Книга третья. Идеальное убежище. Общий файл.

— Кирилыч! Так неужели она метель вызвать может?

— Могет, паря, могет. Так скурвит погоды, что из дома нос не высунешь. Еще Степка Брусникин, помню, наберет конфет в магазе, водки бутылку — и к Василисе. А через день — другой мы по домам, а он на охоту, в самую метель уходит. На деревне, Миша, ничего от людей не скроешь — как не старайся. И как лося добудет — кусок ноги Шабановым непременно тащит.

— А конфеты с водкой зачем, неужели обряд такой?

Зависла пауза — Кирилыч не хотел углубляться в тему. Но Мишка смотрел настолько серьезно и пристально, что старый понял — 'молчанкой' отделаться — не получиться.

— Конфеты, Миша — Наталье. Помнишь ту блаженную, что живет с ними и управляет стариков? Это ей бес подсажен, что погодой балует. Наладить с плохой на хорошую не может или не хочет, а вот испортить — завсегда пожалуйста. Но бес тот конфеты шоколадные любит — без них помогать наотрез отказывается. Наталке килограмм умять за раз 'как здрасьте' — только фантики отлетают.

Мишка слушал молча, с видом ошарашенным. Новость, что нужную метель можно заказать как такси к подъезду ввергла его в ступор. Неужели подобное вообще возможно? Да ради такого шоу никаких конфет не жалко.

— Кирилыч, а водку тоже чокнутой Наталке? Я слышал — душевнобольным спиртное нельзя ни в коем случае.

— А водка деду Сашке. На инвалидности с молодых лет Сашка — в трех местах нога поломана и срослась не правильно. И болят те переломы на смену погоды и ветер так сильно, что бабке спать не дает стонами. Но водки выпьет и ничего вроде, замолкает.

Через пару дней на Вороньем озерке резко прекратился клев окуня и сороги. Ловили на Вороньем исключительно живца для жерлиц, которые выставлялись на других, более солидных водоемах на щуку и налима. Двое мужиков обескуражено обходили его с ледобурами, сверля все новые лунки. Но бесполезно — ни поклевки даже на мотыля, хотя обычно озерко снабжало рыбной мелочью бесперебойно. Зато сегодня резко потеплело, и мужики сняли полушубки. За прошлую ночь ясное небо затянуло тучами, давление упало, температура поднялась, по открытым местам начало тащить поземку. Исчезли белки, зайцы, не тарабанил дятел, и заткнулись, наконец, вороны. В глубине леса, в самой его чаще зарождался низкий шум, а дед Сашка получил из Василисиных рук свою первую стопку 'Архангельской'.

В следующие сутки, температура обрушилась вообще до плюсовой, повалил хлопьями снег, а низовая поземка весело его подхватила и подбросила высоко, под самые кроны корабельных сосен. И сами кроны пришли в движение — они дружно раскачивались в разные стороны, в лесу трещало и ухало. Снег усиливался пропорционально нарастающему ветру, видимость на открытых местах стремительно приближалась к нулевой. Метель уверенно набирала обороты, и Михаил засобирался.

В любой охоте мелочей нет по определению, а в такой сложной как 'с подхода', им места нет тем более. Мишкино снаряжение тщательно подобрано, обсуждено по деталям на профильных форумах и представляет собой разумный компромисс опыта старых промысловиков и последних достижений. Отошли в прошлое ватные штаны и суконные костюмы 'Елочка', овчинные полушубки под клапаном рюкзака и пошитые из простыней масхалаты. Современный охотник одевает на себя термобелье с мембранным покрытием, сверху маскировочный капроновый 'нешуршал', а ноги вставляет в водонепроницаемые сапоги с подобранным под температуру вкладышем. Лыжи популярны также пластиковые, со специальной насечкой от проскальзывания, но нужно уметь пользоваться мазями.

