертв. Экипаж частично погиб, частично получил ранения. Наташа со своими двумя переломами и сотрясением мозга одна оказалась в состоянии добраться до люка и открыть его. Беспомощность экипажа и прекращение функционирования всех систем поставили их на грань гибели. Часть раненых уже умерла, другие умирают сейчас, а на помощь рассчитывать не приходится, так как других кораблей в окрестностях Земли нет.

Воха рассказал о том, что приехал готовить покосный стан, что в выходные приедут отец с дедом, и замолк, рассуждая, как ему быть дальше. Раньше чем через сутки он помощь не приведет, а за это время многие раненые умрут. Впрочем, многие умрут и за время, пока их довезут до больницы. Да и поможет ли им земная медицина? Внешне они, конечно, очень похожи на людей, а как внутри?

Лучше всего было бы отремонтировать энергетическую установку. Но что он понимает в энергетических установках, созданных неземным разумом? Хотя, быть может, там какой-нибудь шланг лопнул или провод оборвался. Стоит сначала взглянуть. Во всяком случае, очень хочется.

Воха повернулся к Наташе и спросил:

— Можешь показать, что там у вас сломалось?

— Я ведь не могу двигаться.

— Я тебя понесу.

Весу в ней было немного, но сильно мешали палки. Он шел по наклонному полу в слабом свечении, излучавшемся стенами и потолком. Света было очень мало, но постепенно глаза привыкли, и стало можно ориентироваться. Проходы оказались достаточно широки, чтобы нести свою ношу и время от времени переступать через тела инопланетян. Некоторые подавали признаки жизни, но все без исключения были в самом жалком состоянии. Сломанные конечности, разбитые головы, лужи крови на полу. А вот повреждений самого корабля заметно не было.

Главный энергетический отсек находился в центре корабля и представлял собой цилиндрическое помещение размером пять на пять метров. Из потолка на толстой штанге свисал шар диаметром около двух метров. Этот шар был покрыт трещинами, как разбитое яйцо. Местами "скорлупа" отвалилась, и сквозь образовавшиеся дыры просматривались внутренности — густая решетка каких-то трубочек. Хорошо разглядеть было невозможно из-за слабого освещения.

Наташа на Вохиных руках объехала весь отсек и сказала, что если залатать оболочку и залить воду, реактор, скорее всего, заработает. Однако уже на глаз было видно, что ремонт здесь невозможен, и они отправились осматривать резервные установки.

Характер повреждений везде оказался одинаковым. Разница состояла только в том, что резервные установки оказались примерно вчетверо меньше и были не так сильно расколоты. Володя выбрал ту, которая лопнула почти по вертикали, и имела только одну трещину, начинающуюся под потолком, расширяющуюся книзу, и снова сходящую на нет на противоположной стороне. В самом широком месте в эту щель можно было просунуть мизинец. В нижней части наклонного пола скопилась вода, вытекшая из поврежденного шара.

Володя усадил Наташу на пол и отправился за веревкой. В скудно освещенных коридорах оказалось непросто отыскать дорогу, и он некоторое время плутал, заглядывая в незнакомые помещения, пока не отыскал нужный отсек.

Напоил Наташу и, взяв ее на руки, переходил с ней с места на место, пока она проверяла исправность остального оборудования. В помещении над шаром Наташа показала ему горловину и научила ее открывать. Окончив осмотр и убедившись, что все, кроме оболочки шара, в порядке, они вернулись, и он усадил девочку на старое место.

Закрепив веревку за какую-то штуковину на стене, Воха стал обматывать ею шар. Виток за витком туго натягиваемый шнур все сильнее и сильнее сжимал оболочку. Не истратив и половины бобины, он обнаружил, что щель совершенно закрылась, и пришла пора заливать воду.

Сначала он котелком вычерпал лужу на полу. Этого оказалось недостаточно и пришлось ходить к луже, натекшей из главного реактора. Когда уровень воды достиг горловины, Воха спустился к Наташе.

Поднеся ее к одному из щитков на стене, где она что-то включила, он почувствовал, как ожил корабль. Вспыхнул неяркий свет, наклонный пол выровнялся, и пространство вокруг наполнилось негромкими звуками: шорохами, щелчками, гудением.

Наташа измучено улыбнулась и попросила отнести ее в медицинский отсек. Он прошел туда по освещенным теперь переходам. Дверь отсека при их приближении отъехала в сторону, и они оказались в просторной комнате с десятком кушеток, стоящих изголовьем к стене. На одну из них Воха и уложил Наташу. Он освободил ее от веревок, разрезал и снял одежду и обувь. Как только он закончил и распрямился, из стены выехал прозрачный колпак и накрыл ее с головы до ног. Он увидел, как ее тело опутывают невесть откуда взявшиеся трубочки, как расслабляется лицо, как уходит из глаз таившаяся там боль.

Постояв немного, решил, что надо бы уложить на свободные кушетки еще нескольких раненых, но тут дверь пропустила в отсек тележку с лежащим на ней неподвижным телом. Тележка подъехала к ближайшей свободной кушетке и переложила на нее раненого, аккуратно действуя похожими на руки манипуляторами. Ими же она быстро освободила его от одежды и выехала из отсека. Не успела она исчезнуть из виду, как прозрачный колпак уже закрыл вновь прибывшего.

Убедившись, что оживший корабль может сам позаботиться о своем экипаже, Воха пошел к выходу, прихватив по пути котелок. У люка он остановился, отказываясь верить своим глазам. Поверхность земли оказалась наклоненной к нему, в то время как сам он стоял на строго горизонтальном полу корабля. Когда изумление немного ослабло, он сообразил, что такое впечатление вызвано искусственной гравитацией.

Перешагнув через порог, Воха ощутил, как земля одним скачком вернулась в нормальное состояние, и невольно покачнулся. Обернувшись, увидел, что люк за его спиной плавно закрывается и корабль исчезает.

Протянув руку к месту, где секунду назад была гладкая металлическая поверхность, он почувствовал ее пальцами и вспомнил Наташины слова о том, что корабль в нормальной обстановке невидим.

Хотя и понимал Воха, что всего навсего сработала бездушная корабельная автоматика, но почувствовал себя нежеланным гостем, за которым хозяева поспешно захлопнули дверь, опасаясь, что он может передумать и вернуться. Как-то обидно стало. Смеркалось. От усталости подкашивались ноги. Переоделся в сухое и, улегшись в балагане на трухлявое прошлогоднее сено, мгновенно уснул.

Глава 2

Утром проснулся бодрый и голодный. Умылся, сварил кашу, позавтракал и принялся за работу. Залатал балаган, наготовил дров, притащил из лесных тайничков котел, чайник и посуду. Все перемыл. Обкосил стан. Об инопланетянах старался не вспоминать. Во-первых, оставался в душе осадок после лаконичного прощания. Во-вторых, все равно о них никому не расскажешь, — не поверят. Особенно если поведать о ремонте реактора.

На закате настелил в балагане свежего душистого сена, набил им несколько мешков в изголовье и наварил полный котелок картошки с тушенкой, заварил чай и стал устраиваться за стол, предвкушая сытный ужин и сладкий сон. Завтра с утра надо было рано вставать и продолжать косьбу. Хотелось сделать хороший задел к приезду "больших мужиков".

Вдруг со стороны, где вчера стоял, а может быть, лежал, инопланетный корабль, показались две фигуры в белых комбинезонах. Они потихоньку ковыляли в его сторону. В меньшей фигуре Воха без труда узнал Наташу. Она прихрамывала и несла руку на перевязи. Рядом шел мужчина. С конечностями у него все было в порядке, а вот положение головы выглядело неестественным. Когда он подошел ближе, стало видно, что шею охватывает что-то вроде высокого стоячего воротника, поддерживая голову в прямом положении.

— Добрый вечер, — поздоровался мужчина, — мы пришли, чтобы вернуть Вашу веревку и выразить нашу искреннюю признательность за ту огромную услугу, которую Вы нам вчера столь любезно оказали.

Это чопорное начало изгнало из Вохиной души обиду и настроило на поддержание разговора в предложенном тоне. Он встал с чурбачка, слегка кивнул и ответил:

— Здравствуйте. Милости прошу разделить со мной этот скромный ужин.

— Спасибо. С превеликим удовольствием, — ответил мужчина.

Приняв бобину, Володя усадил гостей на чурбаки у стола и положил им в миски картофельно-тушеночного варева. Мужчина ел с явным удовольствием, несмотря на мешавший ему жесткий воротник. Он налегал на хлеб, не забывая время от времени отправлять в рот перья зеленого лука, макая их в солонку. Наташа не отставала от него, держа ложку в левой руке.

Управившись со своими порциями, гости не отказались и от добавки, которую Володя разделил на троих. Не отказались они и от чая. Мужчина пил без сахара, а Наташа, напротив, всыпала в кружку две столовые ложки сахарного песку и, похоже, осталась довольна.

Напившись, гости откланялись. Когда они скрылись из виду, Воха решил продолжить чаепитие. Поправив костер, он устроился рядом на чурбачке, поставив поближе чайник и пакет с сахаром. Чай он любил и намеревался отвести душу. Вдруг из темноты снова показался невысокий силуэт в белом комбинезоне. Вероятно, проводив мужчину, Наташа вернулась.

— Привет, — сказал Воха, — хочешь чаю?

— Я как раз про это и хотела узнать. Папа говорит, что чай, которым ты нас поил, терпкий и чуть-чуть горчит. А мне, наоборот, показалось, что он страшно сладкий. В чем тут дело?

Она уселась рядом с ним и поглядывала с явным любопытством. Воха уставился на нее, пораженный очевидной нелепостью вопроса. Трудно предположить, чтобы она не знала, что чай стал сладким от непомерной дозы сахара. Особенно, если учесть уверенность, с которой она его насыпала и размешивала. Или она не придумала ничего лучшего для завязывания беседы, или хочет весело провести несколько минут, выслушивая его объяснения.

"Видимо полагает, что мы тут на Земле совсем простые. Как бы ей хорошенько ответить?" — Чтобы иметь время собраться с мыслями, он сделал участливое лицо и спросил:

— Как твоя нога?

— Еще не совсем, — ответила Наташа, — но через пару дней, полагаю, будет как новая. Плечо тоже скоро срастется. Вот папе придется лечиться долго. У него поврежден позвоночник.

— А много ваших погибло?

— Почти половина. Девяносто семь человек. Если бы ты не восстановил реактор, погибли бы, наверное, все.

— А твоя мама?

— Она жива. Ей тоже долго лечиться. Завтра мы стартуем. Перелетим на Луну, и будем зализывать раны. Весь корабль — сплошной лазарет.

— Наверное, больше не свидимся. — Володя отхлебнул из кружки очередной глоток. — Кстати, ты спрашивала о чае. Так вот:

Культура чая была известна в Китае еще с древних времен. Китайцы любовно выращивали чайные кусты, собирали и сушили их листья и готовили из них чудесный, бодрящий, прекрасно утоляющий жажду, напиток. Чай распространился также в Японии. Японцы — весьма своеобразный народ — со временем выработали к чаю весьма трепетное отношение и обставили процедуру его приготовления и употребления специальной чайной церемонией, похожей на религиозный ритуал. Из европейцев первыми познакомились с чаем англичане. Английские моряки завезли его из Китая.

