Ночь Стужи

Имевшиеся у Гражданской Разведки лучевые пушки не могли похвастаться ни убойной эффективностью, ни продолжительностью стрельбы. Единственное достоинство, которое у них было — всё та же световая скорость, позволявшая стрелять с минимальным (но, увы, всё равно немаленьким в масштабах открытого космоса) упреждением.

Первая отметка вражеского самолёта погасла — есть попадание. Старпом перевёл прицел на вторую, двинул пультом, перечёркивая обозначающий врага треугольник — выстрел, ещё один сбитый противник. Третья...

Марк недоумённо поводил туда-сюда пультом, пытаясь найти на экране последнюю цель. Не найдя, скомандовал Колину ещё раз включить активный радар. Предыдущий контакт был в полутора светосекундах от флотилии — это было очень, очень близко. Если беспилотник окажется ещё ближе, то у кораблей будет слишком мало времени для ухода из-под огня. Силовые щиты не панацея — те же лазеры спокойно пройдут сквозь оборонительное поле, контактируя непосредственно с корпусом судна.

Секунда, ещё одна, ещё... Колин произнёс "Чисто, цели нет!", а затем корпус "Изумруд" содрогнулся от попаданий.

— Пробитие щитов! — раздался крик Гюнтера, к этому моменту уже сидящего перед экраном состояния корабля. — Нам продырявили обшивку, воздух уходит, герметизирую!

Уайт побледнел: кажется, команда не погибла только что по чистой случайности, вражеские снаряды пробили второстепенный отсек, не связанный напрямую с мостиком или двигательной установкой. Но это ничего не значит, потому что...

— Вон он!

Марк впился глазами в прицельный дисплей, каждую секунду нажимая на спуск. Не видя результата, он глянул в угол экрана, где обозначалось состояние орудий, и тихо ругнулся — мало того, что излучатели оказались повреждены, так ещё и заряд батарей стремительно шёл к нулю. Похоже, залп истребителя повредил накопитель или соединение между ним и реактором, и теперь электричества едва хватало для наведения лазеров на цель, не говоря уже о стрельбе.

"Изумруд" оказался беззащитен перед противником, чего не скажешь о "Корсаре". Конечно, лёгкие автопушки во флоте были на уровне пистолета-парализатора в Наземной Армии, но и враг оказался слабоват — очередь трассирующих снарядов перечеркнула летящий силуэт, заставив атакующий самолёт исчезнуть в ослепительной вспышке взрыва.

— Доложить о повреждениях! Код I10 в Медузу, пусть готовятся! Марк, разворачивай нас. Всё к чёрту, летим домой!

— Есть, сэр!

* * *

Система с интересом наблюдала за гибелью своих подчинённых. Троих порвали в клочья, ещё двух разрезали лучевым оружием, одного, последнего — развеяли в пыль, попав в работающий на пределе реактор.

...Отряд нарушителей улетал прочь. Их успешный отход и расхождение вестей не входило в планы Системы. Катапульты выбросили в пространство десятки штурмовиков, помчавшихся вслед за улепётывающими кораблями. Если нельзя взять врага качеством — возьмём количеством!

* * *

— Капитан, небольшое повреждение энерговодов, линии между орудиями и реактором со второй по семнадцатую. Ремонтники уже запущены. Ещё уничтожено пять из восьми кинетических орудий, а лучевые... без питания их, считай, и нет. — Отчитывался перед Уайтом старший помощник.

— Мы остались без львиной доли наших боевых возможностей, так? — Стив был мрачен и зол. В первую очередь на себя — из-за его эмоций флотилия оказалась в опасности, а корабль, на котором находился сам капитан, вовсе мог мгновенно промёрзнуть изнутри. Уайт дал себе слово, что больше никогда не поддастся на сиюминутные порывы, но легче от этого не становилось. Он был человеком гражданским, и прекрасно понимал, что невзирая ни на какие клятвы и обещания, в случае смерти своих товарищей вряд ли сможет холодно оценивать обстановку и принимать решения, прислушиваясь только к голосу разума, который порой мог выдать чудовищный по моральным меркам вариант действий. — Остались без стволов...

— Так точно, господин капитан!

— Через сколько мы будем возле границы Медузы? Хотя погоди, дай-ка я сам...

"От порта до сюда мы шли две недели. Но не больно торопились — значит, выжав максимум из ускорителей, доберёмся за полторы, если повезёт — то и за одну. "Смерть-9" идёт гораздо медленнее, движков у неё нет... надеюсь, что нет. Значит, тот же путь она проделает в течение двух месяцев, скорее всего — даже трёх. Вывод — мы успеем убраться из системы до того, как начнётся заварушка. А она начнётся обязательно — непригодная для жизни планета с базой или базами неизвестной принадлежности, обитатели которых проявляют агрессию к мирным исследователям... это никому не понравится. Тем более немцам — Медуза как раз у них под боком, портить свою репутацию среди соседей они не захотят, а Militär-Raumflotte Der Deutschen Republik всяко сильнее, чем сборная команда Свободных Миров, и потому на призыв о помощи откликнутся все близлежащие порты. Стоит начать стрельбу германцам, как подтянутся их друзья из Русского Сектора, и тогда в следующие полгода в Медузу лучше вообще не заходить, если нет желания случайно получить стомегатоннку в брюхо," — с этой мыслью Стив чуть усмехнулся.

