Операция "Возмездие"

Девушка скинула на пол небольшую вышитую подушку, присела на нее и выжидательно уставилась на голову.

Любитель рыбьего жира тяжело вздохнул, сглотнул и потерял сознание.

Ника поскучала немного, встала с подушки и принялась бесцельно ходить по своему жилищу.

— Обожемой, — сказала она, когда тишина стала вовсе раздражающей. — Ну неужели так сложно быстренько метнуться и принести мне рюмочку рыбьего жира?! Чертовы эльфы, и кто говорил, что они быстрые и ловкие? Я за это время успела бы весь лагерь завалить этой мерзкой, вонючей, желтоватой гадостью... — раздосадованная девушка, повинуясь минутному импульсу, трижды хлопнула в ладоши и добавила к своему выступлению пару непечатных слов.

Резкий порыв ветра заставил стоящее неподалеку могучее дерево жалобно заскрипеть. Ранее безоблачное небо вмиг заволокли темные тучи. В шатре стало темно.

— Мамочки, — заныла Ника, забираясь на свою лежанку.

По толстой ткани шатра забарабанили первые капли дождя. Создалось такое ощущение, что это и вовсе был не дождь, а что-то более вязкое — вроде жидкой манной каши. И запах... Девушка принюхалась. Мерзкий запах, напоминающий полупротухшую рыбу, был удивительно знаком.

— Рыбий жир, — сварливо подсказал Хаким. — Желали, получайте, а то фэнтези не читала. Если ты Попаданка, то наделена сверхспособностями, а, раз так, то и желания свои должна... обдумывать, прежде чем вслух высказывать. А то — я, да я, да они... Иди, что ли, выстави стакан на улицу — не соскребать же потом эту гадость с земли.

В этом предложении был здравый смысл и Ника, скривившись, все-таки выставила стакан из шатра. Через открытый полог тут же проник тошнотворный аромат рыбьего жира и бесчувственная голова, почуяв желанный запах, оживленно зашевелилась.

— Дай, дай мне... — прошептали сведенные жаждой губы.

— Пять секунд, — Ника, поморщившись, затащила в шатер стакан, доверху наполненный дурно пахнущей желтоватой вязкой жидкостью. В этот же момент ветер утих, и рыбий жир перестал пропитывать белоснежные эльфийские походные обиталища.

Голова радостно припала к вожделенному напитку и, осушив стакан до дна, оживленно сверкнула красными глазами.

— Вот теперь мне хватит сил... — раздалось натужное кряхтение, странное шебаршение, а потом из пола, неподалеку от головы появилась рука. Потом еще одна. Постепенно из земли появился высокий, мускулистый и вместе с тем стройный "какбэ" темный эльф. "Какбэ" — потому что было очевидно, что вовсе он не темный, а крашеный под темного. Кое-где краска размазалась, и под ней стало заметно, что общий цвет тела скорее совсем бледный, нежели черный.

— А теперь рассказывай, кто ты и как здесь оказался, — строго потребовала Ника, плотоядно пожирая мускулистого гостя глазами.

Незнакомец смутился и сделал попытку застенчиво прикрыть свои прелести под чрезмерно обтягивающими штанами с помощью скатерти со стола.

— Меня зовут Керренос Д'ервион ал Т'инагол, — представился гость, закончив обматывать вокруг себя многострадальную скатерть.

— Как-как? Меринос Демон Элу Тингол? — переврала его имя Ника, потом изо всех сил напрягла свою память и радостно предположила. — Это типа ты муж этой, как ее... Мелиан?

— Кто? Чей муж? — удивился Керренос. — Если вы обо мне, то я еще молод, чтобы жениться... Ну, почти молод. И зовут меня не так, как вы сказали. Мое имя Керренос Д'ервион ал Т'инагол, — смутился он.

— Керренос — Меринос, какая разница. Впрочем, если тебе нравится, будешь зваться Кэри, потому что твою скороговорку я ни за что не запомню.

— Как вам будет угодно, — громила смущенно уставился на пол.