Появление чая на Британских островах не обошлось без курьезов. Один моряк привез его в подарок своей матушке, а та, созвав гостей на торжественную дегустацию экзотического продукта, пыталась потчевать их отваренными листьями.

Позднее, когда чай прочно вошел в обиход по всему миру, строились специальные быстроходные парусные корабли для доставки чая из Китая в Лондон, Эти суда — чайные клиперы — остались в памяти моряков, как прекрасная сказка, как вершина парусного кораблестроения. Соревнования между клиперами в скорости перехода привлекали внимание многих людей и изобиловали драматическими эпизодами, позволявшими капитанам и командам проявлять мужество и благородство.

Чай стали возделывать в Индии и на острове Цейлон, в Турции и на Кавказе. Выращиваемые в Индии сорта, на мой взгляд, превосходят все остальные по аромату и вкусовым качествам.

В наше время популярность чая колоссальна, причем каждый народ готовит и употребляет его по-своему. Англичане его варят, русские заваривают, монголы добавляют к нему жир и соль. В местах с сухим и жарким климатом предпочитают зеленый чай, а европейцы больше любят черный. Огромно число сортов чая и способов его приготовления.

Вряд ли существует единое мнение о причинах такой популярности этого напитка, но, по моему мнению, загвоздка в том, что каждый может найти в чае то, что ему необходимо. Чай может приободрить и успокоить. Философу он позволяет создать подходящую обстановку для размышлений. Энергичному, деятельному человеку дает заряд сил.

Испытывающий жажду пьет чай без сахара, чтобы горьковатый, терпкий настой омыл его иссохшую глотку, а сластена бухнет в кружку две столовые ложки сахара и имеет прекрасную возможность спросить, почему это чай показался ему таким сладким.

Окончив говорить, Воха сделал глоток и перевел дух. Для произнесения такой длинной напыщенной речи, насыщенной обрывками разрозненных и весьма спорных сведений, ему пришлось полностью сосредоточиться и предельно напрячься. Обычно он старался говорить короче.

Наташа смущенно улыбнулась и попросила:

— Налей, пожалуйста, и мне кружечку.

Прихлебывая чаек, они сидели, глядя на языки пламени. Сгустившаяся темнота создавала обстановку доверия. Помолчав немного, Наташа стала рассказывать:

— Давно, примерно две тысячи лет назад, космический корабль с нашей планеты нашел на Земле разумную жизнь. Это была первая встреча с разумными существами за всю историю нашего человечества. Космонавты активно вступили в контакт с землянами. Им очень помогло то, что они походили на людей. На Земле в то время царили жестокие законы, и наше вмешательство не привело ни к чему хорошему. Отголоски тех событий в искаженном виде сохранились в ваших преданиях и письменных документах.

Эта экспедиция привезла на нашу планету несколько десятков землян. За прошедшие годы их количество заметно увеличилось, и теперь они составляют значительную часть населения планеты.

С момента первой экспедиции мы не вмешивались больше в вашу жизнь, а лишь наблюдали, стараясь не обнаружить своего присутствия.

Экипажи кораблей, отправляющихся к Земле, комплектуются из потомков землян. Так что мы с тобой принадлежим к одному биологическому виду.

Сейчас наши корабли ведут преимущественно внешнее наблюдение. Передачи ваших телевизионных и радиостанций служат нам основным источником информации. Иногда наши наблюдатели селятся среди вас, и долгие годы живут вашей жизнью.

Наташа положила на угли костра несколько прутиков, поставила кружку, встала и сказала:

— Мне пора.

Володя проводил ее до корабля, осторожно придерживая за локоток здоровой руки. Корабль по-прежнему оставался невидим но, когда они приблизились, открылся люк в знакомом месте и стал виден участок освещенного коридора. Наташа вошла, повернулась, сказала: "До свидания" — и люк закрылся. Володя протянул вперед руку, дотронулся до невидимого материала обшивки и отправился восвояси.

Утром он проснулся, едва посветлело небо. Напился холодного чая с хлебом, взял косу и, пока не просохла трава, отмахал расширяющимися от балагана кругами, добрую четверть елани.

Закончив косьбу, он отправился к месту аварии. В том, что корабля нет на месте, он убедился наощупь. Сломанные деревья, большая вмятина в земле — вот и все, что осталось. Да еще на ветке висело забытое им полотенце с завязанным кем-то узлом на конце.

Глава 3

Их мамы познакомились в роддоме. Выяснилось, что живут они в одном дворе. Потом часто поручали друг другу присмотр за своим чадом, отлучаясь по делам. Так и сдружились. В ясли Воха и Танюшка пошли вместе. Затем одна группа в детском саду и, наконец, один класс.

Они сразу уселись вместе за третью парту среднего ряда, да так и сидели год за годом, ни разу не поссорившись. Их даже не дразнили женихом и невестой, настолько естественно они оказывались всегда вместе. И в школу, и из школы, и на любые мероприятия.

Когда ей захотелось заниматься балетом, он тоже туда пошел. В кружке не хватало мальчиков. И мужественно по три раза в неделю посещал эти занятия, хотя тянуло его совсем к другому. Ему нравился настольный теннис. Отличная реакция давала ему хорошие шансы в этом виде спорта. Но это удовольствие он себе позволял только по субботам.

Вот и сегодня первого сентября они, как обычно, заняли свои места в классе. Первый урок учебного года начался традиционно: учительница ввела в класс новенькую и представила: "Наташа Коноплянникова". Едва взглянув на нее, Воха обомлел. Она. Только вместо стрижки короткая русая коса. Ну и одета, понятно, не в комбинезон.

На перемене ее окружили девчата и устроили форменный допрос. Откуда, почему, кто родители и так далее. Подойти к ней Воха смог только после третьего урока. В его планы не входило афишировать их знакомство.

— Как нога, — спросил он, будто продолжая разговор.

— Порядок. И ключица срослась, — ответила она также естественно.

— А это парик? — глазами он показал на голову.

— Нет, мои. Можешь подергать.

Не почуяв шутки, он потянул ее за косу и озадаченно пробормотал:

— Ну, вы даете!

— Ты зачем новенькую обижаешь? — Зойка Кочетова, от всех бочек затычка, тут как тут. Никого же рядом не было!

— Не обижаю, а проверяю, хорошо ли парик приклеен. — С этой особой шутки в сторону. Разнесет, не помилует.

— Какой парик? — Зойка озадачена.

— Она же с Сириуса. Прилетела на летающем блюдце, надела парик и скорее к нам.

— Зачем? — Зойка заинтригована.

— Их интересует наша программа по обществоведению. У них на Сириусе проблема с организацией демократического общества, и им нужен наш опыт.

Уже полкласса обступило их. Воха редко открывает рот, но каждое его выступление — шедевр. Не поймешь, где шутка, а где всерьез. Но потом есть что приятно вспомнить. Даже учителя с ним ухо держат востро.

— А ты откуда знаешь? — не унимается Зойка.

— Она приглашала меня чинить ее блюдце. При посадке отбила край об осину, и оно не хотело улетать, пока мы его обратно не приделали.

— Как?

— Посредством веревочной петли и палки.

Зрители зафыркали, и Зойка поняла, что это над ней. Надулась и отошла.

— Ты где обосновалась? — Это Воха уже Наташе.

— У бабушки, в Садовом переулке.

Звонок подвел черту под их разговором. А на следующей перемене его отозвал Колька из одиннадцатого "Б" и пригласил выйти за гараж. Там между забором и задней стеной сарая, в котором стояла школьная машина, находилось место традиционных мальчишеских кулачных разборок.

Воха не сильно удивился. Его частенько приглашали для "разговоров". Однако Колька слыл парнем разумным и покладистым, и с ним можно было попробовать ограничиться беседой. Но сам спрашивать не стал. Несолидно.

Колька и не думал предъявлять претензий. Едва они оказались в укромном месте, повернулся и врезал в ухо. Воха, однако, не сплоховал. Увернулся и заехал локтем по ребрам. Колька парень не хилый. На голову выше, на два года старше и не трус. Но и Воха не прост. Он увертлив и подвижен. Через три минуты у Кольки разбита губа и фингал под глазом, а у Вохи ссадина на скуле и аналогичный бланш. Запыхавшись, они делают шаг назад и переводят дух.

— Ты чего? — выдыхает Воха.

— Оставь Таньку, — шепелявит Колька. Кажется, у него стало на один зуб меньше.

— Тю, дурной, — Воха настолько "удивлен", что даже опускает руки, — ты и с братом ее тоже бы подрался?

— У нее нет брата. — Колька разгорячен и готов снова в драку.

— Я за него. И если обидишь — держись.

Колька расслабляется.

— Так ты не... ну...

— Не нукай. У нее своя голова. Хоть со всем светом передерись, не поможет. Пошли. Еще на урок успеем.

Таня достала из портфеля три старинных пятака и сноровисто закрепила их пластырем на Вохином фасаде. У нее всегда с собой припасено кое-что на подобный случай. Не то чтобы он записной драчун. Скорее наоборот. Не любит он этого дела. Беда в том, что Танюха чудо как хороша. Ну, просто красавица. И парни, прежде чем начать за ней ухаживать, считают необходимым "проучить кавалера". Не будет же Воха объяснять, что их отношения чисто дружеские. Тем более, что он в этом не вполне уверен. Да и бьют обычно раньше, чем спрашивают. Так что приходится носить отметины и славу забияки.

Мышцы у него как у взрослого мужчины. Балет не шахматы, а партнерши не пушинки. Так что, в худшем случае, потасовки заканчиваются для него вничью. "Ты меня без ухажеров решил оставить", — шутит обычно Таня, врачуя его синяки. Но сегодня она встревожена.

— Ты его не сильно? — Она уже догадалась, с кем он нынче схлестнулся, и переживает. Причем не за него. Ну, погоди, "Прекрасная Елена"!

— Нет, не сильно. Врач сказал — через месяц все срастется.

— Какой врач?

— Ну не врач. Фельдшер со скорой помощи.

Таня словно пощечину получила. Побледнела и обмякла. Впервые такое за ней наблюдается. Наверное, за лето, пока Воха был у деда, этот Колька времени даром не терял.

— Да нет, только губа разбита. Извини. Не знал, что для тебя это всерьез. — Воха не садист.

Домой они, как всегда, идут вместе. Не успели отойти и полсотни шагов, Таня на ходу достала зеркальце и поправила прическу. Конспираторша. Оглянувшись, Воха видит Кольку, который с независимым видом следует за ними. А ведь у него на урок больше. "Да, дело серьезно" — понимает Воха и "вспоминает", что не переписал расписания уроков. Жаль, конечно, хорошую дружбу. Но он слышал, что девочки взрослеют раньше.