Новомодные 'прибамбасы' у Мишки имелись в изобилии, и против термобелья с мембранным верхом и флисового свитера он не возражал, но обувь! Ничего лучше оленьих ичиг с мехом наружу не придумано и обошлись они Михаилу в весьма конкретную сумму. Под ичиги полагался толстый меховой вкладыш, еще один, запасной, обязательно имелся в тактическом рюкзаке за спиной. А вот на пластиковых лыжах он ходил всего один раз в жизни — хватило 'за глаза'. Может с мазями напутал, но идти в них по снегу оказалось абсолютно не возможным и дай Бог здоровья Веньке Макарову! Уважаемый лыжный мастер проживал в поселке Пинега и делал на заказ именно такие лыжи, какие нужны охотникам. На выбор легкие осиновые или прочные березовые, но обязательно подбитые правильным камусом. А самый правильный камус для охотничьих лыж идет исключительно с голени добытого лося. С той части ноги, что ниже коленного сустава.

Насчет снаряжения, оружия и экипировки, мнений существует великое множество, и споры иногда доходят до взаимных оскорблений. Но Мишка упертым себя не считал и всегда готов был признать правоту собеседника, если у того находились веские доводы. Его лояльность касалась любых вопросов — одежды, снаряжения, тактики различных охот и многочисленных аспектов таежного выживания. Всего чего угодно, но только не оружия. Любой охотник — промысловик в два счета доказывал парню, что его 'Вепрь-Молот' не оптимален по целому ряду причин и Мишка с ним охотно соглашался. Но все равно оставался при своем, так как охотником, по большому счету, не являлся. Мишка именно выживальщик, а любое выживание подразумевает в перспективе неизбежные боевые действия. Поэтому 'Вепрь' и только 'Вепрь', который внешне уже мало походил на гладкоствольный карабин производства завода из Вятских Полян. Телескопический приклад, прицел — коллиматор, обязательный тактический фонарь под стволом, магазины на восемь и десять патронов. Патроны снаряженные лично, в данном конкретном случае пулей 'гуаланди'. Покрывать карабин белой краской, в целях маскировки, не решился — предпочел старый добрый медицинский бинт. И последнее, что он одел перед охотой — рюкзак. Обыкновенный НАТОвский малый станковый рюкзак, в котором лежали самые необходимые предметы. Позволяющие, правда, прожить в экономном автономном режиме не менее недели.

Глава 4. Пропавший лось

К заветной лыве, Миша подходил осторожно, делая частые остановки и приглядываясь, а в лесу, к тому времени, бушевал настоящий ураган. Тайга шумела, трещала, вокруг утробно завывало и ухало, а злой ветер кидал в лицо щедрые пригоршни мокрого липкого снега. Мишка пытался закрыть лицо капюшоном масхалата, но стало только хуже — его сразу забивало снегом. Идти приходилось на ощупь. То не видно вытянутую руку, то при стихшем на секунду ветре просматривалась полоса метров на пятьдесят вперед. Как тут охотится? Вся надежда на то, что удастся разглядеть черные туши лосей, замершие на идеально белом фоне. Лыва змеилась не широкой полосой вдоль обрыва, Мишка зашел в нее и тихо брел, внимательно вглядываясь в белую мглу. Любой буран, если он, конечно, с ветром — обязательно имеет паузы и можно осмотреть дорогу, но нужно терпение. Встал — замер — подождал — пауза — посмотрел — прошел. Скорость движения может составлять метров пятьсот за два часа, так как двигаться, желательно, именно в порывы. Вот он и двигался. Уже шестой час подряд, отдыхая и подкрепляя силы универсальным 'Сникерсом'.

Все он делал правильно, но признать, что из него таежник как из чокнутой Наталки певица оперного театра, смог только под самое утро, когда прочесал проклятую лыву из конца в конец четыре раза. Лосей не просто не было, под свежевыпавшим снегом исчезли даже их следы. Но звери тут паслись, о чем красноречиво говорили тщательно обглоданные веточки на срубленных осинках. Светало быстро, метель стихла, и ветер окончательно переместился в кроны сосен. Мишка в растерянности бродил между осин, силясь понять, на чем он прокололся, как ухо уловило дальний, посторонний звук. Не хороший звук, очень плохой. Примерно так орала попавшая под колесный трактор корова — довелось ему слышать подобный крик в далеком детстве. Мишка снял с предохранителя Вепрь, и заспешил в сторону загадочных звуков.

