Василиска 8

Глава 4

— А он может ещё дождь вызвать? — интересовался у голубоглазой девочки юный орк. На что облокотившаяся о свою лачугу Митари, пожала худенькими плечиками. Она не понимала, почему повторение обращений к духам у неё столько силы забирают. Ведь просто сидели они, шептали молитвы, бабушка показывала, как правильно ритуал проводить. А ноги после урока отказываются подчиняться. Да и слабость накатывала, что даже встать не могла. Соплеменники думали, что она просто больна, как и её старая бабка, часто не способная даже голову поднять со своей лежанки. И все думали, что вот-вот..., а старуха живёт и живёт. И распределяющему питание приходилось вновь и вновь выделять на неё небольшую, но порцию.

Маленький белый дракон побродил по деревни. Можно сказать, недовольно поджав губы, посидел на бортике колодца, пока молодёжь таскала воду. Пожевал лямку на рюкзаке. И вернулся к хижине с заклинательницами. Понаблюдал за уроком. Свернулся калачиком, засопел.

Старик сидел на плетёном коврике у входа в хижину, наблюдал за происходящим в деревне, наблюдал за незваным гостем. Несколько раз дракон пытался приблизиться к внучке, но обеспокоенная таким вниманием бабушка зорко следила. Хоть сама не могла встать с такого же коврика, брошенного под стенкой в тени, но своей палкой грозно махала.

Жители вышли за ограждения, осматривая вокруг местность. Молодые охотники пришли радостные. Принесли они несколько тушек мелкого зверья: тушканчиков, сусликов, ёжиков, змей, ящериц и даже какого-то хищника покрупнее на пантеру похожую. Женщины собрали под стенами всякую прибившуюся мелочь, даже пауков и скорпионов. На стариков и немощную девочку, проходя, они смотрели с какой-то жалостью, но эта жалость в глазах больше была направлена на их внука, что тянул их, немощных, а мог бы обзавестись семьёй. Мог бы вообще хорошо жить и даже не здесь. Но с другой стороны, женщины поселения понимали, что Курт надёжный, если что случиться, он не бросит. Поэтому и двери для него в любую хижину, где жила свободная женщина, были открыты. А ему-то зачем жениться, когда и так все согласны? И помогал он в поселении всем. И вообще числился вторым главой после Красного Песка. А так, управление поселением осуществлялось сообща.

— Дед?.. а почему дракон такой маленький? — суетились дети возле хижины стариков, всё расспрашивая и расспрашивая его о том, что он знает о магических существах.

— Плохо ел!.. — пошутил старик, закуривая очередную сигару, наблюдая, как белая несуразица полезла мордой в чистый казанок. Тоскливо посмотрела, покрутилась и побежала к колодцу. Там тоже горестно поохала, поняв, что краснокожие двуногие много воды вычерпали, пробежала по другим хижинам, так же проверив почти потухшие костры, и пустые казаны.

— У-у-у, прожора, — со смешинкой в голосе помахала старуха кулаком со своей лежанки. — Свалился на нашу голову.

Куда ей было знать, что еду дракон искал для девочки и неё. Он видел, что после ритуала они много потратили магических сил, а магия она такая. Чтобы быстрее восстановить источник, она энергию у тела берёт. Источник магии, он как колодец. Тянет воду из земли.

Дотащил дракон рюкзак до девочки, разгрыз одну застёжку, и стал выгребать всё из потайного кармана, имеющего более глубокое дно. Один сочный фрукт, за другим покатились по земле. Но эти фрукты ему были не интересны. Он искал магически напитанный. Нашёл! Схватил пастью, заурчал, и виляя хвостом направился к девочке.

Вид высыпающихся из рюкзака фруктов, которых старики давно не видели, а дети вообще не видели никогда, ввёл всех в лёгкий ступор.

— Духи всемогущие, это же фрукты, — приподнялась старуха на локти. Она вообще-то хотела дракона опять отругать. Но попросила детей всё быстро собрать и отнести в хижину распределения. А сам дракон улёгся перед девочкой и жёлто-красный фрукт перед ней положил, и мордой подтолкнул к ней. Мол, ешь!

