2. Последний аккорд

— Так... скоро?

— Надеюсь, для вас это не станет проблемой. Мы не приветствуем нерешительных на нашем танцполе.

— Нет-нет, я всего лишь удивлён, но удивлён приятно. Меня устраивает четверг.

— Рад это слышать. Тогда — в четверг, без пяти двенадцать, дансклуб "Альтаир". Вас узнают и впустят. Раньше времени не приходите, и не опаздывайте. Как попадёте внутрь, не ждите на входе, сразу поднимайтесь на вип и шагайте в круг. Запомнили?

— Да.

— Тогда — до встречи, господин Дзёнсай. До скорой встречи.

— До... — начал было Ито, но осёкся — динамики издали тягучее "дон-н-н" и замолчали: абонент прервал связь.

Он молча посмотрел на Марлоу, полицейский не улыбался, но и не хмурился, не было на его лице и обычного нетерпения, только спокойствие и сосредоточенность

— Что ж... — голос детектива звучал спокойно, лишь обладая изрядным воображением можно было угадать в нём нотки возбуждения. — Вот мы и знаем всё, что нам нужно. Рыбка наша назначила время и место. Она заглотнула наживку, осталось лишь аккуратно её подсечь.

3

Такси было самым обычным — маленький четырёхместный аппарат, расписанный, будто экзотическая оса, жёлтыми и голубыми полосами. Поскольку Ито сделал заказ заранее через агентство, пилот лишь приветственно кивнул клиенту и тут же поднял машину в воздух.

— Простите, — бесстрастно заметил японец через пару минут. — Мне кажется, мы летим не туда.

— Это вряд ли, сэр, — откликнулся таксист — маленький смуглый метис с бритым затылком. — Я знаю город даже лучше, чем свою жену.

— Ещё раз простите, но мой навигатор с вами не согласен. В вашем агентстве меня заверили, что оплата не повременная, а потому не вижу смысла...

— Чёрт, приятель! — метис обернулся и осклабился из-за защитного плексигласового экрана. — Вижу, тебя не проведёшь! Ты прав, мы немного отклонились от маршрута, но это не проблема, будешь на месте вовремя. Клянусь восемью годами своей супружеской жизни, а это, уж поверь, были счастливые годы!

— У вас будут неприятности, — сказал ему Ито со спокойствием, которого не испытывал.

Вместо ответа пилот достал из нагрудного кармана и прижал к поцарапанному плексигласу маленькую пёструю карточку. На ней под стального цвета эмблемой светились слова: "Мэтью Родригес, криминальная полиция, сержант".

— Я от Боба Марлоу, — заявил метис, стирая с лица свою широкую улыбку. — Он велел передать, что планы немного изменились.

— Почему господин Марлоу не предупредил меня заранее?

— Между нами, приятель? Потому, что он — чёртов идиот. И ты сможешь сам сказать ему об этом через пару минут, когда мы приземлимся.

"Ладно, — подумал Ито, — выбор у меня всё равно невелик. Какой для Стаи может быть резон в похищении бойца перед схваткой? Нет, скорее всего, этот малый не врёт и его удостоверение — не подделка".

Такси снизилось над плоским зданием невзрачного серого цвета — вероятно, складом или небольшой фабрикой. На крыше имелась размеченная площадка для грузовых флаеров, маленькая "оса" приземлилась точно в её центре. Ещё при посадке Ито заметил решётчатую мачту, украшенную полудюжиной параболических "тарелок" и троих людей, ожидающих в её тени. Когда такси коснулось бетона, все трое быстрыми шагами направились к аппарату. Не без облегчения Ито узнал в одном из них гиганта детектива.

— Доброй ночи, — первым поздоровался коренастый мужчина, одетый в чёрный джинсовый костюм; он быстрым нервным движением пригладил седеющие волосы и вперил в японца взгляд светло-серых глаз. — Боб, представь меня господину Дзёнсаю.

— Это — Шепард, — буркнул полицейский, — мы с ним... работаем вместе.

— Хэмфри Шепард, — добавил коренастый. — Детектив. А это — сержант Ставицкий.

Молодой высокий парень, замерший по правую руку от начальника, сдержанно кивнул. Ито отчего-то почувствовал раздражение.

