Сливен снова кашлянул, и банты остановились на верхушке большой песчаной дюны. Анакин осмотрелся вокруг. В поле зрения ничего не было — ни строений, ни других Рейдеров.

— Ты чувствуешь их? — шепнула Тахири.

— Кого? — шепнул в ответ Анакин.

— Мое племя — они все здесь, — ответила она. И тут, откуда ни возьмись, около двадцати Рейдеров усыпали верхушку дюны слева от группы. Они медленно, в тишине шли к кандидатам в Джедаи. Тахири приказала Бангору спешиться, и банта встал на колени так, чтобы она и Анакин смогли спрыгнуть на землю. Тахири встала прямо, ее светлые волосы, которые сдувало ветром назад, с ее лица, трепал горячий вечерний бриз. Солнца уже начали свой дневной путь, отбрасывая бледно-розовую тень на дюны. Анакин наблюдал за тем, как его подруга предстала перед своим племенем. Было заметно замешательство в ее больших зеленых глазах, но была видна также и решимость, которой он там прежде не замечал.

Сопровождавшие их Рейдеры присоединились к остальной части племени. Все, кроме Сливена. Он застыл в одном метре, справа от Тахири. Голос Рейдера-женщины раздался из группы.

— Её зовут Векса, — сказала Тахири, не пытаясь скрыть раздражение. — Она сказала — "Добро пожаловать домой".

Рейдер выступила вперед. Она, как и остальные, была укрыта с головы до кончиков пальцев; только по голосу можно было понять, что это женщина.

— Она говорит, что они не ожидали, что я вернусь. Они не ожидали, что я выполню обещание.

— Какое обещание? — затаив дыхание, спросил Анакин. Он чувствовал, что Тахири терзали сомнения, но его подруга ничего не сказала. Рейдер продолжала говорить на своем странном, грубом диалекте. Тионна выступила вперед. Увидев смущение Анакина, она начала переводить.

— Сливен сказал, что ты вернулась, чтобы выполнить обещание, которое он сделал много лет назад. Для меня печально видеть тебя здесь, по двум причинам. Во-первых, я не думаю, что ты останешься в живых, и племя ничего не получит от твоей смерти. Во-вторых, если ты выживешь, Сливен останется вождем нашего племени.

— Многие из нас не желают следовать за Сливеном. Много лет назад он показал свою слабость. Он привел внешницу в наше племя, ребенка, и ничего не прибавил к нашим силам. Если ты выживешь, ты сможешь подтвердить, что Сливен был прав, что ты вырастешь во взрослого из нашего племени. Если так будет, Сливен останется нашим вождем. Если нет, он умрет, во имя обещания, что он принес перед нами.

Тионна на секунду замолчала.

— Ты знал это, — Тахири сказала ровным голосом, повернувшись ко Сливену. — Ты обещал это, и ни разу не сказал мне об этом. Всю жизнь ты учил меня, как выживать в пустыне, и я думала, что ты преподавал мне всё это, как собственному ребенку, что ты искренне заботился обо мне, возможно, даже любил. Но ты учил меня так, чтобы однажды я смогла выполнить обещание, ты дал его без моего согласия — обещание, что может убить меня, или спасти твою собственную жизнь.

Сливен молчал.

— Что он обещал? — Тахири тихонько спросила Вексу.

Пока Векса говорила, Тионна переводила для Анакина.

— Тебя привезут далеко в Дюнное Море, что граничит с Юндландскими Пустошами. Это место, где тебя нашли, бесплодное место, не часто посещаемое Песчаным Народом. Ты должна быть оставлена, без пищи и воды, одна — или, если хочешь, с мальчиком. Я предлагаю тебе идти одной — есть шанс, что твои навыки помогут тебе выжить, но мальчик не с Татуина, и он будет обузой для тебя. Тебя оставят там, и ты должна будешь найти путь обратно, к племени. Сделать это — значит использовать всю свою выносливость, и все твои знания, чтобы безопасно пройти через Дюнное Море, через горы и каньоны Юндландских Пустошей, и далее через суровую, горячую пустыню. — У тебя одна неделя. Пока время не истечет, мы останемся здесь, на этом месте. Если за это время ты не вернешься к племени, мы будем знать, что тебя захватили враги, или же ты не выжила. В любом случае, если ты вернешься в племя позже, чем семь дней после твоего ухода, считай, что ты также не выполнишь обещание. Но Тахири — ты не обязана делать это.