— Ну что, справедливо, мы его покормили, он нас угощает, — с серьёзным лицом проговорил дед. — И отказываться неприлично, бери и ешь.

Девочка взяла круглый фрукт, не поместившийся в руку, похожий на персик, а как его есть не могла понять. Шкурку снимать или так кусать? Да и вообще ей хотелось поделиться им со стариками, и с набежавшими детьми. Неприлично всё-таки взять и съесть его самой. Достала она из-за пояса маленький ножик и разрезала подарок пополам. И такой аромат пошёл от фрукта, что слюнки сами побежали. Отрезала маленькую пластинку и положила в рот. Мозг сразу взорвался ярким фейерверком. Что даже стон наслаждения не удалось сдержать.

Понимая, что девочка всё сделает, чтобы поделиться, дракон отошёл в сторону. Проследил, как Митари отдала практически целый фрукт подошедшим детям, чтобы тоже отнесли в общую кучу, где вся добыча делиться на всех жителей поровну. Тяжело вздохнул крылатый и пошёл на смотровую площадку, расположенную у ворот. Ни Курт с ребятами, ни стадо так и не показалось. А ведь до него часа четыре быстрого бега.

— Это со старого поселения бегут? — указал орк без кисти на показавшихся бегунов.

— Да, это Прут и Ош, — приложив руку ко лбу, ответил совсем мальчишка, но глаз у него зоркий, поэтому ему и доверяли стоять на смотровой площадке со старшими. — Им тоже добыча попалась, они её на копье несут.

Одному — девять, второму — девятнадцать. Братья. Мать у них после вторых родов не оправилась, отец сыновей признал. И даже детей в свой дом забрал. Старший уже мог работать наравне со взрослыми. А рабочие руки в поселение ценились. И всё, что принадлежало их матери, решил, что теперь тоже принадлежит ему. И хижина у неё хорошая была, и обустроенная всем необходимым, кухонная утварь там, и пять голов скота, и кое-какие накопления имелись. Только младший ребёнок ни к месту оказался. У отца братьев, оставшихся без матери, две жены, и ещё два сына. Зачем им обуза в виде вечно орущего младенца? Прут сначала обрадовался, что отец их с братиком забрал, даже то, что его постоянно эксплуатировали, мальчишку не смущало. Но он позволил себе задавать лишние вопросы: почему братик плачет? А кормили ли его? За что получил тумаков от одной из жён отца. После этого он проследил за хижиной отца. Понял, что его брата морят голодом, и если ничего не предпринять, он умрёт. Так они оказались в поселении никчёмных. И это их отправляли в старый посёлок, чтобы проверить тягловых ящеров. Чтобы вытащили из запасника корма и высыпали ящерам, смешивая с водой.

И правда, когда парни вошли, к длинному копью, что они тащили на плечах, были привязаны поджаренные во время магического урагана тушки ящеров, похожих на варанов. Крупных и мясистых.

— Ничего себе, они же возле зелёного оазиса водятся?.. — удивился один из орков.

— Там ещё есть, — опустили парни копьё, — мы, просто, не смогли больше унести.

— Такое ощущение, что их кто-то с места спугнул, погнал на ураган, — подумал старший орк о нечисти, и отогнал от себя страшную мысль, их ещё не хватало до полного 'счастья'. — Так, Курта ещё нет, берём тех женщин, кто покрепче, и идём туда. Оставшиеся тут разберутся.

Женщины и подростки разбились на пары, взяв крепкие жерди и верёвки. Магический ураган, конечно, опасен, но зачастую, после него оставались поджаренные огненными всполохами, не успевшие спрятаться и убежать животные. А орки сейчас хоть крысами готовы питаться. Лишь бы выжить.

Дракон проводил жителей деревни, сидя на каменной стене, сложив тонкие лапки с браслетами перед собой. Блики солнца играли на дорогом металле. Присматривающие за ним орки сидели под ним на земле, лишь время от времени поглядывая наверх. Дракон драконом, а жизнь продолжается.