— Почему вы не предупредили меня, Боб-сан?

— Не успел, — Марлоу поморщился, — принял решение буквально в последний момент.

— На него, можно сказать, снизошло озарение, — Шепард мрачно усмехнулся. — Вдруг сообразил, что не справится в одиночку и решил поделиться информацией с напарником.

— Всего лишь захотел подстраховаться. Скверно, если дело завалится из-за какой-нибудь ерунды.

— У тебя нет дела, Боб. У тебя нет ордера, нет санкции прокурора. Твоя затея — авантюра чистой воды.

— Хэм, только не начинай снова, ладно? Я попросил тебя помочь. Тебя и твоих парней. Тебе мало?

— Нет, — протянул Шепард с едва заметной насмешкой, — мне — в самый раз.

— Прошу прощения, — холодно напомнил о себе Ито. — Ваш план всё ещё в силе, Боб-сан? Тогда, боюсь, у меня уже мало времени.

Детективы почти синхронно взглянули на свои коммуникаторы.

— Успеете, — Шепард пожал плечами, — ещё только половина двенадцатого, а до клуба отсюда — десять минут лёта. Прибудете, как по расписанию. Собственно, мы почти закончили, нам всего и нужно было — познакомиться с вами и предупредить, что людей на подстраховке будет... больше одного.

Он посмотрел на Марлоу, тот пожал могучими плечами.

— Нужно раскинуть сеть так, чтобы не выбрался никто.

— Нужно, прежде всего, суду предъявить бесспорные доказательства. А для этого мало твоей аппаратуры, Боб. Видео... чёрт знает, какого качества оно получится. Твой парень в курсе, что рискует головой без гарантий на результат?

— Я в курсе, — ответил Ито за полицейского. — Не беспокойтесь, я отдаю себе отчёт, чем рискую.

— Уверен, не отдаёте, — жёстко произнёс Шепард. — Боб рассказал вам про Хосе? Нет?

— Хэм... — в голосе Марлоу послышались угрожающие нотки, но коренастого они не впечатлили.

— Я так и думал. Не считаешь, что парень имеет право знать?

Гигант, нависший над коллегой подобно скале, побагровел. Он двинул челюстью, будто готовясь выплюнуть гневную тираду, но вдруг отвернулся и махнул рукой.

— Болтай, что хочешь.

— Кто такой Хосе? — спросил Ито.

— Приятель Боба. Инструктор по рукопашке в нашем Управлении. Попал в больницу с полгода назад: две трещины в рёбрах, перелом запястья и коленная чашечка — вдребезги. Никто из нас не смекнул тогда что к чему, а сам Фереро утверждал, будто его сбила машина. Но вчера, когда Марлоу рассказал мне про свою авантюру, я сложил два и два...

— И получил пять, — проворчал раздражённо детектив. — Выдумал, будто я полгода назад убедил Хосе поохотиться на Стаю, точно так же, как теперь убедил Ито.

— А это не так? — с неприкрытым сарказмом в голосе осведомился Шепард.

— Не так!

— И его на самом деле сбил автомобиль? — спросил Ито мягко, но настойчиво.

Гигант поморщился и пожал плечами. Было ясно, что давать прямой ответ он не собирается.

— Ясно, — японец скупо улыбнулся, — тогда, Шепард-сан, при всём моём уважении, эта информация мне ничего не даёт.

— Просто держите её на уме, — недовольно посоветовал коренастый.

— Хорошо. Благодарю вас. Я уже могу лететь?

— Можете. Родригес, доставь парня куда нужно... Хотя, постойте, хочу ещё кое-что спросить. Чтобы совесть потом не мучила. Вы ведь первоклассный боец, господин Дзёнсай, и у вас отменная подготовка — с этим трудно поспорить. Но, как бы сказать попонятнее... Вы же привыкли драться, так сказать, "мано о мано", не так ли? А тут у нас, если верить Марлоу, придётся иметь дело с десятком противников разом. На ринге вас не бьют в спину, а тут, знаете ли, запросто ударят — только подставьтесь.

