Уши не трогать!

— Что вы делаете?! — голос сорвался на крик, по телу побежали крупные мурашки.

— Всё просто, — ответил Грегор. Он осторожно поднёс порезанную руку к моей, поднял чуть выше, избегая соприкосновения. Его рана заалела быстро, крупные капли начали срываться вниз, падать на кожу обжигающим дождём, проникать в порез, смешиваться с моей кровью. — После того, что ты сделала с моим ухом, ты не можешь оставаться в стороне. Теперь ты наша, не по рождению, но всё-таки...

— Что?!

Я снова дёрнулась, и снова неудачно.

— Машка, это секта! Звони в полицию, срочно! Или папе позвони! Машка!

Изогнувшись, я всё-таки смогла увидеть подругу. Бледная и очень грустная Машка крепко сжимала мобильник в кулачке и не шевелилась.

— Машка!

Девушка чуть качнула головой, а после опустила глаза и отступила вглубь шатра.

— Машка!

— Не кричи, милая, — шепнул Грегор. — Всё хорошо будет, тебе понравится. Обещаю.

Он отстранился, звонко чмокнул меня в щёку и кивнул третьему:

— Лёлечка слишком напугана, может глупостей натворить. Поэтому держи крепче, а нам с Антуаном нужно маленько поколдовать.

Принцы застыли на краю каменно-огненного круга, вытянули руки. Через несколько минут по шатру пополз глухой гортанный звук, плавно перешел в странную песню. Слова разобрать невозможно, но волосы на загривке встали дыбом, а рану на запястье начало жечь.

В голове бешено скачут мысли, одна другой хуже: вдруг получу заражение крови? Вдруг у Грегора гепатит, или СПИД, или ещё что?

За стенами шатра взвыло, хлёстко ударил ветер, вдалеке послышался яростный хруст и несколько тяжелых ударов. Земля под ногами содрогнулась, даже мучитель, который крепко держал за руки, вздрогнул. Улыбка в глубине капюшона стала по-настоящему зловещей.

— Не смешно! — закричала я. — Хватит! Шоу получилось отличным, но если вы сейчас же не прекратите, я устрою вам такие проблемы, такие...

Матерчатый купол шатра дрогнул, стены заходили ходуном. Порыв ветра отбросил полог, ворвался, пронёсся стремительно. От близкого дыхания ветра, пламя свечей припало к земле, но ни один огонёк не погас. Песня эльфов набирает силу, становится громче, требовательней. В какой-то момент звук окончательно утратил мелодичность, незнакомые слова вырываются карканьем, бьют воздух.

— Психи! — снова завопила я. — Это глупая игра, очень глупая! А вы — помешанные! Не существует ни эльфов, ни магии! У вокзальных гадалок и то больше шансов сотворить чудо! Хватит ломать комедию! Слышите?!

Воздух в круге колыхнулся, огоньки свечей сорвались с фитильков и бросились в середину, соединились, поднялись выше. Свечение похоже на расплывчатое пятно, оно чуть заметно шевелится и с каждой секундой набирает силу.

— Отпусти меня!

Я извернулась и ударила мучителя ногой. Ступня врезалась в самое болезненное место, но парень даже не поморщился, только крепче сжал мои запястья. Боль пронзила резко, нестерпимо. Я даже закричать не смогла, изогнулась, ноги подкосились. Но эльф не позволил осесть на землю, удержал.

Выкрик Грегора прозвучал злобно, и хотя я по-прежнему не понимала слов, догадалась — это конец.

Свечение начало приобретать очертание человеческой фигуры, но почти сразу задрожало, забилось, вспыхнуло в сотню раз ярче, и рассыпалось. Глаза резануло, по щекам потекли слёзы.

— Ваше Величество! — воскликнул Антуан, и все присутствующие разом рухнули на колени. Только мой мучитель остался неподвижен.

Там, где секунду назад вспыхнул и исчез свет, стоял огромный мужчина. Мощное тело пришельца затянуто в шелка и бархат, на плечах багряная волна мантии, в руке зажат топор. Глаза незнакомца чёрные, бесстрашные. Каштановые волосы забраны в хвост, обнажают остроконечные уши. Его взгляд заскользил по лицам, уголок рта лениво пополз вверх.