Группа, ушедшая с Куртом, да и он сам, показались на горизонте лишь под вечер. Шли они медленно, соплеменники подумали, что наверняка, им тоже что-то попалось по пути. Вот и тащат. Но когда они приблизились, а потом вошли в раскрытые ворота. Кто-то ахнул, кто-то сжал кулаки, кто-то зарыдал. Принесли на импровизированных носилках они своих же. Тех жителей, кому выпало охранять стадо во время магического урагана.

Глава 5

обновление 24.12

Каждый второй тут имел опыт первой необходимой помощи, но ни опытного медика, ни лекаря, и тем более целителя, не было. Травницы. Из уст в уста передавалось, какую следует попить травку, чтобы сбить жар, обеззаразить.

А ведь оркам повезло. У них хорошая регенерация, они редко болеют. Но какое может быть восстановление у организма, когда копьё в животе торчит?

Проводил дракон последний луч угасающего светила, и поплёлся в хижину стариков. Надо обернуться. Может, не сразу за нечисть примут?

Возле трёх пострадавших крутились знающие травницы, не раз помогающие при мелких ссадинах, царапинах, после нападения какого-нибудь зверя покрупнее, помогающие, в основном, при родах. Там, где надо резать и вправлять кости, воины всё делали сами. По наитию. По тем остаточным знаниям, которые передавались от отца к сыну. Они же воины!

Двое были сильно побиты, завалившими их камнями. У одного была сломана рука. У второго рассечена голова. А остальное всё, — результат обвала. Они ещё почти двое суток провели в завалившейся пещере. И вообще удивительно, что выжили. Особенно, тот, в кого нападавшие метнули копьё. А завал... они сами его устроили, когда поняли, что их вот-вот всех перебьют. Чтобы не мешать оказывать помощь, многие жители маленького посёлка находились в стороне. Им ещё не сообщили, что стадо у них угнали. Теперь они все по миру пойдут. Пока только думали, что только завал во время урагана случился. И...

— Добрый вечер, уважаемый Хоштер, — поздоровалась белобрысая девушка, выглянувшая из хижины стариков. Старик один сидел у своей хижины, тяжело вздыхал, потухшим взглядом наблюдая за происходящим. Старуха с внучкой проводили вечерний ритуал обращения к духам воды.

— Думаю, что доброго в этом вечере ничего нет, — вздохнул старик, посмотрев на нагую драконессу. Прошла она до своего рюкзака, достала набедренную ткань, завязала на бёдрах, натянула топ без бретелек. Так здесь многие женщины ходили. Жара всё-таки вносила свой дресс-код. Солнце скрылось, но раскалённый воздух обжигал гортань.

— Меня Лиской зовут, — представилась белянка, спорить со стариком она не стала. Заплела растрёпанные волосы, завязала косынку. Посвистела, подзывая свою ящерку-шаму, что всё это время скрывалась в одном из тайных углублений в рюкзаке. И та мигом забралась к ней по ноге, покрутилась вокруг туловища, цепляясь за ткань, спустилась, обнюхала землю, опять к хозяйке залезла, но уже на плечо. — Я здесь по приглашению Красного Песка. — Приспустила она ткань, показав выжженный знак на коже. — Я медик! Это что-то вроде целителя. Работаю с разными травмами. — Старик оживился, поднялся, собираясь уже просить её, чтобы помогла их ребятам. Но Лиска сама попросила его сходить с ней, представить. А дальше, как получится.

У-у-у... шептался народ, обсуждая произошедшее. Все ждали, чем дело с пострадавшими закончиться. Что Курт скажет? Но он не спешил. Стоял у лежавших на тонких циновках своих товарищей, смотрел, как тем оказывают помощь. Раны им уже промыли, обработали специальным раствором из лечебных трав. Двое ещё стонали, что было хорошим знаком. А тот, что с копьём... А ведь от болевого шока они ещё могли в той пещере все погибнуть, не дождавшись помощи. Или задохнуться, сдавленные камнями.