Тон Шепарда не понравился Ито, ему послышалась в словах коренастого скрытая издёвка. Впрочем, отчасти полицейский был прав: бой с несколькими бойцами, обученными боевому взаимодействию — задача не из простых. И всё же коп допустил ошибку — как и многие другие до него, принял японца за профессионального спортсмена, за... как это тут называется? Наёмного гладиатора? Дуэлянта? Словом, за того, кто оттачивал свои навыки бойца для сольных выступлений на татами, для единоборств с себе подобными.

— Ударьте меня, — сказал он, поворачиваясь спиной к троим служителям порядка. — Любой из вас.

— Ито, послушайте... — заворчал Марлоу.

— Пожалуйста, Боб-сан. Лучше один раз показать, чем тратить время на...

Его ударили, метя в правое плечо. Били вполсилы, но достаточно быстро и умело.

— Чёрт! — выругался сержант, угодив кулаком в пустоту. Жилистую фигурку подпрыгнувшего японца на миг заслонила рельефная подошва кроссовка. Полицейский отшатнулся, но тут же справился с растерянностью и принял бойцовскую стойку.

— Всё, Ставицкий, уймись, — бросил Шепард с каплей ядовитой насмешки в голосе. — Ты уже лежишь. Тебе свернули челюсть, вырубили тебя. Ведь так, господин Дзёнсай?

— Да, — Ито кивнул, немного смущённый. В реальном бою он не стал бы прыгать и махать ногами, а уложил бы Ставицкого менее эффектно, зато быстро и аккуратно. Но иногда чем нагляднее демонстрация, тем лучше.

— О-кей, — Шепард прищурился, — я понял, лучше не обманываться вашей спиной. Похоже, на затылке у вас ещё одна пара глаз имеется. В чём фокус не поделитесь?

— Зачем вам долгие объяснения, Шепард-сан? Я тренируюсь с пяти лет, умею драться в группе и против группы. Этого достаточно, чтобы вы могли мне довериться?

— Ладно, — махнул рукой детектив, — убедили. Летите в этот... как там его... "Альдебаран". И если надерёте все десять ублюдочных задниц... В общем, сильно потом возражать я не стану.

* * *

Ночной город похож на рекламную вывеску — он пёстрый, яркий, шумный; он сияет мириадами огней, зазывает и призывает; он полон волнующих ароматов и ядовитых миазмов; он буйно весел, разнуздан и суетлив; он навязчив до оскомины и прилипчив, точно популярный мотив. Этот исполин продаёт себя тысячу раз в секунду. И никогда не даёт своему покупателю всего, что обещает.

Абсолютный мегаполис, государство в государстве. Страна тысячи возможностей и миллиона обманутых надежд.

"Через пару дней я отсюда уеду, — подумал Ито почти равнодушно. — И моя жизнь вернётся в привычное русло. Отцовский дом в предместье Осаки, отцовская школа кудо, отцовские ученики, мои тренировки... по его методике. Привычное русло, как же..."

Ито быстро взглянул на часы. Без шести минут двенадцать. Пора. Улыбчивый Родригес доставил его на место несколько минут назад, но, соблюдая договорённость, входить он не стал. Постоял немного возле площадки, где приземлялись воздушные такси — подождал. Вывеска клуба светилась прямо через дорогу, неоновые звёзды холодно мерцали, складываясь в надпись витиеватой латиницей: Altair.

При входе о чём-то спорили с охранником две броско одетые девицы. Когда подошёл Ито, плечистый парень в классического покроя костюме бросил на японца цепкий взгляд и кивнул ему, точно старому приятелю. Девушки обернулись... Дзёнсай без большого удивления увидел длинные растрёпанные чёлки, почти скрывающие лица, затейливый "зеркальный" татуаж на щеках и змейки пирсинга под кожей. Тщательно продуманный косметический кошмар скрыл, либо полностью уничтожил всё, что было создано природой. Девицы посмотрели на молодого японца с завистью, одна из них показала ему язык — в нём блестели мелкие жёлтые стразы.

