Целительница и некроманты

После смерти матери девочка окончательно замкнулась в себе. Родители сумели внушить, что с детьми прислуги общаться не подобает, а равных по положению подруг не было поблизости. Собственно дети знатных семейств общались в основном с родными братьями и сестрами, если те имелись, или с наставниками и родственниками. Замки и поместья располагались в уединенных местах, а путешествовать стало опасно. Жизнь ребенка состояла из сплошных уроков и тренировок. В свободное время Флорина сидела в библиотеке, повышая уровень знаний. Слова наставника, что муж будет ею командовать, как игрушкой, прочно засели в голове.

Предки собрали обширную библиотеку, где можно было найти почти всё от исторических хроник до кулинарных рецептов. Несмотря на отсутствие магов в роду, книг по теории и практических руководств хватало. Девочка хорошо знала историю рода, основные события в стране и мире. Учитель преподавал не только практические навыки, но и теорию магии.

— Дитя, — говорил магистр. — Ты можешь в нужный момент не вспомнить точные движения рук, но, зная основы плетения и характерные рисунки, сможешь создать свой, неповторимый узор. Главное, чтобы схемы построения различных сетей запомнились как алфавит, стали легки, как дыхание. Мы не задумываемся над процессом, а просто дышим, также прочно должна войти и теория магических плетений. Тогда узоры сами лягут правильно!

Флорина терпеливо осваивала азы теории, рисовала схемы в тетради. Она искренне недоумевала, почему ей так много дают всего. К семи годам ученица могла прочесть любой узор, распутать его и сложить свой. Правда, проделывала подобные эксперименты лишь в присутствии Селестера..

Кроме магии ребенок ежедневно проделывал различные упражнения для физического развития, тренировки с оружием. Детский тренировочный комплекс не сильно напрягал её. Пробежать по тонкому бревнышку, затем два метра по узенькой доске над ямой в рост девочки, перепрыгивать пеньки и кольца, сесть на шпагат, пройтись "колесом" до перекладины. Подтянуться десять раз по пояс, раскачаться, прыгнуть на сетку. Дальше подняться до верха, перелезть, сбежать вниз по доске, проползти под мелкоячеистой сеткой, сделать упражнения на кольцах. По канату подняться до верха, спуститься по веревочной лестнице. При этом не считается утренняя зарядка, когда следит няня. Тут свои упражнения на растяжку, приседания, отжимания, комплекс на деревянной стенке, прикрепленной к стене.

Детскую полосу препятствий Флорина брала по три раза подряд, после чего урок фехтования с отцом в течение часа. Это уже в семь лет. Не удивительно, что её принимали за мальчишку в её брючках с рубашкой, да мечом за спиной. Пусть и деревянный, но управляться с ним не так-то легко. Барона радовали успехи дочери.

Ладно, тренировки с оружием и комплексы нужны, чтобы стать сильной, суметь отбить простенькую атаку. Но почему торопится магистр? Сам же говорит, что теорию магии дают в высшей школе, а она ребенок! Как только голова не лопнет от такого безумного количества знаний, обрушившихся на неё?

Все разъяснилось одним дождливым летним днем. Магистр возвращался домой, его срочно вызвало руководство.

— Прости меня, чудо одаренное! — вздыхал старик. — Так и знал, что не дадут нам с тобой освоить науку как следует. Только общие положения и сумел начитать. У тебя будут новые учителя, которые будут учить иначе. Не спорь с ними, просто молча совмещай обе методики. Я готовил себе смену, великого боевого магистра. Постарайся улучшить то, что получила от меня. Эльф-целитель и маг-стихийник навряд ли сумеют развить твои способности. Занимайся самостоятельно, пожалуйста!

— Спасибо, Учитель! — прошептала, тронутая речью, Флорина и обняла толстяка, а по щекам бежали слезы. — Я постараюсь стать сильной!

Магистры объявились на следующий день после отъезда Селестера. Чистокровный светлый эльф Лесниэль и магистр воздуха Аркон. Их сопровождали личные слуги и четыре экипажа с вещами. По сравнению с толстым чудаком новые учителя выглядели гораздо внушительней. Они закатили скандал, узнав, что жить и работать им предстоит в одной башне.

— Я бы не советовал повышать на меня голос! — предупредил барон. — Одной лаборатории для обучения одного ребенка вполне достаточно. Пять жилых комнат для двух магистров вообще считаю излишним, сам обхожусь тремя. Имеются два подсобных помещения, где разместятся ваши опасные и дорогостоящие составы. Для слуг, кроме спален имеются кладовые и кухня. Если господ магистров не устраивает, я найду учителей получше.

Недовольные маги согласились с вескими аргументами, приказали разгружать личные вещи, тщательно следя, чтобы их не спутали. Эльф занял три комнаты, стихийнику пришлось довольствоваться двумя. С трудом разместившись в отведенных помещениях, магистры посетили лабораторию, которой остались довольны. Приведя себя в порядок, учителя направились в замок знакомиться с ученицей.

