Попаданец в гп

В общем, вполне себе так комнатушка, если сравнивать с моей квартирой, и хоромы, если сравнивать с чуланом, в котором я прожил почти всё лето с тех пор, как меня сюда закинуло.

Разобрав вещи и улегшись на кровать, я закрыл глаза, и стал думать. Думал я, собственно, над тем, не поломал ли я своим поступком канон. Конечно, если учитывать, что этот самый канон начинается с лета, где Гарри Поттеру исполняется 11, то я вроде как ничего и не меняю — на июль-август я всё равно буду приезжать к дражайшей тётушке, и жить у неё до тех пор, пока не начнётся очередной учебный год.

Ломать канон не хотелось. Одно то, что я знаю практически всю судьбу этой тушки вплоть до фразы "шрам не болел уже 20 лет", давало мне такое охринительное преимущество, что мне очень не хотелось его терять. Но жить так, как жил Гарри Поттер, мне не хотелось. nbsp;Мир сошёл с ума, — меланхолично подумалось мне, пока под собственным взглядом я сжимал-разжимал свои малюсенькие ручки. — И я вместе с ним.

&sp; Собственно, своим поступком я уже изменил свою судьбу, и сейчас мне требовался какой-нибудь долгосрочный план, чтобы занять всё своё свободное время до одиннадцатилетия. Допустим, заклинания строятся на латинском, санскрите и англо-саксонском. Что это значит? Это значит, что на листочке ЦЕЛЬ (простой криво вырванный тетрадный листочек в клеточку, с тщательно намалёванным на нём словом "ЦЕЛЬ" на русском языке) появилось первых три пункта. Латынь, санскрит, англосакс.

Как известно, палочка — инструмент ненадёжный. Я бы не стал надеяться на тупую деревяшку, и потому мне срочно требовалось заняться спортом. Поморщившись от открывшихся переспектив, я кисло глянул на список своих целей и неохотно вписал туда четвёртый пункт. "Улучшить тело". Ох, если бы я мог его избежать! Но это тело такое... маленькое для своего возраста, что мне по-любому придётся как-то это выправлять.

Ладно, со спортом всё понятно. Что ещё?..

Лорд Поттер. В перспективе. Значит, нужны уроки этикета, и уроки ведения хозяйства, бизнеса. Понятия не имею, где можно эти уроки брать, но то, что они мне необходимы — в этом я был уверен. Тем более переписка с гоблинами у меня не закончилась, и переодически, раз-два в неделю, мне приходят письма с отчётами о движении средств и с весьма доброжелательной просьбой сообщать, во что бы я хотел вложить деньги, ибо то, на что я тыкал пальцем, внезапно окупилось и стало приносить хороший доход.

А ещё магия... Магия. Ма-ги-я. Никогда не думал, что у меня будет ма-ги-я. Но она есть, и значит, с ней нужно что-то делать. Например, научиться телекинезу, или становиться невидимым, или прыгать, как джамперы в одном американском фильме то ли 2010-го года, то ли 2011-го. Думаю, с помощью магии я мог бы и зрение отправить, а то оно у меня отвратное, а очки, конечно, смотрятся круто и всё такое, но только не такие "велосипеды", как у меня...

Я зевнул. И от неожиданности громко щёлкнул челюстью. Мда... Похоже, сегодняшний день был слишком тяжёлым для организма. Мне нужно поспать. Да...

* * *

— Айл би бэк, детка, — сказал я, и эффектным жестом поправил свои новые опупенные солнечные очки.

Сара посмотрела на меня как на идиота и страдальчески вздохнула. Она уже привыкла к тому, что я веду себя как идиот, и меняться в ближайшее время не собираюсь.

— Интересно, когда выйдет вторая часть, — медленно произнёс Майкл, и задумчиво уставился вдаль, обнимая свою флейту. Теперь настала моя очередь страдальчески вздыхать. Этот идиот со своим инструментом не расставался ни днём, ни ночью. Он с ним спал, он с ним ел, он с ним гулял. Подозреваю, что и в туалете со своей любимой "Офелией", как нежно он называл свою флейту, не расставался.

