-Закрыть ворота! Обыскать замок! Всех подозрительных — немедля ко мне! Волчицу не трогать, головой за нее отвечаете!
И побежал следом за ней наверх.
Не по силам человеку догнать волка! Но даже волк может не успеть.
Когда Грауд вбежал в спальню жены с мечом в руках, его сын был уже мертв. Он прожил только один день... Даже имя ему еще не успели дать. Наверное, это странно звучит, но его будут всегда помнить. И не только вейрмана, но и другие народы. Как первую жертву войны. Той самой Войны. Войны, которая тогда еще даже не началась.
На залитой кровью постели лежала Уте. Она была еще жива, но Грауд — опытный воин, несмотря на молодость — с первого взгляда понял, что ее не спасет уже ни один врач.
А на полу лежал убийца с разодранным горлом. Он был черен. Совсем! Черна была его кожа. Черны волосы. Он был облачен в черную одежду. И даже его кинжал, валявшийся на полу, был черной стали, и напомнил Грауду стрелу, убившую Рийр.
Над ним, оскалив пасть, стояла волчица.
-Арьерэ! — выдохнул князь.
Умирающая подняла взгляд на волчицу.
-Ты?.. Арьерэ?.. Подойди...
Волчица послушно залезла на кровать и села. Княгиня дотянулась до ее лапы, и вдруг ее глаза расширились.
-Вот ты какая, Арьерэ?.. Я бы хотела увидеть тебя...
Волчица помешкала, повернула морду к Грауду и зарычала.
-Уйди, дорогой, — прошептала княгиня, — прости. Это важнее. Когда-нибудь ты поймешь.
С умирающими не спорят. Совершенно очумевший князь побежал к потайному ходу в спальню. Дверь открыть он не мог, но в щелку увидел все. А вот подслушать разговор не сумел!
На кровати сидела девушка, высокая, очень худая, со светлыми волосами и карими глазами.
Княгиня держала ее за руку и что-то ей говорила, задыхаясь и теряя сознание. Он так никогда и не узнал — о чем?
Окаменев от горя, Грауд смотрел, как умирала его жена. Арьерэ гладила ей волосы и изо всех сил старалась не плакать. А потом осторожно освободила свою руку. И князь понял, что овдовел.
Помешкав мгновение, девушка стала какой-то прозрачной, скорчилась и вот уже на постели снова сидела волчица. Задрав морду вверх, она завыла. И снова он слышал этот вой, в который уже раз.
Когда он вернулся в спальню, Арьерэ уже не было. Окно было распахнуто. Выглянув вниз, он никого не увидел. Только капитан охраны доложил позже, что волчица пробежала по стене, прыгнула вниз и исчезла во мгле.
Похоронив жену и сына, Грауд с головой ушел в дела. Так ему было легче. Он мотался по стране, наводя порядок, снимая и сажая в тюрьму мздоимцев-чиновников, интересовался мнением людей о законах в стране, издавал указы. А по ночам он не мог спать. Потому, что ему снилась Уте. Вначале — счастливая, как в те, первые ночи после свадьбы. Позже — умирающая. И Арьерэ, сидящая рядом с ней. Вейра.
Грауд перечитал все сказки о вейрах — волках-оборотнях. Он расспросил своих советников, поручил им собрать информацию. И получил такой ответ: "Княже! Никаких достоверных данных об их существовании нет. Они — всего лишь персонажи сказок".
И тогда он решил разыскать Арьерэ. Первым делом он запретил навеки охоту на волков, делая исключение только для случаев самообороны. Он снова и снова обшаривал лес. Он хотел... Он и сам не знал, чего же он хотел от этой встречи.
Он искал. Безуспешно.
Неподслушанный разговор
-Вот ты какая, Арьерэ? Жаль, что мы с тобой раньше не встретились... Я умираю, да?
-Да, моя княгиня!
-Я знаю... Арьерэ!
-Я слушаю вас, моя княгиня!
-Не надо, сестра... Пожалуйста! Я так мечтала иметь сестру...
-Почему я?