Тахири секунду подумала, затем заговорила.

— Что случится, если я откажусь? — спросила она.

Тионна одарила Тахири недоверчивым взглядом. Как может ребенок согласиться на такую вещь? Если бы только знал Люк Скайуокер, почему Сливен захотел, чтобы она вернулась, он никогда бы не позволил Тахири вернуться на Татуин, думала Тионна. И она не позволит ей исполнить обещание Сливена. Безопасность Тахири — под ответственностью Тионны.

— Что стряслось? — снова спросила Тахири. На сей раз Сливен, хоть и медленно, заговорил на Базовом.

— Ты вернешься на корабль, — сказал Сливен. — И улетишь обратно в Академию Джедаев.

— И ты умрешь, — Тахири сказала это больше для племени, чем Сливену.

Сливен кивнул в ответ.

— Почему я должна исполнить твоё обещание? — Тахири спросила Сливена, как только повернулась к нему. Её зеленые глаза смотрели с негодованием из-под блондинистых бровей.

Сливен вновь начал говорить. В его голосе появилась досада.

— Годами ранее мне пришлось сделать это, чтобы я мог спасти твою жизнь. Ты можешь не верить, что это правда, но сейчас нет другого пути, чтобы убедить племя принять тебя в свои ряды.

— Даже если так, — Тахири тихо сказала Сливену, — почему мне надо рисковать своей жизнью, чтобы ты смог жить?

— Потому что даже если ты умрешь, — отвечал Сливен, — ты сделаешь это со знанием, которое ты искала всю свою жизнь: историей твоей семьи, и знанием, кто ты есть на самом деле.

Сливен выдвинулся вперед, возложил руки на плечи Тахири, и взглянул в её глаза своими, окаймленными черными линзами.

— Это также было частью сделки, малышка. Ты узнаешь свою историю, только если примешь обещание.

— Почему? — перебил Анакин. — Это ужасно!

— Я согласен с тобой, Анакин, сделка жестокая, — сказал Сливен. — Но тот, кто расскажет Тахири ее историю, должен был получить разрешение на то от племени, если она решит выполнить обещание. И не рассказывать Тахири эту историю до этого момента — вот наказание, наложенное на меня племенем. Они знали, что она будет расспрашивать об этом, и что я захочу рассказать ей всю правду. Они знали, что сложно для меня скрывать от Тахири её историю — для этого требуется сила, и они начали думать, что я... мне её недоставало.

— Расскажи мне мою историю, — сказала Тахири, поведя пылающими глазами. — Я принимаю обещание.

— Нет! — закричал Анакин. Но он уже не мог остановить слов, сорвавшихся из уст Тахири, так же, как он не мог обратить то мгновение, когда они приземлились на жесткий песок Татуина.

Анакин смотрел с негодованием на Тахири. И как только она согласилась на такое дело? Как она смогла подставить свою жизнь под угрозу, и жизни тысяч, томившихся в шаре? Теперь он вспомнил, что говорил ей несколько часов назад, в шаттле. Он сказал, что не важно, что бы не случилось на Татуине, он всегда поддержит её. Тахири собиралась пройти испытание, против шансов, о которых говорила Векса, и выжить. Если так случится, она, наконец, узнает свою историю. И если она хочет жить в мире с тем, что узнает, ей нужно навсегда покинуть Рейдеров и вернуться в Академию. Анакин вгляделся в горизонт через бесконечное море песка.

— Я пойду с тобой, — наконец он сказал Тахири.

— Скорее всего, она права, — ответила Тахири кивком в сторону Вексы. — Я знаю много о том, как выжить в пустыне — просто потому, что я никогда не жила без племени. Ты же ничего не знаешь. Это и так будет достаточно трудно сделать, даже без твоего хождения по пятам.

