| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Конвертик очень пригодился: элегантное клетчатое пальто в специализированном магазине стоило больше, чем половина зарплаты. Эти шмотки для беременных, оказывается, такие дорогие — неудивительно, что мама шила для себя сама! Но для того, чтобы провернуть 'сделку века', мне следовало выглядеть очень хорошо...
— Какой у вас срок? — дружелюбно поинтересовалась возмутительно худенькая продавец-консультант, помогая расправить складки на спине.
— Что-то чуть больше пяти месяцев, — на пальцах подсчитала я.
— Ого! — не удержалась тростинка. — Наверное, двойня — или тройня?
— Вообще-то надеялась, что один — но, судя по тому, как пинается, рота солдат!
— А УЗИ что показывает?
— Да я не делала... Пусть сюрприз будет!
Не дрогнувшей рукой отсыпать кучу бабла за дорогущее пальто — и заявить, что на элементарную, прямо-таки необходимую каждой будущей матери процедуру нет денег... Недаром мы живем в стране контрастов!
Выбор предмета сбыта не представлял большого труда: регальные драгоценности вообще формально мне не принадлежали, и могли здорово подвести под монастырь. При попытке избавиться от крупного рубина размером с яйцо малиновки, не имея соответствующих документов, подтверждающих права обладания, и знакомств в криминальных кругах, в лучшем случае я могла надолго потерять свободу, а то и саму жизнь — ни то, ни другое по понятным причинам меня не устраивало. То же самое касалось широкого золотого браслета с драконом, подарка синайского императора. Обручальное кольцо я не отдала бы даже под угрозой смерти, так что для продажи оставалось только небольшое золотое колечко с скромным голубым сапфиром, которое привлекло мое внимание во время очередной бесцельной прогулки по торговым рядам знаменитой Старгородской ярмарки. Я наверняка здорово переплатила за рассказанную продавцом романтическую историю — мол, два одинаковых сапфира, братья-близнецы из одного месторождения, в свое время попали в руки одного ювелира. И тот, не мудрствуя лукаво, изготовил для них абсолютно одинаковые же оправы. Полвека тому назад одно из колец якобы приглянулось королеве Валерии, и с ней же пропало неизвестно куда. А второе теперь послужит мне...
— Старинное? — придирчиво поинтересовался приемщик в ломбарде.
— От бабушки досталось, — я решила не перегибать палку, и ограничиться простенькой легендой.
— Подождите, пожалуйста! — не выпуская из рук мое кольцо, вежливый юноша исчез за дверью, ведущей неизвестно куда.
Надеюсь, это действительно продавец, а не просто так, решил за пустым прилавком постоять! Хоть я и выбрала магазин поприличнее, отвергнув 'Ломбард у вокзала', специализирующийся на турецких цепочках, но сердце было не на месте.
Вскоре паренек снова появился за прилавком, уже без кольца, зато с другом — мужчиной постарше, пахнущим дорогим одеколоном, в пиджаке и с галстуком... Наверное, директор магазина. Ну уж нет, голыми руками им меня не взять — без своего колечка или денег я отсюда не уйду!
— Следуйте, пожалуйста, за мной, — вежливо попросил новенький.
Нет, похоже, все-таки не директор...
По привычке испытывать судьбу я решительно шагнула за прилавок. Через подсобку мы попали в длинный коридор со множеством дверей, откуда свернули в другой... затем еще и еще... да это какой-то запутанный лабиринт, в котором мой спутник ориентируется только благодаря вживленной в мозг микросхеме, не иначе!
— Вот она, Альберт Олегович! — распахнув передо мной на первый взгляд ничем не примечательную дверь, объявил костюмчик.