Старпом терпеливо ждал, когда капитан закончит расчёты. Вроде бы ничего сложного — но начальник ушёл в себя, и похоже, что надолго. Напряжённое ожидание было прервано донёсшимся с радиопоста растерянным голосом Колина:

— Сэр, тут... или неисправность, или нас догоняют...

Марк прекрасно понимал, что пираты (а как их ещё назвать?) вряд ли отстанут от тех, кто посмел огрызнуться в ответ, но до последнего надеялся на счастливое завершение миссии. Надеждам не суждено было сбыться — радар засёк с полсотни отметок, идентичных недавно сбитым самолётам. И они стремительно приближались к неторопливо двигающимся разведчикам.

— Старший помощник, курс на А-1-0-1, максимальное ускорение. "Корсару" доложить о готовности, — скомандовал Уайт. — Всю собранную информацию заархивировать и отослать через "Пенетратор".

— Провожу перезарядку, ещё двадцать секунд, сэр! — вышел на связь Михаэль.

— Отлично. Колин, дистанция до противника?

— Сокращается, господин капитан. Они быстрее нас, — ответил радист.

— Плохо, плохо... в перспективе — мы сможем ускорится до того, как на нас нападут?

— Да, но только если они не выкинут какой-нибудь сюрприз.

— Ещё хуже. Долбанут ракетами, как пить дать. В первый раз пытались взять на испуг — не вышло, а теперь... пустые железяки им не жалко, вот и выслали такую тучу. Ведь эти истребители беспилотные, не так ли? — уточнил Стив.

— Живых организмов не обнаружено. Это туча металлолома на радиоуправлении. И сбить хотя бы часть его вряд ли удасться — у нас только три ЭМ-пушки на всю флотилию.

— Уходим, однозначно. Форсируйте двигатель, ставьте силовую защиту на нос — набираем предсветовую скорость...

* * *

Место: звёздная система Медуза, код А-9-3, планета G-4, база ВКФ Свободных Миров.

Время: 11 мая 2453 года, 06:37 (общегалактическое)

По коридору, тускло отсвечивающему металлом в мягком сиянии плазменных ламп, шагал человек в серо-чёрной форме Военно-космического Флота Германии. Изредка он поглядывал на наручные часы и морщился — непонятно почему до штаба можно было добраться, только пройдя две сотни метров пустого перехода между казармами и узлом межпланетной связи. Для практичного немца это было просто вопиющим нарушением безопасности — в случае атаки или теракта бежать из штабного отсека будет некуда, разве что свободным полётом в ледяном вакууме, но такой способ самоубийства не казался ему особо привлекательным.

Также, почему-то никто не мог объяснить, зачем капитану первого ранга нужно обязательно вскакивать ни свет ни заря и лично присутствовать на собрании, когда можно просто наладить видеосвязь. Конечно, всякое бывает, но чтобы у "Свободных" не нашлось необходимого оборудования — это же дикость, уровень начала тысячелетия. Впрочем, Йозеф был терпелив, как и подобает офицеру Республики, и потому старался не обращать внимания на техническую отсталость "пиратов в законе". Вместо этого он строил различные версии того, что могло заставить местное командование срочно пригласить к себе не только немца, но и русского — как сообщил диспетчер, капитан второго ранга Жилин сейчас так же направлялся сюда.

Ответвление коридора закончилось раздвижной металлической дверью, на которой обнаружился набор клавиш с цифрами, а также ещё несколько элементов управления. Под потолком тихо жужжала сервоприводами автоматическая турель, хищно посматривая лазерным целеуказателем из стороны в сторону — Йозеф с удовлетворением отметил, что не всё так безнадёжно, и хоть какие-то предосторожности здесь соблюдают. Однако... увы и ах, окошко состояния двери мигало радостным зелёным цветом — сейчас в штаб мог войти любой желающий, даже боевик со связкой гранат. Ещё один нюанс — патронная лента, тянущаяся к турели, оказалась пуста.

"Они что, издеваются!?"

Слегка шокированный капитан зашёл внутрь тесного помещения. Квадратный стол из настоящего дерева — шикует начальство у "Свободовцев", ничего не скажешь. Мягкие кресла, приятное освещение; картины на стенах, изображающие знаменитых англо-американских флотоводцев, и сам флот Свободных Миров, в различных обстоятельствах: в походе, в бою, или же в доках.

Опытный немец сразу увидел то, что для обычного человека терялось на фоне пафосных художеств и общей роскоши: небольшие неровности на потолке — без сомнений, ещё пара выдвижных турелей, на этот раз гарантированно готовых к работе. Металл под одним из полотен — либо сейф, либо переключатель непонятно чего. Большой полупрозрачный экран, рядом с ним несколько экранов поменьше, и целая панель с кучей кнопок и тумблеров — старьё, давно вышедшее из использования, но почему-то сохранившееся на складах и теперь установленное здесь.