В школьном фойе пустынно. У расписания стоит Наташа и пишет в блокнотике. Воха глянул через плечо. Интересно.

— Это по-вашему?

— Ой, — Наташа смущена, — забылась. А я думала, ты Таню провожаешь.

— Ее теперь Колька провожает.

— Он победил?

Нормально. Похоже, эта пришелица думает о людях, что они совсем дикие. Даже подшучивать неинтересно. А как объяснишь?

— Не в этом дело. Тут сердечная привязанность. — Воха замолчал, потому что Наташа отлепила пятак у него из под глаза и стала что-то там массировать кончиками пальцев. — А это... Это — просто старинный ритуал.

Со скулой она повторила ту же операцию. Отодрала пластырь от монет и подала их Вохе.

— Я пошутила. Проводишь меня?

Они лежат на пляже, в который упирается Садовый переулок. Портфели занесли к Наташе, она переоделась, и они спустились к речке. Осень еще не взяла свое. Пока тепло, пока не назадавали уроков и не начались занятия в кружках и секциях, можно еще искупаться и понежиться на солнышке.

— Ты чего сюда приперся? — перед Вохой парень его лет. За ним еще четверо, помоложе. — А ну, уматывай. И чтобы я больше тебя здесь не видел.

Воха знал, что ребята из Садового гоняют чужих. Но чтобы задирать парня, который с девчонкой! Он неуклюже поднялся.

— А то?

— Получишь!

— Попробуй.

Двое бросились не него одновременно. С двух сторон. Он стремительно присел, перекатился на спину и распрямил ноги. Попал. Оттолкнулся плечами и вскочил. Поднырнул под удар и врезал кулаком по ребрам. И тут один из еще не битых вспрыгнул ему на спину, обхватив шею. Мгновения хватило чтобы, получив удар под дых, Воха согнулся, схватил за ногу того, что повис сзади и, подпрыгнув, обрушился на него всем своим весом. Перекатился назад и встал. Трое лежат. Фуэте и удар пяткой. Остался один. Но он струсил и держится поодаль. Угрожающий шаг в его сторону, и последний противник позорно бежит. Остальные кряхтя и охая, поднимаются с песка и, не говоря ни слова, мрачно покидают место своего позора. Слабаки. Пакостники. Впятером на одного!

Наташа смотрит на него каким-то непонятным взглядом. Не восторг, не укор, не удивление. Наверное, сочувствие. Она прикасается кончиками пальцев к его свежим синякам, массирует, и боль быстро проходит. Можно еще разок искупаться.

Наташина бабушка накормила их борщом. Борщ классический, язык проглотишь. Бабушка тоже обыкновенная. Но Воха знает, что это за бабушка. И еще он знает, что она знает, что он знает. И это создает любопытную атмосферу, когда все немного недоговаривают, но все ясно.

— Наташа, а есть у тебя какие нибудь фотографии из тех мест, откуда ты родом? — Он, конечно, понимает, что нет, но ему интересно что-то сказать с намеком и убедиться, что тебя поняли.

— Есть. — Наташа достает из ящика стола кольцо из эластичной ленты (такой пользуются спортсмены, чтобы волосы не лезли в глаза) и надевает ему на голову. Прикасается к пряжке, и прямо перед ним возникают картины чужой планеты и жизни ее жителей. Все сопровождается объяснениями. Страшно интересно и лучше, чем в кино. Наташа быстро научила его управлять проектором, и он с головой погрузился в новый мир.

Чего тут только не было! География и история, наука и техника. Описание поселений на других планетах. Сведения об иных цивилизациях. Астрономия, астронавигация и астрофизика. Не было ни одного вопроса, на который не было бы ответа. Воха только скользнул по обзорам, а уже пора домой. Смеркается.

Неохотно снял он чудесную ленточку и собрался уходить. Но Наташа сунула ее ему в руку.

— Можешь дома посмотреть. Там много интересного.

Бабушка не возражала.

На выходе из двора его ждали человек пятнадцать. Воха остановился перед самым крупным.

— Вы чего-то хотите?

— Ты, говорят, можешь побить любого?

— Не уверен.

Понятно, что драки не избежать. Но так не хочется быть битым.

— Давай проверим.

— Я не Геркулес. Мне с такой толпой не совладать.

— Один на один.

— Тогда пусть они уйдут.

Парень делает знак, и остальные расходятся. Не совсем, конечно, но вблизи не маячат. Воха ставит портфель к стене.

— Я готов.

Парень наскакивает и бьет. Ого. Похоже боксер. Воха уворачивается и наносит удар в челюсть. Попадает в плечо. Некоторое время они мутузят друг друга с переменным успехом. Воха чаще уклоняется, а его соперник — блокирует. Но некоторые удары все же достигают цели, и через пять минут противники расходятся, расцветив лица друг друга наглядными следами доблести.

— Как тебя зовут?

— Воха.

— Ты из третьей школы?

— Да.

— А я Кузя из шестой.

Вот оно что. Это предводитель здешней шпаны. Для него драка на равных с известным "громилой" Вохой — лишний камень в фундамент авторитета. Хорошо иной раз иметь славу. Даже сомнительную.

Глава 4

Утром он, как обычно, встречает во дворе Таню. По дороге они успевают обменяться новостями. Оказывается, Колька пригласил ее на выходные в поход на байдарках. А она согласилась только если с Вохой. Ну что же, это дельно. Надо и Наташу с собой взять. Ей наверняка будет интересно. Только бы погода не подвела.

Неделя промелькнула, он и не заметил. Каждый день после школы, проводив Наташу, он мчался домой и до прихода родителей сидел с чудесной ленточкой на голове. Кажется, вся мудрость великой цивилизации была сосредоточена в ее проекторе.

В большинстве разделов он ознакомился только с вводными и обзорными материалами. Но в том, что касалось космических кораблей, его любопытство не знало предела. Да вот беда. Не хватало подготовки. И пришлось вернуться к скучным физике, математике, а позднее и к химии. Иначе было невозможно понять. Но, надо признать, что эти разделы были изложены настолько доступно и увлекательно, что Воха быстро делал успехи.

Погода в пятницу выдалась чудесная. Сразу после школы забежали по домам, и — к реке. Пошли на трех байдарках. Колькин брат с женой, Колька с Танюхой и Воха с Наташей. До вечера спустились вниз по течению до озера и заночевали на песчаной косе.

А с утра задул противный ветер, посыпал холодный дождик, и всю субботу они "пахали" не разгибаясь и борясь с волной, пока не добрались до места второго ночлега. Промозглая сырость, мокрые дрова и окрепший ветер, срывающий палатки, дополнили впечатления дня.

В воскресенье погода была такая же, только еще хуже, поскольку одежда была влажной с самого утра. Спустившись вниз по вытекающей из озера речке до железнодорожного моста, они навьючили на себя весь скарб и через два часа были на разъезде. Обходчик затопил баню, они обсохли и отогрелись. Ранним утром рабочий поезд доставил их домой.

Всю дорогу Воха с интересом наблюдал за Наташей. Ей пришлось не сладко, но она не скулила, как Танюха, а только поглядывала на "мужиков" и тянула свою лямку.

Следующая неделя внешне ничем не отличалась от предыдущей. Только Воха подремывал на уроках с открытыми глазами. Ему не хватало тех часов, что выпадали между возвращением домой и приходом родителей. Он далеко за полночь засиживался, вернее залеживался, с Наташиной ленточкой вокруг головы. Раньше он так тайком читал детективы, а теперь долбил инопланетные науки. Правда, пока не далее объема земной средней школы. Недостаток сна добирал на уроках.

Преподаватели, смущенные Вохиным остекленевшим взором, пытались его тормошить, то и дело спрашивая по ходу урока. Однако отвечал он всегда уверенно и по делу, и его оставили в покое. Привыкли.

В четверг по дороге домой Наташа предложила на выходные сгонять к Юпитеру. У нее, видите ли, по расписанию тренировочные полеты. А заодно может и его покатать. В качестве предлога — визит к ее прадеду — леснику.

"Что-то много у нее родни в этих краях", — подумал Воха. Однако отказываться не стал. Чай не на какие-то там Гавайи зовут. Место новое, незатоптанное, надо взглянуть.

В пятницу уселись на велосипеды. Пятнадцать километров по шоссе, потом три по проселку, и еще километр по узенькой тропинке, и вдруг, совершенно среди ничего, перед ними открылась дверь. Туда они и въехали. Прислонив своих стальных коней к стене знакомого коридора, прошли в один из отсеков. Там за накрытым столом ждал их Наташин папа и незнакомая женщина.

— Наверное, мама, — подумал Воха. — Уж не на смотрины ли меня привезли?

Поздоровались. Наташа представила присутствующих, и приступили к трапезе. Еда Вохе понравилась. Сытная, и на вкус нормально. Гурманом он не был, но после многих лет занятий балетом привык к этому делу относиться вдумчиво. А поскольку предложенная пища насыщала, не вызывая чувства тяжести в желудке, уверенно заключил: "Харчи добрые". Про себя, разумеется.

Во время обеда разговаривали о разных пустяках. В основном Наташина мама, Лия, расспрашивала о Вохиных одноклассниках. Обычные вопросы, какие задаст любая мама товарищу своей дочери, попавшей в новый коллектив. Воха не спешил с ответами и всячески старался убедить ее, что Наташа попала к хорошим людям. Спросила Лия и о причинах его знаменитой драчливости. Получив объяснения, она обменялась с Наташей взглядом, полным веселых искорок, но не позволила себе даже тени улыбки. "Предки тактичные" — сделал Воха второй вывод. Сам он вопросов не задавал. Считал неудобным, раз они свою деятельность на Земле держат в секрете.

После еды Наташа повела его по коридорам корабля куда-то далеко. Иногда навстречу попадались люди, и Воха приветствовал их молчаливым взглядом в глаза. Таков был обычай улеян. Он это специально выяснил. В отсеке, куда они пришли, на полу лежал маленький космический кораблик, похожий на самолет с короткими прямыми крыльями, но без хвостового оперения. Кабина с двумя креслами — одно за другим — закрывалась прозрачным фонарем. Обойдя машину, Воха заметил на передней кромке крыльев множество "нерегулярностей", отверстий различных диаметров. Не крылья это, а консоли с подвешенным вооружением, спрятанным под обтекатели. Но своего открытия никак не проявил.

Они надели обтягивающие скафандры и забрались в кабину. Наташа уступила Вохе переднее сиденье. Пристегнули ремни, закрыли забрала шлемов, захлопнули фонарь, и одна из стен отсека отошла в сторону, обнажив испещренную звездами пустоту космоса.

— Ну и красотища! — думал Воха, крутя головой во все стороны.

Кораблик медленно удалялся от диска большого корабля. Подступивший к горлу комок и чувство головокружения, результат наступившей невесомости, сильно разбавили удовольствие от созерцания окружающего великолепия, и пару минут он провел в борьбе с рефлекторной реакцией своего желудка. Однако справился. Яркие звезды, густая пелена Млечного Пути, далекий ослепительный шарик Солнца и оранжевая громада Юпитера — и все это вдруг, сразу.