— Кэри, ты залез ко мне в шатер, чтобы тупо на меня пялиться, или у тебя есть другие планы? — поинтересовалась Ника, когда неловкая пауза затянулась сверх всяких приличий.

— Не знаю, — ответил "темный" эльф. — Но я бы не прочь искупаться — вся кожа чешется, — он с наслаждением поскреб голову, потом переместился на шею, руки, спину и плечи.

— У тебя что, насекомые? — с ужасом в голосе спросила девушка.

— Нет, просто аллергия на краску. И так всю жизнь, — жалобно промолвил Кэри, продолжая чесаться.

— А зачем ты тогда красишься?

— Это не я, а они, — страдалец выразительно посмотрел на пол.

— А они — это кто? — спросила Ника, которая уже давно потеряла нить его повествования.

— Они — это наш с'кворр и его любимчики. Житья мне не дают, красят волосы, кожу... Изобрели состав, от которого я весь чешусь. Вот и пришлось сбежать. Шел-шел по коридору, смотрю, потолок обрушился, я возьми и начни копать наверх, и вот, до вас докопался. Обратно я не вернусь, лучше смерть.

— Так они тебя покрасили в черный цвет? — догадалась Ника. — А зачем?

— Белую кожу в темноте хорошо видно. И волосы тоже, — пояснил Керренос.

— Так остальные тоже красятся? Почему же они не чешутся?

— Потому что я — альбинос, а они — нет, — огрызнулся дроу. Было заметно, что дальнейшее развитие этой темы не доставляет ему радости.

— И что мне теперь с тобой делать? — задумалась Ника.

— Дура! Такой джигит к ней пришел, а она думает, что с ним делать! В койку его! — радостно подсказал ей Хаким.

— Он же грязный! — возразила ему девушка.

— Зато какой мускулистый! — заявил "внутренний голос".

— Нет, я на такое пойти не могу! — Ника осталась непреклонной. — Сначала пусть помоется.

— Вот так ты и останешься на всю жизнь в девках, — загрустил Хаким и умолк.

Керренос все это время смиренно стоял в сторонке и опасливо косился на Нику, которая, по его мнению, сейчас разговаривала с кем-то невидимым и решала его судьбу.

Неподалеку от шатра послышались взволнованные голоса. Услышав мелодичные голоса эльфов, Керренос напрягся, бесшумно подошел к выходу и осторожно выглянул в щелочку.

— Здесь эльфы? — даже несмотря на следы краски и грязь, Ника заметила, что ее новый знакомый побледнел.

— Ну да, — пожала плечами девушка. — Эльфы. А вы что-то имеете против?

— Я-то нет, а они...

— А что ты им сделал? — полюбопытствовала Ника.

— Я — ничего, а вот дроу...

— Тогда причем здесь ты?

— А я и есть дроу, — вспыхнул Керренос.

— Дроу-альбинос? — наконец-то догадалась Ника.

— Какая ты догадливая, — иронично усмехнулся дроу, окидывая взглядом обстановку шатра, словно пытаясь что-то найти. — Иди, принеси мне еще стакан рыбьего жира, но лучше... — он сорвал с пояса флягу. — Набери полную. Этого мне надолго хватит.

— Раскомандовался, — пробурчала Ника, но флягу взяла — как можно отказать такому мужчине?

Прекрасный, восхитительный, очаровательный и безумно обаятельный принц Ксандрион в настоящий момент больше напоминал раздавленную трактором лягушку. Во-первых — кожа зеленая, во-вторых, глаза на выкате, в-третьих, настроение подавленное. Ужасный запах рыбьего жира пропитал всю округу. Принц уже решил, что после того, как узнает имя этого мага-шутника, обрушившего на светлэльфийский лагерь дождь из рыбьего жира, предаст охальника немедленной и максимально мучительной смерти. Но это будет потом, а пока... Ксандрион слабым голосом приказал своим подчиненным собрать весь уцелевший скарб и организовать спешную эвакуацию лагеря из этого проклятого места. Сам он, разумеется, остался в своих покоях до отъезда — ненавистный запах в шатре ощущался чуть меньше, чем вне его. Начищенный тазик иногда даже позволял забыть о лишениях, ведь в зеркальной поверхности отражалось самое прекрасное на свете лицо — его личное и неповторимое. Но стоило только отвлечься, как...

