Купидон (гл 21-25)

А на полянке перед нами, кружком сидели мужики, как сказочные двенадцать месяцев. Тока этих было...так, раз, два, три...ага, шестнадцать штук. Скучившись у огня, они о чем-то увлеченно беседовали, и не сразу обратили на нас внимание.

— О! Кого я вижу! — Раскрыл объятья нам на встречу, один из них. — Антохин! Сколько лет, сколько зим! Где тебя носило столько?! — Внезапно разозлился дядька — Я уже задолбался тебя ждать!

— Ну, Серый, ты ж видишь, я с дамой. Борисыч обременил. А она пока соберется, пока намарафетится! — Юлил Антонов, которого трепыхало в "дружеских" обнимашках. Всех шестнадцати, по очереди.

Ну, понятно, самый легкий способ, уйти от проблем. С больной головы на здоровую. Всякий кто на меня сейчас посмотрит, так вот, в первую очередь и подумает: "Блииин, как долго и тщательно она выряжалась!".

— Ладно, ладно. Ты привез? — Жадно потер руки Серый. Антонов кивнул и протянул сверток. — Ай, молодца! Борисычу спасибочки! Ну, и, конечно, сочтемся опосля!

Пока все сгрудились вокруг напарника, и восторженно галдели, я успела осмотреться. У костра было навалено кучей всякого хлама, который, общей массой характеризовался, как спецпринадлежности для рыбалки в зимний сезон. Речка обнаружилась, чуть поодаль, с уже "пробуренными" лунками. Я двинулась в ее сторону, на подходе, меня догнал Антонов.

─ Тома, возьми квиток о доставке, пусть Серый подпишет, что все получено. — Я кивнула. О чем-то поразмышляв, он протянул мне еще пять таких же бланков. — И эти тоже. Я в прошлый раз забыл ему отдать.

Пока я шла к нашему получателю, успела просмотреть документы, выданные мне напарником. Некоторые из них были датированы прошлыми месяцами. А один и вовсе прошлогодний. А если учесть, что оплата производится по факту, т.е. доставил — тебе заплатили, получается, что гражданин Серый, на халявку пользует Антонова. Достойно восхищения. Но, теперь, с ним работаю я, а значит, ныкают и мои деньги тоже. А это уже не порядок. С трудом пробив себе дорогу средь мужиков, к хитромудрому адресату, обратилась к нему напрямую:

─ Простите!

─ Чего тебе? — Нехотя отлип мужик от своей игрушки, тут же пошедшей по рукам рыбаков.

─ Распишитесь пожалуйста, вот здесь.

─ Что это? Я не понимаю. — Отмахнулся он, небрежно отодвинув мою руку с квитком.

─ Это то, что позволит нам отчитаться перед начальством о выполнении наших должностных обязанностей. И получить заработанные деньги. Согласно этим документам, вы задолжали нам за услуги, ровно двадцать семь тысяч триста семьдесят два рубля тридцать девять копеек!

Я говорила громко, напористо, уверенно. Вот что делает с людьми ощущение собственной правоты. Окружающие мужики призаглохли, с недоумением гладя на нас. Смутившись от нежелательной огласки при таком скоплении народа, Серый, тем не менее, очень неохотно сдавал позиции.

─ У меня нет ручки.

─ Нет проблем — сунула я ему под нос свою.

─ Она не пишет. — Капризничал он дальше.

─ Сейчас запишет. — Забрав ручку, прогрела стержень и расписала на спичечном коробке услужливо подсунутом, ухмыляющимся напарником.

Недовольно сопя, Серый, медленно, внимательно вчитываясь в каждое слово, подписывал квиток за квитком, задавая по каждому поводу уточняющие вопросы, и подсчитывая что-то. Я была само терпение. Не смотря на то что этот человек мне не нравился, я буду рада принять от него наличность, которая, как известно, не имеет запаха, национальности и мерзкого характера, своего предыдущего носителя.

─ Отличную смену ты себе растишь Антохин. — Глумились мужики. — Мелкая, а с заковыркой. Жаль рожей не вышла.