Пока Воха сначала осваивался, а потом осматривался, Наташа обменялась с кем-то по радио несколькими словами на незнакомом языке и дала ход. Перегрузка вдавила его в спинку кресла, и картина вокруг стала поворачиваться, а потом завертелась с головокружительной быстротой. Корабль не вращался, а совершал разнообразные маневры: повороты, развороты, перевороты и еще какие то "вороты". Все вокруг кувыркалось, но без повторов. Не имея привычных ориентиров, лишенный понятий "верх" и "низ", Воха совершенно потерялся и чувствовал себя словно в бочке, катящейся по неровному склону.

Наконец все кончилось. Они влетели в отсек, стена встала на место, и он снова обрел почву под ногами. Выбравшись из кабины и держась руками за ее кромку, он терпеливо дождался, пока прошло мельтешение перед глазами. Наташа проводила его в каюту, где он немедленно занял горизонтальное положение.

— Кажется, это ответная любезность за удовольствие от похода на байдарках, — подумал он, отключаясь. И еще о том, что ему не предложили ужина. Но об этом — с благодарностью.

Проснулся легко. Размялся, как следует. Кроме обычных балетных упражнений, постоял на голове и сделал несколько кувырков. Благо, размеры каюты позволяли. В туалетной долго колдовал с рычажками и кнопками, а когда разобрался — остался доволен. Душ — первый класс. Ну и все остальное нормально. Наполоскавшись, обсох под струями теплого воздуха и только успел одеться, как за ним зашла Наташа.

Позавтракали в том же составе, и снова в полет. На этот раз на другом корабле, побольше. Он не лежал на полу, а стоял вертикально. Этакий короткий толстый цилиндр с полусферическим прозрачным колпаком впереди. К задней части крепились четыре консоли, увенчанные цилиндрическими гондолами, параллельными корпусу. На них он и опирался.

По лесенке забрались под колпак, где разместились рядышком на лежанках с подлокотниками. На этот раз Наташа дала ему значительно больше времени на освоение. Потом, вместо того, чтобы начинать пилотирование, она принялась объяснять, как управлять кораблем. Это оказалось несложно. Ручка в правой руке и шесть клавиш под пальцами левой. Уже через полчаса Воха освоил кое-какие маневры, а через час начал чувствовать корабль. Сложнее оказалось с ориентировкой. Если в пределах видимых объектов он легко и просто мог управлять машиной, то, как только расстояние до ориентиров переставало позволять оценивать дистанцию на глаз, он терялся. Освоиться с полетом по приборам было трудно.

Вскоре, почувствовав, что он "поплыл" от ее объяснений, Наташа оставила его в покое и обменялась несколькими словами на своем языке с кем-то по радио. Сразу в поле зрения появились такие же кораблики, и они затеяли что-то вроде игры в догонялки. Настигая друг друга и уворачиваясь, они закрутили такую карусель, что у Вохи снова замельтешило перед глазами. Но не так сильно, как в прошлый раз. Он даже кое-что заметил.

Вечерний полет и еще два на следующий день были очень похожи на предыдущий. Сначала Наташа учила Воху управлять кораблем, а потом, когда у него наступало насыщение, играла в ту же игру со своими товарищами. Воха сделал порядочные успехи. В последнем полете он сумел отыскать один из спутников Юпитера, облетел его, совершил посадку, взлет, и даже почти нашел корабль-диск, с которого они стартовали. Промазал всего на полмиллиона километров. В общем выходные ему понравились.

Домой они вернулись утром понедельника и успели до начала уроков забежать по домам и переодеться.

Глава 5

Всю следующую неделю он после школы рыскал по городу, обшаривая кружки и секции. И нашел. На старом заводе в обветшавшем спортзальчике нашлись следы захиревшей секции прыжков на батуте. Ее уже давно никто не посещал, но оборудование сохранилось, хотя и расхлябанное. Бутылка самогона и баночка маринованных огурчиков были обменяны на ключ, и Воха принялся за ремонт снарядов. Дело усугублялось тем, что в зале не было электричества. Вернее, оно оказалось отключено. Приходилось управляться засветло.

Так или иначе, вскоре в его распоряжении, кроме батута, оказался лопинг — переворотные качели, колесо с двумя плоскостями вращения и крутящееся кресло. И он приступил. Первое время не обошлось без травм. Но он был осторожен и отделался легко. А через месяц у него получалось практически все. Его вестибулярный аппарат выдерживал любые смены положения тела, и он уверенно сохранял ориентацию независимо от силы и направления перегрузки.

И тогда он приступил к тренировкам в темноте. Закрепив на стенах и потолке несколько самодельных масляных светильничков, изображающих основные ориентиры звездного неба, он сначала крутился в колесе, потом — на качелях и, наконец, кувыркался на батуте, не видя ничего, кроме светящихся точек в отдалении. Рискованно, конечно. Но его буквально заело ощущение беспомощности, которое он испытывал каждый раз, как Наташа начинала чехарду со своими коллегами.

Ночные занятия с проектором не прекратил. Однако теперь основное внимание уделил вопросам навигации, устройству космических кораблей и систем управления. И к изучению языка улеян. Вскоре стало ясно, почему Наташа так спокойно доверила ему управление кораблем и не возражала против выполнения весьма ответственных маневров.

Оказывается его, как и любого пилота, контролировала система безопасности, которая исключала рискованные действия. Вернее не исключала, а незаметно корректировала. Построенная на принципах нечеткой логики, то есть, оперируя понятиями типа: "побыстрее" и " потише", "побольше" и "поменьше" и так далее, — она послушно выполняла команды, не позволяя, тем не менее, превысить ту грань, где риск приводил к столкновению корабля с другими телами. А в свободном полете — исключала ускорения, в том числе и поперечные, более пяти "g" в любом направлении. Это делало маневры достаточно плавными.

В результате полет космического корабля приобретал характерные черты полета самолета в атмосфере: повороты делались не резко, а по дуге. При этом и смена ориентиров происходила постепенно, что позволяло пилоту сохранять ориентацию. Правда, с непривычки, даже эта постепенность вызывала у Вохи мельтешение в глазах.

За пару недель до зимних каникул, когда у Наташи были следующие тренировочные полеты, на которые она его снова пригласила, он решил задать ей несколько вопросов. Конечно, кое о чем можно было догадаться, но лучше знать наверняка.

— Зачем на ваших кораблях стоит вооружение? — спросил он по дороге от школы к ее дому.

Она заметно вздрогнула от неожиданности и уставилась на него с неподдельным интересом.

— Коротко не расскажешь. — Она явно была в затруднении. — Впрочем, можно и коротко. Улеяне воюют с другой цивилизацией, тунцианами. И все, кто работает в космосе, обязательно вооружены и проходят военное обучение.

— Тунциане, это для землян. А вы их как называете? — Воха перешел на ее язык.

— Таюты, — ответила она машинально. — Слушай, как ты узнал? Ведь в твоем проекторе нет никакой информации о вооружении. И с тех кораблей, на которых мы летали, оружие было снято.

Воха только хмыкнул себе под нос.

— Знаешь, очень трудно догадаться о назначении корабля, который не несет в себе ничего, кроме пилота и двигателя. И имеет странные, совершенно нефункциональные выступающие части.

— Ты неплохо выучил наш язык. Даже произношение сносное.

— Трудно читать показания приборов, если надписи воспринимаются не по смыслу, а просто как символы.

— Так ты не передумал лететь со мной на каникулы?

— Нет.

Дальше до самого Наташиного дома они молчали.

Глава 6

На этот раз Воха решительно отказался от роли гостя и от Наташиной опеки. Харчился вместе со всеми в корабельной столовой и подчинялся общему распорядку. После пары провозных полетов его выпустили самостоятельно и закрепили за ним собственный боевой корабль — атакующий истребитель. Эта машина понравилась ему значительно больше, чем истребитель прикрытия, на котором состоялся его первый вылет.

С полетами по маршруту и другими небоевыми задачами он справлялся успешно. Не так лихо, как другие, но и без особых проблем. Зато в учебных боях ему доставалось на орехи. За первые четыре дня его сбили пятьдесят раз. А сам он только три. По чистой случайности. Но дело быстро шло на поправку, и к концу каникул он был уже вполне на уровне. Знания у него были, физическая выносливость и способность к ориентации — тоже. И реакция не хуже, чем у других. Дело было за навыком, а это — наживное. В общем, договорился с командиром группы о еженедельных тренировках по выходным.

Секрет такого расположения к своей особе Воха понял, когда обнаружил в команде еще несколько землян. Он обратил внимание на их плохой улейский, и несколько раз слышал оброненные ими фразы по-английски, немецки, французски и еще на каких-то языках. Конечно, понять, что они говорят, он не мог, но само звучание речи было узнаваемо.

Все это — крепкие мужики лет за тридцать. Держались уверенно, и летали хорошо. Стало ясно, что для ведения войны улеянам нужны земляне. И, скорее всего, военные летчики. Во всяком случае, он так предположил.

На прямой вопрос Наташа ответила утвердительно. Это действительно наемники из числа военных пилотов. Оказалось, что это уже давненько практикуется. После соответствующей подготовки бывшие земные военные летчики воюют значительно эффективней, чем улеяне. Причем независимо от того — коренные, или потомки выходцев с Земли. Рассмотрев результаты учебных схваток с учетом этого фактора, Воха был вынужден с этим согласиться.

Так что научная экспедиция оказалась летающим вербовочным агентством и курсами переподготовки. По-хорошему, надо бы завязать с этим, вернутся домой и не соваться не в свое дело. Зачем ему чужая война? Но с другой стороны — отчаянное любопытство. И, опять же, самолюбие, или честолюбие, или гордость? Воха не знал, какое слово точнее. А главное — ему ужасно нравилось летать. Да и на войну его никто не звал. Во всяком случае, пока.

В общем выходные он проводил в космосе, занимаясь пилотажем и учебными боями. Остальные дни — ходил в школу и изучал историю этой войны, отчеты о боевых соприкосновениях улеян с таютами, вооружение и все такое прочее. Эту информацию он беспрепятственно скачал на свой проектор с корабельного информатора. Правда она не была переведена на русский, но он нормально разбирал и по-улейски.

Начал он с выяснения судьбы завербованных землян. Их было семьсот шестьдесят один. Сорок два из них продолжали служить, поскольку не истек срок их контракта. Пятеро, отвоевав, сколько положено, вернулись на Землю обеспеченными людьми и живут себе потихоньку на заработанные денежки. Еще одиннадцать остались на Улее. Остальные погибли в боях. Статистика не из приятных.

Далее о вооружении. У обеих сторон оно оказалось сходным. Скорострельные пушки малого калибра и самонаводящиеся ракеты. В начале конфликта применяли и лучевое оружие, попросту говоря — лазеры. Но, поскольку обе стороны стали покрывать свои корабли отражателем, оно оказалось неэффективным.

