Некромантка. Общий файл

Да нет, вряд ли. В свою бытность послушницей девушка прочитала большинство книг из открытого доступа, но сюда она точно не забредала. Так почему же всё кажется таким знакомым?

Подкравшись к столу, Гелла осторожно, с опаской, заглянула в книгу. Её страницы были удивительно белого цвета, пятна крови по краям казались размазанным соком вишни на снегу. Но не это заставило девушку в страхе отпрянуть — страницы были девственно чисты, а по середине красовалась огромная кровавая руна, начертанная уверенной рукой. Она была составлена их мелких точек и отрывистых линий, нанесённых на белоснежный лист с непоколебимой уверенностью. Но не это испугало послушницу.

Книга лежала на столе уже не один год, её страницы тоже были покрыты пылью, и крови полагалось уже высохнуть и стать бурого цвета, но рисунок казался свежим, словно нанесённым только что — кровь ещё влажно блестела, в воздухе ощущался слабый металлический запах.

Словно во сне, сама не понимая, что делает, Гелла потянулась к руне.

— Гелла-а-а!!!

Противный голос Таниты вызвал у девушки лишь очередную вспышку раздражения, но она уже коснулась страшного рисунка.

В этот же момент кровь вспыхнула, оставляя на странице выжженный рисунок, перед взором девушки мелькнуло знакомое скорбное лицо, и её накрыла вязкая сухая темнота.

Храм Луны производил странное впечатление: массивное здание, словно вросшее в землю, щедро украшенное изящной лепниной, внешние арки и барельефы сглаживали неприятное восприятие.

Главные врата инкрустированы белым и тёмным камнем, изящные фрески над створками изображают основные фазы луны. Мелкими острыми бриллиантами выложены главные созвездия северного полушария. Легендарные врата Луны охраняют храм от скверны и врагов, пройти сквозь них, не получив позволения верховной жрицы, невозможно. То, что у магов это позволение было, не внушало им особого энтузиазма.

Ален уважительно присвистнул, прикинув примерную стоимость украшения врат. Поначалу он даже удивился, что фреску ещё не растащили любители легко и быстро заработать, а потом уже вспомнил, что у жриц начнёт воровать только самоубийца.

Хорошее настроение юноши никто не разделял: ни его друзья, ни его Мастер. Никому из них не хотелось отправляться в логово ведьм, но Совет выбрал именно Ареса, и тому ничего не оставалось, как склонить голову и отправиться в путь, прихватив с собою учеников.

Теперь все они медлили, не желая входить в храм, переполненный враждебно настроенными жрицами.

— И что мы у этих восторженных дур забыли? — уныло бурчал себе под нос Корнелий. На ответ он не надеялся, но чувствовал, что его спутники думают так же. Арес печально вздохнул и отвесил парню лёгкий подзатыльник.

— Следи за речью, — голос Мастера как всегда был спокоен и безмятежен, бархатистые, отеческие интонации никуда не исчезли. — Эти дамы весьма обидчивые особы.

— Угу, — проворчал лопоухий блондин. В его тусклых серых глазах постоянно читалось недовольство этим миром и его обитателями, постоянное кислое выражение лица делало и так не очень симпатичного парня на редкость неприятным. Неисправимый пессимист, на фоне Алена и Рея, жизнерадостных братьев-близнецов, он казался мрачной ошибкой природы.

— Вот принесут они нас в жертву своей богине за ненароком сказанное слово... — кисло гундосил себе под нос Корнелий.

Рей подмигнул братцу и легонько пихнул пессимистичного друга:

— Ой, смотри, будешь каркать, буду звать Кар-кар-карнелием!

Толстяк насупился, но промолчал — ругаться с близнецами было бесполезно. Арес устало вздохнул, оглядываясь на своих учеников. Черноволосые и черноглазые близнецы напоминали двух аггелов* огненного мира, а характером и любовью ко всяческого рода пакостям могли и переплюнуть оных.