Герои книг, бюджетных боевиков и исторических хроник всегда чётко осознают величие момента, у них для таких мгновений заранее заготовлены фразы вроде "Жребий брошен!" или "Подожмите задницы, негодяи!" Ито переступил порог ночного клуба молча, у него по спине не побежали невидимые мурашки, даже какого-нибудь особого предвкушения он не почувствовал. До назначенного времени оставалось секунд пятнадцать, медлить было нельзя. Что там говорил позавчерашний таинственный абонент? Не задерживаться, пройти сразу на танцпол. Значит, нужно быстро найти этот...

От стойки гардероба отделилась фигура — длинная, тощая, нескладная, вся с ног до головы блестящая и тёмно-коричневая. Сверкнули в улыбке зубы прямо над очень высоким кожаным воротником, щёлкнули о плитки пола каблуки кожаных ботинок, пальцы в серебряных перстнях-печатках с дурашливой почтительностью коснулись кожаной шляпы.

— Ми-и-истер, — протянул "кожаный" полувопросительно.

— Я хотел бы найти...

— Следуйте за мной, ми-и-истер.

Пум! Пу-бум! Пум! Пум! Унц! Унц! Унц! В большом сферическом зале темно и тесно, по ушам бьёт музыка — тяжёлый, полностью лишённый мелодичности тягучий ритм. Под этот ритм бурлят и колыхаются затопившие зал живые волны. Подвешенный под куполом огромный зеркальный шар рассыпает вокруг сотни цветных бликов; вспыхивают флуоресцентные "светляки" в волосах; алеют катафоты на обуви и одежде; то тут, то там возникают в толпе танцующие пёстрые голограммы. Пум! Пу-бум! Пум! Пум! Унц! Унц! Унц!

Долговязый проводник уверенно погрузился в людской водоворот, Ито последовал за ним. Через полсотни шагов оба вынырнули возле круглой площадки, поднятой примерно на высоту человеческого роста. Руки в кожаных перчатках приглашающим жестом указали на металлическую лестницу.

— Сюда, ми-и-истер! — едва расслышал Ито.

Чёртова дюжина решётчатых ступенек — короткая дорога в маленький танцевальный ад для избранных...

"Эй, я правда хочу подняться туда?"

Ито поморщился. Поздновато для сомнений: если уж ввязался в бой, вели гласу разума помалкивать, пока схватка не завершится.

Тринадцать шагов вверх — туда, где под навязчивый ритм извиваются тёмные, плохо различимые в дёргающемся, неверном свете фигуры. В отдалении он разглядел ещё один помост — повыше — там стояли пульты ди-джеев. По периметру зала тянулась открытая галерея, уставленная столиками, где-то там, в темноте, должны ждать своего часа Боб Марлоу и его коллеги с записывающей аппаратурой, парализаторами и полицейскими жетонами.

Музыка стихла, когда Ито оставалось подняться ещё на две ступеньки. Последнее "Унц! Унц! Унц!" прокатилось под куполом, и на секунду воцарилась тишина, пока посетители клуба переводили дыхание, а ди-джей выбирал из списка нужный трек. Японцу этой секунды как раз хватило для двух последних шагов.

На площадке ждали люди. Десять фигур застыли в расслабленных позах, точно вбирая в себя миг разлившегося по залу спокойствия. Они не выглядели угрожающе, от них опасностью даже не пахло. Десять парней — все разного роста и разного сложения. Этот, вон, худощавый, а тот — крепыш с широкими плечами... Парни как парни, ничего особенного. Ни заметно высоких среди них, ни чересчур мускулистых. И вот они — Стая? Те грозные и безжалостные волчата, что играючи рвут на тряпки матёрых волков-одиночек? Десять пар глаз блестят сквозь прорези масок — бархатных, театральных, плохо сочетающихся с обычной для дансклубов одеждой свободного покроя. Интерес ли в их глазах, предвкушение или всего лишь ожидание? Не разглядеть в темноте, а все бойцовские чувства Ито молчали... странно молчали.

Ти-и-и-и! — взвыла гитара.

Ти-и-и! Уи-уи-уи-уи-и-и!

По-хозяйски уверенно вступил барабан, к нему осторожно присоединились клавишные. Знакомый мотив прокатился по залу — за последние три дня Ито слышал его не раз, поэтому узнал сразу. Собственно, он ждал его с того момента, как вошёл в двери под вывеской "Альтаир".