И улеяне и таюты использовали для атаки и обороны малые корабли, обычно одноместные. К месту боевых действий их доставляли крупные суда, несущие до нескольких сотен истребителей и штурмовиков. Для защиты от нападения на кораблях-носителях устанавливались те же пушки и ракеты. Крупные корабли были приспособлены к полетам быстрее скорости света, а малые — нет. На этом сходства заканчивались и начинались различия.

Во-первых, на кораблях таютов стояли ионные двигатели, имеющие, хотя и солидный, но ограниченный запас хода. И тяговые возможности этих двигателей тоже имели предел. Улеяне использовали более совершенные гравитационные. Правда, это не давало преимуществ в маневре. Возможность достигать больших ускорений ограничивалась выносливостью пилота к перегрузкам, что вынуждало улеян ограничиться теми же пятью "g", как и у таютов.

С точки зрения защиты пилота от перегрузки, казалось бы достаточно создать в кабине постоянную искусственную гравитацию, как это применялось на летающей тарелке, служившей им базой. И тогда ускоряйся, хоть на тысячу "g". Но не тут-то было. Это срабатывало только в случае прямолинейного равноускоренного движения. При изменении ускорения или смене его направления необходимо переносить виртуальную массу, а на это требуются десятки секунд равномерного движения. На это время корабль превращается в мишень.

Так что умение управлять силой тяготения, неизвестное таютам, не давало улеянам преимуществ в маневренности малых кораблей. Правда их рейдеры передвигались значительно быстрее.

Во-вторых, обе стороны не применяют устройств, делающих корабль невидимым. Таюты просто не владеют этой технологией. Но зато они умеют такие "невидимые" корабли обнаруживать. Причем, со значительно большего расстояния, чем видимые. По возмущению пространства, которое при этом происходит

В-третьих, система безопасности кораблей таютов, если она вообще есть, не слишком совершенна. Во всяком случае, неоднократно отмечались случаи столкновения их кораблей друг с другом или с обломками.

Как бы там ни было, но, несмотря на существенно более высокий технический уровень улеян, летные качества боевых машин и характеристики вооружения обеих сторон практически равны. Успех решает мастерство пилотов и еще что-то, чему трудно дать точное определение. Можно сказать — боевой дух, а можно — драчливость. Можно сказать — отвага, а можно — наглость. Или, скажем, азарт и злобность. Не в слове дело, а в том, что у гуманных и мягких улеян именно этого катастрофически не хватает. И терпят они одно поражение за другим, хотя и не трусы.

Суворовскую "Науку побеждать" Воха отложил в сторону с явным неудовольствием. Слишком хрестоматийно. Мемуары Покрышкина, Кожедуба и Ворожейкина оказались интересней. Хотя единственная формула: "высота, скорость, маневр, огонь" — была подвергнута им заметному сокращению. Первые два ее компонента очевидно служили третьему. Итак, маневр и огонь. Именно в этих двух направлениях и сосредоточил он свои мысли.

Глава 7

С Дыуем, руководителем летной подготовки, у Вохи сложились дружеские отношения. Впрочем, если бы он чаще общался с кем-нибудь другим из улеян, то результат наверняка оказался бы такой же. Очень славные ребята. С ними всегда все просто. Каждый будто излучает атмосферу умиротворенной доброжелательности. И очень ненавязчиво.

В конце февраля группа пилотов закончила подготовку, и на их место прислали новичков. Тридцать землян и тридцать улеян из потомков землян. Поэтому Воха теперь чаще выполнял работу инструктора, чем ученика. И новая роль вскоре натолкнула его на новые мысли.

В общем, в конце концов, у него в голове образовалась целая программа, выполнение которой ему одному было явно не под силу. И он выложил все Дыую. У него сложилось впечатление, что по ряду вопросов, тот с ним не то, чтобы не согласен, а глубоко внутренне возмущен, буквально шокирован. Но возражений не последовало. Более того, все предложения были приняты без малейших поправок, и Воха получил обещание, что к началу весенних каникул все будет готово.

Весенняя распутица сильно осложнила дорогу от города до места посадки корабля. Если по шоссе они добрались на попутке, то по проселку и через лес пришлось идти пешком. Уляпались по уши. Но зато дальше до Плутона — без проблем.

Воха начал с облета корабля, программу управления которым переделали по его указаниям. Получилось — что надо. Уникальные свойства гравитационных двигателей теперь использовались на все сто. Прежде всего была исключена плавность поворотов, оберегающая пилотов от поперечных перегрузок. Вместо этого работу двигателей организовали так, чтобы пилотское кресло оказалось в центре вращения. То есть заставили корабль огибать кабину.

Истребителю с такой разворотливостью становилось невозможно зайти в хвост. Он мгновенно менял ориентацию, и преследователь оказывался под прицелом.

Далее. Ограничение на ускорение в пять "g" было оставлено только для случаев длительного разгона. На две минуты позволялось до восьми, а на десять секунд — до двенадцати. Но все это, естественно, только вдоль оси корабля, когда пилота вдавливает в кресло. Для поперечных ускорений ограничение пришлось сохранить.

Довольный облетом машины, Воха направился в спортзал, где осуществлялась следующая его затея. Там была установлена пушка, стреляющая мячами, какие применялись на Земле для тренировки теннисистов. Один из курсантов становился к стенке, а второй направлял на него пушку, с равными промежутками выплевывающую мячи. Один стреляет, другой уворачивается. Но каждое попадание очень болезненно, а расстояние невелико. Поэтому без синяков от стенки никто не уходит. А поскольку свежепобитый занимает место за пушкой, понятно, что он в свою очередь, старается не промахиваться. Эффект озверения. Эта тренировка придумана для того. чтобы разбудить низменные инстинкты улеян. Слишком уж безмятежны их души. Тысячелетия и десятки поколений предков, воспитанных на принципах гуманизма, это огромная гиря на душе того, чья работа — уничтожение.

Кроме того, увертливость, как и умение попадать в подвижную цель — важнейшие качества истребителя. Поэтому от этого упражнения не освобожден никто.

Только что на глазах у Вохи нещадно отлупили здоровенного парня. Крупный и малоподвижный, он получил почти половину из выпущенной в него сотни мячей. Пока их собирали и засыпали в бункер пушки, Воха занял место у стенки и уловил хищный блеск в глазах стрелка.

"Кажется, действует. Этот слишком молод для землянина", — только и успел он подумать. И тут началось. От первых трех выстрелов он увернулся, четвертый отбил предплечьем левой руки. Подхватил с пола откатившийся мяч и запулил его в торчащую из-за пушки голову. Попал. Передышка на пять выстрелов, пока тот держится за ушибленное место. И есть время подобрать с пола еще пару мячиков. Только стрелок вернулся к своему занятию, бросок — мимо, еще — снова мимо, еще — попал!

В общем, когда пушка выплюнула последний мяч, синяков прибавилось не у Вохи, а у его "истязателя". Тот буквально трясся от ярости, возмущаясь, что это не по правилам. Но правила запрещали лишь отходить от стенки. А если раньше никто не додумался запустить мячом в пушкаря, то не виноват же в этом Воха.

Все, кто был свидетелем происшествия, согласились, и это сильно добавило Вохе авторитета. Поскольку в зале присутствовали практически все курсанты и инструкторы, он решил, что пора на деле проверить боевые качества своей машины и спросил, кто бы хотел схлестнуться с ним в учебном бою. Вызвалось с десяток желающих. Сильное недоумение отразилось на их лицах, когда выяснилось, что нападать на Воху они должны одновременно. Один против двух — куда ни шло. Но против целого звена! Да не такой уж этот Воха ас, чтобы так выпендриваться.

Результат учебной схватки оказался ошарашивающий. Маневренность истребителя с новой программой превратила его в сокола среди журавлей. Это был не бой, а расправа. Стало очевидно, какие преимущества сулит эта затея, и ее немедленно распространили на все истребители, несомые кораблем.

Следующая придумка касалась вооружения, и для ее проверки провели учебные стрельбы.

Во-первых, часть пушек зарядили не снарядами, а мелкой алюминиевой дробью. Она была не в состоянии пробить не только сантиметровый титановый корпус улеянских боевых машин, но даже легкие дюралевые обшивки истребителей таютов. Но от нее этого и не требовалось. Расширяющийся пучок дробинок с высокой степенью вероятности попадал в цель даже при не очень верном прицеле и повреждал слой отражателя. Дальше работали лазеры. Установленные на турелях и снабженные автоматической системой наведения, они независимо от воли пилота, барабанили тысячами лучевых уколов в поверхность любого чужого объекта в радиусе их действия. И достаточно было, чтобы хоть один такой импульс угодил в то место, куда раньше попала дробинка.

Во-вторых, часть пушек зарядили картечью. Конечно ее разрушительное действие значительно слабее, чем у снаряда. Зато вероятность попадания существенно выше. Безобидная для прочных корпусов кораблей улеян, она легко пробивала легкие машины таютов. А много ли надо, чтобы вывести из строя крошечный истребитель?

Опробование нового оружия дало ожидаемый результат. Вохе стоило немалых трудов остановить Дыуя, который порывался сообщить на Улею об этих новшествах. Поразительно все-таки безмятежный народ эти улеяне. Ни малейшего представления о военной тайне и эффекте внезапности.

Дальнейшее обучение курсантов шло уже с поправкой на новшества. Кроме того, огромное внимание Воха уделил отработке взаимодействия при полетах группой. Начиная от слетанности пар, и кончая управлением эскадрильей из шестидесяти боевых машин. Вообще с вопросами тактики было весьма плачевно. Такие приемы, как обходы, засады, ложные бегства — улеянами вообще не применялись. Даже атаку группой они проводили с одного направления.

К концу мая основные задачи боевой учебы были завершены, и группу ожидала отправка к месту военных действий. Вскоре за ними должен был зайти рейдер, уже укомплектованный штурмовиками и истребителями прикрытия. Выпускники предназначались в группу атакующих истребителей.

— Кто будет командиром этой группы? — спросил Воха Дыуя.

— Тот из наших инструкторов, кого я выберу.

— Выбери меня. Как раз начнутся каникулы.

— Нельзя. Тебе еще не исполнилось двадцати. Таких молодых мы на войну не посылаем.

Воха ждал подобного ответа. Но он уже неплохо изучил улеян и подготовился.

— А без меня они погибнут.

Этот аргумент совершенно лишил Дыуя способности сопротивляться. Прямодушие и совестливость превращали его в кусок пластилина перед малейшим проявлением коварства. Даже если он врал, следуя инструкции, его легко можно было расколоть косвенными вопросами. Понимая, что это общая черта улеян, Воха прекрасно представлял себе, что очень немного секретов им удается скрыть от противника.

Глава 8

Чтобы вырваться из дома, Воха "выиграл" в лотерею круиз по Атлантике. На все лето. Родители вообще много чего ему позволяли, поскольку он давно взял себе за правило не огорчать их, если это в его силах. А тут такая удача! Получив все необходимые инструкции, он сел в поезд, вышел не следующей станции и через час опробовал свой истребитель в окрестностях Сатурна.

