| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Он идеально подгадал время — как и положено циклингу, служащему королеве личным помощником. Едва Боросив успел расположиться, внутренние двери распахнулись, и в окружении еще шести солдат в зал приветствий ступила королева. Она разместилась на своем ложе, и рабочие взгромоздили оба паланкина себе на плечи.
Тревик старался ничем не выдать нервозности, пока процессия проходила через двери и пересекала внутренний двор, направляясь к Гостевому дому.
После всех вечерних переживаний и беспокойного ночного сна день должен был принести желанное облегчение. Никто не заметил камеры, скрытой в узорах одеяния Тревика, и сделать нужные Джирвину снимки оказалось проще, чем он думал. К тому времени, когда королева отозвала своих солдат из оцепления вокруг Дома, и процессия вернулась во дворец на обед, Тревик заснял каждое из отобранных Нусо Эсвой произведений искусства. После обеда, когда все вернулись в Дом, чтобы продолжить переговоры с Эсвой, он сделал еще несколько снимков.
Между первым и вторым рабочими днями королевского хранителя чаши имелось существенное различие. Вчера все его мысли были заняты только тем, как стоять ровно и правильно держать чашу. Сегодня же, после всех этих странных речей Джирвина, он постарался прислушаться к беседе.
И вконец запутался. Ведь перед ним была сама Алая королева, признавшая пришельца достаточно разумным, чтобы проводить с ним часы за разговорами. Скорее всего, их беседа была недоступна даже мудрости и разуму циклингов, что уж говорить о мидли вроде него.
Но то, что ему удавалось понять, было весьма тревожно. Говорили о космических челноках, строительстве воздушных военных кораблей и об оружии, которое то ли уже спрятано, то ли вот—вот будет. Затем речь зашла о зонтичных щитах, ловушках и снова о тайном оружии.
В основном же разговор велся о смерти.
Но все это было не так уж важно. Значение имело лишь то, что королева не была пленницей Нусо Эсвы и других грозовласых.
Именно это Тревик и сказал Джирвину позже вечером, когда принес голокамеру. Джирвин ничего не ответил, лишь повторил обещание, что он вместе с остальными прекратит сопротивление, если запись подтвердит наблюдения Тревика. Задание, которого он не ждал и которое совсем не жаждал исполнять, наконец—то закончилось, и Тревик отправился домой.
Этой ночью его сон и трапеза взаправду были сладкими.
* * *
Проигрыватель издал какофонию из скрипов, щелчков и визжания.
— Пройдите в двери Гостевого дома, — перевел Ньяма, сосредоточенно подергивая ушами, пока он слушал запись, которую около часа назад доставил их связной—циклинг. — Окружите и защищайте гостей.
Прозвучал очередной скрип.
— Мы повинуемся королеве, — перевел Ньяма. Далее последовало тихое шуршание шагов и звук открывающейся и закрывающейся двери. — Они ушли, — добавил Ньяма, откинувшись на спинку кресла. — Дальше разговор должен вестись на Общем языке квесотов, который, я полагаю, вы в состоянии понять.
— В состоянии, — подтвердил Парк, бросив взгляд на Трауна, сидевшего во главе стола для переговоров. Гранд—адмирал сощурил свои пылающие глаза, полностью погрузившись в изучение предметов искусства из Гостевого дома, которые также присутствовали на записи. — А что вам известно о Солдатском диалекте, советник Ньяма? — уточнил Парк, запуская быстрый поиск по аудиотрекам.
Стромма фыркнул.
— Я его понимаю, — ответил он. — Что еще вас интересует?
— Советник Ньяма имеет в виду, — встрял посредник, — что его не знает никто, кроме королевы квесотов и ее солдат. Это в крайней степени тайный язык.
— Но еще его знаете вы, — отметил Парк. — Как и несколько наших рекрутов—стромма.
— Включая двух моих штурмовиков, — добавил Балкин.