В общем, Майкл с Офелией побили все рекорды долбоебизма и заняли первое место в моём мысленном списке по идиотизму.

Я, конечно, тоже давал имена своим гитарам, но до такого не докатывался.

Итак, когда герой ВНЕЗАПНО!!! оказывается в компании друзей, когда ему внезапно вместо положенных шести лет все 10, почти 11, справедливо возникает вопрос. Какого хрена?

Так вот, объясняю по-порядку, и по возможности стройно и логично.

После того, как я очутился в общежитии, засыпая с листиком "ЦЕЛЕЙ" у себя на груди, я проснулся одухотворённым и целеустремлённым. В последний раз вспомнив о своей прошлой жизни, я помахал ручкой воспоминаниям об охуенном 28-летнем себе, и начал новую жизнь. Что, конечно, в свете недавно произошедшего со мною коллапса, представить было очень легко.

Описывать в подробностях скучные-скучные дни я не буду.

Остаток лета я провёл, мотаясь между академией и общежитием — там я дорвался наконец-то до настоящего фоно, но из-за размеров кистей и пальцев не мог особо разойтись. Зато на гитаре я мог играть сколько душе угодно, и потому был полностью спокоен и удовлетворён, и слёзные истерики наконец-то прекратились. Ещё я собирал информацию о академии искусств, в которой я теперь учился, и пытался найти для себя приемлемые кружки, где я мог бы начать себя прокачивать. Так что, к тому времени, как я начал учиться в академии, я уже оказался записан в секцию дзюдо, секцию танцев и христианскую ассоциацию молодых людей (записался я туда исключительно потому, что меня жестко тащило с названия организации, которой больше бы подошло звание "бойскаутов с христианским уклоном"). Остальные занятия, в частности языки и уроки этикета, начинали функционировать с 1-го сентября.

В общем, времени я не терял.

Как же я тогда познакомился с Сарой и Майклом? Ооо!!! Эта чудесная история берёт начало от похода в кинотеатр на второсортный ужастик, современный для того времени. Дело в том, что на тот судьбоносный сеанс я пришёл не один. О нееееет, СЗАДИ сидел ОН. Почему я так старательно пытаюсь обратить ваше внимание на этого долбоёба? А как, блять, мне ещё реагировать на мудака, который на протяжении всего сеанса на особо напряжённых моментах выдавал внезапные трели на своей дорогой "Офелии"??? В общем, я взбесился, начал скандалить, меня запалили, и нас обоих вытурили из кинотеатра, в котором нас не должно было быть из-за возрастного ценза. А когда я попытался его побить, он начал от меня убегать и вопить "только не ОФелию! Только не мою девочку!!!". В общем, от неожиданности я споткнулся, упал, очнулся — гипс. Ещё слава богу что на ноге, а не на руке. Без возможности играть я бы совсем загнулся.

Вот так я познакомился с Майклом. А Майкл, в свою очередь, познакомил меня со своей подругой — Сарой.

Сара училась в частной академии для благовоспитанных леди.

Благовоспитанности в Саре не было ни на грамм.

Сара умела изъясняться так изысканно, что несмотря на все аргументы, ты оказывался втоптан в грязь ещё в самом начале спора.

Общаясь с нами она обычно закатывала глаза, в бешенстве кричала и обзывала нас тупоголовыми идиотами.

Сара была истинной англичанкой.

Я в её присутствии обажал травить анекдоты про евреев, чем доводил её до белого каления.

В общем, мы друг друга стоили, и уже через несколько месяцев иначе, чем вместе, нашу троицу представить было нельзя.