Они по очереди тщательно осмотрели Флорину, исследуя ауру и магический фон, нашли способности ребенка средними, что их явно огорчило. Ведь согласились обучать необычного мага, сила которого велика настолько, что пришлось запирать. Теперь же придется обучать среднего огненного мага и слабую целительницу. Такой увидели свою ученицу прибывшие наставники.

Девочка четко отвечала на вопросы по пройденному материалу, предположительно данному первым учителем за три года. Это были основы целительства и общей магии.

— Каким наукам обучил магистр Селестер? — вопрошал эльф.

— Лечение легких ран, остановка малых кровотечений, основы работы со стихией огня! — бойко отвечала юная магичка.

— Да, ответила ты неплохо, — кивнул головой светлый. — Моё имя магистр целительства Лесниэль, я буду обучать основным положениям по целительству и зельеварению. Первое занятие начнется завтра сразу после завтрака! Принесешь все тетради, где вела записи, я посмотрю.

— Я тоже удовлетворен усвоенными навыками! — продолжил стихийник. — Я магистр воздуха Аркон. Моей задачей является научить работать со стихиями, в основном с огнем, его подчинение. Занятия мы будем чередовать, поэтому жду через день после завтрака в лаборатории. Я бы тоже хотел посмотреть твои записи.

Флорина вышла из кабинета отца, где продолжали совещаться магистры. Они оговаривали моменты оплаты, поясняли, чему намерены обучить ребенка. Выходили оба очень довольными. Преподавание обещало быть поверхностным, необременительным, много времени оставалось для личных изысканий, а оплата довольно высокая.

Почему же новые магистры нашли силы девочки средними, если в раннем детстве она сумела удивить одного из ведущих архимагов? За три месяца до своего отъезда Селестер снял ограничения, наложенные его наставником. Полыхающая сила ребенка была просто огромна, но темная. С этим надо было что-то срочно делать, иначе наследницу могли сжечь на костре, предварительно замучив в камере. Первым делом магистр сделал слепок ауры и магической составляющей. Он открыл справочник, пригласил Флорину, определяли вдвоем, так легче научить оценке сил и их состава. Получалось, что основу составляет магия Хаоса, хотя печати на теле не обнаружилось, далее шла некромантия, немного огня и сил жизни.

— Придется сделать небольшой артефакт, который скроет твою ауру, точнее, темную составляющую. Не все мои коллеги положительно относятся к подобным силам, а тебе придется молчать о многом из того, чему научилась! — вздохнул наставник. — У тебя есть портреты матери и отца?

— Конечно! — девочка напряженно всматривалась в его лицо, теребила ремень. — На столе стоят, небольшие совсем! Принести?

— Да, если сможешь сделать незаметно. А я поищу кулон! — улыбнулся толстяк.

Через два часа Флорина держала в руках золотое сердечко с рубином, внутри него портреты матери и отца. Золотую цепочку принесла сама ученица.

— Я постараюсь за ночь создать ограничитель, — пояснял магистр. — Сложность в том, что его магию никто не должен видеть. Впрочем, не думаю, что здесь появится кто-то уровня моего начальника. Рядовых магов можно не бояться, не заметят малого сияния. Подзаряжаться он будет постоянно, черпая часть твоих сил, очень мало, не почуешь.

Утром перед занятием Селестер надел на подопечную кулон, отошел к окну, внимательно всматриваясь в очертания. Он удовлетворенно кивнул головой.

— Великолепно! Средней силы огонь, часть жизни и других стихий. Ни малейшей тени, и артефакт не ощутим! — потирал руки, довольный маг. — Им и в голову не придет снять память о почившей матери. Хорошо задумали и сделали. Оставшееся время посвятим Хаосу и работе с ним.

Все три месяца они как одержимые работали с энергиями Хаоса в подвале башни. Кроме того, Селестер старался научить Флорину сдерживать свою силу, использовать её дозировано, только светлую составляющую. Вот так и получилось, что новые магистры не увидели ничего особенного в ребенке, о котором слышали. Тетради для новых учителей тоже изменили.

Эльф... его высокомерно-презрительное отношение к ученице можно было не только видеть, но и почуять на ощупь, такое было впечатление. Он даже не старался замаскироваться под маской безразличия к окружающим. Ехал к сильной человеческой магичке, предвкушая, как обучит её эльфийской магии, а получил обычную ученицу с малыми способностями. Пришлось обучать её азам травоведения, зельеварения и целительства, чтобы смогла поступить в университет.

Девочка терпеливо учила всё, что давали ей магистры. Однажды она вбежала к целителю со слезами на глазах и мелкой раненной птичкой. Лесниэль скривился, велел положить на стол. Флорина исполнила приказ и смотрела во все глаза, стараясь не дышать. Магистр первым движением обездвижил "пациента", затем с его рук сорвались руны жизни и исцеления. Снова сморщившись, как от яблока с дикой яблони, маг замер на миг, с его рук слетело изумрудное облако, укрыло птаху, будто покрывалом. Свечение не рассеивалось, а втягивалось внутрь неподвижной тушки, руны при этом бледнели. Вот последний огонек исчез, а с ним и руны. Эльф взял птицу в руку, другой открыл окно, птаха взвилась вверх и скрылась в вышине.

— Довольна?