— И что это понимание вам даст? — парировал Ньяма. — Заверяю вас, ничего. Мы сражались с квесотами, капитан Парк. Изучив Солдатский диалект, вы лишь будете в курсе, кто из ваших воинов умрет следующим.
— Что тоже может оказаться очень полезным, — заметил Траун, взглянув поверх инфопланшета. — Но, что более важно, понимание языка — первый шаг к общению на нем.
— Нет, — отрезал Ньяма. — Солдатский диалект невозможно воспроизвести. Поверьте, адмирал Траун. Мы пытались.
— Это было давным—давно, — напомнил Траун. — У нас есть ресурсы, которые в прошлом были вам недоступны.
— Солдатский диалект невозможно воспроизвести, — еще более резким тоном повторил Ньяма. — Королева обладает уникальным набором струн и резонаторов, которых нет даже у самих солдат. В Солдатском диалекте используются, по меньшей мере, пять различных резонансных и высотных вариаций. И это не говоря об абсолютно другом словарном запасе по сравнению с Общим языком квесотов. Под зонтичными щитами установлены четырнадцать громкоговорителей, спроектированных специально для обработки всего спектра.
— Так они не пользуются в бою комлинками? — задал вопрос Фел.
— Чем вы слушаете? — огрызнулся Ньяма. — Я сказал, что они используют специальные громкоговорители. Ни один комлинк даже близко не работает с необходимым набором частот. Их динамики банально слишком малы.
— Это мы слышали, — сказал Фел. — Значит, если нам удастся уничтожить громкоговорители, мы обрушим все линии связи между королевой и ее воинами.
— И что? — презрительно бросил Ньяма. — Солдаты лишь продолжат следовать отданному приказу. Скорее всего, это будет что—то простое, например «убить всех врагов».
— Может быть, есть и другие способы использовать систему связи подобного рода, — произнес Траун.
Ньяма пропыхтел:
— Не думаете же вы, что…
— Стойте… тут еще фрагмент Солдатского диалекта, — прервал его Парк, когда компьютер завершил поиск. Капитан прибавил громкости и поморщился, когда визг снова ударил по барабанным перепонкам.
Монолог был очень коротким.
— Советник Ньяма? — обратился к нему Парк.
— Ничего полезного, — обронил Ньяма. — Солдаты, сопроводите королеву во дворец.
— Я думал, все солдаты должны быть снаружи, — протянул Фел.
— Под потолком есть вентиляционные отверстия, — ответил Траун, вновь опуская взгляд на изображения, сделанные голокамерой. — Воины могли услышать ее команду через них.
Парк заметил, как напряженные морщины на лице командующего разгладились, и полюбопытствовал:
— Вы что—то обнаружили, адмирал?
— Полагаю, я нашел решение, — сказал Траун, кладя инфопланшет перед собой. — Изучив предметы искусства, которыми окружил себя Нусо Эсва, я делаю вывод, что он разместит основные военные силы в западной части города, в районе Закатного проспекта.
Парк украдкой посмотрел на Ньяму. Уникальная способность Трауна понимать психологию расы, изучая ее искусство, была одной из самых сильных его сторон, позволяя предугадывать действия противников вплоть до тактики на поле боя. Новые союзники, впервые сталкиваясь с этой способностью, неизменно демонстрировали удивление, страх или недоверие.
Похоже, Ньяма склонялся к третьему варианту.
— Прекрасное предположение, — саркастически сказал стромма. — Конечно же, он соберет свои войска здесь — в единственном месте по всему периметру, где ваши джаггернауты могут пройти в город. В других местах зонтичные щиты Нусо Эсвы загибаются по краям и потому остановят транспорт любого размера.
— Из чего следует, что Закатный проспект — прямая дорога в западню, — предположил Балкин.