Что же на счёт моего обучения... Его пришлось "слегка" расширить. Когда Майкл узнал, что я решил учить старые и по большей части мёртвые языки, он посмотрел на меня, как на идиота (не знаю, как это у него получалось, потому что он и тогда умудрялся выглядить одухотворённым и явно витающем где-то в своём собственном мире) и предложил мне почитать книжки по истории Британии. А прочитав их — я схватился за голову. Валийский, среднегреческий, высокая латынь, разговорная латынь, арабский, даже китайский... проще было убиться о стенку с разбега, но сделать мне это не давала лёгкая улыбочка Майкла, который спокойно говорил на этом самом грёбаном арабском, и Сара, тонко улыбающаяся и свободно говорящая на старофранцузском. В эти моменты я её искренне ненавидел и считал себя плебеем, потому что мой французский не лез, по сравнению с ней, ни в какие рамки. Зато, совершенно случайно, я заметил, что могу говорить на родном русском (оказавшись в теле ГП я автоматически, услышав английскую речь, на ней же и заговорил, и на это не обращал внимания), и уже настала моя очередь ехидненько так ухмыляться, поигрывать бровями и рассуждать о бренности бытия на своём родном, что изрядно нервировало что одного, что другую. Так что не один я корпел над зубодробительными и ломающими мозг языками.

С музыкой всё было куда проще. Музыкой я жил, музыкой я дышал. Наигрывая мелодии на фоно или гитаре, я словно обретал второе дыхание, и меня охватывало настолько ирреальное спокойствие и пустота в голове, что я терял счёт времени и долго ещё, после игры, испытывал состояние полной безмятежности. Майкл меня понимал, и потому мы никогда с ним на эту тему не разговаривали, но вот Сара наших закидонов не понимала. Я на это лишь пожимал плечами. К тому же, играя на фоно, я испытывал такое странное чувство... ну... короче, оно было странным. Вроде как... магия. Я не был уверен точно, но иногда меня так накрывало, и я отчего-то был свято уверен, что эта могла быть только она.

Вот так я жил, не тужил, гробил здоровье над книгами о языках, гробил терпение над книгами по этикету, и пытался не придушить идиотов, с которыми дружил, и которые переодически вели себя настолько странно, что мне казалось, что я сделаю доброе дело, если прикопаю их где-нибудь под деревом.

И так я жил, не тужил, до тех самых пор, пока не наступило судьбоносное лето, когда мне должно было исполниться целых 11 лет.

И наступил полный пиздец.

* * *

Как говорится, ничто не предвещало беды. Небо было голубым, облачка на нём были такой формы и цвета, что нарисовав их, никто бы не усомнился в том, что автор сего художества долбанутый на голову идиот, а птички весело щебетали на своём птичьем, и делали это в меру громко — их было прекрасно слышно, но не было желания выскочить на улицу и с безумным выражением лица уебать их лопатой, чтобы они, наконец, сбавили громкость. Ничто не предвещало беды. Но она, сука, случилась.

Последний экзамен закончился у меня ещё вчера. Сара вообще обучение по программе закончила ещё неделю назад, а Майкл отыграл на флейте уже как три дня. В общем, все ждали меня, чтобы мы смогли на недельку, как делали это всегда, завалиться домой либо к Майки, либо к Саре, но таща за собой охрененно тяжёлый чемодан и проклиная свои вороньи наклонности, а уже нутром чуял, что будет для меня вселенский пиздец. Хотя бы потому, что с этого года я, предположительно, должен был начать своё обучение в Хогвартсе. А с тем тоталитарным режимом, что соблюдали его ученики, видеться со своими друзьями я смог бы только на летних каникулах. Так что, садясь все вместе в машину, мы все хранили гробовое молчание. Хотя я не совсем понимал, почему хранили гробовое молчание мои друзья — у меня-то ведь повод хранить его был, а у них нет!!!

Как оказалось в итоге — я плохо знал своих друзей. Пока мы ехали к Саре домой, в её огромный, шикарный особняк на три этажа с настоящим розариумом и такими офигенными перилами, с которых можно было съезжать до самого первого этажа, эти двое как-то странно на меня косились и перестеливались взглядами. Но когда-то это должно было закончиться, и я был рад, что они заговорили до того, как я окончательно взбесился. Первой, отведя взгляд, начала говорить Сара.

— Ээ, Гарри... Понимаешь... тут такое дело... В общем, мои родители отдали меня в частную школу во Франции, Шармбатон. Так что с этого года я буду проходить обучение там. И я боюсь, что мы сможем встретиться только на каникулах...

Сказать, что я охренел — ничего не сказать. У меня чуть ли не глаза съехались в кучку, пока я пытался осмыслить услышанное. А как только я открыл рот, чтобы выразить своё мнение, заговорил уже Майк.