Я посмотрела на Антонова. Он никак не прореагировал на сомнительные комплементы, все еще прибывая в странно довольном расположении духа. Но, я решила доиграть роль дотошного служки до конца, заставив выплатить задолженность, прямо сейчас:

─...ничего страшного, я найду вам сдачу... да и тридцать девять копеечек. Ах, только пятьдесят? Так вот Вам одиннадцать...не за что...будем рады придти на помощь как только — так сразу...и Вам всего хорошего.

Разобравшись с делами оплаты мужики, гурьбой бросились к одной из лунок, с доставленной нами палкой. Антонова среди них я не увидела, и логично рассудив, что он все еще на берегу, обернулась. Так и есть. Неподалеку от меня, взобрался на пенек, еще и на цыпочки встал, для лучшего обзора, с азартом следил за происходящим на реке.

— Что случилось? — Я, как всегда, не в теме.

— Сейчас будут новый спиннинг опробовать — просветил он меня, не отвлекаясь от происходящего. — Ну, идиоты... Тома, подойди ко мне!

— Нам уже пора? — уточнила я, встав около него.

Выражение, на его лице, мне не понравилось. Какое-то злорадное и выжидающее.

— Еще нет, но скоро будет.

Ничего не понимаю. Мы доставили. Клиент доволен. Так чего ж мы торчим посреди леса? И вдруг раздался треск! Поначалу не громкий, но постепенно нарастающий. Ребята на реке замерли на секунду, а затем ломанули к берегу. Но не успели, лед под их ногами разошелся раньше. Ржущий, как сивый мерин Антонов, соскочил с пенька, и буром пер в лес, таща меня за руку. Вырываться я и не пыталась. Но не спросить, не позволяла совесть.

— Эй! А им помощь не нужна?

Напарник уже сипел, но темпа не сбавлял. До машины мы добрались так быстро, что я и не заметила. Пристегнулась, и опробовала еще одну попытку.

— А мы вот, сейчас, не по-свински поступили?

Антонов икнул, покачал головой, пробурчал, что-то типа "идиоты...и так каждый год", и изволил ответить:

— У них достаточно опыта в этих делах, не переживай. Их каждую весну на льдине сносит.

— Так ведь сейчас не весна — резонно заметила я. Ощущения были не из лучших. Как-то подленько мы смылись.

— Так ведь и их не унесло! Сами виноваты. Лед еще толком не взялся. А они всей оравой...

* * *

*

− Ну, что, покатили?

Я еще раз пересчитала в уме, все ли взяла: шубы, борода, посох, зайкину макулатуру (не забыть "забыть" в ее машине). Фух, вроде все.

− Поехали. А то, Вася, заждался, поди.

− А что за кадр, этот Вася? — Замурлыкала Оля. Так всегда, когда речь заходит о мужиках.

− Приедем, сама все увидишь. — А так же унюхаешь, услышишь, и, если Вася подшофе, еще и осязаешь.

− Фу, какая ты вредная! Я же должна сориентироваться, как мне себя подать, чтоб ему вкусно было. Каких женщин он предпочитает?

− Многочисленных. А еще тех, которые рядышком. А так же тех, что подоступнее. — Честность — моя вторая натура. Жаль, Оля не оценила.

− Это все? — Обиделась она.

−А что еще? Вроде все. — Сделала вид, что задумалась. — Рост, цвет, пропорции — значения не имеют. Количество волосистости на теле — не смущает. Степень немытости — редко превосходит его собственную, а потому, для него все бабы — чистоплюйки.

− Все, все! Я поняла! За границы совместных репетиций не выходить — опасно для здоровья.

− Умничка! — Похвалила я за понятливость.

Скорее всего, я переборщила, очерняя Васеньку. Хотя и не уверена. В любом случае, лучше подстраховаться, и сразу отвадить их друг от друга. Они ж мне все сорвут. Горячие, да любвеобильные.

В баре было странно многолюдно. Странно, потому что он уже закрылся. Но там продолжали зависать клиенты, и грохотала музыка. Пробравшись к Василию, я поинтересовалась, в чем дело и откуда все эти люди. Выключив динамики, он приосанился, поднял руку вверх, привлекая внимание, и, когда стихли все звуки, обернулся ко мне:

−Для массовки! — Многозначительно изрек он.

