— Космат, он сейчас здесь в Горном Форте, поселился в таверне. Сто пятьдесят золотых! Ты поможешь мне? Один я как-то побаиваюсь выйти против такого парня.

— Сколько ему лет? — я взял листок бумаги и всмотрелся в совсем ещё детское лицо.

— Да какая разница?! Я знаю твои принципы, Космат, но Серый Ворон вовсе не ребёнок, раз уложил столько взрослых убийц! Подумай только, мы можем прославиться, если выполним задание, с которым не справились лучшие столичные убийцы!

Я задумался. Сто пятьдесят золотых, путь даже поделённые пополам, это очень солидные деньги. Селянин за целый год тяжкой работы в поле после продажи урожая (если урожай вообще будет) получает порядка десяти корольков. А тут целых сто пятьдесят корольков за плёвое дело — один удар ножом в спину или выстрел из темноты. Как-то слишком просто. Именно эта простота меня и настораживала. А также то, что об этот заказ обломали зубы многие матёрые ассасины. Тёмного Берга я знал лично, мы даже провернули пару дел вместе. Профессионал, он не мог бы запороть такое простенькое задание, если бы не существовало какой-то невидимой на первый взгляд заковырки.

— Мне нужно самому сперва посмотреть, не могу сразу тебе ничего обещать. Схожу в таверну, сниму комнату и осмотрюсь. Без тебя действовать не буду, обещаю. Приходи потом ближе к вечеру, я дам свой ответ.

* * *

Хозяин таверны сам услужливо поставил на мой стол кружку пенного пива и, наклонившись к самому уху, быстро зашептал, отвечая на заданный мною ранее вопрос:

— Космат, это я послал весточку Крюку. Передай ему — Серый Ворон тут у меня поселился, сорит деньгами, стражникам целый кошель серебра подарил. Его подружка, — красномордый трактирщик кивком головы указал на светловолосую молодую девицу за одним из столиков, — что-то там наколдовала запрещённое на рынке, отчего молочник взбеленился и привёл сюда в зал целый десяток стражи. Но парень быстро всё уладил, заплатил охране, молочник у той девки едва не на коленях прощения просил.

Я медленно отхлебнул пенный холодный напиток и спросил:

— Что вообще про него известно? Откуда деньги, откуда такая уверенность в своих силах, граничащая с откровенной наглостью?

— Вон та девчонка по-пьяни призналась, что её дружок Серый Ворон — посланник бога Белла, и сам бог ему во всём покровительствует. А Серый Ворон тут стражникам болтал, что эта пьяная магичка на Кафиштенов работает и является чуть ли личной охранницей высокородной Камилетты Кафиштен. С ними ещё парень в доспехах с гербами Кафиштен поселился, так что всё может быть. Потому и ведут себя столь вызывающе, никого не боясь — с герцогом Кафиштеном никто не захочет ссориться.

Это было правдой. Герцог Мазуро Кафиштен являлся одним из наиболее вероятных претендентов на пустующий трон правителя Зелёной Столицы. С его людьми враждовать никто не станет — себе дороже.

— Ладно, я передам твои слова Крюку. А пока что вели слугам наполнить мне горячей водой бадью в номере и пригласи ко мне на всю ночь девчонку рыжую... как её там... Айна, вроде.

— Айна сегодня не работает, господин. Женские дни. Может, Ингу? Полненькая такая, весёлая.

— Можно и Ингу. Хотя нет, я сам выберу вечером.

Серебряный цехин перекочевал из моей руки в ладонь трактирщика. Красномордый толстяк поклонился и ушёл, я же продолжил спокойно пить пиво. Работы на сегодня не предвиделось — от заказа на Серого Ворона я решил отказаться сразу же, едва услышав, что парень является то ли посланником, то ли даже воплощением бога воровства Белла. Это хорошо объясняло все странности с заказом и такую прыть жертвы, которая извела уже с десяток пытавшихся её убить ассасинов и явно не собиралась на этом останавливаться. Подозреваю, что скорбный список убийц-неудачников будет пополняться и пополняться, пока ассасины не откажутся от абсолютно бесполезной затеи. Мне довелось семь лет прожить возле Фиолетовой Странницы, являющейся то ли посланницей, то ли воплощением богини смерти Мораны, и потому я прекрасно знал, на что способны подобные существа, несущие в себе благословение высших сил.