Медицинский чемоданчик сразу оттянул руку своим немалым весом, стоило Лиске его достать с рюкзака. Огорчённый вздох вызвало ещё то, что работать ей предстояло прямо на земле, под светом факелов. Ну ладно, с двумя это ещё прокатит, но не с третьим.

Когда Лиска со стариком шли, народ по мере их движения замолкал. Конечно, откуда появилась неизвестная девчонка? И по узорам на теле, они её как представительницу змеиных определили. Кто-то поглядывал с любопытством, кто-то открыто морщился.

Курт и его ответственные помощники, заметив приближение пары, ждали объяснения. Любой гость, должен попросить разрешения пройти в поселения, но чтобы вот так... Внук приподнял бровь, что дедом было воспринято, как неудовольствие. Он ждёт от него объяснения.

— Это Лиска, девятнадцатая жена Красного Песка, — представил старик девушку рядом с собой, двумя руками, державшую тяжёлый чемоданчик с красным крестом на крышке. — Она целитель, будет у нас в посёлке помогать в оказание помощи.

— Если я приступаю к работе, то прошу чётко действовать моим указаниям, никакой самодеятельности, — произнесла девушка, ставя чемоданчик у своих ног. Понимала она, что гордые существа, могут и не допустить её к своим сородичам. Но всё же надеялась, что разум возобладает.

Склонившиеся над соплеменниками орки, оказывающие помощь, недовольно засопели. Не понравилось, что какая-то пигалица пришла, и командовать ими решила. Но Курт одобрительно кивнул, указал на того, что с копьём в животе. Понятно, посмотрят они на её помощь, проверят.

Не кивнул бы он, Лиска всё равно с него и собиралась начинать свою работу. Те могут немного подождать. А этот... Достала она шприц, сделала укол обезболивающего. Распаковала систему, воткнула в толстую вену. Сонный камень положила на лоб мужчины, закрепила. Раздала команды. Поехали...

Какой поехали? Ни медсестры, что помогла бы, подала инструменты; ни помощника, что промывает и отсасывает лишнее во внутренностях пострадавшего; ни следящего за состоянием пациента... у-у-у... И всё на коленках, спасибо, хоть сообразила сразу наколенники нацепить. И специальную лампу над импровизированным операционным столом повесить.

Под конец такой полевой помощи, она была готова рядом с пострадавшим растянуться. Бедная спинка, бедные ножки, бедные ручки... у-у-у... Сделала последний шов. Стянула почти силиконовые перчатки. Но доработанные магически. Раствор такой, поливаешь на руки, и этот раствор при соприкосновении с кожей за несколько секунд застывает, превращается в плотные перчатки, ощущающиеся, как вторая кожа. Бросила в огонь. Надела новые. Чуть-чуть осталось. Перебинтовать такую тушу. Но это уже с помощью. Попросила, показала, и ей помогли.

— Сонный камень пусть до утра у него будет, утром обезболивающее ему сделаю, потом сниму, но до утра кто-то должен с ним сидеть, не спуская глаз, если ему будет хуже, жар поднимется, сердце остановится, дышать перестанет, сразу меня звать надо, — прошептала уставшая девушка, встав и потянувшись, выпрямив спинку. — Ну и этим тоже предлагаю сделать обезболивающие и швейные работы. Ну и руку правильно сложить надо и гипс наложить.

Работала Лиска медленно, с последним только к утру управилась. Спать завалилась прямо на соседней, брошенной на земле, циновке — коврике таком потолще. Чувствовала она, как подходили к месту помощи жёны Красного Песка, не только, чтобы узнать, как идут дела, а посмотреть, что там ещё за девушку взял их мужчина. Негодование белянка от них не почувствовала, а наоборот — радость. В доме теперь свой личный целитель у них. А то, что одной женой больше теперь, их совершенно не смущало.

— Проснётся, проводи её к нам, теперь там у неё дом, — попросила одна их хрупких, как эльфийка, девушка, одного их воинов, что охранял место помощи.