-Глупая ты еще, Арьерэ... Молодая слишком... Да потому, что мы с тобой любим одного мужчину. Я должна была бы ненавидеть тебя, сестренка, но... так сильно я люблю его, что не могу причинить ему боль. А ты — можешь... Не оставляй его, Арьерэ! Не бросай его хоть ты! Он же любит тебя!
-Нет, ... сестра. Ты — красивая, а я... Ты — человек, а я...
-Не плачь, пожалуйста. И поверь мне! Я знаю его лучше, чем ты, лучше, чем он сам. Я знаю. Не бросай его. Займи мое место, сестра. Люби его, роди ему сына. И сделай его счастливым. На всю жизнь...
-Уте! Не умирай, пожалуйста!
-Поздно. Обещай мне... И поспеши, во имя всех богов! Иначе опоздаете оба... У вас так... мало... вре...
-Уте!!! Сестра!!!
...
-Прощай, сестра моя! Прости меня за все. Прости, что не успела. Я спешила. Я, правда, очень спешила! И... я попробую...
"Мы еще посмотрим!"
И вот однажды, глядя в окно, он увидел ее на площади, в человеческом облике и в простом сером платье. Как забилось его сердце! Князь немедленно послал слугу пригласить Арьерэ во дворец. По ее реакции он понял, что Арьерэ отказалась. Тогда он выпрыгнул из окна и побежал за ней, как мальчишка, догнал уже у городских ворот и пригласил лично. И, окаменев, услышал холодный ответ: "Волки не ходят в гости к людям".
Для человека такой ответ звучит, как грубость. Только волк пришел бы в ярость от подобных слов. Пришел в ярость и Грауд, а ведь он-то волком не был. Он даже обычаев волчьих тогда еще не знал.
Чеканя слова, он спокойно сообщил, что вызывает ее с братьями на бой в ночь полнолуния у старого дуба. Он придет один и без оружия. Повернулся и пошел прочь, не оборачиваясь.
А если бы оглянулся, то смог бы увидеть ужас и слезы на лице вейры.
До полнолуния было дней десять. Он наскоро привел в порядок свои дела, выбрал своего преемника на всякий случай и засел в библиотеке, не желая никого видеть. Он заставлял себя читать книги, запретил слугам себя беспокоить и, кстати, запретил им заранее исполнять его приказ, буде таковой последует, приносить ему вино.
За пару дней до полнолуния его одиночество рискнул нарушить дворецкий.
-Княже, к вам посетители.
-Гони их в шею!
-Прошу прощения, господин мой. Их нельзя гнать в шею. Никак невозможно. Примите их, пожалуйста.
Чертыхнувшись, Грауд встал и вышел во двор.
Там стояли два волка — Реир с Роаром. А между ними, в том же сереньком простом платье, стояла Арьерэ.
-Моей пастью говорит Роар тонРийр, вожак стаи! — объявила она.
Почему не захотели обращаться ее братья, неизвестно. У нас нет ни одного свидетельства, что они хоть раз в жизни принимали человеческий облик.
Теперь Арьерэ переводила слова своего брата.
Роар сообщил, что
-они принимают вызов, но ставят дополнительное условие: драться будем по очереди, один за другим: Роар, за ним — Реир, и только после них — Арьерэ.
-они понимают, что оскорбление, нанесенное князю их сестрой, смывается только кровью.
-однако князь, в свою очередь, должен понять, что бой будет психологически очень трудным: очень уж многое их связывает. Он заменил им отца, кормил и учил, спас жизнь их матери. И он когда-то убил их отца.
-поэтому он — Роар тонРийр, вожак стаи, предлагает ему, Ррау тонАнна, князю людей, виру за оскорбление.
Грауд удивился:
-И какую же виру могут волки дать князю?
И в самом деле! Деньги? Товары? Услуги? Ну, это же нелепо! Тогда что?
И тут Арьерэ отчаянно расплакалась.
Вот чего Грауд никогда не выносил, так это женских слез. Он даже успокоить ее не мог, поскольку, поди, успокой того, кого собираешься послезавтра убить!
-Ты чего это? — блеснул Грауд красноречием и хорошими манерами.
И Арьерэ сквозь рыдания выдавила, что вира — это она и есть. Она — Арьерэ дотРийр.