— Ваше Величество, — выдохнул Грегор.

Взгляд короля метнулся к чёрному принцу, вспыхнул удивлением. А Грегор продолжил, неразгибаясь:

— Король, простите эту дерзость. Нам пришлось. У нас не было другого выхода.

В голосе мужчины зазвучала угроза:

— Я чую, в твоих жилах кровь моего рода. Но кто ты, юноша?

— Я твой потомок, — отозвался Грегор покорно. — Грегор Краусус Винто Северинг.

— Краусус Винто? Ты сын Гарганкора? — воскликнул король.

Его брови поползли вверх, пальцы сильнее сжали топор. Хмурый интерес во взгляде сменился тотальным подозрением. Моё сердце подпрыгнуло, окрылилось надеждой — галлюцинация не верит Грегору, а значит, может покарать. Если так, план полоумных фанатиков рухнет, бредовое шоу закончится. Или не закончится?

— Гаргонкору всего неделя отроду, — прошипел король.

— Знаю, — в голосе принца мольба, голова понуро болтается на плечах. — Но я не лгу, Ваше Величество. Мы призвали вас...

Ноздри пришельца хищно втянули воздух, он прикрыл глаза, перебил:

— Время...

Грегор тут же умолк, склонился ещё ниже и едва не ударился лбом о земляной пол. А король продолжил ошеломлённо:

— Это не моё время! Будущее? Сколько веков прошло? Где Гарганкор? А Гестор?

Повисла тяжелая пауза, нетерпеливый взгляд короля вновь прошелся по лицам и замер на мне.

— А это кто?

Королевские брови встретились на переносице, нависли над угольно-чёрными глазами. Он перехватил топор, дёрнулся, но с места сойти не смог. Заговорил с явным усилием:

— Кто посмел осквернить наш род... этим? Кто осмелился породниться с самкой человека? Кто?!

Ответ сам сорвался с языка, но прозвучал жалобно:

— Мы с вами не родственники! Я...

Грегор бросил зло:

— Ваше Величество, позвольте я объясню.

— Говори, — повелительно отозвался тот. — И поднимись с колен, сыну Гаргонкора не пристало кланяться.

Чёрный принц поднялся, но всё-таки отвесил ещё один поклон в адрес венценосного предка.

— Король, времена вашего правления давно миновали. Ваш сын Гестор, и внук Гаргонкор мертвы.

Бледность исполина ничуть не смутила Грегора, он набрал в грудь побольше воздуха, продолжил:

— Народ эльфов практически истреблён. Нас осталась от силы пара сотен. Три королевских рода прерваны, выжили только мы и Вистинги.

Грегор кивнул на Машкиного воздыхателя, тот одарил короля могильной улыбкой и украдкой вытер слезу. На щеках пришельца вспыхнула россыпь красных пятен, и белки глаз потеряли прежнюю белизну. И хотя король не проронил ни слова, даже пальцем не шевельнул, воздух в шатре начал плавиться.

— Люди уже не помнят о нас, не верят в наше существование. Их предки разгромили империю, уничтожили всех. Сперва убивали только воинов, а после стали вспарывать животы беременным, топить и вешать младенцев. Они обрушили мир, предали огню даже воспоминания о нас.

— А мы? — спросил король.

— Мы... не смогли объединиться и дать отпор. Первые десятилетия даже не пытались бороться. Никто не верил, что все люди одинаковы, приписывали эту кровожадность разбойникам, отбросам человеческой массы. Мы слишком поздно осознали масштаб угрозы. Но и тогда могли успеть, если бы ни наша разрозненность... Западники вступили в союз с людьми, понадеялись, что их не тронут. Горные эльфы укрылись в пещерах, хотели отсидеться. Через два столетия люди добрались и до них.

— А южане?

Чёрный принц тяжело вздохнул и не ответил.

— Чего ты хочешь, Грегор?

— Нам нужна помощь, — отозвался тот. — Сейчас развитие человеческой цивилизации достигло пика, настал момент которого мы ждали очень долго. Люди разучились бороться, потеряли всякое представление о чести и совести, а значит... мы можем победить. Нас несравнимо меньше, но мы другие. Мы выстоим.