— Это кошмар, — простонал он, когда юный паж (подумаешь, каких-то двести лет недавно разменял... мальчишка еще) неосторожно откинул полог, впустив в помещение немного воздуха, обильно смешанного с миазмами от тухнущего на солнце рыбьего жира. — Что тебе?

— К вам Тирриоль, Ваше Высочество...

— Что ему еще?

— Не знаю, — покраснел паж.

— Зови, — махнул рукой Ксандрион.

— Чего тебе? — спросил принц голосом мученика, когда отряженный им телохранитель Попаданки зашел в шатер.

— Меня госпожа Попаданка попросила доставить ей рыбий жир... — начал Тирриоль.

— Ах ты гад! — завопил принц, не желая слушать опального телохранителя. — Это ты, значит, во всем виноват?! Да я сейчас же повелю тебя казнить! Нет... Пытать... Нет... Бросить в болото — в самую грязь... Нет... В ссылку — к людям... Нет... О! Да я тебя на всю жизнь к Попаданке пажом приставлю!!!

Последняя угроза, похоже, не на шутку испугала Тирриоля и он попытался оправдаться:

— Я не виноват, ни в чем не виноват. Я просто доставил малюсенькую бутылочку. Кто ж знал, что этот гад заклинания напутает?!

— Какой гад? — Ксандрион в изнеможении откинулся на подушки. Последняя вспышка гнева заставила его сделать слишком глубокий вдох, и сейчас его мутило еще сильнее, чем до этого.

— Маг. Вместо того, чтобы меня телепортировать, он взял и телепортировал содержимое этой бутылки, да еще и приумножил его количество. А я ни при чем. Это он — он во всем виноват!

— Какой маг? Где он? — на принца было жалко смотреть — зеленоватая кожа потихоньку обретала серый оттенок.

— Здесь. Позвать его? — жалобно спросил Тирриоль.

— Зови, — так же жалобно ответил Ксандрион.

— Заходите, мессер, — в голосе телохранителя Попаданки слышалось воистину нечеловеческое страдание.

Откинув полог, в шатер вошел высокий молодой человек в богато расшитой алой мантии. На голове у него красовалась изящная маленькая шапочка того же цвета, что и мантия. Такие шапочки носили только маги высокого ранга. Цвет же одеяния указывал на то, что перед эльфами предстал маг, чьей любимой стихией был огонь.

К удивлению принца, на сей раз вслед за вошедшим не последовала очередная волна вони.

— Я убрался тут немного, — смущенно ответил на его невысказанный вопрос маг. — Теперь вам не придется покидать вашу стоянку.

Молодой человек сделал отвращающий жест правой рукой, потом согнул ее локте, сжал ладонь в кулак и, наконец, решительно ударил левой рукой по локтевому сгибу, показав дурному запаху свое негативное отношение.

"Очищает помещение от этой мерзкой вони", — удовлетворенно подумал Ксандрион.

И, действительно, почти сразу же в помещении стало значительно легче дышать.

— Большое вам спасибо, — ехидно ответил приободрившийся принц. — А не могли бы вы в другой раз просто не делать подобные... гадости? Это чревато дипломатическим скандалом, между прочим.

— Я бы с удовольствием не делал подобные... как вы выразились, гадости, — с раздражением в голосе ответил ему маг. — Но, к сожалению, от меня это не зависит.

— Как так не зависит? — удивился Ксандрион. — Судя по всему, вы уже давно не студент.

— Не студент, и, тем не менее... Впрочем, расскажу все по порядку. На этой неделе наш маг-телепортист взял отпуск. Соответственно, когда к нам в академию пришел ваш подданный и начал объяснять, что его миссия необыкновенно срочна и архиважна для Благого двора, его сразу же сопроводили ко мне.

— А вы кто? — с запозданием поинтересовался принц.

— О, простите, забыл представиться, — ехидно ответил ему маг. — Меня зовут Лей ван Гревольд и я — ректор академии магических наук .

