Цветик

Как-то быстро поговорив с матерью, Аркадий, хитро поглядывая на Леночку, наменял в кассе монеток по пятнадцать копеек и потянул её в кабинку. Шустро, проговорив приветствие кому-то ответившему ему, протянул трубку Леночке.

— Она с удивлением взяла её и услышала такую знакомую речь: -Очень рррад!

Букву Р, как бы катая конфетку во рту и проглатывая часть буквы, произносил только их любимый классный нянь-Заславский.

-Иосиф Аронович, здравствуйте, это Лена Малышева!

И оглохла от радостного: -Леночка? Рррад, очень рррад, что вспомнила прро старрика!. Он радостно гудел в трубку, Лена тоже сияла, а Аркадий уткнувшись носом ей в макушку, казалось, не дышал. Заславский приглашал в гости в любое время года, шумно радовался, попросил номер телефона Лены, пообещал непррременно звонить.

-Ты мне, девочка, принесла радость!! — на прощание сказал он.

Выйдя из кабинки, Лена в восторге поцеловала Аркашу в щеку:

-Спасибо! Я так счастлива !

Аркаша же, подхватив её, закружил по залу. От группы студентов, сидящих в переговорном зале послышались аплодисменты. -Лена засмущалась: -Пойдем скорее на улицу.

На улице уже стемнело, зажженные фонари отражались в воде пруда, было тихо и пахло мокрыми листьями. -Славный такой вечер у нас получился, давай я тебя провожу и потом пойду искать, где переночевать.

-Так, — и словно бросившись с обрыва, Лена произнесла, — поехали ко мне, время позднее, я виновата, что задержала тебя, места у меня хватит.

. В такси Аркадий осторожно взял Лену за руку и не отпускал, когда она захотела вытащить, молча доехали до ее улицы, попутно зашли в магазин. Лена, смущаясь, сказала, что она почти не готовит себе и кроме фруктов и геркулеса, ничего не держит. Аркаша же, пользуясь такой возможностью, набрал аж два пакета, мотивируя тем, что мужчина голодный — это катастрофа. Вот и пошли неспешно... Лена поймала себя на ощущении, что идут они как давнишняя семейная пара... "Да, помечтать не вредно!" В её уютной двушке Аркаша, сразу же приметив и порадовавшись про себя, что мужских тапок не имеется, пошел на кухню:

-Лена, позволь, я приготовлю ужин, — легонько отстранил её от плиты. Сняв свитер, закатав рукава рубашки и повязав фартук, он выглядел таким домашним... Лена опять одернула себя. -Пойду, приготовлю тебе постель! — смутилась и ушла в зал. Пока разобрала диван и возилась с бельем, с кухни стали доноситься ароматы жарящегося мяса, а войдя на кухню, увидела на столе уже приготовленный салат, нарезанный сыр. Аркаша сосредоточенно мешал что-то в небольшой кастрюльке.

-Я соус свой фирменный делаю, надеюсь, тебе понравится, — не переставая мешать проговорил он, — тут еще минутки две надо помешать и будет готово.

Лена взяла заварочный чайник и стала насыпать туда чай вместе с какими-то травками:

-Грешна, люблю вечерком смесь чая с травами попить!

Ужин получился и вкусным и тёплым, Аркадий даже попросил налить и ему чаю.

-Попробую твою смесь.

Попробовал, посидел, проверяя свои ощущения:

— Знаешь, неплохо, учитывая, что я столько лет его на дух не переносил, я бы сказал, даже, здорово, наливай ещё!

Лена посмеялась:

-Я же первая отпила чай, да и засыпала при тебе, не бойся!

-Я из твоих рук все приму, — очень серьёзно сказал он. — Лена, я тебя ни в коем случае не хочу к чему-либо принуждать, но наверное, не зря нас с тобой опять свела судьба, может, сможем мы с тобой плюнуть на прошлые ошибки? У меня за это время ни разу не возникло желания связать с кем-то свою жизнь, все как-то не дотягивали до тебя. Я монахом не жил, но и какие-то длительные отношения не завязывались, не то чтобы я всех сравнивал с тобой, нет, откуда-то твердо знал: ты — это ты, и кроме тебя, жены быть не может. Милая, я знаю, что тороплюсь, но я столько лет ждал мгновения, чтобы сказать это тебе. Прошу тебя, не руби с плеча сейчас, дай нам обоим шанс!