Рейдер подошел через сутки. Все шестьдесят истребителей перелетели с тарелки в его капониры, а экипаж занял отведенные им каюты.

Еще через сутки связное судно доставило первую боевую задачу. Обнаружен крупный боевой корабль противника, следующий к Альфе Тирба. Координаты и время точки перехвата при обсервации у соседней звезды. До прибытия на место оставалось два с половиной часа.

Корабль таютов появился буквально через несколько минут после прибытия улеян. Вохина группа была уже наготове и пошла на сближение с максимальной быстротой. Но застать противника врасплох не удалось. От огромного бруска линкора отделились точки истребителей и понеслись им навстречу. Как много! Сотни три. Идут плотной группой, так же как и улеяне. Сближение на встречных курсах.

В момент, когда противник выпустил ракеты, Воха дал команду: "Дробь!", — и сам нажал на гашетки. Все шестьдесят его ведомых сбросили тягу и выпустили по длинной очереди, создав впереди себя облако из алюминиевой крупы. Радары противника должны были принять его за искусственные помехи. Едва отстучали пушки, последовала команда "Веер", и компактная группа буквально рассыпалась, выполняя противоракетный маневр.

Противник, не обнаружив ответного пуска ракет, продолжал строем следовать к рейдеру улеян. Тут на него и навалились Вохины истребители. Действие лазеров и картечи оказалось сокрушительным. Особенно лазеров. Мимо рейдера пронеслись только безжизненные обломки, оставив без работы истребители прикрытия.

Тем временем атакующая эскадрилья навалилась на линкор. Одновременно со всех сторон выпустили ракеты и пошли крушить эскорт. Естественно, почти все ракеты были перехвачены, а те, что достигли цели, нанесли лишь незначительный урон. Слишком мал калибр. Зато картечь буквально выкосила легкие истребители прикрытия и Воха вызвал штурмовики. Его бойцы снарядами расстреляли аппарели огневых точек линкора и штурмовики отработали по цели, как на полигоне. Их тяжелые ракеты превратили грозный линкор в груду металлолома.

Пять поврежденных истребителей пришлось буксировать. Две машины они потеряли. Но пилотов успела катапультировать автоматика безопасности. Их нашли и подобрали. Потерь в личном составе нет, и это очень важно. А убыль в технике для улеян вообще роли не играет. С их техническими возможностями и неуемной жаждой созидания — это не проблема.

Командир рейдера радуется, как мальчишка. Аж подскакивает. Но Вохе не до восторгов. Надо подобрать несколько подбитых машин таютов и осмотреть характер повреждений. Кроме того, надо обследовать обшивку линкора. А как иначе выяснишь слабые стороны своего оружия? И еще надо провести разбор боя. И поставить задачу на перепрограммирование систем управления штурмовиков и истребителей прикрытия. Наладить обучение летчиков других групп пилотажу и использованию нового вооружения.

В общем Воха рявкнул на командира и горько об этом пожалел, увидя насколько искренне тот огорчился. Пришлось долго извиняться и успокаивать его, словно малыша.

Кстати, он настоящий улеянин. Не потомок землян. Их в экипаже рейдера примерно пополам. Действительно, здорово похожи на людей, только пропорции иные. Ноги короче, а руки длиннее. Но не очень. А по характеру еще хлеще. Настолько наивны, что даже шутить с ними нельзя. Все принимают за чистую монету. А его орлы сейчас взвинчены, могут наломать дров. Надо их срочно изолировать. Пусть выпьют по сто грамм, и на боковую. По крайней мере, те, что с Земли.

Со ста граммами вышел казус. Через полчаса после Вохиного распоряжения каждому из его пилотов вручили аккуратную стограммовую гирьку. Это надо же! За такой короткий срок успеть не только разобраться, но еще и изготовить, причем очень аккуратно. Да уж. На этот счет улеяне — кудесники. Недоумения у "награжденных", однако, не возникло, поскольку гирьки изготовили из золота. Их приняли как знак поощрения.

Снова пришлось объясняться с командиром. Тот очень удивился, узнав о произошедшем недоразумении. Ведь этиловый спирт — токсин! Чтобы вывернуться, пришлось соврать, что это для повышения злобности.

Воспользовавшись передышкой, Воха опробовал в полете штурмовик. Ну и колымага. Просто летающая мишень. После доработки управляющей программы повторил полет и не узнал машину. Теперь по маневренности она не отличалась от истребителя. Все-таки, какое чудо эти гравитационные двигатели! Такое впечатление, что масса корабля вообще не играет для них никакой роли. А ведь это значит, что можно применять на малых машинах даже противоснарядное бронирование. И увеличить боекомплект. Но это позднее. Сейчас — переучивание пилотов штурмовиков и истребителей прикрытия на управление кораблями с доработанной программой безопасности полета.

Кроме того, налетела куча спецов перенимать опыт. Их надо проинструктировать, все объяснить, показать на деле и дать попробовать. Все-таки, какие примитивные эти улеяне в военном деле. Сложилось впечатление, что они просто скопировали у таютов принципы, заложенные в основу построения военной техники, заодно искусственно ухудшив летные качества своих кораблей до уровня технических возможностей противника. Это все равно, что придать топору из доброй стали форму каменного рубила. А ведь в развитии техники разница между таютами и улеянами — колоссальна. Что ни говори — чуждый разум. Хотя и очень дружественный.

Своими мыслями по поводу дальнейшего совершенствования вооружений Воха поделился с главным улейским экспертом по военной технике. Тот примчался на специальном корабле, как только весть об одержанной победе была получена службой координации. Смешной и сморщенный от старости, похожий на седого орангутана, он несколько часов слушал Вохины разглагольствования, потом сказал, что все это будет сделано, и умчался.

Тяжелей всего оказалось с представителями командного состава. Воха охрип, пока вдалбливал им понятия скрытности и внезапности. Это просто не умещалось у них в мозгах. А нужных слов, как назло, не находилось. Так что даже облегчение почувствовал, когда поступила следующая вводная.

Ожидалось нападение на один из заводиков, находящийся на астероиде в необитаемой звездной системе довольно далеко от Улеи. Сыграли тревогу и помчались.

Как ни спешили, прибыли, когда бой уже начался. Несколько тысяч истребителей буквально роились в огромном пространстве, а доставившие их крупные корабли висели двумя компактными группами под охраной истребителей прикрытия.

Разобравшись в обстановке, Воха заколебался. Долг звал его на выручку дерущимся улеянам, но успех боя решался в другом месте, и он повел атакующие истребители на линкоры таютов. Прикрытие было настолько многочисленным, что справиться с ним быстро не удалось. Плотность огня приводила к потерям просто вследствие законов больших чисел. Пришлось вызывать половину истребителей прикрытия и все штурмовики еще до того, как удалось существенно проредить оборону.

Используя свою маневренность и то, что охрана оказалась связана боем, штурмовики буквально с пистолетной дистанции расстреляли ракетами крейсера и линкоры таютов. Лишенные их огневой поддержки, истребители охраны становились легкой добычей более подвижных и вертких корабликов улеян. Тем более, что, истратив ракеты, штурмовики тоже на них навалились. А тут еще подошел рейдер и стал бортовым огнем добивать линкоры.

Как раз в это время вернулась из боя большая группа таютских атакующих истребителей с израсходованным боезапасом. Разгоряченные улеяне как на учениях принялись расстреливать беззащитных вояк, лишенных к тому же, своего пристанища. Чередуясь для пополнения боезапаса, пилоты Вохиного рейдера крошили недавних победителей так, что только клочья летели.

Когда все было кончено, подсчитали потери. Увы, семь пилотов они не досчитались. Экипажи трех других носителей, прибывших раньше, лишились до половины своих летчиков. К тому же один из крейсеров получил повреждения от таютских ракет. Тут подоспел еще один улейский корабль и, поручив ему "подчистить" остатки, остальные занялись зализыванием ран.

Командир Вохиного рейдера оказался вовсе не таким уж тупицей. И чувство юмора у него тоже нашлось. Хотя и чуть своеобразное. Едва пилоты выбрались из машин и освободились от скафандров, каждый получил по сто грамм разбавленного спирта, причем в золотом бокальчике того же веса.

Вообще Воха был им страшно доволен. Ведь он не вызывал рейдер на подмогу. Капитан сам сообразил. А может, это сработала его гипертрофированная совесть? Как же? Там дерутся, а он в сторонке! Ну да все равно. Главное действовал толково.

От своей порции выпивки Воха, ясное дело, отказался. У них в роду исстари велось, что до полной бороды хмельного в рот не брать. А у него едва пушок на верхней губе обозначился.

Глава 9

Ремонт кораблей и восполнение убыли пилотов и боевых машин улеяне провели с умопомрачительной быстротой. Да, в добрых делах им удержу нет. На Земле говорят: "Ломать — не строить". А здесь, наоборот.

Место последнего боя Воха превратил в учебный полигон. Не зная, сколько времени ему отпущено на этот раз, он стремился как можно скорее довести вооружение и выучку команд всей, оказавшейся здесь, группы рейдеров до кондиции своей эскадрильи. Что касается материальной стороны, то тут заминки не было. Но вот по части выучки... С пилотажем, приемами боя и применением оружия ему сильно помогли его соколики, взявшие на себя функции инструкторов. Но с психологической подготовкой дела шли туго. Довести до ярости коренных улеян было почти немыслимо.

Однажды один из обстрелянных теннисными мячами упал и заплакал от боли и обиды. Второй, только что отлупивший его из спортивной пушки, осознав гнусность содеянного, тоже сел на пол и, закрыв лицо руками, предался глубочайшей скорби. Надо было что-то делать, и Воха приказал им побить себя. Они подчинились, но надо было видеть как. Их мягкие неохотные удары были только выражением покорности.

Воха знаком подозвал к себе Наташу, подмигнул ей и залепил звонкую пощечину. Сработало. Оба слюнтяя набросились на него как львы. И еще несколько зрителей. Бить их он не хотел, а увернуться от такой толпы невозможно. Досталось ему так, что вспомнить приятно. Чуть на куски не разорвали. Если бы Наташа их не оттащила, лежать бы ему в лазарете.

Верный ведомый, она бросилась на его защиту, как только стало ясно, что дела его плохи. В полетах и вне полетов, она всегда следовала за ним на шаг сзади и на шаг сбоку. Было удивительно, как это Дыуй ее отпустил. Ведь ей тоже еще далеко нет двадцати. Хотя, кто знает? Может и все двести. У них и время иначе считается, и продолжительность жизни, наверное, больше. Внешний вид может и обмануть. А о возрасте у женщин не спрашивают.

Ночью он проснулся от ласкового прикосновения. Наташа склонилась над ним, и ее волосы коснулись его лба.

— Тебе не больно? — он тронул ее щеку.

— На Земле говорят: "Бьет — значит, любит", — она несмело улыбнулась.

О, женщины! Кому дано понять ход ваших мыслей? Воха подвинулся, уступая ей половину своего тесного ложа.