Сидящий за столом человек поднялся, приветствуя даму:
— Проходите, присаживайтесь, прошу вас! — он жестом указал мне на мягкое кресло, и сам сел обратно в свое только после того, как я воспользовалась любезным предложением. Вот это кабинет! Настоящий маленький музей: вся мебель явно старинная, а у стены слева от входной двери даже несколько застекленных витрин. С трудом подавив желание подойти поближе и рассмотреть экспонаты на стеклянных полках, я постаралась сосредоточиться на том, что говорит незнакомец:
— Занятная вещица! — взяв мое колечко в одну руку, а другую вооружив массивной круглой лупой на костяной ручке, он погрузился в созерцание.
— Да, — коротко согласилась я.
Пустишься в путанные развернутые объяснения — на этих подробностях потом и спалишься. Так стоит ли завязывать петлю, чтобы самой же сунуть туда голову? По-моему, нет.
— Понимаю, как сложно вам расстаться с семейной реликвией, — не отрываясь от разглядывания, протянул мужчина. — Поэтому предлагаю равноценный обмен: мое кольцо на ваше с небольшой доплатой. Идет?
Он положил на край стола с моей стороны массивный золотой перстень с крупным изумрудом, который на моих глазах стянул с мизинца.
— Не пойдет, — я отрицательно покачала головой. — Какой смысл менять историю своей семьи на чужую? Оставьте его себе. К тому же доплата в таком случае должна быть весьма солидной...
— Насколько?
— Примерно сто процентов стоимости моих камней.
— Но изумруд же втрое крупнее!
— Оправа старинная, не спорю. Но камень в нее вставлен современный, искусственно выращенный: слишком чистый для изумруда таких размеров, да и огранка не соответствует обрамлению...
Отец Михаил, мой Вергилий в королевской сокровищнице, в этот момент мог бы гордиться ученицей. Цацки — это вам не машины и не компьютеры, про сапфиры с изумрудами и слушать, и говорить одно удовольствие...
— Что же заставляет вас избавиться от такой дорогой и, как я понимаю, памятной вещи? — потенциальный покупатель то ли никак не мог окончательно решиться, то ли подбирал слова, чтобы отказать.
Ну, тут нам скрывать нечего:
— Скоро в моей жизни произойдет очень радостное событие, — я выпятила живот. — А ни работы, ни мужа нет. Зато есть младший брат-студент и совсем небогатые родители. Думаю, прабабка бы меня поняла.
— Вы вроде бы говорили — бабушка?
— Это колечко передается в нашей семье из поколения в поколение. По женской линии. Так что, вас это интересует? Берете?
— Беру! — Альберт Олегович протянул через стол руку с моим кольцом: — Но не драгоценность, а вас. На работу.
— Куда? — опешила я.
— У меня небольшой антикварный магазинчик.
— Я не смогу стоять за прилавком. И вообще, через считанные месяцы уйду в декрет, — с убийственной честностью предупредила я.
— Стоять и не придется. Мне нужен человек, который будет создавать для драгоценностей 'легенды'. Такой, как вы, с богатой фантазией.
На краткое мгновение в голову закралась мысль, что я-таки спятила. Или у меня слуховые галлюцинации... Или не в себе антиквар! Я слышала, что коллекционирование — тоже своего рода психическое расстройство. Где в моих односложных ответах он ухитрился разглядеть богатство фантазии?
— Я... Живу в другом городе, и мне неудобно каждый день ездить сюда на работу! Особенно в таком положении...
— Понимаю... Я как раз недавно купил еще одну квартиру — для детей, когда подрастут. Но это случится еще не скоро, и я мог бы пока сдавать ее вам за символическую плату...
Не зная, что еще ответить на такое щедрое предложение, я продолжала сидеть, молча сжимая в кулаке сапфировое колечко. Уже начинаю жалеть, что вообще это затеяла... очевидно, мое настроение почувствовал и Альберт Олегович, потому что неожиданно схватил со стола трубку мобильного телефона:
— Марина? Спустись на минутку, я хочу тебя кое с кем познакомить...