Пораскинув мыслишками, я пришла к выводу, что это нам на руку. Молодец, сразу можно будет опробовать реакцию публики на мой "гениальный" сценарий и бесталанное его исполнение. Уже прилично датые мужики растаскивали столы, освобождая место для маневра. Когда, кто-то натыкался на стулья, раздавался грохот, когда кто-то натыкался на кого-то, раздавался мат, и звуки потасовки. Даже многоопытная мужелюбка Оля, боязливо жалась ко мне, и брезгливо морщила носик.

− Бедлам. — Вынесла я вердикт. — Вась, в такой обстановке, у нас ничего не выйдет.

− Спокойно, подруга! — Вася, успокаивающе похлопывая по плечу, впрессовал меня в пол. — Все кто остался, будут заказывать выпивку. За которую, я беру двойную плату. Деньги пополам.

Так чего же мы ждем?!! Вперед! На покорение новых вершин!

− Так, Оля, ты — переодеваться. Я пока Мороза снаряжу...

− Я нет!

Олин, судорожно прерывающийся шепот, сильно разволновал меня. Она ж никогда не терялась. Таких ситуаций не существует в природе, чтобы она потеряла присутствие духа. Но огромные, полные страха глаза, говорили об обратном. Они молили...О чем, кстати? Ну-ка, поподробнее.

− Тома, я ни за что не буду раздеваться при них! — Взвизгнув на последнем слове, она обличительно ткнула пальчиком в сторону в дым пьяных массовиков. Те довольно заржали.

Так не честно. Из-за не вовремя проснувшейся Оленькиной застенчивости, я потеряю приличный куш.

− Ладно. Раздеваться не надо. — Пожала я плечами. Собственно, Оля, даже если одевалась, умудрялась сделать это так незаметно, что никакой интриги не было и в помине. — Натягивай уши и хвост, и пора начинать. И так уж ночь — полночь.

Радостно и часто закивав, прямо на ходу натянула амуницию, и завертелось...

Все конкурсы, сводились к массовой попойке. Васенька доставал из безразмерного мешка банки с пивом, и обменивал "приз" победителю на сотенку. И все были довольны. Пока отдыхающие, вслед за Зайкой выводили хоровод, все больше походивший на ламбаду, мы с Морозушкой, высчитывали барыши, устроившись за стойкой.

−...это тебе, это опять тебе, это снова тебе, — послюнявил пальчик, — это... все время тебе! Да что ж такое-то?!! А где моя доля?!

Счетовод был явно расстроен и озадачен. Тяжело вздохнув, и дощелкав семечки, я сгребла в стопку банкноты. И в три приема разделила на две равные части.

− Пить надо меньше. И сними костюм. Пропалишь еще.

Затушив сигарету, он аккуратно, насколько позволяли две полторашки пива, выигранные им в "третий лишний", вылез из шубы и протянул мне.

− Извини Том, что опять все провалил. — Повинился подельник.

− Ничего. Не выучили, так хоть импровизировать научились. — Приличная денежка в нагрудном кармашке, делала мое всепрощение поистине полным.

− Дед-Мо-роз! Дед-Мо-роз! — пьяный рев с площадки "боевых действий" отвлек нас от важнейшей части любой пьянки — беседы на тему "ты меня уважаешь?".

− Охо-хо-хо! Ну, что, ребятушки?! Кто порадует старика стишком?! Давай-ка ты бородатый! Лезь на табуретку...

Когда репетиционный фарс завершился, мы устроили закимарившую Олю на диванчике в углу, и прибирали зал.

− Не въезжаю, че с Кирюхой творится. Как ни позвоню — все занят. То работы не впроворот, то — отдыхает. Вот раньше, чем больше умотался, тем больше влезало. Как накосячимся, и по бабам... — слегка смутился, глядя на меня, — Прости Том, но что было, то было. А сейчас, черт те что. И не сунься к нему. Вон, вчера девчонок притащил, выпивки накупил, ни копейки ни спросил с него. А он, даже в подъезд дверь не открыл, обещал спустить вместе со всем барахлом. Девчонки — ясное дело, обиделись, на такое обращение. А мне что делать? Домой их не потащишь, дом — это святое. Так мама говорит, каждый раз, и выставляет всех за дверь...