Если бы не зашкаливающий уровень дара, близнецов уже давно бы вышвырнули из школы Высших, несмотря на влиятельных родичей в правящем совете южной республики.

Корнелий полностью терялся на их фоне. Тихий и неконфликтный парень, он не мог дать отпор и от всех бед предпочитал спасаться методом страуса. Но хуже всего было то, что ученик мага был занудлив и завистлив: природа обделила его магической силой, взамен дав удивительный аналитический ум. Из него мог вырасти гениальный маг-теоретик, но Корнелий грезил о славе боевого мага. Он с достойным сожаления упрямством отрабатывал сложнейшие заклинания, всегда сопровождающиеся в той или иной степени тяжёлым ущербом для окружающих.

Мастер не оставлял надежды направить ученика на путь истинный, но Корнелий замкнулся в своей чёрной зависти, не желая развивать то, что у него выходило лучше прочих. Если бы его однокурсники проявили бы хоть каплю понимания и не кичились бы своей силой у него перед глазами, нарочно стремясь побольнее уязвить самолюбие парня, он бы мог вырасти добродушным и весёлым. Но юные маги неосознанно жестоки, как и любые дети, и пнуть слабого у них почиталось ловкостью и доблестью. А немолодому уже Мастеру оставалось только корить себя за недальновидность.

(* Аггелы — стихийные существа, демоны и духи, чаще всего средней злобности)

В храмовый двор они вошли в гробовом молчании. На широких ступенях, у стен, под окнами, у вековых деревьев стояли жрицы в парадных чёрно-серебряных одеяниях. В окнах, закрытых дорогими хрустальными пластинами, мелькали серые тени — девочки-послушницы, которым не позволили выйти из храма. Несколько самых старших стояли внизу, рядом с худощавой коротковолосой женщиной в чёрно-красном одеянии наставницы.

"Мастер, — Ален не решился нарушить торжественную, мрачную тишину и обратился к учителю телепатически, — Вы уверены, что эти жрицы — светлые?"

Мысленный голос всегда звучал сухо и без эмоций, но Ареса не покидало впечатление, что внешне невозмутимый южанин про себя скептически ухмыляется краешком рта.

В какой-то степени Ален был прав: светлые жрицы от тёмных цветом одежд не отличались, но у светлых были и честь, и гордость, а тёмные признавали лишь одну ценность — свою жизнь.

Вперёд вышла старая некрасивая женщина в серебряной тиаре, длинные подвески из лунных бусин слабо покачивались в такт её шагам. Арес взглянул в её сухие бесцветные глаза и поспешил согнуться в учтивом поклоне.

— Высший маг, — медленно, с расстановкой произнесла старуха, словно пробуя сказанное на вкус. И было видно, что этот вкус ей не очень-то понравился.

— Почтенная верховная, — вежливо улыбнулся маг, в хищном оскале блеснули мелкие зубы. — Я благодарен вам за несказанную честь ступить на земли храма прекрасной богини...

Женщина поджала тонкие губы, став ещё неприятней. Колючий взгляд, казалось, насквозь сверлил Мастера.

— Вознеси благодарность Лунной деве, — Алену показалось, что голос старухи был такой же скрипучий, как и несмазанное колесо у кареты, в которой они тряслись всю дорогу. — Если она не убила тебя сразу, как ты прошёл её вратами, значит, ты был признан достойным.

Арес снова с фальшивой вежливостью улыбнулся, надеясь, что несдержанные близнецы не сунутся со своим ехидством и не навлекут на себя гнев верховной.

Старуха властным знаком подозвала к себе одну из жриц, хрупкую и черноволосую, и холодным, не терпящим возражения тоном произнесла:

— Аллия укажет вам приготовленные покои, — девушка в многослойном чёрном одеянии степенно кивнула, бросая украдкой любопытные взоры на магов. И как ей не жарко в этих тяжелых тряпках?! — Надеюсь, вы не откажетесь разделить с нами обеденную трапезу, а затем мы обговорим цель вашего пребывания в святилище Лунной.