-А вира-то согласится? — спросил князь, усмехнувшись.
Девушка кивнула.
-Тогда какого йотуна ты меня оскорбляла? — сорвался Грауд.
Арьерэ распрямилась, прекратила реветь, взглянула ему в глаза и с горечью ответила:
-Потому, что ты — человек и правитель — никогда не женишься на оборотне... Не осмелишься... Да и не позволит тебе этого никто...
Грауд принял ее взгляд, прищурился, выдержал паузу. И медленно, с расстановкой, произнес:
-А вот это мы еще посмотрим!
Так вейра впервые в истории стала княгиней.
Разговоров было в стране по этому поводу немеряно. Все так обалдели, что ни бояться, ни возмущаться не могли. Однако, через пять месяцев у княгини-оборотня родился сын, тоже оборотень. Назвали его Ярре. Ярре тонАрьерэ. Ну такой хорошенький младенец получился — глаз не отведешь! Скандал утих сам собой. За следующие восемь месяцев он вырос до юнца лет шестнадцати, так как большую часть жизни пробыл волчонком. Рос он нормальным парнем. Дурил, конечно... С двоюродными братьями носился по лесу, резал овец на пастбищах и крал кур у крестьян, за что мама его изрядно поколачивала. Придворные дамы были в ужасе, но спорить боялись — княгиня сразу оскаливала пасть.
Отец приступил учить Ярре владеть оружием, ездить верхом. Силком водил его на заседания Госсовета, чтобы Ярре учился управлять.
Как знал... Как чуял...
А еще через два месяца началось Нашествие.
Те же черные люди в совершенно немыслимом числе высадились с тридцати тысяч кораблей во всех портах континента одновременно. Каждый корабль нес сто человек. Всего их было — миллион солдат с женами и детьми. А все государства континента смогли бы выставить не более ста тысяч воинов.
Континент был захвачен за неделю. Большинство государств даже не успели оказать сопротивление.
Князь Грауд с женой погибли, защищая дворец.
-Ну, вот и все на сегодня. Может кто-нибудь поделиться соображениями?
-Позволь мне? — нерешительно спросил один из учеников.
-Конечно, Греттир! Мы слушаем.
-Я полагаю, что логическая цепь, которую мы пытались воссоздать, состоит как раз из случайностей! Их ведь очень много было! Шоарн прав! Грауд Оддинг мог бы и не срезать путь, мог бы убить другого волка. Он мог бы и не оказаться столь добр и благороден по отношению к семье погибшего. Агенту Черной империи могло бы и не удаться покушение, или, наоборот, он мог бы убить и князя...И, наконец, князь мог бы и не любить вейру, или под влиянием общественного мнения он мог выбрать себе жену-человека... Случайности... А случайности ли это? Их ведь было так много, и все они были настолько к месту! Зачем искать логику в факте? Ее нет там! И быть не может. Однако все события, о которых ты, учитель, рассказал, замечательно укладываются в логическое построение. Конечно, оно не дает ответа на вопрос о внутренней логике войны с Нашествием, но теперь мы можем восстановить причинно-следственные связи самостоятельно, если ты разрешишь продолжить работу.
-Разрешу, друзья мои!
Глава 3. Ярре
(1 год Нашествия)
-Княже! Надо уходить!
-Княже! — вздрогнул Ярре. Вот он и стал князем. Но он же не может! Он ведь даже еще не вырос!
-Ярре! Очнись же! Прорываемся через нижний город — там еще сражается сотня Храфнкеля!
-Да, идем...
Горстка гвардейцев прорубила дорогу к воротам дворца и растворилась в лабиринте улочек нижнего города. Последним шел Ярре, то и дело оглядываясь на горящий дворец, слыша шум боя в казармах столичного гарнизона. Там еще держались несколько сотен бойцов; помочь им было уже нельзя.
И Ярре скрипнул зубами.
В последний раз в жизни он шел по улицам родного города, в котором знал каждую травинку, в котором все его знали; он смотрел по сторонам, стараясь попрощаться со всеми. Не оставалось живых на улицах, жители попрятались или погибли... Он смотрел на посеревшие от боли стены домов, на черные от горя глаза окон... Он прощался с их обитателями, не зная даже, живы ли они. И взрослея с каждым шагом.