Подошёл сгорбленный Крюк и сел напротив меня на лавку. Ассасин оглядел постепенно наполняющийся к вечеру зал и прошипел недовольно:

— Народу слишком много. В зале не получится, на улице придётся его отлавливать.

— Крюк, я в этом деле не участвую. И тебе сильно не советую.

— Да ты совсем рехнулся, Космат! Такие деньжищи пропадают!

— Серый Ворон ещё ребёнок. К тому же отмеченный богом Беллом, а это даже более чем просто жрец. Вдобавок он и его спутники тесно связаны с правящей верхушкой Холфорда — вон его друг идёт в доспехах рода Кафиштенов. Ну и главное — я не вижу за ним вины и не считаю заслуживающим смерти. Короче, я пас.

Мой собеседник был явно раздосадован:

— С твоими дурацкими принципами ты всегда будешь едва сводить концы с концами! Тебе же хуже, Космат, мне больше достанется, — горбун решительно встал и, отказавшись от принесённого трактирщиком пива, вышел из зала.

Я взял из рук растерявшегося хозяина таверны холодную кружку и поставил перед собой.

— Что бы ни случилось сегодня вечером, нашего с тобой разговора не было, а с Крюком ты близко не знаком, — предупредил я толстяка.

Тот понятливо кивнул и удалился, предварительно сообщив, что ванна для меня в номере готова. Я двумя большими глотками осушил кружку и поспешил в свой номер, предвкушая блаженство от встречи с горячей водой и куском ароматного мыла.

Да, считайте это капризом или изнеженностью, но громадный и страшный Космат не может нормально отдохнуть после выполнения задания, не смыв с себя пыль дорог и целый букет прицепившихся запахов. В отличие от обычных людей, у меня гораздо сильнее развито обоняние. Умение идти по следу и находить заказанную жертву среди толпы даёт мне большие преимущества в работе, но вот в бытовых вопросах от чуткого обоняния я ощущаю лишь сплошные неудобства. В отличие от остальных людей я не могу мыться лишь раз в год. Я чувствую вонь всех этих окружающих меня людей, и она меня безумно раздражает! Сам я уже через день-два без горячей воды испытываю серьёзный нарастающий с каждой клепсидрой времени дискомфорт от едкого запаха собственного пота и от грязной пропахшей дымом одежды. Если же мне приходится менять облик, то становится ещё хуже — потом меня преследует навязчивый прилипчивый запах зверя и мокрой шерсти.

Я плюхнулся в большую бадью с мыльной водой и расслабленно закрыл глаза. Какое блаженство! Весь остальной мир для меня просто перестал существовать. Даже сунувшуюся было ко мне в комнату пухленькую продажную девку я с руганью выгнал обратно в коридор — не до неё сейчас! Лишь хорошенько отмокнув и надраив мочалкой кожу до красноты, я посчитал себя достаточно посвежевшим. Вот теперь уже можно было переходить к следующему пункту — мне позарез нужна была женщина на эту ночь!

Именно с этой мыслью я и вышел в зал. Тут стало совсем многолюдно и шумно — пришли ужинать торговцы с улицы Ремесленников, отдыхали солдаты местного гарнизона, множество нарядных девиц шныряло среди веселящих людей. Я осмотрелся в поисках свободного места на лавках и неожиданно среди отдыхающих увидел знакомое мальчишечье лицо, которое только сегодня разглядывал на объявлении. Серый Ворон! Он был чем-то озабочен и что-то втолковывал своей подруге-магичке. Как вдруг...