— Действительно, — спокойно согласился Траун, — потому что он будет охраняться не только квесотами. Вдоль всего проспекта Эсва поставит тяжелые орудия, которые будут поджидать наши джаггернауты. Как только войска войдут в город, он опустит щиты на дорогу, защищая генераторы щитов от огня джаггернаутов и пресекая изменение курса танков. А когда джаггернауты углубятся в город на нужное ему расстояние, Эсва взорвет первую и последнюю машину в колонне, тем самым зажав остальные. После этого он сможет их уничтожить, как и когда ему вздумается.
Парк кивнул, ощущая во рту кислый привкус. Подобная тактика Нуво Эсвы произвела разрушительный эффект в предыдущих его стычках с некоторыми союзниками Империи Руки.
— Как мы сможем противостоять этому? — спросил капитан.
— Сперва убедим его, что план удался, — ответил Траун. — Стало быть, как он и ожидает, пошлем колонну джаггернаутов. — Глаза адмирала блеснули. — Но до того, как он успеет начать атаку, мы обезвредим ловушку.
— Дайте—ка угадаю, — проворчал Ньяма, — командующий эскадрильей Фел и его «ах—какие—профессиональные» пилоты пролетят в щель между щитами и взорвут скрытые орудия?
— Вы насмехаетесь, но это действительно возможно, — заявил Фел. — Щиты не перекрывают друг друга: между ними есть множество зазоров, в том числе, по крайней мере, один вдоль крутого склона главного городского холма — достаточно большой, чтобы пролететь сквозь него, если зайти под нужным углом. А как только мы окажемся под щитом, для нас будут открыты и дворец, и все дворцовые земли.
— Значит, для проникновения вашим пилотам потребуется правильный угол, — заявил Ньяма. — В пылу сражения такая точность может оказаться невозможной.
Фел пожал плечами:
— Невозможное — это и есть специализация Серой эскадрильи.
— А как быть с лазерными пушками, разбросанными по всему городу? — не унимался Ньяма. — Именно мы снабдили квесотов этими орудиями, командующий Фел, — за много лет до вторжения Нусо Эсвы в наш космос. Каждая пушка оснащена сдвоенным стволом, скорострельна и обладает достаточной мощью, чтобы одним выстрелом сбить ваш хваленый СИД—истребитель. А из—за толстой лобовой брони их практически невозможно уничтожить, летя вдоль линии огня.
— Но у них только ручное наведение на цель, — заметил Траун. — И броня делает их тяжелыми и неповоротливыми. Даже у самых опытных стрелков Нусо Эсвы возникнут проблемы во время молниеносной атаки СИДов.
— Если только СИДы не попрут напролом, как в сценарии командующего Фела, — язвительно бросил Ньяма. — Нет, адмирал Траун. Поверьте, ваши истребители будут совершенно бесполезны в этом бою.
— Возможно, — ответил Траун. — Посмотрим.
— Посмотрим? — повторил Ньяма. — Скажите, адмирал, если уж турболазеры «Предостерегающего» неспособны пробить щиты, то с ними не справятся и СИДы. Чем же тогда они займутся? Будут взрывать жилища рабочих и солдат за пределами зоны действия щита?
— Мы не сражаемся с гражданскими, советник Ньяма, — тон Трауна внезапно похолодел, — и вам это прекрасно известно.
На мгновение враждебность Ньямы дала трещину. Затем природные лидерские качества стромма вновь взяли свое.
— Тогда чем же они займутся? — потребовал он ответа.
— Как уже объяснил командующий Фел, между щитами есть промежутки, — сказал Траун. — Когда джаггернауты войдут в город, СИДы начнут стрелять сквозь зазоры, чтобы разрушить один или несколько генераторов щитов.
— Генераторы — те, что накрыты щитами, которые же сами и создают? — с издевкой в голосе уточнил Ньяма. — Вам же не удастся поразить генераторы до тех пор, пока вы не окажетесь внутри.
— Если только щель между двумя щитами не совпадет с вектором атаки на третий, — заметил Траун. — Я допускаю, что вероятность мала, но, как отметил командующий Фел, город укрыт не так тщательно, как могло быть, будь у Нусо Эсвы больше щитов. И если все пойдет как нужно, СИДЫ будут готовы воспользоваться этим недостатком. Если же нет, то гвоздь в гроб плана Нусо Эсвы вобьют не СИД—истребители, а наши штурмовики.