Она долго молчала, Аркадий же неторопливо пил чай и ждал.

— Знаешь, страшновато, но... а, чем черт не шутит... давай! Только не торопи меня, ладно?

Вот на такой оптимистической ноте и разошлись. Аркадий как-то быстро уснул, а Лена в своей такой уютной всегда кровати, вся извертелась, никак не могла заснуть, думы окаянные замучили, в конце концов плюнула на всё — "чему быть, тому и быть" и, наконец, уснула.

Проснувшись от запаха кофе, недоуменно подумала: откуда? Может, кажется? А потом услышала негромкое звяканье ложек за дверью и вспомнила: "Аркаша! Проспала!" Накинув халат, вышла из комнаты и попала в объятья мужчины:

-Доброе утро, спящая красавица! — Он умудрился легонько поцеловать её в щеку. — Надеюсь, в скором времени я буду каждое утро любоваться такой вот заспанной, взъерошенной Леночкой? Кофе готов, быстренько умываться и пробовать мой любимый рецепт.

Умытая, немного смущающаяся Лена, сначала осторожно хлебнула кофе, а потом не удержавшись, начала пить:

-Слушай, это так необычно, но вку-усно! — протянула она. — С солью я никогда не пробовала, соль как бы оттеняет вкус! Великолепно!! Ну что, я звоню Альке?

— Да, поговорим с ней, потом, пользуясь погожей погодой, погуляем?

Дозвонившись до общежития и попросив дежурного вахтера передать Цветковой ей позвонить, вели неспешные разговоры.

Алька прозвонилась быстро, и узнав, что надо подъехать, сказала, что в течение часа будет, как всегда, с Валькой.

. И Лена даже не представляла в каком напряжении находился Славин, как он изо всех сил сдерживался и старался казаться невозмутимым. Ему становилось страшно от того, что Лена могла сказать 'Нет!' Сам себя мысленно нахваливал, что догадался позвонить Заславскому. Ароновича любили нежно и очень ценили его заботу. Прошедший всю войну, трижды раненый, он сохранил в своей душе много тепла и щедро делился им со своими студентами, вот и Леночка растаяла от одного звука его голоса.

Сейчас же, сидя напротив своей Леночки — а он твердо уверился, что теперь-то она точно будет его, ждал неведомую Альку и ясно понимал, что если он сможет ей помочь, то Лена намного быстрее согласится стать его желанной, такой долгожданной женой.

-Однолюб, ты, Аркашка, оказалось. Вон, как встрепенулось все вчера при виде её, а и погусарить захотелось, и подурачиться... Хорошо! — подумалось ему.

Алька оказалась совсем не такой, как ему подумалось: худенькая, невысокая, глазастая, такая обычная девчушка, только вот притягивали внимание глаза — цвета потемневшего моря и очень грустные. Валька же, наоборот, полная противоположность: высокая, яркая, заметная, шумная. Видно было, что девчонки понимают друг друга с полуслова, и дружба их не показушная.

Лена увлекла Вальку на кухню, а Аркадий сидел и думал, как начать разговор.

-Вам, наверное, Елена Борисовна обрисовала мою ситуацию? — волнуясь, начала Алька.

-Да, только я не представляю где эта Медведка?

-Чусовской район, ближе к Кушве.

-Так-так, горнозаводская ветка?

-Да!

-Хмм, надо подумать, заявку именно на тебя от 'Облхлеба', точно, пошлем, а вот дальше? — Он задумался. — Медведка. Медведка. Что там рядом из более крупных поселков?

— Пашия.

-Во! Я думаю откуда у меня чувство, что что-то знакомое? Так-так. У нас отпочковывается как раз этот район, уже точно Пашия будет Горнозаводском, а это уже легче, была у меня там знакомая, если она на старом месте, то, думаю, сумею с ней договориться. Надо подождать, недели так две-три, как только что прояснится, я сообщу Елене.

-Спасибо Вам, Аркадий Иванович! — глаза у девчонки немного повеселели.