— Эти слова достойны императора, Грегор. Зачем ты призвал меня?

Грегор вздёрнул подбородок, выпрямился, расправил понурые плечи и заявил:

— Нам нужен предводитель.

Взгляд короля стал тяжелее грозового неба, ноздри хищно раздулись, костяшки пальцев побелели, а рукоятка топора, кажется, хрустнула.

— Но мой народ...

— Мы тоже ваш народ, — прошептал Антуан.

Пришелец застыл, слышать подобное от венценосцев рода Вистингов явно не приходилось. Наконец, он произнёс:

— Неужели всё настолько плохо?

— Да, — отозвался Антуан. — Вы — единственный, кто сумел разгадать человеческую природу, и единственный, кто сможет исправить будущее.

— Но мои подданные...

— Они в безопасности, — сказал Антуан покорно. — А мы на грани полного уничтожения. Без вашей помощи не выживем.

— Не могу, — пробормотал король. — Если я перейду в ваш мир, Грегор должен будет отправиться в прошлое вместо меня, кровь за кровь... Иначе мироздание рухнет, время превратится в небытие. Я не могу допустить этого, и тем более, не могу разрешить Грегору уйти в моё время, ведь потомки должны жить потом, после нас. Даже если это "после" отвратительно и тошнотворно.

На лице чёрного принца вспыхнула триумфальная улыбка. Он согнулся в нижайшем поклоне, ответил с вызовом:

— Ваше Величество, мы всё предусмотрели. Лёлечка!

Парень, что удерживал меня, встрепенулся и силой поволок вперёд. Я завопила, несколько раз пнула мучителя, изогнулась в попытке укусить, но зубы схватили воздух.

В голосе короля зазвучал неподдельный восторг:

— Браво! А я почти забыл про эту странную самку. Порез? Грегор, ты истинный сын рода Севергов! Умнейший из умнейших!

— Благодарю, Ваше Величество.

— Но...

— Что-то не так?

Король отозвался не сразу. Его пристальный взгляд ощупал меня с ног до головы и, судя по выражению лица, эльфийский предводитель не впечатлился ни розовым спортивным костюмчиком, ни дизайнерскими кедами. А белокурые кудряшки вызвали презрительную улыбку.

— Она может навредить, — отозвался король. — Если расскажет людям о будущем, начнёт призывать к борьбе...

— Не расскажет. А если и расскажет — никто не поверит. Поднять восстание эта самка точно не сможет, вы только взгляните на неё! Это типичный представитель современного человечества. Крашеная курица, фальшивка.

Грегор усмехнулся и, в подтверждение сказанного, больно дёрнул меня за ухо.

Я взвыла:

— Прекрати! Отпусти немедленно! Психи! Вы все — психи! Я буду жаловаться! Я разоблачу вашу секту! В суд подам! И не смей оскорблять меня, эльфийский выродок! Имбецил! Твоё место в дурдоме! Нет, таких как ты нужно отдавать на опыты, прижизненно!

Глаза пришельца чуть выкатились, рот приоткрылся сперва удивлённо, после превратился в злобный оскал. Зато Грегор и Антуан были счастливы, как туристы в дьюти фри. Со всех сторон послышались смешки, а в дальнем углу шатра раздался переливчатый смех Машки.

— Ну подруга, ну погоди!

Внезапное осознание стало поводом глубоко вздохнуть. Страх отступил, хотя коленки всё ещё ходят ходуном, а вдоль позвоночника ползает ледяная змейка.

— Поняла, — прошептала я, и закричала во всё горло: — Машка, ты труп! Давай, выкатывай свою скрытую камеру, зараза! Но я отомщу, ты ведь понимаешь, как ты сейчас попала?!

— Да, человечество заметно преобразилось, — отозвался король строго. — Грегор, ты великолепно подобрал кандидата. В моём мире такую самку прибьют как только рот откроет, навредить она не успеет. Отличное решение проблемы, я поражен.

— Рад стараться, Ваше Величество.