Я не могу объяснить, что со мной случилось, но мне почему-то до ужаса не понравилась танцующая неподалёку от меня нарядно одетая девушка. Не понравилась настолько нестерпимо сильно, что я схватил полную тарелку супа с ближайшего стола и опрокинул этой девице прямо на голову! И через мгновение уже валялся на полу, получив в челюсть от танцевавшего с той красавицей парня в парадных сверкающих доспехах. Запоздало я почувствовал, как волоски на коже по всему телу начинают топорщиться. Я знал, что это значило — где-то рядом использовали магию! Но обдумать эту мысль мне не дали, так как сразу двое "Золотых Соколов" накинулись на меня с кулаками, ещё какой-то тяжеловес повис у меня на плечах сзади. Эх, раззудись плечо, размахнись рука! Как же давно я не участвовал в хорошей драке!

Кастет одевать я не стал, не желая калечить своих противников. Только кулаки, только честный бой! Раскидав троих ближайших солдат, я осмотрелся. Драка уже кипела по всему залу — летели опрокинутые столы, слышался звон разбивающейся посуды, ремесленники и солдаты с энтузиазмом мутузили другу дружку. Над местом всеобщей свалки слышался весёлый девичий смех — та самая магичка в серой мантии взобралась с ногами на барную стойку и оттуда руководила побоищем. Заклинания так и сыпались с её губ, вовлекая в потасовку всё новых и новых участников.

Я слишком засмотрелся на ввалившихся в таверну дварфов, без капли сомнения ринувшихся участвовать в творящемся безобразии, и потому пропустил удар чем-то тяжёлым по затылку. Перед глазами потемнело, я едва устоял на ногах. Моей слабостью воспользовалось сразу несколько людей и дварфов, одновременно атаковавших меня со всех сторон. Особенно умело и чувствительно руками и ногами мутузил меня высокий крепкий парень в доспехах со взлетающим соколом. Пожалуй, он представлял для меня наибольшую неприятность, а потому я запустил в этого крепыша обломком скамейки, что на время выключило парня из активной игры.

И вдруг... всё резко кончилось — в разгромленный зал ворвалась большая группа вооружённых копьями и дубинками "Золотых Соколов", десятники угрожающе кричали не жалеть тех, кто окажет малейшее сопротивление властям. Как и все находящиеся в зале, я тоже опустил кулаки и застыл по стойке "смирно". В наступившей тишине неожиданно громко прозвучал суровый голос лейтенанта "Золотых Соколов":

— Кто был зачинщиком драки?

Десятки рук со всех сторон разом указали в мою сторону. Подошедший ко мне знакомый сержант, тот самый, с которым я разговаривал при входе в крепость, строго произнёс:

— Космат, ты арестован за оскорбление дочери командующего Горным Фортом рыцаря Собрена, а также за хулиганство! Следуй за мной к начальнику форта, и смотри без глупостей!

Заказ на оборотня

От начальника форта рыцаря Собрена я уходил уже на рассвете с качественно избитой рожей, практически не видящим левым глазом и совершенно пустым кошельком. И при этом я считал, что ещё достаточно легко отделался. В какие-то моменты ночной "разъяснительной беседы" разъярённый отец той самой девицы, которую я прилюдно облил супом, грозился меня повесить за публичное оскорбление простолюдином благородной дворянки. Не знаю, чем закончилась бы вся эта история с дракой, не окажись у меня с собой почти семидесяти корольков в кошельке. С золотом пришлось расстаться, но эта внушительная по любым меркам сумма выручила меня из большой беды. Безвозвратно испорченное платье и репутация дочери, по словам рыцаря Собрена, стоили гораздо дороже, но остаток суммы он собирался стрясти с той девчонки-магички, которая творила волшбу в таверне и провоцировала людей.

Спать хотелось жутко, но как раз делать этого не стоило — если бы я сейчас рухнул в постель, то проспал бы целый день до вечера. Комната же у меня была оплачена только лишь на одни сутки, срок заканчивался, и ровно в полдень полагалось рассчитаться и съехать. Зная характер местного трактирщика, опоздай я со съездом хоть на мгновенье, он потребовал бы оплату ещё за одни сутки. Денег у меня не осталось, нарываться на неприятности из-за неуплаты и снова встречаться с начальником форта категорически не хотелось.