В давние времена охотники загоняли зверя в ямы, где он калечился о вбитые в дно острые колья. Предкам оставалось добить подранка камнями, и шашлык на все племя обеспечен. В данном случае роль ловчей ямы сыграл глубокий провал между двух старых елей, а роль кольев — острые камни на дне. Снежный буран свое дело сделал, и у Мишки получилось подойти к стаду на такое расстояние, что лоси обнаружили охотника в последний момент и ломанули в панике прочь. Сам охотник, естественно, ничего не заметил. Уходили звери не цепочкой за вожаком, а веером, в беспорядке и под одним из молодых самцов провалился грунт. Мишка посветил вниз тактическим фонарем, расположенном под стволом 'Вепря', и от удивления присвистнул.

Вниз уходил глубокий провал, а на дне провала, на глубине не менее пяти метров, дико орал молодой лось с переломанными передними ногами. Крик раненого зверя давил на нервы, и Мишка не раздумывая ни секунды, разрядил в шевелящуюся темную массу восьмизарядный магазин карабина. Вогнал все восемь пуль — и наступила тишина. Мишка выдохнул, перезарядил оружие и съел очередной Сникерс, запив подсоленной водой с пластиковой фляжки. Вот так поворот, похоже, ему повезло, и лось сам упал в его непутевые руки. Выдернуть со дна ямы нежданную добычу — дело техники и вопрос вполне себе решаемый.

При более тщательном осмотре, яма оказалась вовсе не ямой. Это, скорее, провал в подземный тоннель, явно карстового происхождения. Подтверждали смелую гипотезу известковые стенки и ровный гулкий шум внизу, что наводило на мысли о бушующей подводной реке. Миха, разумеется, удивился, но не сильно. Знаменитый Голубинский провал, с его огромными пещерами, находился не особо далеко. А еще Кельдозеро, с ныряющей под землю одноименной речкой и многочисленные каменные щели в окрестностях Чудиново. В одной, не большой и весьма уютной пещерке по слухам располагалось языческое капище, разрушенное и оскверненное впоследствии церковниками. Так что, однозначно карст и Мишка чувствовал себя сталкером, нашедшим тайный проход в неизвестную ранее локацию.

После тяжелой охоты, восстанавливал силы и отсыпался сутки. Про тушу лося на дне ямы никому не говорил — палить проход в подземный мир казалось не разумным. Решил, что лося освежует там, где он лежит и привезет 'мясом', а деревенским скажет, что догнал подранка. В сани снегохода загрузил лебедку, моток капроновой веревки, мощный светодиодный фонарь и рюкзачок, с обязательной аптечкой и армейскими сухпаями. Внизу планировалось пройти по тоннелю, насколько далеко получиться. Уезжал утром, в хорошем настроении, под заливистое сопровождение деревенских лаек.

В лесу снега намело прилично, он и сейчас не прекращался, но злой ветер ослабел заметно. Мишка с трудом пробивал свежие заносы снегоходом, и дорога, до двух заветных елок, заняла больше трех часов. Добравшись, долго сидел на нартах снегохода, пил чай из термоса, потом достал фонарь и осветил широким лучом яму. Туша со дна провала исчезла — свет выхватывал мокрые, осклизлые камни.

Как подобное вообще могло случится? Кто — то обнаружил и выдернул лося из ямы, пока он отсыпался дома? Исключено. Провал располагался между двумя старыми елями и под густые нижние ветви свежий снег почти не доставал. Открытые места в лесу перемело, но под елками никаких следов, кроме позавчерашних Мишкиных и лосиных не было. Да и что значит, достать тушу? Вокруг все бы утоптали и утрамбовали. Но если внешнее вмешательство исключено, то куда делся лось, а это минимум двести кило мяса? Предположение, что он сам ушел вглубь подземного царства Мишка отмел как фантастическое. Ага, ушел! С переломанными ногами и восемью пулями двенадцатого калибра в тушке. Пока мысли крутили в голове хаотичную карусель, руки, не зависимо от головы, свое дело делали. Они переместили карабин со спины на грудь, загнали патрон в патронник, проверили кнопку тактического фонаря и поставили оружие на предохранитель. А до шальной головы, наконец, дошло, что ответы на вопросы, сидя на поверхности не получить — если они и есть, то внизу, на дне провала. Тем более, что он все равно планировал там прогуляться.