-Ох, Альбина, ты такую тяжесть на себя берешь! — искренне посочувствовал ей Славин, — маленькое поселение, всегда сплетни, грязь.

-Не я первая, — грустно улыбнулась Алька, — деться-то некуда, отработка будет, а малыш только родится, вот, и придется дома жить, надеюсь, что мамка согласится хоть немного с малышом посидеть.

С кухни потянуло запахом выпечки...

-О, дружить с пищевиками — здорово, всегда вкусненьким побалуют, — улыбнулся Аркадий, заходя в кухню. И столько нежности было в его взгляде на Леночку, что у Альки внутри всё сжалось — на неё-то вряд ли кто так посмотрит. Но и искренне порадовалась за Малышеву, которая просто помолодела, стала сейчас не суровой предподшей, а подружкой, ненамного старше их с Валькой.

Все трое: Елена, Аркаша, Валюха — наслаждались кофе с выпечкой. А Алька с огромным аппетитом наворачивала соленые огурцы. Славин заливисто смеялся:

-Леночка, какие у тебя выгодные гости, не надо придумывать разносолов, огурцов хватает.

Алька смущалась, но тяга к огурчикам перевешивала все, немного посидев, девчонки стали прощаться.

Малышева сунула Альке трехлитровую банку с огурцами:

-Съешь, ещё дам, банку только верни.

-У нас их много скопилось, все привезем Вам.

-Аркаша, получится ли что-то?

-Лена, помнишь Лешникову?

— Зою Петровну, да!

— У неё лет десять назад сын в аварии погиб, она не смогла жить, где всё о нём напоминает, и уехала на малую родину, как раз в районный центр твоей Альки. Выйду на неё, если надо будет, съезжу, думаю, договоримся.

-Аркаш, ты... — Леночка обняла его и поцеловала в щеку.

-Ну, уж нет!

Славин начал её целовать. -Боже, как я по тебе исстрадался!

Она ответила, и вскоре оба, забыв обо всем, целовались, казалось, припали к роднику с необыкновенно вкусной водой.

Такой кайф прервал длинный телефонный звонок.

— Межгород, странно? Алло? — взяла трубку Лена.

-Здравствуйте, Леночка, Аркашка, негодник у вас?

— Да! — растерянная Лена протянула трубку Славину.

-Да? Да, мамуль, все нормально! Да, да, надеюсь, совсем скоро. Где ты телефон взяла и как вычислила меня? — послушал ответ, засмеялся, — ты у меня прямо шпион. Да, да, непременно, завтра к вечеру. Всё, целую. Да, передам!

Положил трубку: -Ох и мамка, вычислила ещё вчера, что мы с тобой встретились и вместе 'по голосу — он у тебя радостный как никогда, сынок, был'. Нашла твой телефон через межгород, вот и звонит. Интересуется, когда с тобой познакомится? Просила тебе передать поклон и 'мальчика моего не обижать'.

И опять "мальчик" прижал её к себе:

-Не отпущу!!

И получился вместо прогулки крышесносный день: они упивались друг другом, изучали, гладили, спешили насладиться друг другом, старались слиться как можно сильнее...

Очнулись уже вечером — жутко захотелось поесть.

-Леночка, ты решись поскорее, мне тебя даже на день отпустить будет трагедией, я так по тебе исстрадался. Я может только и начинаю жить, — он притянул её к себе и усадил на колени. — Я страшный собственник, мне до смерти надо видеть, трогать, ощущать тебя ежеминутно.

— Аркашка, солнышко, — прижалась поплотнее к нему Лена, — давай потом подумаем, сейчас мне только одного хочется — тебя потрогать, погладить...

— Леночка, давай чуть поедим, а? — жалобно попросил Славин.

— Вот, мужики, весь настрой своим голодным пузом сбивать можете.

— Где ж у меня пузо, я без тебя совсем стройный, вот откормишь если... буду толстым, сытым и... — он засмеялся, — ленивым.

-Тогда я тебя поменяю.

— Вот так, дурачась, кормили друг друга. Теперь уже неспеша изучали друг друга, и не было никого в этом мире кроме них, их нежности и восхищения друг другом. Потом, уже под утро, Аркаша, целуя свою засыпающую Леночку произнес:

-А ведь Алька твоя, как талисман для нас, если б не она, я бы так тебя и не обрёл.