Когда корабль связи привез новое сообщение о готовящейся операции таютов, Воха немедленно вызвал к себе командиров рейдеров и их подвижных групп. Он отметил еще одну любопытную черту улеян — их постоянную готовность поддерживать любую инициативу. Достаточно было выразить мало-мальски конструктивную идею, как ты немедленно оказывался в кругу помощников и последователей. И, поскольку с идеями у него было густо, а инициатива выплескивалась через край, он незаметно, но быстро подмял под себя сначала командира своего рейдера, а потом и всех остальных. Нечто подобное получилось у него и на тарелке, где он проходил обучение. Но тогда он еще ничего не понял, а сейчас понял и беззастенчиво воспользовался.

В рубке собралось человек двадцать. Поскольку запас времени был очень большой, несколько суток, Воха решил не пороть горячку, а провести хорошую разборку. Итак, противник, настороженный двумя крупными поражениями подряд, намерен предпринять генеральное сражение. Флот таютов почти в полном составе собран в один кулак и следует к Улее. Время прибытия известно. Улеяне также собирают свои силы для решающего боя. Но есть вопросы.

Каким образом улеяне могут так точно предвосхищать действия противника?

Оказывается, разведывательные и связные корабли улеян, снабженные установками искусственной гравитации, легко могут следить за любыми перемещениями противника, беспрепятственно отрываясь от преследования его истребителей. Кроме того, они намного меньше времени тратят на ориентацию в промежутках между перемещениями со сверхсветовой скоростью. Улеяне такие перемещения образно называют "глотками расстояния". Корабль при этом как бы мгновенно переносится на огромную дистанцию, исчезая в одной точке, и появляясь в другой.

В результате о намерениях противника становится известно, как только он начинает движение к цели. Вернее, чуть позже. Ведь разведчик должен еще долететь до своих. Что особенно интересно, так это то, что даже маршрут следования таютов легко вычисляется. Они всегда выбирают оптимальный путь. А дальше простые расчеты позволяют определить и график движения.

В качестве пунктов ориентировки между "глотками" выгоднее всего использовать периферийные зоны звездных систем. Приличные зазоры между орбитами планет дают достаточный простор для компенсации погрешности выхода, а близость ориентиров позволяет в кратчайшее время сделать два определения координат, чтобы узнать траекторию. Правда есть опасность столкновения с метеорными роями или кометами. Но график их движения хорошо изучен и принимается во внимание.

Узнав об этом, Воха внутренне взорвался. Поистине, надо быть улеянами, чтобы, обладая такими возможностями, постоянно терпеть неудачи. При их то технической мощи!

Навигаторы единодушно указали одну и ту же точку предпоследней ориентации флота таютов. Расхождения в определении расчетного времени выхода не превысили нескольких минут. Именно туда, а не к Улее, повел Воха свою эскадру. С целью обеспечения скрытности он запретил ставить командование в известность о своих планах.

Участок будущей баталии был обычным куском пустоты в несколько триллионов кубических километров. А может и больше. Просто Воха не помнил названий следующих по величине чисел.

Именно он в нужный момент оказывался свободным от космических тел и идеально подходил для обсервации флота из примерно тысячи огромных кораблей. Трое суток запаса давали достаточный резерв времени, а боевое охранение надежно страховало на случай, если противник вышлет разведку или авангард.

Боевые пилоты превратились в трудяг. По всей планетной системе собирали метеориты и астероиды и меняли их траектории так, чтобы в нужное время они оказались в нужном месте. Пахали как проклятые до самой последней минуты. В положенное время заряды взрывчатки разнесли на куски крупные небесные тела, и зона ожидаемого выхода превратилась в сплошное облако каменных глыб.

Точно в расчетный момент армада таютов величественно "проявилась" из ничего. Более половины кораблей "вляпались" прямо на выходе. Возмущенное пространство и закон сохранения массы — энергии лишили улеян необходимости заботиться об их дальнейшей судьбе. Остальные крепко получили от столкновений с препятствиями и большинство оказалось в совершенно плачевном состоянии.

Воха послал связного к командованию и повел своих на добивание. Надо сказать таюты — вояки справные. Через два часа, когда подошла подмога, дело было еще в самом разгаре. Работы хватило на всех. И потери оказались немалые. Но главное было сделано. А ведь страшно подумать, что случилось бы, сойдись таюты и улеяне в открытом бою, да на встречных курсах. Воха так даже оробел при виде такой мощи.

Он не очень удивился, когда его пригласили на переговоры. Причем в качестве полномочного члена делегации. Захватил с собой Наташу на случай языковых трудностей и вылетел на связном корабле.

Зал встречи был разделен прозрачной перегородкой, поскольку состав атмосферы у таютов немного отличается от привычного людям и улеянам. Недавние враги оказались тоже гуманоидами, причем внешне очень симпатичными. Стройные, гибкие, в красивых строгих костюмах, они заметно выигрывали по сравнению с мешковатыми коренными улеянами. Да, пожалуй, по сравнению с людьми тоже.

Воха терпеливо выслушал сначала взаимные комплименты сторон, потом взаимные претензии, затем предложения и, наконец, обсуждение разногласий. Он пришел в себя лишь тогда, когда сквозь словесное кружево до него дошло, что речь идет только об установлении границы между сферами влияния. Ай да таюты! Ну и молодцы.

— Почтенные, — обратился он к коллегам, — вас собираются обмануть. Позвольте мне.

Не особенно дожидаясь позволения или возражений, он через переводчика обратился к другой стороне:

— Вас, вероятно, ввели в заблуждение мягкие формулировки моих спутников. Они назвали нашу встречу переговорами, только щадя ваше самолюбие. В действительности мы прибыли сюда для того, чтобы принять вашу капитуляцию.

Итак, все оружие и все, что может нести оружие должно быть немедленно передано улеянам. Впредь ни один вооруженный корабль не должен покидать пределов атмосферы ваших планет. Любой несущий вооружение объект, оказавшийся даже на самой низкой орбите, будет немедленно уничтожен. Естественно, за улеянами остается право досмотра всех транспортов и космических сооружений таютов. Это все.

Таюты посовещались и выдали ответ: "Мы не согласны".

— В таком случае через час мой флот приступает к уничтожению всех ваших объектов, находящихся вне пределов атмосфер планет. — Тут он заметил дьявольский блеск в глазах одного из своих визави и продолжил. — Эскадра уже получила боевую задачу, и корабли выходят на исходные позиции. Через пятьдесят восемь минут даже я не смогу их остановить.

Акт о капитуляции был утвержден сторонами через полчаса. Оставшись наедине с коллегами, Воха пояснил, что таюты обязательно предпримут попытку реванша. И, согласись улеяне на их условия, новая война была бы развязана очень скоро. А при капитуляции по его сценарию, этот срок оттягивается. В случае же, если улеяне будут тщательно следить за соблюдением всех требований, возможно, войны вообще удастся избежать.

Как он и ожидал, его слова были встречены молчаливым недоумением. Но неожиданно за него вступился переводчик.

— Почтенный Адмирал прав. Кое-что я узнал, когда учил язык таютов. Они думают и говорят не одно и то же.

Приятно, конечно, получить поддержку, особенно когда на нее не рассчитываешь.

Глава 10

На первый урок он чуть не опоздал. Юркнул в класс перед самым носом учителя и бухнулся на свое место рядом с Танюхой. Как все-таки удобна привычная кровать с продавленной сеткой! И какие вкусные у мамы оладушки! А у Татьяны губы необычно яркие, и не от помады. Ой, девка, с кем ты ночку коротала? Вдруг быстрый шепот: "Сзади, справа, сорок!" — только успел увернуться от комка жеваной бумаги, что запустил в него Митька Самохин. Это у него такое "Здрасте". Дома!!!

Стоп! А кто предупредил? Наташа, верный ведомый. За слодующей партой устроилась. Как всегда на шаг сзади и на шаг сбоку. Вот не ожидал!

На перемене он подошел к ней в коридоре и тихонько потянул за косу.

— Я думал, что вы прекратили вербовку.

— Я не вербовщик. Моя профессия — социальная психология, и я собираю материалы для своих исследований.

А почему ты не остался на Улее? Одно твое слово, и ты стал бы командиром всего космического флота. Наши очень тебе благодарны.

— Зачем? Задача решена. В случае чего, меня легко найти. А среди ваших я — чужой. Мне нетрудно понять твоих соплеменников. И даже очень приятно иметь с ними дело. Но я для них — монстр, чудовище со звериными инстинктами. Боюсь, скотское мне из себя никогда не вытравить.

— Скажи, Володя, как бы ты отнесся, если бы я родила тебе малыша?

Она впервые назвала его полным именем. И, похоже, вопросик со значением.

— Нормально. Просто я не хотел с этим спешить. Ты ведь еще не совсем готова к материнству, да и я не вполне обеспечен материально.

— А если это уже неизбежно?

— Значит, быть по сему. Учителя, конечно, будут шокированы, да и мама станет переживать. Знаешь, давай подержим это в секрете до тех пор, пока это еще незаметно.

— Хорошо. Да и можно вообще никому не говорить, что это от тебя.

— Ну, уж нет. Мой, так мой. Кто, кроме меня, будет тебя защищать? Знаешь, какие у нас языкастые попадаются. — Воха непроизвольно привлек ее к себе.

— Петров, что ты себе позволяешь! — Завуч. Не заметили, как подошла.

— А что, Нина Егоровна, уже и жену обнять нельзя?

Та, словно на стенку наткнулась. Побледнела, покраснела, наконец, заговорила.

— Надеюсь, это с позволения родителей?

— Да что Вы! Кто же в наше время согласовывает такие вопросы с вышестоящей инстанцией?

Постояв минуту в растерянности, завуч вдруг вспомнила, с кем имеет дело, и лицо ее просветлело.

— Извини, Петров! Я и забыла, с кем разговариваю. Все твои шуточки. — И, успокоенная, она пошла своей дорогой.

— Я пошутила. — Наташа была слегка смущена.

— О чем?

— Ну, насчет ребенка. Но не сильно. Я за тебя замуж хочу.

Домой они возвращались втроем. Колька поступил в институт и уехал учиться, так что Танюха осталась без провожатого. Девчата шли впереди, а Воха плелся сзади, буровя землю свинцовым взглядом. Эйфория от возвращения домой улетучилась после разговора в коридоре, а мозг, привыкший за последние месяцы непрерывно анализировать и сопоставлять, прочесал мелкими грабельками события последнего года. Что-то было не так!

Какая то неувязка чувствовалась в череде событий, произошедших за последние четырнадцать месяцев. Только вот какая — этого он никак не мог сообразить. А тут еще эти щебетуньи с мыслей сбивают.

— Нат, а у тебя там, в шестой школе, был парень? — Эти Танюхины слова Вохин слух четко выделил из остального звукового фона. Зацепка! Дальше можно додумать.

Ну конечно! Наташа и раньше жила в их городе и ходила в школу. Тогда зачем в середине лета ей нужна короткая, почти налысо, стрижка?