— Спасибо большое, великий магистр! — поклонилась ученица, покидая кабинет.

За пять минут до появления у целителя она недрогнувшей рукой ранила первую попавшуюся птицу стрелой. Довольная удачной проделкой, Флорина вбежала в свою комнату, спешно нарисовала сложнейшее плетение, записала несколько слов, нанесла руны. Увидеть магию эльфов мало, надо опробовать на практике полученные знания! Флорина хищно оглядела двор и заметила щенка с перебитой лапой. Смотритель псарни говорил, что придется его убить, не пригоден к охоте и охране.

Девочка подхватила песика, побежала в парк. Небольшую пустынную поляну она частенько использовала для разных экспериментов. Здесь буйно росла трава всевозможных оттенков местами, а местами зияли проплешины. Ученица обездвижила щенка, выдала руны жизнь и исцеление. А вот дальше всё пошло иначе, чем у эльфа. Свечение оказалось слишком ярким, всасывалось быстро. Спутанные колтуны неожиданно расправились, исчезли залысинки, шерсть стала блестящей, шелковистой на ощупь, а глаза светились необыкновенной живостью.

"Кажется, я переборщила!" — подумала Флорина. — Надо было ограничение наложить! Вернуть здоровье до момента удара, а я его изменила! Может, не заметят?"

Смотритель равнодушно оглядел щенка, пожал плечами. Все знали, что дочь барона учится на целителя, потому не придавали значения подобным экспериментам. Надо же ей практиковаться?

Малышка снова ранила птичку, повторила процесс исцеления, наложив ограничение на руну исцеление. Всё получилось как у наставника! Девочка запрыгала от радости. Эмоции сошли, процесс показался слишком простым и скучным. Надо проверить на деревьях эльфийскую магию. Придется заморить какое-нибудь растение в комнате няни. Но это в перспективе, а пока следует посмотреть задания на завтра.

С магистром воздуха Арконом занятия не приносили особой пользы. Конечно, воздух не противник огню, как вода, но всё равно иная стихия, потому и требует других отношений. Огонь по праву считается самой сложной в приручении стихией. Кроме обуздания и приучения надо ещё и развивать в себе магическую силу, улучшать способности. Флорина же едва могла сдерживать рвущийся на свободу огонь.

Магические занятия чередовались ежедневно, не утруждая ученицу. Она очень скучала по толстяку Селестеру, который своим бархатным голосом и спокойствием завораживал. Объяснял всё четко и ясно, не взирая на возраст ребенка. Девочка продолжала заниматься по своим записям, доводя исполнение до автоматизма.

При этом Флорина с жадностью голодного хищника смотрела на семь объемных тетрадей, исписанных мелким почерком. Их оставил Учитель и строго наказал приступить к ним, когда прочие знания врастут в неё, станут неотъемлемой частью.

— Это записи моих личных исследований и переработанных древних фолиантов, приспособленные для современников! — пояснял магистр. — Иногда я давал выдержки из них наиболее способным студентам, но полностью их никто не видел!

Чем же заслужила доверие великого боевого мага эта хрупкая крошка? Пожалуй, сам наставник не смог бы ответить на сей вопрос вразумительно.

Единственное, что дарило радость и желание сделать лучше, так это занятия с отцом. Встать на рассвете, под строгим контролем няни сделать комплекс упражнений, обливание ледяной водой. Нянюшка растирала подопечную полотенцем, после чего Флорина читала упражнения к магическим урокам. Следом давали плотный завтрак, съев который малышка с тяжким вздохом шла в башню к магистрам. Видеть их высокомерные лица, слушать скучнейшие лекции, выполнять простенькие задания, совершенно не развивающие дар.

К отцу девочка летела как на крыльях. Снаряды полосы препятствий менялись, усложнялись по мере роста силы и гибкости ученицы. Давно прошли времена, когда она падала со стоном на кушетку, а Селестер, добрейший человек, делал массаж, облегчал боли. Трижды пробежав препятствия, наследница получала кивок барона, начинались уроки фехтования. Рольтен зорко следил за каждым движением дочери, если ошибалась, то сразу останавливал, снова и снова показывал как надо. Причем он не просто показывал сам, а направлял руку, изменял положение тела Флорины.

— Стой! — строгий приказ. — Я тебе показывал, как правильно, не слушала? Не руби, будто палкой ударяешь! Рука должна скользить, силы нет, применяем ловкость!

— А когда можно будет нормальный меч или саблю в руки взять? — робко спрашивала ученица.

— Не раньше десяти лет, хотя технически ты действуешь лучше, чем я в твоём возрасте! — радовал барон. — Учти, что ты девочка, поэтому спешить не будем. У меня всё же силы больше было, потому в семь получил первый меч. Не горюй, я уже заказал тебе лук и стрелы, завтра начнем учиться меткости.

Так к мечу добавился лук и колчан со стрелами. Первые пять дней училась правильно держать лук и натягивать его, стрелы летели рядом с дубом, на котором крепилась мишень. С расстояния в три шага надо было очень изощриться, чтобы так стрелять! У Рольтена слов не нашлось, чтобы оценить способности ребенка.