— Стоп, Тахири, — перебил ее Анакин. — Здесь не важно то, что я знаю о пустыне. Я хорошо управляюсь с Силой, и кто, как не я — главный разрешатель проблем в нашей команде. Мы команда, и точка.

Тахири кивнула, обернувшись к Сливену.

— Подожди, — сказала опечаленная Тионна. — Если вы думаете, что я позволю вам принять эту сделку, вы оба сильно ошибаетесь. Никто из вас не отправится в пустыню, и это мое последнее слово, — она сказала серьезно.

— Тахири приняла решение, — прервал её Сливен. — Тионна, племя не позволит тебе вмешаться. Ты останешься с нами на неделю. Если дети не вернутся, мы доставим тебя в любую точку, что ты укажешь, чтобы ты смогла повидаться с пилотом шаттла.

Серебристые глаза Тионны затуманились грустью. Здесь было слишком много Рейдеров, и она не сможет их одолеть.

— Тахири, пожалуйста, передумай, — она сказала с принудительным спокойствием. — Расскажи мне мою историю, — Тахири обратилась к Сливену. В её голосе звучал приказ.

Сливен кивнул, уводя Анакина и Тахири всё дальше от места, где племя остановилось на ночлег. Тионна наблюдала за тем, как троица удалялась от них. И она никак не могла остановить их. Векса прорычала, обращаясь к ним из-за их спин.

— Она сказала, что мы отправимся в путь на рассвете, — пробормотала Тахири.

Анакин обернулся к женщине-Рейдеру. Он не видел её лица, но был почти уверен, что та ухмылялась. И он чувствовал, что она довольна выбором Тахири. В ней была какая-то застарелая ненависть, которую Анакин чувствовал почти физически. Когда они отошли достаточно, и места, где племя остановилось на ночлег, было уже не разглядеть, Сливен попросил детей сесть. Они уселись возле Рейдера на хладных песках пустыни.

Сливен подтолкнул несколько изодранных одеял к ученикам-джедаям. Теперь, когда солнце село, горячий бриз прокатился через пустыню. Скоро холодная ночь, из тех, которыми Татуин был известен, примет их в свои холодные обьятия. Анакин и Тахири накрыли себя одеялами. И теперь, голосом, полным лет, песка, и горя, Рейдер начал рассказывать историю Тахири.

— Имя твоего отца было Трист Вейла, твою мать звали Кассой. Они были фермерами-влагодобытчиками на Татуине, — начал Сливен. — Как ты знаешь, мы всегда жили в шатком мире с фермерами. Твои родители не были исключением. Кроме момента, как я узнал их ближе — и заботился о них. — Около шести лет назад, была битва между моим племенем и шайкой контрабандистов, которые прятались от врагов в пустыне. Эти контрабандисты попытались украсть нашу еду и воду, и я был ранен в битве. Когда бой окончился, я отстал от племени, был уже недалек от смерти. Я потерял своего банту и волочился пешком по пескам, пока не заметил ферму твоих родителей. Я потерял много крови, и у меня тогда уже несколько дней не было воды. Я подполз к их двери. Твоя мать, Касса, нашла меня в нескольких метрах от их входной двери. Она втащила меня в дом, сняла мои покрывала, и обработала раны.

— Почти два месяца я лечился у них. В первые недели я чуть не погиб, были такие моменты, и я даже не знаю, что бы я делал без Кассы и Триста. Они показали мне пример доброты, которой я никогда до того не знал. — Тахири, тебе было не больше трех лет, когда твои родители оказали мне помощь. Я запомнил, как твоя мать пропускала твои светлые волосы через пальцы, у тебя такой же цвет, как у неё. И я видел твоего отца, его смеющиеся зеленые глаза, такой же формы, как у тебя. И ты — ты все пугалась защитных очков и ткани моих обмоток. Обязательно проползет в мой отсек для сна и хихикает там — вечно хватала мои очки, или трепала мою изодранную одежду в своих пальчиках. И именно от тебя и твоих родителей я выучился понимать ваш язык, и даже говорить на Базовом. Благодаря этому, я смог научить тебя языку Рейдеров.