— Ваши штурмовики?
На противоположном конце стола заерзал Балкин, почувствовав, что в его огород был брошен камень. Траун предупреждающе взмахнул рукой, и тот притих.
— Нусо Эсва проинструктировал королеву выставить часть своих солдат вдоль Закатного проспекта, чтобы предотвратить вылазку джаггернаутов, — сказал адмирал. — Мы же вместо этого пошлем в город небольшую группу штурмовиков, которые нападут на генераторы щита с тыла, к юго—западу от основного направления атаки, под углом к южному флангу колонны джаггернаутов.
Ньяма покачал головой:
— Ни Нусо Эсва, ни Алая королева не будут сидеть сложа руки. Они не допустят этого. Солдаты, перекрывающие пути нападения, просто развернутся и атакуют штурмовиков.
— Конечно, так и будет, — ответил Траун. — Когда это произойдет, штурмовики отступят и уведут солдат как можно дальше от джаггернаутов и щитов. — Он улыбнулся. — И когда они будут уже слишком далеко, чтобы успеть среагировать, штурмовики высадятся с танков, пробьются сквозь ряды оставшихся солдат и уничтожат щиты.
Ньяма фыркнул:
— И это против квесотских солдат? Вы слишком уверены в людях, адмирал Траун.
— В состав 501—го легиона входят не только люди, — ледяным тоном напомнил ему Траун. — В него входят и ваши соотечественники.
— Уже нет. — Ньяма внезапно поднялся. — Я услышал достаточно. Совет стромма не будет рисковать своими воинами в этой безумной атаке, тем более что боевые действия ведутся против наших союзников. Засим я незамедлительно отзываю всех стромма с имперской службы.
Рядом с ним с раскрытым от удивления ртом застыл посредник:
— Советник Ньяма имеет в виду…
— Советник Ньяма имеет в виду ровно то, что сказал, — прервал его Ньяма. — Адмирал Траун, отдайте приказы. Или я отдам их за вас.
На какой—то момент в конференц—зале повеяло смертью. Ньяма горой навис над Трауном, испепеляя его взглядом; плотно сжатые губы отчетливо намекали на то, что никаких прений он не потерпит.
Траун пошевелился.
— Очень хорошо, советник, — проговорил он, — если вы не хотите помочь освободить ваших союзников из рабства, ваши подчиненные вернутся на ваши корабли.
— Я не хочу, чтобы мои сограждане погибали зря, — с мукой в голосе проговорил Ньяма. — А это действительно будет зря. Через два года Нусо Эсва и остатки его Избранников станут хозяевами покинутого всеми города. Если к тому времени вы все еще будете жаждать мести, мы с радостью встанем с вами плечом к плечу, а после победы споем песню в вашу честь. Но я не отправлю своих воинов на бессмысленную бойню.
Он ожег взглядом посредника — на случай, если тот, осмелев, снова решит смягчить его слова. Но посредник усвоил урок и остался безмолвен.
— Нусо Эсва за эти два года может причинить колоссальный ущерб, — сказал Парк. Он знал, что возражать представителю Совета стромма не совсем дипломатично, но он не собирался позволить своему командующему принять всю тяжесть оскорблений Ньямы на себя. — В Алом городе есть производственные ресурсы, которыми он может воспользоваться, и последствия будут разрушительны. Вы просто хотите остаться в стороне и ждать?
— Алая королева пригласила Нусо Эсву в свой город, — ответил Ньяма, бросив на Парка пропитанный желчью взгляд. — И за все, что случится, отвечает только она и ее народ. — Он повернулся к Трауну. — Я возвращаюсь на борт своего челнока, адмирал Траун. И я надеюсь, что все стромма, состоящие под вашим началом, соберутся в ангаре «Предостерегающего» в течение часа.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