— Лей ван Гревольд? — удивленно переспросил принц. — Тот самый?!

— Тот самый. Впрочем, можете называть меня просто — Лей, — улыбнулся маг. — Так вот, привели ко мне господина Тирриоля, и он очень уж просил телепортировать его сюда, в ваш лагерь. Я не мог отказать ему в этой, казалось бы, пустяковой просьбе. И, конечно же, я точно уверен в том, что делал все правильно. Вот только результат оказался совершенно другим, нежели это предполагалось. Единственной зацепкой, которая позволяет хоть как-то объяснить эту тайну, был голос, который я услышал тогда, когда заканчивал плести заклинание телепорта.

— Голос? Какой голос? — заинтересовался Ксандрион.

— Женский, он звучал довольно... агрессивно.

— А что именно говорила его обладательница? — на лбу у эльфа появились крохотные капельки пота. Он уже начал догадываться, кто именно устроил над лагерем дождь из рыбьего жира. Начал догадываться, и, одновременно, почувствовал, как его захлестывает новая волна ненависти к этой Попаданке.

— Она сказала: "Обожемой. Ну неужели так сложно быстренько метнуться и принести мне рюмочку рыбьего жира?! Чертовы эльфы, и кто говорил, что они быстрые и ловкие? Я за это время успела бы весь лагерь завалить этой мерзкой, вонючей, желтоватой гадостью...".

— Я ее ненавижу, — простонал принц.

— Кого? — тут же спросил Лей.

— Ее, — ответил Ксандрион, полагая, что это все объясняет.

— А как ее зовут?

— Ника, — ответил ему нехотя принц, словно выругался.

— Какое красивое имя, — мечтательно произнес Лей. Принц с подозрением уставился на него. — Вы не могли бы меня с ней познакомить?

— С этой... — Ксандрион даже губу прикусил от изумления. В его представлении даже дикие павианы были симпатичней и во сто раз разумней, чем эта... Попаданка.

— Ну да, с этой, — неожиданно сварливым тоном ответил ему Лей. — Как Вы думаете, Ваше высочество, могу я пройти спокойно мимо существа, назовем ее так, которое каким-то образом влияет на мою магию?! Если вы не заметили, подобное вмешательство несет в себе неслыханную угрозу нашему миру. Не я один здесь являюсь магом, и если эта девушка точно так же сможет управлять другими моими коллегами, то неизвестно, что ждет наш мир в самое ближайшее время.

— А? — глубокомысленно произнес принц, косясь в сторону своего импровизированного зеркала. Сейчас его куда больше занимал вопрос — не растрепалась ли его прическа, нежели какие-то там абстрактные судьбы мира и проблемы магов, впрочем... — Тирриоль, — позвал он. — Познакомь господина Лея с нашей гостьей.

— Благодарю Вас, Ваше величество, — поклонился маг и вышел из шатра вслед за личным телохранителем Великой попаданки.

Мерзкие рожи полуголых мужиков, гоняющих по полю надутый бурдюк из телячьего желудка опротивели ему сразу же, как только закончилась бутылка с элем... сотая... по счету...

Аррошах взмахнул лапой и палантир потух. Демон встряхнулся, погладил появившееся пивное брюшко и жалобно вздохнул — последствия его музыкальной деятельности до сих пор не поддаются никакому прогнозированию. И это очень-очень плохо.

— Принцессы... Надо мечтать о принцессах... — бормотал он, выискивая среди завала сломанных музыкальных инструментов — в основном — лютней и гитар, хоть что-то более или менее целое для новой песни, рвущейся из его мятежной души.

Нашел. Это была семиструнная гитара с одной лопнувшей струной.

— Будешь шестистрункой, — радостно сообщил ей Аррошах, устраивая покалеченный инструмент на коленях и принимая глубокомысленно-трагический вид.

Демон поерзал немного, собираясь с мыслями, потом взмахнул лапой над гитарой и загнусавил:

Суета, света тень, к ночи близится день,

Разноцветные пташки за окном чирикали.

И луна белизной надо мной и над тобой

Отразилась в окне, засверкала бликами.

И ничего такого тут нет, это не сон и не бред,