— Я тоже, Гарри, — печально сказал он, а я прямо-таки наяву видел, как над головой его начинает светиться нимб света, — уезжаю в частную школу. Папá говорит, что в Дурмстанге я стану настоящим мужчиной, и забуду свои глупости и Офелию. Он не понимает, что музыка для меня — всё. Но отказаться я не могу — мы уже получили официальное приглашение от директора Каркарова...

Я нервно захихикал. И ещё раз. И ещё... А потом истерически заржал.

Майкл продолжал смотреть на меня печальным взглядом, взгляд Сары с сочувствующего и раскаивающегося постепенно съезжал в раздражение. Я никак не мог остановиться.

— Ой, бля, я не могу, — провыл я, утирая слёзы смеха, и сделал то, чего от меня никак не ожидали Сара и Майки — я приподнял свою охуенную, мелированную зелёным, под цвет глаз, чёлку, и явил миру шрам в виде молнии. Сара на моих глазах окосела, а Майкл тонко улыбнулся и тихонечко засмеялся, прикрывая рот ладошкой и являя миру флёр невиннности и долбоебизма.

Я их понимал. Помню, что после первой и единственной попытки Сары посмотреть, что я скрываю за своей охуенной чёлкой, я не разговаривал с ней несколько недель и вообще старался держаться от неё подальше. Пока она не применила истинно женское оружие и не попросила у меня прощения, заходясь в слёзных рыданиях.

Мне ничего не оставалось сделать, кроме как простить и уверить её, что я не обижаюсь, но всё равно потом долго дёргался в её присутствии и при резких телодвижениях. Так что мои друзья смирились с тем, что навеки мне оставаться одноглазым, и что они никогда не увидят моего лица.

— Ну у тебя и лицо, Сара. Как будто тебя сейчас стошнит, — доверительно сказал я, и снова заржал, когда она попыталась меня придушить.

— Я буду присылать тебе письма, Гарри, — сказал Майкл и нежно прижал к груди Офелию. Всё. Он потерян для общества как минимум на полчаса. Сара, уже успокоившаяся, только фыркнула на это заявление, но всё же села обратно на место.

— Сволочь ты, Гарри. Я же тебя ещё в самом начале спрашивала, не тот ли ты Гарри Поттер, — процедила она сквозь зубы, и сложила руки на пока ещё отсутствующей груди. Я на это только пренебрежительно фыркнул.

— А что я должен был на это ответить? "Да, я тот самый Гарри Поттер, на которого из-за идиотского пророчества напал Волдеморт и совершил ритуальное самоубийство у меня на глазах"?

— Да хоть бы и так!!! — заорала на меня девочка, зло сверкая глазами. — Я, чёрт возьми, всё это время общалась с Гарри Поттером!!! Ты хоть понимаешь, что в Англии тебя все превозносят как самого Мерлина?!?!

Я на это лишь пожал плечами.

— Вот потому и не говорил ничего. Я по идее вообще не должен был знать о волшебном мире до своего 11-летия и до того, как получу сову с приглашением в Хогвартс. Но моя мама была магглорожденной ведьмой, и потому несколько привычек из мира магглов пронесла с собою и в магический мир. Например написание дневников. Я их нашёл лет в шесть, наверное, но ничего родственникам не говорил. Зато сразу стало понятно, о чём говорил дядя, когда орал о том, что "выбьет из меня эту дурь!". — На этих моих словах Сара побледнела и ахнула, а Майк всё так же сидел и пялился в пространство, обжимаясь с флейтой. — В общем, как только я узнал, в чём фишка, я сразу же понял, что спасать меня никто не будет. Если за меня действительно кто-нибудь беспокоился, то мне бы не пришлось учиться как проклятому, чтобы попасть сюда. Мне ещё повезло, что академия музыкальная, а к музыке у меня талант. Чтобы я делал без него? Продолжал бы тухнуть в Литтл-Уининге? Жил бы в чулане? Носил бы те жуткие очки и ходил бы без мелирования? Да и к тому же, если бы я в этом признался, это что, хоть что-то бы поменяло в наших отношениях?