-Здрав будь, дедушка Скаллагрим! Как здоровье? Как внуки? ... Прости нас...
-Приветствую тебя, тетушка Гуннхильд! Дядя Торстейн! Надеюсь, что вы живы!... Простите нас...
-Здорово, Торд! Ты сейчас далеко от дома, но все равно — здравствуй, дружище...
-Ну, привет — Снорри. Я знаю: тебя уже нет в живых, но это не важно — привет тебе, брат мой. Может и к лучшему, что ты погиб прежде, чем узнал — что сделали с твоими родителями, с твоими маленькими сестрами... А я даже похоронить их не могу — времени нет. Прости меня, брат мой! Мы отомстим!...
-Раннвейг! Что с тобой... О, нет... Торкель! Мы возьмем ее с собой. Нечего ей тут делать. И не выживет она одна. Такая... Ну, успокойся, Раннвейг! Все хорошо... Не надо бояться... Тебя никто не обидит отныне... Прости меня, Раннвейг. За все прости! За родителей твоих, за жениха, что был моим другом, за дом твой прости. И за то, что тебя не уберегли. ...Может быть, еще можно вернуть твой разум?... А может — и не надо? Какой же разум выдержит такое? Вон, как смеешься! Одна единственная на весь город...
-Тише, маленькая! Не кричи так, пожалуйста, Раннвейг! Ну, хочешь леденец?
Небольшой отряд воинов укрылся в лесу и стал лагерем.
Даже сейчас, потеряв всякую надежду, они оставались воинами. Расставили охранение, развели костер, принялись готовить еду. Никто не смотрел на лица других. Не хотелось.
А Раннвейг, напевая под нос песенку, собирала цветы на поляне и счастливо улыбалась. От этой ее улыбки, от безумия, молчавшего в ее лучистых глазах, становилось жутко.
Ярре сидел в стороне, привалившись к стволу дерева.
-Ярре, как ты?
-Прекрасно, Гуннлауг! Разве не заметно? — саркастически усмехнулся князь.
-Заметно! Потому и спрашиваю.
-Извини. Я в порядке. Только не представляю — куда нам идти? Куда бежать?
-Не бежать, княже. Отступать!
-Зачем? Все кончено, неужели тебе не ясно?
-Не ясно, княже! Нас тут сотен шесть. И все вооружены!
-Шесть сотен, говоришь? А их сколько?
Воин задумался.
-Я полагаю, тысяч сто. Это только тех, что штурмовали столицу.
-И ты на что-то надеешься?
-А у нас есть выбор, княже? Мы еще живы. Мы — воины. И мы — мужчины.
Ярре удивился.
-Скажи, Гуннлауг! Неужели тебе не хочется жить?
-Хочется, мой князь. Как может быть иначе? Сдайся ты первым. А мы уж — за тобой.
-Почему?
-Не хочется, глядя в воду, всю оставшуюся жизнь видеть предателя.
-А труса видеть хочется? — усмехнулся Ярре.
-Нет, мой князь.
-Тогда и я не сдамся.
-Спасибо, мой князь. Однако я не ответил на твой вопрос! Я полагаю, что уходить нам следует в Рыжие горы. Там хватает пещер. Укроемся в одной из них и будем думать.
Вот так, не успев даже похоронить родителей, юный князь Ярре тонАрьерэ увел беженцев и остатки армии в горы. У него оставалось шестьсот воинов.
Завоеватели быстро подчинили себе весь континент. Столицей выбрали они бывшую столицу Княжества. Себя называли они хэйжэнями. А государство свое они назвали Черной империей. Разделив континент на пять округов, в каждом разместили они двухсоттысячную армию. Округа делились на провинции, губернаторы которых располагали всей полнотой власти в рамках своей юрисдикции, за исключением власти военной. Император издавал указы, обязательные для исполнения на всей территории империи. Мощный аппарат управления обеспечивал эффективное соблюдение законов, служба главного цензора беспощадно искореняла коррупцию. Контрразведка, штаб-квартира которой размещалась в городе Кремьель, что в зеленой степи, наводила ужас на преступников.