Разумеется, улеяне могут резко ускорить рост волос и за месяц вырастить девушке косу. Но они не любят насилия над естеством без крайней надобности, и не станут стричь волосы только затем, чтобы потом их срочно отращивать.

Они сделали это, чтобы придать Наташе хоть чуточку "инопланетный" вид. И еще. Все их большие корабли имеют форму кирпича, а маленькие — цилиндра. Летающую тарелку он видел только одну. Дискообразная форма нужна для создания искусственной гравитации за счет вращения. Но им это не требуется. Значит корабль — диск нужен для того, чтобы с первого взгляда было видно, что это — именно инопланетный корабль.

Тем временем они довели Таню до дома и продолжили путь вдвоем. Воха взял свою спутницу под локоток и свернул в проходной двор. Там стояла увитая густым плющом беседка со столиком для доминошников. Очень подходящее место для предстоящего разговора.

Он уселся напротив, по-улейски посмотрел ей прямо в глаза и сказал: "Колись".

— Да, это я все подстроила. Ты ведь сразу догадался.

"Кажется, с лаконичностью я перестарался, подумал Воха, — поделом. Не выпендривайся". — И продолжил уже вслух:

— Давай-ка по-порядку, обстоятельно, со всеми подробностями.

Наташа минутку помолчала, собираясь с мыслями.

— О наших трудностях в войне с таютами ты знаешь. Идея искать помощи на Земле была очевидна и плодотворна. Кроме военных пилотов мы нанимали капитанов кораблей, штабников и разведчиков. В каждом случае это существенно улучшало наши дела, но к окончательному успеху не приводило. Не было полководца, стратега. Наши на эту роль не годились из-за мягкотелости, а среди наемников их просто не оказалось. Мы долго ломали голову, по какому критерию выбрать человека, способного выиграть войну. Ведь талант такого рода очевиден только в период глобального конфликта. Кроме того, все известные полководцы либо вели в бой своих воинов, либо, по крайней мере, руководствовались интересами той стороны, за которую сражались. И еще особенности театра военных действий и технических средств... В общем, задачка далеко не в одно действие.

Предложений было много, и по всем шла работа. Моя идея заключалась в том, что полководца надо воспитать. Следовало выбрать молодую агрессивную особь, способную к быстрому обучению и не утратившую еще благородных юношеских порывов, и сделать ее "своей". То есть познакомить с нашим миром и пробудить к нему глубокую привязанность. А потом обучить всему, что мы можем, и дать возможность проявить себя в деле.

Затея эта, конечно, имеет весьма ограниченные шансы на успех, но вероятность повышается с ростом количества попыток. Кроме меня поисками кандидатов и работой с ними занималось еще около сотни наших. Ты был выбран потому, что за позапрошлую весну подрался восемь раз. Всегда не по своей инициативе, а только в силу обстоятельств. Этот вариант побудительных мотивов максимально близок к тому, который имеем мы в нашей войне с таютами.

Кроме того, ты не позволял одержать верх над собой, хотя противник всегда был тяжелей. И ни с кем не дрался дважды, то есть доводил конфликт до окончательного разрешения в одно действие.

В общем, мы дождались, когда ты окажешься в уединенном месте, и инсценировали аварию. Дальше ты все знаешь.

— Постой, — Воха хотел знать все точно, — но ведь нога была действительно сломана. Насчет ключицы не уверен, но кость я сам ставил на место.

— Да, и не очень ловко. Я от боли сознание потеряла.

— А другие ваши тоже с настоящими травмами?

— Ну, не все, но первые от входа человек двадцать.

Воха озадаченно замолчал. Он, конечно, понимал, насколько для улеян это было всерьез. Но покалечить, пусть и временно, двадцать своих товарищей только затем, чтобы втереть очки пацану? Это не волосы состричь.

— А поломка реакторов?

— Были еще два исправных. Мы их просто отключили.

Ну да, зря спросил. Это уж совсем очевидно.

— Так значит, начиная с этого момента, я играл по написанному вами сценарию?

Наташа отрицательно покачала головой.

— За все время ты сделал всего один спрогнозированный шаг. Согласился на выходные сгонять к Юпитеру. В остальных случаях мы лишь подчинялись твоим решениям. Тогда в лесу перед нами стояла задача убедить тебя в том, что мы реально существуем. А ты починил реактор.

— А вам чего хотелось?

— Предполагалось, что ты окажешь первую помощь нескольким раненым и помчишься за подмогой.

— А вы тем временем улетаете и выставляете меня идиотом!

— Об этом мы не подумали.

— А если бы я тебя в больницу понес на руках?

Наташа удивленно вытаращилась на него.

— Об этом мы тоже не подумали. Ты постоянно нас опережал, заставал врасплох и заставлял импровизировать. Одни гравитационные подушки в твоем "спортзальчике" чего нам стоили. Ведь оборудование для них в портфельчике не принесешь.

В общем, на это лето мы планировали пригласить тебя на Улею и постараться, чтобы тебе у нас понравилось. А вместо этого ты...

— ...взял, и все опошлил, — закончил он ее фразу. — Послушай, а ты уверена, что действительно сегодня пошутила?

Она отрицательно покачала головой.

— Ты ведь знаешь, это не проблема.

— Нет уж, пусть эта проблема появится на свет точно в установленный срок. Полагаю, военное ведомство Улеи раскошелится на пеленки для наследника молодой агрессивной особи своего отставного адмирала.

ЭПИЛОГ

Прозрачная дымка листвы, не набравшей еще летней плотности, давала легкую, подвижную тень. Эта окраина леса, куда вели несколько посыпанных песком дорожек с вкопанными рядом скамейками, считалась парком. Тихо и уединенно. Воха заглянул в коляску и посмотрел на часы. Пока все в порядке, но если через двадцать минут Наташа не вернется из магазина — впереди серьезное испытание. Конечно, аварийная бутылочка за пазухой согрета теплом его тела точно до нужной температуры, но Яшка предпочитает натуральные продукты, проявляя при этом завидную твердость.

Ага, вот и она. Но кто это с ней?

Наташа вела на поводке крупного орангутана.

— Рад тебя видеть, Аол, произнес Воха по-улейски, глядя прямо в глаза "обезьяне". — Что-то срочное?

Это был тот самый спец по вооружениям, которого Воха "просвещал" после своего первого боя.

— Да, дело в том, что мы не смогли выполнить поставленную тобой задачу. Общие расчеты показывают, что она выполнима, но с компоновкой ничего не получается. То что-нибудь не лезет, то нет собираемости, то момент инерции при маневрах приводит к разрушению. Вот смотри.

Аол достал из Наташиной кошелки толстый сверток чертежей и принялся расстилать их прямо на траве.

"Хорошо, хоть чертежи догадались сделать на обычной бумаге, — подумал Воха, — но идея замаскировать улеянина под обезьяну — это абсурд. Лучше бы одели человеком. Мало ли, какие лица встречаются?"

Тем временем озабоченный конструктор стал показывать прорисовки вариантов размещения оборудования и вооружений на корабле, приблизительные параметры которого Воха перечислил ему почти год тому назад. Да, действительно не получается. Человек с улеянином полчаса ползали на коленях по бумажным простыням, и постепенно до Вохи дошло, что и для технических возможностей инопланетян существует предел. Пробежав еще раз глазами по листку с перечнем требований, он призадумался, какие бы из них исключить, чтобы не сильно ухудшить боевые качества машины.

— А почему животное без намордника? — раздался голос за спиной. Перед ними стоял милиционер и явно намеревался развеять однообразие патрульной службы назидательной беседой.

— Влипли, — понял Воха. Он заметил и растерянность улеянина, и ужас в Наташиных глазах.

— Видите ли, это не совсем животное. Это йети, известрый еще как "снежный человек". И, поскольку он обладает даром связной речи, то, по научной классификации, не может быть отнесен к животным.

— А откуда он здесь взялся?

— Пришел из леса.

— Зачем?

— На консультацию. У него не ладится с компоновкой перегонного куба для рекурперации теллурида ниобия. Они его используют в качестве катализатора при детоксикации сточных вод. Санитары леса, понимаете?

Милиционер понимал. Понимал, что над ним издеваются.

— Так почему же ученые ничего не знают об этом самом йети?

— Знают. Только те, кому это положено. Вы ведь представляете себе, что будет, если объявить о них во всеуслышание? Так что очень Вас прошу, не разглашайте.

Такой поворот несколько менял дело. Милиционер недоверчиво посмотрел на "снежного человека" и отошел в сторонку, продолжая наблюдать. Воха и Аол вернулись было к чертежам, но присутствие постороннего сделало их рассеянными. Дело не клеилось. Тогда Наташа достала из коляски сына и принялась кормить его грудью. Зритель засмущался и ушел.

Воха оторвал от края чертежа клочок и, свернув из него фунтик, вставил в сделанное палцем углубление в земле. Потом еще и еще. Шестнадцать фунтиков по числу планируемых ракетных установок образовали колечко. Аол молча наблюдал. Подобрав сухую ветку и наломав палочек, Воха организовал из них еще одно кольцо. Это пушки. Четыре камушка — реакторы. В центре место для экипажа. Пожалуй, этой идеи в рассмотренных вариантах не было. Улеянин тоже это сообразил. Вытащил из под "шкуры" карандаш и на обратной стороне чертежа принялся энергично набрасывать эскиз будущего корабля. Через десять минут основные контуры проявились, и стало очевидно, что форма корпуса — диск, и что все там прекрасно размещается.

Аол просто просиял. Они собрали бумаги и, взяв в руку поводок, Воха проводил гостя в лес к кораблю.

Наташа дожидалась его на скамейке с таким виноватым видом, что бранить ее не было ну совершенно никаких сил.

— Твоя идея?

— Папина. Ты ведь знаешь, какой этот Аол настырный. Примчался, как ветер: "Скорее! Везите меня к Вохе! Немедленно! А то нет сил терпеть!" В общем, все как с перепугу. Я только чек отбила — сигнал, вызов. Думала, что-то стряслось. Бегом по пеленгу. Насилу продралась сквозь подлесок, а тут — нате вам. Поводок в руки, чертежи в сумку и вперед. Только вот откуда милиционер взялся?

— Да он же каждый день в это время здесь проходит. Я уже собирался начать с ним здороваться. Слушай, а тебе обязательно надо работать на Земле?

— Уже нет. Я здесь почти семь лет. Материала собрала достаточно, пора заняться анализом. Это можно делать где угодно. Хочешь вернуться на Улею?

— Пожалуй. Школа окончена. Сдадим экзамены, получим аттестаты — и мои старики будут спокойны, что сын не остался неучем. Боюсь, дальше на Земле мне будет тесновато.

Понимаешь, военное дело разрушительно по своей сути, и мне страшно не хотелось посвящать ему всю жизнь. А на созидательный труд среди улеян я считал себя неспособным. Но сегодня Аол словно раскрыл мне глаза. Оказывается, существуют такие области деятельности, где и от меня есть толк. Кроме мордобоя, я имею ввиду.

35