— Два месяца понадобилось мне, чтобы выздороветь. Все это время Трист и Касса заботились обо мне. Они кормили меня и следили за ранами, и позволяли мне играть со своей дочерью — комочком света и счастья. Когда я окреп, начал помогать твоей матери с работой по дому и ферме. Однажды, я показал Тристу свой гадерффии, и учил его сражаться с его помощью. Он быстро научился — даже странно, как он сражался, словно предчувствуя мои движения до того, как я их сделаю, а Касса могла ощутить мои эмоции, даже если я не говорил ни слова.

— Они оба были чувствительны к Силе, — тихо сказал Анакин.

Сливен кивнул.

— С того самого времени, проведенного с Тристом и Кассой, я часто думал так же, — сказал он. — Я заметил у неё те же способности, как и у её родителей. Вот почему я и не удивился особо, когда мастер-джедай, Люк Скайуокер, и рыцарь-джедай, Тионна, попросили меня отпустить Тахири в их Академию. Я знаю, Сила у неё в крови — и я позволил ей отправиться с джедаями, потому что я не мог отрицать ту связь со способностями родичей Тахири.

Сливен обернулся к Тахири, и молчал до тех пор, пока не начал говорить. Анакин почувствовал, что Рейдеру стало больно. Тахири наклонилась вперед, жадно вслушиваясь в его слова.

— Как я сказал, я обучал твоего отца сражаться с помощью гадерффии. Вскоре он мог побить меня без особых усилий. И не из-за того, что я был ранен — в эти месяцы, проведенные с твоей семьей, я почти восстановил всю свою силу. Мое нежелание уходить от них — одна из причин, по которым убили Триста и Кассу. Видишь ли, я даже не знал, что племя продолжало искать меня. Один из раненых видел, как я уполз с поля боя. И они начали искать.

— Утром, когда мое племя нашло меня я, Трист и я тренировались сражаться нашими гадерффии. Он побеждал, конечно — я слышал радостный смех твоей матери, наблюдавшей за нашей тренировкой. Это было счастье, быть там вместе с ними. Но вдруг воздух заполнили боевые крики. Мгновениями спустя... твои родители были уже мертвы. Мое племя подумало, что на меня напали, и они ударили, дабы спасти мою жизнь.

— Я не забыл — каково было стоять там и слышать твой пронзительный крик изнутри сельского дома. Мне даже казалось, как будто ты знала, как будто ты почуяла смерть родителей. Я вбежал внутрь и подобрал тебя. Векса следовала за мной. — "Оставь ее, она умрёт", — так она сказала. "Ты теперь снова со своим племенем". И именно поэтому я заключил сделку. Я сделал это не из эгоизма. Это был единственный способ, которым я мог спасти тебя. И годы, я потратил годы на твое обучение, чтобы жить с племенем — они были проведены так, чтобы ты могла однажды сдержать обещание и спасти мою жизнь. Я учил тебя, как родной отец.... Голос Сливена, наконец, оборвался.

— Думаю, хватит, — сказал Анакин Сливену.

Рейдер вновь продолжил свой рассказ.

— Я совершил сделку с моим племенем тем днем, пока мы сидели возле вашего сельского дома. Мы отчаянно спорили. — "Брось её", — говорили они. — "Она не одна из нас". Вексу свела с ума полусумасшедшая моя идея привести тебя в племя. Она сказала, что я стал слаб, не пригоден быть лидером. Но я не мог оставить тебя, только не после доброты твоих родителей, и моей нежности к тебе. Так что я согласился на условия обещания, которое Векса тщательно продумала. Ты жила бы с нами, все время, пока я заботился о тебе. Когда тебе исполнилось бы девять лет, возраст, когда детей Рейдеров считают уже полноправными членами племени, ты должна была бы оставить нас, или выполнить обещание — показать, что ты принадлежишь к племени.