-Угу! — пробормотала Леночка и уснула. Аркадий же долго прислушивался к мерному дыханию, улыбался и затопляла его изболевшееся сердце волна нежности и обожания.

ГЛАВА 3.

В понедельник Ольхин удивленно смотрел на Малышеву:

-Елена Борисовна, ты что ли в косметическом кабинете два дня зависала? Шикарно выглядишь!

-Спасибо, Евгений Дмитрич, я старалась! Елена, казалось, летала над землей, Аркадий каждый вечер звонил, его боевая мамулька не вытерпела, позвонила:

-Леночка, я женщина старая, больная, любопытная, жду Вас в пятницу вечером у нас в Перми, надо оччень серьёзно поговорить!! — И тут же, съехав с официального тона, — Леночка, приезжайте поскорее, жажду с Вами познакомиться, Аркаша тоже будет рад.

И собралась Малышева в Пермь. Аркаша сияя, сказал: -Матушка заждалась уже, эта неделя прошла под знаком усиленного любопытства.

Мамулька оказалась пухленькой, уютной такой бабулей, с живыми глазками. Она так искренне обрадовалась Лене, что та растаяла, как-то вмиг завязался общий разговор, бабулю интересовало всё-она с одинаковым любопытством слушала и про студенческие годы, и про дальнейшую жизнь, и про Альку тоже.

-Жаль девочку, но я всегда говорила и скажу так: значит, Господь отвел. Значит, не её это судьба и суженый! Как говорит мой духовник, отец Никон, мы в этот мир приходим для испытаний: кто-то выдерживает с честью, кто-то с трудом, а кто-то и ломается, даст Бог, девочка сумеет выдержать свои испытания. А то, что они предназначены каждому, в этом нет сомнений. Ты, Леночка, подоходчивее ей это обскажи, что суждено, ведь не обойдешь-не объедешь. Так, ребятушки, годы мои не молодые, здоровье тоже не ахти, вы как хотите, а до внуков мне доскрипеть надо, не затягивайте! Хочу уйти успокоенной, зная, что Аркашка не один на этом свете будет, и продолжение нашей фамилии растет. Я человек простой, лукавить не буду, хотите — вместе со мной живите, нет — тоже не осерчаю. Но только прошу, здесь, в нашем городе, сынок, работу Лене присмотрел?

-Мам, ну чего ты торопишь Леночку? Ей надо подумать!

-А что думать-то? Вы друг друга любите, нашлися, вон, значит, судьба! Пойду я на боковую, вы порешайте что и как, а к лету внука или внучку жду!

А Алька поехала домой на нелегкий разговор с матерью. Настраивалась на крики и ругань, но к её великому удивлению, ничего этого не было — мать долго-долго молчала, потом тяжело вздохнула:

-И что тебя угораздило в такого влюбиться? Дочь повторяет судьбу матери говорят, я, вот, одиночка при живом муже, и ты туда же. Ладно, — видя что Алька прячет трясущиеся руки под теплую шаль и никак не согреется, — что уж я, враг своей дочери, что ли? Если получится у тебя с распределением, вырастим внука, работать будешь, моя пенсия, вытянем! Сережку, вон, отец обещал помогать учить, если в институт сможет поступить.

-Да ты чё? Объявился?

-Письмо сыну прислал, вспомнил, что ему семнадцать, ладно, только, вот, давай придумаем, отец твоего ребенка где? Я подумаю, чтобы заткнуть рты всяким Кухтинским.

Кухтинская Броня была поистине ядовитая баба, горе всего посёлка — никто не мог сравнится с ней в ругани и сплетнях, а к Цветковым она просто пылала ненавистью. Дочка двоюродной сестры Зои, Людка, приходящаяся самой что ни на есть родней Рите — Алькиной матери, всегда отличалась блудливым нравом и похождениями. А Стасичек, как называла его мамаша, долгое время имел с Людкой тесно-интимные отношения. Броня истерила, поливала Людку грязью, скандалила, догадалась вымазать калитку дегтем... ничего не помогало, Стасичек не отлипал от Людки, и естественно, Броня возненавидела всех Цветковых.