Изготовленную неизвестным умельцем лебедку, Мишка прикупил три года назад на барахолке форума и о покупке не жалел. Самодельная легкая с титановым корпусом и очень компактная. Вместо традиционного для лебедок металлического троса — десятимиллиметровый капроновый фал. Он обмотал конец фала с крюком вокруг толстого ствола ели, плотно закрепил и отправил лебедку на дно провала — она ему потребуется только на подъеме. К стволу второй ели крепко привязал другую веревку и также опустил вниз с привязанным на конце рюкзаком — по ней предстояло спускаться. Теперь оружие. Самодельная разгрузка принимала в карманы четыре магазина по восемь патронов, заряженных пулей, еще шесть, но с картечью и дробью имелись в наружном кармане рюкзака. Итого — почти девяносто патронов, учитывая полный магазин в карабине. Солидно. Нормальный охотник таскает боеприпасов в три раза меньше, но именно он охотник не нормальный. Он выживальщик, а у выживальщиков взгляды на 'нормальность' с охотниками совпадают далеко не всегда и не по всем вопросам.

Два ножа. Острый как бритва, с дамасской стали охотничий, имел твердость режущей кромки в 55 единиц и почти никогда не извлекался из пластмассовых ножен. Прикрепленных, в данный момент, к голени. Второй — не большой пузатый 'швейцарец' имел кучу лезвий и хранился в специальном кармане разгрузки на поясе.

Три фонаря. Мощный, под завязку заряженный светодиодный, тактический под стволом 'Вепря', и не большой 'налобник', крепящийся на специальном креплении поверх спортивной шапочки. Особую ценность представлял именно налобник, так как нес двойную функцию. Кроме не особо сильного фонарика, там имелась не большая экшен камера в водонепроницаемом особо прочном корпусе. От камеры уходил оптоволоконный кабель на андроид, штатно расположенный в кармане на плече разгрузки. Каждый шаг внизу, Мишка намеревался фиксировать на видео.

Завершал экипировку, полицейский баллон 'черемухи' в разгрузке, и запас продуктов в рюкзаке, состоящий из армейских сухпаев, энергетических 'пимиканов' и обязательных батонов 'Сникерса'. Все грамотно упаковано, со сроком хранения не менее пары лет. Ничего не мешало взяться руками в замшевых перчатках за веревку и съехать вниз, но Мишка медлил. Мишке было страшно. То, что утянуло лося — являлось минимум медведем, а нормальные медведи сейчас спят в берлогах. И что делать? Можно уехать за подмогой и вернуться с компанией сельских мужиков, можно сорвать с Архангельска единомышленников и более того, так НУЖНО сделать. Но позвать других — значит поделиться тайной и безнадежно 'спалить' тему. А кто знает, что скрывается внизу? Может там такооое! Миха крепко обхватил веревку и шагнул вниз, как парашютист с десантного люка самолета.

Глава 5. Третий коридор

То, что в пещерах сыро, он неоднократно слышал от знакомых спелеологов, и вместо оленьих ичиг предусмотрительно надел резиновые сапоги. Приземлился по центру ямы, замер и киношным жестом перекинул карабин со спины в руки. Налобный фонарь не отличался большой мощностью, но позволял оглядеться, не занимая занятых оружием рук. Он стоял на куче рыхлой земли, провалившись в нее по щиколотку, рядом лежали рюкзак и лебедка. Куча образовалась недавно и явно под тяжестью провалившегося лося, а то что лось действительно 'имел место', красноречиво говорили пятна крови, хорошо заметные на торчащих из земли камнях. Мишка подсветил, присмотрелся и без труда обнаружил множество волосков с лосинной шкуры. Ясно, значит, ему не померещилось, и стрелял он точно не в кучу земли. Мишка огляделся, на сколько хватало света фонаря, потом долго прислушивался, и поставив Вепрь на предохранитель, достал из рюкзака светодиодник.