Всё это было сказано равнодушным бесцветным голосом, и магам ничего не оставалось, как вежливо склониться перед старухой и отправиться за младшей жрицей.

Наверное, безумный архитектор, проектировавший этот храм, когда-то предполагал, что однажды по пустынным коридорам пройдут извечные враги лунных жриц. И постарался сделать все возможное (да и невозможное большей частью), чтобы идти было как можно неуютней.

Гулкое, хохочущее эхо далеко разносило звук даже самых тихих шагов, превращая его в зловещий грохот, похожий на поступь неведомого чудовища. Сама жрица при этом передвигалась совершенно бесшумно, даже тяжёлый подол шикарного одеяния не шуршал по полу. Ещё бы, за несколько лет, проведённых в этом храме, можно научиться чему угодно, даже левитации, лишь бы только так не громыхало это паскудное эхо! То-то ходят легенды, что явление жриц заметить невозможно — мало кто услышит их тихую походку!

Узкие коридоры сменялись огромными залами, стены которых украшали гигантские фрески, потемневшие и частично осыпавшиеся от времени. Звонкая пустота неприятно давила на психику, навевая мысли о могильнике, во всём проступали признаки медленно умирания. Наверное, когда-то величественное и прекрасное здание было рассчитано на тысячи людей, но сейчас в нём едва бы набралось две сотни жриц. Вера в Луну умирала, но сами жрицы этому, кажется, не придавали значения.

Редкие светильники горели безжалостным белым огнём, не дающим тепла, разгоняющим все тени в непосредственной близости, но создающим клочки тьмы за границей освещённого круга.

Бесконечное чередование тьмы и света не доставляло магам особого удовольствия. Ален пощёлкал пальцами, пытаясь создать сгусток огня, но жрица бросила на него через плечо исполненный ярости взгляд, и юный маг быстро схлопнул уже начавшее разворачиваться заклинание. Парень недовольно затряс ладонью с опалённой кожей, в воздухе неприятно запахло гарью.

— Маги, — в голосе Аллии угадывалось превосходство. — Вы просто не можете понять сакральный смысл всех знаков и норовите их испоганить своей волшбой! Лунная мудро поступила, обделив вас своей милостью!

Ученики мрачно переглянулись, но возражать не решились, тем более, что их Мастер хранил отстранённое молчание. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что в провожатые им выделили ярую фанатичку.

— Ну вот, теперь будет постоянно свои проповеди читать и распинаться о своём совершенстве! — едва слышно пробурчал Корнелий, но у жрицы оказался просто таки замечательный слух.

— Ну что вы... Я верю, что о своём убожестве вы осведомлены и без меня! — Голос девицы источал приторный яд. Близнецы скривились, и Рей резко бросил:

— Прежде чем оскорблять нас, подумай, а так ли нужны вашей богине "совершенные" жрицы?! Толку-то от вас, как от колибри перьев — ярко, но бесполезно!

Корнелий сбился с шага и испуганно уставился на друга, Ален не сводил напряжённого взгляда со спины порхающей впереди жрицы. На очередном повороте она бросила мимолетный взгляд за спину и тонко улыбнулась, словно приглашая магов к продолжению пикировки.

Близнецы переглянулись, их лица осветились одинаковыми мрачными усмешками. Похоже, пребывание в храме будет для них не таким уж и скучным...

Маги не успели полностью оценить предоставленные им покои — едва они успели смыть с себя пыль и сменить прогулочные костюмы, как прозвонил колокол, собирая жриц на обеденную трапезу. Не евшие со вчерашнего дня мужчины устремились на поиски трапезной. Дело осложнилось тем, что их провожатая уже успела исчезнуть в неизвестном направлении, и путь им приходилось узнавать у встречных жриц и послушниц.