Наверняка есть ещё сюрпризы и секреты — хозяин штаба, очевидно, был предусмотрительным во всём, что касалось его личной безопасности. Но состояние самой базы, отсутствие караула, неработающая пушка над входом и ещё множество мелочей — всё это говорило о лени, жадности и некомпетентности. За такие дела в Германском Флоте выгнали бы с позором... однако тут был не родной Дойчланд, со своей тягой ко всему правильному и гармоничному, здесь была граница между миром стабильности и миром "управляемого хаоса" — так в шутку называли Русский Сектор, где только жёсткий контроль сверху да вошедшее в фольклор колдунство тамошних аналитиков, способных спрогнозировать то или иное событие почти со 100%-ой вероятностью, спасало единое государство от развала на более маленькие части.

Йозеф взглянул на свой браслет-компьютер. "Имя: Джордж Карвер" — высветилось на маленьком экране.

— Доброе утро, господин капитан Йозеф, — со своего места перед мониторами поднялся человек... человечек. Низенький, толстенький, с лысиной на макушке — добавить только цилиндрическую шляпу с парадным костюмом, и выйдет типичный буржуй образца тысяча девятисотых годов от Рождества Христова. Щёки как у хомяка, вечная улыбка, внимательный глазки — свин, он и есть свин.

Но это если не знать о прошлом данного индивидуума — перед немцем стоял ныне разжалованный адмирал ударной флотилии "свободовцев", которой в своё время пришлось прикрывать отступающие линейные части. Двадцать лет прошло с тех пор, как закончилась очередная попытка демократов навязать свою идеологию "тупым варварам". "Варварами" на этот раз оказались русские, а точнее — один из Советских подсекторов. На стороне англо-американского флота была полноценная эскадра, линкор, два десятка крейсеров и эсминцев, четыре авианосца, примерно полтысячи штурмовых истребителей последнего поколения и, конечно же, твёрдая уверенность в торжестве прав человека и духовных ценностей. У Советов на вооружении стояла дюжина старых патрульных крейсеров, полсотни перехватчиков и несколько древних стационарных платформ планетарной обороны.

Несмотря на очевидное, казалось бы, неравенство в огневой мощи, сражение возле системы с говорящим названием Прохоровка-43 снова показало превосходство умелого командования над тупым стадом, пусть и опережающем защитников в технологиях. Эпическое недельное рубилово завершилось для "свободовцев" потерей линкора, почти всех кораблей сопровождения и трёх четвертей истребителей, в то время как серпасто-молоткастые недосчитались двух крейсеров, половины самолётов, одной орбитальной платформы и адского количества беспилотных аппаратов с управляемыми ядерными ракетами на внешних подвесках.

После столь впечатляющего дебюта вторжение было приостановлено, а затем и вовсе свёрнуто — от греха подальше. Дипломаты обеих группировок уже в который раз сочинили мирные договоры, руководители сторон их подписали, и все предпочли забыть о нескольких десятках тысяч "свободных граждан", оставшихся летать по космосу в виде прошедшего атомный огонь пепла.

— Доброе утро, господин Карвер, — немец намеренно не указал звание собеседника, сразу давая понять, что должного по чину уважения англо-американец не дождётся. — К сожалению, ваш вызов стал для меня несколько... внезапным.

— Ох, простите, но уверяю вас — причина достойная. Я не понаслышке знаком с пунктуальностью германских офицеров, и о том, как вы цените своё время. Прошу, давайте дождёмся нашего русского... друга, и уже перейдём непосредственно к тому, для чего мы тут собираемся. Вина?

"Сладкие речи. Язык у него подвешен, особо не придерёшься. И хоть бывший военный, но опустился, да. Гражданский. Теперь — гражданский. Хотя, учитывая боеспособность их флота — была ли разница?" — подумал Йозеф, утвердительно кивнув на последнее предложение Карвера и снимая с головы фуражку.

Ведя дальнейшую беседу, каперанг понял, что толстяк несколько нервничает, причём не от присутствия здесь постороннего лица. Неужто испугался скорого пришествия злобного россиянина? Или причиной волнения является то самое происшествие? Зачем вообще нужны капитаны военных кораблей? Чтобы иметь возможность управлять этими самыми военными кораблями. А зачем нужны боевые суда? Чтобы кого-то уничтожить. Хм, вторжение? Откуда, от кого?...

— Скажите, Джордж... — немец уже хотил напрямую спросить, с кем собрался воевать начальник базы ВКФ, но не успел: дверь разошлась, открывая вид идущего по коридору человека. Голубоватая форма, красная звезда на фуражке, и примечательное телосложение — Жилин (а это был он) напоминал скорее богатыря из детских сказок, чем обычного щуплого космофлотовца, коих Йозеф успел много повидать за время совместной службы в Союзных флотах.