Бублик продолжал рефлексировать, я усиленно надраивала стойку, стараясь не заснуть.

− Может, хоть ты вразумишь его? А? — взмолился Вася.

−А? — переспросила я, судорожно представляя, как убеждаю Антонова, клюкнуть стопочку за Борисыча, за Аллочку Афанасьевну, и в койку, ясное дело не в одиночестве. — Не, Вась, уволь. На такое, я никогда не соглашусь. Не знаю, какой он был раньше, но я застала как раз период лютования. От него ж все лезут на стенку. Ты, вон, вообще в шкаф.

Василий, вздохнул, признавая за мной правду.

− Бычил-то он всегда, но и компанию поддержать всегда горазд был. Как надерется, и давай морды чистить. Я только и успевал, что подчищать за ним. А, где-то месяц назад, он отпускные получил, обмывали с недельку, на даче у кориша, потом всех по домам развозили. Кирю у дома высадили, все нормально, вроде к подъезду поковылял — ясно, пьяный в драбадан. Вдруг, разворачивается, и как рванет, в какую-то подворотню Ну, мы, ясно, за ним. Глядим, а там компания обсосков, девчонку зажали. Пять их было, как счас помню. Киря, как гаркнет: "Отставить! Руки по швам!". Эх, как он их чехвостил! Потом с этой кралей домой пошел. Любят его бабы, повезло.

У меня от его рассказа уши горели. Вот, как, значит это выглядело со стороны. Обидно.

− Может и не было у них ничего. Может, она просто жила рядом. — Заступилась я за себя.

− Может и не было. — Легко согласился Вася. — Может, поэтому, Киря и не любит вспоминать про тот случай.

В голове роились мысли самого разного толка, стаканы натирала уже по третьему кругу, а оставить тему никак не могла.

− И много у него было...ну... — я замялась, не зная как сформулировать.

− Баб-то? — Пришел он мне на помощь. — Так, много конечно. Да тока они все одноразовые были. Они ж на него, как мухи на мед слетаются. Нет-нет, да и мне чего-нить перепадало. Эх, золотое было времечко...Может, все-таки поговоришь с ним?

─ Ага, только штаны подтяну.

Васян внезапно нахмурился.

− Это ведь он из-за тебя, я знаю.

− Чего? — не поняла я. Вдруг стало неуютно находиться рядом с ним.

− Чего-чего... Он как с тобой связался, так на человека походить перестал. Ни расслабиться, ни выпить, ни погулять....

− А, по-твоему, именно это определяет принадлежность к человеческому роду? — перебила я его. Внезапно, стало обидно за напарника. Со дна подниматься стал, а ему это еще и в упрек ставят.— Не заблуждайся, Василий. Если для тебя это смысл жизни, то это вовсе не является догмой для всех. Нажраться до поросячьего визга, покувыркать уличную девку, друзьями — считать собутыльников... Это удел быдла. И, вместо того, чтобы мешать Антонову, выбирать свой путь, лучше бы тянулся за ним следом. Раз уж вместе по течению плыли, то и выплывать вместе легче будет.

− Ты МЕНЯ быдлом назвала?! — Зло перегнулся он через стойку. — Не перегибала б ты палку, милая. Антонова тут нет, за жопу возьму — заступиться некому.

− Не тебя, а твой образ жизни. И Антонов мне ни к чему. Без него дожила до взрослых лет, без него и состарюсь. — А, вообще, он прав. Помочь некому.

− Смотри, а то не научишься язык придерживать, и состариться не дадут.

─ А ты учись друзей выбирать. И отпускать, если они тебе не по зубам. — Боже, что я несу?! Мне об этом что известно?!

Вася просветлел лицом, подмигнул мне, и стал помогать натирать стаканы. После четвертого раза, они сверкали, слепя глаза.