Толчок в спину стал полной неожиданностью, я полетела вперёд со скоростью пули. Успела выставить руки, но вместо твёрдой груди короля врезалась в тягучую массу.

То, что раньше считала плотью, оказалось липким и противным, руки увязли, приклеились. Краски смешались, силуэт пришельца стал расплывчатым пятном. По ушам ударила странная тишина, и тут же сменилась пронзительным свистом. Смешение красок начало затягивать и, несмотря на отчаянное сопротивление, поглотило. Мир закружился с невероятной скоростью, превратился в серое полотно. Карусель мироздания остановилась резко, серость вздрогнула и осыпались.

Глава 3

Я очутилась на полу просторной комнаты. Стены блестят золотом и серебром, в окна бьёт ослепительный свет. Приподнялась, зажмурилась и, на всякий случай, перекрестилась. Но когда открыла глаза, картинка не поменялась. Всё те же стены, тот же свет. Пальцами ощутила мягкий ворс — ковёр, сшитый из шкурок незнакомого зверя, лоснится, дарит приятное тепло.

Рядом огромная кровать с резными ножками и белыми, как снег, простынями. Алое одеяло небрежно отброшено и частью покоится на полу. В углах замерли витиеватые напольные подсвечники, со стен уныло глядят ничем не примечательные пейзажи. В воздухе висит тяжелый запах благовоний, щекочет нос, пробирается в горло.

Близкий звук шагов застал врасплох, не дал завершить первоначальный осмотр. Повинуясь инстинктам, проползла несколько метров и забилась под кровать.

В следующее мгновенье, по полу покатился холодный свежий воздух, а женский голос прозвенел ласковым ручейком:

— Георганус, ты здесь?

Я осторожно повернула голову и смогла рассмотреть миниатюрные ножки, которые мягко шествовали по комнате, и подол расшитого золотом платья.

— Ох уж эти благовония, — женщина вздохнула, а маленькие ножки понесли подол в сторону окон.

Теперь по полу пошел не просто холодный воздух — ледяной сквозняк! Чувствую, как кожа покрывается тысячами пупырышек...

— Георганус!

Голос женщины стал требовательным, она топнула ножкой, замерла.

И снова звук шагов, на этот раз оглушающе громкий, тяжелый. И новый голос, но мужской:

— Ваше Величество, что-то случилось?

Уровень подобострастия позволил узнать в говорившем слугу, но перевернуться и рассмотреть его ноги не решилась. Да и толку?

— Ты короля не видел? — ответила женщина.

— Сегодня? Нет. Возможно, он охотится.

— В пятницу? — рассмеялась собеседница. — Мой муж, конечно, еретик, но не до такой же степени!

— Тогда, может быть, в библиотеке?

— Я заходила в библиотеку, там только Гестор.

— А в саду искали?

— Искала, — нервно выдохнула она. — Куда же он запропастился?

Повисла напряженная тишина. Я сжалась в комок, в надежде, что это молчание никак не связано со мной — ножки кровати слишком высокие, заметить меня несложно.

— Конюшня! — воскликнул слуга.

— Точно! — подхватила королева.

Маленькие ножки поспешили прочь, но замерли на полпути.

— Ты остаёшься? — удивилась женщина.

Слуга отозвался учтиво, при этом явно кланялся:

— Нужно привести в порядок постель и вынести ночной горшок Его Величества.

Я нервно сглотнула, покрутила головой и начала медленно умирать от страха. В метре от меня замер тяжелый золотой сосуд испещрённый замысловатым узором и усыпанный сверкающими камушками. Лёгкий запах канализации щекотнул нос.

Не в силах ждать неизбежного разоблачения, кашлянула и медленно выползла на свет божий.

— Добрый день! — бодро отрапортовала я, и отвесила поклон.

Женщина в золотом платье сперва побледнела, через мгновенье позеленела, а покраснев закричала дурным голосом:

— Стража! Стража!

Слуга — пышнотелый лысоватый эльф, попятился к двери, но вовремя осознал свою принадлежность к сильному полу и бросился загораживать королеву. Его пухлые ладошки сжались в кулачки, ужас в глазах сменился напускным гневом, но боевая стойка всё равно получилась неправдоподобной.