Честно говоря, после этих слов я ждала чего угодно: что придет секретарша по имени Марина и принесет кофе, что 'Марина' — позывной, и с минуты на минуту в кабинет ворвутся бойцы вневедомственной охраны, или работники прокуратуры, которые уже давно охотятся за похищенным из Эрмитажа кольцом, по несчастливому стечению обстоятельств как две капли воды похожим на мое, а антиквар всего лишь тянул время, ожидая, пока они подъедут. Но никак не того, что в кабинет решительным шагом войдет молодая красивая женщина (не секретарша, по глазам видно!), вопросительно посмотрит на Альберта Олеговича, изучающим взглядом измерит меня от макушки до облупившихся носков сапог, которые я всю дорогу старательно прятала под сиденьем, и с грацией независимой черной кошки усядется на подлокотник кресла хозяина. Мол, здесь мое место, и никто не может на него претендовать! Мне захотелось поаплодировать — не каждый сможет так обставить свой выход, даже если репетировать несколько дней.
— Это моя жена, Марина! — с сияющей улыбкой пояснил антиквар. — Дорогая, познакомься — это...
Он замялся. Вопреки правилам хорошего тона, мы как-то сразу начали деловой разговор, даже не обменявшись верительными грамотами.
— Ольга, — подсказала я.
— Точно, Ольга! Я собираюсь принять ее на работу и поселить в той квартире — ну, которую я купил для Алекс... На время.
— Отличная идея! Мне тоже как раз пришла в голову мысль, что детям, конечно, нужно свое гнездо, но не дверь в дверь с родительским — это лишит их самостоятельности.
Интересно, как бы прореагировала любая другая женщина, которую неожиданно вызывает муж, чтобы познакомить с сильно беременной девушкой, которую он пока не знает, как зовут, но она теперь будет с ними работать и жить? Моя хваленая фантазия пасовала. А эта ничего, сидит, улыбается — или так уверена в себе, или... ждала этого, и весь разговор — ловушка, заранее подготовленная для... э-э-э... ну-у-у... вот, опять ничего не идет в голову, кроме одного: мужик твердо задался целью выкинуть деньги на ветер!
Не откладывая дело в долгий ящик, меня тут же повели показывать будущее жилье. Квартирка и впрямь оказалась что надо: несколько комнат — одна прямо-таки создана для того, чтобы стать детской! — минимум мебели, но все очень качественное, ванная, кухня... вселяйся хоть завтра!
— Еще у меня есть собака, — предупредила я.
Вопреки собственным словам, мне внезапно захотелось принять заманчивое предложение.
— Собачка? Но это чудесно! — просияла Марина, только что в ладоши не захлопала. — А какой породы?
Я задумалась:
— Очень большая!
На самом деле я даже несколько преуменьшила. Но как в двух словах описать зверюгу ростом с пони и самой что ни на есть зверской мордой? Хотя он очень милый и добрый... только не каждый это заметит с первого взгляда.
— Понимаю, вам нужно время все хорошо обдумать, — догадался антиквар. — Вот моя визитка... А вот аванс — перезвоните, когда надумаете.
— Ага, — я задумчиво сгребла одной рукой бумажку и деньги.
Пока меня не было, мир точно сошел с ума...
Пересчитав задаток уже на улице, я вторично впала в ступор. Если это аванс — то какие же в этой конторе оклады? Или это за полгода вперед? Похоже, я крупно встряла... Или же мне здорово повезло — сразу и не разберешь.
По дороге к трамвайной остановке я успела несколько раз твердо решить отказаться от странного предложения и вернуть задаток, и столько же раз — принять его. Ну, когда со мной еще такое случится? Известно, как работодатели относятся к молодым матерям, тем более одиноким. А уж принять на службу заведомо беременную женщину решится только полный камикадзе. Если еще учесть широкий круг моих умений... Лучше всего, конечно, у меня получается выдавать себя за сильномогучую ведьму. Но таких умельцев в этом мире много! Имитировать бешеную трудовую деятельность — тоже профессионалы почище меня найдутся. Что еще — виртуозно врать на голубом глазу? Вот мне как раз и работка по способностям!