Но то ли путей было несколько, то ли на голодный желудок мужчины соображали плохо, то ли все бабы сговорились и каждый раз указывали ложное направление, но найти верную дорогу маги так и не смогли. Постепенно у них сложилось твёрдое впечатление, что коридоры произвольно меняют направления, а лестницы перетекают с места на место, чтобы "дорогие гости" заплутали в недрах тёмного храма.

Пронзительный девчоночий визг разрезал умиротворённую, сонную тишину святилища. Эхо умножило вопль, и его источник потонул в своих же отголосках. Маги переглянулись. Крик шёл из пройденного ими коридора, и мужчины сломя голову бросились назад.

Корнелий, тяжело отдуваясь и переваливаясь, как старый гусь, прибежал последним, и чтобы пробиться к своим, ему пришлось проталкиваться сквозь толпу девиц в серых и чёрных платьях. Впрочем, жрицы сами уступали ему дорогу, смотря в спину неприятными тяжёлыми взглядами, а послушницы шарахались в суеверном ужасе.

У двустворчатых дверей как гранитное изваяние замерла одна из послушниц. Нездоровое бледное лицо выделялось на фоне шикарных тёмных волос. Глаза были широко распахнуты, невидящий взгляд был прикован к чему-то лежащему у ног девушки, рот безобразно искривился в беззвучном крике. Видимо, именно она визжала до этого, теперь же наступил шок от увиденного.

На полу лежала девушка в сером платье. Золотые волосы разметались по тёмному паркету, на омертвевшем лице застыла маска всепоглощающего ужаса. Корнелий старался смотреть только на когда-то прекрасное лицо, но краем глаза замечал у неё на груди что-то красное.

— Ей разворотили грудную клетку и вырвали сердце, — тихо произнёс Мастер, безучастно разглядывая труп. — Не хотел бы я встретить того, кто способен совершить подобное голыми руками...

— Голыми? — недоверчиво переспросил учителя Ален. — Разве такое возможно?

— Посмотри на края раны: видишь, какие они неровные? Убийца обладает нечеловеческой силой и жестокостью, но используй он какое-либо оружие, рана выглядела бы по-другому. К тому же обрати внимание на рёбра. Они словно вывернуты наружу...

Остальные слова Мастера потонули в вое какой-то девицы. Коротковолосая жрица с раскосыми зелёными глазами приобняла её за плечи и попыталась успокоить. Она даже не взглянула на стоящих рядом магов, словно они для неё не существовали.

— Это всё из-за них! — Раздался экзальтированный крик одной из девиц. Красные пятна на щеках, безумно горящие глаза, дрожащие руки. Строгое чёрное платье без вышивки и кружев дополняло образ тёмной вестницы. — Проклятые отродья Древних осквернили храм Лунной девы, и она покарала за это нас! Это из-за них погибла наша сестра!!!

Рей быстро оглянулся, вглядываясь в лица женщин: испуганные, удивлённые, замкнутые в своей мрачности... ненавидящие.

Служительницы Луны обступили магов плотным кольцом. Они пока не нападали, просто смотрели, и глаза всех были похожи своей застарелой ненавистью, пульсирующей в зрачках.

— Это они... они виноваты... виноваты... ВИНОВАТЫ!!!

Тихий ропот, волной прокатившийся от задних рядов к передним, превратился в яростный крик и смолк так же внезапно, как и возник. Плотное кольцо жриц раздалось в стороны, и к месту трагедии медленно пошла верховная. Лицо старухи было таким же неприятным и безучастным, как и днём, в глазах не отражались никакие чувства.

Девицы в требовательном молчании уставились на свою предводительницу. Та коротко взглянула на послушницу, обнаружившую смерть подруги, и перевела взгляд на труп.

Кошкоглазая жрица отстранила одну из воспитанниц и плавно подошла к Сиэре.

— Кто мог это сделать? — Голос наставницы звучал с привычной ленцой сытой кошки, но в глазах замерло странное напряжение — стоит только этой девице узнать имя убийцы, и она сама бросится на него с голыми руками. И вряд ли труп незадачливого преступника будет выглядеть лучше златокудрой жертвы.