Была ещё одна причина для съезда и скорейшего покидания Горного Форта, чисто физиологического характера — сейчас я ходил с избитым опухшим лицом и искусственно сдерживал процессы регенерации организма, чтобы не раскрывать свою нечеловеческую сущность. Если бы я уснул, то все синяки и ссадины быстро затянулись, и мне пришлось бы объясняться со знакомыми по поводу столь скорого выздоровления.

— Уже съезжаешь, Космат? — хозяин гостиницы перехватил меня на лестнице, когда я уже спускался с вещами на выход.

Я медленно обернулся и не удержался от улыбки — красномордый трактирщик сверкал фингалом в пол-лица, его левый глаз превратился в узенькую щёлочку.

— Да, хочу провести ближайшие дни подальше от местного командира, пока он окончательно не остынет и не передумает меня вешать.

Оправдание получилось убедительным, мой собеседник улыбнулся.

— Ничего, наш тысячник отходчив — если сразу не убил, то потом при новой встрече и не вспомнит старое, — успокоил меня толстяк. — К тому же у Собрена есть теперь, на ком отвести душу — Крюк попался городской страже, сейчас висит в железной клетке на рынке!

Я попросил трактирщика рассказать подробнее, и он с готовностью объяснил:

— Сам-то не видел, просто от ранних утренних посетителей слышал, что вчера вечером горбун Крюк накинулся с палашом на того самого мальчишку, Серого Ворона. Но мальчишка как-то увернулся, оглушил нападавшего, связал и сдал страже. Ну а там уже солдаты по характерным татуировкам Крюка сообразили, что им удалось схватить ассасина из Ордена. Я слышал, что послали уже гонца в Холфорд за хорошим палачом, чтобы тот сумел развязать пойманному ассасину язык — редко ведь когда такая ценная пташка попадается властям.

Новость была крайне неприятной. Столичные палачи своё дело знали, а потому сомневаться не приходилось, что Крюк выложит абсолютно всё, что знает — адреса и списки членов Ордена Ассасинов, полный список всех заказанных убийств и имена исполнителей... Да и некого Космата тоже, хоть и не входящего в Орден Ассасинов, но частенько выполнявшего задания для них. Как только я это понял, участь Крюка уже была предрешена — нельзя оставлять в живых такого опасного свидетеля! Но чтобы трактирщик не связал потом гибель Крюка со мной, я заявил нарочито отстранённо, словно новость меня совершенно не касалась:

— Да... попал Крюк. Всех заказчиков и исполнителей теперь выложит. Повезло мне, что я с ним совсем и не работал.

Единственный нормальный глаз толстяка как-то нервно задёргался.

— Космат... Ну совсем мне не хочется, чтобы Крюк болтал о своих дружках. Не то, чтобы я был с ним сильно связано... А ты можешь... — трактирщик замолчал, не рискнув вслух закончить свою мысль.

— Могу. Пять корольков, и Крюк замолчит навсегда, — проговорил я негромко, глядя мимо собеседника.

Толстяк нервно засмеялся и стал теребить фартук своими пальцами.

— Тут такое дело... Нет у меня сейчас денег, Космат. Вчера за драку в моём заведении пришлось штраф платить, "Золотые Соколы" выгребли из моей кассы всё до последней менки. А то, что припрятано было отдельно, клепсидру назад я отдал приезжему купцу за продукты для кухни. Вон даже не могу пока что ремонт порушенной мебели в зале оплатить. Дня за два наберу, думаю, но сейчас нету.

— Что, совсем-совсем нет? — уточнил я.

— Разве только то, что утренние посетители заплатили, — трактирщик запустил пальцы в свой кошель и высыпал на стойку перед собой жалкую горсть меди, и трёх серебряных цехинов не наберётся.

1234567

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