Погруженная в думы, я не заметила, как достигла остановки, прошла мимо и потопала вниз по улице. А когда пришла в себя, то обнаружила, что стою перед двухэтажным магазином 'Для мам и малышей'. Эх, один к одному — рискну! В крайнем случае, отработаю испытательный срок и получу отлуп за профнепригодность. А то и на месяцок-другой удастся закрепиться — все вперед, на подгузники... Задаток-то уж точно теперь не верну!
Глава 3.
Нельзя сказать, что моя социальная адаптация двигалась вперед семимильными шагами: и спустя несколько месяцев после возвращения мне стоило большого труда не закатывать глаза при виде девичьих ног, обнаженных — вот ужас-то! — даже выше колена!
— Удивляюсь, как ты со своей средневековой чопорностью вообще умудрилась забеременеть, — усмехнулась Марина, перехватив один из моих шокированных взглядов.
Жена Альберта Олеговича требовала, чтобы я обращалась к ней только по имени, мол, с отчеством она чувствует себя старой. Не знаю, сколько ей было на самом деле, но выглядела она максимум на 25, и со мной держалась так, точно мы со школы были лучшими подругами и сидели за одной партой. Впрочем, у нее для каждого из сотрудников магазина находилось доброе слово, и мы платили ей взаимностью.
К известию о том, что я нашла новую работу, родственники отнеслись по-разному. Папа поначалу даже обрадовался, но потом, глядя, как мама рвет на себе волосы с криками 'Только через мой труп!' засомневался. Брат, на секунду оторвавшись от компьютера, буркнул: 'Она меня старше, значит, умнее — пусть сама решает', и вернулся в виртуальную реальность.
— С чего бы это они такие добренькие? — не сдавалась мама. — Наверняка что-то задумали! Может, на твоего ребенка глаз положили...
— У них своих двое! — несмотря на абсурдность обвинения, я непроизвольно защитным жестом обхватила живот руками.
— Так своего того... жалко. Может, это сатанисты какие!
— Мама! Ты еще еврейские погромы вспомни! — рассердилась я. — Нормальные люди, никакие не сектанты... И вообще, со мной же будет Макар!
Последний довод оказался решающим. Макару мама, кажется, доверяла больше, чем мне. Он появился в моей жизни не так давно, весьма чудесным... ну, во всяком случае, необычным образом, во время очередного выезда на дачу. Мне как обычно ни жить, ни быть вдруг захотелось крыжовника, и папа был откомандирован для моего сопровождения к месту его произрастания.
Обобрав пару кустов спелого 'уральского винограда', мы решили заодно слегка прибраться. Я затопила печку — благо, научилась делать это пусть не так виртуозно, как Машенька, то, во всяком случае, дым шел на улицу, а не в комнату. Папа рыскал по участку, подтаскивая все новые охапки мусора, который без сожаления отправлялся в топку.
В какой-то момент, решив, что огонь уже не нуждается в постоянном присмотре, я прошлась по дому, собирая лежащие на виду ненужные бумажки, а напоследок решила замести пол в обеих комнатах. Тогда-то и обратила внимание на торчащую из-под дивана спортивную сумку — и не была бы женщиной, если бы не проверила. Внутри лежало сильно измятое платье цвета королевского пурпура, с глубоким декольте, завышенной талией и такой широкой юбкой, что ткани хватило бы на четыре обычных. Наверное, мама велела отцу увезти его подальше, чтобы не мозолило глаза — может быть, вспомнила одну из детских страшилок, в которых предметы вытворяли с людьми страшные вещи: купила женщина желтые шторы — и умерла... поиграла на черном пианино — и оглохла... надела пурпурное платье — и пропала на полгода... Никогда не знаю, чего в следующий раз ожидать от своей родительницы!
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
